Повесть О Сером мире. Глава 2

Глава 2. Серость Мира.



;;;;;;;; Северная душа ;;;;;;;;




Шторм яростно бушевал в море, волны бились о пристань Скаггерака и брызги от пенистой  воды доходили до стен крепости. Неспокойная вьюга охватывала собою все земли Северной души. Где-то в стенах дома великой династии Хардсеймов, конунг сидел в своем кабинете, разглядывая карту, нанесенную на толстом, слегка потрепанном клочке ткани. С помощью нее, северяне издревле проходили сквозь оборону флота Серебренного Ордена и нападали на Южные земли. Сама карта передавалась из поколения в поколение. На этот раз, Фридрих пытался проложить путь для набегов во Франбург или же Астрос. В его планы входило запугать южан и тем самым показать могущество всей Северной души, но пока что перед ним стояла еще одна задача. Свершить традицию своего континента и отправиться к подножью Земной Обители, вместе с более молодым, который вовсе не знает, что такое «избыток сил», конунгом Северной части – Винтером Варсандаром. Этот воин, по своей натуре, очень амбициозен. Место, где он правил называлось – Стольгримом и сейчас считается самым защищенным местом во всей Северной душе, а посему старый Хардсейм не желает вмешиваться в итак ненужные конфликты. Фридрих питает ненависть к молодому конунгу, ведь тот, хоть и отголосками, но, так или иначе – напоминает Хардсейма в молодости. Раздумья и тягость поскорее закончить свои дела, смешивались с очередной бутылкой вина. Фридрих прикоснулся к оловянной фигуркой со своим изображением, который сделал когда-то один из старших сыновей – Кастер. Конунг пождал губы, вспоминая ту боль, что была связана с его рождением и резко кинул солдатика в сторону. Фигурка разбилась на несколько частей. Хардсейм не особо обратил на это свое внимание, присаживаясь в кресло и наполняя золотой кубок алым напитком, сделал пару освежающих глотков. Конечно же, последний разговор с сыновьями тяготил Фридриха, он не должен был поступать так грозно. В этот же самый момент, раздались несколько стуков и дверь со скрипом отворилась. За порогом показался старший сын, который зашел во внутрь.
— Отец. — Тихо произносит Рассел. — Можно? — Фридрих недолгое время помолчал, а затем махнул рукой.
— Да, заходи. — Фридрих поднялся на ноги, спрятав почти пустую бутылку под стол, большими глотками допивая содержимое в кубке.
— Я пришел извиниться за наше с братьями неподобающее поведение. Мы не должны были так вести себя, особенно в такой важный для тебя день. — Рассел остановился у письменного столика, спрятав руки за спиной. Он с какой-то грустью смотрел на своего отца, коротко кивая головой после каждого протяжно сказанного слова.
— Не стоит извиняться. Тем более по мелочам. — Выдавив из себя улыбку, отвечает старый конунг, вставая позади своего кресла, пальцами цепляясь за кожаную спинку.
— Но все же, меня тяготит сказанное тобой в тот вечер. Слова о походе, неизвестность о турнире. Каждый день после, я обдумываю все происходящее. Со стыдом вспоминаю каждую секунду и это - не может не печалить меня. — Со вздохом говорит юноша, продолжая. — Все свое детство я потратил на приготовление к этому мгновению, постоянно тренировался и тренировался, пока Эйрик с Мартом играли друг с другом. А все почему? Потому как, я знал, что в будущем на мои плечи ляжет колоссальная ответственность, а желание проявить себя в своем первом и важном бою, переполняло меня изо дня в день. — Рассел поднял свои голубые глаза на конунга, наполняя грудь свежим, прохладным воздухом.  Прежде всего, юноша винил себя, ведь это была его ошибка. Прежде всего, за злость отца, он винит себя, ведь Рассел не смог уследить за младшим братом, как и обещал своей матери перед его кончиной.
— Я понимаю тебя, сын пой. Понимаю. Присаживайся. — Конунг взглядом указал юноше усесться на его место, чуть отодвигая кресло назад. Рассел послушно кивнул головой и присел за стол. Старый Хардсейм протяжно, со свистом выдохнул, а затем - продолжил. — Когда-то наш отец также злился на меня и моих братьев. После каждой такой выходки, я клялся себе в том, что не буду как он, но вот сейчас, когда я стал таким же старым, как и мой отец, то понимаю, что все не так просто. Прости меня тоже, сын. Конечно же, я возьму своих сыновей, но только двоих. Один как-никак должен остаться для правления Скаггераком. Поэтому, готовься к турниру. — Эта новость, прозвучавшая из уст конунга, не могла не радовать его сына. Расселу уже не терпелось доложить своим братьям о том, что отец передумал.
— А куда мы отправимся или же ты еще не решил? — Вопрошал юноша.
— Пока, я думаю, что все же мы двинемся в земли Франбурга. Они более богаты, нежели чем Астрос и у них нет флота, который смог бы противостоять нашим войскам. — Кивнул Фридрих, указывая пальцем на очертания континента, изображенного на карте.
— Это отличная новость. В детстве, я хотел отправиться именно туда. Не то, что мой дядя. — Кивнул Рассел, пристально разглядывая полотно.
— Не будем о нем. — Вздохнул Фридрих. — Иди, остальные уже захлебнулись в неведение. Сообщи им о том, чтобы готовились к турниру! — Воскликнул старый Хардсейм, слабо улыбнувшись уголками губ. Рассел полный радости, поднялся со стола и направился к выходу.
— Спасибо, отец. — Произнес он и закрыл за собой дверь. Фридрих же, свернул изрисованную ткань и спрятал ее в тумбочке. Конунг потер глаза, приближаясь к окну, за которым шла жестокая метель.
— Что ж, Люксен. Я уже жажду нашей встречи. — Кивнул конунг, еле слышно прошептав.

Через некоторое время, довольный Рассел Хардсейм уже оказался у входа в главный зал дома, где собрались уже заждались его братья. Юноша вышел из коридора, ослепляя всех своей улыбкой, обнажающей белоснежные клыки. Он переглянулся с остальными, заметив то, что Эйрика снова где-то носит.
— А где же наш брат? — Осекаясь по сторонам, спросил Рассел.
— Как всегда – неизвестно. — Недовольным тоном голоса, облокотившись о деревянный столб, произнес Кастер, сверкнув глазами. Его руки были скрещены на груди, а сам юноша был наполнен некой злобой.
— Тогда, хочу осведомить тебя, Кастер. — Старший брат развернулся к нему лицом, медленно шагая в сторону. — Наш отец, так или иначе, проведет турнир, который и определит тех, кто сможет отправиться в долгожданный поход. — Изумился юнец. Кастер же – ехидно ухмыльнулся.
— А я, знаешь ли. Не сильно удивлен. — Произносит он, отводя взгляд в сторону недовольно сидящего за столом, белокурого мальчика. — Фридрих не настолько глуп, чтобы не повести сыновей в первых бой, чтобы там они и проявили храбрость в кровавой битве с ненавистными южанами. — Продолжил Кастер, возвращая взгляд обратно на старшего брата.
— Тем не менее, надеюсь, ты набрался достаточно навыков у Вельта. Может тогда, ты не проиграешь пьянице Эйрику. — Ухмыльнулся Рассел. Между братьями вспыхнул огонь. Кастер наполнился жуткой яростью, резко приблизившись к юноше вплотную.
— Не сомневайся. — Буркнул Кастер, сплевывая. — Набрался.
— Тише-тише. — Произнес старший из сыновей, отстраняясь. — Проявишь свой гнев, будучи на турнире. Здесь он – ни к чему.
— А ты не указывай мне, сам разберусь. — Кивнул Кастер в ответ, также отходя в сторону. Само решение отца немного оскорбило Марта. Он тоже хотел отправиться в поход, но в силу своего возраста – не мог. Белокурый принц был слишком мал, а посему даже не реагировав на стычку братьев, молча сидел и рисовал таинственные руны. Тем более, свои способности можно проявить и здесь. Как- никак - Скаггерак останется на плечах мальчишки и еще одного из сыновей Фридриха. И вероятнее всего – это будет Эйрик.

Опушка обнаженного, вымершего от вечной мерзлоты леса. Эйрик шёл осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, дабы избежать ненужного внимания к своей персоне. Сын Фридриха, шествовал по глубоким еще нетронутым сугробам. Утром, когда юноша оправился от похмелья, то сразу же направился в таверну, где еще один незнакомец передал послание от ярла Цезака, в котором указано место и время встречи. Эйрик, учитывая последний разговор с отцом, не поддаваясь раздумьям, последовал в лес, к старому белому дубу. Ранее, когда мать еще была жива, вместе с остальными братьями, он проводил большое количество времени именно здесь. Юноша остановился в тот момент, когда завидел небольшую дружину и самого Цезака, который потирал руки, дабы согреться в этот холодный день. В воздухе витала небольшая метель, покрывая следы Хардсейма очередным слоем снега. Северянин кивком поприветствовал прибывшего юнца.
— Я рад, что ты все же решился явиться сюда, даже почти в трезвом состоянии. — Ухмыльнулся Цезак. Позади него послышались ехидные смешки варваров.
— О чем ты хотел поговорить? — Изумился Эйрик, все также оборачиваясь по сторонам, замечая как пальцы, стоящих сзади варваров, плотно обхватывают рукоять своих клинков. Они явно были наготове. Наготове к чему?
— Не я, а мы. — Подметил Цезак. — Мой брат и я, хотим предложить тебе нашу помощь. — Произнес варвар, шествуя вокруг юного Хардсейма.
— Помощь в чем? — Недоумевая, вопрошал Эйрик, пристально следя за каждым его шагом.
— Помощь в том, чтобы ты стал следующим конунгом Скаггерака. — Цезак остановился, взирая на юнца, который продолжал погружаться в недоумение. — Я тебе объясню. Наверняка старик Фридрих вскоре умрет. Отправиться бороздить по Серому миру. Посему, мы с ярлом Меркури заинтересованы в том, чтобы на троне сидел наш общий союзник. Тот, с кем можно иметь дела. В том числе и в поддержке Ортена встать на престол всей Северной души, вновь соединяя части континента в единое целое, понимаешь о чем я? — Раскинув руки в сторону, северянин приблизился к Хардсейму практически вплотную.
— Допустим. — Кивнул Эйрик, отводя взгляд. Его брови нахмурились, а сам юнец поджал губы, уже представляя бразды своего правления.
— В наши планы входят абсолютные захваты Франбурга и Астроса. Мы знаем, что с нами бог Зимы и в наших силах сотворить это, но для этого потребуется помощь среди всех правителей, всех ярлов и вождей. Наш континент постепенно умирает, еды становится все меньше меньше, а там, за Северным морем, нас ждёт множество продовольствия, золото и обширные земли. Все то, что мы так жаждем заполучить. В свою очередь, мы поможем тебе, Эйрик Хардсейм, стать конунгом Скаггерака, когда начнётся борьба за трон. — Речь Цезака звучала убедительно, Эйрик слету понял его мотивы, но никак не догадывался, почему они избрали именно его? Почему не Кастера? Он задал этот вопрос своему собеседнику, после чего последовал незамедлительный ответ:
— Кастер не тот, кто сможет помочь нам. Мы долго наблюдаем за всеми сыновьями Фридриха. С тягостью выбирали подходящего на эту должность. — В ответ Эйрик придавался молчанию. Предложение интересовало его. Он сможет доказать всем, что братья ошибаются на его счёт. Но какой ценой? Это ему и предстоит узнать.
— Ну, так что? Ты согласен? — Буркнул Цезак, сгорая от нетерпения. В мыслях Хардсейма витало сопротивление. Он не мог просто так взять и предать своего отца, но в тоже время, воспоминания о его не лучших поступках, не позволяли ему отказаться. Эйрик метался из стороны в сторону.
— Ну же? — Вновь проговаривает северянин. Юный Хардсейм продолжал молчать, взгляд был прикован к падающему с небес снегу. Эйрик хоть и был пьяницей, но все же – не глупым. Он знал, к чему приведет эта борьба за трон. Знал, что придется избавиться от старших братьев. В тоже время, юноша давно отстранился от них. Давно не питает любовь. Только ненависть. Это все, что он имеет. Наконец, Эйрик кивает головой, дав согласие на предложение северянина.
—  Что мне нужно сделать? — Спросил он вновь. Цезак широко заулыбался, переглядываясь со своими воинами и похлопав юнца по плечу, ответил:
— Для начала проиграй турнир, который назревает в скорые дни. Затем, когда Фридрих уедет в поход, мы снова встретимся с тобой, не сомневайся в этом. — Цезак подкинул мешочек, заполненный золотыми червонцами, а затем развернулся.  В нагом лесу, Ортен скрылся со своими воинами. Эйрик поднял мешок и спрятал его в карман, оглядываясь по сторонам, он направился обратно.

Наступил прохладный северный вечерок, здесь темнеет намного раньше, нежели чем на других континентах. Все из-за того, что солнце здесь вовсе не яркое и почти всегда скрыто под гнетом серых облаков. В доме Хардсеймов, уже собрались все. Наконец наступил долгожданный покой, но только на короткое мгновение. Фридрих пробежался своим потухшим, от выпитого дурманящего напитка, взглядом по сыновьям. Заметив отсутствие самого младшего.
— И где опять Март? — Угрюмо произносит старый конунг, устало вздыхая, наполнив свой серебреный кубок еще одной порцией холодного эля. 
— Совсем недавно он вернулся с обучения. — Отстранился от еды Кастер, поднимая взор на своего отца. — Скорее всего, сидит в своих покоях. Ничего нового. Фридрих отломил ножку зажаренного, покрытого корочкой поросенка, а затем кивнул головой, принимаясь за еду.
— Рассел, сходи за ним. Он как-никак должен отужинать со мной, ведь сегодня последний вечер перед отъездом в цитадель. — Произнес конунг, откидываясь на спинку своего стула, принимаясь надкусывать почерневшее мясо.
— Хорошо, отец. — Юноша кивнул головой и встал из-за стола, протяжно следуя по ступенькам на второй этаж.  Рассел завернул налево, где и находился чертог младшего брата. «Сколько же можно упираться» - Думал он, чуть обозлившись на белокурого принца. Заметив, что дверь немного приоткрыта, Рассел нахмурил брови, отворив ее полностью. Завидев лежащего на полу бледного Марта, он быстро подоспел к нему, притрагиваясь ко лбу. Он был совсем холодным, почти как льдина. Рассела окутали переживания, в этот миг он не знал, что ему делать.
— Март… Март… Очнись! — Юноша недоумевал, затрясся бездушное тело маленького принца. В руке мальца, лежал волчий клык, что ранее висел на шее отца. Рассел осекся по сторонам, подбежал к выходу, в надежде, что рядом находятся фрейлины, но в коридорах пусто. Юноша выругался, вновь подбегая к брату, осторожно поднимая его на руки. Из сжатой в кулак ладони выпал клык. Тот самый амулет конунга, который передавался из поколения в поколение. Рассел аккуратно, неспешно вышел из комнаты младшего братца, а после подошел к лестнице, где и спустился в трапезный зал.
— Отец! Братья! Нужна помощь! — Вскрикнул юноша, подоспев к столу. Завидев происходящее, конунг побледнел. Его душа словно покинула его. Он трепетно поднялся из-за стола, принимая в свои руки сына. Фридрих прижал его к своей груди, не зная, что и сказать. Он вспомнил, что ровно в такой же день, он и потерял горячо-любимую женушку. Сердце забилось сильнее, казалось, что весь мир замер. Глаза старого Хардсейма были прикованы к мраморному лицу Марта. В то же время, Рассел все скинул со стола, включая и поросенка и всю глиняную посуду, что вмиг разбилась о деревянный пол. Фридрих, придерживая голову своего младшего сына, уложил на плоскую поверхность.
— Зовите… Знахарей! — Нервно воскликнул обеспокоенный конунг, поглаживая хладный лоб Марта. Страх пронзал его в спину. Страх потерять еще одного члена своей семьи. Эйрик вместе со старшим братом ринулись с места. Рванули к выходу, скрываясь в жуткой метели. Дверь оставили не закрытой, отчего из-за сильного ветра, она билась о стенку, издавая жуткий грохот. Кастер остался с отцом, прискорбным взглядом взирая на него.
— Что ты стоишь? — Рявкнул Фридрих, посмотрев на юнца.
— Думаю, что допущу очередную оплошность, если рвану на помощь, за что и буду виноват в смерти своего брата. Разве не так? — С лукавостью и призрением в глазах, произносит Кастер, вновь садясь за стол, собирая остатки еды и доедая их.
— Я ненавижу тебя, падаль. Ты не заслуживаешь ничего, кроме как ледяного гроба на окраине Северной души. — Вновь конунг примыкает к своему младшему сыну, поглаживая по волосам, расчёсывая их.
— Я знаю. — Кивает головой Кастер, притрагиваясь к стоящему кубку и в миг, залпом опустошает его, слизывая оставшиеся капли на своих губах. За порогом показался незнакомец, облаченный в серый длинный плащ, прикрывающий его лицо. Он зашел в дом, протяжно шагая в сторону трапезного стола, обращая на себя внимание двух Хардсеймов.
— Ты еще кто таков? — Изумился Фридрих, отстраняясь от столика.
— Знахарь. Того, за кем вы отправили своих сыновей. — Странник блеснул серыми глазами, переводя этот яркий взор на Кастера, который уже поднималя на ноги. Незнакомец подошел к лежащему в бессознательном состоянии мальчику, доставая какие-то травы из своего кармана.
— Ну, здраствуй, принц Серого мира.— Неестественным обычному лиму голосом произнёс мужчина. Он выдавил из трав сок в глиняную кружку и разбавил водой.
— Что ты делаешь? — Возмутился старый конунг, взволнованно притрагиваясь к руке незнакомца.
— Если ты будешь противиться моим действиям, то он может не проснуться. — Заявил странник, одергивая руку, и принялся приготавливать смесь, осторожно приподнимая голову мальчика и вливая в него жидкость. Фридрих стоял в недоумении, он не понимал, что творит этот незнакомец. Он желал остановить его, но в тоже время, конунга охватывали переживания за сына. Старый Хардсейм не может потерять еще одну родственную душу. Он попросту не переживет этого.
— С ним будет все в порядке. Он обрел дар, который дается только избранным. Будьте внимательны, остерегайтесь своего пророчества, конунг Фридрих. А вы. — Странник перевел взгляд на юношу, стоящему перед ним, чье лицо выдавало недоумение. — Остерегайтесь своих эмоций, иначе идя на поводу гнева и ярости, вы будете страдать. Очень и очень долго. — Незнакомец перевел взгляд на белокурого принца. Кожа мальца постепенно принимала нормальный вид. — С тобой же, Март. Мы не прощаемся, ибо в конце пути, мы встретимся с тобой вновь на одинокой тропе, которая приведёт тебя к твоей судьбе. — Странник развернулся, направившись  к выходу, за дверями, он скрылся в суровой метели. Фридрих не понимал, весь его взор заполнился туманом, а в трапезном зале послышалось тяжелое дыхание его младшего сына. В это же время, вернулись братья Хардсеймы.
— Отец! — Выкрикнул Рассел, быстро подбегая к шатавшемуся отцу, который ухватился за голову.
— Мы никого не смогли отыскать, в метель все сидят по своим домам, прости нас, мы сделали все, что было в наших силах… — Продолжил юноша. Кастер словил на себе недовольный, местами загадочный взгляд Эйрика, а после, отстранившись от трапезного стола, направился в свои покои.
— А как же тот мужчина, что явился сюда? Весь в сером? — Задумался Фридрих, осекаясь.
— Какой мужчина, отец?


На следующий день, старый конунг собрал все необходимые вещи для съезда на сбор в Земную обитель. Конечно же, он не желал ехать туда, учитывая состояние младшего сына, но долг родной земли словно зазывал его туда. Попрощавшись со своими наследниками, несомненно, отдавая приказ самому старшему, дабы тот следил за всеми делами Скаггерака и подготавливался к грядущему турниру. Злость на Кастера, в особенности после вчерашнего вечера, уже устало спадала, но сам конунг настораживался. Настораживался в то мгновение, когда осознал, что тот может выиграть поединок и тем самым отправиться в далекие южные земли. Этого, Фридрих не хотел, но отстраняться от своих обещаний – не по его натуре.  Уже на рассвете, когда первые лучи солнца пали на горизонт, Хардсейм отправился в дальний путь. Дорого была долгой, муторной, отчего старый конунг потухал в своих мыслях. Тяжелые массивные сани блуждали по покровам нетронутых снегов, обходя знаменитый Сгоревший лес, который так прозвали после великой войны пяти конунгов. Именно эта битва, полная жертв и страданий, стерла почти все живое на континенте, уничтожая за собой две части Северной души. Конечно же, правители Восточного и Западного конунгства, принялись отстраивать свои земли, но былую славу – так и не вернуть, как бы те не старались. Вдали виднеется погрязшее в вечных льдах, за которым скрывалась засохшая кровь погибших воинов, озерцо, а уже за ним – Земная обитель. Великая цитадель, где присутствовали все правители Северной души, решая проблемы континента, обсуждая будущие походы. Оказавшись у врат цитадели, Фридрих поднялся по мраморным ступням, заходя во внутрь. Везде находились потрепанные, где-то сожжённые знамена всех конунгов. Старые, покрытые льдом – доспехи. Разваленная крыша, сквозь которую просачивался серый свет, разорванные валяющиеся на полу кандалы. Древние печати первых правителей. Все это напоминало о диком прошлом, вводя в безудержную тоску. Позади Хардсейма, по пятам, следовали его верные воины. У входа в главный зал властителей континента, уже стоял старый хранитель, что поприветствовал своего конунга.

— И где же этот юноша? — Со злобой произносит Фридрих, озираясь по сторонам, заглядывая в зал, но он, как всегда пустовал. — Опять он опаздывает? Да что он о себе возомнил! — Возмутился Хардсейм, пожимая руку Афроду, с яростью в глазах, взирая на него.
— Вспомни себя в его возрасте. С тобой было то же самое. — Кивнул головой Хранитель, позволив улыбке растянуться на своем сморщенном, покрытым различными шрамами, лице. Фридрих с тяжестью вздохнул.
— Надеюсь, он надолго не задержится. — Фридрих медленно последовал вовнутрь зала, все также пристально, с горечью о приятных воспоминаниях прошлого, разглядывая каждый сантиметр помещения. Здесь веяло древностью, посередине стоял каменный стол, а вокруг него находились пять деревянных стульев, с высокими, покрытыми шелком, спинками. Фридрих занял свое место, вытирая стол от застоявшегося льда. В одно мгновение, когда молчание и густая тишина стали постепенно поглощать обоих северян, высочайшие двери распахнулись, и за ними показался Стольгримец.
— Ну наконец-то! — Воскликнул Фридрих, опуская недовольный взгляд на юношу.
— Прошу простить меня за опоздание, метель настигла меня и моих воинов. — После сказанного, Винтер в окружении своих советчиков медленно направился к каменному столику, усаживаясь на стул. Фридрих все также с недовольством взирал на северянина, сплетая пальцы в замок.
— Небрежное распоряжение своим временем, Стольгримец. — Произнес старый конунг. — Как- никак, это было твое желание. Желание прибыть на великий совет.
— Согласен с вами, Фридрих, но увы – он уже не такой великий, как был ранее. Мой младший брат приболел, а посему я принял решение задержаться в своих землях, ожидая его полное выздоровление. — С наглой ухмылкой на лице, ответил Винтер. Заявление юнца, явно оказалось не по нраву старому конунгу, отчего угрюмая гримаса, так и осталась при нем, только злость постепенно принялась возрастать, а ладонь тянулась к стальной рукояти клинка. Он был готов нанести резкий сокрушительный удар по своему недоброжелателю, но рука Хранителя, что легла на плечо Хардсейма, заставила отстраниться от злостных мыслей.
— Тише, Фридрих. Мы не для этого прибыли сюда. — Тихо прошептал Афрод, чуть наклонившись.
— А он прав. — Кивнул Винтер, не сбавляя ухмылки. — Я пришел к тебе с предложением, Хардсейм, а не для того, чтобы развязать войну. Так что? Какие у вас планы на ближайшую зиму? Я слышал, что ты собираешь ярлов для того, чтобы отправиться в поход, это правда? — Продолжал Варсандр, сверкнув своими зеленоватыми глазами, постучав пальцами по столику. Фридрих долгое время молчал, блуждая взглядом то по Хранителю, что стоял позади него, то по ненавистному Стольгримцу. Хардсейм собрал волю в кулак, сбрасывая напутствующее напряжение и отдаляясь от каверзных мыслей, все же решил дать ответ.
— Эти слухи правдивы. — Подтвердил Фридрих. — Мы собираемся отправиться в долгое путешествие в Южные земли, дабы снова набраться продовольствия, снова забрать золото и быть может рабов. В мои планы также входит основание колонии, сам понимаешь, что Северная душа постепенно погибает, загнивая в бесконечных холодах. Пора задуматься о будущем нашего народа.
— Поход? Зимой? — Переспросил Винтер, нахмуривая свои белые брови. — Не думаю, что это подходящее время, как опытный мореплаватель, могу сказать, что море будет сильно штормить и драккары могут не выдержать такого натиска. Волны сильные, бьют беспощадно. — Варсандр откинулся на спинку, пожимая своими широкими плечами.
— Именно поэтому – я и хочу попросить твои драккары, а взамен ты получишь достаточно золота и серебра. — Фридрих внимательно наблюдал за юнцом, но его лицо и мимика уже дали ответ, который старый конунг услышать – не желал. Конечно, он догадывался об этом, но надежда никогда не угасала в нем.
— С чего же ты взял, что я нуждаюсь в золоте? Это уже давно не то, что ценится в наших краях. Если бы мы ввели торговлю с другими континентами, пришли к миру, то тогда бы – да. А сейчас – это всего-навсего никчемные безделушки. — После слов Стольгримца, Хардсейм встал в ступор. Он не знал, в чем именно нуждается юнец.
— Тогда чего же ты хочешь? — Завидев слабость и негодование конунга, вступил в дискуссию Хранитель.
— Не делайте вид, что сами не знаете, чего именно я хочу. И я смогу объяснить тебе, Фридрих и даже тебе, Афрод. — Винтер переглянулся с двумя варварами, а затем продолжил. — Дело в том, что твои грезы никак не граничат с суровой реальностью. Ты уверен, что, будучи без союза, моей помощи, ты сможешь переселить колонии в Южные земли? Тысяч восемь так скажем. Ты должен понимать, что Франбуржцев или же Асстровцев намного больше и хоть они слабы, то все равно возьмут верх и истребят твоих воинов. За пару деньков. Не много ни мало, наши берсерки уже не внушают такого страха, кой был раньше. Твои планы ни стоят и гроша в нашем мире. И не объединив всю Северную душу задуманное не удастся осуществить. — Винтер яро заулыбался, обнажая белоснежные клыки, продолжая смотреть на присутствующих своими горящими глазами.
— Так вот, о чем это я. Фридрих, Северная душа требует перемен, а это значит, что нам нужно объединить силы и подчинить остальных конунгов, подчинить Независимые племена, что изредка нападают на поселения. Снова избрать короля Северной души.
— И кого же ты хочешь избрать? — Фридрих поднял взгляд на Стольгримца.
— Себя. — Варсардр вновь ухмыльнулся.
— Нет уж. — Без думки отвечает старый конунг. — На такое я не смогу пойти. Ты не достоин этого титула.
— Тогда выживай сам, я не отдам тебе драккары. Ты уже сделал свой выбор. Эгоистичный выбор, отдавая предпочтение своим глупым грезам. Уверяю тебя, Хардсейм, ты проиграешь те битвы в Южных землях. Готовься отправиться в Серый мир.

Метель, о как она ужасна. Местами коварна и безжалостна. Она окутала всю Северную душу, не давая старому конунгу вернуться обратно домой, отчего тот был вынужден оставаться в заточении цитадели. Сквозь широкие дыры, напоминающие то, как порой бывает жестока война, просачивались кристальные снежинки. Фридрих наблюдал за тем, как они витали в воздухе, сидя на своем месте. Его рука также лежала на мече, он был наготове выпустить его и пронзить грудь Стольгримца. Один его вид – уже вводил Хардсейма в бешенство.
— Ну же, Фридрих. Не волнуйся ты так. Не стоит отдавать предпочтение гневу. Поддайся здравомыслию. Провозгласи меня королем континента, а взамен получишь ты эти драккары. Всего-то пару слов и одна церемония. — Винтер довольствовался тем фактом, что сейчас – он в силах совершить все то, что желал Хардсейм. Довольствовался тем, что сейчас он выше его во всех смыслах. Варсандр говорил спокойно, юноша был полностью расслаблен.
— Я никогда не сделаю этот выбор, тем более в твою пользу. Ты не сможешь защитить народ Северной души. Не сможешь проявить себя должным образом, ведь ты – простой глупец, не более. А в поход, я отправлюсь любой ценой. С тобой или без, мне все равно. — Фридрих поднялся из-за стола и направился в сторону, укутываясь в свою меховую накидку. — А я могу вернуть прежнюю славу северянам. Чтобы чужеземцы вновь чувствовали ужас, при виде наших войск.
— Тогда ничем не могу помочь, мой дорогой друг. — Продолжая сидеть на своем месте, Винтер перекладывал свой кинжал из руки в руку, нежно проводя кончиком своего пальца по лезвию, взирая за своим отражением.
— Я не твой друг! — Рявкнул Фридрих. — Я твой король! — Уже более грубым и громким тоном заговорил старый конунг. Его слова вызвали у Стольгримца смешок.
— Сильное заявление, Хардсейм, но ты давно не король. Или ты позабыл о том, как ты утратил доверие со стороны народа Северной души? Как ты сам бился против родных братьев? И все ради чего, чтобы сохранить власть, которую мгновенно утратил после этой жестокой войны? — Слова юноши вгоняли Фридриха в воспоминания. Снова окутывая в жестокие события битвы пяти конунгов.
— Я пытался предотвратить ее, нежели чем твой отец. — Грозно высказался Хардсейм, переводя взгляд на Стольгримца, что также со спокойствием продолжал сидеть за каменным столом.
— И поэтому ты принял решение убить его. Браво. — С ехидной миной, Винтер похлопал в ладоши.
— И с легкостью покончу с тобой, если то понадобится. — Рявкнул Фридрих.
— Посмотрим, Хардсейм. Посмотрим.



;;;;;;;;Астрос;;;;;;;;



— Ваше величество! — Рвался в дверь прислужник. — Ваше величество! — От выкриков, юный король открыл глаза, неохотно поворачивая голову в сторону. Белоснежные потолки ослепляли взор Шторма, он так не хотел просыпаться, ведь там, в ночных видениях – он видел красоты счастливой жизни. Видел своего отца, на руках которого находился еще совсем маленький Уиллас. Кейн с шумом и вибрацией в голове, поднялся с постели, тяжело вздыхая. Какие вести может принести слуга и почему он так резко бьется в деревянную дверь? Юный Шторм поднялся с постели, осматриваясь по сторонам. Там, у самой трассы лежали вздымающие от легкого ветерка документы, которые канули вниз. Письменное перо уже давно валялось вдали.
— Войдите. — Произнес Кейн, неохотно следуя к выходу. За порогом показался лакей, в чьих руках находилось письмо. Шторм опустил свой взор на него, разглядев королевскую печать Франбурга.
— Что это? — Вопрошал юноша, потирая слипающийся от усталости глаз.
— Послание от короля Люксена Розенталя, ваше величество! — Покорно поклонившись, он вручил письмо Шторму, а после отстранился назад. Где-то там, по украшенным статуями коридорам, блуждала Флоренция, что медленно и протяжно направлялась в покои своего сына, уже зная о прибывших с Востока новостей. Королева как всегда блистала, показавшись перед юным королем, она присела в реверансе и зашла вовнутрь, одним лишь взглядом заставляя стражников прикрыть двери.
— С добрым утром, сын мой. — Широко улыбнулась Флоренция, блуждая по комнате.
— Если бы оно действительно было добрым. — Грустно улыбнулся Кейн, присаживаясь за письменный стол.
— А что же плохого? — Ухмыльнулась женщина, усаживаясь напротив своего сына, пристально, с загадочностью поглядывая на него.
— Пришли вести с Франбурга. Надеюсь, они не послужат мне новыми проблемами. — Угрюмо вздохнул новоиспеченный король.
— Когда-то, Ричард, был ярым сторонником за то, чтобы совершить союз с этим континентом. И я понимала его рвение, но властитель Франбурга, то есть Люксен Розенталь не желал этого. Тогда, он был еще молод, полон сил и жаждал войны, но в итоге – проиграл самому себе и пытается замолить свои грехи. — Кивнула королева, укладывая свою голову на кулак. Шторм же, прикоснулся кувшина, в котором находилось вчерашнее вино и наполнив кубок, сделал пару глотков.
— Ты думаешь, что у меня получится сделать то, что не смог мой отец? — Спросил Кейн, исподлобья поглядывая на матушку, раскрывая письмо.
— Конечно, если ты опять-таки возьмешь себя в руки. — Флоренция сверкнула карими глазами, устраиваясь поудобнее в бархатном кресле.
— Но для этого, мне придется покинуть родные земли. — Кейн с чувством страха и постепенного осознания того, что вся дальнейшая судьба континента  возлегла на его плечи, поглядывал на женщину. Он быстро пробежался глазами по письму, а после откинувшись на спинку, отложил его.
— Но ты ведь сможешь, я уверяю тебя, отец бы гордился тобой. Ричард верил в тебя, а значит это -должен сделать и ты. Просто прими это – как должное, не бойся и следуй по проложенным пятам твоих предшественников, будь храбр. — Флоренция всеми силами пыталась настроить своего старшего сына. Пыталась воодушевить его, вогнать в голову то о чем он не может догадаться сам. Порой, ей кажется, что она говорит со стеной, но продолжает внимать надежды на благоразумие юного короля. — Что там говорится? — С интересом спрашивает она, но, уже заведомо зная о предложении Люксена, ведь сама участвовала в этой ракировке, будучи еще властительницей Астроса.
— Он хочет союз. — С кивком отвечает юный Шторм. — Брачный союз, что скрепит наши континенты. — Кейн отводит глаза в сторону, выпуская горячий воздух из груди, опустошая легкие.
— Вот и отлично. — Женщина широко улыбнулась. — Теперь, помимо самого союза и дел в государстве, ты должен задумываться и о другом. О потомстве.
— Это и гложет меня. Я не могу полностью принять дела Астроса, а тут еще союз и эта бессмысленная свадьба. Брак по расчету, который я всегда презирал. — Кейн ворочает головой.
— Тем не менее, ты же знаешь, что я сама вышла замуж на твоего отца по такому же расчету. И мы обрели чувства, когда сжились. Чувства, которые остались до сих пор в моем сердце. — Флоренция поднялась с кресла. — И ты сам должен обговорить это с советом и уже объявить народу о своем решении. — Кейн проследил за тем, как матушка покидает покои, но перед самым выходом она разворачивается.
— Только приведи себя в порядок. Приоденься, служанки тебе помогут. — Она отворила двери, в обитель короля зашли три девицы с новыми одеяниями. Улыбка на лице Флоренции не спадала, женщина, молча, покинула общество своего сына, отправляясь в тронный зал, где юного властителя уже совсем заждались советчики. Кейн неохотно, с тяжелой головой от различных мыслей, подошел к тлеющему камину, кидая письмо в угли. Девушки же, быстро подготовили своего короля, с завороженными глазами поглядывая на него. Шторм слегка смутился, но после надел тугую одежду, покуда служанки завязывали узлы, он уже мыслил о грядущем. Когда Кейн уже полностью был приготовлен, он направился в зал советов, который ничего нового – ему не объявил. Все те же серые проблемы в сером Кроутере. Благо недавно введенная королем реформа, успешно повлияла на окрестности столицы. К примеру, напорядок стало меньше разбойников, и местные жители могут не беспокоится на этот счет. Только теперь возникает вопрос, откуда они объявились? Только-только Кейн взошел на престол, так деревни стали массово подвергаться различным нападениям. Внутри Кроутера – начал царить беспорядок, лорды, что не желали видеть Кейна в виде своего правителя, принялись покидать город, отправляясь в свои владения. Архирахели выражали свое недовольство о несоблюдении традиций и не подготовленность к грядущему празднику в честь одного из величайших королей Астроса – Гринвальда Шторма. От всей этой суматохи, голова кипела, раскалывалась, а виски ныли от жуткой боли. Сейчас, Кейну хотелось сбежать от всех этих невзгод. Хотелось уйти в свою комнату и не покидать ее, но бремя власти с сильной хваткой тянуло его к себе. Как же быть? Юный король не знал, отправиться ли во Франбург? Явно советчики не дадут ответить на эти вопросы. Кейн резко поднялся из-за стола.
— На сегодня достаточно. — Буркнул он, массируя висок. Шторм последовал в тронный зал, вновь встречая на пути матушку, но не обмолвившись и словечком, направился дальше. В самом зале, находилось множество высокопоставленных лордов, которые ждали наставления короля на сегодняшний день. Одарив всех уставшим взглядом, он присел на золотой трон. Там же, он заметил своих братьев, что шептались между собой. Оскар был в замешательстве, его лицо выдавало недоумение.
— Что нам теперь делать? Кейн заступил на должность короля, а как же мы? — Оглядываясь по сторонам, произнес юноша, покуда король начинал свое вещание.  Уиллас беззаботно улыбнулся, пробежав глазами по молодой служанке, что всем своим видом давала знать, что тот ей не безразличен. Когда Оскар задал еще один глупый вопрос, принц закатил глаза. Он заставил его отстраниться от любования милой девицы и повернуть свою голову на небритого, с взъерошенными волосами и неприятно пахнущего брата.
— Не беспокойся на этот счет. Это волновать тебя не должно, тем более я уже разобрался с этой проблемой. — Уиллас ухмыльнулся, поглядывая на короля, что так отчаянно пытался сделать серьезный вид, подобно как у Ричарда Шторма, но получалось это так себе.
— И как же? — Оскар был взбудоражен заявлением юнца.
— Тебя действительно это интересует? Не думаю, что ты вовсе сможешь разобраться с этим. Так что не забивай свою голову ненужными мыслями. — Уиллас не сводил взгляда со старшего брата, поджав от зависти губы.
— Представь себе, как-никак, я следующий на очереди к власти после Кейна, а посему будь добр. Объяснись. — Юноша нахмурил брови. Уиллас посмотрел на него, раздраженно вздыхая.
— Ладно. Так уж и быть. — Начал принц. — Ты же знаешь, что Кейн не закрепился в виде короля, народ все еще ему не доверяет. Лорды разъезжаются, показывая свою силу перед нашим братом, а что он делает в ответ? Правильно – ничего. Недоверие порождает злобу среди советников, а посему они и обратились ко мне. С их помощью я и заручился поддержкой со стороны тех лордов. Что остается делать тебе? Сидеть в своих покоях и не высовываться. Не мешать мне решать эти вопросы и опять же – не задавать глупых вопросов. Только бы он уехал во Франбург. — Уиллас, докончив свой говор, шагнул чуть ближе, дабы получше разглядеть нервное состояние короля, ведь это – так забавило принца.
— И откуда тебе знать, что он собирается во Франбург? — Негодующе спрашивает Уиллас, на что уже получает незамедлительный ответ.
— У меня повсюду глаза и уши, мой дорогой братик. Гонец прибыл с того континента. Еще – я уверен, что матушка может нам помешать, а посему, нужно разобраться и с ней. Это, обговорим потом. Сейчас, я не в настроении. Слушай речь нашего брата. — Уиллас хитро улыбнулся, похлопав брата по плечу, после чего направился сквозь толпы присутствующих к девице, с которой он и проследовал в неизвестном направлении. Оскар также продолжал негодовать, скрестив руки на груди.
— А сейчас, я поведаю вам о новостях, что пришли с Востока. — Продолжал вещать Кейн.
— Король Франбурга, а именно Люксен Розенталь, желает заключить с нашим континентом союз. Тот самый, о котором и ведал мой отец. Дабы отдать дань чести Ричарду Шторму, я объявляю о своем решении насчет него. Через пару дней, я отправлюсь на Восток. Отправлюсь во имя грез моего отца. Я все сказал. — Закончил Кейн, ловя остальных на том, как они начинают шептаться, неодобрительно поглядывая на короля. Среди наполненных серостью лордов, стоял и Оскар, полный удивления. Неужто Уиллас оказался прав? В тоже мгновение, к старшему сыну подошла и Флоренция.
— Я горжусь тобой, сын мой! Ты поступил мудро, приняв приглашение Люксена. — Говорила она.
— Но я не замечаю этого за собой. — С ноткой грусти отвечает юный Шторм.
— Все будет. Они еще не знают каким характером, какой стойкостью и умом ты обладаешь. Поверь мне, лет двадцать назад, я стояла тут же. И взирала на твоего отца, в окружении недовольной свиты. — Женщина поцеловала Шторма в щечку, после чего тот направился в свои покои, дожидаясь отъезда. Флоренция с подозрением окинула взглядом еще одного сына, гордо задрав свою голову. Она знала о желании Уилласа вступить на трон, а учитывая то, что юнец может оказаться в сговоре с Оскаром – заставляло ее насторожиться.

Король Астроса, сидя в своих серых покоях, любовался просторами Кроутера через окно, стараясь разглядеть каждый уголок, каждую мелочь, что таится на просторах города. Кейн погружался в свои мысли, немного страшась грядущего. Ведь ему уже известно, что король Франбурга, извечный враг и по совместительству виновник холодной войны между континентами, собирается принять в своих землях юного властителя, что только-только получил этот титул. Когда он лишь познал на своих плечах бремя тяжести власти, то уже ему стоит задумываться о будущем своего континента. Внутри покой, помимо юнца, находятся слуги, что собирают его вещи и подготавливаются к покиданию столицы. В комнату зашла и королева, что одарила нежелательным взглядом девиц, а после подоспела к своему сыну.
— Ну что? Как настрой? — Спросила Флоренция, осматривая юного короля.
— Знаешь, матушка. Я что-то побаиваюсь. Как-никак, если бы ты отправилась со мной, все могло сложиться совсем иначе. Я бы не чувствовал этот страх. — Покачал головой Кейн, вновь переводя взгляд на просторы столицы.
— Не беспокойся на этот счет. Все же, мне придется справляться с правлением в Астросе, твои братья наверняка не знают каково это быть правителями, хотя и готовились к этому долгое время, но все же – оба разгильдяи. — С ухмылкой произнесла женщина, приседая в кресло, приподняв подол своего шелкового платья.
— Может, ты и права. — Пожал плечами Шторм, не отрывая взгляда от каменных домов.
— Не может, а точно. С Оскаром я еще побеседую, наставлю его на истинный путь, а вот с Уилласом – тут уже проблемы. Он никого не слушается, а посему надо контролировать каждое его действие, учитывая, что его выходки начинает задабривать народ. Я на него, увы, никак повлиять не смогу, остается дело за тобой. — Флоренция кивнула головой, озаряя своего сына своим загадочным взглядом.
— И как же я это сделаю, если буду на другом континенте? — Возмущенно произнес Кейн, наполняя свои легкие свежим воздухом.
— Пока я его сдерживаю, это остается на моих плечах, но и я не вечна. Он уже не боится меня, так как моя власть передалась тебе. А значит, выбор остается за тобой. И только ты сможешь сделать это, поэтому возвращайся поскорее. — Флоренция мгновенно поднялась с места и стряхнула пылинки с плеч юного Шторма.
— Я постараюсь. — Ответил Кейн. — Постараюсь. — После слов короля, женщина кивнула головой и медленно направилась к выходу. Девицы уже приготовили все вещи, и лакеи вошли в покои, собирая кожаные сумки. Сам же Кейн, с тяжелой головой, последовал в коридор, по которому и спустился на нижний ярус, а там его и поджидала карета. Всего каких-то несколько десятков минут и юный Шторм находится на королевской пристани. Там же, уже собралась вся семья, конечно же, кроме самого младшего брата. Он посчитал ненужным провожать Кейна, а поэтому остался в своих покоях. Флоренция подоспела к своему сыну и оставила жгучий поцелуй на лбу юноши.
— Береги себя, любимый. Будь так же умён, как и твой отец. Запомни, мы все с нетерпением ждём твоего возвращения. И не противься нашему разговору.  — Улыбнулась женщина, и поправила волосы на его голове. Она любовалась им, ведь Кейн достаточно повзрослел после коронации, он стал мужчиной и местами напоминал своего отца. Кейн отвлёкся на упавший ящик с хрусталём, который должен служить подарком для Франбуржского короля. Шторм глубоко вздохнул, а затем развернулся к своему брату, который уже стоял подле него. Долгую паузу выжидали оба, никто не желал начинать разговор, но спустя некоторое безмолвие, Кейн поддался.
—Это лишь серые земли...Ради чего мы сражаемся? Ради того, чтобы постоянно жить в раздоре? Надеюсь, этот союз пойдёт во благо двум государствам... Надеюсь...— Неуверенно произнёс Кейн, старательно уводя свой взгляд от Оскара.
—Ты не должен спрашивать это у меня, мой дорогой брат. — Улыбнулся Оскар, обняв юного короля.
— Я люблю тебя, брат. Если все это западня короля Люксена, то прошу, не бросай Уилласа, направляй его по жизни, как хотел бы отец. Он ещё так мал и так глуп. — Проговорил Кейн, его брат постепенно вырвался из объятий юного короля. Кейн говорил все от чистого сердца, это заставило задуматься Оскара о будущих намерениях Уилласа...
— Удачи, Кейн. В твоё отсутствие я присмотрю за братом и буду вести дела. — Оскар улыбнулся, разворачиваясь и приближаясь к матери. Кейн грустно опустил взгляд вниз, а затем, шаркая по пристани, наконец взошёл на палубу фрегата и отчалил в долгое путешествие, навстречу отцовской мечте.