Корова Ленка

КОРОВА ЛЕНКА ИЛИ О РОСТОВОМ МАСЛЕ


 -1-

                Чем дальше  от старой русской кухни во времени, тем больше загадочных названий кушаний и утвари,  непонятных терминов, выражений .  Часто за необычным и неизвестным прячется самое простое, но  по-другому  обозначенное.
Так случилось с коровьим маслом,   и коровьим его уже давно не называют. Это когда-то везли из деревень  на ярмарки одного коровьего масла не менее 5-6 видов. А ещё сало всякое свиное, жир говяжий и бараний, кутырной и топлёный и смеси разные для жарки. И всё натуральное, плоды  крестьянского труда.


 Мы гадали -   что же это такое -   «ростовое масло», а интернет выдавал современные смехотворные перлы исследователей, вероятно, коров и в глаза не видавших, повторявших бездумно,  «Коров для навоза держали»,  «Мужик лето работал,  зиму пил».


 Нашли кое-что в кулинарных книгах у Елены Молоховец  в разделе «Как поправить  испортившееся сливочное масло».  Уже горячо – так как поправить прогорклое масло  предлагалось разными способами, а  подправка морковным  соком  - под лучшее,  майское, масло. Уже тогда  поддельные масла вовсю продавали и  никто не был за это  наказан.  Для себя отложим – майское масло -  отличается яркостью желтого цвета. И это масло определённого времени года.
                ***


История  о том, как   Танечка и Дима,  мои бабушка и  дед, имея денег ровно на  одну   козу, купили  замечательную  корову, в пересказе деда выглядела чудом.  А  всё Татьяна,  откуда у неё такое  понимание,  и уверенность ? За что ни возьмётся, все получается, все как надо. Говорят, это качества людей ещё тех, до революции, времён.

Бабушкин же  рассказ о том, как она,   начиная   семейную жизнь,  на свой страх и риск  впервые завела   корову,   вынянчила или выходила её, заинтриговывал ещё больше.

Конечно, кто-то начнёт уточнять, а  при чём   здесь обычное для деревни домашнее животное, когда разговор  идёт о  волшебном и неведомом  ростовом   масле или молоке . А есть ли таковое? Кого ни спроси – глаза по блюдцу от непонятного вопроса. Вполне возможно,  мы чего-то не улавливаем? Молока и масла коровьего без коровы не бывает.
Таня очень переживала,  а сможет ли найти хорошую,  настоящую корову, поймут ли они друг дружку?  Есть совершенно необъяснимые случаи, когда в хозяйстве не велась та или иная  скотина. У её деда  было такое: лошади либо гибли, болели, либо исчезали неизвестно где и почему. Так и продолжалось, пока приглашённый  старец не провёл какой-то магический и странный обряд, где лошадь  заводили и выводили со двора задом наперёд,  с заговором.


 Или знала некую Зину Теплякову, у которой не водились коровы, калечились или их крали,  забивали и продавали мясо на базаре  люди, у которых во дворе, кроме глупых дворняг, сроду  никакой животины   не было.

Волновалась, не обманут ли её с покупкой,  опыта  никакого, если не считать  довоенного родительского хозяйства,   с  забавной историей  про домового, принимавшего новорождённого  телка у Зорьки. Что  она знала о коровах,  молоке и масле?  Да то, что  на базаре молочко очень дорого. И  что бывают  преступные продавцы,  в него подмешивают всякую дрянь, чтобы  из литра сделать три, -  воду,  мел, соду и черт знает что,  и можно заболеть  опасными болезнями, если корова больна, а хозяин не знает об этом. В общем, хочешь  иметь на столе  настоящие  сметану с маслом и творожнички - заводи   бурёнку.


Жить на  земле и не иметь своего хозяйства выглядит по крайней мере   легкомыслием, не сказать бы иного,  при пустых послевоенных сельмагах и сельпо. 
 

Молодая хозяйка будто занозу носила в голове  – «корова, нужна корова, молоко, масло… не напокупаешь, не находишься по дворам за чужим молочком».  Соседка Маша Яровая   напевала:  «А чё бы вам свою скотинку не завесть? Небось, книжки навозом не запахнут!».   И в самом деле, семья  требует. Конечно, будешь привязан к хозяйству и уже не вы по гостям,  чаще к вам  гости. А скоро и дети появятся.


Волнение и подсчёты   не покидали библиотекаршу.  Корова не хомячок, и то с ним  сколько забот,   а здесь  кто подскажет,  кроме собственной интуиции да соседей?  Вот где приходит понимание, что такое крестьянские традиции. Но  народ был другой, самостоятельный,  не привык ждать, да и бегать по кабинетам тоже.

В свои  18-19 лет она  доказала, что  можно добиться многого, если захотеть.
Во-первых,  на зависть подругам и прочим в округе   её мужем  стал  известный в районе  серьёзный, молодой и  красивый парень   Дима, фронтовик,  со своим домом и двором, которые ждали хозяйку. Ничего не скажешь - завидный жених, на которого  положили глаз  все свободные девушки и  женщины, оставшиеся без мужей, а некоторые и с мужьями.  Но он всех разочаровал, когда привёз  из райцентра   девчонку с толстой косой вокруг головы,   с тонкими рисованными бровями, по тогдашней  моде,  и  ко всему студентку-заочницу библиотечного отделения техникума культурно-просветительной работы.  Кое-кто прощать ему  этого не собирался.


 Ни красавицей, ни уродиной Танечка   не была, но обаянием  и  сильным характером, несомненно, обладала. Одних почему-то  в 18 лет уважительно зовут по имени-отчеству, а других -  и в 50, и    при должности – всё Васька да  Гришка,  а то и  Клашкин мужик.

 Её побаивались – всё про книги знает и посоветует, что взять почитать, а потом ещё и спросит, что ты там вычитал.  Или  объяснит , что     нет книг  Есенина    или Зощенко с   Робинзоном  Крузо – под запретом. И согласится, что  «Этак  хорошего выкинут больше, чем успеют написать». 

  «Ну, что там в книжках написали,  чего бы мы не знали?» - подначивал Дима жену. «Возьми да поищи, других не будешь слушать», не оставалась в долгу Татьяна.   И  не читающий муж даже ревновал её к любителям книг, что засиживались в маленькой уютной библиотеке до закрытия. 
 С   крошечной зарплатой библиотекаря и  такой же электромонтёра-телефониста рачительностью  да каким-то  природным умением  хозяйствовать она  положила конец вечному безденежью мужа. Он теперь и шага не делал, чтобы не сказать: «Это вы у моей  Татьяны Ивановны спрашивайте». Никаких  долгов у них не было никогда.


Так и начиналась семейная жизнь -  без черновиков, но и  в чистовиках всякое бывало тоже.

  Прослышав, что жена упущенного красавца хочет завести  корову,  деревенские бабы новость обсуждали вслух, не стесняясь. Надо же дать понять олуху, что своих красавиц хватало, что  ошибся он в выборе хозяйки. Нашёптывали Димке  всякое. Как водится, не прощали даже мелочи.  Пеняли  на то,  что никогда и близко не дежала  скотины больше курицы, и туда же,   а  знает  ли, с какого бока  подходят  к корове.  А  главное,  осуждался путь,   выбранный  для покупки. Надо было в очереди в  магазине сообщить всему честному народу.

 Таня  любые  семейные вопросы  решала с мужем, подчёркивая уважение  к нему,  и он это ценил. Но делала  по-своему, как истинная хозяйка.

                - 2 - 

После войны  приобрести что-то для дома,  хозяйства  -  проблема из проблем.  На базарах  предлагали  мелочь в виде коз , кролей или поросят,  в газетах объявления не печатали. Можно приклеить на дверях  магазинах клочок бумажки, но вечером работники срывали   краткие «продам дом» или «куплю корову» и  «поросята месячные». 

Найти  продавцов с коровами было нелегко.   Любители романов про любовь или про войну  объясняли   молоденькой библиотекарше, что осенью  лишних  коров и бычков  обычно сдают  на мясокомбинат,  а телят и иную  живность  стараются  сбыть, чтобы не кормить зиму.


«Далась тебе, Татьяна Ивановна,    эта коровка», « Я б купил себе корову, а к корове и обнову, с нею бы гулять ходил…» - при встрече снимал кепи с надписью «Амурский речник» весельчак и юморист-киномеханик Женька  Журавлёв. 

Родственница мужа  тётка Катя просвещала,  сколь живёт, такого не было, чтоб  хорошая скотина  даром шла. Коровы всегда  не дёшевы, а  добрые, - молочные, - и подавно. Это кормилица не на один день. И они вспоминали все известные им кушанья с молоком и на молоке, и удивлялись - с ним  связана вся русская кухня.   
А  ещё  корова каждый год  приносит по телёнку. Нет, что и говорить - со всех сторон выгода,  не забыть бы про навоз  для огородов.


- Боже мой, Катя, страшно-то  как,   я ведь даже  не знаю,  как  телёночка  у коровы принять!

- А не переживай, корова про то всё и без нас знает.


Поискать в  других деревнях  попросила  Диму. Кривился  Дима, что скрывать,  считал,  что   не мужское  это дело, но справился с заданием .

Как-то  он пришёл с работы  и,  довольный,  сообщил, уминая любимую тушёную картошку с грибами:

-  Да,  Таня,  ребята говорят,  что в   селе Киинском    корову можно посмотреть, продавец старый  мужик,  жену похоронил, держать хозяйство не по силам,  и зарезать жалко. Но корова запущенная,  захудалая,  продать не может.   Приедут,  глянут, поохают  и поворот от ворот, не хотят брать. Решать тебе. Если хочешь -  съездим, посмотрим,  а надумаешь,  может, и купим.

-Ну…захудалая… лишь бы не старая и не больная. А молодая корова?  - спросила юная и озабоченная жена. -  Ты не спрашивал?

- Вроде,  один раз отелилась, значит, молодая, породу не сказали.

И они стали решать, где взять денег, может, удастся купить  подешевле. И участь одного из кабанов и десятка мешков картошки была определена. 

Но тут кто-то  довольно серьёзно начал вносить раскол в единодушие семьи. Якобы   Димка доверчив, его ловко окрутили,  избалованная и единственная дочь  бывшего торговца  вряд ли  сможет справиться с ведением хозяйства. Она и доить не умеет,  «а то ты не знал».  Дима вдруг заговорил,  что, дескать, зря они затеяли покупку.   Слишком дорогая выходит корова и вообще всё ляжет на его плечи.


 Татьяна была ошеломлена. Выяснила довольно быстро,  откуда  ветер дул,  принёсший некоторый холод. В это время  проходил  семинар библиотекарей в городе.  Разбираться с мужем, которому нелегко давалось прощание с холостой жизнью, было некогда и ни к чему, решила Таня и   уехала на недельное мероприятие ,  не сказав Диме ни слова  ни о чувствах, ни о том, что она  теперь не одна. Никто не встретил его вечером,   не с кем поделиться своими делами, нет заботы и тушёной картохи. Мачеха сказала сердито: «Твоя в город уехала. Не знаю зачем». Он попытался  сделать вид, что не больно-то и надо. Но переживал и, понятно, оценивал то, что имел и потерял.


 В эти же дни его вызвали в район и  предложили   повышение по работе ,  при этом  поинтересовались  его  семейным  положением, и удивили тем,  что  очень хорошо отозвались о его Тане. Это было и лестно и приятно слышать и   хотелось поделиться с  женой.  Он её с  нетерпением ждал, но напрасно. Тогда   по совету мачехи поехал в город. Разыскал жену, и  о чем шёл их разговор, никто не слышал, но домой вернулись вдвоём.

- 3 -

Телефонная связь тогда была  ограничена – школа, почта, контора и  сельсовет, начальство.   И не для личных проблем.

  Надо ехать в  неведомый посёлок на реке Кия, но автобусов ещё и в помине не было,  все надежды на попутку.  А дороги только для  тракторов  годны. Попадёшь на машине   в канаву, сам не выберешься. В сухую погоду пылища по колено. Протопали  уже километров семь, как их подобрала  грузовая, «полуторка», и Диме  знакомый шофёр Семён Серёгин весело  спросил:

- Вам своей пыли мало, и нашу собираете?  Что  забыли  в Киинске?

- Корова нужна, идём покупать. – сказала серьёзно Таня, бабушка сегодня, может,  потому, что вынянчили и выкормили в голодные послевоенные годы детишек, благодаря кормилице, которую надо ещё посмотреть.

- А у кого вы хотите её купить? Тут корову или чушек с поросями трудно найти, все для себя держат, налоги-то,  налогами обложили, как помещиков. Не слышал  я ничего про коров.

- Да должен знать   деда одного, старуху похоронил  недавно.

- Подожди…  А кто это?   А не   Деревянкин ли? Значит,  у  Федоса  Деревянкина… - удивился водитель. – Да, он один живёт, но я не знаю, есть ли у него корова, не видел, чтобы пас. Он еле сам ходит - после войны.


Хозяйка растревожилась, на мужа ругалась, плохо собирал сведения. Дима  предпочитал  молча разруливать ситуацию. А Серёгин, ловко объезжая  колдобины да столетние лужи, рассказывал про волков, которых «сё лето»  развелось слишком много. Недавно  на ночном выпасе коров  без пастухов они  напали на стадо и порезали полуторагодовалую телку  у Симанчука и телёнка  у Долголетихи. Наглые и страх навели на хозяев.

- Теперь на ночь  коров не выгоняют,  пасут днём и по несколько человек, по одиночке боятся.

Потом  сообщил, что быков на производство  в деревне  три, одного привезли из военного хозяйства, породистого, но очень вредного, Генералом кличут. Слушает только хозяйку Анисию Кравцову, он прям шёлковый от её матов.  Но на племя хорош. Владелец, Аниськин мужик,  Колька Кравцов, приемлемо  запрашивает не только деньгами, а как договоришься. А бык всё лето в стаде был и развлекался со всеми. Га-га-гы!!!

- Я его знал, в одной части  служили и воевали в Маньчжурии, – сказал Дима и  даже  как-то повеселел.

Так доехали  до деревни,  нашли дом Деревянкина. Со двора  веяло запустением,  чувствовалась, что нет крепкой хозяйственной руки, переломан ветхий забор, ворота, калитки с дверями  «напято» разбабаханы. Всё выглядело убого: и сарайчики, и осевшая баня, и надпогребица, и забытый двор .

- Интересно,  и где же корова? – не найдя глазами никакой скотины,  подумала Татьяна.  -  Наверное, на пастбище.


  Грустная собака  молча их пропустила,  поплелась  через  захламлённый двор и  улеглась под старой уссурийской грушей,  которая  плодами  изобильно  усыпала   землю. На солнце грелись молчаливые  куры,  что также  удивило  покупателей.  Они постучали в низкую дверь в тесном коридорчике , и услышали глухое:

-  Входите.  Кто там, входи… Я тут… занемог немного. 
 С деревянного самодельного дивана, покрытого тулупом,  поднялся старик и, увидев хлеб у гостей, попросил себе краюху:  «давно домашнего не ел».

- Мы,  дедушка, по делу. Нам посоветовали к вам идти. Вы  корову, говорят, продаёте?  Мы корову хотим купить. Но не увидели её. Может,  зря пришли,  может, нечего покупать?

Старик,  Федос Поликарпович, как представился гостям,  на вопрос,  где корова, сказал несколько отчуждённо:

-Да в сарае,    где же ещё. Дак я не давал объявление.
После некоторых уточнений и  обсуждений   пошли в сарай, где стояла корова, и  Таня  аж заохала  со слезами:  худое мосластое  существо с выпирающими рёбрами, страшно заросшее грязью,  хотело есть и встретило людей  жалобным мычанием,  словно укоряло жалкой охапкой,  брошенной  Федосом.  Дима толкнул жену – это же не корова, узник несчастный. Ей жить осталось всего ничего.  Пошли отсюда.


- А что её на пастбище не пускаешь? – спросила Таня строго. –  Уморить  решил? Я не пойму, за что такие жестокости?

- А проспал я, детонька, проспал,  сильно занедужил, к утру заснул. Старухи нет…  Под нож  - не могу, жалко. Ей хозяйка нужна, а никто не купляет, посмотрят-посмотрят и уходят. Что-нибудь  зять  придумает.

- Да уж,  угробите  кормилицу. – На что старик заметил, что  продать легко. И как скажет зять, так и сделает.

- Но за так и я не могу, старуха её тёлкой  выменяла  на своё добро,  отрезы и  машинку швейную, сказывала, что породиста, что  «на молоке всё вернёт». Вот и  сама... нету.


- Какая, Федос, порода, что ты с животиной от жадности сделал? Ни себе, ни людям. Загнобил скотину. Кому такая нужна?

Решив что-то своё, Татьяна   со слезами в голосе сказала, спасти животное ещё можно,  но дорого им обойдётся. И не мы, а ты нам должен  за неё.  Старик озадаченно  кивал, но упрямо своё – «да,  понимаю… вот без старухи плохо всё».

- Ну ты сам  видишь,  сколько она стоит. И на корову не похожа. Мы даём больше, чем на скотобойне дадут. – Федос всё что-то решал и  руками вытирал глаза.

Дима уже повернулся  уходить– «Куда такую клячу  приобретать? Завалится скоро».
  Федос  вдруг разволновался,  «Так вы что, а я… а она… Так погодите,  как же я?».   
- Ладно. Забирайте… -  показалось,  он  заплакал. -  По рукам. Куда мне её, и в зиму тем более.  Курей забери в придачу,  4 курицы и  кочеток, вижу, ты хозяйка хорошая. А у меня ей что? И её доит соседка  один раз в день.


Прицепили верёвку к рогам коровы,  куриц посадили в корзину, связав им ноги, и  прикрепили к велосипеду, который также в придачу отдал Федос, и  полуспущенные  колёса застучали по гальке пыльной  дороги. Пересчитав деньги,  Федос  как-то слезливо в сторону,  сказал:

-  Корову  звать Ленка…Значит, все, старуха.   Нету твоей Ленки.

 Старик и грустный пёс проводили  покупателей, и ещё долго неподвижная собака  у ворот смотрела  вслед ковылявшей коровёнке.  Домой шли часов пять-шесть,  с коровкой кто ж подвезёт.

                - 4 - 

Шли  поначалу молча и Дима как-то  странно посматривал на корову, на жену.  И   спустя время, если   заходил разговор о покупке,   всё удивлялся:

- Я не мог поверить в этот бред,  но молчу, и денег жалко и скотину.

Коровка послушно брела по обочине  дороги,  пытаясь ухватить там-сям  пучки травы, а Дима  вдруг разворчался, он  не приветствовал  покупку, корова какая-то паршивая и худая, не раздойная – литр молока.  Зачем поторопились?  Толку-то, что  обошлась недорого.  Татьяна   разозлилась:

- Ну, чего ты начинаешь? Вижу, какая она  и без тебя,   довели до того, что  скотина с голоду сдыхает, ей забота нужна.

- Ей руки нужны, Таня, а я ничего не понимаю в коровах.

Остановилась, глазами, как молния,  сверкнула и сказала немного,   но так,  что Дима подумал, «О, покруче, чем старшина  в армии будет».


- Ах, тебе мои руки не нравятся? Слышишь, муж,  теперь  это наша корова, и она, слышишь, будет всем на зависть. Понял? И ты мне поможешь и потом ещё вспомнишь. Только под руку не надо  ничего, понял?

Коровка подняла голову,  непонятно глянула на новых хозяев, и с силой к траве.
Дима всё понял и уже миролюбиво:

- Да я ничего не говорю, конечно, на тебя всё ляжет.
- И на тебя тоже!


А коровка   какая-то беспокойная,  бьёт по бокам  хвостом, грязная, в общем,  никакого   вида, бредёт не торопится,  жадно хватает траву   и на старый дом не  оглядывается.

 Придя домой,  привязали Ленку  подальше от  строений и ближе к ручью, что вился недалеко. Решили  от грязи отмыть.  И  уже хозяин   по межам косил траву, потом  завёл пойло. «Курей» пока во временный сарай, где прежде сидел кабанчик Борька.

Тут-то озабоченная хозяюшка  впервые  внимательно оглядела   Ленку, понурую и грустную, и в ужасе и отвращении отшатнулась:  вся серо-бурая грязная шерсть  шевелились от бесчисленных  здоровенных вшей,  и они съедали  скотину буквально. И такого наши хозяева  сроду не видели.

  Татьяне аж противно стало и  не по себе,  но   подумала: «Бедная корова, ты же в этом  не виновата, и каково тебе?». Ленка, видимо, почувствовала состояние хозяйки, повернула к ней голову и жалобно замычала, а огромные фиолетовые глаза в слезах. И взгляда   их перенести Танечка  не могла. Дима,  прошедший войну, цокал языком: «Хочу погладить её, жалко, и не могу, так  гадко».

  Командовала Таня – воду носили из ручья и не один десяток вёдер,  отыскали  металлическую  щётку,  в банке дёготь,  и первым делом   вымазали  корову дёгтем.

-Костер надо. Эту заразу в огонь, - и летела в костер вся прежняя Ленкина жизнь. И она, кажется, восприняла как надо и вонючие мази и скребло со щётками, даже не шевельнулась,  до такой степени была искусана. Мыли тщательно,   смешав дёготь  с  найденным зелёным огородным  мылом,  снова обмазывали  смесью   корову, исстрадавшуюся и беспокойную, и через час  чесали  металлической  щёткой. Оба   поражались доверию и   пониманию  Ленки,  всё, что сейчас делают люди – на пользу и только к лучшему,  а  Дима очищал и  окуривал весь сарай дымовой вонючей шашкой, которую ему дал друг:

- Всю нечисть выдавит и отравит.


  Корова была  бело-рыжего цвета.  И день уже подошёл к вечеру, а они всё трудилась,  отмывая  свою  Ленку с  головы до хвоста и хвост тоже.  Юная хозяйка плакала и  удивлялась бесконечно,  до чего можно довести живое и замечательное существо, и как терпеливо Ленка всё переносила.
Дима  заботливо сказал:

- Надо завтра  или послезавтра снова  чистить и  мыть, потому что так просто   от них не  избавиться. А смотри-ка, наша Ленка успокоилась. 

-  Посмотрим … посмотрим…что из тебя  выйдет… Заявку вы сделали. Верю. – и обнял свою жену.

 
               - 5 -


«Литр молока… коза больше даёт, корову надо раздаивать. И потому она никому не была нужна. Тут работы край непочатый, - думала Таня, - животинку надо  лечить, раздаивать, ухаживать, откармливать, корову ещё нужно  сделать коровой. Глаза-то как боятся, но руки делают».
Сельчанки, не все,  скажем,  усмехаясь, качали головами, и за глаза говорили: «Ну и корова…Купила… Скотину не держала. Ни черта  не понимает. Интеллигентка книжная».    Но  библиотекарь  не обращала на глупости внимания.


Совершенно запущенное  животное, на которое   никто не позарился,   с надоем  пол-литра молока в день, Танечка каким-то чудом превратила  в  добрую коровушку.  Вкусное   молоко,    в  литре которого  половина -  сливки.  В сметане  ложка  стоймя стояла,  а какое  замечательное масло  выбивали!  Что за вкуснятина  зернистый  чудный творог!  Праздничные пирожки или ватрушки с творожком да  в сметане  были вне всякой конкуренции. Дима впервые в жизни понял,  какая она – настоящая заботливая хозяйка, и с чего семья начинается.


 Мытьё  Ленки не прошло незамеченным для соседей, и любопытные,  смеясь, на улице или в магазине  спрашивали:
- А чего это ты корову  мыла? Кто моет коров?
- Вы можете не мыть ваших грязнуль, пусть хоть зарастут говном,  а я свою буду мыть всегда, она мне по 5 литров молока прибавляет за баню.


- Правда, что ль -  по субботам ей  баню?
-Да, баня по субботам. - И не распространялась о том, что она видела. 

Мытьё коровы сочли за чудачество.

  Чистую, бело-рыжую,  с  красивыми   благодарными   глазами,   и с  ресницами, густыми  и длинными, как у красавиц записных,  корову было не узнать. И даже породу определил колхозный зоотехник:  «Да это настоящая симментальская! Одна из лучших молочных». Ленка  повеселела , никакого буйства: уже не махала головой и не хлестала себя хвостом в ярости. А  хозяюшка  училась  её раздаивать. И  это целая наука -  доить  надо  даже не три, а  четыре раза в день.

Ленка, умница, сразу поняла, где её дом, никогда не убегала и не бродила  по деревне. Она не спеша и с каким-то достоинством шла туда, где ей теперь хорошо, где  хозяева любили её,  и  ухаживали за ней. Она была настолько терпелива, что позволяла себя доить с двух сторон сразу,  этого не потерпит ни одна корова.  Спокойная, она никогда не передвигала ногами во время дойки.  Это была не корова, а добытчик,  кормилица, член семьи,  и прожила она в хозяйстве много лет. И когда она  шла впереди стада, бело-рыжая, а не какая-нибудь пасмурного чёрного цвета Манька,  соседка Маша Яровая шутила: спроси у своей, откуда она про погоду знает. На  вёдро  всегда торопилась вперёд всех встать. Оказалось, и вправду такая примета есть.

Её молоко,  вкусное,жирное, «заткнуло рот всем завидущим»,  и  даже её телят продавали под заказ.

  Пришлось  оно по вкусу двум  кошкам.  Мурка и Мурыська  караулили,    терпеливо  сидя рядом с хозяйкой, или  тёрлись у ног Ленки, выпрашивая парного молочка,  а она  пережёвывала вечную жвачку, посматривала красивыми фиолетовыми глазами, и казалось , что готова была в лепёшку расшибиться,  только бы угодить  спасительнице.


Корова Ленка была  стельной, о чем продавец не знал, и  весной  отелилась. Ведь шофёр Серёгин упомянул быка Генерала, развлекавшегося всё лето в стаде.  Тёлочку Ласточку, копию матери,   хорошо продали, покупатель увидел Ленку.


Заговорили не понять с чего, что  библиотекарша - колдунья. Разве не странно купить за бесценок корову? Или мужа какого отхватить,  и  как всё успевает…  Колдует.

 Конечно,  удивляли  её знания и понимания того доступного  всем, да не  каждый к этому стремится. Постепенно узнавала -  чем лечить и от чего;  как доить и  раздаивать, чтобы молока  было много; как принять роды,  какой корм не корове вреден, а на молоко влияет,  и много всякого, ныне удивительного. И   про парное целебное молоко,   про молозиво,  секреты  повторного масленого  молока   рассказывала  увлекательно, как и историю  про домового, который во времена её детства оберегал скотину родителей.



  И щедрая Ленка знакомила со всеми секретами: её молоко первой половины лета, в период роста трав, по вкусу и качеству было бесподобным  - пьешь и не напьёшься, и сыт весь день.  Из него такие же целебные и замечательные  продукты – масло и твороги, простокваша.


Ерунда, что жирное молоко никому не нужно, оно  служит для приготовления сыра. Какое же  оно разное на вкус -  вечернее или  холодное, а замороженное лакомство (с горкой из сливок!), запечёное (сладкое  красное), варёное или кипячёное, заквашенное, когда его режут ножом.


А что о твороге продолжить?  Его делают по-разному, и  он разный по вкусу:  или горячим способом или  из сырого заквашенного молока (клинковый – на угол).  Густющая настоящая сметана и  сливки, из них либо выбивают либо вытапливают  сливочное масло.
 

Анекдот из 90-х, когда талоны  были почти на все продукты – «А  как  у вас с маслом?  - С маслом у нас  хорошо,  без масла плохо».
В магазине:
А масла  топлёного нет? - нет! И  крестьянского нет?    И вологодского тоже?
Нет- Шо вы мне голову морочите?  Масло  или есть или  его нет, и  другого  не бывает».

Вот и подошли  к загадочному «ростовому». Вероятно, где-то оно называется «весеннее», или «майское», а где «жёлтое»,  «летнее» или «сибирское», «алтайское»,   подчёркивая особые замечательные качества.  А  видов,   видов масел  сколько -  выбитое или топлёное, кислое, сладкое и  даже солёное, из сливок или сметаны, разного времени года,  с каких пастбищ…  Всё богатство языка говорит о развитом  молочном деле.


Давно нет коровы Ленки, сыгравшей свою роль в молодой  крестьянской семье. Удивительное время в России сегодня:  села без коров и пастбищ, без молока  и отличного масла.
 
                - 6 -

«Ростовое  масло»  потянуло за собой  столько неизвестного, исчезнувшего с патриархальной жизнью,   начиная  со сказок, там по утрам   на росных волшебных травах пасли коров и коней. Думается,  вкус продукта
 известен всем народам-скотоводам, умевших в кутырях сохранять весеннее масло.
   

И о «ростовом  масле»  заговорили  со второй половины XIX века, когда  появились железные  дороги, пароходы, давшие толчок развитию торговле, когда начали вывозить за границу русские продукты. И молочные особенно ценились.


По словарю  Даля -  рост,  ростовое или растовое -  характеристика сена,  травы,  молока, масла и сыра, полученных от коров, пасущихся  на травах первой половины лета, в самую пору роста,  с  особым вкусом, сочностью и другими ценными свойствами (астрономическая весна с 23 марта по 21 июня,  астрономическое лето с 21 июня по 23 сентября). 

  Крестьяне, и не только народные лекари-травники, заметили необычные качества  трав.   И что молоко,  масло, творог приобретали особый  вкус, цвет и запах, тоже отметили. 


  Собственно ядовитых  трав (вех, лютик, аконит, чемерица), которых нельзя  давать коровам, нет,  главное  - доза, мера, то есть объём  травы для корма,  и её состояние -  сухая или свежая.  Ухудшают вкус молока   травы, растущие  в низинах, на  болотистых местах, и  кислых почвах -  полынь, хвощ, осока, молочаи, лютики, подорожники, зонтичные,  щавель, кислицы,  тысячелистник и горчица.

В малых дозах они не влияют на молоко,  здесь     лечебные качества главнее – противопаразитные,   убивали  вредные бактерии и микробов.  Коровы поедают ботву лука, чеснока, этим  улучшают пищеварение,  лечат себя, но передают неприятный вкус молоку. Ботва и корнеплоды моркови окрашивали  его  в красноватый цвет, розовый получается от лютиков,  перец водяной придаёт голубоватый цвет.


Как видим, в этих знаниях колдовского ничего нет. Может, только для нас? 
Есть травы,  которые придают  молочным продуктам  особый  вкус и товарное качество. 


  В  Швейцарских Альпах  производят лучший в мире сыр,  и пастбища,  как концертные залы, на особом внимании специальных работников. Этим пастбищам не одна сотня лет и специалисты следят за их состоянием. Они отвечают за траву – неподходящую  выпалывают. А некоторые и подсаживают, определяющие марки сыров, как например,  трава пажитник для сыра эмменталь. И  на указателе обязательно  помещён состав трав. У каждого кантона свой сыр, а на упаковках  указаны и номер пастбища, и состав трав, и молочко каких коров используют,


Читаешь  с удивлением о туристах, живущих в пастбищных комплексах, они познают секреты сыра, молока и рациона, работая наравне с хозяевами.
 Всего же известно всяких сыров более 700 видов. Сыры из весеннего молока пользуются особым спросом.


- 7 -


 Сейчас ростовое молоко, масло и  ростовый сыр может быть только в личном хозяйстве, заинтересованном в этом. Но было же  русское масло символом России, и   лучше  русского масла в Европе не было, даже финское проигрывало.

Замечательные работы  историков  Сибири, среди них книги Татьяны Громыко о крестьянах Сибири, свободных и хозяйственных, не знавших барства и крепостничества, воссоздают картины русской жизни и  торговли накануне революции. Сибирь до 1917 г. была быстро развивавшейся территорией Российского государства. Темпы и масштабы роста её экономики впечатляют даже сегодня.


Вторым  источником  фактов стали работы  по «Истории эпизоотий в России». Дореволюционные отчёты ветеринаров о падежах крупного рогатого скота говорят, что крестьяне  держали стада  в десятки и сотни  тысяч голов, бедняки и ленивые довольствовались сотней голов. Но стада быстро восстанавливали, и самыми  богатыми районами были Алтайские земли с  разнотравьем и сухим здоровым климатом. Это были одни из лучших мест для развития молочного дела Сибири.


Справка из работы сибирского историка  А.  П.  Суходолова «Внешнеторговая деятельность Сибири в дореволюционный период» приводит потрясающие  цифры:
 Для его  (масла) вывоза  из Сибири  и сохранения качества пришлось проектировать и строить специальные вагоны-ледники. Из них формировали  специальные сибирские «масляные поезда»,  и около 2-х тысяч вагонов-ледников круглогодично перевозили сибирское масло к морским портам.   Пик вывоза масла приходился на июнь–август, когда отправлялось по 10-15 поездов в неделю, по 25 вагонов каждый.

То есть, вывозили то самое, лучшее масло,  ростовое.
Которого сегодня нет.
Вот что скрывало  загадочное  ростовое масло.


2020-21 г.

наскальный рисунок "бык"  - один из шедевров палеоискусства
«»»»»»