Сказка Библия аборигенов Берингии 5

иллюстрация автора (карандаш) ©

Страх и трепет
(в’аёлг’ыгыйнын – на корякском – страх)

Потихоньку сирые оклемались. Жизнь штука упёртая. Улыбается чадам заря. Опять уже кукушка без счёта, журавли, гуси рулады. Солнышко светит, луна отсвечивает, земля лелеет. Правда, таланты, как и росточек, человекам поумерили основательно. Чудес на чуть, лишь бы чтоб не скучно. Как в сей сказке:

Возвращается охотник с моря. Из байдары вышел, по берегу идёт. Видит снимающую жир женщину. Подошёл, и ногой её в зад. Как пнул, в утробе у неё оказался. Пошла женщина домой, забеременела, оказывается. Время рожать. Родила мальчика. Собралась ребенка мыть. А он на ноги встал, сам мыться. После этого свою жену взял.

Ну, не совсем уж только. Кое и соседям на пользу:

Зарядили дожди. Льют и льют. Тучи с моря бегут и бегут. Без просвета. Устали и люди и звери. Терпение лопнуло. Куйкынняку говорит соплеменникам:

– Поплыву за море, глядеть буду!

К шаману. Не благоволят ли этому верхние духи? Тот утром головой кивает. Собрался. Поел, чай да мухомор. Приободрился на геройство. В лодку и в шторм. Волны долго им играли. А надоело, вытолкнули на берег.

Видит, женщина сидит, волосы расчёсывает.

– Ага, вот из-за чего дождь идёт!

Поздоровался. Чай пьют, говорят. А женщина всё причёсывается. Угостил её мухомором. Та вскоре от чирима  и опьянела. Тогда Куйкынняку ей волосы срезал. Чайки с моря летят. Спрашивает:

– Там, за морем, не распогодилось?
– Совсем прояснилось.

Куйкынняку в обратку. Справился!

Но эта сказка о другом. Открывает она, что ныне любое дело не начинают, не спросив соизволения наверху. Любое. Иначе непай . Укоротили вожжи духи. Страх и трепет пред богами людишек до копчика пронизал. Осознали свою никчёмность без их согласного участия. Поняли, куда им судьба. Обязательно теперь перед затеей за разрешением, а по исходу с благодарением.

В очередной раз Ворон к Мити пожаловал. Опять у неё всё красиво. Склоны сопок прикрыла покрывалом из зелёных, жёлтых и оранжевых лоскутов. Тундра сплошь бисером ягод расшита. Чёрные, красные, синие! Розовые скалы скалятся в синеву спокойного моря. А то на Солнце жмурится. Живое летает и копошится. Гудит хором.

На берег люди вышли. Пёстро выряжены. Тащат байдары, приткнули рядком по пляжу. Вёсла, гарпуны, пузыри-поплавки к бортам прислонили. Шаман птицей запрыгал, бьёт в бубен, кричит. Мужчины, женщины, дети с песнями в пляс. Бабки, дедки гурьбой на терраске. Ревниво следят. Судить да рядить их забава. Хороводить, галдеть молодым.

Все вместе просят. У Седны и Улейгона – кита, Магу – придержать ветер, у Кутха – удачу, и всем домой и с добычей.

К сумеркам утомились. Разложили дары: мясо оленя, жир тюлений, рыб всяких. Пошли почивать. Завтра в рассвет плыть.

Возле даров юноша с ножом. Собака на поводке. Спустится в ночи Кутх, её надо убить, отдать. Сидит, звёзды считает. Не сосчитал. Уткнулся лицом в колени. Закемарил преступно. Вдруг слышит:

– Эй, Эйвэт.

Вскинулся парень. Руками по сторонам. Нет пса. Убежал. Ворон смеётся:

–  Хе-хе. Проспал мой подарок.
–  Возьми моё сердце, – шепчет Эмэмкут.

Схватил нож, замахнулся. Страх и отвага, как уда с чавычей. Кто кого?

– Хе-хе. Ты мне ещё много даров принесёшь. Беги, поднимай мужчин. Улейгон кита ведёт.

Продолжение:

http://proza.ru/2021/01/17/353