17. 01. 15. Остановились на Германии...

Предыдущая запись  http://proza.ru/2021/01/14/1032

17.01.15 Не получается опустить заслонку в голове до конца.
Обида на Вову быстро улетучилась, и мысли вернулись. Крутятся и крутятся. Их гонишь – а как остановить?

Всё против Максима: просто катастрофическое неудачное время выявления болезни – или бы на несколько месяцев раньше, когда ещё валюта не была такой дорогой, Макс ещё работал на Первом, в стране не было сегодняшнего раздрая-кризиса (этот «нашкрым»!), не было бы новогодних «каникул» в две недели, не закрыли бы ТВ-2 с его телевизионными и даже финансовыми ресурсами… Или на полгода после – опять же не было бы каникул, устаканилась валюта, не начало бы финансового года, когда всю зарплату пропили в праздники, а новую не выдали, и сердобольные люди даже 1000 р. не могут выделить. ТВ-двашники бы определились с работами, а то ведь все тоже подвешены и не знают – как им быть самим дальше. А Галочка в декретном отпуске с маленьким Вовочкой и считается работницей  уже закрытого ТВ-2. Её "игрушечный" бизнес не в счёт - сейчас не до него.
Всё-всё ополчилось против!
А решают сейчас всё лишь большие деньги и надежда на заграницу. Пример Жанны Фриске вдохновляет - у неё то же самое, а она живёт!

Держится там одна Галочка, взяла стиль поведения – оптимизм: «Мы выкарабкаемся!». Не думаю, что она плохо осведомлена с её-то ТВ-двашным фондом «Обыкновенное чудо». Сколько судеб «онкологичных» детей прошли перед нею!  Просто это единственный верный стиль, я думаю. Пока есть надежда – двигать лапками и не снижать тонус у тонущего.

Маленькие Максимычи бегают взапуски, и глядеть на них – рвать душу: мальчишки навряд ли запомнят отца, не говоря обо всём остальном. (С какой страстью я сотру эти строки из дневника, если Макс пойдёт на поправку!) Галя, понятно, не плачет только, когда рядом кто-то из взрослых или очень занимает возня с внуками. По-моему, она, как и я, готовится к самому худшему, и вот это тоже у меня в голове.

Макса жалко не знаю как, мальчишек, Галочку, но Галю-сестру мне жальче всех.
Не знаю, как это можно объяснить – на глазах рушится её  мир, который она создавала всю свою жизнь. До рождения Максима (такого долго-долгожданного) она не совсем себе представляла цель и смысл жизни, который в нашей родительской семье состоял в детях и труде для семьи. Именно Максим заложил фундамент под её мироздание: на его успехах (и личной жизни) стояло всё её счастье. Да, Макс оставляет после себя ветвь, но это уже семья сына, которого не будет, а Галя в ней - лишь по праву свекрови. Помогать, но не иметь влияния, тревожиться, но без права участвовать в принятии решений по мальчикам и, наконец, опасность вообще стать отстранённой – расстоянием ли, другими обстоятельствами...
 
Просто ужас, как судьба завернула. Как я всегда эгоистично желала им всем счастья, здоровья и материального благополучия. Благополучные родственники – такое счастье! Получается, я внутренне боялась их несчастий.
И вот они пришли. И ты только с ужасом их наблюдаешь, выслушиваешь в скайпе Галин прерывающийся голос и внутренне изводишься от тоски – зачем это всё?!! И хочется проснуться, как от кошмарного сна. Но всё это наяву. И лишь когда засыпаешь, то уходишь на несколько часов в мир, где этого всего нет. И первая мысль при пробуждении – «Максим!» И снова всё закрутилось в голове – болезнь, предстоящие муки («если смерти, то мгновенной…») и Галино «Лишь бы был!», Галочка, мальчишки…
На Колю уже и не остаётся душевных сил. А ведь и он  теряет брата-друга. А Женя, а Алёша - ведь вместе росли!

Галя вчера сказала – у Макса в понедельник биопсия. Два варианта – или взять только клетки или всё же немного почистить опухоль, а это уже трепанация. Новые муки...

Вечер. Разговор с Галей. От биопсии отказываются, мотив – иностранные врачи против, чтобы туда лишний раз лезть.
Остановились на лечении в Германии. Мотив – там дешевле, визы на мед.туризм делают за три дня. Галочкины родителя взволнованы, что дочь одна летит с Максом (ей будет тяжело его возить – Макс с трудом сам ходит, нужна коляска), против, чтобы она отрывалась от детей.
Но молодые сами решают, кому ехать с Максом - матери или жене.
И, по-моему, главный неоглашаемый аргумент: раз благополучный исход не гарантирован, Максим и Галочка хотят быть вместе до конца.

(Продолжение мемуаров см. в сборнике "Девять месяцев")