Ёжик

   Настя вышла из магазина и быстро направилась в сторону своего дома. Тяжёлые сумки оттягивали руку, но это была приятная тяжесть – предвестник свидания c мужчиной. Настя взлетела на свой третий этаж старого дома, открыла ключом дверь однокомнатной квартиры и с размаху налетела на своих детей: дочери, Аленки, десяти лет и трехлетнего сына, Пети.

   — Опять торчите у двери? – он отодвинула детей прильнувших к ней, она быстро направилась на кухню.

   Дочь, увидев тяжёлую сумку, насупилась. Она уже давно поняла, что последует за такими приготовлениями.
 
   — Доча! – стараясь сделать голос как можно ласковей, не прекращая вытаскивать продукты, крикнула Настя. – Ко мне сегодня придёт дядя Жора. Мы будем праздновать его день рождения, посидите немножко в подъезде?
   — Я ещё уроки не сделала, – попробовала соврать Алёнка, хотя уроки она сделала уже давно.
   — Ну, сделаешь попозже, ты же у меня отличница! – не отрываясь от продуктов, сказала Настя. - А что же ты делала целый день?
   — Я сегодня на кружок ходила, рисования. Потом взяла Петьку из продлёнки и с ним погуляли в парке.
   — Денег не напасёшься на твой кружок, - уже с раздражением сказала Настя.
   — Зато на водку деньги всегда есть! – буркнула под нос Алёнка, но мать всё равно её услышала.

   Он выскочила из кухни и, уже не сдерживаясь, набросилась на дочь.
   — Это кто тебя так учит разговаривать с матерью, тётя Вера? – он погрозила кулаком в сторону соседской квартиры. – Я ей, старой карге, ещё покажу, как вмешиваться в чужие дела. Иди, собирай Петьку.

   — Да там сегодня холодно, мама!  - чуть не плача сказала Алёнка, но под пристальным взглядом матери повернулась и ушла одевать братика.

   Настя вернулась на кухню и принялась сервировать стол. Раньше она накрывала стол в комнате, но после того, как они  в порыве страсти, с очередным партнёром, опрокинули стол с едой и спиртным, стала готовить угощение   на кухне. Нарезала колбасу и сыр, открыла две баночки – с икрой и шпротами. В середине стола поставила бутылку дорогого вина. Заметив стоящих детей в двери и смотрящих, не отрывая глаз, на еду, Настя кинула на два отрезанных ломтика хлеба по колбасе и сыру, сунула им в руки и подтолкнула обоих к двери. Одновременно раздался звонок в дверь. Хозяйка открыла дверь и впустила своего желанного гостя. Гость вошёл в прихожую и недоумённым взглядом проводил выходящих детей.

   — Посидят пока у соседки, – пояснила Настя, захлопывая дверь.

   Проводив гостя в комнату, Настя вернулась на кухню, сделала последние приготовления и проскользнула в ванну. Мужчина сел на диван и оглядел комнату. Увидев стоящую в углу двухэтажную детскую кровать, понимающе хмыкнул и, откинувшись на диван, принялся ждать хозяйку.

   Настя торопливо разделась, и уже хотела залезть под душ, как выключился свет. Постояв несколько секунд, она направилась в сторону двери, думая, что что-то случилось с выключателем, и наткнулась на чьё-то тело. Одновременно включился и свет. Но он был такой яркий, что на какое-то время ослепил хозяйку. И она только почувствовала, как две пары крепких рук оторвали её от пола и куда-то понесли. От такого поворота событий у Насти даже наступил СТУПОР и пропал голос, когда она хотела позвать на помощь.

    Путешествие было недолгим. Глаза привыкли к яркому свету, и Настя разглядела тех, кто её нес – мужчины с фиолетовыми масками на лице.  Через минуту она полулежала в гинекологическом кресле с прикреплёнными к нему несколькими хомутами, и зажимавшие ей руки  и ноги.

   — Хорошо, что ты раздетая, - непонятно откуда выплыл человек одетый с головы до ног в белую одежду. – Моим помощникам меньше работы.
   — Кто вы все такие? И что вы делаете в моей ванне? – голос, наконец, появился.
   —  Почему вы, женщины, — сразу перешёл к делу незнакомец, — ставшие матерью, не хотите уделять должное внимание своим детям? Не все  конечно, но нерадивых мам достаточно много, для которых ребёнок или даже несколько детей являются просто продуктом животного совокупления. Для сдвинутых мамаш ребёнок становится объектом осуществления своих несбывшихся амбиций. Раз они не смогли добиться каких-либо высот в жизни, так, кровь из носа, пусть их дети, даже если у них нет никакого желания и способностей, становятся музыкантами, танцорами, художниками и, хуже всего, выдающимися спортсменами. У спортсменов, в отличии от людей творческих профессий и время активных выступлений коротко, и много травм, и единицы становятся чемпионами. На пьедесталах ведь всего три места. А есть мамаши, для которых ребёнок всё равно, что дорогая сумка – надо за ней ухаживать, что-то в неё вкладывать. Но если вдруг этот предмет проявит свои детские желания…. Можно и за волосы потрепать, а то и затрещиной наградить.  Но есть и такие, которые готовые положить жизни своих детей в угоду его величеству оргазму. Этих конечно единицы. А есть и такие, которые, чтобы не потерять мужика, не обращают внимания, не заступаются и не ограждают от издевательств со стороны сожителя или мужа. А есть и такие матери, которые делают вид, что не видят как сожитель или отчим домогаются до её дочерей! Твой случай, конечно же, не такой подлый, но всё равно можно придумать что-то, чтобы твои дети не страдали.

   — Да что тут придумаешь, когда у тебя однокомнатная квартира, – с равнодушным видом ответила Настя.
   — Отвезти детей к своей матери. У неё двухкомнатная квартира, сильно ей не помешают. Она, конечно, будет от такого предложения не в восторге, у вас наверно это семейное – не любить детей, но можно, наступить себе на горло и не ссориться с ней по пустякам, уступить ей.

   — Так у неё претензия на претензии: то он на меня всю молодость положила, то детей не так одеваю и кормлю, то деньгами ей не помогаю. Хотя у самой пенсия почти как у меня зарплата, она, видите ли,  - ветеран труда и номенклатурный работник!

   — Можно договориться со старушкой на втором этаже..
   — Да она меня гулящей обозвала! – закричала Настя.
   — А ты сама кем себя считаешь?
   — Я мать одиночка. И этим всё сказано! – Настя отвернула голову в сторону, как-будто хотела закончить неприятный ей разговор.

   — Ну была соседка в плохом настроении, да мало ли кто что скажет.  - И после короткой пуазы спросил пленницу – А ты не знаешь, почему она живёт одна?        - И не дождавшись ответа, сказал – У неё тоже двое детей, к которым она относилась почти также как ты. А теперь пожинает плоды своего воспитания.
Наступила пауза. Перед Настей появился ещё один человек, у которого поверх фиолетового костюма был надет белый халат. С собой он нес, поблёскивающий всеми своими никелированными замочками, медицинский саквояж.

   —  Можно подружиться со своей соседкой, тётей Верой, – продолжила Белая фигура. – К твоим детям она относиться хорошо. Правда у неё и своих внуков хватает, но она хороший, душевный человек. Но это тебе на будущее, а пока что наш доктор установит сейчас тебе один «прибор», я называю его морализатор. Действовать он будет полгода. Помиришься со всеми, и он рассосётся.
   — Да какого чёрта! Кто вам позволил? – сорвалась Настя.
   — А я не у кого и не спрашиваю. И от кого поступила просьба, попробовать тебя перевоспитать, тоже не скажу, - ответила Белая фигура и направилась в глубь помещения.

   Доктор уже раскрыл свой саквояж и достал пару инструментов и маленькую коробочку. Открыв коробочку он осмотрел лежавший в нем перламутровый шарик. Затем взяв пинцетом шарик дотронулся до толстого цилиндра лежавшего на столике. Проскочила небольшая искра, и шарик на мгновение выпустил по всей поверхности тонкие иглы и тут же они втянулись назад. Доктор удовлетворённо кивнул и засунул пинцет с шариком глубоко во влагалище женщины….

   Настя быстро вытиралась и одновременно ругала свою голову, которой приспичило сочинить какую-то галлюцинацию. Она одела только откровенный яркий халатик и поторопилась к ухажеру. Выпив по бокалу вина и слегка закусив, любовники отправились в постель. Но первый же любовный стык привёл к неожиданному результату. Ухажер с воплем соскочил с кровати и закрутился по комнате.

   — Ты что? Засунула себе десяток спиралек? – потирая своё достоинство, спросил он.
   —  Да у меня и одной даже нет! Я принимаю таблетки. – Настя была в полном недоумении.
   — А обо что я укололся? – он осторожно разжал пальцы и оглядел свой член. Затем облегчённо вздохнул, - всё в порядке.

   Настя протянула к нему руки и призывно улыбнулась. Но мужчина, всё ещё морщась от боли, молча оделся и, не попрощавшись, выбежал из квартиры. Настя быстро оделась, потому что после ухода гостей дети сразу возвращались в квартиру. На этот раз ей самой пришлось идти за ними. Аленка сидела на подоконнике и держала в руках растянувшегося на нем уснувшего брата. Пока Настя, вышедшую в подъезд в одном платье, дошла до детей она почувствовала, как сегодня было холодно. Она резко стащила вниз сына и встряхнула его, чтобы он просыпался, сестра соскочила следом и стала подниматься по лестнице.

   — Иди, делай свои уроки! – недовольным голосом крикнула ей в спину Настя.
   — Да я уже давно их сделала! – огрызнулась дочь.
   — Так ты что, мать обманываешь? – неудовлетворённость переросла в бессмысленную злобу, и она замахнулась на дочь.

   В то же мгновение что-то взорвалось у неё внизу живота, вспыхнула ужасная боль, и Настя потеряла сознание….

   Настя открыла глаза. Рядом стояли врачи тётя Вера и тихонько беседовали.
   — Ничего опасного я не обнаружил, пусть отдохнёт несколько дней. Вызовите терапевта, если что. Больничный оформите. – доктор протянул соседке таблетки.   – Пусть принимает. 

   Доктор ушёл. Настя почувствовала тяжесть на животе и опустила взгляд. На животе, поперёк её туловища лежал Петя и спал, крепко ухватившись за её платье. Соседка укрыла одеялом ноги Насти и Петю, проверила Алёнку, спавшую на своём месте, и со словами: «Всё будет хорошо!» вышла из квартиры. Надя ещё долго лежала, не решаясь перенести сына на его кровать, и думала, думала, думала….