Погружение

Раннее утро. Город пробудился. Все вокруг торопятся на работу, владельцы маленьких магазинчиков суетливо носят из микроавтобусов свежие продукты и товары. Вчерашние запасы распроданы и съедены. Дети бредут табунчиками в школу. С непропорционально большими рюкзаками они похожи на непальских шерпов. Машины, как люди, вечно недовольные и куда-то опаздывающие, наполняют воздух ворчанием и перегаром. Я веду свою дочь в садик и не спешу. Правда, для этого приходится прикладывать определенные усилия, ведь внешний мир цепляет. Чтобы стряхнуть его путы, расслабляюсь. Дышу ровно, шагаю размеренно, за происходящим наблюдаю с иронией.

Внешне я пассивен, внутри же и у меня бешенное движение. Его можно сравнить с вращением лопастей вертолета. С одной стороны веер мыслей с воспоминаниями, ассоциациями, со сравнениями и оценкой, с другой - запруда желаний, планы и, буквально, толпа чувств. В том числе, связанных с тем, что я чего-то кому-то должен, чего-то где-то не доделал, какие-то смутные угрызения... В общем внутри настолько тесно, что на днях мне приснилось, как пробегавший мимо и дружелюбно потершийся о мою ногу какой-то гладкошерстный цвергшнауцер тут же раздулся и лопнул.

Да, я не совсем в обычной ситуации. Живу за границей, хотя не планировал. Самому с нуля пришлось осваивать немецкий язык. Эмансипированная жена зарабатывает больше, поэтому на мне лежит дополнительная нагрузка. Чтобы не быть зависимым и не терять идентичность в чужой культуре, я продолжаю писать.

А что главное для пишущего человека? Видеть и чувствовать. Желательно то, что от многих скрыто повседневными заботами, а когда они не заняты,  привычками. Я же по складу характера давно привык наблюдать за миром, большинством искушений которого почему-то не порабощен, поэтому меня мало что отвлекает. Вдобавок сама жизнь подает мне поощряющие к этому знаки. Например, я покупаю свой первый компьютер и через неделю выигрываю в лотерею точно такую сумму, что за него заплатил. Ещё, стоит мне серьёзно заинтересоваться какой-то темой, так сразу кто-то из знакомых заговаривает об этом либо приносит книгу с советом почитать. Или по телевизору на каком-нибудь канале, например, «Arte» я «случайно» обнаруживаю именно то, что ищу. Наконец, мой бутерброд падает чаще всего маслом вверх!

Мы заходим с дочкой в садик, он находится в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Здесь мне нравится. Всего две небольшие группы с двумя воспитательницами и двумя нянями. Все просто, чисто и уютно. Никогда нет раздражающего шума, детский гам похож на веселый птичий базар. На заднем, закрытом со всех сторон домами дворе просторная лужайка, в центре её растёт огромная липа.

У родителей, что приводят сюда детей, свой порядок. Мы с дочкой заранее знаем, кто пришёл перед нами и кто зайдет, когда мы будем прощаться. Психология. Оказывается, все дело не в том, кто больше занят, а в том, какую вибрацию каждый привык вырабатывать ежедневно и какими чувствами окружает себя. Так, если человек не имеет каких-то серьёзных дел или обязательств, связанных со сроками, он затягивает свои простейшие дела и сам создает стресс. Без адреналина жизнь, как костёр без сухих дров, едва тлеет. Так и здесь. За нами, всегда немного смущаясь из-за опоздания, заходит с бычащимся мальчиком мама-краля. Ей под сорок. В любую погоду она ходит в туфельках на высоких каблуках и в капроновых колготках телесного цвета. У неё маленький подбородок, пухленькие щёчки и над стеклами очков в тонкой оправе выщипанные дужки бровей. Её круглые коленки, едва выглядывающие из-под миди, двигаются так, словно уворачиваются от чьих то цепких рук. Её нерастраченная энергия и томление ощущаются на расстоянии. Иногда нам встречается и её муж. Он бледен, часто не брит и ничего вокруг себя не замечает, в том числе лица. На рабочего он явно не похож, так как ходит с папкой. Измождение его загадочно. Интересно, дети у таких родителей будто бы не имеют лица, на них не обращаешь внимания и они не запоминаются...

Напротив детского сада, за красной линией улицы и с небольшим двориком у фасада стоит кирха. Я каждый раз захожу в неё с радостью. Я человек верующий. Несмотря на то, что православный и ощущаю настоящую благодать только в наших храмах, при возможности с удовольствием заглядываю в храмы других конфессий. Неважно, буддийская ступа ли это, мечеть или католическая кирха. По-моему ничего не имеет быть без сопричастия единой высшей силы. Конечно, все церкви сильно отличаются друг от друга, но меня интересуют не их внешние формы и формальные обряды. Я меркантилен, меня занимает собственный опыт, мой внутренний мир и постоянно меняющаяся там погода. Мои состояния. В этих церквях я ощущаю защищённость, молитвенная атмосфера в них так или иначе помогает прийти в себя. Мне важно на какое-то время максимально дистанцироваться от всего внешнего, чтобы, во-первых, успокоиться и залечить ранки, ведь я очень восприимчив. Даже взгляды иных встречных прохожих запечатлеваются на моём экране и либо ранят, либо действуют благотворно. А во-вторых, я пытаюсь пересмотреть внимательней, что же по большому счету происходит вокруг. Отслеживаю связи, осознаю мотивы прошлого и тенденции настоящего. И чем дальше ухожу внутрь себя, тем более отчётливо и детально вижу общую картину внешнего мира. Лучше понимаю, что происходит сейчас и что лично мне самому делать дальше.

В последнее время я каждый раз устраиваюсь на одном и том же месте поближе к алтарю, у прохода, закрываю глаза, произношу свою собственную молитву и погружаюсь в реальность, которая во вне состоялась уже давным-давно, внутри же меня живет и часто доминирует. Реальность, которую я до сих пор по-настоящему до конца не осмыслил. Называется она Советский Союз. Я в ней родился и ею напитан. Я остро чувствую своё отличие от западного, непорченного идеологией доверчивого человека. И очень хочу понять, почему я и мои соотечественники так разительно отличаемся от него. В своих погружениях я шаг за шагом, методично, почти как учёный палеонтолог, пытаюсь отследить, что же делала со мной советская система и чего от меня добивалась. Кстати, мне всё больше и больше кажется, что те, кто вспоминают слова Фёдора Тютчева «Умом Россию не понять...» и подразумевают Советский Союз, глубоко ошибаются! Россия и Советский Союз - два разных эгрегора. И последний как раз понять очень даже можно. И нужно. Иначе обществу в целом и отдельной личности невозможно жить и нормально развиваться дальше. По крайней мере мне. Именно поэтому я и продолжаю настойчиво возвращаться в прошлое и терпеливо выуживать из былого значительные эпизоды, чтобы сложить из них мозаику системы, которая их породила.