Концепция поэзии Пантелеева Ярослава. пост второй

Если ты решишь выйти за рамки читателя, у тебя могут и возникнут сложности. Их будут создавать твои враги, но и иногда они же будут и твоими друзьями – числа.

Любой человек решивший познать природу бега своей мысли сталкивается с ними, как невеста с Загсом. Особенно опасно для тебя будет число 7. Как говориться от семи извилин в голове, до семи смертных грехов в душе. Или все таки все наоборот?

Семь – это зеркальное отражение любой воли, как с положительным зарядом так и с отрицательным. Она сдерживает мысль своими магнитными полями, замедляя тот самый бег души, которым мы закончили в прошлый раз.

Семь раз писать одно и тоже это как пить ржавую воду из под крана. Так и для полета мысли требуется цикличность, повторении, но отнюдь не зацикленность. В чем отличается цикл от зацикленности? Доведением действия повторения – до абсурда.

Абсурд это лишь внешняя сторона любого моего текста, и если вы вчитаетесь, и прислушаетесь к дыханию символов в них, то вы поймете что при анализе, все показное и нелепое что так веселит рядового читателя испаряется при первом же признаке внимания.

А если абсурд исчезает при анализе, то что появляется за место как альтернатива? Ритм вещи. А в нем и сама вещь, точнее ее содержание.

И вот мы подбираемся к тому зачем мы тут, сегодня собрались. Антиритмичность. Только слепой читатель мне не указывал на эту «ошибку».

Читатель, милый читатель, в чем моя вина, что символ, который я рисую на виду у всех, у всех на виду? Что каждый тычет в одну точку и словом так устроена человеческая подлая природа? Неужели ты думаешь, милый читатель что знание дарует мудрость? Что число превратиться в валюту накормит и оденет тебя?

Уверяю тебя, милый читатель, моя атиритмичность не моя вина. Просто это отказ от зацикленности, ибо не только классический ритм, но и ритм вообще состоит из комплекса зацикленности, поглощая самого себя как труп покойника поглощает землю.

Ритм должен вернуть в свою колыбель, в природу. Ибо там он более музыкален, чем в словах юных поэтов и поэтесс.

Пантелеев Ярослав. Мое виденье поэзии. Пост второй