Приключения деревенской фантазёрки Глава 8

               Разговор с соседкой и возвращение бомжа.

Ну, зачем она тебе нужна, она коров боится, и доить не умеет.

– Да, да. Помню. – Хохотала Татьяна. –
А он мне тогда ответил. Я мол, сам умею корову доить, да мы и держать не станем, у тебя молоко будем покупать.
Они обе расхохотались. – Даш, а ты не ревновала?

– Для чего? И тем более я сама не хотела с ним даже встречаться, не только замуж за него. Это он мне прохода не давал. А ты вскоре за Володю вышла.
А потом знала точно, Гриша меня только любит и ни на кого больше не смотрел.
– Да, да, и я не пожалела. А Гриша, верно, не смотрел, Даш, не смотрел, как перед ним не крутились девки да бабы. – Она рассмеялась, а затем продолжила. –
А корову вы так и не держали.

– А зачем? Гриша зарабатывал очень даже прилично, купить не дорого было, и как выяснилось, нам молоко, и мне, и детям было противопоказано.
Животных мне было жалко убивать, поэтому и не держали и мясное покупали редко. Отчего-то Гриша тоже не очень-то любил мясо.
– Да, глядя на тебя, ведь он всё для тебя бывало, сделает.
Я никого не знаю, чтобы для женщины, какой либо, мужик так всё делал, как Гриша твой. Марта тоже городская, а как-то быстро деревенской сделалась.

– Тань, не для какой-то, а для своей любимой. Понимаешь? Для супруги.
– Даш, а признайся, дело прошлое. Ты ведь его не любила. А почему пошла за него? Как он за тобой ходил-то. Года четыре, наверное.
– Пять. Пять лет. Нет Тань, я его любила, любовь у каждого по-своему выражается. – Даша помолчала, и продолжила. –
Ладно, скажу, знаю, никому не расскажешь.
Понимаешь, похож он очень был на одного человека. Очень похож, но не он.

А я не могла себя пересилить. Может, мгновенная любовь моя в юности, так запала мне. Может, выдумала себе её. Я ведь и видела его несколько минуток. Только подержались за руки да в глаза посмотрели. А вот влюбилась навсегда.
Немного помолчав, Даша продолжила.
Но получилось так, как получилось.
А, как согласилась выйти за Гришу? Сама не знаю. Прям, как-то неожиданно, может, надоело ждать. А Гришу я любила,  просто любила, и, по-моему, мы были счастливы. Вначале просто нравился, а потом полюбила. Тихая любовь, не бурная. А с чего ты взяла, что я не любила его?

– Да помнится, они с Володей моим разговаривали, я нечаянно подслушала. Он и говорил, что, телом-то ты с ним, а душа порой бывает очень далека. Володя тоже не понял, что он сказал. Гриша был, как и ты не от мира всего, вам бы со звёздами разговаривать, да в небесах летать. 
А ладно. Царства им небесного обоим, что-то они вспомнились. Так, Даш, давай сыграй что-нибудь такое, ты умеешь. Давай, давай, да споём.

– Скажешь тоже, не от мира всего. Просто Гриша понимал меня. У него душа тонкая, чувственная была, воспринимал мою боль, как свою.  О нём он не знал, чувствовал, наверное. Просто любовь к Грише не вот сразу пришла, но зато чистая, хоть и тихая, как и его ко мне. Восторги редко были, всё как-то посредственно было, но чисто. А может, это была привычка? –
Чуть помолчав уверенно произнесла  – Нет, была любовь, была.

– А сейчас кого любишь? Гришу или того?  Всех, гонишь, и сватов тоже. Даш, ведь ты молодая, почему всех гонишь?
– Тань, ну на кой они мне нужны? Нет у меня любви никакой к ним, даже симпатии ни к кому нет. А просто так, зачем? Ты видишь мне здесь пару? Только, чтобы было кому воды подать, да стирать? Так я не прислуга. Если мне суждено встретить любовь, чтобы сердце горело. Встречу. –

Даша стояла, растирала пальцы.
– Любовь? Какая любовь? Тань? Гриши нет. Того тоже нет. Что-то в сердце скребётся. Ещё не знаю. Поживем, узнаем. 
Она встряхивала пальцами, перебирала ими. 

Мне надо пальчики разработать, за всё лето ни разу пианино не открывала. Даже внукам отдых дала, не занималась с ним музыкой. Вот открою в клубе кружок для пенсионеров по гимнастике.  Можно и аэробику. Всех вас призову. Будем все молодеть. Жить надо полной жизнью и восторгаться ею.   
Давай споём, сейчас сыграю, что-нибудь изображу. 

А знаешь, я свободна, чувствую себя свободной, парящей. И ещё я поняла одну такую вещь. Когда я осознала, я была сначала прям в стопоре. А потом хохотала. Над собой хохотала, Тань понимаешь?
– И что же ты такого там осознала. – Иронично спросила Татьяна.
Поняла, что муж и жена это. Как это сказать-то? Ну, это не навсегда.
– В каком смысле? Даш?

– Навсегда только дети и родители. Тань. А муж – это даже не родственник, это так временный в твоей жизни человек.
– И чё городишь? Дашка? Как это муж не родной человек? Для меня Володя был самым родным.
– Может быть, Танюш, может быть, я же не о тебе, а о себе. И я любила Гришу, и люблю ещё, но я чувствую здесь какое ещё чувство, пока мне не объяснимое, кроме свободы и полёта в сердце, что-то такая лёгкая пустота, а её заполняет какое-то ожидание невероятное и счастливое.

– Чё всё ждешь того красавца из твоей мечты?
– Не знаю Тань, не знаю, но где-то должна быть моя истинная родная любовь всего моего существования и всей жизни во вселенной. Если человек получив что-то, и неоправданное, то что-то потеряет, или наоборот. Если я потеряла, то должна и получить. За всё надо платить или же получить, если уже уплачено.

– Ты о Грише что ли? Так к тебе сватались, какие мужчинки, а чёж не смотрела на них? Ну, ты Дашка и избирательная.

– Тань, да не нужны мне мужчинки, мне полёт нужен. Полёт любви, объять всё и вся. Я человек. – Даша подняла руки и раскинула их вширь. –
И я посреди всего мира. Ох, и полетала бы я на просторе во вселенной.
Обняла бы её.

– Уууу! Даш, ну ты даёшь! Придумала тоже, о вселенной вспомнила. Давай лучше споём с тобой, взбудоражим село нашей песней.
– Давай, давно не пели, хотела ещё рассказать, что такое муж, но ладно, споём. –
 Даша открыла пианино, как послышалось с улицы.

– Мам! – И ещё громче. – Мам! Ты где? Тёть Даш, мама не у вас?
– Ой, Валентина приехала. – Радостно произнесла Татьяна. – Потом расскажешь, Даш, пойду я Даш. Я здесь иду, иду. – Крикнула она, выходя за дверь.
Татьяна вышла, а Даша стала наигрывать мелодию.

– Да-а-а! Пальчики мои пальчики, не фальшивьте, пожалуйста, разогревайтесь. Впереди у нас работы не початый край. Бросать надо этот огород, хотя в хороших перчатках можно. – Затем плавно перешло в песенку, и запела.

Просто так, возьму тебе и позвоню, просто так, скажу, что всё ещё люблю. Просто так, ты не ответишь ничего, просто так, с тобой мы не виделись давно.
Даша почувствовала, чьё-то присутствие в доме, не напрягаясь, подумала, Татьяна зачем-то вернулась. И продолжая играть, спросила.
– Чё Тань? Что-нибудь надо? И продолжила петь. – Просто так, ты не держи обиды,  просто так, я скоро замуж выйду. – Как услышала

– Скучала? 
Даша вздрогнула, услышав знакомый голос, от неожиданности руки ударили громко по клавишам, что пальцам стало больно, и они замерли. Она оставалась наклонённой над инструментом, голова опускалась к клавишам, принюхалась, осторожно втягивала носом воздух. А он в это время продолжил
– А за кого, позволь узнать, замуж собралась?

«Да, бомж появился, значит, не послышалось» – Подумала она, а вслух произнесла.

– Опять с помойки? Зачем прибыл?
– Соскучился.
– А я нет. Можешь назад отправляться. Как же было хорошо-то без тебя. И чё те надо от меня?
– Скучаю без тебя, Дарья. Так за кого собралась замуж пойти?

– Пффф. Скажи лучше спасибо, что со мной уже прошло, и тот гнев улетучился.
А то бы прибила за твои издевательства надо мной.
Она развернулась на стуле, и продолжила.
Ты специально таким являешься ко мне? Грязным вонючим бомжарой? Не подходи! –

Увидев, как он сдвинулся с места, здоровый, и как ей показалось, огромный, да ещё пузатый, и пошёл к ней. –

Где ты помойки находишь? Я не могу тебя понять, то ты являешься бомжом, затем показываешь силу, представляешься, сильным и могучим, да ещё с полётами, а то вдруг вновь бомжом вонючим прибыл. Кто ты на самом деле, или ты не ты?

– Даша! Не затевай шторм, успокой внутреннее цунами.
– Для чего вновь явился?
– Продолжить наши с тобой деяния.
– Какие деяния? Ты лишь издевался надо мной. Гад ты всё же, чибрик.
– Но почему же, чибрик? – Улыбнулся он. – Я узнал значение этого слова.
– Ой, а кто ты?
– Вот теперь начнутся деяния по-настоящему.
– А ты спросил меня? Хочу ли я? Я свободна в выборе, а это вот главное.
– Дашенька, ты сама занимаешься, стихийно, а будешь целенаправленно. Тебе понравится, и захочешь, от такого ты не откажешься.
– Наивный.
Он протянул к ней руку, но она отпрянула, произнесла.

– Если хочешь остаться в этом доме, так уж и быть, Татьяна знает тебя как родственника, оставайся, родственник, но смой с себя этот гнилостный запах.
Жорик ты и есть Жорик, блин.
В ванную!
А лучше в баню, она ещё горячая, вчера с Татьяной топили. Отчего же ты у неё трубу–то плохо укрепил?  Меня проверять отлучался? Помчался, даже Татьяне ничего не сказал, а она звала тебя.
Бельё знаешь, где, и чтобы на глаза мне не попадался. Кстати холодильник пуст, овощи сегодня не обрывала. Надо, сам найдёшь всё. Даша сама не ожидала от себя, что разрешит ему остаться.

– А почему не наполнила? Тебе лишь просто заявить и описать. Здесь всё уже настроено. Лишь не ленится, но ты даже себя не выстроишь.
– Ха, он меня ещё и поучает. Нотации твои мне не к чему и вот ещё, магия мне без надобности.
– Это не магия. Это сотворение мыслью определённых намерений.
– Я всё сказала. Чибрик.

Она ушла в свою комнату. Долго примеряла, выбирала платья, пока остановилась на одном, в котором собиралась пойти на работу в клуб.
Сделала причёску, чуть самую малость макияжа. Посмотрела на себя в зеркало и решительно сняла макияж, в данный момент он был лишним на помолодевшем лице.
А другой косметики у неё не было.

«Надо будет наведаться в город, с дочерьми поговорить, что сейчас лучшее в косметике и что мне подойдёт, да купить». – Подумала Даша и услышала.

– Не нужна тебе земная косметика, Дарья.
– Ага, так я и спросила тебя. Нужно мне или нет. Хватит подглядывать. Надоело. –
Ответила она ему громко, и мысленно спросила себя. –
«Удивительно, а от чего я так помолодела, от гимнастики? От езды на велосипеде? Так и раньше я занималась, и танцы не бросала, хоть и на пенсии была уже, дома-то танцевала».
Даша вглядывалась в зеркало. «И седина исчезла, – поворачивая створки зеркала, осматривала себя со всех сторон. – Волосы стали, как в юности»
Перед глазами замельтешило какое-то оборудование, белая комната, стоматолога, склонившего над ней, и взрыв света.

– Так! А я ведь помнила. А отчего забыла? – Прошептала она.
С этим чибриком всё идёт не так. Как дознаться, кто он на самом деле?
Может и правда в его теле кто-то из высших?
Из Рода?
Имя-то он назвал, но проверить-то я  не могу.
И неприятие идет, из-за того что он бомж? Но вот, что интересно, не всегда идёт, что-то проскальзывает такое непонятное то, что щемит сердце.
Что-то хочу вспомнить, но никак.
Как всё выяснить, что это вообще происходит? 

Вспомнила удалённые зубы и пинок стоматологу. И засмеялась. 
Ну, хоть одному да врезала.  – И нанесла на себя духи.
А когда вышла, он уже был в халате после бани, сидел на диване. Поднял на неё взгляд и расплылся в восхищении.

– О, Дарья!  Какой наряд на тебе, как же ты красива.
– Да вот. Красивая. Но не для тебя.
– Как тебе новое внутреннее состояние тела твоего? Даша?
– Нормальное.
– Даша, отчего ты ленишься? Отчего ты не выполняешь рекомендации Васильева?
Они очень нужны и в последовательности. В том числе и в питании.

– Не хочу. Что тебе надобно от меня, старче? –
Произнесла она, а он рассмеялся приятным, чуть бархатистым, но молодым голосом, что у неё в сердце отдалось каким-то воспоминанием, на миг ей показалось, что сейчас прорвётся и она вспомнит. Но не вспомнила.
Надеюсь, больше не буду молодеть? Для чего шокировать народ? –
Спросила она. – Соседи завидуют.

– Как хочешь, какой возраст выберешь сама. Ты уже здорово выглядишь.
А главное, чтобы внутреннее твоё было в полном здравии, и смогло твоё тело выдержать нагрузки. А они предполагаются быть большими.
Она открыла шкаф, подобрала обувь, подходящую к платью, а это были босоножки на высоком каблуке.  Вернулась в комнату, взяла и положила в сумку пакет, что приготовила, с черными брюками, вишнёвым джемпером с короткими руками, и белые кроссовками для танцев. Она понимала, что полностью рабочее время на высоких каблуках будет сложно выдержать.
Повернулась к входной двери.

– И куда мы собрались при таком параде? Кого покорять?
– Тебе-то что? Не тебя уж точно.
– Меня не надо покорять, я давно покорён тобой. Очень давно, Даша. Так давно, что ты ни Дашей, ни Машей, ни Ирой и даже Алёнушкой, ещё не была. Ни кем из   твоих воплощений. Ты сны полностью помнишь? Чаруша?
– Нет, отстань, почти ничего не помню. А это, что за слово? Чаруша?
– Имя твоё истинное.
– Не помню, мне достаточно моего имени. А ты сгинь. А?

– Дарья. Осознавать надо ответную реакцию, а слово отзывается во времени, по закону времени, может сразу, может через поколения, в данный момент время наступило такое, за словами следить надо. Если в прошлых веках можно было говорить что угодно, время не срабатывало, бумеранг доставался другим поколениям, то сейчас в основном сразу срабатывает и во множественном числе, это значит, есть возможность сразу нескольким поколениям вред принести, всем. Ты сама была в той точке, прочувствовала.

– Да, знаю я. Нечего ко мне придираться. Сам виноват. Возьми и уничтожь слова бумеранги.
– Постоянно и делаю за тобой, Дарья. Как только рядом нахожусь, ты произносишь их столько, что порой и сам Исток Творящий не успеет за тобой.

– А ты не находись, и всё у меня будет в порядке. Без твоего присутствия со мной всё нормально, никаких ругательств. Сам меня выводишь.
Интересно, вот ты бы жил, жил, нормальной спокойной жизнью, и вдруг, к тебе баба яга или кикимора болотная вваливаются. Да хватают тебя и тащат на своём помеле, сквозь пространство и время, в неизвестность к хищникам на съедение.

– Вспомнила сервала? – Он улыбнулся.
– Вспомнила кое-что. Посмотрела бы я на тебя и послушала бы твои слова. Кто ты на самом деле, не говоришь. Оставь меня в покое. Живи своей жизнью, без меня.
– Да-а-а-ша-а-а.
Нежно и протяжно произнёс он, красивым голосом, что вновь в её сердце отдалось, что звон от его голоса пошёл вверх, но она передёрнула плечами, слушать не стала его, ушла из дома.
– Дарья! – Крикнул он ей, но она уже хлопнула дверью. –
Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.