Главный механик

Кличку «Несун», как и судимость, он получил за то, что украл два гребных винтов общим весом 26 тонн. Свой поступок он объяснил словами: «Это еще что за заводской брак? Бардак тут развели, сволочи! Да я сам уберу, от вас дождешься».
— Не вор, а крепкий хозяйственник, — сказал наш гендир, когда он пришел со справкой об освобождении устраиваться на работу в нашу компанию. И взял его главным механиком.  Для Крайнего Севера история большого пути очень характерная.
Одно время у нас работал моторист по кличке «Гена-рэкетир», который в юности состоял в банде, обложившей данью воинскую часть. Правда сидел он недолго — на момент инкриминируемых ему деяний он был несовершеннолетним. Хотя статья сама по себе серьезная — вымогательство (ч. 3 ст. 163 УК РФ).
Поработав у нас три месяца, он попытался было обложить партвзносами собственную компанию. После чего наш гендир принял стратегически правильное решение разорвать с ним каноническое и литургическое общение по-хорошему. Не доводя дело смертоубийства в тундре в еще не изжитых до конца традициях Малых народов Севера. Перед расставанием они даже крепко обнялись...
И на ремзоне один работает. Тот сидел за загубленную жизнь брата второй жены свекра. Пожилой уже человек. Ну никаких нареканий!
— Така була робота, що зовсим нема ни було що спъиздити, — бывало сетовал наш главный механик в сауне, когда окружающие с уважением рассматривали купола на его широкой спине, — А винты ти біля пірса десятиліттями стоїли. Ну так я и не вдержався...
Грудь же его украшает еще дотюремная татуировка на морскую тематику. Трехмачтовый барк. А на члене, правда мелким убористым почерком, у него вытатуировано: «Горячий привет защитникам города Севастополя от защитников города Ленинграда». Это еще вообще когда пацаном был наколол по-дурости....
— Мелко, — сказала как-то по поводу его рассказа о краже гребных винтов кукла Лена, — Случайное собрание сфабрикованных историй из жизни пионерской организации. А сам ты нищебродское ржавое ведро с гайками из глухой хохляцкой деревни. А твои причудливые морально-этические установки меня просто смешат.
Никто ничего не воровал — подумаешь, взял на работе! У нас бы, в деревне под Рузой, на это бы никто внимания не обратил. Так, сдал металлолом для опохмела. Делов то! На смех нашему попугаю.
— Красивая она у тебя, — заметил в ответ на это главный механик, щедро накладывая сало на кусок черного хлеба, — И шебутная...
Отмечаем мы в узком кругу с размахом — шуба, салатики, «лехаим!». Что отмечаем — не спрашивайте! По документам — ничего не случилась. Мы сидим в его кабинете и закусываем тем, что принесла для этой цели кукла Лена.
— Угу. Лёд ко лбу приложи. Да у нас, в деревне под Рузой, таких красивых как я (см. картинку над текстом)...
— Ну познакомь хоть с одной, — ухмыляется в усы главный механик, — а то размножаться простым делением уже просто остопъиздело. Судя по тому, что он сказал на русском — этот метод деления достал его действительно...
— Угу. Банки спермы бурлят, а парубок уж знает толк в разврате. — как сейчас помню пробормотала по этому поводу кукла Лена, — Прям все плывет от слез перед глазами...
Они расписались через два месяца, и теперь я с ним родственники. Он женился на двоюродной сестре моей куклы Лены.
Дамочке, надо сказать, не бедной на формы. Приятной наружности и фигуристости. Такая, знаете ли, в стилистике «одинокая соседка, пришедшая за солью в коротком халатике». И уже не девочка (в хорошем смысле этого слова), не бездельница вам какая-нибудь. Да и помянуть ненормативным словом может если что....
— Я с ней спала с одними и теми же мужиками, мы с ней ели из одной кастрюли и одалживали друг у друга шмотки, — давала положительные рекомендации своей родственнице кукла Лена, — баба она простая в эксплуатации и надежная в бою. Ты с ней как сыр в масле кататься будешь, хохляндия татуированная....
— Лялька-то она золотая, — отзывается теперь наш главный механик о своей молодой супруге, — но уж очень я с ней обмаскалился. Талдычит всё: «Деревня под Рузой, деревня под Рузой...».