Студень и Серпень

Продолжение
Глава 4
Две недели

Альберт-Кристиан Вишеру  был счастлив. Его давнее желание сбылось: желаемая им Лаура стала его женой. Скромное венчание в церкви – пышное гуляние в доме. Валерии с Люси прибыли к началу венчания. Три других пары к началу застолья. Со дня, когда Валерии попал в центр внимания людей, дом повидал большое количество людей разного статуса. Но этот день превзошёл сам себя. Дом посетил высший ранг, торговцы искали дружбы с Альбертом. Тот же, в свою очередь, строил смелые планы развития собственного бизнеса, опираясь на связи с Валерии. И, конечно, выждав удобный момент, подошёл к нему, взял под локоть и попросил отойти с ним в уголок. Пошептаться.
Валерии выслушал его. Другому бы он просто сказал: «Нет». Но перед ним стоял муж его мамочки. И он решил всё свести к шутке:
- Господин Вишеру, вы обратились не по адресу. Я курирую вопросы внеземного сотрудничества. Политический контакт, торговый, культурный… Если бы вы заговорили о строительстве на паях с государем торгового космолайнера, я бы начал думать. А так, Альберт, извините, не по адресу.
Шептались они очень тихо – в двух шагах от них в кучку собрались другие торговцы, попивали вино и слушали.
При словах Валерии какие-то шарики-винтики щёлкнули в голове Альберта, и он чуть громче спросил:
- Вы серьёзно?
- Мой статус требует, чтобы подобные вопросы я озвучивал серьёзно.
В глазах Валерии прыгали золотые искорки смеха. Он был уверен: отвязался. Отошёл от новоиспеченного мужа мамочки к супруге. Та поинтересовалась, что за секретные разговоры он ведёт за спиною государя и своих друзей. Он, смеясь, передал ей суть разговора. Но супруга не разделила его смех. Взяла под руку, наклонилась к его уху и спросила:
- Ваш сын, господин, наследует ваше место в иерархии управления вселенной?
- С чего это? Он сам найдёт себе дело по душе.
- А об его материальном будущем вы не желаете  подумать сегодня?
-  Можно, пояснее. На меня, видимо, отрицательно сказывается эта свадьба мамочки, и я плохо ориентируюсь в информации.
- Торговля – это развитие, деньги.
- Люси, чтобы дело принесло положительный результат, им необходимо заниматься. Много и последовательно. У меня другой профиль, – ответил ей Валерии. Ответил громко. Но так как они говорили на родном языке сурийки, смысл был понятен только его коллегам. Разговором они заинтересовались. Подошли. Что-то стали обсуждать, просчитывать.
Их дискуссию приостановил голос Германа:
- Прекрасно, мои господа министры даже на свадьбе заняты государственными делами. Или я ошибаюсь, папа Юра?
- Вы, государь, как всегда правы. Но сначала поздравим молодожёнов.
Молодые уже сами подходили к ним.  Герман поздравил их, вручил подарки. Последовали поздравления и подарки от Юрия Васильевича  с супругою.
Прошли к столу. Застолье приняло новый оборот тостов, пожеланий.
- Извините, господин Вишеру, – обратился Герман к жениху, – а с чем связан жаркий спор моих друзей о торговле на вашей свадьбе?
Альберт кашлянул, слегка зарумянился и, справившись с волнением, ответил:
- Видите ли, государь, хочу расширить своё дело.
- И сколько вы в состоянии в этот проект вложить?
- Ещё не обсчитывал.
- Приблизительно?
За столом установилась тишина. Альберт чувствовал, что данный вопрос был задан в связи с разговором, который услышал  Герман. Но о чём та четверка говорила, Альберт не понял: не знал языка. И как ответить, чтобы не ударить в грязь лицом?
- Смотря, в каком направлении, – наконец ответил двусмысленно.
- А вы поняли, о чём мои друзья говорили?
- Нет, но могу догадаться, – собрался с духом и резанул с плеча: – о перспективах торговли с другими мирами. Но строительство, обслуживание космолайнера я не потяну. Если бы вскладчину…
- Надо же! – воскликнул Валерии, – быстро соображает!
- Поэтому он в торговле и преуспевает, – засмеялся Герман. – Хорошо. Коллеги, – он обратился к своим друзьям, – кому из вас данная тема интересна?
- Филиппу.
- Так и решим. Коллега Филипп, возьмите разработку данной перспективы под свой контроль. Выслушайте мнение наших, с других планет. И я, думаю, строить технику будем мы. Госконтроль  будет стопроцентным.  В принципе, два мы можем через месяц ввести в торговую флотилию. Коллега Степан, вы подумали над кандидатурой министра воздушного подразделения планеты?
Степан сидел, откинувшись на спинку кресла, и поедал гроздь винограда. Ягодку за ягодкой. Такого вопроса он не ожидал. Достойных было человек пять, но высказать свою точку зрения Герману могли только двое: министр авиации государя-отца шестидесятилетний Фарид и старший брат Юрия Васильевича Виктор. Первого Герман уважал, прислушивался к мнению, но – возраст. На второго то и дело сердился из-за его конфликтов с конструкторами и считал педантом.
- У меня две кандидатуры, – ответил тот. – И обе имеют…
- То есть решения до сих пор нет.  Мне не с кого спросить за подготовку кадров на космолеты?
- Я с одним из них сегодня побеседую. А специалистов мы готовим в штатном режиме. Простой отбор. И, если я не ошибаюсь, у меня еще неделя отпуска.
За столом возникла напряженная пауза.
- Господа, – Лаура постаралась разрядить её, – вы вновь о делах.  Идёмте танцевать. Государь, – она обратилась к Герману, – вы, как всегда, свой первый танец сейчас с Марией?
- Конечно, – охотно согласился Герман, подал свою руку  сестре и вывел её в центр зала. Зазвучала музыка.
Через час Герман и Юрий с жёнами прибыли во дворец. Папа; и мама; их ждали.
- Думали, не заедите. Каковы успехи за первую неделю? – спросил государь, обняв сына и поздоровавшись с Юрием.
- Сыты? Со свадьбы, кажется…Как там всё прошло? – мама; обняла по очереди каждого из четверых.
-  Нормально, как на свадьбе. Господин Вишеру попытался Валерии заставить работать на себя.
- Сомневаюсь, что это ему удалось. Валерии от лишнего увёртывается, как угорь.
- Хотя появилась хорошая идея.
- Какая?
Герман не успел ответить. В столовую вбежал Николя; и с разбегу налетел на брата и сгрёб его в охапку.
- Я услышал, что ты поехал домой. Захватил тройку приятелей и сюда. Знаешь, умные парни, идеи у них интересные. А ты хорошо видишь через эту свою паранджу?
- Николя;, сначала бы поздоровался, – Герман тоже обнял брата. Оба по-мальчишечьи взялись за руки, стали прыгать по кругу. Как в детстве.
- Надеюсь, ты с ночёвкой? Только не говори, что весь день расписан. Ответы твоего папы Юры я выучил наизусть.
- Хорошо, до четырёх часов утра я в твоем распоряжении, – смеясь,  ответил Герман и обратился к Юрию: – Сообщите предстоятелю, что воскресную утреннюю я проведу в соборе на площади. – И вновь всем корпусом повернулся к брату: – Как твои занятия по экономике и основам дипломатии? Что удалось усвоить за неделю?
- Почти ничего.
- Николя;! Я серьёзно!
- Я тем более.  Герман, я простой человек, а не вундеркинд, как ты. Двадцать наук! Мне с девочками целоваться некогда.
- Пятнадцатилетний подросток с бушующими гормонами. И как я это забыл? Хотя – момент. Чтобы ухаживать за девушками, нужны материальные средства. У тебя в этом положении всё надежно и прочно?
- Конечно, карманные деньги у меня есть. Много я не трачу.
- А самому заработать?
- Ты хочешь, чтобы я свои деревянные рамки, шкатулки, статуэтки продавал? Слушай, я не торговец. Я, – Николя; подумал, принял позу государственного мужа (одна рука на животе, другая за лацканом на пуговице) и изрек: – сюзерен.
- Мило, ваше высочество, – проговорил Юрий, – но в позиции «ваш брат и вы» сюзерен – он, а вы – вассал.
- Папа Юра, вы весь кайф испортили.
- Извините, молодой человек, должен напомнить о соблюдении закона. Всеми. Тем более вами как наследным принцем.
- Герман, он о чём?
- Всё о том же. Брат, тебе надо взрослеть.
- Я если я не хочу. Если мне так удобно. И у меня один вопросик.
- Слушаю.
- Куда испарились люди, которые арестованы  в управлении, – он скосил глаза в сторону Марии, – мол, наместник… госпожа наместник… велела.
- Достаточно. В данном предложении не один вопрос. Позволь мне прояснить их тебе по порядку. Во-первых, три последних твоих слова. Брат, – он взял Николя; под локоть, провёл к креслам, сел сам, пригласил последовать его примеру окружавших и сказал. Очень медленно: – вы, как и мои друзья с их жёнами, составляете первый круг моего окружения. Я бы очень хотел, чтобы вы с данной секунды начали фильтровать реальное состояние дел от сплетен. Госпожа наместник никому ничего не велела. Во-вторых, вы – мой единственный брат. Она – моя единственная сестра. Поэтому по моему желанию, её охраняют те же силы, что и меня. У них чёткая инструкция для действия. Любое несдержанное слово, любой несдержанный взгляд в её сторону – земное воплощение дерзкого или преступившего черту закончено. Любого, подчёркиваю.
- И эти… силы… сейчас здесь?
- Да.
Николя; осмотрелся. Все – только свои. Герман наблюдал за его взглядом. Махнул рукой. В воздухе сверкнула маленькая молния – перед людьми проявились две сущности. В белом коротком платье, сандалии, на поясе мечи.
- Это всё настоящее?
Герман слегка кивнул головой.
Сущность обнажила меч и передала его Герману.
             Герман потянул его Николя;. Тот в нерешительности взял его в свою руку. Дотронулся до лезвия и резко отдёрнул руку. Ожог.
- На память. Если хочешь, можешь взять за рукоять.
Николя; протянул руку, взял рукоять, тут же меч потянул его к полу…
Герман взял его из рук брата, легко поднял, сделал несколько круговых движений, махов.
- Это серьёзное оружие, обоюдоострое. Брат, работать над собой надо, упражняться, тренироваться, – с этими словами  он отдал меч своему стражнику, тот исчез в воздухе. – Вернёмся  к прерванному разговору. Так что оградить мою любимую сестру от любого непотребства они смогут. Но они не казнят. Это, в-третьих. В-четвертых,  преступивших черту обожает иное творение. Его кличут Первейший. Я не советую с ним знакомиться.  Хотя он знаком с каждым, в ком находится дыхание. Контролируй себя, братик. Наконец, в-пятых. Поговорим о первой части твоего предложения. Все тела просто распылёны. На мельчайшие частицы.
- Как?
- Ты очень любопытен, подросток. Но лучше тебе показать. Может быть, тогда за ум-разум возьмёшься.
Герман встал. Прошёлся по комнате. Остановился перед каменной статуей. Она находилась здесь, возможно, лет сто. Просто дунул в её сторону. Она рассыпалась в прах. Он опал на пол и через секунду исчез с глаз. Герман вновь сделал простой жест – вместо статуи проявился алмазная лилия.
- На память, – сказал Герман и отошёл в сторону. – Как видите, возврату духа в тело нет. Николя;, сейчас ты понял, по чём фунт лиха?
Николя кивнул. Надо кивнуть.
- Много в тебе ещё мишуры. Пройдет. Так кого ты привёл с собой? Они старше, чем ты.
- Ваше высочество, – укоризненно произнесла Анастасия Петровна.
- А что? Они хорошие талантливые ребята. Просто необходима лёгкая помощь. У них интересные идеи. Я их услышал, подумал, что тебе это будет интересно. Мы с ними в кафе на площади встретились. А когда узнал, что ты приехал, решил познакомить вас. Они такие вещи говорят…
- Николя;, в тебе дар – находить самородков. Я готов с ними встретиться и поговорить. Распорядись, чтобы их покормили и проводили в мой кабинет. А пока – обсудим одно дело.
Анастасия Петровна вызвалась сама выполнить приказ Германа, а семья прошла к столу и села вокруг него.
- Как я понял, занятия по экономике тебе тоже наскучили? – Герман вновь обратился к брату.
- Не очень… но…
- Я тебя понял. Просто перейдём к делу. К нашему прерванному разговору. Наш Николя; пришёл вовремя.
Тот попытался недовольным видом высказать своё несогласие с продолжением семейных серьёзных и нудных разговоров, но первые же фразы заставили Николя; вслушаться в обсуждаемую тему.
- Торговая эскадра Музьема к другим планетам. Думаю, что контрольный пакет акций должно держать государство. Например, в настоящее время построены два космолайнера. Первый выйдет под моим флагом, второй – наместника. По пятьдесят процентов средств наши. А другие пятьдесят можно оформить как партнёрские. Наши друзья готовы вложиться по десять-пятнадцать процентов. Я предлагаю тебе, Николя;, принять участие в проекте.
- А сколько это в реалии?
Цифру озвучили.
- Но у меня нет даже сотой доли этой суммы, – в голосе Николя;  было отчаяние, разочарование. В своей голове он быстро просчитал выгоду от такого сотрудничества, но…
Папа; и мама; заметили, что финансовая прореха поставили в затруднительное положение младшего сына. Они переглянулись. Елизавета закрыла-открыла веки. Александр произнес:
- Мы поможем тебе с финансами. Но с условием, что ты нам их вернёшь.
Николя; вскочил. Подбежал к родителям, обнял их. Герман наблюдал за сценой. Он понимал хитрость родителей: они хотели сблизить разошедшихся в разные стороны родных братьев, соединить их вновь каким-нибудь делом. Торговая экспедиция – хороший случай и повод.
- Что ж, – сказал Герман, – я рад. Детали проекта обсудим позже. А теперь, с вашего разрешения, – он поклонился родителям, – мы с Николя; пройдём в мой кабинет и побеседуем с его приятелями…
- Они – не приятели. Я их только встретил…
- Хорошо, хорошо, шапочное знакомство… Идём, брат, нас там заждались…
Александр и Елизавета были счастливы. Всё-таки авторитет старшего брата у младшего был высоте.
Пятеро: Герман, Нинно, Юрий, Мария, Николя; – прошли в кабинет государя вселенной. В нём ничего не изменилось. Трое молодых людей, при виде вошедших правителей, встали, поклонились. Одеты они были буднично. На высочайший приём не собирались. Не знали толком, как беседовать с такими высокопоставленными людьми, что рассказывать или докладывать. Они просто беседовали за столиком в кафе «Дядюшки Сема». Даже не заметили, что их странный разговор услышал принц-подросток. Растерялись, когда он пригласил проехать с ним во дворец. Но его предложение было столь для них заманчиво – удача! – что, поколебавшись с минуту,  дали себя уговорить.
Хозяева и гости прошли к столу переговоров и сели вокруг него. Кроме Машеньки. Она прошла за рабочий стол Германа, опустилась в его кресло, достала из своей сумочки вязание и принялась плести петли. Иногда она отрывалась от вязания, смотрела на сидевших за столом. Если её глаза встречались с глазами Юрия, она ему улыбалась. Затем опускала свою прекрасную головку к вязанию и растворялась в нём.
Встреча длилась уже часа два. Дважды подавали напитки, но в чашках они остывали. Мужчины были увлечены разговором. Даже Нинно задавала какие-то вопросы.
- Да, брат, есть у тебя чутьё на особых людей, – поздно вечером подвёл итог встречи Герман. – Но, господа, о темах нашей встречи прошу не болтать. Многие направления, которые мы с вами обсуждали, относятся к государственным проектам.
- Да, государь.
Расстались.
Машенька отложила свое вязание. Убрала в сумочку. Николя ушёл провожать своих гостей. Он был счастлив: его план удался. Герман им был доволен. Теперь ему следует подумать, как, ни прикладывая никаких, почти никаких трудов и без большого риска разбогатеть. Прикидывая, что да как, он шёл в свою комнату. Его комнаты находились  по коридору, за апартаментами Германа. Напротив дверей кабинета брата стояли Юрий с Марией. Обойти их никак, поэтому подошёл к ним и заговорил первым:
- Ждёте брата?
- Да. Он провожает супругу.
- Счастливчик.
- Завидуете?
- Нет. Я рад за него. Хотя – он все реже со мной.
- И поэтому вы придумали сегодняшний трюк? Хорошо, что молодые люди оказались достойными беседы с вашим братом.
- «Достойными беседы»? – переспросил Николя и вдруг, лукаво посмотрев на регента, спросил его: – Юрий Васильевич, вас не смущает присутствие грозной охраны во время, когда вы занимаетесь… любовью?
И тут же пожалел, что произнёс подобные слова. Зрачки глаз Машеньки мгновенно стали цвета ядовито зеленого. Ее фигура поплыла на Николя;. Лицо же Юрия, напротив, стало строгим, бледным, на скулах заходили желваки. Прошло несколько томительнейших длиннейших секунд. Юрий сделал шаг в сторону супруги, взял её под локоть, отвёл  от принца, приблизив к себе, и ровным спокойным голосом сказал наследнику:
- Ваше высочество, вам известно, что вся жизнь от самого малого создания до великана, от муравья до …дракона, находится под оком нашего Создателя, неусыпным его бдением. И мы с супругою ничего позорного в его глазах не совершаем.
- Что здесь произошло? – Герман всегда подходил тихо. Последнюю фразу он смог услышать. Бросил взгляд на супругов. Их ощетинившийся вид, особенно Машеньки, говорил сам за себя: – Николя;, что ты имеешь против супружеских игр?
Николя; что-то буркнул в своё оправдание, сухо извинился.
- Надеюсь, это будет для тебя уроком, – резюмировал Герман и шутливым голосом обратился к зятю: – А вы, папа Юра, ларчик с секретом. Богословием интересуетесь?  Проповеди тренируетесь читать?
- Ты, брат, – ответила Мария, – лучше за своим братиком присмотри. Сам вразуми. Не то я как наместник сама мозги ему вправлю.
С этими словами Машенька резко взяла под локоть мужа,  развернула его и увела от братьев. Герман же, напротив, обнял брата за плечи, прижал к себе и сказал ему:
- Николя;, ты у меня – единственный брат, как и Машенька – единственная сестра. И очень хочу, чтобы вы… дружили. По-настоящему.
- Ты на меня не сердишься?
- Я люблю тебя, мой младший брат, – с этими словами он взял ладонь правой руки подростка. Развернул её к себе. Шрам от ожога от прикосновения к лезвию меча заметен. Он провёл по нему пальцем. И посмотрел прямо ему в глаза и сказал: – Этот след от лезвия будет с тобой всю жизнь. Это твой индикатор чистоты. Я не смогу каждый день быть с тобой, а он поможет тебе свою жизнь строить правильно, обходя соблазны.
- Как это?
- Слову или действию предшествует мысль. Неправильная мысль – и ты будешь чувствовать боль. Она будет остужать твою голову, будет оберегать от… ловушек мерзости.
- Каких?
- Поймёшь сам. Надеюсь, скоро.
Хитрющие искорки заиграли в глазах пятнадцатилетнего подростка. Он склонил свою чудную головку на бок и обратился к старшему брату. Просто. По-братски:
- Один вопрос?
- Пожалуйста. Только не дерзи. Принца украшает скромность в чувствах и взвешенность в словах.
Николя; кивнул и произнёс:
- У тебя есть такой же меч?
Мгновенная резкая боль пронзила его след от ожога, он схватился за руку и присел на корточки. Герман подошёл к нему, покачал головой, положил свою руку на его плечо. Боль стихла. Николя; встал и вопросительно посмотрел на старшего брата. Тот, покачивая головой, пояснил:
- Ты испытываешь. Испытываешь сильного.
- Но мне просто интересно.
Герман покачал головой. Помог младшему брату встать и попросил отойти в сторону. Затем слегка тряхнул плечами – из его рук вышли мечи. Настоящие. Блестящие металлические лезвия в секунды преобразовались в огнедышащее пламя.
Николя; отпрянул.
Герман вновь слегка тряхнул руками – мечи исчезли в них. Или в нём?
Он подошёл к брату, опустил свою руку на его плечо. Принц с опаской посмотрел на его ладонь.
- И как ты себя чувствуешь… таким?
- Так, как обязан. Ровно и спокойно. Видишь ли, Николя;, пустить в ход оружие – легко. Но требуется гигантский труд, чтобы они находились в ножнах. –  И предупреждая следующий вопрос брата, сказал: – Я главнокомандующий. Под моим началом не только материальные межгалактические войска. Мне приданы и те, кто невидим.
- А у… – начал говорить принц, прервался, осмотрелся по сторонам и шёпотом все-таки продолжил, – … Машеньки тоже такое оружие?
И ойкнул, схватился за руку.
Герман взял его ладонь в свои. Она горела. Вздохнул и ответил:
- Она тоже вооружена. И оно всегда при ней. Спицы. Спицы, которыми она вяжет. Очень мощное оружие.
- А…?
- Планета Музьем.
- Ух ты… Сильно…
- Ты всё узнал, что хотел?
Тот пожал плечами.
- Хорошо, я в четыре утра начну службу. Ты пойдёшь?
- В такую рань? И кто там будет? Куча мала?
Герман с интересом рассматривал мальчишку. Вновь за своё. Заноза в одно место вонзилась.
Под его взглядом Николя; замолчал. Затем тихо спросил:
- Ты там точно будешь? Ладно, пойду, – и резко перешёл на другую тему: – Ты теперь не будешь по выходным приезжать?
- Брат, выходные – не для меня. Каждый седьмой день я буду совершать службы в разных частях света. Будет время сыграть партию во время перелёта. Если хочешь, я буду заезжать за тобой.
Николя; часто-часто закивал головой. Словно боялся, что старший брат передумает.
- Только, возможно, это будет… не каждую неделю.
- Хорошо. Пусть будет так. Сейчас… доиграем. Там у нас партия… Честно, я не трогал фигуры.
- Пойдём.
Братья, как раньше, обнялись за плечи, пошли.
Их родителям уже сообщили о стычке. То, как она разрешилась, порадовало государя с государыней.
Братья вошли в комнату Николя;. Герман давно здесь не был. Первое, что он увидел – кружевные носовые платки, разложенные на покрывале кровати, на креслах, диване, даже на рабочем столе.
- Ты коллекцию носовых платков собираешь? Не знал.
- Нет. Это подарки твоей… нашей сестры. Машеньки.
- Машеньки? Интересно. Интересно…
Герман подошёл к кровати, рассмотрел каждое вязание, затем быстро исследовал другие.
- Интересно, очень интересно. Она тебя окружила оберегами.
- Какими оберегами? Где ты что видишь?
- Видишь, как переплетаются петли, как вывязан узор?
- Узор как узор.
- Смотри, – Герман стал сам показывать слова, иерографы, предметы. – Лучше возьми бумагу, ручку. Я тебе продиктую. А здесь тайнопись…Интересно, интересно… «Правление твое будет долгим и благополучным. Но во времена третьего твоего правнука подданные твои станут пренебрегать законом, который охраняем Германом. Придут времена тяжелые, голодные, суровые. Пока мой сын не восстановит баланс». Это пророчество. А это что? – Он взял другую салфетку. – О! Это любовное послание… «Николя;, Николя;, Николя;. Твои голубые глаза…».  Дальше читать не стану. Смотри, чтобы папа Юра не увидел это. То предложит тебе спарринг и под видом тренировки устроит тебе взбучку. Он меня-то ревнует. Тебе точно мало не покажется.
Они переходили от одной салфетки к другой, Николя; под диктовку записывал содержание текстов, зашифрованных в носовых платках.
- И что мне с ними делать?
- Как и сейчас, держи на виду. Лучше – помести в рамочки, под стекло и на стену. Вместо картин.
… После службы друзья разлетелись для продолжения отдыха. Супруги Юнкс также улетели – в южное полушарие: наместник решила побеседовать с населением тех краев. Особенно послушать своих любимчиков – тигров. Их соседей – слонов.  Герман удалился в свою лабораторию-мастерскую. Он приступил к созданию особого космолёта. Имя ему он придумал: Астра. Звезда. Его Звёздочка.

1-4 апреля 2015 года

Глава 5
За работу

Осталось полчаса до начала общественного приёма, а Степан и Луиза никак не могли утихомирить сыновей. Мальчики не то, чтобы капризничали или баловались. Они просто не хотели оставаться в своих комнатах: столько событий пройдёт мимо них! Нечестно, взрослые, нечестно!
Открылась парадная дверь, и вошёл Мишель. Поздоровался и быстро оценил обстановку. Позвонил жене и попросил её срочно прийти к Степану. Затем сказал:
- Я думаю, благоразумнее отправить мальчиков ко мне. Александра за ними присмотрит. Всё-таки – первый день.
- Согласен. Ворота откроем без пяти минут. Снаружи всё пристойно?
- По-моему, да. Полицейский наряд стоит. Но, думаю, он не потребуется. Самое главное…
Он не договорил, так как стоявшие с раскрытыми ртами рядом мальцы закричали «Герман!» и побежали вниз по ступенькам лестницы. Старшие ловко перепрыгивали через ступеньку. Подбежали к Герману, повисли на его руках. Младший не имел такой прыти. Оступился, начал падать. Степан, Мишель одновременно рванулись к нему. Но тельце мальчика не упало, а плавно поднялось в воздух и опустилось на руки Степана, протянутые к сыну. Мужчины выдохнули. Луиза схватилась за перила и медленно опустилась в стоявшее вблизи кресло.
Втроём мужчины  спустились к Герману. Но мальчишки захватили того внимание, наперебой чего-то требовали. Тот отмалчивался. Но чувствовалось, что он улыбался.
Поздоровались.
- Решил прийти и поддержать. Первый общественный приём. Надеюсь, последовательность приёма посетителей вы наметили? Знаете примерно вопросы, которые предстоит решать? – государь поинтересовался.
- С Мишелем вчера прикинули, – ответил Степан. – Он вызвался помочь. Мол, своих дел особо пока нет.
- Чудесно. Приём вы поведёте в своём кабинете?
- Да.
- Мишель, где будешь ты?
- Перед кабинетом есть просторная комната. Подготовили её для посетителей. Начальные вопросы там тоже можно обсуждать. Я – только в качестве секретаря.
- А Луиза? К ней есть посетители?
- Конкретно к ней – нет. Но есть темы, в обсуждении которых она могла бы принять участие.
- Для того,  чтобы она вошла в курс в кратчайшие сроки, отлично.
Вновь открылась парадная дверь. Вошли Альфия с дочерью и Александра с золовкой. Поздоровались.
- Мы думаем, почему на флагштоке изменился флаг, – сообщила Альфия.
- Что? Как изменился? – удивился Степан.
-  Ничего особого, – ответил Герман. – Просто я здесь, и флаг соответственно поменял свои цвета. Должен блестеть.
- А перед дворцом?
-  Изначальное полотнище. Постоянно. Милые дамы, вы для чего пришли? – спросил Герман, обратившись к жёнам коллег.
- Я попросил прийти супругу за мальчиками, – ответил Мишель. – Так всем будет спокойнее.
Услышав такие слова, мальцы опустили головы и посмотрели на Мишеля из-под лобья. Отмочил, так отмочил.
Герман смотрел на мальчиков сверху вниз. Выждал паузу и произнёс:
- Мальчики, Мишель прав. Поэтому вы сейчас возьмёте младшего брата за руки и вместе с дамами проследуете в соседний дом. И не забудьте про свои занятия.
Мальчикам такой поворот дел не понравился. Они насупились. Но с Германом спорить было не принято. Братья молча взяли младшего за руки и направились к двери. Вместе с ними  пошла и дочь Филиппа. Альфия осталась. Когда за детьми и их нянями закрылась дверь, Альфия  сказала:
- Мы с Филиппом решили, что лучше первое время нам с Луизой работать в паре. Сегодня – я с ней, завтра – она со мной. Наши курируемые темы перекликаются.
- В принципе разумно, – согласился Герман. – Тогда необходимо подумать для вас всё-таки об отдельном кабинете.
- Я думаю, мы расположимся в библиотеке, – сказала подошедшая Луиза, – обстановка серьёзная. Посмотрим, как пройдет этот день у нас, у других. Затем и примем окончательное решение. Может быть, наши  часы приёма перенести в соответствующее министерство. С точки зрения статуса это более приемлемо. Кроме Люси;, конечно.
Герман наклонил голову на бок, о чём-то задумался.
У Степана зазвонил телефон.
- Да, командир, доброе утро… Всё в порядке… Не беспокойся… Герман  здесь… Да, до ужина, – после короткого разговора, не обращаясь ни к кому, сообщил: – Юрий предлагает  за ужином обсудить, как пройдёт текущий день.
-  Хорошо, – произнёс Герман. – Я тогда пройду в столовую и буду заниматься своими делами. Если будет нужна моя помощь – или позовёте, или посоветуемся по связи.  Я пошёл. А вы – встречайте.
Он поднялся по лестнице в сопровождении своей стражи и удалился в столовую, где его ждали и встречали иные  хозяева и обитатели данного жилища. Стол был накрыт. Герман сел за него, открыл лицо. Все приступили к трапезе и неторопливой беседе. Она то и дело сопровождалась шуткою, смехом. Но звуки пределов помещения не покидали. Проходившие мимо дверей столовой люди слышали только тишину.
… Машенька вошла в кабинет мужа. Он оторвался от бумаг, посмотрел на неё.
- Если я с Нинно схожу в её колледж на встречу с её преподавателем биологии, это будет нормально?
- Педагог кто – мужчина, женщина?
- О! Пожалуйста, без ревностей! Ей одной скучно. А растения её привлекают с точки зрения медицины. Может быть, и не только. Да, они дружны. И она стала их хранительницей. Согласитесь, в семнадцать лет сидеть  взаперти не очень-то хочется.
- Она – супруга иерогосударя. У неё особая функция. Как на это посмотрит Герман. Я бы просто ему позвонил и поинтересовался.
- Позвонить? Минутку, – Машенька тут же набрала номер брата и прожурчала в трубку: – Твоя супруга просит меня сопровождать её в колледж, а твой папа Юра меня не отпускает.
Юрий  Васильевич аж отпрянул к спинке кресла, в котором сидел.
Машенька меж тем лукаво взглянула на оторопевшего супруга, отключила телефон и положила в свою сумочку, в котором находилось её очередное вязание.
  У Юрия зазвонил телефон. Он взял его.
- Очередные супружеские уловки? Я знаю об увлечении Нинно, но и вы правы, – услышал Юрий Васильевич. – В любом случае девочек сопровождает моя охрана. Пусть сходят, только к обеду вернутся. Я приду в 12.30.
- Как там дела?
- Нормально. Армейская дисциплина и порядок. Но я думаю, всё-таки в дни приёма здесь должен быть почётный караул. Для статуса.
- Хорошо. Я сейчас распоряжусь. За обедом встретимся, – Юрий опустил трубку, встал, подошел к жене, которая на протяжении всего разговора кокетливо рисовала ножкой круги, обнял её, прижал к себе. Поцеловал. Сказал: – К обеду быть дома и ещё – успеть его приготовить.
Она закинула свои руки на его плечи, пальчиками пробежала по его волосам на затылке, улыбнулась, поцеловала его губы – и упорхнула за дверь.
Нинно ждала её за дверью.
- Идём, нам разрешили покинуть дворец. И помни о невидимой охране, – шепнула ей на ухо золовка. Молодые женщины взялись за руки и побежали к двери.
- Возьмём аэромобиль или пешком? – поинтересовалась Нинно.
- А сколько у нас есть времени?
- Почти нисколько.
- Значит, мой аэромобиль. За сорок минут мы обед, надеюсь, приготовим. Ладно, как будем возвращаться, потом решим.
Подружки улетели. Минут через пять приземлились во дворе колледжа. Их появление вызвало шок и оцепенение у людей.
- Чего они испугались? Мы ужасно выглядим? – спросила Нинно.
Машенька ей в ответ, смеясь:
- Одеты мы согласно моде. Элегантно и изысканно. Просто… прибыла… наместник. То бишь… я. Или вы сомневаетесь, ваше величество? – разделяя каждое слово, полусерьёзно-полушутя ответила Машенька.
- Нет, что вы, ваше высочество. Как я смею, – Нинно заулыбалась, засмеялась. Сказала: – Всё хочу спросить, ты на самом деле тогда войска вызвала?
- Конечно. А что, моя дорогая, мне оставалось делать? Муж исчез. Брат неизвестно где. Личная самооборона, – лицо Машеньки имело вид женщины-подростка, озабоченной глобальными проблемами.
- Ладно, наместник, пошли. То я на консультацию опоздаю.
К ним уже подходил ректор колледжа, его заместители. Церемониальное приветствие.
Лицо Нинно, согласно этикету, было закрыто тонкой вуалью.
- Извините, ваше величество и ваше высочество, – сказал ректор, – нам никто не сообщил о вашем визите.
- Это же прекрасно, нет лишней суеты, переполоха. Все идёт, как обычно. Тем более – у нас неофициальный визит, – ответила Машенька ему и обратилась к Нинно: – Ваше величество, так кто ваш таинственный преподаватель?
Государыня улыбнулась, назвала по имени-отчеству своего учителя и обратилась к ректору:
- Извините, если мы вас… озаботили. Но супруг разрешил посетить колледж лично. С вашего позволения, господин ректор, я бы хотела позаниматься биологией с учителем. Обыкновенная практика.
- Государыня, поверьте, я… все мы рады, что вы выбрали именно наше учебное заведение. Прошу вас, сударыни. Но, может быть, вы все-таки пожелаете индивидуальное занятие?
- Возможно, в будущем так и будет, сударь. Но пока есть у меня время, я могу побыть и в группе. Надеюсь, моей сестре тоже понравится.
Машенька тут же наклонилась к её уху и прошептала:
- Ты уверена?
- Машенька… – в ответ прошептала Нинно, мол, утихомирься.
Зазвенел звонок. Новоиспечённая студентка с наместником проследовала в аудиторию.
Увы, ректор оказался прав об индивидуальных занятиях: теоретическая подготовка Нинно превосходила знания  других студентов. Её диалог с преподавателем был настолько научным, к тому же имел практическое значение, что… Машенька, верная своей привычке,  занималась вязанием все два часа.
Они пролетели незаметно для всех.
Колледж гудел.
К окончанию пары в нём появился другой гость. Герман. Появился ниоткуда. Открылись двери аудитории – он стоял напротив них, прислонившись к подоконнику. Увидев своих девочек, сразу подошёл к ним, поцеловал обеих в щёки, поинтересовался, как прошли практические занятия.
- Мне понравилось, – ответила государыня.
- А я закончила шаль для мама;, – сказала Машенька.
- Понятно, результативно, – резюмировал Герман.
К ним уже спешил ректор, преподаватели. В том числе и учитель.
- И каковы познания моей супруги, сударь? – обратился к нему Герман.
- По данному предмету она превзошла курс колледжа. Лучше, учитывая вашу специфику деятельности, я советую подобрать специалистов разного профиля и даже, возможно, из разных вузов. Просто составить специальный курс подготовки. Если желаете, я бы подобрал список кандидатур.
- Прекрасно, – согласился Герман. – Вышлите его регенту. И нам пора, девочки.
- Но это еще не всё, государь, – вновь сказал учитель. – У её величества научный склад ума. Ей надо… следует заниматься не только медицинской практикой, но и наукою. Даже в настоящее время сотрудничать со специализированными научными изданиями, участвовать в Интернет-форумах. – Но, почувствовав некий холод, мгновенно истёкший от Германа, осёкся и замолчал.
- Благодарю, – ответил ему Герман, – подумаем и над этим. Но не сейчас. Со временем. А пока, я считаю, надо учиться и собирать знания. Тема очень тонкая. Травки, уважаемый, даны как для жизни, так и от жизни. Как и само слово.
- Вы правы, государь. Я разделяю с вами это мнение. Ответственность весьма серьёзна.
Раскланялись. Попрощались. Гостей проводили до аэромобиля. Те улетели.
Только стоило ему скрыться, как ректор резко обернулся к учителю и спросил:
- Что это вы, милейший, скрывали от нас, что у вас такая ученица?
- А что плохого я совершил, господин ректор? Мы познакомились в сети примерно год назад. Она задала какой-то вопрос – я ответил. Посоветовал прочитать литературу. Я не мог тогда её пригласить в колледж, так как она написала, что ей пятнадцать лет и живёт далеко от нас. Да я не знал, кто она. Неделю назад она сообщила, что переехала на постоянное место жительства в наш город. Я её пригласил на практическое занятие, чтобы просто познакомиться лично. Господин ректор, я не знал, что это супруга его величества. Девочка очень умна, образована, интеллигентна. Ах, она могла бы стать моей лучшей ученицей. Такая эрудиция! Логика. Наблюдательность. Если она не станет заниматься наукой – это потеря для научного мира. Ах, господин ректор, если бы я только знал, кто она…
Мужчина махнул рукой и пошёл в здание. За ним последовали остальные.
… Машенька ликовала. Она еле сдерживала себя, когда летели на аэромобиле, когда  готовили обед, когда кушали. Её так и подмывало, свербело, зудело, чесалось, неймелось подколоть Германа. Но внешне она была сама учтивость, внимательность, покорность. Наконец все столовые приборы отложены в сторону и можно перейти к беседе за десертом и фруктами. И она промурлыкала:
- Германушка, а ты собственник.
Мужчины сразу  посмотрели на неё.
- Как он оценил замечание того учителя о талантах  своей супруги. «Ей следует заниматься не только медицинской практикой, но и наукою. Даже в настоящее время сотрудничать со специализированными научными изданиями», – повторила она его слова и добавила: – Ай-ай-ай! Германушка, не стыдно? Холодом обдал, стужу напустил…
- Холод, стужа… Преувеличиваешь, сестрёнка.
- Если только слегка. Герман, а как же  в отношении твоей супруги действует закон свободы выбора?
- В пределах разумного.
- То есть только твоё желание?
- Машенька, ты для чего завела этот разговор? Ты же знаешь меру ответственности.
- Ой, ли! Только ли о ней речь, братец? Скорее оное похоже было на эгоизм али ревность.
- Мария, – обратился к ней Юрий, – а что плохого в том, что Герман бдит за женою? Молода, симпатична, весела, игрива. К тому, её социальное положение. Сердце искуса не знало.
- Папа Юра, Нинно нравится заниматься биологией, фармакологией, медициной. Для чего ей мешать?
- Машенька, никто не мешает. Просто охраняют от соблазна. Мо;рока, наконец, – спокойно ответил Герман. – Возможно, с выплеском эмоций я переборщил. Но в основном я прав.
- Прав, прав, – со вздохом согласилась Мария. – Но не станешь же ты следить за ней каждую секунду. Это будет походить на преследование. – Помолчав, добавила: – Да и не сможешь ты.
- Мария, – вновь вмешался Юрий, – может быть, супруги сами разберутся в своих взаимоотношениях?
Лицо Нинно горело румянцем. Она не понимала, к чему Машенька завела разговор. Всё было спокойно. Пристойно. Что плохого в том, что Герман их встретил? Ей это… даже понравилось. И она решила прекратить этот разговор. Сказала:
- Машенька, право, всё же нормально было. Герман разрешил передать Юрию Васильевичу список моих будущих учителей. Буду учиться удалённо. Трудновато, правда, будет.
- Нинно Александровна, – произнёс регент, – я позволю себе напомнить вам о вашей миссии на нашей планете и в галактике. Вы – супруга Германа, королева его сердца. Смиритесь со своей долей, со своей ношей.
Герман вздохнул. Взял руку своей супруги, поднёс её к своим губам. Поцеловал и произнёс:
- Да, Машенька, не зря ты воцарена наместником. Я, Юрий Васильевич, с Нинно через час отбуду на гору, где монахи в эту пору собирают травы. У Филиппа я буду завтра после обеда. А затем проверим состояние вашего дома для работы наместника.
- Хорошо.
Герман встал, помог подняться с кресла супруге, и они вместе вышли из столовой. Хотя они держались, как обычно, за руки, Нинно отстала на полшага. Голова её была опущена. Она чувствовала, что сейчас она просто заплачет. И слёзы грянули, как только они переступили порог её комнаты.
- Герман, что я не так сделала?
- Ты? При чём здесь ты? Скорее здесь проблема во мне, моя нежная супруга, – Герман обнял её, вытер слёзы, катившиеся по её щекам, прижал к себе. – Я очень сильно люблю тебя. Ты – мой воздух, моя вода, моя земля. Мой огонь, наконец.
- Но так нельзя. Ты же знаешь…
- Нельзя. Но я не могу с собой совладать. Люблю – и всё. Извини, что рассердил Машеньку.
- Подаришь ей какой-нибудь камешек, и она успокоится.
- Сомневаюсь. Теперь она будет бдить.
Нинно не знала, теперь кого ей жалеть – себя или мужа. Она успокоилась. Последний раз всхлипнула, потянула воздух, обняла мужа и прижалась к нему. До её сознания стало доходить то, что, находясь рядом с ним тринадцать лет, она так  и не поняла ни его, ни его службу. Она привыкла быть ему послушной – но не понимала цели этого. Почему она должна себя ограждать от всего, что приносит ей мир, окружение? Почему она все время находится в якобы одиночестве? Рукоделие, как Машеньку, её не тянуло. В него надо было вдыхать  жизнь. Она просто подружилась с молчаливыми, как она сама, растениями. Они приняли её дружбу и по-своему стали оберегать свою подружку, подсказывать ей. Она чуяла каждую тычинку, пестик, каждый лепесток, каждый листик цветка или дерева – и при этом своё полное небытие в этом материальном мире. Ей порою было просто страшно: налетит какая-нибудь чёрная гроза, сорвёт её, как лист с ветки, с привычного места, подхватит и унесёт далеко, далеко, далеко. Она боялась.
От возвратившейся мысли по её телу прошла дрожь. Герман покрепче прижал к себе свою нежность. Его тело отдало ей обволакивающее тепло. В этих волнах молодую женщину стало клонить ко сну.
Проснулась она в аэромобиле. Удивлённо осмотрелась по сторонам.
- С пробуждением, мой подснежник. Через пять минут  опустимся на плато. Монахи заканчивают сбор. Я подготовил два переводчика. Один для тебя, другой для монаха-травника. Он покажет тебе травы на местности, расскажет о них. Информации будет много, поэтому поведем запись. Затем я всех: людей, яков, груз – спущу в монастырь. Там тебе тоже покажут, как идёт обработка и подготовка трав. Затем встретимся с предстоятелем, я договорился о короткой встречи с ним. До его резиденции от монастыря по земле километров пятнадцать, по воздуху – пять минут.
- Герман, а тебе это интересно?
-Что?
- Растения. Я не замечала раньше твоего интереса к ним.
- Это важно для тебя. Значит – мне это очень интересно. Во всяком случае – должно. И я исправляю допущенную мною ошибку. Хотя здесь я не специалист.
Они приземлись на широкое плато, покрытое ковром разных цветов.  Само плато окружали высочайшие, уходившие за облака пики гор. Они были покрыты снегом. Белым- пребелым.
Молодые спустились по трапу на этот островок земного рая. Монахи, погонщики, яки приветствовали их. Они также поприветствовали собравшихся. Затем Герман подвёл Нинно к одному из монахов, долго смотрел ему в глаза, тот кивнул. Герман надел на его шею переводчик и помог обустроить в ухе передатчик. То же самое сделала Нинно. Проверили связь. Работало отлично. Герман сказал:
- Сей достопочтимый старец постиг в науке травоведения многое. Перенимай его опыт. Его земной путь подходит к концу.
Герман сделал жест монаху, которым разрешил приступить  к уроку. Они отошли от государя и увлеклись  ботаникой. Другие люди продолжили прерванные дела. Герман же подошел к якам. Каждого погладил, обнял,  что-то шептал им. Те слушали, изредка кто-то издавал звук, кто-то  покачивал головой. Затем Герман на половину яков наложил гуж, которую вынес с аэромобиля, закрепил её. Монахи тем времени мешки с травами сгрузили в аэромобиль и сели на землю рядом. Все ждали новоиспеченных учителя и его ученицу. Наконец они обошли всю поляну, на которой Нинно перенюхала каждый цветок. Подошли к ожидавшим их.
- По твоему личику вижу, – сказал Герман, – что экскурсией довольна.
- Очень. Но я без цветов. Монах не разрешил мне их срывать.
- Правильно. Всё, что можно было собрать, уже в мешках.
- А на память… Когда я еще сюда прилечу… Они только два раза в год поднимаются…
- А фото на что? Хорошо, давай я сам проведу тебе фотосессию.
Нинно подпрыгнула. Герман сходил в аэромобиль за видеокамерой. Объяснил монахам ситуацию. Те согласились побаловать возлюбленную иерогосударя.
Затем Нинно, монахи, шесть погонщиков вошли в аэромобиль. Герман поднял его в воздух. Спуск он проводил медленно. Так же медленно произвёл посадку. Когда Нинно вышла из аэромобиля, она увидела рядом с ним шесть яков. Герман, поприветствовав настоятеля монастыря и других окружавших его лиц, подвёл к ним супругу. Что-то им сказал. Они кивнули головой. Затем обратился к Нинно:
- Я вернусь за остальными. Ты будешь под присмотром настоятеля монастыря. Монахи знают твою ценность на планете и входят в первый круг твоей обороны. Так что я за тебя буду спокоен.
Затем подошёл к якам, погладил холку каждого и сказал:
- Пять минут страха – и все на земле. Полёт никого не утомил?
Те в ответ издали звуки, которые понял только государь. Их государь.
Герман вернулся в аэромобиль, быстро поднял его в воздух и исчез за ближайшей пикой горы.
Настоятель, монахи  сначала провели Нинно в сараи, под навесы, где сушились и обрабатывались травы, показали  ей, как это делается. Переводчик помогал Нинно в общении, но она ещё на плато пришла к мысли, что придётся изучить язык ей самой. И она попутно составляла словарь.
Наконец на горизонте появился аэромобиль. Шёл он медленно. Плавно. Под его днищем висело шесть яков. Минут через пятнадцать он завис над площадью монастыря. Медленно снизился. Копыта животных коснулись земли, твёрдо встали на неё. Аэромобиль отлетел от них и приземлился чуть в стороне. Открылась дверь. Вышли погонщики, Герман. Он поговорил с каждым яком, снял с них гуж, отнёс в аэромобиль. И направился к бежавшей к нему навстречу супруге и следовавшим за ней скорым шагом монахам. Подхватил её на руки, поднял вверх, закружил. Затем осторожно опустил на землю, прижал к себе.
Их окружили монахи.
- Благодарю за службу, братья. И мне кажется, моей супруге тоже у вас понравилось.
- Да, очень. И я хотела бы сюда вернуться. С первого раза я мало что запомнила.
- Я согласен. Но тебе здесь придётся жить по несколько дней. Необходимо подумать о покоях для тебя. А также о тех, кто будет помогать тебе в нуждах.
- Вы можете выбрать любое помещение в монастыре, – сказал настоятель. – А мы подберём достойных женщин.
- Хорошо. Я поговорю на эту тему с вашим предстоятелем. Он уже одну минуту как ждёт нас. Благодарю всех за честь, оказанную мне и моей супруге.
Они распрощались, аэромобиль взял курс на резиденцию предстоятеля.
Он сам вышел встречать их во двор, спустившись по тысячи ступенькам.
Церемониальный обмен приветствиями.
- Ваше преосвященное императорское величество, может быть покои для вашей супруги отвести в моей резиденции? – спросил предстоятель Германа, когда они остались наедине.
- Видите ли, брат, нам с вами следует подумать не только об условиях для обучения искусству лечения травами моей супруги, но и в будущем пребывания для обучения моего наследника. Последнее – тайна. Вы должны будете передать её своему преемнику. Мальчиком будет заниматься регент, Юрий Васильевич, супруг наместника.
Они еще долго беседовали на интересуемые их темы. Нинно под надзором священства обходила резиденцию. Здесь было много цветов, они все пребывали в благодушии. Она наклонилась над очередной розой, когда у нее зазвонил телефон. Звонил Юрий.
- Вы, ваше величество, там во времени потерялись? У нас уже пятнадцать пятнадцать.
-  Я поняла. Государь беседует наедине с предстоятелем. Я сейчас попытаюсь к нему пробиться.
Она отключила телефон и сказала священникам:
- Нам пора вылетать.
В воздух они поднялись через пятнадцать минут.
Через тридцать Герман сказал Нинно, которая наклонилась над очередной коробочкой, в которой лежало растение:
- Заходим на посадку. Машенька уже встречает. Так что сами всё перенесёте и разберёте. Я – в душ, переодеваюсь и к Филиппу.
Нинно приподняла голову от коробки, удивленно моргнула: они же только что взлетели. Но дверь аэролета открылась. В её проёме показалась Машенька. Она сморщила носик и произнесла:
- Что здесь за запахи?
- Ничего особого, – ответил ей Герман, проскальзывая мимо неё, – восточные цветы, благовония.
- И запах шерсти яков, – добавила Нинно.
- Яков? Вы летали к ним без меня?! Герман!
Но тот уже подбегал к дверям дворца. Резко открыл их и столкнулся с Юрием Васильевичем.
- Чем от тебя так воняет? – резко спросил он воспитанника.
- Востоком. Я принимаю душ, переодеваюсь и к Филиппу. Что там могло произойти, что вы меня сдёргиваете с беседы с верховным духовным лицом?
- Один вопрос. Компетенции Филиппа не достаточно, чтобы его решить оперативно и окончательно.
- Перенесите его на решение наместника.
- Это – завтра. А проблему, думаем, надо решать сегодня. Я подключил  всех для сбора информации по данному вопросу. Она ещё в обработке.
- Тем более. Для чего спешить? Давно ситуация на контроле?
- C 9.33.
- Я готов. Идёмте.
Мужчины спокойным шагом пересекали площадь. Люди гуляли парами и в одиночку. Дети  скакали, рисовали. Несколько мальчишек играли в футбол. Кто-то не очень умело подал пас, и мяч полетел в Германа. Он взял его легко и отправил обратно. Между прочим, между докладом регента о расхождениях, которые откапали Валерии и Степан. На мгновение Юрий замер, посмотрел на Германа, но тот шёл как ни в чем ни бывало. Показалось, что ли? Они прошли метров десять, как к ним в наглую подбежало с десяток мальчишек. Весь этикет в сторону. Когда Юрий понял, что просят подростки, оторопел.  С минуту молчал, затем спросил у них:
- А других взрослых нет, чтобы вас научить играть? Ваше величество, нас ждут, – и сделал вперед шаг. Герман посмотрел на мальчиков, пожал плечами, мол, извините, служба, и пошёл за регентом. Юрий, увидев рядом Германа, сказал ему: – Должна быть система физического и спортивного воспитания подростков. Над этим надо думать. Искать людей, способных справиться с данной задачей. А поиграть в футбол, ваше величество, можно. Даже – нужно. Для поддержания собственной спортивной формы. Но играть-то с равными.
- Папа Юра, что вы сердитесь? Задержался. Яки, монахи, цветы, ароматы…
- Пожалуйста, без рифмы. Мы пришли. Идите впереди, ваше величество.
Герман вступил во двор резиденции Филиппа – флаг на флагштоке преобразился и засверкал на вечернем солнце золотом и серебром. Государь с регентом сразу прошли в кабинет коллеги. Вся четверка там была в сборе.
- Что так долго? – после церемониальных приветствий поинтересовался Валерии.
- Да кое-кто в футбол собирался играть, – ответил Юрий.
- Счастливчик. Я бы тоже не прочь. Мозги от этой головоломки кипят. Специально он, что ли, гордиев узел сплетал.
- Давайте, господа, всё по порядку. Где проситель?
- В приёмной, государь.
- Пригласите. Пусть он сам изложит суть вопроса. Выслушаем и его предложения  для решения проблемы.
Посетителю было тридцать три года. Он рассказал, что происходит с населенным пунктом, в котором он живёт. Просил помочь наладить, восстановить привычную жизнь.
Герман просматривал информацию, собранную коллегами. Внешне – экологическая катастрофа. Но для её появления нет причин и нет доказательств искусственно созданной ситуации.
- У вас есть время здесь задержаться? – спросил посетителя Юрий Васильевич.
- Меня послали люди.
- Хорошо. Сейчас мы отдадим приказ эвакуации населения, территория будет закрыта для перемещения. Проведём определенные научные исследования, контроль  с космоса. В ближайшее время туда вылетит наместник. После выполнения комплекса работ, вам будет сообщено наше решение, – подвёл итог встречи регент.
Посетитель ответом был неудовлетворен. Вновь ждать неизвестно чего, а время идёт. Но он понимал, что в настоящий момент он сделал всё, что мог. Пока, возможно, мог. Во всяком случае, внимание Германа он привлёк. Удручённый, он вышел на улицу. Солнце уже садилось за горизонт. Целый день провёл. Еще один день без конкретного результата. Надо бы идти в гостиницу – но что там делать. И целый день он не ел – и не хотел кушать. Его внимание привлекли мальчишки, под мышкой одного из них был мяч. Подростки о чём-то горячо спорили. К ним направлялся полицейский…
…- Да, сложная ситуация, – произнёс Герман. – Может быть, это всё-таки особенность местности, цикличность природного явления… Так, Степан, Филипп, вылетайте вместе с наместником туда немедленно, произведите первичную разведку. Соответственно – личная безопасность. Поищите старожилов, их сказания, легенды. Валерии, изучи местность нашим спутником. Прозондируй сантиметр за сантиметром. И мне нужна Машенька.
Он позвонил ей.
- А-а-а, осмелился набрать мне, – прошипела Машеньки. – Где у тебя совесть? И папа Юра пусть там глазами не стреляет. Улететь без меня к якам. Я еще узнаю, передал ли ты привет им от меня…
- Машенька, Машенька… Пожалуйста, успокойся… Ты сама с ними скоро пообщаешься. Мы с предстоятелем договорились, что все участвуем в празднике (звучит название)…
Машенька переспросила:
- Какай, какой праздник? По слогам. Я записываю. Но я там с вами не намерена долго пребывать. Я хочу поговорить с яками.
Герман по слогам произнес название праздника. Услышал в трубке голос Машеньки, понял, что она обращается к Нинно: «Возьми листочек и проверь, что это такое. Это тебе от меня наказание, за то, что одна, без меня, к якам улетела. И не сваливай на свои цветочки». Герману же сказала в трубку:
- Теперь тебя слушаю.
- Надо по срочному слетать (он назвал местность), побеседовать с обитателями. Меня особо интересуют мнения рыб и змей. Полетишь на своем, Степан и Филипп – на своих.
- Хорошо, сейчас приду к вам, и там всё точнее объяснишь, – Герман услышал в трубке: «Всё, сестренка, я пошла. Без меня в город не ходить. Разбирай цветочки, приводи свои записи в порядок. Да, тебе там письмо пришло от твоего ботаника».
Появление Машеньки на площади было встречено иначе. Если мужчин встретили благородно и спокойно, то Машеньку… Полицейские бежали ей навстречу и вставали по стойке «смирно», прогулившиеся кланялись согласно их статусу, мальчишки тоже замерли. Машенька шла мимо них, улыбалась всем, наклоняла головку в знак приветствия. И вдруг замерла: перед нею на голени грохнулся, бухнулся молодой мужчина, не по-местному одетый. Произнёс:
- Государыня…
 Машенька отпрянула:
- Извините, любезный, я – не её величество…
- Извините, сударыня… помогите. Я из (он назвал то же место, что некогда произнёс Герман).
И Машенька насторожила уши. Мужчина сказал, что он только что с приёма Филиппа, что, по его мнению, всё напрасно.
- Вы ошибаетесь, молодой человек, – улыбнулась Машенька, попросила встать с колен и сказала: – Через некоторое время по приказу его преосвященного величества я с двумя коллегами вылетаю к вам, чтобы на месте со всём разобраться. Если у вас здесь все дела закончены, можете присоединиться к нашей компании. Будете там проводником. Это сэкономит нам время.
Проситель растерялся.
А Машенька продолжала:
- У вас очень потрёпанный вид. Вы сегодня кушали?
- Извините, сударыня, не хочется. Ни хлеб, ни вода в горло не идут.
- Понятно, – ответила Машенька. Подозвала ближайшего полицейского. Велела сопроводить гостя до столовой, накормить, счёт передать Юрию Васильевичу. Затем – до гостиницы и обратно. К её дому. И сказала ходоку:
- Пожалуйста, побыстрее. Наши машины к отлёту готовы. Будем ждать только вас.
И поплыла к дому Филиппа, над которым сверкал флаг брата.
Вступила во двор. Её встретили два ламбрадора. Миленькие дружелюбные собаки проводили до дверей дома. Она открылась как бы сама собой. В проёме  стояла премиленькая кошечка с  черной длинной шерстью с поднятым хвостом. Она грациозно наклонила головку, сделала несколько шагов в дом, приглашая за собой гостью. Машенька прошла следом.
«Благородная госпожа, – промурлыкала кошка, – я приветствую тебя в нашем доме. Стол накрыт в столовой. Позволь проводить».
- Как мило. Я с удовольствием. Хорошо подкрепиться перед дальней дорогой.
«Прошу следовать за мной».
Машенька пошла за кошечкой.
Альфия и Луиза спешили ей навстречу. Поздоровались.
- Наши мужчины решили свои дела-разговоры в столовой продолжить.
- Лучше прикажи, хозяйка, нам в дорогу собрать покушать. На четверых, – сказала Мария.
- Надолго вы? – спросила с тревогой Луиза.
- Я часов на двенадцать. Не более. Завтра, благодаря заботам братца, у меня общественный приём. Ваши мужья – не знаю. Валерии  скорее всего сутки будет работать на околоземной. Может быть, меньше. И, милые дамы, займитесь беспризорными мальчишками. Один из них недавно в государя мяч послал.
- Какой мяч?
- Футбольный. Пас.
Кураторы сфер воспитания переглянулись.
- Надо посоветоваться с Лаурой. Она со своими женщинами хорошо поставила работу со свободно гулявшими детьми и подростками.
- Действуйте, дамы, действуйте. Папа Юра очень рассердился на Германа.
- За что?
- За то, что тот пас отбил. В футбол вздумал играть при всём честном народе. А государственный вопрос планетного уровня не решён…
- Машенька, твоей интонацией только сказки баять.
Машенька в ответ повела плечиком. Кошка вздохнула, сочувственно посмотрела на людей: «Какие всё-таки бестолковые. Нашей Мари; не поверить».
Вошли в столовую. Мужчины ждали своих женщин. Сели за стол. Ужин прошёл быстро и в полной тишине. Затем также в полной тишине вышли из дома. Мужчины взяли сумки с едою, которые стояли около входной двери. Перед воротами уже стояли четыре аэромобиля. На одном из них эмблема-флаг наместника. Около него стоял с вещами ходок, по чьей милости произошла вся эта экспедиция. Мария кивнула полицейскому, который был рядом с иноземцем. Тот подвёл его к ним.
- Вы, сударь, полетите вместе с коллегой Филиппом. Постарайтесь еще раз подробнее рассказать ему ситуацию. Нам это важно, – сказала она гостю и указала на машину Филиппа. Полицейский повёл мужчину в указанном направлении.
Мужчины попрощались друг с другом рукопожатием. Каждый пошёл к своему аэромобилю. Марию проводили брат и муж. Она уже поднималась по трапу, когда  зазвонил ее телефон. Звонила Нинно:
- Машенька, пожалуйста…
- Само собой разумеющее, царица ты наша, привезу я тебе заморский цветочек аленький. Даже в горшочке.
Еще несколько минут – четыре машины взлетели. Одна, Валерии, взмыла ввысь; три других взяли курс на юго-запад. Герман, Юрий, Мишель прошли в дом Юрия. Над его резиденцией рядом с полотнищем наместника заблестело полотнище государя.
… Минут через сорок три аэромобиля совершили посадку на центральной площади. Их быстро окружили люди и животные. Мужчины беседовали с людьми, Мария – с животными. Наконец общими усилиями они определили эпицентр эковзрыва.  Валерии также указал на те же координаты. Гостей вызвались проводить псы. Машенька пошла пешком, Степан полетел на аэромобиле, Филипп продолжил работать с руководством населенного пункта и государства.
Машенька не спешила. Ей нравились рассказы собак о здешней жизни, она много нового узнала о людях и их привычках. Ей необходимо было пройти пятнадцать километров в компании, затем еще три – в полном одиночестве: смрад отнимал у биологических тел силы. Она не торопилась. Склонялась над зверушкой и слушала ее. Рыб в местной речке уже не было. Хотя – она их просто не встретила около берега или на видимом её глазу пространстве. Змей тоже. Стали замедлять свой бег и собаки. Раньше, чем она ожидала. Она приказала своим спутникам остановиться и возвращаться. Сама, приведя надетый на неё защитный костюм в рабочее состояние, пошла вперёд. Вскоре почва под её ногами перестала быть твердой. Она ввела в скафандр режим полёта. Продолжила движение.
- Всё, Мария, дальше ни шагу, – услышала она голос Степана. – Впереди какой-то постоянный оползень и дым. Я спускаю лифт. Поднимайся. Пролетим сверху и сделаем снимки. И возвратимся.
Она вовремя покинула место. Буквально через минуту из того участка земли, над которым она зависала, вырвался огненный столб. Столб осел, и вместе с ним ушла земля. Образовалась чёрная глубокая впадина.
- Ужас какой, – сказала Мария. – Какие уж тут цветочки…
… И все-таки возвратилась она с цветком. Местная крестьянка отдала его. Соцветия у него были яркие, листья сочные. Но прикоснёшься – одурманивающий ядовитый запах мгновенно заполнял пространство. Слёзы рекой, сопли, слюни тоже. Название у него было заковыристое. Мария его записала – и забыла.
Нинно экзотическое растение в комнату не поставила. Отвела ему отдельное место в оранжереи. И стала наблюдать, как оно приживается  в других климатических условиях.
Общественный приём в резиденции наместника и регента прошёл спокойно, без суеты. Полдня Мария провела во дворе, полдня дома за вязанием. Когда закончились часы, отведённые для посетителей, она познакомилась с домом. Осталась довольной. Но переезжать сюда решила не спешить: супругу там, во дворце, удобнее. Появится ребенок, другой – тогда и переедут. Хотя здесь можно проводить официальные приёмы, размещать родственников, которые приедут в гости.

10-13 апреля 2015 года.