Германия, а вот и мы! Глава 4. О пользе чая

Глава 4. О пользе чая.

Пройдя паспортный контроль и личный досмотр, мы прошли в зону предполетного ожидания, прошли мимо стеклянных витрин многочисленных магазинчиков беспошлинной торговли, поднялись по лестнице на террасу второго этажа и расположились на мягком диванчике небольшой кафешки с незатейливым названием «Полет». В этом кафе мы традиционно коротали время в ожидании приглашения на посадку. Я заказал подошедшей к столику официантке американо, Дима направился к стойке бара, сказав, что он сам сделает себе заказ.

Кофе был так себе. Наверное, лучше было заказать чай. По крайней мере пакетик «Липтона» - и никаких сюрпризов. Подошел Дима. Он поставил на столик стакан и блюдце с парой кружочков лимона.

- Чай взял? Правильно. Кофе, мягко говоря, не очень. А что ты официантке не заказал? Сам потащился? Да еще в стакане. А подстаканников у них что, не оказалось?
- Да что-то захотелось. Ей пока объяснишь, пока она в бар выяснять пойдет, потом не поймет еще чего. В общем – лучше уж я сам. – Как-то не очень убедительно объяснил Дима.
- Ну, сам так сам. Садись. Удобно все-таки, что можно в порту машину взять. Жаль только, что выпить нельзя – такую нервотрепку пережили. Хоть за руль еще не раньше, чем через четыре часа, лучше не рисковать. Только таких проблем нам еще не хватало.
- Да, да. – Как-то очень быстро и односложно ответил Димон. Он сделал большой глоток.
- Как чаек? – Поинтересовался я.
- А что чаек? Нормально, нормально. – Он снова отпил из стакана.
- Дима, а ты что это как странно чай пьешь? Обычно вприкуску с сахарком пьют, а ты лимоном закусыва… Постой, постой! Дай-ка гляну. – Я взял его стакан, он был холодный. Понюхал содержимое. – Ты что же, сучонок, делаешь? Мы ж договорились – машину поведем по очереди. Мало того, что ты меня подставил, так ты еще и понять не можешь, что пить стаканами коньяк – пошло. Да еще и лимоном закусываешь. - Все встало на свои места. Понятна теперь его подозрительная суета с походом к бару и самостоятельным заказом чая. Бурчал я на него больше для вида, зла и раздражения не было - пускай расслабляется. Чего обоим-то страдать?

Вскоре прозвучало приглашение на посадку на наш рейс, и минут через сорок мы уже сидели на своих местах в салоне самолета, выруливающего на взлетную полосу. После набора высоты девушки покатили по проходу тележки, предлагая пассажирам напитки.

- Девушка, будьте добры, два коньячка, пожалуйста. Для меня и моего друга – он глухонемой. – Обратился Дима, сидящий с края, к стюардессе, остановившейся возле его кресла. – Спасибо большое. И орешки, пожалуйста.

Когда стюардессы удалились вместе со своей тележкой, Дима деловито взял с моего откинутого столика маленькую бутылочку, вылил ее содержимое в пластиковый стаканчик. Туда же последовало содержимое и его бутылочки. Дима сделал небольшой глоток, захрустел арахисом. Его уже явно тянуло поговорить.

- Слышь, Семен, а ты как относишься к мату?
- Чего? – Не сразу понял я.
- Ну, к мату вообще и на радио, телевидении в литературе.
- Эк тебя торкнуло-то.

Потом мы какое-то время обсуждали этот вопрос. Пришли к выводу, что мат – это часть нашей культуры, но использовать его надо очень аккуратно, как специи в кулинарии. При умелом использовании и в небольших количествах и то, и другое, придает речи или блюду дополнительный интерес и пикантность, а применяемые неумело или в избытке могут вызвать неприятие и отвращение. Закончив обсуждение этой темы, мы перешли к очередной, не менее интересной и волнующей нас  проблеме – попытались дать определение понятию «мудак». Это оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Первое, что приходило на ум – мудак это дурак. Сразу отвергли. Мы знали кучу мудаков, которые были отнюдь не дураки. То есть, в философском смысле понятие мудак шире: всякий дурак – мудак, но не всякий мудак – дурак.  Зануда? Опять нет – есть куча мудаков с прекрасным чувством юмора. Получалось – мудак это мудак. М-да, очередной логический парадокс. И вот как объяснить, например, иностранцу, кто такой мудак? Хотя любой русский это понимает. Ну, почти каждый.

Вот за обсуждением таких интересных вопросов незаметно пролетело время. От этой увлекательной дискуссии нас отвлек голос командира корабля, сообщившего по громкой связи, что наш полет завершается, самолет приступил к снижению и через несколько минут мы должны приземлиться в международном аэропорту Мюнхена, носящем имя  Штрауса. Нет, не того Штрауса, что «Летучая мышь» и король вальсов, а бывшего премьер министра Баварии. Мюнхен нас встречал пасмурной, дождливой погодой, с температурой около +7 градусов Цельсия.