Приключения деревенской фантазёрки. Глава 11

 
                Начало разъяснений.

– Мамочка моя! Это, что же такое? – Прошептала она.

А это сегодняшний бомж. Или кто он там?
Егор пришёл к ней ночью и улёгся рядом и обнимает, как свою собственность. Она вся уместилась в его сильных руках.
– Я запретила тебе входить ко мне. Нет, ну вот чибрик! А? Как же я не слышала-то? Произнесла тихо Даша.

А ему так захотелось ещё раз посмотреть на неё спящую, не через пространство, не через стены, а подойти к ней и смотреть. Смотреть, как она спит, чудесное зрелище, всегда смотрел, когда удавалось.
И здесь получилось так, как получилось. Когда он неслышно вошёл в комнату, почувствовал притяжение.

Даша манила его к себе, звала мягкими изгибами своего тела, проступающие через мягкое одеяло. Луна ярко светила в окно и фонарь уличный, в комнате было светло. Он обошёл кровать с другой стороны, подумал.
«Закрыть портьеру? Услышит шум, проснётся, будет взрыв».

Осторожно вначале сел на кровать. Кровать молчала, чуть примялась, но, ни скрипом, ни шорохом не нарушив сон Даши. Затем он лёг, подождав, потихоньку стал продвигаться к ней, боясь, как бы ни скрипнула кровать.
«Какая же широкая кровать, словно аэродром. И для чего такие огромные кровати влюблённым? А может не влюблённым, а просто супругам». 
Подумал он.

И так, вероятно, в течение четверти часа, больше или меньше, он с замиранием сердца продвигался к ней, боясь, что в любой момент она проснётся. Утихомирить её он смог бы в миг, но ему хотелось почувствовать естественность.
И когда оказался рядом, вначале успокоился. Привёл дыхание и сердцебиение, и всё остальное в норму. Полежал несколько минут, а затем положил руку свою на нее, но не придвигался вплотную, боясь её разбудить.
Чтобы было, проснись она?

 Он уже предполагал бурю, её великолепных эмоций и высказывания, о чибрике и далее. И тумаков, какими она одаряла его, во время полётов. 
Хоть и в защитной одежде он был, но чувствительно были её кулачки и острые ноготочки. Следы на его руках от ноготочков Дашиных доводили Матвея до хохота. Егор не успевал восстанавливать, острый и хитрый взгляд Матвея, быстро успевал рассматривать.

Тот не просто смеялся, он хохотал и хохотал с насмешкой. Что ему? 
Ведь его Ольга всегда терпеливо ждёт дома, больше не расстаются, лишь когда он в деянии занят и то каждую свободную минуту спешит к ней.

Положив руку, так чтобы она не давила на Дашу. Затем осторожно просунул вторую руку под её шею. Придвинулся и спустил первую руку, ладонью на постель, и Даша оказалась у него в замке.

Лежал с замиранием сердца, он дурел от удовольствия вдыхая аромат её волос и отчаянно боролся, чтобы не сжать её в объятиях и не продолжить.… 
Боролся, с поцелуями и ещё с тем, вдруг, и как бы, не поднять одеяло на ней. Он  осторожно прислонил свои губы к её темечку и попытался заснуть.

«Должно быть, девочка моя устала, моя Дашенька, Чаруша моя, устала от волнений и воспоминаний и крепко заснула. Видел и слышал её воспоминания. Пусть спит и я рядом с ней. Дождался, наконец-то произошло, я здесь, а Григорий там. И слава Великому Роду и деду моему».

И вот Даша пошевелилась, видимо, пошло осмысливание и осознание ею, что здесь происходит. И он услышал её голос.
– Я запретила тебе входить ко мне. Нет, ну вот чибрик! А? Как же я не слышала-то?
«Хотя мне его уже чибриком отчего-то и называть не хочется». Подумала она, и в сердце разлилось непонятное, толи радость, толи ещё какое-то волнение ….
Не знает она, что происходит с ней, сама себе не могла объяснить.
«Хм, надо же!» подумала Даша
Он просто спал и обнимал её во сне. Она стала тихо освобождаться, как её тут же ещё сильнее прижали к широкой груди его руки.

– Даш, останься. – Негромко прозвучал сонный, но нежный его голос. – Просто поспим. И сам раздумывал, как пресечь её взрывные эмоции, что вот, вот взорвутся. А она, после его просьбы «Просто поспим» в удивлении притихла. Полежав в тишине, всё же произнесла.

– Ага, просто поспим!? Это что? Это как? – Удивлялась Даша.
Мысли у неё летели кувырком, и ни одна не задерживалась. Было ещё темно, декабрьские ночи длинные. Сколько времени не знала, но и спать ещё очень хотелось, а тут…. – Хм, поспим. Ну, ладно, поспим, так поспим.
Чуть передёрнув плечами, и попыталась устроиться в его руках удобнее.
А он вновь прижал её к себе. И радовался и в то же время удивлялся её тихому образу действия. Она так притихла, и сама прижала его руку к себе обеими руками.

А ей, в этих объятиях показалось, что-то знакомое. Это уже было, и она ощущала это. «Но когда?» – Мысленно спросила себя Даша. Мысли, мысли, они не останавливались, и вдруг до неё словно дошло. Вновь, как, что-то стрельнуло в сердце, каким-то испугом и тихо прошептала

– Ага, как будто мы уже супруги.  Ага! Так просто спим, прижавшись, друг к другу. Ага. Тепло. Уютно. Ага. В безопасности. Ага. Счас!

Она постаралась вновь отползти от него и уйти вообще, но волосы её были прижаты им, он лежал на них. А он вновь прижал её к себе и провёл носом по её волосам и шее, вдыхая запах, вызывая у Даши  мурашки по спине. Затем чуть отстранился, рука легла на волосы. Мягко и бережно он собрал их и убрал вверх и сторону, а затем снова крепко прижал её к себе. И Даша снова почувствовала, как он с шумом вдыхает её запах.

– Не наглей!
Строго произнесла Даша.  Он отстранился, повернул её лицо к себе, посмотрел в её глаза. Даша увидела, что его голубые глаза стали синими, синими, при слабеющем уже лунном свете, но падал свет от фонаря с улицы, в его глазах заплескался огонь, и вновь звёздочки в глазах его замерцали.

– Кому сказала? – Громко и строго произнесла она.
– Хорошо Даша. Без твоего согласия ничего не произойдёт.
– Ну конечно! А я давала согласие лечь ко мне в постель?
С насмешкой спросила его.
А он вновь подумал, «Отчего всё же у неё такое неприятие? 
Ко мне? или ко всем мужчинам? 

Но их-то она в упор не видела, как бы они не крутились возле неё, видел её отношение к ним. Нет, она ещё не вспомнила меня. 
Возможно, и всё же я рано попытался пойти на соединение. 
Моё нетерпение может всё испортить».
И продолжил вслух. –
Всё же Кирилина, ты и вредина. А ты всегда была врединой, сколько знаю тебя.
– Ты меня с кем-то путаешь. Я Камянова.

– Нет, не путаю, а точно знаю, ты в юности была Кирилина. А я иду, шагаю по земле. – Тихим голосом пропел он, вспоминая ту волнующую встречу. –
А кто-то тебе предложил пройтись по вселенной.
Даша резко повернулась к нему лицом. В сердце произошло что-то не объяснимое. В голове у неё наступила полная тишина, никаких звуков не слышно, словно вакуум создался вокруг неё. К горлу подступал комок, и он не проглатывался, дыхание задержалось, и она еле смогла, вдохнуть в себя воздух, произошло это с шумом и с каким-то плеском в груди, всхлипнула, и наконец, произнесла плачущим голосом.
– Егоооор!? Так это ты был? Егооор!? Неужели это ты? Егор!

И сейчас же мысли взорвались у неё в голове ядерной бомбой, погребая под собой полностью всё. Весь её разум, осознание. 
И все её эмоции бурные затихли. 
Всё осталось в подвешенном состоянии и в клочках и каплях. Постепенно осознание прояснялось, и у неё, что-то стало происходить где-то там, в уме что ли. Нет, всё же, в самом  сердце это происходило. 

Происходило  невообразимое. Да в сердце стало звенеть звонкими капелями. Словно застывший лед в сердце оттаивал, и зазвенел. Как сосульки весной на солнышке. У неё вновь задержалось дыхание, пока мысли утихомирились, вошли в русло, и она смогла произнести хоть слово.
– Егооор!? Почему же ты так долго не появлялся?  Егор? Егооор!

– Не было возможности, Даша. Это не от меня зависело. А, как представилась возможность, ты уже замуж выходила, но кое-что я предпринимал и мне удалось. Чуть помолчал, прижимая её, продолжил. –
Удавалось видеть тебя изредка. Не мог же я разбить счастливую семью, которой вы считались. 
Григорий не виновен в этом, удар ему такой делать не позволительно. И эти появления мои тебе бы счастья не прибавили. Я был занят. –
Он и сам  не мог себе объяснить, что с ним происходит и как ей всё рассказать, он лишь продолжил. – Давай Дашенька просто поспим.

– Давааай. – Тихо ответила Даша, оглушённая новостью. Полежав в молчании, она всё же произнесла. – А Гриша, многим был похож на тебя. Даже очень.
– Да. Знаю. У нас с ним, общий род. Единые корни. Дашенька любимая, он вновь потянулся к её шее, стал вдыхать её аромат.

– Без нежностей.  Эй, не наглей. – А Даша здесь уже пришла в себя, смогла мыслить адекватно, и  оттолкнула его локтем. –
Умный да? Припёрся на закате жизни.
– Почему же на закате? Даша? Жизнь только начинается, ты ведь сама уже ощутила и убедилась в этом.

– Не дотрагивайся до меня. Отпусти. Что думаешь, растаю? Ага, счас! Меня Гриша добивался долго, целых пять лет. А ты появился и всё?
– Ничего я не думаю, буду ждать, сколько захочешь. Лишь быть возле тебя.
– Вечность.
– Так, что для нас вечность? – Прижимая её всё же, к себе, помимо её воли.
– Всё я спать хочу, и чтобы никаких телодвижений.   

Произнесла Даша, закрыв глаза, в глубине сердца, была счастлива и нежилась в его объятиях, словно в нирване находилась. И не заметила, как вновь провалилась в сон, а утром, проснулась, потянулась, Егора не было.
– Мне, что, опять приснилось что ли? –
В удивлении она осмотрелась и была так удивлена, что сама себе казалась одуревшей и поворачиваясь в постели прошептала.
Меня, что мама в детстве уронила? Что мне снится? Что не разберёшь где сон, а где явь. Что, действительно мне Егор приснился? –

Но на краю кровати нашла, возле её подушки   бело-розовую розу с капельками росы  на лепестках. –  Розы в декабре? Нет, не приснился, значит, явь.
И где он её взял? –
Взяла розу, поднесла к лицу, ощутила аромат. –
Умм! Аромат, какой! Пахнет летом. Хотя, чего тут думать. Вероятно, он может всё. Так, так, выходит и бабочки с цветами на потолке это он.
Раз дети упорно отнекивались, но потом видимо согласились со мной, чтобы я просто не приставала к ним.

Она посидела, вспоминая свой день рождение, а ведь у детей тоже было не поддельное удивление.
Хм! Егор, точно он. Но всё же, он идиот. Нет здесь что-то другое. Чувствую сердцем, что имя Егор, не настоящее. Что-то ещё, самое главное мне не открылось.

Вспомнила вновь первое появление бомжа и как он на полном серьёзе ответил на её вопрос, «Ты кто?» ответил «Бог» и ответил, так как будто говорил о пустяке каком-то, буднично. Всё же кто он? Этот Егор?
Хоть и говорил он тогда хохочущему Матвею, что все имена его настоящие.
А сколько их у него?
И Матвей порывался назвать его по-другому, отчего-то ей вспомнилась буква я.
И мне вечером за ужином мне тоже в мыслях шло, что-то, но произнеся букву я, всё у меня обрывалось.

Что же это? Хм. Но, что-то здесь не то, не Егор он. Нет, возможно, и Егор, но что-то есть ещё. Что-то ещё глубже, и это касается меня. 
А вот откуда?
Вселенная! Ответь мне. Обратилась она, увидела улыбающее лицо Матушки, но она молчала. Лишь в мыслях шло — вспомни сама, будет полезнее.
Всё же мне вспомнить надо. Как залезть в хроники?

Даша не могла забыть тот взгляд, его голубые с синевой глаза, они всё же больше синие, чем голубые. Когда встретила его на опушке леса, возле реки не могла в них насмотреться, как манили и притягивали.  А смотреть ему в глаза, мне пришлось голову поднять, и солнце слепило мне, а он загораживал, создавал тень, а ещё в его глазах звёздочки мерцали.   Такие глаза никогда не встречала, здесь, не видела ни у кого. Но она точно знает, такие глаза когда-то давно, давно видела. Но где?

Когда Даше было тяжело и плохо — она думала о нём.  Вспоминались его синие звёздочки. Ей хотелось, чтобы он оказался рядом. Как же было ей необходимо ощущать его, ощутить   заботу.  И он был в её мыслях постоянно. И постоянно ощущала его, казалось ей, что он всегда рядом. Даже на экзаменах присутствовал. И всегда сдавала на отлично, порой казалось, не знает вопроса, тупо смотрела, и ничего не могла сообразить, но ответ тут же, звучал из неё. 

Как-будто кто-то произносил её голосом. Как это было объяснить — не знала.
Ей казалось невероятным, но она его чувствовала. Чувствовала его руку в своей руке, чувствовала его энергию, которая нежно щекотала её ладонь. 
И её окатывало этой волной, все её тело. 
Порой ей казалось, что чувствовала его губы, но не на своих губах, а на глазах, чувствовала как целует её нос, затылок. Дыхание на затылке своём, что она часто оглядывалась, а нет никого рядом.

Или это я выдумала себе, была какая-то фантастика в моей голове, и не могла её никак выбросить. Прошептала она.
А как хотелось, просто взять его за руку явно и понять, что больше не одна.
И представляла себе это. И долго жила этим. Долго?
Да, постоянно! Постоянно жила этим. Ведь без любви прожить невозможно.
А я чувствовала любовь, его любовь, то ощущение было во мне постоянно. И я, как бы растворилась в этой любви. Это даже совсем не влечение к мужчине, нет, это что-то глубокое и оно всегда было в моём сердце, а прорваться не может.

А вокруг меня много было парней, добрых, и красивых, умных, но не интересны они были мне. Совсем не интересны. 
Порой казалось, какая-то напыщенность витала вокруг них или же в них. У кого-то игра была, а кто-то искренне к ней относился. 
Садчиков за мной в институт поступил, и до четвертого курса был рядом. Наконец он понял, что возле него есть девушка, которая его ждёт, и что я всё равно не смогу быть с ним и это действительно так.

В нём было чувство любви, и оно взращивалось ещё с детского сада. Удивительно он влюблён в меня был с детского сада. 
Даже с ясельной группы. Ждал, ждал, но что я сделаю, он мне был только друг. И много раз ему говорила ему, 
«Денис, мы просто друзья»  время шло, он упорно ходил за мной, но наконец, согласился. И, как сказал он тогда? 
«Да мы друзья,  Кирилина, пусть будет так. И всё-таки дура, ты Кирилина дура. И кроме фантастики и твоих фантазий ничего в тебе нет». И женился.

А на мою свадьбу приезжал, приезжал один и печально смотрел на нас. 
А Грише сказал, 
«Повезло тебе дружище, я её люблю с самого ясельного возраста, а тебе раз и «да» сказала. Не боишься её фантазий? Космос, да фантазии только в её красивой головке, больше ничего нет, ну ещё музыка, танцы». 
Гриша тогда смеялся, ответил, «Мы оба такие».

А во мне было. Многое было.
И любовь была. Любовь всегда во мне. Но я же, не виновата, что влюбилась в парня, которого видела всего лишь несколько минут в жизни.
И что я тогда с ним не поехала?
Пусть бы было бездумно, и легкомысленно, но надо было ехать. И быть бы тому, чтобы было. 
Сердце моё, душа моя, так стремились во вселенную догнать его.

Но это вероятно всего лишь мои фантазии. 
А имя он своё не называл, его назвал, одни из машины. И вот сейчас, как будто она вновь ясно услышала голос
«Егор, это она? Её искал?»
Хм, а голос-то его вспоминается мне, похож на хохочущего Матвея в клинике. Вот оно что! Удивилась она. Как всё запутано во вселенной. 

Почему разъединены?
И почему так долго приходится искать друг друга? А уж что, мне-то пришлось принять…. А сегодня ночью я ведь и проснулась от знакомого  дыхания на затылке моём, от его губ, от этого такого далекого, но до боли желанного ощущения. Таааак!
– Егооор! – Закричала она.
А в это время дверь открылась, вошёл с подносом Егор.

– Дарья, и отчего кричишь? Вот попробуй кофе по рецепту Васильева.
Он улыбался, как эта майская роза, что Даша держала ещё в своих руках. Она отложила её в сторону и взяла чашку в руки, отхлебнула, посмотрела в его улыбающиеся глаза, Даша сама улыбнулась, от удовольствия и от радости рот сам расплылся в улыбке. И она произнесла.
– О, Егор, восхитительно!
Я читала описание, как варить его, но это, как бы сказать, муторно, что лучше уж совсем не пить его.

– О, это целая наука варить истинный кофе, чтобы он был полезен. Практически на земле в трехмерье, да и не только, единицы знают и умеют варить такой кофе. В основном пародия, и вредным получается.
Она смеялась, подняв лицо, смотрела ему в глаза и спросила.
– Скажи Егор, а тогда, если бы я согласилась поехать с вами, на той интересной машине, по вселенной, ты бы взял меня?

– Даже без раздумий, взял и увёз с собой. Но не мог, ты же, ответила мне – нет. Нарушить твоё слово я не мог. Дашенька.
– Дааа? Хм. Но сколько ты нарушал его, когда появился бомжом.
Он рассмеялся.
– Здесь другое, надо было тебя встряхнуть, пробудить и готовить. 
Признаюсь, Дашенька, порой было грубо и нахально, но согласись, вот сейчас посмотри и согласись, это стоило. А сказать тебе ещё не мог. И ещё были мои нарушения по отношению тебя.
– Это, какие же, Егор?
– Как время подойдёт к этим нарушениям, расскажу, а ты уже будешь сама решать, нарушения это были или как.

– Хорошо, соглашаюсь, позже расскажешь. Для меня довольно и этих новостей. А, как бы я полетела по вселенной? Я же обычный человек.
– Побыла бы немного в клинике, а до клиники у нас была ещё защита, аппарат наш летающий. Ты видела машину нашу не обычную. В ней легче было перенести тебе перемещение, чем в куполе.

– А что за машина там была? Она, что ещё и летала?
– Летала, да ещё, как летала. На ней можно было почти мгновенно перемещаться в любую точку вселенной. Она действенна была везде и здесь в этом мире, и у нас, и во всей вселенной. 
Это сконструировали наши Кулибины. По чертежам моего деда и матушки моей. Не печалься Дашенька, у нас всё впереди. Ты в раздумьях над моим именем?
– Да, Егор. Ты скажешь? Назовёшь?
– Нет, Дарья, не держи обиды, но ты должна сама вспомнить. С Кирилиной тебе дал подсказку, вглубь иди сама. Это полезно будет для тебя. Может, и постепенно вспомнишь и всё остальное. Скажи тебе имя, оно не раскроет истины, а надо, чтобы в сердце раскрылось.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из инета.