Катерина. Часть 3. Зима

Зима казалась бесконечной. Бесконечной и голодной. Когда запасы кончились, а охотничья артель все чаще возвращалась с пустыми руками, поселенцы ободрали всю кору в округе, варили ремни, сапоги, перчатки.
Когда запасенные матерью травы кончились, в похлебку шел мох, которым по осени утепляли щели между досками.
Люди умирали. Хоронить сил не было. Как-то в соседней землянке обрушилась крыша, не выдержав снега. Погребла всех, кто там был под собой. И люди с завистью иногда думали "Отмучались", а потом стыдно становилось от этих мыслей.
Катя старалась накладывать мужу похлебки погуще. Он хмурился, придвигал ей плошку "Сына мне корми, давай!".
Лютые морозы, отсутствие солнца и голод. Люди, казалось, тоже впали в спячку, двигались медленно, малейшее усилие вызывало дрожь и потливость.
И вот робкое, еще не весеннее, концефевральское солнце, пробило зимнюю дымку. Легкими молочными прикосновениями прошлось по, казалось, вымершему, поселению. Будто бы спрашивая "можно? Можно погладить твои впалые щеки? Можно поцеловать черные, натруженные руки? ".
 Кто вышел, кто выполз,кого вынесли- все тянулись к нему, как дети.
Следом за солнышком пришла в поселок жизнь. Все чаще птицы, мыши, зверьки стали попадать в похлебки поселенцев. Силы возвращались. Мы выжили! Исхудалые, с ввалившимися глазами. Вместе.
Вместе с силами пришла пора возвращаться на работу.
"Давай, за мамкой мне тут следи, чтоб не шалила" наказывал Арсентий ребенку каждый день перед работой. Катя смеялась. Это была лучшая минута долгого тяжелого дня. Их время.
Ходить Катерине было совсем тяжело. Отекшие ноги не хотели слушаться. На исхудалом, как скелет, теле, живот казался огромным, странным, лишним.
Этот день был не таким, как другие.
Живот болел уже три дня. Но сегодня все было по другому. Больнее, сильнее, четче.
Катя не сказала ничего Арсентию утром. Она натопила снега, прокалила нож на огне, приготовила ветошь и рубашку мужа, чтобы завернуть малыша.
Когда с делами было покончено, вышла на улицу.
Так было легче. Прохладный ветерок освежал разгоряченное тело. Она ходила туда-сюда, периодически хватаясь за столбик дровянника. И торопила боль. Еще, сильнее, и радовалась, что это происходит сейчас, весной, а не голодной стылой зимою.
"Теть Кать, теть Кать, бежим скорее!"- соседский парнишка- " От привязался же, не хочу я играть, иди отсюда! "
"Теть Кать. Там это. Там Арсентия лесиной придавило. Мужики велели за вами бежать. Горе там, теть Кать"...
Когда то давно отец брал маленькую Катю на ярмарку в Камень.
Там был шарманщик. За копеечку он крутил ручку своей волшебной коробки. И картинки мелькали, музыка лилась, было так странно на это смотреть.
Кате казалось, что последние дни она маленькая-маленькая сидит в шарманке, вокруг нее пляшут картинки, музыка в ушах сливается в гул. Ребенок. Плач. Похороны. Ребенок. Уберите. Все равно удавлюсь.