Минута славы во всеобщей панихиде

    

       С появлением соцсетей радость жизни утратила свою актуальность, ведь соцсети напоминают теперь одно общее кладбище или общую могилу с захоронениями неизвестных людей, как могила неизвестного солдата, а в окружении не пользователи,  ошибочно названные друзьями  и даже френдами, а одна сплошная масса сочувствующих аватарок-плакальщиков, пришедших в соцсеть на общую панихиду по усопшим всех  разом.


           Заходить в соцсеть теперь надо с осторожностью, аккуратно ногой приоткрывая дверь в это общественное виртуальное   пространство, потому что в любой момент тебя может на пороге ждать чей- то труп с  эпитафией на абсолютно  незнакомого тебе человека, как на того неизвестного солдата, как бы кощунственно не звучало такое сравнение,  а следом, не успел сделать ещё  шаг, переступить через это  мёртвое окоченевшее тело, как можешь наткнуться на ту гору сочувствующих родственникам умершего.

        Это публичные  плакальщики, которых раньше нанимали на время похорон за деньги, такая театральная массовка, которая  никого и ничего, а только в курсе для чего стоят и плачут, но не по кому,  создавая видимость всеобщего ставшего неожиданно  мировым горя.

        Но не надо обольщаться  по поводу всего этого происходящего откровения,  потому что это не реально сочувствующие, это в первую очередь, лицемеры, теперь во  времена  соцсетей это явление лицемерия и ханжества  приобрело    массовый, почти поголовный характер  —  они по-прежнему тебя не знают, не знают тот труп, но вежливо на публику выражают на этой публичной панихиде сочувствие с соболезнованием, выбивая буковки с помощью  компьютерной клавиатуры, как сразу на гранитной памятной плите с тем лишь отличием, что через секунду эти памятные слова исчезнут, навсегда растворившись в виртуальном пространстве, не оставив даже памяти о том сочувствии и соболезновании, выраженном родственнику трупа.  И вот это как раз и закономерно и нормально, потому что как можно одной человеческой массой выражать сочувствие всем трупам мира,  расположившегося на этом земном шаре и его земной коре.

       Но этим массовость,  как явление среди людей,  не ограничивается, и массовые захоронения с публичными похоронами и панихидами плавно перетекают во всеобщий публичный душевный стриптиз,  когда не будучи никогда равнодушным к чужому горю уже очень хочется сказать,  ну, давайте уже не будем о плохом, потому что это плохое приняло поголовный характер,  не оставив места для хорошего.

        Только не надо забывать кому присуща такая черта характера и манера поведения:  и  публичного душевного стриптиза, и публичного проявления сочувствия, тем, кто готов на людях,  находясь среди толпы, в которой их никто лично не знает, раздеться донага и таким образом продемонстрировать все свои интимные места, до которых по сути никто из толпы не сможет и дотронуться, учитывая что это  ещё  и виртуальное пространство, но испытать момент славы даст.


      Но когда такое же коснется конкретики, то есть на  предложение снять трусы перед тем,  кого ты знаешь  лично, вот тут и возникнет на поверхности та самая ханжеская лицемерная натура того, кто только что устраивал прилюдный стриптиз.

       Как и те,  кто готов вежливо сочувствовать,   находясь в толпе, только  тет а тет   скажет то самое и крамольное,  ибо коснется это кого-то лично и конкретно:  “Давайте,  не будем о плохом... ”.   Потому что,  к тому же на людях тебе хочется быть красивым, это ещё  один момент твоей славы,  твоего триумфа —  показательный гуманизм и человеколюбие, когда на самом деле ему плевать на то, что у кого-то плохо, у кого-то беда, ведь находясь наедине друг с другом,  больше никто не узнает о том, какой ты хороший, просто отличный человеколюб, а тут ты можешь пропиарить то, что у тебя нет и не было и в помине,  и стать всеобщим любимцем, правда, для себя ты останешься тем,  кем есть на самом деле, прекрасно зная, что все это показное, напускное —  твое сочувствие.

       И как и соболезнование даже в реальной жизни имеет всегда форму официального,  абсолютно бездушного выражения сочувствия тому, кого ты тоже знаешь только по словам другого или прочитал о нем в газете, о том, что кто- то умер,  и ты узнав,  покивал при этом головой без каких-либо слёз и рыданий.

        И вот теперь  всеобщие  празднования каких-то  событий, не имеющих отношения ни к кому конкретно, а только к толпе любителей минуты славы, и тех, кто поздравит тебя с этой минутой славы, они ведь эти поздравления так же,  как и те виртуальные надписи  на виртуальной поминальной доске,  канут в лету виртуального пространства, и останется в качестве послевкусия одна только голая цифра после подсчета поздравивших опять безликих и бездушных,  все эти сомнительного характера радости просто меркнут под градом поминальных досок и трупов, слезливых историй на тему того,  как в детстве обижала мама с папой, а теперь бьёт муж, а жена ему за это рога наставляет или пить не дает, выливая водку в унитаз, вот те раз…  Весь этот негатив отравляет итак действительно не очень радостную жизнь многих, правда такое  касается индивидуумов с садо- мазохистскими наклонностями, которых, как показывает практика, достаточно много, как и их  соратников в этом деле лицемеров и ханжей, которые просто расплодились,  будто выйдя из одного инкубатора, практически  ничем не отличающиеся друг от друга, даже словами соболезнования, только не понимания, потому что понять гораздо сложнее, чем просто сказать…  ”Как мне жаль и как я понял”.

     Да ничего ты не понял, потому что для того, чтобы понять всех тех, кто массово хочет быть понятым, ещё и время надо, и потому твое " Ах,  как мне жаль,  что у вас умер отец,  мать,  сын,  брат... " есть не что иное,  как желание отделаться пустыми вежливыми фразами, которые выдадут в тебе культурного порядочного человека, тебя за такого примет та самая толпа, в которой ты и раздеться можешь до нага,  и будучи без трусов рассказать как тот труп был тебе дорог, и вместе со всеми постенать по чужому трупу, но это только, не надо забывать,  в толпе,  в той самой соцсети, где тебя почти никто не знает лично, тут ты можешь выпустить пары, оторвавшись на чужих и незнакомых людях, которые вынуждены заходя в соцсети, с осторожностью открывать двери в это виртуальное пространство для того,  чтобы случайно не наступить на чей-нибудь труп и не узнать горе- новости  от очередного пользователя,  который с готовностью назовёт себя твоим даже не френдом, а другом, а следом ты просто обязан будешь слиться с толпой этих виртуальных безумцев, любителей прилюдно раздеться,  устроив душевный прилюдный стриптиз,  и выразить липовое,  ничего не значащее сочувствие всем  трупам или их осиротевшим родственникам,  свое соболезнование по поводу утраты не известного ни тебе и никому трупа.  И это нормально в такой ситуации умершего человека, для кого-то дорогого и близкого, трупом величать из той общей могилы или из того кладбища, которым стали теперь соцсети, несущие в себе практически один  только негатив.

                ***

         Ну, не хочу я,  чтобы моя жизнь даже в общественном пространстве стала одной сплошной панихидой по умершим всем и разом, ей богу,  давайте уже не будем о плохом в контексте общих смертей.  Смертей не бывает общих. Смерть — это всегда личная трагедия для кого-то,  а когда из неё делают всеобщее достояние,  то это уже хуже, чем цирк с конями с лицемерной публикой, готовой хлопать даже там где не смешно, в качестве всеобщего "одобрямса" и по негласной указке.

  15.01.2021 г
Марина Леванте