Часть2. Глава 4. Погоня

Звягинцев и Пронин играли в кабинете в нарды, время от времени попивая из огромного графина, до краев наполненного водкой.

Настроение было хорошим, и скоро, как они считали, их ждет повышение. Неожиданно дверь в кабинет с грохотом открылась, разбив железной ручкой всю стену, отчего посыпалась штукатурка, и портрет молодого премьера упал на пол.

 На пороге стоял обгорелый генерал с вылупленными оловянными глазами, в рваном кителе, на голове мятая фуражка и без штанов. Его потрепанное  и дымящееся  хозяйство мерно покачивалось то вправо, то влево, как дореволюционный маятник. Казалось, вот-вот появится кукушка. Генерал, как в забытьи, прошагал к столу следователей и шумно присосался к графину. Выпив все до капли, он поставил графин на стол, прошел к окну и рявкнул:

 -Хули воду не меняете!?

 Тут Пронин и Звягинцев увидели, что у генерала не осталось ягодиц. Совсем. Его жопа стала похожа на доску для разделки овощей, на которую посередине приклеили сушку. Когда он кашлял, сушка предательски дергалась.

  -Что случилось, товарищ генерал? – спросили два следователя  одновременно. Генерал развернулся к ним маятником, который почему-то не переставал мерно работать, и сказал:

 -Это просто ****ец какой-то! Повели этого сраного ****ова на следственный эксперимент, дали ему рогатку, камень и приказали повторить его прошлый «подвиг».

 Эта сука вложил камень в рогатку, натянул  и выстрелил, причем не целясь. Мы уже собирались уезжать, как на нас ебнулась космическая станция « Мир»!  Кругом ад, все горит, взрывается и падает. А ****ов, сука, огородами уходит. Короче, ушел.

- Позже я дал его приметы , описание и через два дня его нашли .
 Переодевшись бабой Нюрой, как проститутка Керенский,  торговал мотылем и опарышем на рынке. Посадили его в КПЗ и предъявили обвинение в сознательном подрыве космического модуля.
Не перенеся тяжести содеянного, пытался повеситься ночью. Нашел где-то гвоздь  и стал готовить веревку, разрывая свои трусы на полосы. Но у всех есть такая точка усталости, если вы не знаете. Так вот когда он по гвоздю ебнул , тюрьма зашаталась, затряслась и, ****ь, в труху, а он опять в бега.
 Через два дня его поймали на другом рынке, ногу, тварь, подогнул под жопу и привязал, типа инвалид. За щеки вставил два футбольный мяча, чтобы уж совсем не узнали, а на голове паклю два часа жег, вроде как он лысый. И мы бы такое чучело ***  когда опознали, если бы он опять не опарышей продавал. Ну, вот хули ему эти опарыши дались? Сегодня его в Москву отвезли- дело-то государевой важности! А сам я огородами добирался сюда.

Генерал снова подошел к окну, уставился вдаль и запел мягким южным баритоном. Он всегда пел, когда волновался:

Он полюбил английских флибустьеров,
И с ними вместе в море он ушел,
А поутру его с разорванною жопой,
Баркас «Бесстрашный» за буем нашел.

Следователи заплакали, они всегда плакали, когда слышали эту горькую песню. Пронин долго не мог решиться, вытирая горькие слезы, а потом все-таки выпалил:

  -Товарищ генерал, а что у вас со сракой? Осколком оторвало?

  - Да нет. Когда немного улеглось, решил поссать. Стою, ссу, а мне на жопу сел слепень и укусил. У жопы, видать, тоже есть точка усталости, в труху, ****ь, в труху.
 Потом долго молчал, и  добавил:

-Есть такая профессия - Родину защищать!

       На первый взгляд могло показаться, что генерал был обыкновенным дуболомом, но это только на первый взгляд.
 Следователи знали его очень хорошо, это был всесильный генерал Буханкин. Он был как минимум вторым человеком в государстве, а может быть и первым по возможностям.

Впервые его фамилия упоминалась в летописях, когда он уговорил князя Владимира принять христианскую веру, смекнув, какие возможности она дает, если утверждает, что всякая власть от Бога.

 Он был тонким театралом, раньше всех понявшим силу искусства, и его воздействия на обывателя. Учиться театральному мастерству он начал поздно. В  90-е  Буханкин влился в группу популярного актера Александра Хамогарова, но после года учебы мог только блестяще поправлять очки, поджимать губки, накидывать китель, не вставляя руки в рукава, и ходить по кабинету с палкой.

 Этого ему было мало, поэтому он перешел на курсы великого актера Сергея Вьюрского, но присмотревшись, понял, что с такой игрой только в цирке орать и лить слезы на четыре метра.  Это была не актерская игра, а антреприза.

 Тогда он скачал из интернета спектакль с Грибовым   «Село Степанчиково», просмотрел  много раз и стал лучшим актером на пост чекистском  пространстве.

  И именно поэтому вел себя так, как диктовали условия. В отделении милиции он был родным «сапогом», в балете он кричал «Браво», сверкая театральным биноклем, а  дома  читал Хайдегера на немецком, про себя удивляясь, до какой ***ни  может дойти немец в рассуждениях, если его не остановить где-нибудь под Сталинградом.
 
Генерал повернулся к следакам и произнес:

- Один хер он не уйдет от правосудия! Возмездие всегда неотвратимо.