Ожерелье. С Еремеевой. Глава 31

– Так, подожди-ка,  – Дима вскочил.  – Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя прикончил?
 

– А что, столь хорошо воспитанный молодой джентльмен способен отказать даме? – брови девушки поползли вверх.  – Всего дел-то  –  пронзить плоть клинком. Если бы я болела, скажем, раком, в неоперабельной форме, жить оставалось какой-то месяц и, при этом, испытывала невыносимую боль, которую не унимало никакое лекарство, и понятно было, что никто и ничто не вылечит, зная, что не накажут, в тюрьму не посадят и даже пальцем не пожурят, на просьбу ответил отказом?
Девушка вздохнула, на глазах появились слёзы, что тронули сердце Дымка. Он не переносил женских слёз и готов было сделать всё, что попросят, но вонзить кинжал в нежную женскую грудь –  увольте!
 

Дева же между тем продолжала, опустив глаза долу:
 

– А я, между прочим, восемь лет томлюсь, без вины виноватая, борюсь без надежды, только бы спасти все обитаемые измерения от самой себя! Думаешь, когда вон та вырвется,  – кивнула на свою зеркальную копию,  –  сжалится над твоей сестрой, родителями, знакомыми, друзьями? Мечтаешь лицезреть, как твоя плоть стекает с костей под адским пламенем, вырвавшимся из глотки чудовища? Тебе одному поручаю миссию космической важности, чтобы и дальше светили Солнца, пели птички, бегали звери и летали насекомые, цвели цветы и зеленела трава. А, между прочим, болтая с тобой, теряю время, не создаю ловушек, а значит, врагиня вырвется и победит.
 

– А кто сказал, что мы это допустим? – странник поспешно полез в сумку и достал свой управляющий браслет, добытый в мире Мэто Рафа,  – как насчёт этого?
 

– Жалкая игрушка,  – чародейка поморщилась, - полагаешь, нечто подобное способно сдержать мою вторую половинку?
 

– Сейчас, может, и нет,  – Дымок сощурился,  – но, разве предо мной не сидит волшебница большой силы, много знающая и изучившая природу свою и вот её так же? Добавить чего-нибудь, увеличить мощь, наложить пару соответствующих заклинаний и всё готово. А самоубийство, ну, это же самое простое и нелепое решение, признак слабости и отчаяния. Уверен, каковы бы ни были планы обманщиков, подобного финала они точно не желали.
 

– Очень верное замечание! – образ «идальго» просочился сквозь корзину и явился на её обратной стороне.  – Восемь лет твержу это с утра до вечера и никакой реакции или плачет, или клянёт меня, на чём свет стоит, может, хоть вас, человека пришедшего со стороны, постороннего, послушает?
 

– Я в магии, увы, смыслю не больше, чем в космических технологиях,  – наш герой смущённо кашлянул.  – Однако, слышал, что в Вуду делают такие фигурки, к которым цепляют волосы, ногти жертвы или её личные вещи и после, с помощью куклы, получают полную власть. Хочешь раны наноси, заставляй страдать или убивай, хочешь, просто сдерживай.
 

– А это уже здравая мысль,  – глаза девы загорелись,   –  я нечто подобное изучала, коли взять браслет за основу, то…


Волшебница щёлкнула пальцами, в руке её появился кошель, из которого вытащила крошечный меч в ножнах, размером с человеческий палец. Впрочем, оружие тут же принялось расти, пока не стало метровым.
 

Крылья гарды оказались изготовлены в виде двух бараньих голов, соответственно, белой и чёрной, внизу, с обратной стороны от лезвия, располагалась уже козлиная голова с четырьмя рогами, смотревшими в разные стороны, по длинному голубоватому лезвию с прорезью посередине для улавливания вражеских мечей, бежали руны, справа золотые, слева фиолетовые. На ножнах изображена была отара овец, собаки и пастух в бурке и папахе.


Чародейка взяла из рук собеседника браслет, положила себе на колени, благо с пышной юбки ничего не скатывалось, свободной рукой ухватила себя за волосы и отсекла изрядную прядь и принялась ею обвивать подаренный артефакт, как оплёткой, на кончики поплевала, и они просто срослись, став единым целым.
 

– Так, кое-что от моей Альтер Эго осталось, хотя остальные следы убрала, – задумчиво произнесла красавица. Она подошла к портрету старика, провела пальцем по рамке, нащупала и выдернула, наконец, нечто, оказавшееся обломком ногтя, или когтя, смотря, чем считать. Воткнула эту гадость между волосами и браслетом.
 

Потом вытащила из кошеля белый мелок и начала чертить на полу фигуру многолучевую, окружила её всевозможными рунами, в центр волшебный меч воткнула, начала громко читать заклинание.
 

Схорон завибрировал мелко-мелко, свечи в люстрах замигали, с потолка пыль посыпалась. От клинка в разные стороны по мрамору и граниту трещины побежали, которые начали расширяться.
 

Вот уже голосу светлой девы начали вторить иные, потусторонние, некоторые весёлые и звонкие, иные глухие и даже злобные. Из дыр в полу повалил чёрный жирный дым, замигали алые огоньки, а после вынырнули и какие-то призрачные создания, похожие на фей пикси из детских мультиков. Выстроились они в хоровод, взялись за ручки и полетели по часовой стрелке. Пение всё усиливалось, пока не слилось в один жутковатый вой.


Дима заподозрил, что происходило это от того, что колдунья за стеклом повторяла точно движения своей доброй половины, хоть и против воли, и в заклятье вливалась не только светлая, но и тёмная энергия. Благо, они не мешала процессу.


Вот по клинку пробежала дрожь, бараны и козёл ожили, открыли рты, заблеяли. У белого овна глаза запылали голубым светом, у чёрного  – алым, у козла правое око горело золотым огнём, левое  –  фиолетовым.
 

Кудесница взяла браслет, вытянула руку, встала на цыпочки, коснулась им головы козлика. Четыре рога тут же изогнулись и обхватили его, послышался истошный женский вопль. Тёмная ведьма за стеклом рухнула на колени, подняла руки со скрюченными пальцами к небу, после закрыла лицо и покачивалась из стороны в сторону, показывая своё неизбывное отчаяние.
 

– Ничего, во имя добра и света, а так же спасения всех измерений, можно и отдать свою свободу!   – рассмеялась светлая дева.


Она выдернула оружие и сама запрыгнула на его место в центр фигуры, начертила на внешней её части двенадцать новых символов, сразу позеленевших, кинула меч Дмитрию, попросила:
 

– Завершите процесс!
 

Дмитрий понял, что клинок придётся вонзить в общее тело, однако, теперь девы не умрут, а станут частью могущественного артефакта.
 

– Умоляю, запомните всё, до мельчайшей детали, каждое слово, ошибетесь, и проиграем гарантированно. Ровно в восемь часов вечера я начну меняться, превращаться в неё. Дождитесь, пока преображусь ровно наполовину, в прямом смысле этого слова, приставьте остриё к груди, как раз на линии разделения и вонзайте. Сделаете это на секунду раньше, прикончите меня, на мгновение позже, и Альтер Эго вас в порошок сотрёт, а после и всех, в ком теплится хоть крошечная искра жизни. Такие вот дела, справитесь?
 

– Ну, тут есть только два варианта: или сможем, или не сумеем,  – Дымок пожал плечами и развёл руки в стороны,  –  Сам я ни в кого тыкать супер ножиком не готов. Чай не маньяк, чтобы женщин резать, но есть один знакомый, для которого убийство почти что спорт. Особливо когда его собственной драгоценной жизни угрожает смертельная опасность.


Наш герой повернулся ко Второму Хозяину, который, как и всегда, стоял в сторонке и мало понимал из того, что происходи, ему-то силу стоязыкости никто не подарил.
 

– Ты хочешь спасти себя, фару и народ свой от ужасной, неминуемой, неизбежной гибели и стать героем из легенд почти без особого труда? – уточнил у горе соратника молодой человек.
 

– Да-а-а, – протянул Скорпион не очень уверенным голосом.
 
– Тогда стой там и слушай сюда. Вот эти леид составляют две половинки одного существа,–  путешественник поморщился, – и та, что в зеркале, обладает безграничным могуществом и, до кучи, абсолютно безумна и мечтает устроить Апокалипсис, да не простой, а для всех. И начнёт, как и водится, с нас двоих.
 

– Ой, – ноги голема затряслись,  – а нам обязательно стоять здесь и ждать, пока это произойдёт?
 

– Нет,  – юноша покачал головой,  – всё, что необходимо, ткнуть красоток мечом в грудь, но лишь после команды. Ошибёмся и не дам за наши головы, даже оплавленной мелкой монетки, сделаем, как надо, получим по заслугам. Я команду дам, а ты на рукоять нажмёшь, пронзишь плоть и спасёшь всех и каждого. Глядишь, повысят, как вариант и вместо Жуна поставят и уж точно золота отвалят и алмазов, сколько попросишь.
 

– А не потому ли на меня работу спихнуть желаешь, что это опасно? – насторожился хвостатый.
 

– Во-первых, опасное я всегда на себя беру, ведь буду держать деву под контролем,  – Дмитрий вздохнул, понимая, что нет ничего отвратительнее, чтобы свою работу на других спихивать,  –  во-вторых, если управимся, ничего дурного не случится. В-третьих, хочу тебя проверить, можно ли доверять, пока что от некоего Скорпиона проку была о-о-очень мало. Желаешь, чтобы описал твои свершения фаре в выгодном свете или негативном? Ферштейн?
 

– Слушаю и повинуюсь,  – Второй Хозяин поклонился низко.
 

– Вот и умница и смотри мне, без глупостей,  – Дымок погрозил пальцем соратнику,  – а то попрошу вот эту волшебницу превратить тебя в игрушечного солдатика, у меня как раз дома, в серванте, в коллекции одного монстрика не хватает.


Остаток дня провели в милой беседе. Красавица была немного рассеяна и обеспокоена, да и кто бы, на её месте, не волновался, когда предстояло позволить вонзить в себя сколько-то сантиметров стали? Это не шприцом укольчик в нижнюю оконечность спины сделать!


Увы, время столь же безжалостно, сколь и быстротечно, вот часы «пробили» без пяти восемь. Волшебница поднялась, несколько раз втянула носиком воздух и выдохнула, будто собираясь нырнуть, приблизилась к зеркалу и прижала к нему левую ладонь.


Тёмный двойник повторила движение, хотя рот её кривился от бессильной ярости, глаза горели недобрым огнём, пальцы, сжимавшие кнутовище, побелели.
 Дима приставил клинок к груди красотки, Скорпион обхватил крылья гарды клешнями и приготовился нажать сразу, как прозвучит приказ. Юный странник вытащил из края воротника булавку и прижал к своей руке, коли засмотрится на процесс, или впадёт в ступор, стоит кольнуть и боль заставит очнуться. Главное, ещё и ощутить её.
 

И  настал тот самый, заветный миг. По зеркалу от ладошек, побежали круги в разные стороны, как от камня, попавшего в озеро, или листика, опустившегося на водную гладь, послышался тихий звон.


Девушки откинули головы и застонали. Ногти на левой руке светлой девы начали быстро расти, заострились и стали фиолетовыми, у ведьмы же втянулись, дальше начал меняться цвет кожи и рукав, потихонечку, пока не достиг плеча. Дошло дело до ключицы, а после и груди. Одновременно менялись, шея и верх живота. На щеке явился чёрный румянец, левая половина губ почернела, следом и веко, ухо заострилось. Золотые волосы расплелись и повисли до самой земли, половина их отвалились, обнажив череп, остальные заплелись в косу, в которой чередовались золотые и чёрные пряди. Вот уже юбка осталась лишь на одной половине тела и уподобилась штанине, после исчез и ботинок с загнутым носом. Ровно одна вторая часть плоти изменилась.
 

– Давай! – рявкнул наш герой, хвостатый аж подпрыгнул и вонзил меч, да как раз вовремя, успел, буквально в последний миг.


Девушки вскрикнули одновременно, изогнулись в агонии, жутко слышать было и нежный голосок, и потусторонний, не имевший ничего общего с человеческим разом.
Клинок, сам по себе, продолжил движение, пока крылья гарды не коснулись нежной кожи. Тела чародейки и злой колдуньи засветились, вспыхнули и рассыпались огоньками, золотистыми и чёрными, что и втянулись в глаза баранов. Меч же крутнулся в воздухе, сам начал меняться, уменьшаться, пока не превратился в кольцо с длинным шипом, символизировавшем оружие. И вновь раздался двойственный глас красоток.
 

–Благодарим вас, храбрые чужестранцы!  –  волшебницы хихикнули.  – Избавили нас от многолетнего заточения и войны между собой. В благодарность, отдаёмся в твои руки, добрый юноша! Стоит надеть это кольцо на любой предмет, и он превратится в неразрушимое оружие, а также откроет любую дверь. Захочешь, себе оставь, не понравимся  –  подари другому , наделив безграничным могуществом. Чтобы призвать силу созидания, назови имя той из нас, что является светлой

– «Наша», а понадобится разрушить или уничтожить кого, вспомни о второй, чьё прозвище  –  «Ашан»!


Волшебный предмет сам подплыл к путешественнику и опустился на ладонь.
 

– И я благодарю тебя от имени своего и других магов, отдавших свою силу,  – «гранд» на портрете кивнул.  – А теперь это убежище, исполнившее своё предназначение, исчезнет.