Германия, а вот и мы! Глава 6. Дорога

Глава 6. Дорога.

Мы поднялись на четвертый этаж многоярусной автостоянки, довольно быстро нашли нашу машину. У немцев действительно все было продумано и устроено так, чтобы вам было удобно, ясно и без лишней потери времени и нервов – везде были указатели с названиями прокатных фирм, номерами мест и стрелками, указывающими в каком направлении надо идти, чтобы отыскать свою машину. Нашим автомобилем оказался новенький темно-синий Рено Лагуна. На его спидометре значилось всего каких-то пара тысяч километров пробега. Удобный светлый салон, кожа и запах. Запах новой машины. Его не передать. Хочется быстрее сесть и мчаться навстречу нашим приключениям. Что мы и сделали. Покидали нашу поклажу в багажник. Я настроил сиденье и зеркала. Дима проложил маршрут по карте, выданной нам служащим «Hertz».
 
- Блин. Как по пачке «Беломора» поедем. Не карта – говно. – Недовольно бурчал Дима. Про навигаторы тогда никто еще даже не слышал.

Тронулись. Машина шла мягко, хорошо слушалась руля и минут через десять я уже полностью освоился и перестал то и дело нервно посматривать в зеркала и ерзать на сиденье, устраиваясь поудобнее. Выехали с территории аэропорта. Поехали по предместью Мюнхена. Действительно, занятно было смотреть на чистенькие деревушки, аккуратные дворики, подстриженные, еще зеленые, несмотря на начало ноября, газоны. Наслаждались созерцанием умиротворяющих картин обыденной жизни немцев не долго – пока не выехали на автобан. О великолепных германских дорогах, которые начал строить еще Гитлер, дав работу миллионам немцев и остановив безумную инфляцию, которая свирепствовала в стране с начала двадцатых годов.

Дороги настолько хороши, так грамотно спланированы все наклоны при входах в повороты, настолько правильно сделаны водостоки, что даже в сильный дождь полотно покрытия остается практически сухим, никаких луж. Благодаря всему этому Германия практически единственная страна в мире, где на многих автобанах нет ограничения скорости. Нет, вру – есть. Ограничение снизу. Если ваше средство передвижение не может разогнаться до 60 км/час – вам сюда нельзя.

Я не зря так подробно рассказываю вам о технических особенностях германских дорог, так как, благодаря им, закончилась для нас вся эта пасторальная благодать. Уже через несколько минут мы мчались по автобану, время от времени разгоняясь до 200 км/час. Средняя же скорость у нас была 150-160 км/час. Проложены автобаны тоже очень продуманно – по полям, лесам, в общем, по возможности вдали от населенных пунктов. Если же все-таки, в обозримой близости возникало какое-то селение, то тут же по бокам трассы выстраивались высоченные звукоотражающие экраны. Поэтому большинство нашего путешествия сопровождалось однообразными видами  полей с рулонами соломы, оставшимися на них после уборки урожая, лесов или мы неслись мимо деревушек, как в трубе, созерцая лишь пластик экранов.

- Ну, как тебе виды Германии? Изнутри. – Ехидно поинтересовался я. – Будет, что рассказать дома.

В ответ Дима пробормотал что-то типа: «Да иди ты…». Эта бешеная гонка заняла у нас часов 7-8. Останавливались раза три-четыре заправиться, выпить кофейку, сходить в туалет.

К Дюссельдорфу подъезжали уже в сумерках. Парень из прокатной конторы оказался прав. Учитывая, что пару раз мы проскакивали нужный нам поворот, нам чтобы развернуться приходилось ехать до ближайшей развязки километров по десять-пятнадцать, проехали мы сегодня больше семисот километров. Когда Дима в очередной раз произнес, как бы ни к кому не обращаясь, а так, куда-то в воздух:

- Ну вот. Опять поворот проскочили. Нам здесь надо было на другой автобан съезжать.
- Дима! Мать-перемать! Проскочили. Ты чего варежку-то разинул? Ты не видишь, с какой скоростью мы летим? Ты бы мне хотя бы за пару километров говори, что сворачивать надо, не когда мы уже мимо едем.  Штурман, хренов. Ща, погоди. До разворота не поедем – туда десять, обратно десять – не наездишься. Ща я потихоньку задом сдам.

Я съехал на обочину шоссе, отделенную от проезжей части сплошной линией разметки, включил аварийку и медленно, как у нас в Москве на кольцевой дороге, когда проскакивал нужный мне поворот, поехал на задней передаче к пропущенному съезду. Что тут началось! Мама моя! Немчура засигналила! Многие что-то беззвучно орали из салонов сквозь поднятые стекла, проносясь мимо. Трясли кулаками, крутили пальцами у виска. Оказывается, я совершил одно из самых тяжких нарушений правил дорожного движения. На автобане, где, как я уже говорил, нет ограничения скорости, это категорически запрещено. Все-равно, как если бы вы в России попытались объехать опущенный шлагбаум железнодорожного переезда перед носом идущего поезда. Ну, пронесло. Если добропорядочные бюргеры и донесли  на нас в полицию, последствий для нас никаких не было. Светел наш Бог!

Долго кружили по городу, пытаясь понять, как же нам попасть в наш Нойсс, найти забронированный отель и , в конце концов уже отдохнуть? Карты Дюссельдорфа у нас не было, а на той, что нам дали в прокате, город был обозначено лишь кружочком.

Пришлось прибегать к помощи местных жителей. Я подъехал к тротуару, на котором около проезжей части стоял мужичок. Опустив правое стекло, я перегнулся через бесполезного сейчас Диму и обратился к аборигену с просьбой объяснить, как нам попасть в Нойсс. Мужичок родного, запьянцовского вида, с характерными звездочками жилок на висячем носу и щеточкой усов под ним, не сразу поняв, что от него хотят, бойко затараторил, энергично зажестикулировал руками, повторяя ими маневры, которые мы должны были совершить для достижения нашей цели.

- An der ersten Ampel rechts, dann an der zweiten Ampel links, dann ;ber die Br;cke auf die andere Rheinseite, dann am Hippodrom links vorbei, das ist Neuss. ( На первом светофоре направо, потом на втором светофоре налево, потом через мост на другую сторону Рейна, потом мимо ипподрома налево – это и будет Нойсс.)
- Vielen dank! Alles gute! Tschuess. (Большое спасибо! Всего хорошего! Пока.) – На этот раз с трудом, но третий этап я прошел.
Пока я пытался разобраться и запомнить, на каком ампеле рехтс, а на каком линкс, меня отвлек вопросом Дима:
- Чё там Фриц тарахтел? Ампель, ампель – это, часом, не ругательство?
- Не, это светофор по-немецки. Ну вот, сбил. Забыл я – где налево, где направо. Помню, что нам на ту сторону Рейна перебраться надо.

Естественно, мы опять заблудились в громадном, незнакомом, вечернем городе. Покрутившись по ярко освещенным проспектам и улицам еще минут пятнадцать, я взмолился:

- Дим, ну его к шутам, этот Нойсс. Давай любой отель найдем, хоть переночуем, отдохнем нормально, а завтра уж все найдем – и Нойсс этот, и отель, и офис немцев наших.
- Так а что? Давай, конечно. Давно надо было, а то ты едешь, едешь… Я думал тебе нравится.
Вскоре, слева от нас, через дорогу, по середине которой шли рельсы трамвая, я увидел неоновую вывеску – Hotel “Cornelius”.
- Дим, вон отельчик какой-то небольшой. Давай здесь остановимся.
- Давай, нормальный, вроде. Че? Нам только переночевать.
Я готов был развернуться и подъехать к отелю прямо здесь же, но благоразумно решил не нарушать правил, поэтому мы проехали вперед еще метров триста, Миновали железнодорожный мост. Подождали на светофоре, пока не включится его  зеленая стрелка, разрешающая поворот налево и разворот. Развернулись и через пару минут уже входили в холл небольшого уютного отеля.
Переговоры, естественно, пришлось опять вести мне. На мой вопрос о наличии свободных номеров, девушка-портье дала утвердительный ответ и попросила наши паспорта.
- Дим, сколько номеров будем брать – два, или в одном разместимся?
- А че инвалюту зазря тратить, давай в одном поживем. Или ты меня стесняешься? – осклабился Дима.

Сейчас это уже не экзотика, а тогда и в толерантной Германии двое мужчин, останавливающиеся на ночь в одном номере отеля, вызывали, мягко говоря, недоумение. Но мы этого, к своему сожалению, тогда еще не знали. Для нас, воспитанных и выросших в Союзе,  считалось, как раз, неуместным расточительством - оплачивать два номера, при чем, каждый из которых имел двуспальную кровать или вообще, две отдельных кровати. Для советских командированных вообще считалось за счастье получить хотя бы койку в номере гостиницы вместе с еще пятью незнакомыми везунчиками, нежели коротать ночь на жесткой лавке железнодорожного вокзала. Эта, казалось бы,  мелочь еще сыграет в нашей истории свою, немаловажную роль.