Мост невады В процессе

С утра загулял, потом изменил, а теперь — простите вот иуду? Бес попутал? Мол, хочешь, на колени упаду? И красотка в припеве на заднем плане кривляется, несчастная такая, драму разыгрывает. Трагедия у них... Тьфу, блин! Не трагедия это, господа клипмейкеры. Не трагедия, а неубедительный спектакль. Искусственно все это! Холеный мажор на жалость давит, а у подруги его, с такими надутыми жиром губами, в голове тоже, может быть, один только жир, но уж точно никакие не чувства… Я выключил планшет.

Вот всегда удивляло меня это в людях. Вроде и дан человеку от рождения дар проникаться нежностью, способен так влюбиться, чтоб аж взахлеб... Так отчего потом-то разбрасываешься, дурак? Значит, и не чувства это... Блажь твоя… только и всего… И понятно, что песня, и понятно, что во имя искусства, метафоры, художественного слога, но сколько таких реальных примеров знает мир?

Обладаете чувствами в их полной мере и даже не догадываетесь, что они могут быть неподвластны другим. А ты тот самый — другой. Ты бы, может, и рад оберегать то, чем разбрасываются хозяева жизни! Но как быть, если старайся не старайся, да не получается главного — испытать? Пресно на душе, пусто. И чем дальше, тем сложнее поверить в сказку, пусть даже у нее время от времени и выходит воплощаться в реальность. А знаете, что самое увлекательное во всех подобных ситуациях? Первопричина и госпожа Ирония! Одни имеют все, но совершенно не ценят этого. А другие, опять же, и рады бы ценить, вот только абсолютно не всегда это зависит лишь от них самих.

Именно это самое страшное! Когда же начинается настоящая трагедия в жизни человека? Ровно тогда, когда добрая сказка неожиданным образом сбывается, а вот беспощадная злодейка судьба уже не торопится так просто отпускать его из своих коварных ручонок. Или не судьба это, а злой рок, несчастный случай, неудачное стечение обстоятельств — как вам больше нравится? Лично я верю, что нет судьбы, кроме той, что мы делаем сами. Есть только история. История, которую мы творим собственными руками, как у Кэмерона! Есть только обстоятельства, наши поступки, выбор, который приходится принимать, — и ничего кроме!


                ****

«Отстань...» — девушка улыбнулась и чмокнула меня в нос! Я не выразил понимания или согласия, а извернулся и с еще большим рвением укусил подругу за пятку! Та завопила пуще прежнего, продолжая содрогаться в моих руках... «Отстань, Вадимка... Щекотно же», — весело кричала она.


А вы знаете, у меня все-таки получилось! До сих пор, правда, не верится, но получилось, черт возьми! Когда я встретил Неваду, хватило одного только взаимного взгляда, чтобы понять: замкнутый круг наконец разорвался! Что-то неожиданно дрогнуло внутри. Затем затрепетало, будто пыталось откашляться от ржавчины, как это делает, например, старый двигатель, выдернутый чьей-то рукой из пустоты забвения. И с тех пор приятное чувство не хотело больше меня отпускать.

Не стану вдаваться в подробности о том, как я пришел к таким мыслям и почему. Лучше поговорим об этом озорном чертенке, трепыхающемся в моих руках! На самом деле его зовут Снежана. Но, естественно, ей больше нравилось, когда к ней обращались на иностранный манер — Невада. Так, с точки зрения чертенка, было очень модно. Мне же, наоборот, больше нравилось настоящее имя девушки. Поэтому Невадой я ее называл нечасто. А вот Снежком, Снежинкой, Снежкой — это пожалуйста. Почему Невада? Тут все еще проще и без затей: то же ведь на буржуйском означает — Снежная.

У моей девушки не было какого-то особенного цвета кожи, и не была она альбиносом. Просто появилась в последний день зимы. Но не на свете белом, а на пороге детского дома, где ей и подарили такое нежное имя. То был маленький, милый, поднятый из сугроба комочек снега с огромными голубыми глазами и забавными косичками. Сама девочка не помнила того, что произошло до. Просто знала: она сирота. И, согласно легенде, какой-то добрый дяденька-бродяга однажды подобрал ее в трущобах, а затем привел к сиротскому приюту.

Несмотря на тяжелую судьбу, Снежана всегда оставалась добрым и послушным ребенком. Хорошо училась, избегала дурных компаний и выросла настоящей красоткой. Но, что удивительно, она не спешила торговать своей красотой. Никаких грубостей, никакой заносчивости — сохранился милый и застенчивый человечек, у которого глаза не загорались от вида денег, дорогих машин и роскошных особняков. А главное, было видно, что это не показное. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: уж кому, как не ей, знать цену настоящих сокровищ.

— Все, Уголек, отпусти меня на волю, — выбирался я из объятий девушки. — Хочешь не хочешь, а вставать пора! Даром что Снежинка, опять пылаешь, как пожар на солнце. А я за билетами!
— За какими, Вадь?
— Как — за какими? Я что, тебе совсем не сказал? Законный отпуск у нас с тобой. А куда, когда и зачем — узнаешь уже на месте! Все равно еще рано. Но я же обещал тебе сюрприз!

И казалось бы, после таких слов любая девушка должна подпрыгнуть до потолка от радости. Но пальцы подруги лишь нервно сдавили одеяло, сама она как-то подобралась, отвела глаза в сторону и, грустно улыбаясь, кивнула.

— Да, конечно, Вадимка, иди.
— Что-то не так? — обеспокоенно уточнил я.
— Все в порядке, милый, — снова улыбнулась девушка.
— Точно? 
— Точно, родной. Ты же знаешь, трусишка я просто, боюсь неизвестности. Боюсь все это потерять... Лежу и думаю: а может, лучше не выбираться из-под одеяла? Вдруг там страсти какие, а нам и тут так хорошо.
— Дурашка, нет там никаких страстей, — чмокнул я девушку в щеку. — Ты же будешь со мной, а значит, тебе нечего бояться, о-бе-щаю!
Лицо девушки прояснилось.
— Я тебе верю, — сказала она забавно и уронила голову на подушку.

Именно Снежана в моей жизни стала той, про которую можно сказать: «Та самая!» Теперь стало понятно, что именно ее я и ждал вечность. Именно из-за нее не был готов примириться со случайностью и остановить свой негласный поиск исключительной половинки по воле случая. Любая случайность в отношениях так или иначе всегда оканчивалась не тем, не так и не для того. Снежана тоже от части стала случайностью. Но, в отличие от прочих случайностей, конкретно эту я искать не прекращал, последовательно двигался ей навстречу, а значит, не такая уж это и случайность. А еще... от такой случайности совсем не хотелось поскорее отделаться. Наоборот, с ней было легко и спокойно, я чувствовал, что это именно мой человек. Стало быть, для себя у мира я уже отвоевал самое главное. Хотя до сих пор так и не смог примириться с тем, как этот самый мир позволяет другим вот так легко и просто разбрасываться такими вот случайностями, как Снежана.

И все же не понравился мне настрой подруги... Раньше за своей пассией я подобного не замечал. Что-то определенно творилось в ее душе, и, судя по всему, началось это уже очень давно, вот только проявляться стало только сейчас. Но сама девушка, конечно, никогда не признается, не такой породы человек, чтобы жаловаться. Будет молчать до победного. Оставалось одно — идти напролом и надеяться, что эту загадку удастся разгадать раньше, чем окажется слишком поздно. А вдруг это время уже пришло? Опять сказка подошла к концу, а я, наивный болван, просто еще не поставлен в известность... «Отставить панику! — подбодрил я себя. — Ничего не закончилось, все только начинается!» Нет, и правда, тут что-то другое! Сама-то девушка своего отношения не поменяла. Ну а раз так, все остальное для нас — пустяки! Знай, родная, если только сама не захочешь когда-нибудь упорхнуть от меня, я тебе обещаю: вместе мы свернем любые горы и прорубим любую толщу льда!

                ****
Со дня покупки билетов время в масштабе вселенной пролетело как по щелчку пальцев. А для нас со Снежаной оно лишь благосклонно замедлило ход. Если не сказать, что вообще замерло. Но только не наши чувства! Удивительное дело: вместо того, чтобы идти на убыль, они с каждым днем становились все ярче, притяжение друг к другу ощущалось сильнее, а взаимопонимание росло в своей величине. Не стесняясь растратить всю эту страсть за пролетевшие как один миг несколько месяцев, мы продолжали бессовестно и жадно упиваться ею и сегодня. Кто-то скажет: «Пустяки… Что такое несколько месяцев по сравнению с целой жизнью? Все настоящие испытания и проблемы у вас еще только впереди». Но я уже тогда знал: как бы там ни было, именно с этой девушкой у нас теперь точно все по-настоящему, а главное — навсегда!

— Эй, Йетька, — закричал я, сворачивая шорты. — По-о-о-дъем! В душ шагом марш! А дальше план такой! Быстро чистишь «пасть», укладываешь «гриву» и начинаешь в темпе «шуршать» чемоданами. Но только ничего лишнего! А то я тебя знаю: сейчас весь «вагон» своих нарядов в сумки утрамбуешь и поскачешь вприпрыжку довольная, а мне все это на горбу потом тянуть. Нет уж! Учти, помогать не стану, сама попрешь свое хозяйство, еще и мой рюкзак на спину тебе навьючу, чтоб неповадно было!

Вчера у нас был особенный вечер. И с одной стороны, это было прекрасно! Культурная программа, которую приготовила Снежана, сама она и все вокруг было волшебным. Но с другой стороны, уж очень много суеты. Понимаете, хлопот без повода?  Казалось, девушка старается все успеть, будто куда-то опаздывает! Да, и конечно, я не забыл про путешествие по случаю отпуска! Все шло по плану, и отбытие в теплые края оставалось важным событием в распорядке дня! Вот только это в любом случае вовсе не то событие, ради которого стоило так напрягаться. Плюс еще самая неприятная странность... На секунду показалось: моя принцесса вот-вот сорвется и заплачет. Но нет, улыбнулась, хитро прищурилась и полезла целоваться, а потом... не подумайте никаких пошлостей, просто если рядом действительно твой человек, то интересно и помолчать вместе. Болтали, дурачились, молчали. Собственно, пока наконец не срубило. И случилось это, как всегда, ровно под утро, когда по-хорошему нужно бы уже просыпаться. Зато теперь!

— Снежо-о-ок, подъе-е-ем!!! — снова закричал я, нетерпеливо ввалившись в комнату, и остолбенел!
Вот те раз! Оказывается, девушка давно не спала. Сидела на краю кровати и, уронив голову в ладони, тихонько всхлипывала... «Это все-таки случилось… — невесело поморщился я, — не вчера, так сегодня. А значит, и не показалось мне ничего!
— Эй!.. И что это за трагедия у нас разыгралась с утра пораньше? — попытался подбодрить я своего заплаканного, но по-прежнему милого чертенка. — Ну-ка отставить слезы!

Присаживаясь рядом, я хотел было ободряюще встряхнуть девушку за плечи и разрядить ситуацию какой-нибудь очередной шуткой, но, едва коснувшись ее кожи, помрачнел и сам. Даже на расстоянии вытянутой руки от подруги исходил ощутимый жар. Теперь не осталось сомнений: сегодня дело было вовсе не в конституции тела, в чем обычно она меня пыталась убедить, если возникали подозрения на тему проблем со здоровьем. Сегодня жар был настоящим! Ах да, вы просто еще не знаете. Была у Снежаны одна особенность, оную практически невозможно скрыть от своего парня, если тот, конечно, не последний истукан. Несмотря на собственное имя, которое отдавало холодинкой, на ощупь Снежана, наоборот, всегда была будто раскаленная печка или даже плавильня. Иногда вовсе могло показаться, что у девушки высокая температура. Но стоило только об этом заикнуться, как Снежана начинала отчаянно дурачиться, кусаться и в целом проявлять такую неуемную активность, что для людей с настоящей лихорадкой подобное могло оказаться — без шуток — смертельным. Приходилось верить на слово. Это было так весело тогда…

— Нет у меня никакой температуры, — сердито возражала девушка, забавно корча рожицы, — это просто вы, земляне, ничего не понимаете в Снежинках! На самом деле каждая весенняя снежинка зарождается в грозовых облаках, опаленных солнцем. Поэтому мне по статусу положено быть горячей! Вот так! Ты же сам говорил: я одно сплошное исключение из правил.
— Ну конечно, — подыгрывал я подруге, — по такой логике и весь кипяток в кружке с чаем состоит из таких вот снежинок, как ты. Только почему вместо того, чтобы весело похрустывать на зубах, эти снежинки быстро тают во рту и от них там  становится очень мокро? Ой, а хочешь, покажу извержение вулкана? — вдруг спросил я, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос, затем сделал глоток чая и запрокинул голову, коварно ухмыляясь.
— Не на-а-адо, — протянула девушка, опасливо выставляя перед собой руки. Снежана догадывалась о том, что может произойти в следующую секунду. Уж она-то знала: произойдет, за мной не заржавеет.
— Эх ты, обсерватория. А говоришь, снежинки у меня там плавают! Вот были бы на самом деле снежинки, ты бы не боялась извержения, потому что оно тогда бы называлось — снегопад! А так, да… ничегошеньки-то мы, люди, не понимаем в вашей облачной канцелярии...

— Ну честно, Вадь, все хорошо, — успокаивала меня Снежана. — Я же тебе рассказывала, с самого детства у меня так: ну тепленькая очень, ну чайник можно вскипятить. Но чувствую-то я себя прекрасно, а что еще для счастья надо? Ничего такого!
Вот тебе и ничего такого!
— Снежок... — в третий раз окликнул я девушку, осторожно взяв за подбородок. По ее щекам градом катились слезы... Горько всхлипнув, она бросилась мне на шею. Я был в недоумении: — Да что происходит-то?
— Прости, Вадимка, прости... Мне так не хотелось все испортить... Я же видела, как ты счастлив… Чувствовала, что ты был искренен, и главное — это было взаимно... Тогда я решила, что не могу отнять у тебя этого счастливого времени… понимаешь? Пусть хотя бы недолго... Но зато как в сказке, правда, Вадь? Ведь, правда, у нас было все как в настоящей сказке?

— Ну-ка, давай по порядку, — выдержал я строгую ноту, — что за страсти? Почему было? И куда это ты намылилась?
— Не сердись, Вадь. Я просто не хотела тебя тревожить. В общем, ты был прав, у меня и правда есть проблемы со здоровьем. Температура тела в самом деле выше, чем у остальных людей... Но это не просто особенность организма… Это вирус... Вадь. Ты, главное, не переживай, он для тебя не опасен вообще... Врачи сказали, что вирус можно подхватить только в детстве, и то таких, как я, единицы… Хотя даже в моем случае был шанс, что организм вытравит инфекцию и ничего страшного не случится. Просто не было никаких гарантий… понимаешь? Но оказалось, не вытравил...  У остальных людей веками полная гармония и взаимопонимание с этой заразой, а у меня, вот, не сложилось. Короче, неважно. Главное, что передать я его не могу, а сама... да тоже неважно, это уже пустяки — все равно ничего не исправить... — девушка снова захлюпала носом.

— Ка-а-кой еще вирус?! Что значит «сама»?! Ты что такое говоришь? — я вскочил на ноги и нервно заметался по комнате... — Давай-ка подумаем… Вирус, вирус, вирус, — повторял я, пробуя слово на вкус. Мысли роились в голове: — Сейчас же многое лечится, Снежа... Скажи, что за дрянь-то у тебя, как называется?
— Не помню точно, Вадь, надо полистать справочники... Я так устала от всего этого... Какая-то аномальная мутация простого вируса по типу гриппа, но с очень непростыми последствиями... В первой своей фазе, которая у меня началась в детстве, он активно себя не проявляет. Иммунитет его сдерживает и даже в отдельных случаях уничтожает. Но если в природе происходит мутация вируса и человек подхватывает его на старые дрожжи — дело труба... Так оно и случилось, Вадь. Я бы и хотела, что-то изменить, да поняла: слишком поздно. Схватила эту проклятую мутацию. И как на зло, все произошло за день до нашей встречи. Последствия ощутила уже через неделю, температура стала выше.  Вчера — еще выше. А сегодня под утро мне сделалось по-настоящему плохо... Эта гадость, Вадь, проявила себя так, как и должна была себя проявить на этапе завершающей стадии, — девушка подняла руки и вытянула перед собой... Вены на ее кистях и запястьях пульсировали черным!

— Такого не бывает!!! — сорвался я, не веря собственным ушам.
— Бывает, Вадь. Зараза старая, для большинства людей неопасная. О ней мало кто слышал, поэтому изучали ее с трудом. Просто не афишировали. А сейчас новость еще интереснее… Думаешь, откуда берутся истории про кровожадных вампиров, зомби и оборотней?.. Когда вирус вдоволь наиграется с иммунной системой, он начинает выключать отделы мозга, отвечающие за рациональное мышление, — девушка в очередной раз всхлипнула… — Навроде бешенства! И зараза не убьет меня так просто, — зарычала она, — а перепишет структуру ДНК. Превратит в дикое, безобразное чудовище, которое будет сначала в агонии на всех бросаться, пытаясь передать штамм вместе со слюной, а потом медленно и мучительно начнет умирать без крови новых жертв... Этой дряни постоянно нужна свежая кровь! А добыть ее не так-то просто, поскольку тварь не намного сильнее любого нормального человека. Все страшилки про сверхспособности чудовищ из сказок придумали фантасты, чтобы вселять в людей страх. Да, человек порой бывает крайне агрессивным, но не более того: у него не отрастают клыки, рога и копыта. А еще без свежей крови чудовище испытывает адскую боль. Она стимулирует его к действию, при этом делая еще слабее! Таких, как я, раньше просто забивали палками и камнями, в считанные минуты. А если и не забивали, их век все равно был коротким... Вадька… Я уже начала превращаться в ЭТО... Но я так не хочу, родной...

— Откуда ты знаешь все, что рассказала? — с ужасом в голосе спросил я в очередной раз?
— Я смотрел ролики, Вадь, видела, как это бывает... Современной науке известны подобные случаи. Их немного, но они есть. И они зафиксированы… Только такие ролики не показывают в привычном Интернете. И про таких, как я, не рассказывают по телевизору. Это совсем не модно! А еще будет очень хорошо, если повезет с доктором, который научит, как с этим справляться. Мне повезло, но и он не всесилен. К сожалению, он никак не повлияет на поведение вируса в природе. Это никто не может контролировать, понимаешь? Даже сама природа.
Я обнял девушку, она устало уронила голову на плечо и снова задрожала.
— Остановись родная, все образуется, я обязательно что-нибудь придумаю, слышишь? Только давай не будем плакать и крепко подумаем! Скажи, в каких справочниках нужно искать? И еще покажи мне эти чертовы ролики!
— Вадь, — подруга посмотрела мне в глаза преданно и очень серьезно, — ничего нельзя придумать, ничего нельзя изменить и исправить, понимаешь... ни-че-го…

— Но почему ты тогда молчала, Снежа?! Почему ничего не сказала раньше?! Это жестоко, черт возьми!!!
— Не кричи, пожалуйста, — снова заплакала девушка. — Я хотела, но не могла. Ведь нам было так классно. Сначала решила просто сбежать, потом подумала: у тебя все равно вся жизнь еще впереди, ну что тебе стоит подарить мне эти несколько месяцев? И решила остаться. А тратить драгоценное время на отчаяние я тоже не могла... Прости, если сможешь, за то, что разочаровала... Я просто хотела, чтобы ты запомнил меня такой, какой полюбил... Возможно, если я буду знать об этом там наверху, мне будет намного проще согреваться среди пустых и стылых облаков... Прости, Вадь. И пока у нас еще есть немного времени, лучше просто побудь со мной до вечера...
— А что будет вечером, Снежа? — вкрадчиво спросил я.
— Осуществлю свою детскую мечту, — невинно и с надеждой улыбнулась подруга... — Я не буду ждать, Вадя, я лучше сама...  Только пойми, если сможешь. Что-то изменить у меня все равно не выйдет, но я и не сдамся — ты ведь так меня учил поступать? Правда?

— Что за мечта? — сурово спросил я, понимая, что настоящие сюрпризы только ждут впереди?
— Очень теплая мечта, — сказала девушка, — чтобы не мучиться, когда наступит время. Подняться высоко-высоко над землей, раскинуть руки и назло притяжению — понимаешь? — как птица, камнем вниз. Но не об землю, нет, а в объятия солнышка. Главное, на закате, когда оно будет особенно жарким. Тогда-точно у него получится растворить меня в себе. Никакой боли, никаких страданий, больше никакого страха. А потом я стану его частичкой и смогу освещать мир для остальных, нормальных людей, для тебя, любимый!
— Так, Снежок, у меня, по-моему, поехала крыша, завязывай, —взорвался я!
— Вадь, правда... ты же умный парень. Давай не будем терять драгоценные минуты... Уже завтра утром я не буду похожа на себя прежнюю... Ты же видел мои руки. Лучше помоги мне сделать все, пока я не чувствую боли! Отвези меня, пожалуйста, в одно место, перед тем как все случится...

— Что это за место, Снежа?
— Пик Жизель... Ты должен знать, оттуда открывается очень красивый вид. Днем город искрится в солнечных лучах, как на ладони, а ночью... Снизу он снова пылает огнями, сверху звезды россыпью — фантастика. Да ты и сам видел... Перед тем как я встречусь с солнцем, хочу, чтобы мы побывали там вместе! Сначала проводим его, а потом с последним лучом — и меня. Я должна за ним успеть, иначе все окажется зря. Разбегусь как следует и постараюсь ухватиться, а вдруг повезет, Вадь? Главное, чтобы ты к тому времени был уже далеко... Тебе не нужно видеть, если у меня ничего не выйдет. Тем более проблемы с законом из-за моей затеи тебе тоже совсем ни к чему...
Даже не спрашивайте, что творится в душе человека, который слышит нечто подобное. Лучше подумайте, а что бы ответили вы сами на похожую просьбу? Как бы поступили?

— Хорошо, родная, — не стал я препираться, — сделаю то, о чем ты просишь, если это действительно для тебя так важно!
— Правда, Вадь? И ты не будешь кричать? — уточнила девушка, которая к моему удивлению искренне обрадовалась тому, что я решил с ней больше не спорить.
— Не буду, родная, не буду. Это твой выбор, и я его уважаю. Собирайся, — сказал я буднично, будто речь шла о сборах на пикник. — Только тогда у меня будет тоже одна просьба... Не хочу тебя запомнить такой разбитой, как сейчас... Поэтому больше никаких слез... договорились?! А я пока спущусь в гараж и подгоню машину для своей принцессы.
— Договорились, Вадь! — обрадовалась Снежана.
Ужасно! Это были очень жестокие слова, очень страшная ситуация, но любимую девушку это, казалось, нисколько не задело. Наоборот!
— Спасибо, — услышал я вдогонку, — спасибо, мой хороший.
В порыве чувств подруга снова хотела обнять меня перед недолгой разлукой, но, уронив взгляд на свои руки, умерила пыл, нерешительно попятилась и спросила:
— Вадь, а ты все еще меня не боишься?
— Дура! — бросил я ей в сердцах и обнял так крепко, что едва не затрещали кости. Затем поцеловал в макушку и скрылся за дверью.

****
Возможно, прозвучит дико. Возможно, вы не поверите, но я   действительно выполнил последнюю просьбу своей "Снежности", как я ее тогда назвал. Синоптики не соврали! Небо было ясное, и закат обещал состояться таким, как надо. «Хотя бы в этом моей несчастной девочке сегодня повезло», — думал я, крутя баранку. Спустя часа полтора, если отсчитывать с момента окончания того жуткого разговора, что все еще не укладывался в моей голове, мы прибыли на место и теперь стояли на обрыве с самым шикарным видом на город, заглядывая друг другу в глаза! Удивительно, но Снежана выглядела так, как будто с ней все было в полном порядке, как будто и не было этого ужасного разговора. Даже показалось, что именно сейчас она счастлива больше, чем за все время, которое я ее знал!
Понять логику девушки было сложно. Более того, мне казалось, от отчаяния она просто спятила. Как можно вот так запросто взять и попросить близкого человека подтолкнуть в пропасть и совсем не сердиться, что он с легкостью согласился? С другой стороны, что ей еще оставалось, если все это было правдой? Что ей оставалось делать, зная о том, что ждет утром? «А ведь как все хорошо у нас начиналось!» — думал я, смотря ужасные видео. Да, чтобы окончательно развеять все мои сомнения, перед отъездом мы все-таки посмотрели те злополучные ролики, о которых говорила Снежана. Сказать, что после них я был в шоке, — это ничего не сказать. Просто будьте уверены: девушка не врала, там действительно не было ничего прекрасного. Что касается ее счастливого вида сейчас, так причиной тому, естественно, вовсе не тот исход, который ждал подругу внизу обрыва. Причина элементарная! Простое осознание того, что любимый человек не испугался, остался рядом и поддержал ее. Пусть и в глупой, но единственной на тот момент понятной для нее надежде.

— Вадь... Обещай мне... Ты должен очень быстро уехать, когда попрошу... Иначе я уже никогда не решусь и мы все испортим! Пожалуйста! Обещаешь?!
Я устало кивнул!
— Посижу здесь еще немного, одна...И как в лучших мечтах, где люди умеют летать... с последним лучом… Я, правда, очень постараюсь его поймать... Прости, что говорю какие-то глупости и так искренна с тобой в этих откровениях. Но я никогда не врала тебе. Не договаривала — это да, но не врала. Вот и не хочу сейчас...
— Я понимаю, родная, понимаю...
— Вадь, веди себя хорошо, будь осторожен. Найди приличную девушку, ты не думай, не все плохие… Есть и лучше...
— Снежа, — перебил я ее, — солнце заходит. Хватит, пожалуйста. Ты не представляешь, как мне сложно сейчас держаться на ногах, сдерживать страдания и не поехать рассудком от всей этой истории. Давай не будем отпускать друг друга, пока это возможно. Дари свое тепло здесь и сейчас. Дари так сильно, как можешь! Дари вопреки! Мне не надо потом, не надо вместе с солнцем, мне нужно здесь и сейчас, поняла?

Девушка жадно вцепилась в мои плечи. Не знаю, сколько мы так стояли и смотрели на огромный диск катившегося за горизонт огненного шара. Но в момент, когда солнце готовилось спрятать последний луч, я не поверил ушам! С губ моего ангела все-таки сорвались эти ужасные для моего сердца слова:
— Мне пора, Вадька! По-ра!
— Да, понимаю, родная, — прошептал я девушке на ухо, — все понимаю, но, прости уж засранца, — никак твой выбор принять не могу! — прижимая спутницу крепко к себе и стиснув зубы, я закончил начатое!

Снежана подняла на меня ошарашенные от удивления глаза, которые уже прихватило мутной поволокой. Затем открыла было рот в желании озвучить какую-то запоздавшую мысль. Возможно, хотела даже ругнуться в сердцах. Но, понимая, что сделать этого уже никак не успевает, только вопросительно и как-то даже с протестом нахмурила брови. А через мгновение, так и не дав мне понять, что на самом деле с ней произошло, безвольно ткнулась головой в мое плечо.

— Вот и хорошо, — подытожил я. — Раз у нас не осталось других вариантов, значит, так лучше всего! Я тебя простил за то, что ничего не рассказала. Теперь и ты прости меня, чертенок. Да, я не выполнил обещания. Да, это чертовски несправедливо. Но поверь, именно так действительно будет лучше! Надеюсь, однажды ты, вспомнив все это, простишь меня и поймешь. А еще это будет честно! — закончив фразу, я осторожно принял обмякшее тело девушки на свободную руку. Другой рукой отшвырнул в сторону пустой шприц, перехватил свою красотку под ноги и зашагал к машине.

****

— Да Вы не беспокойтесь, Вадим Сергеевич... Практика в истории человечества хоть и новая, но, когда мы овладели технологией в совершенстве, она стала абсолютно безопасной. Практика — я имею в виду, конечно же! Также не стану кривить душой, сегодня наша лаборатория действительно принимает своего первого пациента официально. Однако, спешу заверить, вы об этом уж точно никогда не пожалеете. Риски? Ну а куда же без них, они есть везде и всегда. Только в Вашей ситуации выбирать и не приходится, ведь правда? Мы не просто должны, но и обязаны рискнуть, понимаете? И возможно, однажды этот судьбоносный момент не только спасет жизнь Вашей благоверной, но и вовсе войдет в веху истории как одно из самых крупнейших достижений человечества с неимоверным эффектом, который изменит привычный нам мир навсегда!
Я хочу окончательно успокоить Вашу душу. Давайте закрепим: я лично заинтересован в успехе нашего проекта, потому что свою собственную жизнь посвятил созданию этого комплекса, в том числе финансируя его из своего кармана. Так что будьте уверены, Вадим Сергеевич, все пройдет как по маслу. Более того, как бы дико для Вас это не прозвучало, но Вам чрезвычайно повезло, что все случилось именно сегодня. Еще буквально вчера, из-за бесконечных документальных проволочек и этой проклятой бюрократии, при всем желании мы бы ничем не смогли Вам помочь.
Что же касается самой процедуры, Вадим Сергеевич, девушка просто продолжит спать, как это и бывает в повседневных реалиях. Когда нам удастся разобраться с патогеном в ее крови, она вернется в этот мир совершенно такой же, какой Вы знали ее прежде. Только вдобавок еще и абсолютно здоровой. Будьте уверены, мозгу ничего не угрожает, Вадим Сергеевич. Единственное, чего я не могу обещать и строго гарантировать, так это, — продолжил профессор после секундной паузы, — конкретных сроков возвращения. Изучение вируса может занять как один, так и пять, а возможно, и все десять лет. Но это и не важно! Важно ведь, что Вы, как я уже и сказал, поступили абсолютно правильно.

— Я надеюсь на это, док, — кивнул я профессору. — После процесса заморозки я смогу снова увидеть Снежану?
— Это еще один огромный плюс наших технологий, Вадим Сергеевич, как и то, что Вы приняли правильное решение обратиться именно к нам, а не к нашим конкурентам, которых у нас, впрочем, и нет… Хе-хе. Ну так вот, о чем это я? Передняя панель криокапсул в ульях нашей лаборатории состоит из полностью прозрачных композитов. Более того, в процессе заморозки специалисты придадут телу настолько выразительное положение, что Ваша девушка превратит нашу капсулу в самое настоящее произведение искусства. А Вы, как истинный ценитель такого изысканного творения, благодаря этим композитам сможете абсолютно беспрепятственно любоваться своей прекрасной половинкой. И даже говорить с ней в любое время суток, как только того пожелаете. Ну, про говорить с ней — это я так, разумеется, образно! Но уж поверьте, разговаривать со спящим человеком, пусть и безответным, но вполне себе обозримым за толщей льда, не в пример лучше, чем биться головой о слепую плиту могилы того, кто уже никогда и ничего не сможет ответить. К тому же посмотрите, какое счастливое лицо у нашего ангелочка. Ну чем не настоящая спящая красавица!
Хоть детенок и поняла, что Вы, скорее всего, помогли ей уйти быстро и даже обманули все планы нашей сказочной принцессы, но и здесь Вам снова повезло. Судя по выражению лица, Ваша распрекрасная Снежана все равно была рада, что уходит в руках любимого человека, который не оставил ее с собственным страхом наедине. По крайней мере, что-то мне подсказывает, что она думала именно так! А это, поверьте, очень важно, Вадим Сергеевич. Бьюсь об заклад, если бы Вы уехали, оставив девушку на той скале, она бы скорее умерла от разрыва сердца, нежели успела совершить задуманное. Представляете, какой ужас приходится пережить человеку, когда с ним и так случилось несчастье, а его еще взяли и равнодушно оставили один на один с неизбежностью. Только задумайтесь, Вадим Сергеевич, каково это осознать, что родная душа вот так запросто...

— Хватит, док… Я Вас уже прекрасно понял!!!
— Кхе, Кхе... Простите, Вадим Сергеевич. Что-то я, действительно, увлекся! Просто помните, двери нашей "цитадели вечности" для Вас отныне открыты навсегда! Сможете навещать, оставаться рядом с возлюбленной и проводить здесь столько времени, сколько Вам потребуется!
— Спасибо, док! Это мне и было важно узнать...

— Обращайтесь, — улыбнулся профессор, — а я, с Вашего позволения... сами понимаете, чем раньше начнем, тем и для Вас лучше — кхе! кхе! — будет. Как, помню, давеча в девяностые модным было — так-так-так-так… ах, как же оно там? Ага, вот, вспомнил! — «Раньше сядешь — раньше выйдешь!» Так и здесь: раньше подморозим, собственно, и детенка своего увидите намного быстрее! Кстати говоря, возможно, драгоценная сокровищница Ваша успеет вернуться в реальный мир даже еще и в текущем столетии, — развел руками доктор, — и это, безусловно, будет самое торжественное событие с момента старта нашего проекта. Главное, не приведи Господь, конечно, чтобы в самый ответственный момент своего пробуждения девчушка на радостях не втрескалась в одного из наших поджарых лаборантов-олухов. Ведь на фоне него Вы, Вадим Сергеевич, к тому времени покажитесь ей древним-предревним стариком. От этого новоиспеченной парочке только и останется, что сдаться старику в праправнуки под полную Вашу опеку и «родительский контроль»!
Конечно же, этого никак нельзя допустить! Нет, это определенно надо исправить прямо сейчас! — импульсивно всплеснул рукой профессор. — Взять процесс на карандаш! Поместить его на строгий контроль! Точно! Так я и сделаю! Вот сию же секунду внесу в пометки красным! Так-так-так-так… На момент просыпания значится, приставить к Снежаночке нашей персонал по уходу! Медбрат (тире) сестра-хозяйка, пожилой (слеш) полный мужчина (тире) женщина-лаборант, можно — симпатичная и ласковая, и пусть будет — так-так-так-так, точно! — пусть будет в маске, а то, знаете ли, эти пылинки вокруг нас, которые путешествуют во времени и пространстве на солнечных лучах. Если эти мы еще хоть как-то в силах проконтролировать и, благодаря этим самым лучам, разглядеть, то бактерии и вирусы — не-е-ет, те уже не увидим. Вот поэтому пусть и будет в маске!
Ага, в общем, записал! Вот теперь хорошо! А то, знаете ли, в жизни ведь всякое бывает, — поднял на меня одержимый взгляд профессор. — Вон сколько реальных случаев знает настоящий мир! Возвратился, скажем, однажды муж в сединах, орденах да медалях с долгой кровопролитной войны. А она та-а-ам… пока он кровушку густую проливал — и Крым и Рым, и по кустам, и вдоль и поперек, и с боку кукареку… Ну, то есть, развивая мысль, я что хочу сказать, Вадим Сергеевич? Если двигаться параллельно с Вашей ситуацией, чтобы не вышло по аналогии, когда Вы тут жилы рвете, а оно возьми там у них — и любовь-морковь закрутись. Заиграются, черти, дело ведь молодое, нехитрое, свадьбу справят: цветы, подарки, шампанское, оркестр. А Вы уже старенький, подслеповатый, даже сверстницам своим не чета…
Представляете, как грустно ведь сделается, пригласят, поди, старого, строго говоря, из одной только вежливости... А самое страшное: если еще и за отдельный стол посадят, а Вам и так уже жевать нечем, челюсть вставная, например! Вдвойне обидно же? Обидно! Вы и так за столом только за тем, чтобы на нее посмотреть, да хоть бы одним глазком, которым видеть удается еще нормально. А она еще личико кривит, брови хмурит — вообще ничего не разобрать в собственных-то чувствах. В общем, страсти каки-и-ие... Начнете по такому поводу еще глаза старческой обидой марать да душу рвать, а оно Вам надо в Ваши немолодые годы? Ежели еще и сердечко прихватит ненароком, то вообще. Нет, не дело это все, — треснул кулаком о собственную ладонь профессор! — Цените, Вадим Сергеевич, что пока я еще не выжил из собственного ума — бррр... что это я такое говорю, пардон, — пока не вышел из кабинета, обо всем этом задумался! Теперь точно представим к Вашей благоверной...

— Профессор, — взмолился я, а про себя подумал: «Вот же чокнутый баламут, он сам хоть понимает, что несет?» Но почему-то злиться на него, даже учитывая деликатность ситуации, все равно расхотелось. Наоборот, хотелось верить этому при детальном рассмотрении совсем и не старому, но бесконечно одержимому собственными идеалами человеку, который — вот в чем парадокс! — своей придурковатой одержимостью и вселял уверенность. Благодаря этому казалось, что он знает то, о чем говорит. И конечно, я вовсе не имею в виду тот бред, что профессор наплел про Снежка и семь олухов, которые ее сейчас готовили к процедуре заморозки, чтобы превратить мою девочку в настоящую Снежную королеву. Я про то, что в своих речах этот человек даже не допускает мысли о каком-то другом исходе, кроме как о том, в котором моя Снежана — назло всем врагам и обстоятельствам — обязательно вернется ко мне уже навсегда! В этом ему почему-то особенно верилось, и главное — в это верилось ему самому!

— Я однозначно помогу Вам, молодой человек, — сказал он, когда я внес свое несчастное сокровище на руках в стены его лаборатории. —Да это, разумеется, мой врачебный долг и, без сомнения, служебная этика, но есть и еще кое-что, Вадим Сергеевич. То, что заставляет меня самого не сожалеть о сделанном в пользу этого самого выбора и оправданной теперь веры в преобладание лучшего из человеческих качеств в нас же над нашими худшими. Каким бы ни казался неоправданно жестоким и несправедливым реальный мир, а также по-настоящему неприятные, бессовестные и глупые люди в нем на пару с их поступками, но примером своего собственного поступка Вы лично, Вадим Сергеевич, демонстрируете мне ровно две причины, по которым у человечества все еще есть шанс и нужно ему, на мой взгляд, продолжать помогать!
Пока в его рядах есть люди, способные без колебаний, а пусть даже и с ними, колебаниями, возложить на свои плечи груз ответственности и проявлять ту же стойкость в минуты отчаяния. При этом попутно принимать какие-то непростые, а порой и судьбоносные решения, которые даже могут искалечить и их собственную жизнь. Но, вопреки всему, эти люди все же следуют по избранному пути, невзирая ни на что, и переступают через все лишения. После уже, в свою очередь, мы назовем их действия —подвигом. Будут и те, для кого такие примеры станут ориентиром. Они смогут вдохновлять, возможно, согревать чью-то мятежную душу или вовсе приводить в чувства, будить, отрезвлять, если хотите!
Корень у этой формулы — в нашей с Вами ситуации,где она попутно сама по себе, еще и вторая причина из обозначенных мною двух, это именно то, что внутри самой такой ситуации, все озвученное между собой всегда тесно переплетено и взаимосвязано! Ровно как плохому свойственно цепляться за все себе подобное, образуя нарастания по аналогии со снежным комом, так и всему светлому в нас подобная практика, спешу вас уверить, подвластна не меньше. Разница всегда заключается строго в том, что благой пример — как тому и положено ввиду нелегкого способа его реализовать и достичь — намного сложнее перенять, а особенно — перенять вовремя. Но главное: ведь все-таки это возможно, правда?!
Знаете, что здесь самое интересное, Вадим Сергеевич? В этом нет абсолютно никакой магии! Секрет успеха перенявших благой пример кроется только в том, что они просто готовы действовать! И тогда уже неважно, по каким причинам подобное происходит и какие механизмы толкают таких людей на это. Важно, что они стали готовы к действию и у них появились на то причины! Вы удивитесь, но тот, кто делает хотя бы крохотное усилие над собой прежним, чтобы достичь заветную цель, уже совершает подвиг. Если, конечно, в этот момент он действительно праведно верит в то, чего желает добиться, а также если эта самая заветная цель оправдана моралью здорового общества. Благодаря именно этому подвигу, человек прямо в ту же секунду обязательно замечает, как его собственная жизнь начинает разительно меняться, разумеется, только к лучшему. Возможно, и для его окружения это послужит неплохим подспорьем для того, как поменять их собственную жизнь.
Снова никаких чудес. Все до безобразия просто, Вадим Сергеевич. Если человек действительно верит в то, что задумал, воплощая это теперь уже в соответствии с кодексом совести в трезвом и полном понимании такого определения, он уже не захочет просто так останавливаться, уж поверьте мне! Уверовавший в свое дело уже начал двигаться в этом направлении. Это говорит о том, что человек способен оценить все плюсы собственных достижений, заслуженных на его новом пути, в противовес минусам, сокрытым в бездействии до начала этого движения в его старой жизни. И вот здесь мы плавно подобрались к главному выводу, о котором я, собственно, и хочу сказать всем этим растеканием мысли по древу второй причины.
Причина, Вадим Сергеевич, как раз и сосредоточена ровно в той самой взаимосвязи, хитросплетении одного с другим: Вас, причины Вашего подвига и цели, ради которой он совершается! Человек всегда знает, поступая так, как поступает, почему он делает это и для чего! Штука в том, что у них самих — тех, кто совершает подвиги, — всегда есть для этого не только конкретные, веские аргументы и наглядный пример, но и именно первопричина всех остальных причин в основе каждого из этих примеров. Та, которая не только однажды вдохновила их, но и является по свой собственной структуре здравым плодовитым зерном, заложенным в основе себя же самой! Причина, в которой они находят истину, в которую целесообразно верить и которая направлена на созидание, а оттого — также близка каждому из нас по зову совести.
Если такая первопричина есть в основе наглядного примера, в результате или ради которого совершается подвиг, тогда эта   машина и начинает работать на всю катушку! Давайте начистоту, Вадим Сергеевич, вы же не стали бы цепляться за пустую оболочку этой девушки, если бы, скажем, в ней не было какого-то по истине ценного наполнения и богатого содержания, ну кроме разве что вот этой милой мордашки? В том-то и весь фокус, Вадим Сергеевич, что не стали бы! Почему? А потому, что вопреки одному только половому влечению Вам известна еще и первопричина, которая поднимает в Ваших глазах ценность жизни этого спящего ангела. Заметьте, это при условии того, что она — первопричина — сейчас работает ровно в противовес Ваших собственных интересов! Таким образом, Вадим Сергеевич, и появляются символы, побуждающие достигать цели, если хотите, ради которых люди и совершают любые настоящие подвиги! Более того, цель, причина и символ в подобных Вашему случаях, без всяких лишних слов, уже сами по себе способны рассказать о собственном содержании, на пару с наполнением, и качестве этого всего!
Теперь самый главный трюк из всех наших с Вами волшебных умозаключений! Хоть Вы мне и не озвучивали, Вадим Сергеевич, Вашу личную первопричину, по которой Вы поступили так, как поступили, а я уже ее знаю, и хотите, без труда назову? Раз эти символ, объект или явление, будем говорить в общем, способны настолько вдохновить людскую душу, чтобы заставить совершать ее подвиги, значит, и с количеством собственных подвигов, а также душевных заслуг у самого этого символа — все в полном порядке. Я отчего-то здесь более чем уверен, особенно если объект при этом еще и состоит из плоти да крови, как вот Ваша Снежана. Проще говоря, хороший она, мне думается, у Вас человек, который для любого из нас сделал бы ровным счетом то же самое. Более того, хочется верить: пока остальные в ее годы гоняются за непотребствами, разбрасываясь временем впустую, она уже успела сделать немало за свой скромный век. Показала на собственном примере выбора личных жизненных приоритетов, за что действительно стоит бороться в этой самой жизни и что такое на самом деле — истинные человеческие ценности на ряду с их качествами.
Есть, конечно, определенная доля вероятности, что это может оказаться не так. Да и вообще исключения всегда есть из любых правил. Но это уже, мне кажется, совсем другая история, а главное, более чем уверен, она не про Вас с Вашей девочкой. Именно поэтому, Вадим Сергеевич, мне и хочется Вам помочь! И да, в заключение не помешает внести ясность насчёт самого определения того, что такое подвиги! И это, мой друг, не всегда обязательно ситуация, где в последнем бою с гранатой — под танк, но и она в том числе! Как я сказал ранее, тот, кто способен пересилить любую, даже никчемную, но собственную слабость, уже совершает настоящий заслуженный подвиг над собой прежним! Вадим Сергеевич, — снова потряс меня за плечо профессор, возвращая из раздумий! — Вадим Сергеевич, Вы меня слышите? Еще раз сердечно прошу извинения за мой длинный язык! Никуда не убегайте, я помчал химичить с реактивами и уже очень скоро за Вами вернусь, чтобы Вы оценили результат наших с Вами стараний. Не скучайте, пожалуйста.


****

Не знаю, сколько отсутствовал профессор, но, когда он появился снова, я понял, что меня на все это время вырубило. «Пройдемте, Вадим Сергеевич», — сказал резвый старичок с козлиной бородкой, увлекая за собой по коридору. «А может, не такой уж и старичок», — подумал я, но ждать себя не заставил. Стыдливо проморгавшись, вскочил на ноги и припустил следом за доком…

«И вот мы снова вместе, родная. Только после всего — я тут, а ты там… Как же все стремительно у нас произошло. Еще какие-то считанные часы назад я мог к тебе прикоснуться, а теперь — только смотрю на тебя», — вымолвил я и, набравшись смелости, наконец вплотную приблизился к капсуле.
Какое же это было одновременно величественное и в то же время жуткое зрелище! Сейчас любимая девушка напоминала экзотическую бабочку под стеклом. Смотрелась по-прежнему реальной и красивой, но теперь совершенно холодной и недоступной. Снежана была облачена в свое любимое платье, что с технической точки зрения необязательное условие, но если заказчик настаивал, то вполне допустимое! Ладони рук были символично развернуты в направлении наблюдателя, к венам на кистях и запястьях каким-то чудом вернулся прежний здоровый цвет. Хотя сомнений не оставалось: об этом позаботились лаборанты, сами собой пятна пройти не могли. Лицо выглядело ясным, безмятежным, умиротворенным. Казалось, и правда его хозяйка просто забылась сладким сном. В общем, не пытка тишиной и холодом, а настоящий променад по всему набору косметических услуг.
«Все, как ты и хотела, Снежок, — грустно усмехнулся я. — Но зато теперь ты без лишних сомнений останешься в памяти любого человека бессовестно красивой!» Еще я отчаянно просил дока, чтобы моему ангелу надели на палец обручальное кольцо — его планировал преподнести сам после того, как сделал бы предложение на теплых берегах курорта, — но в этой просьбе мне, к сожалению, отказали. «Сами вручите, когда настанет время, — приободрил меня профессор, — желательно, чтобы внутри находилось как можно меньше лишних атрибутов. Платье еще куда ни шло, но металл, пусть даже и благородный, определенно будет лишним!»
Я приложил руку к промерзшему стеклу напротив ладони, закованной в толщу прозрачного льда. «Теперь ты настоящая Снежная королева, родная: холодная, как ветра севера, спокойная, как гладь промерзшего озера, а главное — теперь тебе совсем не больно. Надеюсь, в том новом мире, куда ты отправилась сегодня, ты все-таки простишь меня, когда проснешься. Не волнуйся, я помню, что виноват перед тобой, ведь не сдержал обещания, данного тебе в страшный час. Но, кажется, ты успела — услышала, что я сказал после того, как твои веки сомкнулись. Если не услышала, тогда мне несложно это повторить. Повторить столько раз, сколько потребуется! Знай, так случилось только потому, родная, что ранее я уже дал другое обещание. Если мне удастся сдержать именно его, то все остальное будет уже не важно. Слышишь? Душа моя, если я исполню его, однажды ты обязательно разобьешь ненавистный лед по ту сторону, а я помогу тебе все правильно сделать по эту! Главное, продолжай верить и держись покрепче за тот заветный луч, к которому так отчаянно стремилась, если тебе все-таки удалось за него ухватиться».

— Вадим Сергеевич! — раздалось за спиной. Я узнал голос профессора. — Мы, конечно, уже обсудили с Вами все детали проекта, но, для спокойствия моего уставшего от бремени старости духа, не забудьте, пожалуйста, завтра внести хотя бы первую часть оговоренной суммы в оплату процедуры. Сами понимаете, хоть я и несменный руководитель всего этого промозглого безобразия, но в финансовом механизме такого исполина я, к сожалению, всего лишь маленький, никчемный винтик. И если что-то пойдет не так, то не сносить нам с Вами...
— Я сделаю это сегодня, док. Можете не продолжать, это в моих же интересах! Более того, час назад мне пришел перевод в виде аванса за машину, ушла с молотка, пока Ваши светила химичили с протоколами и подготовкой капсулы. Сейчас поеду к покупателю, а завтра займусь продажей квартиры. Думаю, за этим дело тоже не станет, так что Ваш уставший дух может отбросить любые неуемные беспокойства по такому поводу.
— Вот и отлично, Вадим Сергеевич. Мне сразу показалось, что Вы очень ответственный молодой человек и не подведете облагороженного старостью моряка!

****

Голоса... Такие густые, насыщенные, контрастные... Эмоции в них, их наполнение, интонации. Смех. Грусть. Признания. Как же здорово они переливаются в сознании, образуя мелодию… Единственная музыка, которая доступна в этой звенящей от холода тишине. Симфония живых голосов... Совсем не ясно, откуда они взялись и когда появились. Да это было и не важно... Важным было то, что они вообще есть, потому что благодаря именно их существованию здесь были и тысячи разных историй. Иногда забавных, иногда грустных, но чаще очень веселых. Иногда голоса замолкали, и тогда снова наступала только постылая тишина. Но сколько бы она ни продолжалась, сердце теперь уже точно знало: однажды они снова вернутся, а значит, ничего в этой тишине не делается просто так!
Еще был один очень особенный голос. Этот в любое время был как награда. Стоило его услышать снова хотя бы раз, как в груди становилось бесконечно горячо и все остальные голоса делались отчего-то ненужными. Он тоже звучал непостоянно, однако с ним была и особая связь... Сердце не только знало, что тот будет возвращаться снова и снова, но и даже чувствовало, когда это случится в следующий раз, а еще благодаря его привычному звучанию оно чувствовало, что если и дальше не позволит себе впадать в уныние за время новой встречи с тишиной, о чем постоянно просил этот голос, то за проявленную стойкость однажды он вернется навсегда и не замолкнет больше.

«Ну давай… открывай глазки, солнышко, не ленись», — прозвенел очередной голос мелодичнее и отчетливее, чем прежде. «Вот это да!» — вспыхнуло, заметавшись, сознание. Сейчас голос был настолько внятным, что даже получилось разобрать абсолютно каждое сказанное им слова, не пытаясь угадывать их по интонациям. Нет, это, конечно, был не тот голос, который хотелось слышать чаще всех остальных, другой, но тоже очень приятный, теплый и заботливый. «Вот так! Не закрывай глазки, моя хорошая, не надо. Ты и так уже достаточно выспалась, зайка, пора вставать, — ласковая женщина в медицинском халате приподняла голову девушки и осторожно подтолкнула подушку. Луч света больно ударил по глазам, и пришлось снова их закрыть, а потом долго моргать. Когда боль стихла, а мутная пелена перед глазами наконец отступила, первое, что сделал непослушный взгляд вопреки любопытству хозяйки, — зацепился за плеяду веселых солнечных зайчиков и пустился с ними в пляс на искрящемся зеркале стекла.
Как же это было здорово, после целой вечности в темноте и бездействии. И стоило только об этом задуматься, как пришло новое осознание: теперь она не только очень внятно слышит очередной голос, но видит самый настоящий свет… А еще снова обдавало теплом. Так тепло не было уже очень давно. В ее долгом сне абсолютно все, что ее окружало, к сожалению, было холодным, как лед в глубинах Вселенной. Только в груди оставалось немного прежнего тепла. Единственное место, где продолжал тлеть небольшой уголек, поддерживаемый заветным голосом. Очень необычное чувство. Если бы не этот маленький пожар в груди, возможно, она бы так никогда и не согрелась. Он разгорался каждый раз, когда возвращался самый милый для нее голос — то единственное, что не давало пожару остыть, а ей самой замерзнуть. Еще, когда она в последний раз видела свет, он не был таким ярким. «Странно все это, — подумала девушка, продолжая разглядывать пылинки, которые так свободно и легко путешествовали в пространстве палаты на лучах света.

— Ты можешь шевелиться, — раздался все тот же приветливый женский голос, — только, пожалуйста, моя хорошая, не делай очень резких движений, твоему телу нужно заново привыкнуть. Адаптируешься, наберешься сил и тогда уже — хоть на танцы! Поняла, ангелочек?
Девушка кивнула, хоть совсем ничего и не поняла. Но зато она наконец-то вспомнила нужные слова и разомкнула губы:
— Где я? — вырвалось из пересохшего рта.
— Ты очень скоро это узнаешь, милая. Главное, теперь ты снова с нами и все будет хорошо, а пока просто отдыхай.
— Кри-о-лаб, — по слогам воспроизвела девушка вслух надпись на белой маске женщины, стоявшей у изголовья койки.
— Да, ты все правильно поняла, красотуля. Это лаборатория «Криолаб». Не скучай, пока меня не будет, я скоро вернусь, — ободряюще подмигнула та, направляясь к выходу.
«Break in the Clouds (пробиваться сквозь облака)!», — прочитала девушка вторую надпись на тыльной стороне халата женщины, выходившей за дверь. «Здорово, конечно, что "ангелочек" снова может читать», — подумала девушка, только от этого ситуация понятнее не становилась. «Ну да ладно, — проговорила она про себя, — еще обязательно во всем разберусь, а пока... раз у меня теперь снова есть настоящие одеяло и подушка, действительно, не помешает последовать доброму совету и как следует выспаться».

Заставлять себя, к слову, долго не пришлось, усталое сознание в какие — то считанные секунды провалилось в дремоту. «В новом сне, было очень уютно! Намного уютнее, чем в предыдущем! И главное, тепло — так тепло, что даже жарко! Еще здесь все выглядело более реалистично и обладало четкими границами. Да что там границы! Вы представляете, тут можно было управлять течением настоящих мыслей! А раз так, то и ничего больше не помешает вспомнить все! Все то, что было до голосов! Прямо с самого начала! Но стоило только начать по-настоящему воплощать задумку, как стало ясно: реализовать все это далеко не так просто, как показалось сперва. Не спасало даже заветное тепло! Сколько уже часов подряд сознание стучалось в хоть и обозримые, но все еще намертво закрытые двери, колотило по тумблерам запорных механизмов, а память наотрез отказывалась выдавать заветные ответы и хранила эфирное молчание. Какие бы вопросы девушка ни задавала, как бы ни силилась перехитрить, на любой ее запрос, вместо ответа, раздавалась только звенящая пустота. Когда снова удалось открыть глаза, стало легче. Намного легче. Теперь можно было применить хитрость. Взгляд цеплялся за какие-то детали окружения и провоцировал воспоминания! Конечно, они представлялись неполными — лишь случайные обрывки, и только такие, к которым удавалось дотянуться. Между тем и малый прогресс все равно был успехом! Пусть даже впереди оставалось очень много работы, усердие теперь, по крайней мере, было вознаграждено и коптило не в холостую. С другой стороны, а как иначе, если половину работы делал насыщенный контрастами окружающий мир. И если так, то рано или поздно удача окажется на стороне девушки…
Так оно и случилось! Настал момент истины! Казалось, стоит слегка сковырнуть печать на последней двери, как череда событий, цепляясь одно за другое, хлынет неконтролируемым потоком, распахивая теперь уже все двери без исключения. И она действительно хлынула! Воспоминания больно захлестнули сознание! На секунду даже захотелось вернуть все обратно! А потом горько зарыдать… Да что там — отчаянно завыть! А затем вскочить и просто бежать, не разбирая дороги.



«Ва-дим-ка!» — закричала девушка, пытаясь подняться с кровати.
Не успела она и пола коснуться, как дверь в палату распахнулась и уже знакомая женщина принялась заботливо, но очень настойчиво укладывать милую нарушительницу спокойствия обратно. Кожу на бедре снова неприятно защипало, почти как тогда на обрыве, в последнюю их встречу с Вадимом. Девушка решила во что бы то ни стало сопротивляться хотя бы в этот раз. Так не хотелось возвращаться в эту холодную пустоту. Только и в этот раз у нее ничего не вышло… Сознание опять подвело. Сейчас оно отключилось даже быстрее, чем тогда. «Обидно», — успела подумать Снежана, перед тем как мир окончательно сузился до размеров крошечной точки и полностью скрылся в темноте. Потом его снова кто-то заботливо и очень резко включил и выдернул несчастную обратно. Девушка даже не успела как следует испугаться. «До чего интересно, — пришло ей в голову, — почему в этот раз мне удалось так быстро возвратиться, а в прошлый раз из этого ничего не получилось? Может, потому что и неоткуда было возвращаться? И это выдалась вовсе не та темнота, в которую мне так отчаянно не хотелось снова застрять? Да, скорее всего, так оно и было. Это просто была другая темнота, привычная для человека, уютная и даже иногда наполненная красочными картинками, которая в отличие от предыдущей не отнимала силы, а наоборот, восполняла их».

«С возвращением, — раздался знакомый голос. — больше никаких уколов. Обещаю, ангелочек», — сказала несменная медсестра, проверяя пульс девушки. «Интересно, эта женщина когда-нибудь вообще спит?» — подумала Снежана. «Вчера ты сильно переволновалась, — продолжила та, — и мне пришлось уколоть тебе успокоительное. Но не волнуйся, это вполне нормальная реакция после перенесенной процедуры, все через это проходят. Обычный шок от нахлынувших воспоминаний после возвращения из анабиоза. Главное, вовремя купировать его медикаментами. Поднимайся-ка и шагом марш разминаться. Сегодня тебе можно начинать активно двигаться. Я сейчас к другим пациентам, и, когда вернусь, отправимся с тобой на настоящую прогулку. Пришло, дорогая, наконец-то время узнать, что же на самом деле с тобой произошло!»

Женщина не наврала: Снежану, действительно, больше никто не собирался держать в постели. Наоборот, девушке уже и самой надоело бродить по процедурным кабинетам да потянуло обратно под одеяло. Между тем норму по физ. активности выполнить все еще не удавалось. Но когда удалось, в награду ждал приятный сюрприз! Ей разрешили немного перекусить. То есть по старинке, как нормальному человеку, без всех этих катетеров и трубочек с размазней! Это было так непривычно, что аж здорово. А потом, когда суета с процедурами окончательно улеглась, у Снежаны наконец получилось разглядеть забытый мир. Конечно, его открывал всего лишь вид из окна, но и того, что ей удалось увидеть, было вполне достаточно, чтобы сердце едва не выскакивало из груди!
Еще сегодня случилось самое важное событие с момента ее пробуждения — Снежана узнала всю правду о том, что с ней произошло. Поняла, что привычный для нее мир определенно изменился. Нет, конечно, он оставался таким же, каким она его запомнила, и это, безусловно, было здорово. Задорное пение птиц, легкий шелест листвы, ощущение приятной, а не болезненной прохлады на коже — мир, наполненный гармонией чувств, звуков и ароматов. Все то, чего в колбе, за стеклом, не было с ней рядом и так не хватало... Не хватало так же, как и — Вадима. Именно в этом и было главное отличие нового мира от того, к которому она привыкла. Устройство жизни, повседневный ритм — все видоизменилось, перестроилось, и следовало привыкнуть к этому, примириться.
Единственное, чего так и не поняла Снежана, так это то, что же стало после всей этой истории с самим Вадимом. Она, как прилежный ученик, очень терпеливо поглощала всю, как ей казалось сейчас, лишнюю для нее информацию. Когда же отважилась вклиниться в монолог, чтобы узнать о главном, за малым не умерла от досады. «Об этом, дорогая, ты побеседуешь с нашим профессором. Мы не в праве наводить справки и разглашать любые сведения о жизни частных лиц без их согласия», — поведала медсестра. «Профессор — так профессор, — подумала Снежана, но для себя решила: — Пусть эта старая жаба только попробует мне ничего не рассказать, я им тут такую истерику закачу, мало не покажется!» Но и здесь девушку ждало тотальное разочарование. Оказывается, встретиться с этим загадочным профессором было не такой-то простой задачей...
Теперь только лишь одно утешало — это открытый горизонт новых возможностей. Он немного развязывал руки и давал частичную свободу действий. По крайней мере, это было на порядок лучше, чем неподвижно торчать в глыбе льда, не имея шанса вздохнуть или пошевелиться. «Так или иначе, все решится сегодня», — девушка продолжала уверять себя. — Оставаться в неведении больше нет никаких сил! Хотя что значат теперь эти несколько жалких часов ожидания после целой вечности бездействия. Уж до вечера-то набраться терпения — воли, поди, хватит». И раз по такому случаю удалось выиграть немного этого самого времени, девушка, которой теперь разрешалось свободно передвигаться по прилегающей территории, устроила себе маленький праздник! «Наконец-то!» — обрадовалась Снежана. Ее выпустили из постылой цитадели.
Необузданное желание выйти на свежий воздух и отправиться на прогулку торжественно обернулось реальностью. Конечно, речь шла о скромных в масштабах города окрестностях лаборатории, всего лишь о небольшом путешествии в декоративный сад при комплексе. Но даже такая малость после стольких лет в нескольких квадратных метрах в заточении уже казалась настоящим чудом! «Занятно», — думала Снежана, пока первые посетители любовались на нее, как на какой-то аленький цветочек, забавную диковину, спрятанную под стекло бабочку. Девушка там так скучала по привычным для всех присутствующих вещам, которые они наверное и до сих пор считают бесполезными или попросту не замечают. А ведь именно эти вещи с самого момента своего сотворения и вплоть до объективного сегодня оставались не меньшим чудом, чем все то, что этих окружающих могло так удивить.

                ****

Сад оказался таким же огромным, как и бесконечная в своих лабиринтах коридоров, их закутках и пристройках лаборатория. С первого взгляда казалось: такого пространства хватит хоть на целый день прогулок.
Воздух — свежий, прозрачный, тёплый — ударил в лицо и заполнил всю глубину лёгких. Голова приятно закружилась. Жизнь вокруг снова била ключом и дышала пышным цветом лета.
Будто и не было всей той длинной дороги через тернии темноты к подножию этого сада. Будто и не было той бездонной пустоты, которую во мраке скрашивали лишь скупые мелодии смазанных голосов.
Сбежав с высоких каменных ступеней, Снежана без колебаний скинула тапки и, не стесняясь запачкать ноги, зашлёпала босиком, удивлённо озираясь по сторонам. Девушка не задумывалась, куда идёт. Просто ступала по аккуратной дорожке, выстланной из отполированного белого камня. Ноги приятно защипала молодая весенняя поросль ухоженного газона.
«Сколько забытых ощущений», — думала девушка, не успевая восхищаться вроде бы привычным миром, но заново! Чем дальше она двигалась, тем больше на её пути появлялось клумб и облагороженных угодий с диковинными цветами. Взгляд цеплялся за это буйство красок и поневоле приковывал всё внимание своей хозяйки, заставляя ту едва не спотыкаться о монолитные конструкции и тематические скульптуры, внезапно возникающие в полный рост перед её носом.
«А вот и Люди!» — Снежана не сразу обратила на них внимание, хотя они никуда и не исчезали. Одни, так же как и она, удивлённо озирались по сторонам, прогуливаясь по этому величественному парку. Другие спокойно сидели на скамейках и либо наблюдали за происходящим со стороны, либо увлечённо что-то перебирали руками.
Люди были одеты по-разному. Кто в белые халаты, как и сама Снежана, кто в повседневные городские тряпки, а кто и вовсе в спецформу сотрудников. Только, несмотря на отличия, выглядела эта одежда всё равно не так, как та, к которой привыкла девушка в своей прошлой жизни.
Неожиданно над головой, раздался протяжный рёв и занялся устрашающе нарастать. Он был такой силы, что Снежане на секунду показалось, будто сейчас прямо на неё спикирует истребитель. Испуганно задрав голову, девушка открыла от удивления рот. Конечно, не было там никакого истребителя, но аппарат этот оказался не менее фантастическим для её взора, чем реактивный самолёт.
Снежана проводила взглядом уносящуюся сквозь облака хитроумную штуковину, отдалённо похожую на летающее авто из фильма «Назад в будущее»! Кажется, оно называлось Делориан. До всей этой истории подобное девушка видела только в кино. Вернув себе дар речи, который, в принципе, сейчас ей был и не нужен, Снежана зажмурилась и сделала глубокий вдох.
Только теперь она поняла, как сильно ей не хватало этого ощущения в капсуле. Намного больше, чем всех остальных ощущений. Такое, казалось бы, привычное, механическое движение, но в то же время наполненное бесконечной гаммой впечатлений! Между тем на выдохе ей снова сделалось грустно... «Вадимка», — обиженно пробурчала девушка себе под нос.

****

Всё это время Снежану больше всего интересовала судьба Вадима. Только из всех своих тысячи и одного вопроса она почему-то за так и не задала второй по важности вопрос. Вы удивитесь, но девушка до сих пор не знала, в каком году сейчас живёт человечество. Да, девушка поняла, что проспала очень долго, на её исцеление потребовалась масса времени и вирус удалось победить, но ведь все усилия были не зря. Теперь она полностью здорова.
Даже больше, благодаря именно ей человечеству удалось немного повернуть время вспять. Снежана не стала вдаваться в подробности всех событий, что происходили в мире за время её сна: основного ей и так было достаточно. Все прочие мысли так или иначе оставались заняты только Вадимом. Именно это сейчас было значимым прежде всего!
«Нет, — думала, девушка, — теперь я не буду биться в припадках, как последняя дура. Не дождётесь вы от меня никакой истерики! Восстановлю как следует силы и брошу их все на поиски любимого человека! Эти яйцеголовые обязательно мне всё расскажут! Не могут не рассказать! Обязаны!»
«Интересно, как он там, — подумала Снежана снова, даже не допуская, что у её бывшего парня давно может быть другая жизнь, новая, где есть семья и даже дети. Девушка знала: это всё не важно! Знала, как прописную истину, что Вадим никакой не бывший. Не мог он вот так просто её бросить и бесследно раствориться, а значит, рано или поздно любимый обязательно даст ей знать о себе, пусть даже и прошла целая тысяча лет.
Ведь он же обещал. Там, в её сне. Тот самый заветный и милый сердцу голос. Теперь она понимала: это был именно его голос. Голос Вадима! Единственная крепкая ниточка, связывающая Снежану с этим миром, которая не позволяла провалиться в бездну уныния и оставить хрупкие надежды.

Будто в подтверждение собственных мыслей, девушка ощутила прикосновение!
— Это Вам, — раздался звонкий детский голос за спиной. Не успела она и спросить, о чём идёт речь, как в её руку лёг большой жёлтый конверт.
— Простите, — окликнула Снежана прыткого подростка, который, не дождавшись от неё благодарности, уже припустил по дорожке в направлении ступеней, ведущих в лабораторию. — А какой сейчас год? — добавила девушка к своему обращению?
— 2121-й, — без доли удивления бросил мальчишка. Сказал настолько механически, будто всё время только тем и занимался, что отвечал на этот вопрос. Судя по такой реакции, вопрос в этих стенах действительно был уже давно привычным для всех его обитателей. — В этом году у нашей лаборатории юбилей! — прокричал мальчишка и добавил: — Круглая цифра, целых 100 лет со дня её основания. Не забудьте записаться на праздничные мероприятия и концерт!
— Как 2121-й?! — сердце на мгновение замерло, а потом тяжело бухнуло и куда-то провалилось. Снежану бросило в дрожь. Ноги стали ватными. Девушка принялась жадно глотать воздух. — Вадим... а как же... О господи!

— Присядьте, дорогая, — снова раздался голос за спиной девушки. Только теперь он уже отдавал грубостью и хриплым старческим дребезжанием. Снежана обернулась и уставилась на приветливого дедушку, сидевшего на скамейке прямо напротив неё. Тот искренне улыбался. — Нельзя так волноваться, дочка, ты должна знать, — продолжил он, — самое плохое уже позади. Поэтому умереть прямо сейчас от переизбытка чувств было бы не самым лучшим событием в твоей новой жизни. Тебе ещё столько всего предстоит узнать об этом мире, дорогая, столько увидеть в нём!
Снежана не стала спорить с великовозрастным чудаком и в самом деле решила присесть, пока ноги не отказали слушаться её окончательно. Иначе девушка рисковала неуклюже плюхнуться от волнения в траву. Когда опасность падения миновала, появилась новая проблема. Теперь уже её руки стали непослушными, по ним пробежала мелкая дрожь. «Моему Снежку, от Вадима», — прочитала девушка надпись на конверте…
— Ну и чего же ты ждёшь?! — засиял старик пуще прежнего. — Хуже уже точно не будет! Поверь старику!
Девушка согласно кивнула, провела рукой по шву отрыва, и под её пальцами раздался хруст рвущейся бумаги.


«Здравствуй, дорогая!
Вот мы и снова встретились! Пусть лишь и с помощью этого листка бумаги. Но ведь главное — ты теперь всё равно меня слышишь. Хоть голос мой звучит только в твоей голове, важно именно то, что ты его слышишь. Я зная, о чём хочешь меня спросить. Могу наконец ответить тебе.
Как видишь, получается, что это всё-таки встреча. И пусть даже меня нет рядом, важно, что мы снова можем поговорить. Диалог ведь начинается не обязательно тогда, когда разговаривают двое. Он возникает тогда, когда говорящего слушают и слышат.
Конечно, я согласен, для настоящей встречи этого ничтожно мало, особенно после всего, что было прежде. Но согласись, пусть лучше так, чем совсем ничего или полная неизвестность. В этом мире ничто не длится бесконечно. Да, эта встреча — скоротечна в сравнении с тем, что у нас было, и закончится вместе с этим письмом. Важно в ней то, что она состоится логически завершённой.

В жизни всё так и бывает. Сама жизнь — это всего лишь расстояние из отрезков времени между нашими встречами, и сами эти встречи лежат на пути в неизвестность. Отличие настоящей встречи от похожей на эту — лишь в количестве времени, проведённом вместе на отрезке от её начала и до её конца. А ещё в количестве того, что ты успеешь сказать за это время. Затем всё повторяется. Тебя снова ждёт либо тернистая, но вполне понятная дорога, освещённая пониманием увиденных приоритетов, либо терзания от неизвестности в темноте неведения.
Повторюсь, важно даже не то, сколько было, есть или будет новых встреч. Важно именно то, чтобы у каждой из них оказался логический исход. А также нужное количество отпущенного времени, за которое удалось сказать как можно больше того, что хотел или должен был сказать. Именно с этого для каждого из нас начинается понимание, куда дальше двигаться после каждой законченной встречи на витках жизненного цикла.
Оттого я так рад — за неимением большего — назвать уже состоявшейся встречей даже такую ограниченную временем и пространством возможность поговорить с тобой. Письмо даёт мне понять: если читаешь эти строки — я всё-таки успел сказать всё то, что было так важно!

Не буду больше томить ожиданием. Начну с того, родная, что я прошу у тебя прощения. Теперь уже по-настоящему! Сколько раз, навещая тебя, я уже делал это. Но знание о том, что ты, возможно, меня не слышала, терзало мне душу. И речь даже не о твоём отношении ко мне после всего. Просто жить намного легче, если знать, что слова оказались услышаны, пусть даже не найдя отклика. Груз на сердце оставался бы невыносим, если бы ты считала, что я даже не пытался извиниться за несдержанное обещание. Будто просто забыл о тебе, а потом и вовсе не успел попросить прощения.
Извиниться и в самом деле есть за что. Ведь никто не давал гарантий, что ты однажды проснёшься. Ровно как и гарантий, что о тебе потом позаботятся. Своим поступком мог сделать только ещё хуже. Но я безмерно счастлив, что сейчас с тобой всё хорошо, раз ты читаешь эти строки. В любом случае прости меня за риск, которому я тебя подверг! Простишь или нет — не знаю. Пишу с надеждой, что ты всё-таки примешь мой выбор и поймёшь, с каким трудом он мне дался.
Возможно, я действительно простой эгоист и только по этой причине не захотел тебя тогда отпускать. Быть может, по этой же причине в самую последнюю очередь я думал о том, что будешь чувствовать ты, читая эти строки. Особенно если с тех самых пор минула уже сотня или другая лет. Не в силах спорить с твоими чувствами, но и ты пойми: не мог я благословить тебя на этот безрассудный шаг. Просто на секунду задумайся, о чём ты просила тогда!

Я знаю, сейчас тоска разрывает твою душу. У самого то же самое творится внутри. Вопреки этой тоске — сейчас события воспринимаешь более трезво, нежели тогда. Верю, ты сможешь понять, что чувствовал я, а значит, скорее всего, меня не осудишь… И ещё знай, чертёнок! Сколько бы лет не прошло, я всё ещё надеюсь... Нет, просто знаю, и ты знай: я не перестаю работать над тем, чтобы мы обязательно с тобою встретились и вне этого письма. Что из этого выйдет — посмотрим. Покажет только время.
Ты просто помни, я не забыл, что обещания нужно выполнять! Да, это говорит тебе тот самый человек, который так и не позволил своему ангелу дотронуться до заветного солнца. Возможно, даже жестоко отнял мечту, разрушил надежду любящего человека в самую последнюю секунду отчаяния. Но ты же взрослая девочка, а значит, понимаешь, что мир соткан из противоречий.
Если обещаний сразу несколько, то приходится взваливать на себя груз ответственности. Приходится принимать нелёгкий выбор. Выбор между тем, какое из обещаний выполнять, а какое оставить на волю случая. Зная, что снежинкам нельзя слишком долго плавать в облаках и купаться в лучах солнца, — никому нельзя, Снежок, — я сделал свой выбор. Принял решение и предпочёл то обещание, которое мне показалось важным сдержать вопреки и прежде всего.

Поверь, каким бы милосердным тебе тогда ни казалось солнце и какую бы боль ты ни чувствовала внутри, нельзя было отдавать тебя ему на растерзание! Нельзя! Между тем, мне кажется, всё вышло не так уж и плохо. Просто не всё в этом мире, что мы хотим, получаем ровно в той степени по образу и форме, в которой хотели бы получить. Пусть это и выглядело не так, как ты себе представляла, но ведь ты сейчас читаешь эти строки. Следовательно, главное в любой затее — это её результат. Думаю, тебе всё-таки удалось поймать солнце за тот заветный луч, на который ты так боялась опоздать. Нам двоим удалось поймать! Понимаешь?
В подтверждение этого говорит и ещё один занятный факт, который стоит на страже моей версии. Наверное, ты уже знаешь, что наш с тобой вечер над обрывом на пике Жизель стал знаковой историей для лаборатории, символом которой ты теперь являешься. Сотрудники с тех пор используют даже специальное определение, термин по этому случаю, называй как хочешь. Я не силён в английском, но его можно интерпретировать ну русский как «Луч надежды» или, если дословно, «Пробиваясь сквозь облака». Так что всё-таки нам удалось, детка. Я считаю, удалось!

Как бы там ни было дальше, надеюсь, это ещё не конец, моя радость. Надеюсь, ты однажды проснёшься. Пишу так, потому что сейчас ты, конечно же, всё ещё спишь. Снова надеюсь, что я к тому времени тоже буду ещё в состоянии хотя бы увидеть свою любимую спящую красавицу, а тебе в свою очередь будет не противно прикоснуться ко мне или к тому чудовищу, которым я стану в твоих глазах из-за бремени старости! Выбор будет только за тобой!
И ещё… Если этому всё-таки суждено случится, знай: я обязательно попрошу у тебя прощения за всё. Только теперь попрошу уже по-настоящему. Если же нет, то вновь надеюсь, ты найдёшь в себе силы простить старика, хотя бы со временем! Каким бы монстром или чудовищем я тебе не показался, помни: сердце этого монстра до сих пор принадлежит только тебе. Твой Вадим! 12 мая 2045 года».

Снежана запрокинула голову. Слёзы колотили податливую бумагу, начиная смазывать буквы! Нельзя было испортить последнее, что её ещё связывало с Вадимом. Девушка отложила письмо. Почему последнее? Вадим же подчеркнул, что история ещё не закончена. «Потому что сотня лет не шутка, дура», — проговорил внутренний голос. Даже несмотря на то, что ей самой удалось обогнать свою старость на целый век, надеяться на то, что люди обрели настоящее бессмертие, было бы всё равно глупо. Нет, это казалось просто непозволительно.
От бессилия Снежане захотелось провалиться сквозь землю. И ещё этот старик бессовестный напротив. Сидит, разглядывает, улыбается. Смешно ему, думает, что это соплячка знает о жизни, наревётся сейчас, да и будет с неё как с гуся вода. Знал бы он, как всё обстояло на самом деле. У него хотя бы есть его старость, а значит, есть и история. Всё, что он любил, по-прежнему с ним. Пусть и только в его памяти, но ведь с ним! А всё, что любила она, Снежана, уже давно превратилось в пыль, стало прахом и кануло в вечность.
Какая ирония — время и Вадим отняли у солнца её жертву и подарили ей новую жизнь, но взамен солнце отняло у неё историю и время с Вадимом, спалив вместе с ними дотла всё, что было дорого уже ей. Хотя Вадим был прав: что ему ещё оставалось делать тогда? Вспомнив свою истерику, девушка закрыла глаза. Конечно, она была в шоке и не отдавала отчёта собственным поступкам. Оттого и просила его о невозможном…
Захотелось взорваться, перевернуть всё вверх дном в этом до стерильности безупречном парке, а потом разреветься и не останавливаться до тех пор, пока не кончатся все слёзы. Такое казалось здесь невообразимым. Реветь — пожалуйста, эти стены, думалось ей, немало слёз уже повидали за свою историю, но допустить истерики с катастрофическим последствиями — было нельзя категорически. Иначе снова примчит отряд санитаров, вкатят лошадиную дозу транквилизатора и отправят к психологу. Или чего хуже — к психиатру! Уж куда-куда, а снова в темноту, после всего того, что с ней приключилось, ей теперь точно не хотелось!

«Нет, нужно быть сильной, — подбадривала себя девушка, — и сдерживать свои порывы». Ведь у неё теперь появилась чёткая цель! «С другой стороны, зачем себе врать?» — думала она. Раз Вадим собственной персоной не встретил её здесь и сейчас, значит, надеяться на лучшее не стоит. Даже если он и прожил долгую и счастливую жизнь, то он всё равно уже давно покинул этот свет. Не нужно обладать дипломом оракула, чтобы понять: если бы дело обстояло как-то иначе, Вадим никогда бы не пропустил такое значимое в его жизни событие, как пробуждение своего чертёнка.
Сдаваться ей всё равно не хотелось. А вдруг? Ну вот у неё же получилось. А может, Вадим просто занят или не успел добраться? А может, тот загадочный профессор и есть Вадим? Как бы там ни было, сейчас неизвестность действительно была хуже всего. Именно поэтому Снежана снова приказала себе отставить рвущуюся из груди истерику. Хватит с неё глупостей. Сначала выберется отсюда, разберётся, как на самом деле сложилась судьба её любимого, а уж потом можно и новых натворить!
Нет, всё намного проще. Если окажется, что то, ради чего девушка ещё дышит, было зря, она не станет больше закатывать истерик. Снежана решила, что снова отправится на заветный пик и доведёт начатое теперь уже до конца. Пусть это окажется самым глупым поступком в истории человечества, но зачем ей всё это в мире — без Вадима? Она и раньше-то никому не была нужна, кроме него, а сейчас — и подавно.

Не позволяя себе завыть, но продолжая ронять слёзы, девушка снова отрешённо брела по тропинке. Она даже не заметила, как в очередной раз оказалась на ногах. Направляясь в свою палату и прокручивая все эти жестокие мысли в голове, она почему-то опять не сразу задумалась о том, а что бы сказал сам Вадим, если бы вдруг узнал о её новой спорной затее про нездоровое воссоединение с пиком Жизель…
«Нельзя так думать, — вдруг отрезвила себя Снежана, — нельзя». Мысли прояснились и эмоции отступили: «Надо размышлять рационально. Даром что ли спасали от вируса, делающего из человека растение, если даже спустя сотню лет я веду себя как полная дура и без всякого вируса?» На какие жертвы пошёл её любимый человек тогда, во имя того чтобы она сейчас дышала, как изменил собственную жизнь ради этого заветного крохотного шанса! А она теперь, как неблагодарная дрянь и последняя эгоистка, сначала приняла всё так легко, будто пустяковый каприз, и потом вот так просто была готова выбросить столь ценный дар, как сломанную игрушку?

«Нельзя так оскорблять надежды Вадима!» — подумала девушка. С другой стороны, а как с такой раной на сердце жить дальше? Всю жизнь судьба не сильно-то проявляла к ней благосклонность или того больше — несправедливость. Сначала оставили родители, потом пришёл черёд воспитателей и тех немногих друзей, которые у неё остались со времён сиротского приюта. Теперь вот и главный человек в её жизни исчез навсегда.
Разве этого она хотела, когда в самый последний момент обращалась ко Вселенной в мольбах о том, чтобы та сохранила ей жизнь? Разве этого она просила в мыслях о попытке ухватиться за тот несчастный луч? Разве на это она надеялась, мечтая откатить время вспять и всё изменить? Разве много она вообще о чём-то просила в жизни?!
Люди вечно просят что-то непотребное, неважное, фальшивое — и с лёгкостью получают это. Деньги, золото, власть, почёт — бесполезная и блестящая мишура, пустые, цветные фантики! А ей всего-то и надобно было самую малость! Просто любить и быть любимой. Ведь и не нужно никакого солнца, если на земле — здесь и сейчас — есть то, ради чего стоит жить! За что ей всё это?
Силы кончились. И всё-таки истерики избежать не удалось! Девушка разрыдалась, больше не таясь. Громко. Отчаянно, с надрывом!

— Постой, дочка, — раздался за спиной дребезжащий голос старика... Того самого, что остался сидеть на скамейке, когда Снежана отправилась в палату. Конечно, в глубине души девушка отличалась добротой и отзывчивостью, но сейчас, когда на неё навалилось бремя осознания и душевные терзания вскрыли старые раны, ей определённым образом не хотелось никого видеть. Совершенно никого. Особенно кого-то из этих новых... Даже этого старика…
Ну сколько ему сейчас, 80? Пусть даже и так. Что значат его 80 лет против её 125? Хоть проживи они одновременно все эти годы с момента его рождения и до сегодня, он даже сейчас оставался бы для неё мальчишкой! Да его даже в проекте не было, когда всё случилось. Поэтому и он тоже — новый… Они тут все новые — живут, жизни радуются, сопереживание корчат, а её Вадим... её Вадимка!

— Дочка, подожди… — повторил настойчивый старик, — мне бы очень не хотелось показаться навязчивым, но...

— Извините, я не в состоянии сейчас говорить с Вами, разве Вы не видите?! — огрызнулась девушка. — Я вообще не хочу сейчас никого видеть, даже если Вы — Господь Бог!
— Всё же, постой! — не унимался приставучий дед.
Если сначала старик просто цеплялся к Снежане одними только репликами или назойливыми взглядами, то теперь, похоже, потеряв всякие приличия, не говоря уже о чувстве такта, он обнаглел настолько, что обогнал девушку и без колебаний преградил ей дорогу. Снежана даже на мгновение забыла про свои печали от удивления, насколько резво для его лет ему это удалось.
— Это я поручил парнишке передать этот жёлтый конверт, что ты сейчас держишь в руках, — сказал старик, сверля девушку серьёзным, но сопричастным её трагедии взглядом...
— Вы? — протянула Снежана, даже перестав от такой неожиданности всхлипывать!

— Я, — загадочно улыбнулся пожилой незнакомец. — Прости, если напугал, ангелочек. Но когда заканчивается вечность ожидания и вдруг наступает тот волнительный момент, в который от заветной цели отделяет расстояние лишь вытянутой руки, нельзя просто сидеть и ничего не делать. Ещё хуже — вовсе начать убегать от себя, понимаешь? Даже если уж слишком стар и тысячу раз пообещал себе, что будешь держать эмоции на замке. Даже если ради этого приходится совершать глупые, безумные поступки, возможно, за которые потом будет очень-очень стыдно. Всё равно нельзя поворачивать обратно! Нужно действовать! Особенно если обещал это. Бог с ними, с ошибками, и не такое переживали. Но именно эти самые ошибки и делают нас сильнее, учат, дают опыту, закаляют душу. За годы своей жизни я только укрепился в своём мнении, которого, впрочем, придерживался и всегда. Главные обещания, какими бы они ни казались глупыми в глазах других людей и как бы тебе самому стыдно потом ни было, если эти обещания в корне своих помыслов несут созидательный мотив, то в лепёшку расшибись, но выполни их. Для этого я и здесь, Снежок… Потому как я тебе обещал!

Не успел её новый приятель закончить фразу, а Снежану снова начало колотить. Только теперь не от слёз. А от услышанных слов! Оказалось, то, что для неё было таким важным, всё это время находилось на расстоянии вытянутой руки. Протяни и дотронься. Это забавное выражение лица... Эти задорные морщинки в уголках глаз… Серьёзные нотки в голосе. Этот убедительный взгляд. Его взгляд! Так всегда смотрел Вадим, когда учил её чему-то новому. Эта добрая ирония в выразительных глазах, которая появлялась, когда он подшучивал над ней. И снова голос… Только сейчас она поняла: это был тот самый голос из пелены её забвения. Именно ему она была рада, как награде, пока спала своим вековым сном! Да, он постарел, но это был именно тот самый голос.


— Ва-дим... — растерянно пробормотала девушка. И в этот раз ноги сдались. Окончательно отказались повиноваться. Груз всех навалившихся за день потрясений всё-таки потянул её к земле. Будто кто незримый выбил опору одной резкой подсечкой. Мгновение — и вот она уже лежит в траве, оторопело хлопая ресницами.
— Осторожно! — выкрикнул старик, вытягивая было руки перед собой, но в следующий же момент отдёрнул их, будто опасаясь, что девушке может стать неприятным его прикосновение...
— Вадим, — зачарованно повторила Снежана, теперь уже сама протягивая руки к старику. Тот опасливо отодвинулся. Глаза заблестели от влаги...
— Прости, Снежок... Я правда не хотел тебя напугать своим видом... Да и не так я себе всё это представлял!

— Вадим! — закричала девушка в третий раз, стоя уже на ногах и, вопреки головокружению, рывком преодолела несколько метров. Она пыталась ухватить старика за одежду, чтобы понять, не сниться ли ей всё. Но пожилой человек оказался неумолим и снова попятился. В этом непробиваемом упрямстве уже сказывался до боли знакомый характер. Это ещё больше выдавало в этом старике настоящего Вадима.
— Не нужно, Снежок, пожалуйста... Не береди старые раны... Будет выглядеть очень глупо, а ещё — очень обидно. Более того, я не хочу ставить тебя в дурацкое положение перед всеми этими людьми вокруг.
— Да плевать я хотела на всех этих людей! — закричала девушка, не отдавая отчёта собственным словам и действиям. — Слышишь, плевать... Мой Ва-дим-ка, ты живой!!! — бросилась она на шею пусть и дряхлому, но всё такому же родному для неё человеку!

«Какое странное ощущение», — подумала Снежана. В этот раз ей показалось, что старик наконец уступил и его упрямство перед её робким натиском дрогнуло. Но вместо того, чтобы утонуть в долгожданных объятиях, руки странным образом столкнулись с незримой пустотой воздуха. Тело вмиг стало невыносимо тяжёлым и снова потянуло к земле. «Однако, — промелькнуло в голове Снежаны. «Ведь не могло внезапное головокружения быть настолько сильным, чтобы промахнуться аж на целых несколько метров, — подумалось девушке вдогонку, но уже после того, как она снова рухнула в траву, пролетев сквозь бесплотное марево старика. Снежана обиженно подняла голову и обернулась. Старик, который казался ей теперь так сильно похожим на Вадима, к её удивлению никуда не исчез. Он продолжал стоять себе, как и прежде, на месте и с интересом разглядывал непутёвую «охотницу» на местных пенсионеров.

— Значит, ты всего лишь призрак? — спросила Снежана с грустью, боясь услышать утвердительный ответ.
— Не совсем так, Снежок, — улыбнулся призрак и только теперь взял и бесследно растворился.
«Да ты издеваешься», — подумала девушка, обращаясь к судьбе. — Сколько же можно меня изводить?!»
— Просто я подумал, раз ты настаиваешь, чертёнок, — вновь раздался голос где-то за спиной Снежаны, откуда в её направлении уже шагал человек, всё это время наблюдавший за происходящим со скамейки из тени самого дальнего угла сада, — то зачем тебе цифровой старик, когда в этом мире всё ещё есть настоящий?

Девушка как ошпаренная подскочила на ноги и обернулась. Вот теперь перед ней стоял действительно уже настоящий Вадим. Такой, которым она его знала и раньше. Даже можно было сказать, что он ни капельки не изменился, если, конечно, не сравнивать со старым призраком. Они-то как раз сильно отличались, хотя и в призраке под пристальным взглядом угадывались черты всё того же Вадима. На лице мужчины застыла тёплая улыбка, глаза светились от восторга и нетерпения. В то же время его взгляд не мог скрыть волнения, даже какой-то мальчишеской неловкости, что ли. А ещё в этих глазах читалась бесконечная усталость. Пожалуй, она единственная выбивалась из всего образа, на пару разве что с задорными морщинками в уголках глаз да несколькими седыми прядками густых волос, что выдавало настоящий возраст мужчины. Да какой же это был старик! На Снежану смотрел всё такой же стройный, уверенный, крепкий и родной для неё Вадим. Он стал даже лучше. Выражение его лица ненавязчиво говорило, что мужчина прошёл все испытания временем!

Не пытаясь больше разобраться в том, что происходит, и вникать в подробности предыдущих обстоятельств, девушка со щенячьим восторгом повисла у возлюбленного на шее. Сейчас ей было достаточно и того, что он больше не был призраком. И неважно, как так получилось и почему, главное — теперь это точно был он, её любимый Вадим. Живой, здоровый и рядом с ней! А другие пусть и дальше ноют, что у них нет самых новых смартфонов, ожерелий или какого-нибудь там летающего корыта. Пусть кичатся налево и направо, что они сегодня в тренде и одеты по последнему писку моды. Всё самое главное в её жизни теперь снова было рядом и в её руках! Счастье и любимый человек — а больше ей ничего и не нужно. Снежана без устали повторяла про себя: «Спасибо!» Судьбе, богам, Вселенной — ей было не важно, кого благодарить! Главное, что ей вернули то, что так несправедливо отняли. Это была достойная награда за все её лишения. Всё остальное — только детали и мишура.

— И всё же зачем был нужен этот старик, Вадя, — не удержала своего любопытства девушка после того, как парочка вдоволь наобнималась?

— Прости, детка, — ответил Вадим... — Я не знал, как ты отреагируешь на моё появление… А вообще, это и не я придумал... Местное ноу-хау, пронимаешь? По-хорошему никто его не соблюдает, но очень рекомендуется это делать. Нет, не драму, конечно, разыгрывать. Просто здешние учёные мужи выступают за практику плавного возвращения пациента к реальности. Даже если тот уже давно находится в ней. «Максимальная изоляция от фатального стресса» — как-то так они называют. С их точки зрения, самая технически правильная тактика — это та, с помощью которой человека к событиям и уж тем более потрясениям подводят очень издалека, чтобы паралич не разбил ослабший организм или, например, не поехала кукушка. Лично я увидел, что это только в теории хорошо и правильно, а на деле вот оказалось полной чушью. У тебя от такой практики паралич чуть ещё быстрее не наступил. Вон до сих пор заикаешься! Знал бы, какую это вызовет реакцию, ни за что бы такого себе не позволил...
Снежок, я ведь на самом деле постарел… По крайней мере, стал значительно взрослее, чем был тогда, когда нас с тобой разлучил закат. Поэтому ситуация с моим возрастом не так и разительно далека от истины. Просто медицина не стоит на месте, да и в один момент я тоже, знаешь ли, решил вздремнуть. Просил разбудить, примерно за год до твоего пробуждения. Как не крути, но время неумолимо. Пока ты спала, нужно было многое успеть, например привести дела в порядок. Одно только твоё исчезновение чего стоило. Меня едва не упекли за решётку. Но помогла эта вот академия, посреди которой сейчас мы стоим, мы выиграли суд… В целом с делами всё как-то более-менее утряслось.
Потом настало время позаботиться о родителях в том же порядке, в котором я позаботился и о тебе. Только тогда уже для самого выдался шанс отдохнуть, предавшись забвению. В общем, пока я это заканчивал, порядком состарился. В самый ответственный момент разбило сомнение: вдруг тебя напугает мой возраст. Мало тебе и без того потрясений. Если напугает, то, каким бы мне это ни казалось теперь глупым, но всё-таки общение дистанционно действительно меньшее из зол. Зачем делать друг другу больнее. Понимаешь? Словом, сначала просто духу не хватало. Тысячу раз приходил к тебе туда, говорил с тобой, а тут как мальчишка последний! Потом увидел твои слёзы. Эмоции… Как ты душу рвёшь... Как письмо это читала... Мысли твои чувствовал… Каждую... И кончилось терпение. Подумал: была не была, для того ли мы с тобой в такой долгий отпуск гоняли, чтобы потом по кустам в прятки играть. Я хоть уже и старый, но всё ещё крепкий и наверное не совсем бесполезный. Вот так оно как-то все! Решился, в общем...

Лицо Вадима обожгло... Снежана никогда раньше не позволяла себе подобного, но в этот раз впервые за больше чем целую сотню лет влепила звонкую пощёчину. И не какому-то нахалу со стороны, а самому что ни на есть родному на свете человеку. Как же это было правильно, после того что она сейчас услышала! Старый он, мол, и бесполезный, вы только посмотрите!
— Да, знаю, я виноват перед тобой, — продолжил было Вадим...
Новый монолог и начаться не успел, как прилетело по второй щеке! И вот теперь, кажется, Вадим осознал свою ошибку, наконец замолчал. Довольная своей решимостью девушка снова заключила мужчину в крепкие объятия…

— А ещё я перед тобой должен извиниться, — начал он снова...
«Вот мужики!» — рассердилась про себя девушка.
— Третий раз хочешь? — спросила Снежана вслух, снова угрожающе занеся ладонь над щекой.
— Никак нет, Снежок, — ответил Вадим иронично. — Отставить рукоприкладство!
«Так-то лучше», — улыбнулась она снова про себя! Справедливость восторжествовала, и её мнение по поводу всех этих оскорбительных извинений было услышано!

— Чтобы больше ничего подобного я от тебя не слышала! — сказала повелительно возлюбленная Вадима, преданно смотря ему в глаза. — По крайней мере, в этом столетии уж точно! Ты — мой Вадя, мой герой. И не важно, сколько тебе стукнуло тогда, какой ты внешне сейчас. Важно, каким ты остался внутри до сих пор! Вижу, что таким же упрямым — и это факт, но именно твоё упрямство в результате и спасло мою жизнь! А теперь воссоединило наши сердца! Ещё ты должен знать! Если бы тогда ты даже поступил как-то иначе, я бы всё равно никогда не посмела упрекнуть тебя! Никому, слышишь, никому бы не пожелала оказаться в тот момент на твоём месте... Это тебе нужно упрекать ту малолетнюю дурочку, которая, как оказалось, в самую последнюю очередь думало о том, что чувствует её близкий человек, когда она просила его помочь осуществить эту дурацкую затею. Я счастлива, что тот ужас уже позади, хотя сегодня опять едва не накрутила себя до новых глупостей. Правда, теперь я как раз думала уже в первую очередь о тебе. Благодаря этому и поняла, что у меня нет больше права на ошибку! Но в любом случае без тебя мне этот мир стал бы не мил и оказался бы не нужным! Ты очень вовремя появился, родной! Поэтому больше никогда — слышишь? — никогда не смей извиняться! Вот если бы тебя здесь не было... Тут другой вопрос. Будь уверен тогда бы точно тебе пришлось просить пощады! Я бы тебя из-под земли достала — живого или мёртвого. Потому что, Вадь, это уже мне теперь нужно целую вечность перед тобой извиняться!

Вадим звонко рассмеялся и мягко щёлкнул пальцем девушку по носу. — Эх ты, канцелярия снежная! Извиняться она тут целую вечность придумала! Давай вот что! Есть у меня одна отличная идея! Раз ты так настаиваешь и не хочешь слышать мои извинения, то вполне справедливо, что и твои я тоже слушать не буду! А вот так! Потому как не за что! Хочешь — обижайся, извиняться и не подумаю! — Вадим снова рассмеялся. — Ладно, шутки в сторону! Давай вообще забудем эти ужасные выражения по пустякам? М-м? Вот если на пятку наступишь, например, тут другое, и конечно останется одно из двух: или робкое «извините…» из-под лавки «…мой великомилостивый господин царь-батюшка» или «казнить, нельзя помиловать!» Однозначно. А вот если снова захочешь сбежать от меня на ближайшую тысячу лет, да ещё и в какую-нибудь очередную капсулу-каракапсулу вечной молодости, например, то большие никакие «извините», «простите», «сожалею» и всё это бла-бла-бла тебе не поможет! Я тебя сам вот этими руками, как котёнка, раньше даже, чем ты об этом пикнешь! Поняла? Поэтому, наверное, хватит с нас за прошедшую сотню лет всех этих «извините». Да и капсул однозначно тоже хватит, — отмахнулся Вадим. — Что скажешь, мой драгоценнейший Снежок на свете?

— Скажу, что это самая гениальная идея за последнюю сотню лет с планом на ближайшую тысячу, — рассмеялась девушка в ответ. — Больше никаких капсул, расставаний, слёз, печалей извинений и прочих соплей. Как минимум по пустякам! Однозначно с нас хватит приключений, очень хочу домой, но... вот ещё что...
— Что, — насторожился Вадим.
— Ты тогда тоже должен пообещать, что больше никогда и никуда меня от себя не отпустишь! Как бы я ни вырывалась. Что бы я ни чудила. Как бы ни сопротивлялась. Не отпускай! Понял? Хотя бы в ближайшую сотню лет точно! Обещаешь?

— Пф... Да легко! Уж за чем, за чем Снежок, а за этим дело, поверь, в моём случае не станет. У меня теперь, знаешь ли, столько опыта и вспомогательной специфики в этой области, что в пору целую книгу издавать толщиной с трёхтомник Ландсберга или в два тома «Войны и мира». Осталось только название выбрать... Вот, например, «1000 советов, как приклеить к себе девчонку на ближайшую сотню лет!» или «Как не дать девушке прокиснуть за сто, пятьсот...»
— Дурашка! — засмеялась Снежана и мягко ударила мужчину кулачком в грудь. — Я тебе дам прокиснуть. Прекрати! Никаких больше прокиснуть!.. И ещё, Вадя, — девушка виновато прикусила нижнюю губу...

— И ещё? — переспросил Вадим. — Это, знаешь, как называется? Наглость — второе счастье, — поморщился он картинно! — Разбуди свою подругу сотню лет спустя, и в подарок она обязательно закидает тебя вопросами, а в качестве апофеоза затребует с тебя тысячу новых обещаний, которых выполнять хватит на следующую сотню лет вперёд! Никакой тебе спокойной старости с бокалом глинтвейна, пятнадцати этажной хижины у моря и уютного кресла  на берегу камина! Что-то, Снежок, мне уже перехотелось разбрасываться обещаниями и узнавать, что ты там себе за такое ещё напридумывала, — добавил он иронично, но всё же вопросительно улыбаясь. — Нет, ну правда, будь ты человеком Снежок, отпусти подышать, а? Мне кажется, я и так заслужил спокойную пенсию!

— Вот дурашка! — снова рассмеялась Снежана. — Ты мог бы отправиться со мной в одно место...
— Дай угадаю… — загадочно прищурился мужчина.
Девушка скорчила загадочную, но довольную пониманием рожицу и согласно закивала.
— Оно по-прежнему такое, каким я его запомнила?
— Удивишься, но да. Даже великий столетний ураган обошёл его стороной. А теперь это и вовсе заповедная зона! Но дело тут далеко не в экологическом статусе природного объекта! И даже не в коммерческой выгоде его владельцев. Просто любой турист теперь знает: руки прочь от святыни, потому, что он вам теперь не какой-то там скалистый обрыв, поросший бурьяном, со странным названием и самым красивым видом на город. Теперь, Снежок, этот обрыв не что иное, как самый настоящий Мост! Мост Невады, душа моя!
— Вот это да, — удивлённо воскликнула девушка. — Там построили мост?

— Да нет же, —рассмеялся теперь сам Вадим. Нет там, конечно, никакого моста. Всё намного сложнее! Само это место так назвали в честь одной хорошо тебе известной девушки. Девушки, которая, между прочим, на примере собственной трагедии вселила в миллиарды остальных сердец, оказавшихся в её положении, надежду о пробуждении в светлом будущем. В честь девушки, которая, став символом такого будущего, дала толчок, чтобы продолжали и дальше прокладывать и развивать незримую дорогу над пропастью в это же самое будущее для этих миллиардов сердец. Дорогу, по которой впоследствии благодаря удивительной истории этой девушки они благополучно перешагнули злополучную пропасть с помощью того самого луча. За него она так стремилась ухватиться в последний момент, превращая их путь с помощью этого луча в незримый мост, оный раскинулся сквозь столетия, обещая однажды и вовсе перенести всё остальное человечество в эпоху под названием — вечность…

Ты ещё не знаешь, моя дорогая, это самое человечество уже давно покоряет просторы Вселенной. Сегодня его стали мало беспокоить проблемы перенаселения. Экологические катастрофы остались далеко в прошлом. Люди в большинстве своём победили бедность, стали уделять меньше времени войнам, насилию и конфликтам, научились справляться с самыми страшными заболеваниями и значительно улучшили качество собственной жизни. Технически мы, конечно, всё ещё смертны. Да и не везде на белом свете малина и сахар, но, как ни крути, а продолжительность отпущенного времени, ровно как и срок эксплуатации наших организмов в благоприятной среде и комфортных условиях обитания, значительно возросли.
Представь, можно дожить свой век без жутких хворей по типу той, что приключилась с тобой, закладывать собственное время в прогресс и развитие, вместо растраты его на страдания и отчаяние, а при желании и вовсе проснуться в эпоху, когда во Вселенной воцарится абсолютное и бесконечно неотвратимое бессмертие для нашего вида, как тебе такое? М-м? И всё это, радость моя, началось с нашей с тобой маленькой истории. Истории такого хрупкого счастья, которое хоть и обратилось жуткой сказкой на пути к прекрасному сегодня, но которое, благодаря Мосту Невады и нашим с тобой правильно принятым решениям, нас всё-таки сюда довело.

Самое главное, сколько бы испытаний поначалу эта сказка нам не подкидывала на пути, важно, что в результате она отличилась от всех остальных жутких историй — крайне счастливым финалом! Нет, даже не так! Раз обстоятельства сложились благополучно, то и нет никакого финала. Есть только счастливая сказка, продолжение истории которой не предопределено! Поэтому теперь уж точно — всё только-только начинается... И кстати, вот ведь что больше всего забавно: благодаря именно этой дурной в своём начале сказке, — усмехнулся мужчина, — теперь ты у нас ещё и самая первая почётная старушка в городе, получившая в награду за все свои страдания аж от самого его величества времени свою бесконечную красоту обратно в полной целостности и сохранности. Но и это ещё не все приятные новости, Снежок! Помимо прочего, теперь ты у нас вдобавок и самый драгоценный во всём мире натуралистичный экспонат, впервые за всю историю оживший из вечной мерзлоты и, что важно, оставшийся верным даже после пробуждения своему избраннику, вопреки всем опасениям профессора! Вот так-то, — весело, но настороженно закончил Вадим, как бы невзначай отодвигаясь после подобных откровений от неизбежно закономерной расправы, но было поздно!

— Ах, старушка, значит! — фыркнула Снежана. — Ах, экспонат! Ну заяц, Вадя, погоди! Я тебе сейчас покажу экспонат! — в праведном гневе взвилась Снежана, кусая Вадима за плечо.
— Ай, — воскликнул тот!
— Кто бы  говорил! — шутливо надула губы подруга и ткнула пальцем с острым ноготком Вадима под ребро!
— Да пошутил я, пошутил! — тут же запричитал Вадим, покатываясь от щекотки со смеху, как игрушечный болванчик. — Сдаюсь, девушка, только не бейте, пожалуйста, пенсионера: кто знает, а вдруг его комплектация начнёт рассыпаться после длительной заморозки!
— Я тебе покажу рассыпаться! — не останавливалась подруга.
— Так! Если не прекратишь драться, — вопил Вадим, отмахиваясь и укрываясь от града нарочливых ударов, — больше никогда не буду тебе так честно врать, моя дорогая. Особенно не буду врать про то, что пошутил, и по поводу того, что ты некрасивая в гневе!

— И всё равно это для меня — полное «обалдеть», Вадя! — неожиданно всплеснула руками девушка, забыв про их шутливую потасовку. — А давай сбежим туда прямо сейчас, а? Ведь ты же знаешь, какая я нетерпеливая, а после таких насыщенных впечатлениями рассказов и вовсе места себе не буду находить, пока не попаду на Пик Жизель снова. Ой, ну то есть я хотела сказать — на мост... Мост Невады, — неуверенно уточнила девушка. — И вообще! Это категорически несправедливо! — вдруг резко посерьёзнела Снежана.
— Что именно несправедливо, душа моя? — уточнил Вадим, насупив брови...

— Несправедливо так называть это место! Вот даже если допустить, что я и есть та самая Невада, то всё равно: ну с чего это вдруг я теперь и — символ?.. Неправильно это всё, Вадя, очень неправильно. Я всего лишь наивная девчонка, которой в детстве очень не повезло вляпаться в неприятную историю, но которой при этом по счастливой случайности очень повезло в этой же истории встретить тебя! Поэтому, любимый, это ты настоящий символ этого места, ты! Если бы не мой смелый и уверенный в своих силах рыцарь, не было бы никаких мостов, символов и уж тем более — никакого будущего! Люди должны знать настоящих героев в лицо. Будь уверен, я это просто так не оставлю! Точно! — воодушевлённо воскликнула девушка, упреждая возмущение Вадима, после того как он выставил ладони перед собой, пытаясь что-то сказать. — Ты ещё обязательно услышишь о том, что я задумала! Вот увидишь, мы это всё исправим, особенно учитывая то, сколько у твоего любимого «музейного экспоната» на это накопилось сил и энергии за прошедшую сотню-то лет. Я им всем покажу!.. Вместе с тем, — вкрадчиво добавила Снежана уже шутливой строгости, — попасть туда я всё равно желаю сию секунду, и чем скорее эта секунда случится, тем лучше!

— Для кого лучше? — уточнил Вадим.
— Например, для твоего же плеча, — настойчиво добавила девушка, — иначе снова начну кусаться! Вадь, ну давай сгоняем туда прямо сейчас, — взмолилась она нетерпеливо.

— Звучит зловеще! — присвистнул Вадим, загадочно улыбаясь. — Конечно, я не сомневаюсь в твоей решительности, Снежок, и благих помыслах, но про «исправлю» — это ты всё же брось. Позволь-ка, я тебе кое-что ещё объясню! Соглашусь только в одном, детка. Если исходить из твоей логики и подобного взгляда на события нашей с тобой общей истории, то и правда правильнее уж будет сказать — не я, не ты, а Мы. Именно Мы — ключевая фигура во всей этой веренице событий, родная, но есть и ещё кое-что... Речь о первопричине — солнце! Таков уж удел любого поистине ценного символа — быть вписанным в историю по имени своей первопричины, которой и стала именно ты, мой Снежок! Поэтому здесь всё очень даже честно и не сомневайся.
Более того, поверь, родная, мне нисколько не обидно, а наоборот: от осознания этого меня переполняет только гордость! Очень радостно на душе за то, что символ одной на двоих истории, в которой главное — это не каждый по отдельности, а уже Мы как единое целое, носит теперь имя своей первопричины, за чью жизнь и разыгралась на плацдарме времени нешуточная схватка с обстоятельствами и случаем. Если бы не было тебя такой, какая ты есть, то не было б и меня такого, каким я стал, — подмигнул Вадим девушке. — Случилось так, как случилось, действительно благодаря слиянию только наших общих мотиваций и поступков, но это всё равно не отменяет того факта, что у каждого здесь была своя особенная роль, задача и цель. Моя вот — быть верным своему выбору солдатом и защищать его, твоя — стать его святым знаменем, сохранность которого должна оправдать все лишения и жертвы этого солдата в будущем, а затем и вовсе переродиться в нечто большее, что бы помогало освещать путь другим. Как минимум — стать символом надежды для многих таких, как мы, оказавшихся в похожей ситуации, как максимум — заложить в основе слияния наших общих усилий наглядный пример для потомков в воспитанных на этом символичном примере детях. Да что там, именно благодаря таким примерам и держится до сих пор вся история человечества! Понимаешь?

Пусть, оказавшись в капсуле, ты физически и не могла никак повлиять на мою возможность тебе помочь по ту сторону льда, — не унимался Вадим, так и не давая возразить теперь уже собеседнице, — но ведь главное то, что ты сделала это намного раньше и даже ещё задолго до всех этих трагичных событий, случившихся с тобой! Сделала на примере собственных поступков, а также выбора в отношении жизненного пути и веры в правильные и добрые идеалы, вселив тем самым уже и в меня — также важно подчеркнуть: не только меня — уверенность относительно того, что я не ошибся в принятом решении и осуществлённом благодаря крепости этого решения выборе.
Тем более, что ты пронесла эту уверенность в своём сердце сквозь всё это время и оправдала её даже дважды! Доказала не только мне, но и человечеству в целом, что всегда нужно бороться, если ещё не слишком поздно, и никогда не поздно, если это не зря. Поэтому всё правильно, Снежок! Символом должен оставаться тот или то, с кого или с чего берётся начало! Ну и потом, есть самый примечательный нюанс во всей этой истории, который ты упустила из внимания. Если не моё имя лежит в основе названия этого символа, а твоё, это совсем ещё не значит, что добрые люди обо мне забыли. И уж тем более не указывает на то, что моё участие в этом событии как-то ограничено или приуменьшено, никто не умоляет моих стараний. Наоборот, детка, — снова подмигнул Вадим загадочно. — Просто вспомни. Хоть в названии, о котором идёт речь, и нет моего полного имени, между тем в нём фигурирует и не одно только твоё теперь уже по-настоящему второе родное имя, ведь правда? В нём родился союз двух не лишённых смысла слов или, если хочешь, частиц, образующих в своём сочетание одно неделимое целое.

— Ты — это Мост! — восторженно воскликнула девушка, указывая пальцем на Вадима, — а я странник на нём, которого этот мост несёт на себе сквозь время и пространство в будущее. И надёжность опор этого моста всегда зависит только от багажа попутчика. Именно уже попутчика, а не странника. Ведь если странник так ни разу и не сошёл с этого Моста, начиная ровно с той минуты, в которую однажды на него ступил, то странник становится добрым другом и попутчиком для Моста спустя какое-то время — потому что их направления и цели совпадают! К тому же, — увлеклась размышлением Снежана, продолжая развивать догадку, — таким образом они образуют крепкую взаимосвязь, в которой благодаря взаимодействию спутники постоянно дополняют друг друга, не давая одному — в случае со странником — заблудится, а другому — в случае с мостом — разрушиться.
Мост задаёт направление, вселяет уверенность перед неизвестностью на каждом новом повороте, остаётся крепкой опорой и поддержкой на пути любых штормов и бурь, — замахала от волнения руками девушка, продолжая тараторить в такт движениям, чтобы не сбиться с мысли, — а странник заботится о его состоянии, помогая с помощью своих умелых рук прокладывать направление и укреплять его надёжность за счёт кирпичиков и платформ из своего багажа знаний. Всё взаимосвязано и переплетено в каждой истории, — подытоживала Снежана, — поэтому от того, из какой материи сотканы эти кирпичики и платформы, прямо пропорционально зависит как надёжность конструкции, так и то, в каком направлении продолжит расширяться мост и куда в результате он приведёт их двоих!

— Да, — согласно помотал головой Вадим, улыбаясь, — а ты определённо повзрослела, мой ангел, — и, предугадывая следующий вопрос своей пассии, продолжил: — Конечно, огромную роль в формировании нашей личности, в том, кем мы становимся в результате её формирования, играют сначала родители и их выбор за нас, впоследствии — условия нашей жизни и обстоятельства. Но последний выбор относительно того, как действовать в той или иной ситуации, так или иначе всегда остаётся, к счастью, только за нами и принадлежит исключительно нам самим. За нас его не сделает никто, и я, конечно, говорю о тех ситуациях, в которых от наших решений что-то зависит! Поэтому войну, Снежок, выигрывают вопреки всему только в том случае, если символ, за который бьются, вдохновляет на подвиги собственным примером! Запомни это!
Все очевидцы нашей истории сразу поняли: ты поступила бы так же, не задумываясь ни на секунду… А знаешь почему все это поняли? Потому что всю жизнь ты именно так и поступала, являя собственными подвигами наглядный пример! А я, уже вдохновлённый в свою очередь этим примером, не устрашился возложить на свои плечи любую, пусть даже и самую тяжёлую ответственность за тебя и твою судьбу, не желая лишать мир такого чудесного сокровища, как ты! Настоящие сокровища, любовь моя, всегда глубоко спрятаны только в нашей душе. Ровно поэтому мост Невады — это теперь мост Невады! И никак иначе! Понимаешь, Снежок?!

— Понимаю, Вадечка, — вздохнула девушка, — понимаю, родной, но я всё же не вижу подвига в том, что просто пытаюсь жить по совести, стараюсь радоваться мелочам, учусь любить и хочу быть любимой, стремлюсь развиваться и создавать что-то, делиться радостью, окружать себя чем-то хорошим и добрым. В мире и без того хватает зла, чтобы нам его ещё приумножить. Что бы ты ни говорил, но это же абсолютно естественные для каждого нормального человека вещи, а вот быть опорой и крепкой стеной, способной устоять назло любым ветрам перемен и беспощадному времени, намного сложнее, пусть даже и с поддержкой, не говоря уже о том, чтобы быть и вовсе могучим и непоколебимым мостом для других — вопреки любым буйствам стихий — в одиночку. Поэтому настоящий герой тут всё равно ты, Вадя! — привстав на цыпочки, девушка трогательно чмокнула мужчину в щёку и преданно прижалась к его груди.

— Вот о том и речь, — добродушно рассмеялся Вадим, — даже сейчас ты продолжаешь свой подвиг, родная, на примере того, о чём я только что рассказывал! Упрямая не хуже моего, вопреки любым очевидным фактам и доводам, но главное, почему и не обидно, упрямая в светлых и созидательных начинаниях, и это самое важное! Поверь, малыш, выбранный тобой путь — это настоящий подвиг! И бьюсь об заклад, он чертовски вдохновляет не только меня, родная, но и, уверен, миллионы других людей, которые узнали или ещё когда-либо узнают о твоём примере. Меж тем твоё упрямство всё-таки вынуждает меня к решительным мерам. Я о том, что, пожалуй, настало время отложить наш спор до лучших времён, а пока у меня будет отличное...
— А пока у тебя будет отличное предложение сбежать? — запрыгала девушка от нетерпения на месте в ожидании положительного ответа.
— Вообще, я хотел сказать, что у меня будет отличное предложение отправиться перекусить, потому что в животе лягушки давно квакают, но раз Вы, Моё Величество, так настаиваете, то зачем бежать, куда бежать, а главное, почему именно бежать?! — передразнил Вадим Снежану. — Ладно, отставить валять дурака, — пробурчал он себе под нос вдогонку. — Ну просто, действительно, зачем бежать, когда у нас теперь есть самые настоящие крылья, родная?!
— Крылья? — обомлела девушка от неожиданности.

— Помнишь ту ревущую, как реактивный самолёт, штуковину в облаках, которая тебя так напугала, мой ангел? А свою мечту о свободном падении, которое превращается в управляемый полёт, помнишь? Так вот, радость моя, настало наконец то время, когда добрые мечты хороших людей сбываются! Эта штуковина в их осуществлении нам и поможет, что, кстати, тоже символично вдвойне! А знаешь почему? Потому что в переводе с английского эта штуковина что ни на есть очень выразительно описывает твою мечту ещё и своим названием, состоящим из не менее значимого сочетания слов, образующего очередное важное для нас единое целое, которое звучит как — ручной лучик. Но даже не пытайся изображать детёныша кенгуру, — отрицательно покачал головой Вадим. — Хочешь ты того или нет, сначала — все процедуры и абсолютно никаких возражений по этому поводу. Даже не думай слинять отсюда. Пока не выполнишь все предписания, ничего не хочу слышать и знать об этом! И еще... Если будешь себя хорошо вести и честно выполнишь все эти предписания, у твоего Вади будет дополнительный маленький сюрприз для своего Ангела. Ключевое слово — Ангела! Не чертёнка! А Ан-ге-ла, понимаешь, да, мой ненаглядный чертёнок?!

— Ну Вадя...
— Нет, малыш! — настойчиво отрезал Вадим, продолжая. — Хоть мне и не позволили отдать тебе этот очень важный в нашей истории сюрприз в капсулу и моя досада по этому поводу, надо отметить, немного затянулась во времени, но всё равно никаких душераздирающих «Вадя...». А если будешь себя плохо вести, моя досада и вовсе никуда не денется и ещё подождёт столько, сколько потребуется. Терпение, как ты уже поняла, у меня железобетонное и монолитное! Его так просто одним, знаешь ли, столетием не перешибёшь! Хотя потом, — грустно улыбнулся Вадим, — и сам понял, что наверное это было правильным решением. Я про то, что не разрешили. Мало ли в каком мире ты и правда могла бы проснуться и что бы могло приключиться после. Профессор был прав. Впрочем, всё узнаешь на месте, Снежок, а сегодня у нас и так было, по-моему, слишком уж много волнительных впечатлений для одного единственного дня. Давай-ка лучше, обезьянка, отдохнём и всё-таки в самом деле перекусим, а потом хотя бы сегодня уже не будем никуда спешить. У меня за последние 20 лет разыгрался очень зверский аппетит...

— Ну давай, пожалуйста, будем, Вадя, давай будем спешить! Перекусим и сразу поспешим, хорошо? Я только сейчас поняла, что это даже не просто моё «хочу» или что-то вроде — «не могу дождаться!» Нам правда очень нужно попасть туда снова и как можно скорее, любимый! Даже сюрпризы, я согласна, пусть подождут. Пожалуйста, а? А впрочем, раз ты такой вредный и упрямый бука, — воскликнула девушка, не дождавшись ответа, — то больше никаких «пожалуйста»! Теперь на правах самой древней и сварливой старушенции этого города я настоятельно требую от своего капитана, — топнула шутливо ногой ораторша, — немедленно доставить Её Величество Госпожу Зазнайку на Мост Невады! Ну правда, Вадь, — снова взмолилась она теперь уже как ребёнок, — поверь своему верному штурману, который тебя никогда не подводил, на слово, нам категорически нужно попасть туда немедленно! Это очень, очень, очень важно! Понимаешь?

— Да что ж такое?! — дружелюбно взорвался Вадим. — Ну хорошо… — задумчиво протянул он следом. — Давай так! Если сумеешь назвать мне пусть одну, но очень внятную и вескую причину, ПОЧЕМУ это не может подождать хотя бы до завтра, твоя взяла! Летим, да хоть и прямо сейчас! Но только учти, если заведёшь пластинку о чём-нибудь в духе «да когда ж уже, если я и так сто лет не была в огороде…» или «тоска зелёная маникюр заела без любимой косметички, очень, потому что взгрустнулось по варенью с малиновой пудрой, а если не сгоняем, пряники завянут без нового купальника» и тому подобное, чур не считается, вот прямо сразу выключайся! Это всё подождёт, мой ты ненаглядный приёмник или передатчик, или приемник? Что-то я совсем с тобой запутался, чертёнок! — махнул Вадим рукой.

— Потому что, Вадечка! Потому! — всплеснула руками девушка, будто это и так всё объясняло. — И не нужно мне никаких «пряниковых» вареньев в малиновом купанье! Но неужели ты и сам ещё не понял? Раз век закатов уже позади, а впереди ждут одни только рассветные зори и нет больше никаких обозримых печалей их провожать, то... Мы теперь как можно скорее должны, слышишь, как можно скорее должны успеть туда на РАССВЕТ! Самый лучший рассвет в нашей новой с тобой истории жизни, любимый!