Размышления перед золотым юбилеем

      РАЗМЫШЛЕНИЯ ПЕРЕД ЗОЛОТЫМ ЮБИЛЕЕМ

     Тридцатого января у нас с мужем будет «золотая свадьба».  Хотя свадьбы, как таковой у нас и не было. Поженились мы, когда я только работать начала, а мой будущий муж на преддипломной практике в моей станице находился. Не до свадьбы было – у него стипендия тридцать пять рублей, и я только работать начала. В сельсовете нас даже без свидетелей зарегистрировали…

     Но факт есть факт. И в выходной, в субботу нагрянут все дети и внуки нас поздравлять. Хлопоты с праздничным столом, возня второй день на кухне – то студень, то компот да разные салаты выбили меня из колеи.  Поэтому ночь перед торжеством оказалась для меня бессонной. Мыслей в голове видимо-невидимо!..

     Как на киноплёнке, вся наша жизнь прокрутилась. Неужели уже прошло пятьдесят лет с той поры?.. Будто сон, годы промчались! Как мы только выдержали все наши трудности за эти годы?  Ведь довелось и при коммунизме нам пожить, только мы этого не знали,… и пережить развал СССР… и войны – сначала в Афганистане, затем в Чечне нас коснулись, и перестройка по нам прошлась… переход из двадцатого века в двадцать первый совершили, так называемый миллениум… Дети наши все трое в Ленинграде родились, а все внуки – в Санкт-Петербурге, так как город наш переименовали… Теперь вот живём в государстве, строй, названия которому я дать не могу. Условно живём мы при капитализме, так как правит народом правительство только богатых людей. Но этот капитализм ещё страшен тем, что он преступен по отношению к народу. Всё построено на коррупции. Набиваются карманы путём обмана, продажи наших недр и лесов. Говорят  красиво,  а  поступают  не  по-людски.  Какая прорва государственного бюджета исчезает при строительстве дорог, метро, стадионов!.. Дворцы и замки теперь можно в заповедниках строить, реки и озёра стали частными. По два гражданства чиновники имеют, чтобы в случае чего, из страны свалить. Лечатся за огромные деньги за границей, детей своих там же обучают. И чихать и плевать им на народ и бедную разграбленную Россию… Бог их рассудит!

     Хочу на примере своей семьи показать, как живёт нынче простой народ. Хотя мы ещё сумели выкарабкаться из нищеты – а сколько людей до сих пор концы с концами свести не могу, да спиваются от отчаяния…

     Когда мужа после окончания института призвали на два года отслужить в армии, то я, как жёны декабристов, с ним отправилась, не зная куда. Только, чтобы быть рядом. А отправили его в Ленинградский военный округ. Мы приехали в Ленинград на несколько дней раньше, чтобы с городом познакомиться. А то зашлют куда-нибудь в Заполярье, где и смотреть, кроме северного сияния, нечего. Но нам повезло. Попали мы в Сертолово рядом с Ленинградом. Сначала в чужой квартире чуть пожили, потом подвернулась комната в коммунальной квартире – освободил один из уехавших на другое место службы офицер с семьёй. Правда, мужу каждый день приходилось на нескольких автобусах до службы добираться, но по молодости это не казалось трудностью. Зато свой угол – шестнадцать метров плюс уголок со столом на общей кухне с газовой плитой! Ни горячей воды, ни ванной комнаты в квартире не было. Один общий туалет и прихожая, которые мы с соседями по очереди намывали и натирали пол мастикой, чтоб блестел.
               
     Мыться мы ездили в баню раз в неделю, по субботам. Когда у нас одна за другой дочки родились, стало тяжелей. Приходилось набирать целые сумки с одеждой, игрушками, полотенцами, да ещё и самих дочек до трамвая дотаскивать, чтобы в баню доехать. Мне, пока их двоих намою в тазиках, уже  на себя сил не хватало. Кое-как хоть голову намоешь, ополоснёшься и в обратный путь едешь…

     В декретном отпуске мамочки тогда только до года сидели. А на работу выходить-то надо! Я ведь тоже трудилась – на заводе «Вулкан» инженером-конструктором. Сейчас уже и завода этого нет…

    С местами в садик, как и сейчас, вечные проблемы были. Мы с рождения дочек в очередь записывали, но она не доходила. Тогда мой Анатолий набирался наглости, надевал парадную военную форму и ходил по садикам уговаривать заведующих, чтобы дочек определить. И, знаете, получалось! Брали их. С одиннадцати месяцев мы старались их приучить постепенно к садику. А какому ребёнку хочется рано просыпаться и ехать в автобусе в садик? Каждое утро стоял рёв. Оторвёшь от себя в группе, едва научившуюся стоять на ногах, дочку и целый день в ушах плач стоит…

     Хорошо, потом два выходных сделали, хоть отсыпались. Правда, одна из суббот, которую мы чёрной называли, раз в месяц рабочая была. Да когда болели девочки, наслаждались они временной свободой. А болели они частенько: то простуда прицепится, то ветрянка, то свинка. Ходили ведь в разные садики. Одна заболеет – вторую на карантин сажали. По утрам муж младшую дочку на Невский в садик отвозил. А я старшую – Оксану, здесь, поблизости – в садик от Монетного двора заводила, и мчалась на завод.
               
     Муж так втянулся в армейскую жизнь, что решил поступить учиться в Академию Тыла и транспорта и связать свою дальнейшую жизнь с Армией. Вот за время его учёбы мы дочками и обросли. По окончании учёбы нас направили служить в Эстонию. Оксане тогда уже около шести лет было, Наташе – около трёх. Забрали с собой мы ещё и мою маму. Она стала прихварывать часто, видела совсем плохо.

    Прожили мы там пять лет. В двух небольших комнатках, которые мы получили, разместилась наша семейка. Я устроилась работать в своём же военном городке в жилконтору сначала мастером, затем в бухгалтеры перешла, как место освободилось. Жёны офицеров хватаются за любую работу, лишь бы дома не сидеть. У нас дворниками работали женщины с высшим образованием, так, что мне ещё повезло.

     Оксана в школу пошла. Три года в городке проучилась, а с четвёртого класса всех школьников возили в город Кейла на школьном автобусе за двенадцать километров. С эстонским языком там чуть познакомились.

     Посёлок наш Кейла-Йоа назывался. И мимо протекала река Кейла с живописным водопадом. Рядом находился старинный парк – бывшая усадьба графа Бенкендорфа. Девочкам нашим там очень нравилось жить. Мы все вместе часто гуляли по парку, да море Балтийское находилось от нас в полутора километрах. Правда, очень мелкое в наших местах и постоянно холодное, даже в самое жаркое лето.

      Спустя пять лет, когда и младшей нашей Наташе подошла пора в школу поступать, мужа перевели на новое место службы – в город Ленинград в качестве преподавателя той же академии, которую он закончил.
               
      Нашёл муж квартиру в Выборгском районе, которую хозяева забронировали на несколько лет, а сами уехали на Север на заработки. Переехали. А там клопов да тараканов – видимо-невидимо! Но выбора не было. На очередь мужа поставили для получения жилья, а когда та очередь подойдёт, один Бог знает…

     Девочек устроили в ближайшую школу. Оксана уже в четвёртый класс пошла, а Наташа - в первый. Я пока без прописки, так как своего жилья ещё нет, а значит без работы. Пришлось нам с мамой воевать с тараканами да клопами и изучать окрестности нашего района. Но совсем недолго мы скучали. Приходит однажды муж мой и говорит, что предложили ему квартиру, от которой все отказываются, так как она находится на первом этаже девятиэтажки в новостройках Красногвардейского района. И мы поехали смотреть эту квартиру.

     Улица Коммуны, на которой стоял наш дом, оказалась на краю Ленинграда. Через дорогу стояли деревенские частные дома, а за ними находился огромный лесопарк. Да и дороги, как таковой, ещё не было, только намётки на неё. Да и сам дом ещё до конца сдан не был – велись недоделки. Нашли мы у строителей ключи от квартиры. Вошли и остолбенели. Там, пока стройка велась, склад был, поэтому запущенной она оказалась. Да ещё в большой комнате был  пол паркетный вздут. Оказывается, когда воду подключали, залило её. Но строители пообещали это дело исправить…

     Но комнат – четыре!.. Для старенькой мамы первый этаж – благо, на лифте не надо ездить… и за съёмную квартиру ещё платить надо, а зарабатывает только муж... Да и девчонкам вторую четверть уже можно будет в новой школе поблизости учиться…
               
     В общем, дали мы согласие на эту квартиру. И в свободное время ездили наводить там порядок, чтобы можно было переехать. Строители пригнали какую-то тепловую пушку и через окно стали прогревать вздутые полы. Паркет стал на своё место. И стали мы потихоньку собираться. Очень боялись, чтобы квартирантов с собой не завезти, то бишь – клопов и тараканов. Залили всю свою мебель карбофосом. Сами чуть не отравились, но зато насекомышей с собой не привезли.

     Переехали мы в ноябре месяце. После тесноты, в которой жили мы до того, новая квартира казалась нам огромной. Ведь теперь у мамы была своя отдельная комната, девочки устроились рядом во второй комнате. Одна – самая большая была проходной. Мы окрестили её залом. Там мы собирались все вместе, так как в ней был поставлен телевизор. Нам с отцом досталась самая солнечная комната, но как потом оказалось – самая холодная. Она выходила во двор нашего дома с видом на строящийся во дворе детсад.

      Это сейчас нам наша квартира кажется хоть и четырёхкомнатной, но малогабаритной. Ведь кухня в ней была неполные семь квадратных метров, мамина комната – девять метров, у девочек  - двенадцать, наша с мужем – тоже около двенадцати, а зал – восемнадцать метров. Мы постоянно терялись в ней, пока не привыкли.

     Девочек мы устроили в ближайшую школу № 134 на улице Лазо. От нас всего в нескольких минутах ходьбы, но дорог то ещё не было и зарядили осенние дожди – грязь непролазная была. Пришлось всем обзавестись резиновыми сапогами. И то иногда в обход через деревню проходить приходилось, так топко было, особенно по весне, когда таял снег.
               
     Так уж вышло, что за время нашей неустроенной жизни забеременела я. Встал вопрос – рожать или не рожать. Муж сразу сказал, что служба у него на первом месте, и он помогать мне не сможет. Да так оно и было. Сколько слёз осталось на моей подушке, когда девочки маленькие были. Телефонов ведь тогда не было. А муж по тревоге на два-три дня улетает куда-то в Заполярье. Думай, что хочешь…

    Дети болеют – я одна.  Дети плачут и я плачу. Муж приезжает, а у нас сыростью пахнет. Зато как радостны были эти встречи!.. Но так было ещё до того, как мама с нами не жила. А тут – квартира есть, мама-помощница рядом, дочки-школьницы и я решила – буду рожать!

     Мне на ту пору уже тридцать шесть было. Старородящая, как тогда говорили. Да ещё гипертоник. Соседи по дому смотрели на меня осуждающе. Куда им ещё третьего ребёнка?.. Тогда двое редкость была. В основном один ребёнок, а то и не одного. Для себя люди жить хотели. Но я ходила с гордо поднятой головой и никого не слушала. И родила сына. Мы, привыкшие воспитывать девочек, были настроены, что и третий ребёнок девочкой будет. Муж, когда в роддом позвонил и ему сказали, что мальчика я родила – не поверил и несколько раз перезванивал, вдруг не та Петренко родила сына. Зато потом гоголем ходил от счастья! А его родители в письмах всегда отмечали отдельно наследника Юрочку.

     Всем угодила! Оксане на ту пору двенадцать лет уже было, Наташе – девять. Готовые няньки. Так что в радость нам сынок был. Да и соседи с завистью поглядывать на нас стали…

      А тут и садик во дворе достроили. Юра стал туда ходить. Я на завод работать пошла. Мама дома потихоньку хозяйничала да обедами внучек, пришедших со школы, кормила. Подружки у неё появились. На улицу выходить стала с палочкой. Сядут, бывало, на лавочке и каждая молодость свою вспоминает. И посмеются, и погорюют, а то и песни своей молодости заведут.

     Но, как говорится «старость - не радость»… Стала слабеть моя мама. Уже почти не видела, поэтому от кухни мы её отлучили. На улицу выходить перестала. Мы все кто на работе, кто в школе. А она всё одна, в своих мыслях да воспоминаниях. Я с работы прибегу, не к маме в комнату заходила, а бегом на кухню, чтобы хоть что-то приготовить, да накормить свою семью. А это становилось всё труднее осуществить. Магазины были полупустые. Ввели талонную систему. А чтобы реализовать эти талоны, нужно было по несколько часов в очереди простоять. Я буквально разрывалась на части, чтобы повсюду успеть. Не до мамы было. Ей уделялись редкие минуты внимания. И тут она совсем слегла. Сыну Юре на то время было где-то лет шесть. И он в детстве, как и его сестра - Наташа страдал от диатеза. А тут ещё бронхитом заболел. Я села на больничный. И не знала, кого лечить в первую очередь. По ночам почти не спала. То мама к себе зовёт, хотя слово зовёт тут неправильно. Так как комнаты наша с мужем и Юрой  и мамина находились на разных концах нашей квартиры, то на ночь я привязывала верёвку к маминой руке, а второй конец к своей руке. И так мы спали. Если маме что-нибудь нужно было, она дёргала верёвку, и я бежала к ней. А тут приступы кашля у Юры. Ребёнок синел и задыхался. Хватала его на руки и подносила к форточке, чтобы он глотнул свежего морозного воздуха и восстановил своё дыхание.
               
     В декабре 1989 года на восьмидесятом году жизни мама умерла. Я на похоронах не смогла даже слезинки из себя выдавить – настолько была опустошена. Срочно взялась за лечение сына, которого чуть не потеряла. Выкарабкались мы, слава Богу…

      Наступили лихие девяностые. Наш великий многонациональный Союз Советских Социалистических Республик развалился. Россия-матушка осталась в гордом одиночестве. Закрывались заводы и фабрики. Людей, работающих там, отправляли за ворота, а тем, которым посчастливилось остаться, по несколько месяцев не платили зарплату. Мужчины стали спиваться, кончали свою жизнь самоубийством. Женщины – врачи, учителя, инженеры, чтобы прокормить своих детей, пошли на рынки торговать. На улицах процветали рэкет, грабежи, насилия. А к власти пришли люди с криминальным прошлым – воры и бандиты, и поэтому сказочно богатые.

     А дети наши растут. Оксана среднюю школу закончила. Поступила в ЛИАП. Наташа решила только девять классов закончить и пойти в техникум учиться. Юра уже подросток. Господи, как же за них душа болела!.. Только бы не начали пить или на наркотики не подсели! В каждом подвале стали показывать порнофильмы. Я точно знала, что девчонки мои тайком иногда там бывали. Потом пошли ночные дискотеки. Там тоже обстановка была - упаси Бог!.. А дети до утра там время проводят – молодые ведь и другого выбора у них нет. Юра однажды домой явился с перебитым носом. За девчонку с друзьями вступился. Хорошо, не убили…

     У нас же с отцом только одно было на уме: как прокормить детей. Пришлось завести так называемую дачу – участок в шесть соток. Теперь все выходные растили там картошку, лук, чеснок, посадили ягодные кусты, несколько яблонь. Теперь хоть кроме пустых макарон картошкой можно было побаловаться. Я вставала в пять утра, чтобы до работы успеть приготовить хоть какой-нибудь обед, да постирать одежду, чтобы она к вечеру высохла, так как носить особо было нечего – смены не было.

      В неполные девятнадцать лет наша старшая дочка замуж собралась. Это на втором-то курсе учёбы! И не отговорить было. Зять Сергей из Новосибирска. Вместе учились, вот и доучились – забеременела наша Оксана и срочно наши студенты поженились. Добавился ещё один рот в нашей семье. Правда, парень чудесный достался дочке. И общительный, и скромный, и весёлый. Легко в нашу семью влился. Подрабатывать начал сам. Он хорошим программистом оказался и легко мог работу себе найти. Оксана собиралась бросить учёбу, но мы настояли на том, чтобы доучилась она и получила диплом. Правда, для этого пришлось мне декретный отпуск взять по уходу за внуком. На заводе только обрадовались, что одна единица на год ушла – лихорадило нас, как и всех…

      Так я стала кормящей бабушкой. Первое слово «мама» я от него услышала. И долго пришлось убеждать ребёнка, чтобы он меня бабушкой стал звать, а Оксану мамой. Потом в садик внука Андрюшку определили, и я вышла на работу. По осени мы с зятем на убранные поля ездили собирать остатки овощей, пока поля не запахали. Так многие люди делали. Картошку, морковку, капусту – всё добывали. Особенно пенсионеры. Есть то хотелось…

     А мы с Сергеем с рюкзаками на полях капусту себе добывали. Картошку и морковку свою растили. Я заквашивала огромную выварку и у соседей на балкон  ставила  на  втором  этаже. У нас на первом  не  было ни лоджии, ни балкона. Зато всю зиму и щи варили, и с картошкой отварной ели и пирожки пекли…

     Но, сколько бы я не кормила детей своих, они всё равно голодными ходили. Только, вроде поели – через полчаса опять в холодильник заглядывают. А там особо-то и поживиться нечем. Все молодые, что им мои макароны да картошка с капустой…

      Это теперь с улыбкой вспоминаем пережитое нами нелёгкое время, когда все уже выучились, дети обзавелись своими семьями.  Кроме старшего внука Андрея Наташа с Мишей подарили нам Максима и Полинку, У Юры сын Святослав родился. Когда собираемся вместе, так приятно и радостно смотреть на свою молодёжь! Все красивые, молодые, весёлые!..

     И вот прошло пятьдесят лет, как образовалась наша семья, состоящая из двух человек – тебя и меня. Значит, не зря мы прожили все эти годы. И пусть наши дети и внуки будут счастливей нас, успешней и благополучней, чем мы! А нам остаётся только наблюдать за их жизнью, да по возможности поддерживать своим советом да посильной помощью. Хотя они уже особо в этом не нуждаются…

     Мы же постараемся подольше задержаться на этом свете, чтобы увидеть взросление наших внуков, а там, глядишь, и правнуков дождаться…

                15.01.2020