Пора! Восстань, прозри и виждь! Глава 19

Глава 19

Итак, вернемся к волнам негодования. Почему эти волны меня так озадачили?

Мне ведь не только вслух нельзя было говорить или плакать от боли - любые самоощущения и чувства также были запрещены. Нельзя было чувствовать и думать. Нельзя было оценивать ситуацию и выражать какие-то эмоции по тому или иному поводу. А сейчас это «нельзя» стало «можно», и чувства и эмоции стали одно за другим себя проявлять. Почему так возмущают слова и заключения некоторых "экспертов" по поводу осознанного выбора уничтожающей или дурной среды и легкости избавления от всего того, что не устраивает?

Ну, во-первых, уйти от токсического человека, который живет за твой счет, это не так просто, как кажется тем, кто наблюдает за ситуацией со стороны, кто живет в нормальном мире по его нормальным законам. Основная сложность - это осознать: то, что вытворяют твои родители - это не норма!

Вторая по степени сложности задача - это выйти из этих убивающих отношений целой и относительно невредимой, потому как узлы завязаны настолько крепко, что без специалиста их не развязать.

И самое главное - тот, кто вампирил все эти годы, так просто не отпустит. Ведь он по-другому просто не умеет жить. А если быть до конца честной, то и донор понятия не имеет, как это жить свободно и никого на себе не тащить.

И вот для этого и нужен наставник или проводник в мир нормальных людей и нормальных здоровых взаимоотношений.

Вот так же, как я заново училась поворачиваться с боку на бок, ходить и владеть своим телом в пространстве, после полученной травмы, я также училась заново взаимодействовать с этим миром, только уже с настоящим и здоровым миром, а не с его искаженной проекцией, которую транслировала Великая Мать. Один из ее постулатов был про титаническое, на грани мученического, терпение. И именно мне была навязана эта роль вечного и безгласного терпилы. Я терпела все и всегда. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Исключение составляли три летних месяца в гостях у бабушки.

Мои родители с самого раннего детства вдалбливали в мою голову, что я должна всё терпеть, так как это самая главная добродетель. Самое интересное, что никто из них не был глубоко верующим и воцерковленным человеком. К Вере они пришли уже в тридцать с небольшим, и то по причине маминого диагноза. А вот то, что нужно терпеть всё, что не устраивает и причиняет дискомфорт, включая физическую и душевную боль, они откуда-то «знали». Если мне было больно, я должна была молча терпеть и никому не жаловаться. Если меня где-то обижали, я должна была молча и безропотно это терпеть.

- Сиди и терпи! И не высовывайся! Благодари, что вообще взяли (в этот класс, в эту школу, в эту организацию, в этот коллектив)!

Я должна была терпеть холод, ожидая минут по 30 автобусы на сорокоградусных морозах. Я должна была терпеть страх, когда поздними темными вечерами возвращалась с вахтового школьного автобуса и бежала либо мимо ИК, либо по промзоне мимо стаи собак.

Я должна была терпеть насилие над своим телом и чувствовать вину, что своим поведением довела мамочку до нервного срыва. Я должна была терпеть душевную боль, когда меня оставляли одну в проходной комнате, а сами закрывались в нормальной жилой комнате и играли с моей младшей сестрой.

Я должна была терпеть и молчать, когда мне хотелось плакать и кричать. Я должна была терпеть и молчать, когда меня что-то интересовало, и я хотела спросить. Я должна была терпеть и сдерживать смех, когда мне было смешно и хотелось смеяться в голос. Я должна была терпеть и молчать, когда Великая Мать нарушала мои границы, врываясь в мою комнату и нарушая мои планы на мое время и мое пространство.

При этом сами они ничего плохого не терпели. Всегда обеспечивали себе удобство во всём.

Я должна была терпеть и молчать, когда мои хорошие и добрые поступки обесценивались, или поливались грязью. Я не заслуживала похвалы и признательности. Я должна была посвящать им все свое время, пренебрегая собой и своими интересами, а в ответ получать лишь критику и слова недовольства, что мало сделала или не так сделала, как бы им хотелось. Не в полную силу выложилась, не всю себя вот тут отдала выполнению их святой воли. И это я тоже должна была терпеть молча.

Я должна была терпеть их издевки над моей внешностью и благодарить за то, что они мне правду говорят о моих "уродливых" частях тела. Я должна была терпеть полное отсутствие своей жизни. Я должна была молча и безропотно отдать всю себя на съедение этим извергам. И терпеть, пока они медленно и методично изо дня в день жрали мою мощнейшую энергетику и избивали мое хрупкое девичье тело.

И вот однажды этому терпению пришел конец. Я поняла и осознала, что ТЕРПЕТЬ - это не только Не ДОБРОДЕТЕЛЬ. Во всяком случае, то терпение, которое требовалось от меня. Не нужно ничего и никого терпеть. Можно перетерпеть под водой, пока плывешь; на остановке, пока ждешь автобус; голод, пока едешь домой и так далее. Но быть терпилой там, где нужно заявить о том, что кто-то или что-то причиняет дискомфорт, или явно вредит душе и телу - это преступление по отношению к самой себе. Продолжение следует..