Рождественская. Царь поставил свечу

Царь поставил свечу за того неизвестного,
что за каменным блеском искал свет мечты,
оставаясь у брега планеты не вечного,
но известного всем, как тепло для души.

Если б тело могло докричаться до истины
человечества мира хоть нотой тиши,
то, возможно, нашёлся бы миг озарения
для того кто бы слышал свет веры в ночи.

Звёздный свет призрак солнц и желанный кудесник, 
это он посылает надежды во сны,
и рисует былую зеркальность предвестник 
словно музыкой духа, в котором все мы.
.
Это ж надо, увидеть глазами не зрячего…
Это ж надо, услышать, как слышит глухой…
Это ж надо, почувствовать жизнь в камень сжатую…
Это ж надо, как солнце и ветер, порой…
.
Он поставил свечу за того неизвестного,
что всю старость свою обратил в пыль земли,
промелькнувшая юность, не ставшая вечностью,
всё же в вечность ушла, в параллельные дни.

На порог корабля не ступил провожатый,
чтобы тело отправить в родные края,
потому что, нельзя чтобы был виноватый
за покинутых выжить, иль не выжить, тогда… 

Это тайна из тайн на конце пирамиды,
иерархией мира хранима она,
позабытое время без гласной причины, -
не хотелось вернуться в среду без добра.
.
Это ж надо, увидеть глазами не зрячего…
Это ж надо, услышать, как слышит глухой…
Это ж надо, почувствовать жизнь в камень сжатую…
Это ж надо, как солнце и ветер, порой…
.
Насмотревшись на космос глазами взошедшего
на бездонную степень ступени Творца,
он причалил душой подле крыльев сошедшего
серафима с небес, словно духом истца. 

Всем хотелось, чтоб спели ему колыбельную
на дорожку туда, где рождалась мечта,
чтобы письма летели былого по белому, 
а не чёрным по чёрному в жизнь корабля. 

Но, откуда дождаться потомкам той весточки,
что любовью наполнена внове Земля…
это было давно, их забыло отечество,
ведь над совестью мира трава поросла. 
.
Это ж надо, увидеть глазами не зрячего…
Это ж надо, услышать, как слышит глухой…
Это ж надо, почувствовать жизнь в камень сжатую…
Это ж надо, как солнце и ветер, порой…
.
Царь поставил свечу за того неизвестного,
что за камнем оставил потомков любя…
Как же это возможно, что милостью Вечного
у Хранителя мира как солнце душа?

Кто бы знал, не сказал, чтоб огонь сострадания
не коснулся раскрывшись цветами цветка
одинокого камня – тюльпана забвения,
будто не был земным он вообще никогда.   

Что прочесть между строк, если нет даже буковки,
если мысли картинкой достали тебя?
А он смог, он прочёл, вынув нити из пуговки,
чтоб раскрыть её суть, как начало конца.
.
Это ж надо, увидеть глазами не зрячего…
Это ж надо, услышать, как слышит глухой…
Это ж надо, почувствовать жизнь в камень сжатую…
Это ж надо, как солнце и ветер, порой…
.