Веселый хутор Свинопухи. Глава 3

--- МЕСЬЕ БОДЛЕР ---

И вот, наконец, немного уставшие Маргарита Степановна и свинопухи вошли в имение Лисиков, или, вернее, в хутор Берёзовский. Они сразу ступили на дорожку из белого камня. Дорожка вела прямо к сияющему белизной трёхэтажному дому. Не успели они ступить и двух шагов, как слева, от дальней стены забора, послышался сначала грохот, а затем топот. На них неслось что-то серое, лохматое, четырёхногое. Никто не мог разобрать, кто это или что это.

— Бодя, нет! Нельзя! — отчаянно крикнула Степановна, но то, что со скоростью урагана двигалось на них, было уже не остановить.

Быстро сообразив, что можно сделать, женщина подхватила Манечку и Фанечку и, отскочив в сторону, рухнула на стоящую рядом скамейку. Через секунду раздалось громкое «Бах!», потом какой-то гул и треск, и всё стихло.

Степановна отпустила своих новых знакомых, вытащила из кармана куртки таблетку валидола и, всё ещё тяжело дыша, положила её под язык.

— Бодя, я уже не в том возрасте, чтобы безболезненно проделывать такие трюки. Когда прекратится это безобразие? Уже соседи к нам не ходят — боятся, что живыми отсюда им не уйти! — выговаривала Степановна тому, кто сидел под деревом.

Это молодой козлик, совсем ещё подросток. Серый, мохнатый, рогатый, очень симпатичный. После удара он отлетел от яблони метра на полтора и сидел на своём маленьком хвостике в позе собаки. Его жёлтые глаза съехали к носу. Прошло минут пять в полной тишине. Наконец, козлик пришёл в себя. Глаза его приняли нормальное положение, он встал, отряхнулся и, виновато опустив голову, стал приближаться к скамейке.

— Хозяйка, я… — в этот момент он поднял глаза и увидел свинопухов, снова сел по-собачьи и тихо спросил:
— Кто это?

— Это свинопухи — Фанечка и Манечка. Они будут жить с нами и, я очень надеюсь (ударение сделано на слове «очень»), что вы подружитесь.

— Хочу представить вам своего воспитанника, — обратилась Степановна к свинопухам. — Эт месье Бодлер или Бодя, как мы его любя называем. Он обожает драться и бодаться. Характерец ещё тот. А назван он так в честь великого французского поэта Шарля Бодлера. Бодя знает это и тоже решил стать поэтом.

— Да-да, я пишу стихи, — гордо сказал козлик. — Хочу прочесть вам из свеженаписанного.

Не успели хозяйка и свинопухи опомниться, как Бодя встал, выпрямил спинку, высоко поднял подбородок, прикрыл глаза и начал:

Кто там бродит за забором?
Разберусь сейчас я с вором.
Кто там смотрит по углам?
Щас ему я наподдам.

Фанечка и Манечка переглянулись, а Степановна, проглотив от неожиданности валидол, сказала:

— По сравнению с предыдущим, конечно, шедевр, но до Шарля Бодлера расти и расти. Работай, мой мальчик. Бери и читай хороших поэтов. Я тебе сделаю подборку книг, и мой тебе совет — в роль собаки не сильно вживайся. Собака сначала всё-таки лает, а потом уже…

Бодя сделал бровки «домиком», подошёл к хозяйке и очень осторожно положил ей голову на колени. При этом его мордочка имела такое заискивающее выражение, что не улыбнуться было невозможно.

— Что? — нарочито строго спросила Степановна.

— Ну-у-у… Немножко почесать, — выпрашивал козлик.

— Почесать? Это после того, что ты довёл меня до боли в сердце?

— Ну, хозяйка. Чуть-чуть… — Бодя чуть сильнее надавил головой на колени хозяйки и закрыл глаза.

Она вздохнула, но продолжала сидеть неподвижно. Фанечка и Манечка переглянулись, кивнули друг другу. Затем они встали, подошли к козлику и начали почёсывать его за ушками.

— Да-да, хозяюшка, ещё бородку и рожки, — блаженствовал Бодя. — Ах, как хорошо!

Так прошло минут пять.

— Ну, вот и подружились, — растроганно сказала Маргарита Степановна.

Бодя открыл свои жёлтые глаза и увидел свинопухов.

— Спасибо! Извините за недружелюбный приём. Я больше так не буду!