Студень и Серпень

Продолжение
Папа Юра: Посвящение
Девяносто суток, которые прошли со дня инаугурации  Германа, Юрий пахал. Сутками. Краткий отдых – и часовые командировки сменялись суточными, пятиминутки конференциями, письменный стол кабиной летательного аппарата.
И всё-таки наступил час, когда он сказал жене:
- Всё. Выдохся. Мне нужен хотя бы суточный отдых.
Мария откликнулась сразу:
- Хорошо. В Бернск. К родителям. Я предупрежу их о нашем ночном прилёте. И чтобы никаких приёмов. Никого. Только семья.
- Да. Согласен. Только, – он не договорил, так как Мария его мысль изменила:
- Мальчик уже вырос, папа Юра. Ему требуется самостоятельность. Брату я тоже сообщу, что в течение ближайших суток он, – она как-то пластично изогнулась, её фигура приобрела вид изогнутой амфоры и проговорила, – полный властелин.
- Сомневаюсь, что мне удастся ускользнуть хоть на часок.
- Вы не верите в себя или в меня?
Новоиспечённый регент покачал головой. Каждый день, что шаг или в бездну, или магму. Следующий день тоже может не стать исключением. Хотя его функции как раз должны будут направлены на восстановление его сил. Но со своей повзрослевшей  обольстительницей и коварной начальницей он не стал спорить. Махнул рукой. И после того, когда им был просмотрен и откорректирован последний лист документа, вложен в папку для иерогосударя, встал, перебросил пиджак через плечо, покинул кабинет. Мария ждала его перед дверями. Она сразу подхватила мужа под руку, и они скорым шагом прошли к ожидавшему их аэромобилю, вошли в него, и аппарат взмыл в воздух.
Через краткое время мягкая посадка во дворе усадьбы родителей.
Их ждали. Приветствия – и Юрий удалился в свою спальню. Разделся, умылся, повалился на кровать – и провалился в сон, который продлился до обеда следующих суток. Когда сон покинул его тело и ум, Юрий открыл глаза. Мария сидела рядом, улыбалась. Мужчина притянул женщину к себе, прижал, поцеловал…
…Когда чета спустилась к столу, семья заканчивала обед. Машенька в простеньком светлом в мелкий цветочек платье на фоне могучего величественного красавца Юрия выглядела маленьким беззащитным мотыльком. Юрий же – героем. Стать, широкие плечи расправлены, гордо отброшена чуть взад голова, улыбка, притаившаяся в углах губ. Массивные золотые украшения на шее, поясе, запястьях, пальцах подчёркивали его державный и материальный статус. Только зоркий взгляд  Василия, отца Юрия, заметил мелкую упрямую складку на лбу второго сына. Она всегда появлялась у его этого мальчика, когда рядом с ним не было Германа. Его Германа. Малыша, так неожиданного ворвавшегося в семью Василия в ту летнюю грозовую ночь и резко изменившего весь неторопливый уклад жизни патриархального семейства. Юрий воспитывал Германа жёстко, но нежно. Ничто не ускользало от его ока. Герман подрастал весёлым находчивым озорным буяном, точно знающим каждый свой последующий шаг. Но со стороны вся его деятельность выглядела как потешество, скоморошество. Кто мог тогда предполагать, к каким результатам это приведет через каких-то тринадцать-четырнадцать лет.
Юрий поздоровался со всеми общим приветствием. Помог сесть Марии, сел сам. Осмотрелся. За столом только члены их семьи.
Чета приступила к трапезе. Первым заметил новшества в поведении среднего Викто;;р:
- Сударь, вы вносите новые правила в этикет? Без благодарственной молитвы за стол?
- За него наместник молится, – вставил Алекс.
Мария наполнила тарелку мужа едой, подала ему приборы.
- О да! За девяносто дней наш регент разучился ухаживать за дамой, – прокомментировал Алекс.
- По-моему, он разучился даже нож и вилку держать. Машенька, ты уж сама ему в рот положили еду, – подтрунивал Виктор. – Брат, ты пережёвывать-то помнишь как?
Юрий отмалчивался. За отцовским столом в родительском доме сейчас он чувствовал себя, как деликатный великан, не смогший отказать муравьям, которые его пригласили отобедать. Но ему сейчас здесь было спокойно, душевно, и он просто наслаждался простой едой, которой так славился стол князей Юнкс.
Братья продолжали над ним подтрунивать.
Вдруг тихо прожужжал телефон Юрия. Он по привычке потянулся к нему, но Мария ловким движения изъяла из рук мужа аппарат и положила рядом с собой. За столом сразу стало тихо. Юрий тоже строго посмотрел на жену, но та ответила:
- Мальчик вырос. Пусть сам принимает решения.
Юрий как-то странно повёл головой, словно показывая сомнения. На что Мария, тем же спокойным голосом продолжила:
- Вам, Юрий Васильевич, следует наипервейшее внимание обратить на связи с системой Вита и Промоз. Да, для Музъем такие контакты в настоящее время – серьёзная головная боль, но в будущем сие послужит хорошей основой для развития Содружества. Хотя… Многое будет зависеть от Наследника или… Наследников.
Левая бровь Юрия приподнялась на секунду, опустилась.  Он налил себе в стакан сока. Выпил. Молча. Произнёс:
- Вы, сударыня, вновь за своё?
На что Мария ответила:
- Регент и эгоизм – понятия не совместимые. В конце концов, я говорю не о нас, а о Наследнике иерогосударя.
Юрий вновь сделал несколько глотков. Зорко посмотрел на жену. Та протянула ему пирожок с капустой. И улыбнулась. Только эта улыбка вышла у неё какой-то грустной-прегрустной. Юрий задумчиво покачал головою.
- Кто из вас двоих правит миром? – со смешком спросил Василий. Он как отец этого мо;лодца был горд. Как впрочем, рад был и за других детей. Тревожил, конечно, старший. Викто;;р, но малышка-шалунья уже несколько лет опекала его. Так что и его дорожка выпрямится. За младшим тоже малышка зорко присматривался. Значит,  с пути не собьётся. Значит, они с женою не зря их родили, вырастили.
Мария же кротко ответила:
- Миром правит Создатель. Мы всего лишь состоим на его служении.
На мгновение смешки поутихли, но вскоре возобновились с большей силою.
Мария посмеивалась и отмалчивалась. Пока очередной каламбур Виктора; не заставил её покраснеть. Юрий строго посмотрел на брата, хотел одёрнуть старшего и Василий, но Машенька проворковала:
-  Право, что вы на него ополчились. Нашему Викто;;ру просто скучно. Знаешь, лучше-ка завтра вылетай на базу Эдикс и там приступай к обязанностям испытателя. Техника особая, и она должна научиться летать в кратчайший срок. – Услышав подобное, Юрий сделал возражающий жест, но Мария опустила на его руку свою и продолжила: – Герман согласен. Техника должна в полном составе взмыть в воздух через два месяца. То там застой. И от меня – не в службу, а в дружбу. И через месяц приглашаю к обеду во Мсту. Мне надо знать твоё видение развития техники пилотирования на Музъем.
- Этим занимается генерал... – Юрий безъэмоциональным голосом назвал фамилию.
- Да, с его докладом я знакома. Интересные предложения. Но, папа Юра, пожалуйста, займитесь Чёрными Вратами, а Музъем пока предоставьте мне.
Стол грохнул от смеха. Осторожно смеялась даже челядь, для которой данный дом тоже стал своим.
Когда Машенька насытилась, а она вкушала очень лениво, откинулась на спинку кресла. Капризно потянулась, зевнула, встала, шагнула к мужу, села ему на колени. Чем очень удивила всех: раньше на колени она садилась только к Герману, как бы Юрий не протестовал. Теперь она села на колени Юрия, опустила голову на его плечо, уснула. Или притворилась, что углубилась в сон.
За столом стало тихо. Необычно тихо.
Юрий вновь осмотрел всех. Почему-то его взгляд пал на Зину, сестру. Она была третьим ребёнком в семье. Всегда весёлая, приветливая. Сейчас же она была поникшая, нелюдимая. Юрий слегка напряг зрение – и побледнел. Всем корпусом повернулся в сторону сестры и спросил:
- Кто он?
Сестра вздрогнула, отпрянула, пожала плечами. Её губы прошептали:
- Ты о чём?
- О твоей беременности. Кто он?
За столом наступила тишина. Напряжённая, неприятная.
Юрий настаивал:
- Я слушаю.
Сестра прошептала:
- Всё было по взаимному согласию. Я его люблю.
- От кого? Георгия Гулькахс? Ты думаешь, что он тебя любит? Ты ему нужна? Ему нужен я. Точнее даже – не я. А то, что приблизит его к иерогосударю. Точнее – к неограниченной власти. Неужели ты до сих пор не поняла, во что играет та семья? Мало Виктора; зацапали, теперь ты ещё?! – Он хотел продолжить мысль, но ладонь Мария мягко легла на его губы и закрыла рот. Юрий остыл. Отнял руку жены от своего рта, поцеловал пальцы. Помолчав, сказал: – По судьбе тебе другой должен быть. А вот и он на пороге. Запоздал что-то. Куда вы, девки, так торопитесь?
И на самом деле в столовую вошёл служивый и доложил о приходе гостя. Василий разрешил войти.
Мария вздохнула, соскользнула с колен мужа и переместилась за его спину. И на глазах присутствовавших её наряд преобразился. За спиной регента в полуоборот к дверям встала… царственная дива, блеск переливающего золота и серебра скрывал её лицо и фигуру.
Вошёл инопланетянин, коллега с планеты из соседней системы. Увидев диву, правящую владычицу и берегиню его планеты и смежных с ней миров, он учтиво поклонился ей. В его взгляде появился благоговейный страх. Он произнёс почтенной защитнице слова благодарения на своём языке. Дива слегка качнула головой и сделала жест в сторону сидевших за столом музъемцев. Сама… исчезла.
Только теперь гость увидел за столом регента. Строгого, с беспристрастным сухим взглядом. Поздоровался с ним.
Юрий ответил ему на его языке. Спросил:
- Коллега Ну, я не ожидал вас здесь сейчас увидеть. Вы вчера должны были улететь с экспедицией.
- Да, господин. Но сводка показала встречный солнечный вихрь, и мы решили перенести отлёт на несколько дней.
Юрий согласно кивнул головой, но продолжил допрос:
- Так по какой вы здесь причине?
Инопланетянин замешкался. Затем нашёл взглядом Зинаиду, слегка зарумянился и продолжил:
- Я хочу, чтобы эта женщина летела со мной.
- С какой стати? – хотя оба мужчины разговаривали на родном языке инопланетянина, но по интонации Юрия, холодной, пренебрежительной, отталкивающей, всем стало понятно, о чём шла речь.
Василий кашлянул. Встал. Чем привлёк внимание гостя к своей персоне. Тот сразу поздоровался с ним и другими домочадцами. Хозяин пригласил вошедшего к столу, сказав при этом:
- Затянувшийся наш обед, правда,  подходит к концу. Но – прошу. Чем богаты – тем и рады.
Алекс сразу встал, предложил своё кресло гостю, а сам пересел на соседнее. Коллега Ну поблагодарил его по-музъемски. Сел. И сразу внимательно посмотрел на Зину. Подали чистые приборы. Алекс предупредительно предложил салаты, кашу, сок. Тот поблагодарил и сообщил, что пришёл по делу.
- Слушаем, – ответил Василий и обратился к среднему: – Не перебивай.
Юрий откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди. И сразу на его плечи легли тёплые маленькие ладошки Марии. Они стали нежно гладить его плечи.
- Князь и княгиня, – заговорил коллега Ну, – я пришёл к вам, чтобы вы разрешили вашей дочери Зине стать моей спутницей жизни и улететь со мной на мою планету.
Тишина. Закрытая блеском сияния от людей Мария гладила шею Юрия. Тот молчал. Василий посмотрел на него. Средний всё же отрицательно покачал головой. Василий его понял: женщина в тяжести и занята. Глава семьи вздохнул и ответил:
- Сударь, нам ваше предложение лестно. Но, увы, вы опоздали.
- Извините, – твёрдо ответил коллега Ну, – я верю своему… сердцу. И понимаю ваше сомнение. Я увезу вашу дочь далеко.
- Вопрос не в этом, – продолжил Василий. – Мы только что сейчас узнали, что Зина выбрала другого.
На что услышали ответ инопланетянина:
- Это ошибка.
Юрий произнёс странный звук. Затем посмотрел на отца и хриплым голосом посоветовал:
- Отец, узнайте, где иерогосударь. Возможно, он прилетит на ужин к родителям.
- Его высочество Николя; сейчас сообщил, что его брат прибыл, – вставил Алекс.
- Судьба благоволит. Отец, мама, запросите личную аудиенцию у иерогосударя. Отдайтесь его воле. Викто;р, иди с ними и присмотри за Зиной, – обратился он к старшему брату, затем перевёл свой взгляд на сестру: – И ты прими его волю. Как бы тебе сейчас ни было горько. – Обратился к инопланетянину: – До свидания, коллега Ну. Доброй службы и… перелёта.
Странно, но все, как по команде встали. Покинули столовую.
Юрий и Мария остались одни.
Когда шаги уходивших стихли, Юрий взял за руку жену, встал. Обнял. Она кокетливо отстранилась. И повела его в танце, на что тот быстро перехватил инициативу. Странно было для челяди и животных видеть,  куда девалась мебель, как расширилась до размеров гигантского зала столовая, как откуда-то с высот зазвучала музыка, настолько пленительная и очаровывавшая, что даже неподвижные предметы почувствовали в себе тягу то к  плавному, то к ритмичному, то к стремительному передвижению. Юрий же в какой-то момент ощутил, что он несётся в стремительном вальсе не по полу столовой. Танцполом стала вся поверхность его родной планеты, его Музъема. Его леса и поля, тундры и пустыни, горные хребты и морские впадины. Вихрь вальса нёс его по поднебесью. Иногда они преграждали путь косяку птиц, чем пугали их. Иногда его ступня ощущала упор на верхушку древа или голову зверька. Холод сменялся зноем, сухость сыростью.  На удивительный танец продолжался. И Юрий парил. И рядом с ним была самая прекрасная женщина на этой планете. Он был счастлив и влюблён. Хотя никогда не позволял себе в этом признаваться. И ужасно ревновал к любой мелочи, что хоть мимоходом вставала между ним и его зазнобой. Всё его существо орало: «Это моё! Это моя собственность!». Он был счастлив. Почти счастлив. Ибо рядом не было несносного, капризного, везде сующего нос мальчишки по имени Герман. Или как там его – Радимир.

Х Х Х

Герман усмехался: ибо ведал состояние папы Юры. И был рад, что его подопечный взрослеет, мудреет, поднимается в своих возможностях выше, становится крепче духом.
Появление семьи Юнкс в полном составе его не удивило. После официальных приветствий он подошёл к Зинаиде. Попросил присесть. Возложил свои руки на её голову и произнёс:
- Я покажу тебе три возможных пути для души, что сегодня находится в твоем чреве. Выбирай сама. Есть и четвёртый. Это запрет на появление данного тела в данный момент на данной территории. Закрой глаза. Это позволит тебе не отвлекаться.
И картинки понеслись перед внутренним взором Зинаиды. Одно страшнее другого. От инвалидности с детства. От страшной смерти в юности. От рек крови, огня, которые создаст её отпрыск. Её губы невольно прошептали:
- Он… свободен.
И открыла глаза, из которых текли слёзы. Почти кровавые. Она не могла понять, как от любимого любимое чадо могло пожать такую судьбу.
Герман отнял руки, повёл пальцем – в просторном зале стало студёно. Белое пятно проплыла к Герману, склонилось перед ним – исчезло. В комнате восстановилась прежняя температура. Зинаида ойкнула, схватилась за низ живота.
- Викто;р, – обратился Герман к Юнксу, – отнеси сестру в комнату. Тебе покажут. И вызовите врача.
Викто;р тут же выполнил приказ. Герман же всем корпусом повернулся к коллеге Ну и сказал ему:
- Я же предупреждал вас, что вы можете опоздать. К чему все ваши успехи по службе, если рядом с вами не будет той или тех, ради кого вы это делаете? – он вроде бы говорил по-музъемски, но инопланетянин слышал его на родном языке. – Её душевное состояние больно. Нестабильно. Что вы теперь собираетесь делать?
- Государь, – как это говорят по-вашему? – жениться. Я могу подождать.
- Чего?
- Когда… выздоровеет.
- Право, коллега Ну, вы меня забавляете. Но другого выхода у вас нет. Когда отлёт?
- Если ветер успокоится или изменит направление, то через три дня.
- Хорошо. Сегодня знакомьтесь. Завтра я вас обвенчаю. Сообщите своим родным и друзьям. Папа;, мама;, я у вас задержусь и на завтра.
О! Это он мог не говорить. Бурное «ура!» Николя, а с ним, соответственно, и Алекса потрясли комнату. Подростки налетели на словно вытесанную из камня статую Германа, обхватили, повалили. И началась обыкновенная потасовка детей на полу. Такого увидеть коллега Ну не ожидал. Его сначала ситуация смутила, затем восхитила. Иерогосударя он видел третий раз в жизни, он всегда неприступный и сдержанный. А здесь – одинаковый, почти как он сам: бестолочь – и точка.
Государь Александр, отец Германа и Николя;;, тронул инопланетянина за плечо:
- Не судите, сударь, их строго. Дети это ещё. Одному семнадцать, двум другим по пятнадцать. Дети… Пусть хоть в родительском доме отдохнёт…
Коллега Ну продолжил:
-… пока регент далеко, бдительность его притуплена.
- У вас, сударь, острый ум.  Но совет. Регента оберегает наместник. А рядом с наместником всегда и везде иерогосударь. То есть, вы можете при неосторожном слове о регенте столкнуться с гневом, яростью сил, которые нам не ведомы.
- Благодарю, ваше величество, – галантно поклонился инопланетянин.
Появилась Анастасия Петровна – игра молодёжи прекратилась.
- Господа, – голос Анастасии Петровна, компаньонки государыни Елизаветы и матери Германа и Николя;;,  был строг, не терпел никаких возмущений и возражений, – я вынуждена напомнить вам троим, что в ваших венах течёт венценосная кровь. И поведение, которое бросает тень на физическую стать и душевную бодрость государя, нынешнего или будущего, должно быть пресечено;;. Встаньте, господа, с пола. Приведите свою одежду в должный вид. Это касается и вас, иерогосударь.
Юноши вставали, отряхивались, поправляли костюмы.
Это было ошеломляюще. Особенно – для хрупкого ума инопланетянина.

Х Х Х
А Мария и Юрий неслись в вихре вальса над долами и горами Музъем. И всё было в вихре рядом с ними.
Наконец их ритм стал замедляться. И в какой-то момент они вновь ощутили себя, кружившимися в медленном вальсе в небольшом помещении столовой родового дома князей Юнкс, родителей Юрия, в столице государства городе Бернске.
Когда они замерли, посмотрели друг на друга и, не перебросившись ни одним словом, пошли гулять по городу. Вот так просто, под ручку. Машенька в своём простеньком в светлом платье в цветочек, Юрий – в светском костюме, но как светский щёголь, ухоженный и богатый самец-производитель. Странно, если их узнавали и здоровались, они отвечали мимоходом. Даже полиция, обязанная знать лица обоих и узнавать в любом обличии, нет-нет да и попадала впросак: как в этой беззаботно шагающей парочке, разглядывающей витрины магазинов и афиши, было признать сильных мира сего. Особенно – наместника, взгляд которой приводил в боевой порядок войска.
Почти не узнанными,  они вошли в фойе киноцентра. В прокате был фильм, пользовавшийся большим успехом. Странно, очередь в кассу. Чета решила не беспокоиться по пустякам и встала крайними. Странно – даже выстояли, то и дело похихикивая и посылая свои фото друзьям: мол, посмотрите, до какого смирения мы дошли. Наконец и касса. Дама, покупавшая билет перед Юрием, оглянулась, осмотрела его, подмигнула, улыбнулась. Юрий усмехнулся. Дама ещё раз бросила на него кокетливый взгляд, повернулась на каблуках, якобы невзначай задев мужчину. Он сделал полшага в сторону. Женщина послала призывный взгляд и стала медленно поворачиваться, сделав жест бёдрами. Юрий усмехнулся. А женщина развернулась – и упёрлась в острый бочок невзрачной простушки в светлом длинном платье в цветочек. Простушка улыбалась, а в мозгах дама услышала не то шипение змии, не то рык огромного животного: «Что на чужого мужа глаза пялишь? Ослепнуть хочешь? Пожалуйста». Даму словно в воздухе подбросило. Она со страхом стала шарить вокруг себя руками, как  будто ища опору. Но Юрий этого не видел, он просил билеты на сеанс, зал на который был ещё пуст.
- Это только через два часа. Сколько вам билетов и на какой ряд? На экране свободные места, – ответил кассир.
Бросив мельком взгляд и отметив в блокноте занятые места, Юрий сказал:
- Весь зал. Сколько?
Ему озвучили цифру.
- С учётом уже выкупленных?
- Нет, сударь.
- Сколько весь зал?
Вновь прозвучала сумма.
Юрий перевёл деньги. Кассир нажал на кнопку вызова охраны: странный клиент. Но чтобы потянуть время, задал очередной вопрос:
- Извините, сколько вас пойдёт?
- Нас? Сейчас двое. Друзья подойдут.
Кассир протянул билеты. Юрий взял. Распрямился. Повернулся. Перед ним стоял в полной форме наряд полиции. Его Мария тоже медленно отворачивалась от слепой. А когда её улыбавшееся спокойное лицо увидели стражи порядка, резко выпрямились по стойке «смирно». Кассир, который рассчитывал, что полиция быстро развернёт наглого клиента, был ошарашен: те замерли перед  худышкою. Юрий же, увидев патруль, произнёс:
- А-а-а. Вы уже здесь? Хорошо. Сеанс через два часа и вот список мест, билеты которые надо изъять и деньги отдать. Господам придётся выбрать другой сеанс. А лучше. Десятерым из ваших быть на этом сеансе. Будем считать, поощрение за службу. Форма обыкновенная. Вопросы есть?
- Никак нет, господин! – ответили те, не озвучив его звания.
- А у меня есть просьба, – вставила своё слово худышка, при  этом все стражи всем своим телом и снаряжением застыли перед ней, – отправьте в больницу сию даму, она от удовольствия зреть мужчин ослепла.
Охрана козырнула, взяла женщину под руки, вывела её. Им это удалось с трудом: женщина держалась за голову, раскачивалась из стороны в сторону и что-то невнятно говорила. Когда странная чета покинула здание, на полицию набросились: кто? Они в свою очередь: какой сеанс? зал? Прошло минут пять непонимания, пока кто-то из служивых не произнёс слово «наместник». И сразу наступила тишина. Люди переглянулись. И кто-то вспомнил поведение ослепшей женщины, которую велено отправить в больницу.  Ужас объял людей. Уже никто не хотел идти на сеансы. Ибо разрекламированные фильмы стали для них глупой выдумкой перед тем, чему они недавно стали случайными свидетелями.
Юрий же послал сообщение друзьям о возможности сходить в кино. Те задавали дополнительные вопросы. Когда всё было утрясено, Мария спросила:
- Во сколько закончится сеанс? Мы что, ночью пойдём пешком?
- Нет. Вызовем такси, – смехом ответил Юрий, набрал Германа. Сообщил ему, что купил билеты на сеанс в кино, попросил пригнать авто.
- Сколько билетов?
- Зал.
- Тогда прибудем все.
- Сеанс поздний.
- Папа Юра, всего лишь только пятеро несовершеннолетних, трое из которых  наделены верховной властью.
- Поэтому я и пригласил десятерых полицейских. Или спецназ? Не понял.
- Для чего?
- Для поддержания порядка.
- Г-м-м… Ладно. Посмотрим, кто будет поддерживать порядок. Г-м-м… Как поощрение за службу. Г-м-м… Наши… папа;, мама;… все тоже приедут. Интересно как получается. Хорошо. Завтра я проведу венчание вашей сестры с коллегой Ну. Устроим небольшую вечеринку.
- Всё прошло без истерик?
- Любой может ошибиться.
Они разъединились. Мария спросила:
- И что? Приедет?
- И со свитой.
- Чем займёмся? Гулять, как прежде, вряд ли получится. Новость вперёд нас летит. Наместник… наместник…
- Можем просто посидеть на лавочке. Хотя… у всех на виду не хочу.
- А нас никто не увидит.
- Плащ-невидимку накинешь?
- Для чего сложности? Просто отведу глаза.
И они словно растворились в воздухе.
Прошли к скамье, с которой хорошо просматривалась парковка, присели. Не прошло и минуты, как около них прилегли коты, собаки. Кто облизывался, кто зевал.
- А эти твои подданные, – Юрий кивнул на четырёхлапую свиту, – нас не выдадут?
- Зеваки и к ним не смогут подойти.
- Даже так? Кто на стороже?
- Скорые.
- Они твои? Подчиняются тебе?
- Они приданы мне, но командует ими мой любимый брат, – Мария как-то странно произнесла последнее словосочетание: «любимый» выделила голосом и почти по слогам, а «брат» скороговоркой и тише.
Юрий посмотрел на неё. Сбоку. Зорко. Затем, как пушинку, поднял, посадил себе на колени. Поцеловал. В губы. Долго. Когда поцелуй прекратился, Мария погладила мужчину по волосам, посмотрела в его глаза и опустила свою голову на его плечо. Юрий тоже гладил её. И зрил за тем, как суетятся люди около кинотеатра: руководство, работники, полиция, спешно расползаются лишние зрители. Солнце тоже не спеша клонилось к отдыху.
Юрий, продолжая нежить женщину, приглушённо спросил:
- Почему ты так сурово поступила с той особой?
- Это не я. Я меня таких прав нет. Подобные решения может принять только…брат.
- Тогда кто?
- Скорые.
- И ты не могла отменить его приказ? Это, я думаю, жестоко.
- Жестоко? В чём? Её тело сохранено. Повреждение её жизненной оболочке не нанесёно. Да, созданы дополнительные трудности в общении с окружающими. Но этого она пожелала сама.
- Сама? Ослепнуть? Прийти в кино – посмотреть на стоящего рядом мужика – и ослепнуть? Не перебор?
- Во-первых, мужики разные бывают, во-вторых, смотреть можно по-разному.
- Так ты ничего не делала?
- Нет, папа Юра.
- А остановить ты их могла?
- В границах выполняемых ими действий они вольны. Такое решение приняли скорые.
Юрий вздохнул. Посмотрел в сторону парковки. На посадку заходили аэролёты Степана и Филиппа. Произнёс:
- Мои прилетели. Пошли встречать.
Они встали. Мария повела плечами – тончайшая шубка, отороченная сверкающим мехом, легла на её плечи. Молодка взяла мужчину под руку – словно из воздуха пара вышла к людям.
- Командир, – Степан протянул ему руку, – что за новости? И почему не от тебя?
- Уточните, о чём идёт речь. То этих новостей масса.
- Венчание твоей сестры.
- А-а, это. Ну да, выходит замуж.  Если иерогосударь, мой шалопай, не шутит.
- Что-то не видим радости, энтузиазма? – заметил Филипп.
Юрий махнул рукой, ответив:
- Я ещё сестры не видел. Как отправил всех на аудиенцию, так ещё и не видел. Поговорю с ней – тогда и подумаю, как себя вести. Отойдёмте в сторону: молодёжь летит.
Валерии и Мишель вертикально посадили свои аппараты. Вышли. Правители и их дамы поздоровались.
- А где «Бычок»? Или его вы, папа Юра, на вечерний сеанс не пустили? – Валерии спросил с улыбкою.
Юрий ответил ему острым взглядом, и тут же за его спиной раздался озорной голос Германа:
- И что это так вывело нашего регента из равновесия?
Машенька в ответ шутливо:
- Да мелочь. Одна бойкая решила ему глазки построить да бёдрами завлечь, так её, слабоумную, в больницу полиция отправила. Молодка зрения лишилась.
Правители и их жёны замерли и посмотрели вопросительно на Юрия. Герман же очень медленно стал поворачиваться всем корпусом к своей шалунье. Она тут же сделала придворный глубокий реверанс. Герман резко повёл плечом – из толпы зевак отделился прекраснейшего вида, со вкусом богато одетый мужчина. Правители узнали в нём Первейшего. Сразу все подтянулись. Вызванный гость подошёл, сделал перед иерогосударем церемониальный поклон, тот – в ответ свой, и с улыбкой замер.
- Сударь, – Герман произнёс тихо, – или вы сами приструните ваших служащих, или я буду вынужден принять дополнительные меры для защиты Леди.
Гость учтиво наклонил голову и удалился в толпу.
Несколько секунд стояла тишина, которую первый нарушил Юрий:
- А при чём здесь он?
- Папа Юра, смотрите зорче, будьте бдительны. Вокруг вас разворачиваются баталии. Хотя – у нас есть и хорошая новость. Завтра я венчаю Зинаиду Юнкс и коллегу Ну. Как только солнечный ветер стихнет, они улетят. Вам, Юрий Васильевич, пять минут, чтобы проинструктировать будущего вашего родственника. Поблажек пусть не ждёт ни он сам, ни его сородичи, ни планета.  Наоборот. Я только с планетой Сур нянчусь, потому что сам некогда сглупил.
Правители переглянулись. Юрий кивнул Марии, чтобы она была рядом с Германом, и скорым шагом направился к государевой чете, в компании которой находились и его родные, и будущий зять. Герман же обнял за талию своих девочек, поднял, покрутил, чем поднял им настроение.
- Теперь в кино? Что-то здесь много полиции, – произнёс.
- Юрий Васильевич десятерым вместо предыдущих зрителей велел быть на сеансе, – пояснила, смеясь, Мария. Её наряд вновь преобразился. Это была уже великосветская дама, пользующаяся полной любовью Вершителя. – Но места мы будем выбирать. Нинно, я предлагаю последний ряд.
- Хорошо, садитесь, если папа Юра возьмёт под заботу Нинно, – это Герман.
- Ты не с нами?
- Мне надо поговорить с папа;. Так что сяду рядом с ним.
- И будете болтать и нам мешать?
- Машенька, никто вам мешать не будет. Но у меня могут быть какие-то от всех секреты?
- Которые ты будешь обсуждать на киносеансе при всех?
- Представь себе – да.
- Ах, – театрально ответила Мария, – как тяжела шапка государева.
Её жест вызвал улыбки, тихий смех компании. Уже в приподнятом настроении гуртом правители с супругами направились к крыльцу. То же самое сделали и другие.
Странно, но в помещении было всё настолько чинно, что Александр покачал головой, наклонился к уху супруги и спросил:
- Кто их так напугал?
- Предполагаю, наместник. Говорят, она ослепила одну дамочку, которая засмотрелась на Юрия. Ты бы поговорил с Германом. К чему такая жестокость.
- Да, дорогая. Но, думаю, здесь всё не так просто. Я видел тёмную тень около Германа, которая так же быстро удалилась, как и приблизилась.
- Но! Сначала ситуация в миграционной службе, теперь здесь. Что подумают люди?
- Им придётся начать думать об ответственности за свои жесты, слова и действия.
- Ты вновь занял позицию в защиту молодёжи.
Александр поднёс руку супруги к своим губам, поцеловал, лукаво посмотрев ей в глаза.
…Герман и впрямь занял место рядом с папа;;. Юрий, который сидел на последнем ряду с Марией и Нинно, не заметил, чтобы они разговаривали. А Николя; и Алекс, выбравшие первый ряд, наоборот то и дело шептались. Члены экипажей с женами, как и семейство Юнкс, расселись гнёздами по залу. Полицейские, соответственно, по разнарядке.
Фильм был премиленьким, дамы пустили слезу, носики у них тоже покраснели.
Вышли на улицу. Тёплый ветерок.
Решили, что коллега Ну улетает к своим и завтра прибудет к месту венчания. Другие… Юрий сразу заявил, что он домой и спать. Другие удивились: как же девичник?
- Девичник? – переспросил Юрий. – А причём здесь мужчины?
- А как без нас? Кто будет поддерживать настроение?
- Настроение? Женщины могут его создать и сами. Мария, домой, – сказал и направился к авто Германа. Но последний остался на своём месте. Поэтому Юрий обернулся и обратился к нему: – По-моему, несовершеннолетним в такой час лучше быть дома, – и недоговорил, так как увидел, как от толпы отделился Георгий Гулькахс и сразу направился к Зинаиде.
Подошёл. Та опустила голову.
Сразу же к сестре подошёл Виктор. А к Георгу приблизился Евгений, найдёныш и воспитанник кузнеца из поместья Гулькахс. Оба, Георгий и Евгений, как-то сдружились, вместе поступили в аэродинамический институт, были на последнем курсе, отличники, Георг вообще подавал отличные надежды как отличного пилота.
Направился было и Юрий, но Герман его остановил:
- Юрий Васильевич, извините, я вам напоминаю, что ваш статус и положение на планете и во вселенной особое. Викто;;р, сам разберётся. Я же готов отвезти вас домой. Пожалуйста, следуйте за мной.
Юрию это не понравилось, но Мария уже взяла его под локоть, и обе пары, попрощавшись, направились к стоянке. Но сделали только пару шагов, как к Герману подошла дама. Закрытая с головы до ног просторным плащом в капюшоне на голове. Герман в раз остановился, посмотрел на неё. Та скинула капюшон.
- Кузина! Княжна Елена! Что так поздно и одна? – удивился Герман, сделал шаг в её сторону, протянул свою ладонь для её, та подала свою, Герман её поцеловал.
- Я не одна, государь. Мы гуляем по городу.
- Мы? Молодой человек?
- Да. И я решила вас познакомить.
- Не очень удачный момент… Хотя… До полной кучи… Кто он?
- Будущий пилот.
- Надеюсь, не Гулькахс?
- Георгий? Граф? О, нет. Он серьёзно увлечён другой. Вы не в курсе? Она же…
- Дорогая кузина, мы уже в курсе. Только у вас устаревшая информация. Та пара рассталась, и Зинаида завтра выходит замуж за коллегу Ну с планеты… – по мере того, как Герман прояснял ситуацию, лицо девушки от удивления вытягивалось, как и широко распахивались глаза и открывался рот. – Вижу, вы удивлены. Увы, мир так изменчив. Так кто ваш избранник? Где он? Здесь?
Девица молча кивнула, полуобернулась и жестом позвала к себе парня, стоявшего рядом с Георгом Гулькахс. Увидев жест, Евгений дотронулся до плеча друга, что-то шепнул ему и зашагал в сторону своей красавицы, на ходу приводя в порядок мундир курсанта. Подошёл. Отдал честь. Его возлюбленная произнесла:
- Евгений, иерогосударь пожелал с тобой познакомиться.  Его преосвященное императорское величество по завещанию моих покойных родителей является моим опекуном.
Парня качнуло, на что Герман заметил:
- Вы правы, молодой человек, иногда наша планета уходит из-под ног.
Но равновесие быстро вернулось к ухажёру. Юная княжна продолжала:
- Это Евгений Дехтерм, – Герман, Юрий, Мария и Нинно переглянулись. Елена заметила это и потому спросила: – А что?
- И всё? Титул?
- Государь, вы шутите?
- Нет. Я серьёзно. Кто это?
- Человек.
- Я заметил, что это не робот.
- Нет у него титула. Он из поместья Гулькахс, найдён кузнецом  Николаем Дехтерм, ими воспитан. Вместе с сестрою. – Правительство вновь переглянулось.
- Елена, даже для меня это слишком много информации на сегодня. Завтра, после венчания, спокойно мне ещё раз всё расскажете. То есть, на венчании быть обоим. Обнимаю и целую, – с этими словами он обнял девушку, кивнул парню и спешным шагом направился к авто.
А в это время Виктор вёл другой разговор:
- Георг, я понимаю, что ты мог быть не доволен нашими отношениями с Анною. Но я не раз предлагал ей оформить наши отношения, но она отсмеивалась. Поэтому мне твой шаг трудно понять. А что касается Юрия, то тебя он вообще не сможет понять. На что ты рассчитывал?
- Викто;р, – в разговор вмешалась Зинаида, – не вини его.
- Сестра, я понимаю, сучка не захочет – кобелёк не вскочит. Но мужик-то тоже голову должен на плечах иметь, не в головке же разум. Георгий, тебе лучше сейчас уйти.
- Я её всё равно найду, – Георгий быком стоял на своём.
- Она улетит вместе с мужем. Пожалуйста, охлынь.
- Что? А как же наш ребёнок? Как мой сын? – глаза Георга горели.
Зинаида ещё ниже опустила голову и тихо произнесла:
- Извините, сударь. Ребёнка… не было… Я… вас обманула.
Георгий внимательно глядел на женщину, которая отказалась ему посмотреть в глаза. Заскрежетал зубами. Желваки на скулах заходили. Явно было, что ему стоило больших усилий сдержать стон, вопль. Он отступил на шаг. В упор посмотрел на Виктора. Тот увидел в глазах молодого мужчины слёзы и понял, что обман не удался. Осторожно произнёс:
- Надеюсь, ты будешь счастлив с другой. Прощай, –  Викто;;р взял сестру за руку и повёл ей по направлению к стоянке авто, к своему авто.
Когда они сели в мобиль, Зинаида проговорила:
- Господи. Прости. Как я жестоко поступила с ним… Как он это перетерпит… За что ему такое испытание?
Во рту Виктора давно всё пересохло, он ответил скрипом:
- Ты ему не по судьбе.
- Кто тогда?
- Машенька.
- Не поняла.
- Машенька – родная дочь кузнеца Дехтерм.  Георгий и Машенька были помолвлены с детства, как и Герман, их найдёныш, и Ниною, младшей сестрой Георгия.  Но поступок Анны развёл всех в стороны. Машенька покинула отчий дом в ту ночь вместе с Германом, их приютила семья соседей, графов Тузюк. Там были в ту ночь наши родители и Юрий. Германа женили на Нинно, а Юрий захватил Марию. Трудно мне предвидеть, что будет со вселенной, когда правит Юрий. Можно представить, что было бы с ней, если бы Георг занял это место. Вспыльчивый, талантливый, эгоист, красивый, не желает просчитать самую простую шахматную партию… Да и у Германа было бы явно всё по-другому. Хотя к небу он всё равно бы прорвался, только не так стремительно. Не те были бы у него и обороты власти. Всё было бы по-другому…
- То есть, – тихо проговорила Зинаида, – ты прикрыл Юрия спереди, я сзади…
- Сестрёнка, мы – семья. И в наших жилах течёт особая кровь. Кровь древних владык. Так что, сестра, прими свою стезю и пребывай в новой в семье в радости и покое. И помни, мы, братья, всегда рядом. А этого, как чёрный сон, забудь. Песенка Гулькахс подходит к концу. Это уже заметно. Эта сильная, богатая семья постепенно превращается в ничто. Георг не исключение. Юрию с ним ещё предстоит схватка. Парень расчухает ситуацию и пойдёт ва-банк. И это будет скоро. Дай Бог, чтобы Герман оказался рядом. В принципе, подъезжаем. Как проведёшь последнюю ночь в отчем доме перед свадьбой?
- Не знаю. Может быть, попросим Алекса сыграть что-нибудь. Спеть. Почитать стихи. Забавные они у него получаются.
- Можно. Устроим тебе девичник.
- Его устраивают с подругами, женщинами. Ты же знаешь, их у меня нет. Появилась Елена, да и то… Как, впрочем, и друзей-мужчин.
- Посмотрите, она ещё и капризничает. Да с тобой любая готова дружбу завести, да только наш регент всех отпугивает.
- Он же не страшный. Смешно.
- Он видит сущность насквозь. М-да. Трудно поверить – но сегодня свершившийся факт. Только от нашего братика зависит, сможет ли наш шарик и в дальнейшем балансировать в этом мире, быть его центром.
- Ты его не превозносишь?
- Нет, сестрёнка. Это факт. Всё – это от него. Но он молод, чтобы думать или размышлять над такими категориями.  Он бдит Машеньку, которая рядом с ним, опекает своего сорванца, её братика.
- Викто;р, раскрой глаза. Правят-то они, брат и сестра. Юрий лишь претворяет в жизнь их виденье.
- Зина, по-моему, эти двое не из нашего мира, хотя той же плоти. Создатель сей проявленный мир отдал смертным. Из этих трёх смертный только Юрий. На нём одном вся ставка. Всё от его выбора. Конечно, его маяком, его светом является наша шалунья. Он влюблён в неё по уши. Раздавит любого, кто к ней приблизится.
- По-моему, это она его стережёт. И чисто, по-бабьи, ревнует к каждой особе женского пола.
- Не без этого, возможно. Оба молоды. Энергичны, гормонам дали ход.
Их авто уже остановилось, и в окно постучал Василий, спросил весело:
- Вы тут языки не о регенте и наместнике распустили?
- У нас, что, громкая связь была включена? – таким же тоном ответил Виктор отцу.
- Нет, но по вашим лицам это было заметно, – и обратился к дочери: – Давайте, весело посидим, пока тебя сон не сморит, потом пойдём спать. Алекс петушится нам спеть новые песни, принц тоже расхорохорился.
- А нашей парочке мы не помешаем?
- Захотят – выйдут. Но Елена тоже будет, поэтому сомневаюсь, что наша малышка захочет появляться в домашнем платье. Ладно, дети, пошли. Государи ждут.
26 мая – 11 июня 2018 года.


ПЕРВЫЕ ИСКУШЕНИЯ

Мария и впрямь снизошла к весело проводившим ночное время родным и близким в весьма непривычном для глаза костюме. В основе его было её любимое платье цвета нефрита, которое она носила в подростковом возрасте. Платье давно стало мало, поэтому оно было расшито по всем швам: плечи, рукава, талия, подол, бока – и в них вставлены лоскуты. Тоже нефритового цвета. Первоначальный материал выцвел, и новая ткань свежими красками оттеняла устаревшую. Весь этот очень скромный наряд дополняли украшения из камня. Самым удивительным было то, что нефриты сверкали, как бриллианты. Лучи создавали  своеобразную вуаль, которая защищала и лицо, и фигуру, и руки этой хрупкой леди.
Стоило Марии подойти к последней ступеньке лестницы, Герман мгновенно оказался около неё. Взял за руки и повёл в танце. Никто из присутствовавших не слышал музыки, но пара двигалась точь-в-точь в ритм, совершая при этом сложные па. Иногда они так стремительно кружились, что зрители видели единый сверкающий столб.
Нинно уснула. Она привыкла вставать с цветами, а те с солнцем. Если не было дождя или холода. Нежная очень.
Когда брат и сестра закончили танец, Герман посмотрел на прикорнувшую на диване любимую, подошёл к ней, взял на руки, Мария предложила отнести её в комнату Германа, которая была ему отведена с детских лет на этаже Юрия, что Герман и сделал. И сам лег отдыхать: это физическое тело требовало отдыха, так как через несколько часов на суточную, а впереди ещё ранее не запланированная служба.
Машенька возвратилась в зал, чтобы порезвиться с Викто;ром, потанцевать с папа;; и папочкой, пошутить с Николя;; и Алексом. Развлеклась – возвратилась в свою спальню, легла, прижалась к мужу и уснула на часок.
Юрий проснулся от приятного запаха кофе и каких-то сладостей. Открыл глаза. Мария хлопотала около стола. Юрий встал и подошёл к ней. Обнял. Поцеловал. Увидев на столе четыре порции, спросил:
- И кого с утра ждём в гости?
- Конечно, Германа с Нинно, они спят в его комнате. Точнее, уже проснулись. Даже встали. И…
Тихий стук в дверь. Юрий обернулся к ней. Она открылась. Молодёжь стояла на пороге. Юрий жестом поздоровался с ними и также жестом пригласил их к столу. Сам поудобнее уселся в кресло, Мария подала ему на подносе завтрак. Что ему, простому человечку, надо ещё для счастья, радости? Малыши рядом, сыты, здоровы, успешны.
Неожиданно мысль прорезала мозг: а всё могло быть по-иному. Отец тогда привёз его, подростка,  в дом друга, чтобы познакомить с их дочерью Нинно в надежде, что те в будущем создадут семью. Девочка была поздним ребёнком у четы Тузюк, росла хрупкой и нежной. Юнксы же, наоборот, славились крепкой кровью, доброй силой.  Не случись той ночной суматохи в грозу, Нинно и Юрий точно поженились бы, Мария осталась с Германом. Конечно, отец как саночник государя всё равно бы представил Маросвелям найденного им мальчика, так похожего на них. Но всё было бы по-другому, если всё пошло бы, как планировалось. Перекрестилось всё… Ситуация поменялась…  Возможно, всё было бы спокойнее, равномернее… Всё шло бы не спеша, шаг за шагом, своим чередом, с остановками…
Герман внимательно наблюдал за зятем и улыбался. Затем сказал:
- Юрий Васильевич, к чему грезить о том, что прошло мимо? Один из вариантов возможного  развития, которое не получило реальное воплощение? К чему на это тратить силу ума? У вас достаточно информации разума, чтобы всё это проанализировать?  Не лучше ли принять реальность, благословить её и жить по законам гармоничного созидания?
Юрий его одёрнул:
- Ты всегда будешь шарить в моих мозгах?
- Нет, извините. Но сейчас – надо. Я – ваш духовный лидер. Я за всех вас отвечаю перед моим Создателем. Ни я, ни Мария не сможем сделать то, что дано по силам вам, простому человечку. – При этих словах Герман лукаво усмехнулся, пробежала улыбка и по губам Юрия.
- Но, юноша, всё имеет свою плату.
- Да. И каждый из нас её заплатит. Я это называю: внести калым.
- Но тот путь, который ты выбрал, тернист и труден.
- Зато прямой.
- Дыхалки хватит?
- Если командой – да. А остался бы я один – и решение задачи, которую на меня возложил Создатель, выбрал бы другое. Их много. Но я давно мечтал осуществить именно такой вариант. Прямой и прочный.
- Прочный? Малыш, проснись и опустись на твердь земную. Прочность обеспечивают надёжные наследники. Ты лишь только рыхлишь и удобряешь землю, в которую твой наследник посадит поросль. А надо ещё и дереву вырасти, и зацвести, и плоды дать. И одно дерево лес не делает. Да даже бы и лес, но и огонь, и вода, и железо его сгубить сможет. Хотя можно проще: землетрясение. И ничего не останется.
- Мне нравится ход ваших мыслей. Это: охрана созданного – и станет вашей второй задачей, – ответил Герман, улыбнулся сестре, кивком головы поблагодарил её, встал. – Но мне пора. Я во дворец государей, недолго поработаю, и встретимся перед службою.
Юрий со вздохом тоже встал: иллюзия покоя улетучилась. Сказал:
- Я вас провожу. И куда ты так спешишь?
- Домой.
- Вновь кодируешься?
- Не без этого, папа Юра. Только папа;; не говорите.
- Шути, шути…
… Сутки переплелись, недели сомкнулись. Возвращение из очередной командировки в соседнюю систему неожиданно затянулось. Тоннель сжался, схлопнулся, и лайнер Юрия завис на короткое время в гнилой петле. Образовавшееся время Юрий решил использовать  не столько для отдыха уставшего тела и ума, сколько для анализа стремительно менявшихся ситуаций, для наброска предварительных планов для достижения будущих целей. Которых, он понимал, точно не знал.
Юрий откинулся в кресле, закинул руки за голову, закрыл глаза. Свершившееся, сделанное   понеслось в его памяти. Это хорошо, это недотянули, это зря, это тупо, это переделать. Хотя поздновато. Необходимо уже работать над этим…
Он почувствовал незнакомое благоухание и открыл глаза. Перед ним сидела… Юрий даже не мог подобрать нужное слово. Ибо такие сочетания звуков, как красавица, нимфа, богиня, волшебница, очаровательница были пусты. Синтез возду;;хов, благовоний издавали тончайшие звуки, которые пленяли, покоряли ум и разум мужчины. 
Незнакомка смело рассматривала музъемца, наделённого  любимцем Создателя неограниченной властью в материализованном мире. И он был не плох для того, чей век весьма короток. Не смотря на все старания чу;;дной Леди.
Юрий почувствовал, как желание наполняет его тело.
И было так всё просто – надо только протянуть руку навстречу этой прелести.
Её глаза облучали фигуру самца. В его мозгу пело: «Тебе помощь я предлагаю. Во всём будешь успешен».
Юрий сглотнул отсутствовавшую слюну и проговорил, стараясь не прохрипеть:
- Чудо природы, я благодарю вас за то, что свой взор обратили на меня. Но я по нашим законам женат. И вам это известно.
«Верность особи мужской. Знай, силы мои и Нефритовой Леди равны».
- Для чего этот разговор?
«Ваше семя».
- Это глупость. Я было подумал, что вы или из скорых, или из более высокой касты.
«Хорошая наблюдательность».
- Но семя само по себе ничего не значит. Это лишь передача физических данных. Суть особи формируют условия.
«Условия создаёт среда. Наше бытие – гармония».
- Извините, я не знаю, как к вам правильно обращаться… Ваше светлость или ваше сияние, или ваше благозвучное молчание… Но позвольте мне самому выбирать, кто будет вынашивать и рожать мне сыновей.
«Слепец. Семя изъять можно и без твоего ведома».
Слова отрезвили мужчину, и он съязвил:
- Чтобы доказать моё отцовство, будете делать ДНК-тест?
Неудовлетворённую сущность сдуло ветром. Юрий почувствовал запах укора.
Вздохнул: чего не привидится с усталости. Лучше бы поспать.
Но это ему не удалось.
Через несколько секунд ему привиделся зрелый муж благородного вида, крепкого телосложения. Он улыбался, и от этой улыбки исходило тепло, чистота. Юрий всмотрелся в лицо – и нашёл отдалённую схожесть посетителя с Первейшим, как, в прочем, и с Германом. Регент тряхнул головой, стремясь сбросить наваждение. Но оно не исчезало. Оно чего-то ждало.
- Кто вы, сударь? – спросил его Юрий. – Вы чем-то напоминаете знакомца одного, прозвище которого Первейший.
- Это он похож на меня.
- Вы его отец?
- Нет. Он создан мною. Твои воспитанники тоже.
До ума Юрия начал было доходить смысл услышанного, но он отказывался принимать эту простоту. Хотя, для приличия, попытался встать, даже поклониться…
- Ты силён. Мой шалопай тебя не зря выбрал.
- Шалопай? – переспросил Юрий, но почему-то подумал, что речь идёт об его  Германе, поэтому задал уточняющий  вопрос: – Сколько же тогда ему лет?
- Как вы говорите, от века и до века, – засмеялся удивительный гость. И этот смех напоминал не то хор миллионов полевых колокольчиков, не то перезвон тысячи колоколов, не то гром разгулявшегося вулкана…
- Анализируя его приказы, в это трудно поверить, – Юрий попытался пошутить.
- Ваше сознание ещё формируется как целое, в общее вливается медленно.
- А с теми, с которыми так быстро подружились, сформированы?
- Над ними трудился веками мой вездесущий дух.
И мозг Юрия провалился в какую-то воронку, словно через стекло которой пред ним промчались миллионы картинок развития ранних миров. Когда его вытряхнуло назад в свою каюту, в своё кресло, он спросил, хотя не поверил, что он сам задал этот вопрос:
- И что требуется от нас в ближайшем будущем?
- От вас, наделённых кратким временем бытия, – только радость от пребывания.
- Иногда это очень трудно. Почти и практически невозможно, – возразил Юрий.
- Новая задача будет поставлена перед впередиидущим. Но он слишком привязался к вашему миру.
- Он беспокоится о тех, кого любит. Любит чисто по-человечески.
Незнакомец вновь засмеялся. Но этот смех был уже иным. Он напоминал солнечное пекло, которое ветром несёт по пустыни.
«Нет, мне право надо отдохнуть», – подумал устало Юрий. И попытался уснуть. Надо, подумал, не работать, надо поспать. Затем уж и за дела браться. Всё – сон, всё – бред.
… Проснулся он от настойчивого звонка. Герман сообщал, что он и Машенька желают отправиться на неделю в деревню к Дехтерм.
- Папа Юра, в дезблоке не задерживайтесь. Надо ещё некоторые детали обсудить, – звучал его молодой голос. Юрий почувствовал в нём улыбку.

12-13 июня 2018 года.