Часть2. Глава 22. Проводы любви

 Буханкин вышел из кабинета. Анна лежала в комнате на диване и очень внимательно смотрела телевизор.

На экране изможденный стилист в детсадовской короне  расхваливал вазелин "Лошадиная сила". Генерал незамеченным вышел в гараж, сел в мерседес и поехал к бывшей любовнице, Зинаиде Третийрайх.

Знал он ее очень давно, и тогда ее звали по-другому - Василисой Бултых. Буханкин в 60-х поехал в шахтерский городок, чтобы  встретиться  с американским агентом. Для удобства, встреча была назначена в клубе  на танцах.

 Сначала генерала насторожило то, что агентом был негр аккордеонист и никто этого не замечал. Приглядевшись к участникам кадрили , Буханкин понял, что остальные шахтеры, явившиеся на танцы сразу из забоя, мало чем отличались от Дугласа Карлингтона.

И вдруг  он увидел Василису Бултых. Она скромно сидела под портретом Стаханова, нервно теребя в руках отбойный молоток. Большая грудь, мощные плечи, длинные руки и огромные ладони- такими только собирать насильно пожертвования в католических соборах, протягивая их между рядами . Но главное-это лысая голова и волосы, растущие по бокам - их она мастерски зачесывала с затылка на лоб.

 Когда очередной охотник за углем влетал в клуб,  входная дверь хлопала, и порывом ветра  сдувала волосы Василисы назад, делая ее похожей  на накрашенного диктора Балашова. Сердце Буханкина треснуло, он шагнул к девушке, мастерски щелкнув каблуками, и пригласил на вальс.

 Все девчонки, что были в клубе, с завистью  вспоминали эту романтическую картинку- влюбленные легко и плавно кружили по клубу, Василиса одну руку положила на плечо стройного генерала, другой сжимала отбойный молот. Генерал обнимал ее за талию правой рукой, а левой прижимал к себе огромный валун, который он должен был заложить на кладбище для американского агента.

 Время пролетело с бешеной скоростью, и пора было идти на кладбище. Буханкин поцеловал руку Василисе и незаметно сунул ей в ладонь бумажку с номером московского телефона. Девушка покраснела и улыбнулась. Генерал был приятно удивлен, у нее были ровные молочные зубы, отчего улыбка казалась детской, несмотря на ее 39 лет.

Буханкин ушел, а Василиса в волнении побежала домой, долго не могла уснуть и, нервничая, объелась гематогена. Утром у нее заболел передний молочный зуб, а врачей  в районе не было никаких.

Поэтому выход был один- она пошла на вокзал, привязала веревкой зуб к товарняку и стала ждать. Больше в родных местах Василису никто не видел. Обходчик Кауфман рассказывал, что видел несущийся  в сторону Ростова товарняк, а за ним, с матом и проклятиями, с натянутой веревкой во рту, неслась баба с отбойным молотом в руке, похожая на Василису .

Такую же  историю рассказала и обходчица Внедрюк, но только все происходило месяц спустя и Василиса с теми же проклятиями и веревкой во рту, бежала впереди поезда в сторону Барнаула.

Через два месяца девушка объявилась на вокзале в Москве и позвонила Буханкину. Тот мгновенно примчался, побросав все дела антигосударственной важности. Накормил ее в столовой МВД, пристроил в общежитие строительного техникума, и наутро Василиса вышла работать крановщицей.

Через два часа после начала работы, ее кран завалился набок прямо на издательство "Поэтическая книга", разметав здание и всех сотрудников в труху.
 Буханкин, живший по принципу "Русские своих не бросают", первым прибыл на развалины, вытащил удивленную и лысую Василису, пересадил ее из мятой жестяной кабины крана в свой мерседес,  подмигнул ей, закрыл дверь и снова вернулся на развалины.

 Там он нашел служебное удостоверение поэтессы Зинаиды Третийрайх, сироты, приехавшей работать в издательство только вчера. Так Василиса стала Зинаидой Третийрайх.

Но генерал никогда не останавливался на полпути. Он устроил ее заочно в Литературный институт, нанял репетиторов, и вскоре она стала не только известным критиком, но и блестящим знатоком японской поэзии.

 Японская тема была выбрана не случайно.  Буханкин обожал японскую поэзию и сам писал стихи в этом стиле. Ему нужен был честный критик и помощник, который бы не льстил, а  указывал на недостатки. Так много лет продолжалась их связь, приятная и полезная во всех отношениях, пока трагический случай почти не убил сексуальную составляющую их отношений.

 Сотрудники Зинаиды часто советовали прочесть ей книгу Анатолия Рыбакова "Дети Арбата", но  времени не хватало. А тут выпала возможность съездить на дачу на неделю(подарок Буханкина). Зинаида захватила с собой книгу и поехала. На следующее утро она села в шезлонг, одела свои очки +15 и стала читать.

 Минут через двадцать чтения этой нудятины, на нее напала какая-то вселенская зевота, с которой невозможно было бороться. Сначала от зевоты  треснул  рот до самых ушей, отчего нижняя челюсть безвольно упала на грудь, а язык выполз влево на плечо. В это время солнце стояло высоко в зените,  мощные очки  +15 превратились в гиперболоид и выжгли Зинаиде глаза.

 Она спала на шезлонге, вытянув руки вверх, с отвалившейся челюстью и пустыми глазницами. Казалось, что вот-вот появится капитан Сильвер с попугаем на плече. Но приехал Буханкин и забрал Зинаиду. Ее зашили, подлатали, но зрения вернуть не смогли.

Вскоре  генерал полюбил Анну, тоже лысую и с зачесом на лоб, но совершенно необыкновенную в любовных утехах.  С Зинаидой остались литература, творчество, ну и совсем чуть-чуть любви.

 Буханкин очнулся от воспоминаний и притормозил у пятиэтажки в Мытищах. Он взлетел на третий этаж и позвонил. Дверь  открыла миловидная лысая женщина в темных очках и с отбойным молотом в руке. Она потрогала нежно рукой колючую щеку генерала и покорно  обняла его.

 Буханкин прошел в комнату, сел на кресло, открыл большую сумку, что была с ним, и стал доставать костюмы. Вынул костюм гейши, парик и деревянные сандалии, а для себя -  кимоно, парик и  меч самурая. Зинаида  взяла предназначенное ей и исчезла в ванной. Буханкин начал переодеваться там, где стоял. И вот он уже   стоял посреди комнаты злобным истуканом, с белым от краски лицом.  В его ногах сидела такая же набеленная гейша Зинаида и тихонько перебирала струны лютни.

 Генерал начал читать ей свои "японские" стихи, выгавкивая  их грозно и отрывисто, как настоящий самурай.

Я РАНЬШЕ С ВОСТОРГОМ КУВШИНКУ ЛОБЗАЛ
И К СТРЕКОЗЕ ЕЕ РЕВНОВАЛ.
           СЕЙЧАС МУХУ К СЫРУ ,ЧТО ПРЕЕТ В АШАНЕ.
УВИДЕЛ ЕЕ ИЗ ОКНА


И ШЕЛ БЫ ЗА НЕЙ, ПОКА СОЛНЦЕ ЛУНОЮ НЕ СТАНЕТ,
           ДА ТОЛЬКО СЛОМАЛАСЬ КОЛЯСКА МОЯ ИЗ СОБЕСА.


ТАМ ГДЕ РАНЬШЕ ТУГИЕ ПОЧАТКИ РОСЛИ
И ПШЕНИЦА ИГРАЛА С ВЕТРАМИ,
 СОБАКА ЛЕЖИТ И РЕБРА ЕЕ ОСТАВЛЯЮТ СЛЕДЫ НА МЕРТВОЙ  ЗЕМЛЕ.


 СТУЧА ПО КАФЕЛЮ НОГТЯМИ
ПРОШЕЛ СТАРИК ПО КОРИДОРУ,
А БЫЛО ВРЕМЯ ОН В ТРУБЕ РОГАТКУ ПРЯТАЛ.


СКАЗАЛ МНЕ МАСТЕР ЧАСОВОЙ, МЕНЯЯ БАТАРЕЙКУ,
ЧТО ЖИЗНЬ ПРОДЛИТЬ ЧАСАМ ЕЩЕ НА ГОД ВОЗМОЖНО
ГДЕ МАСТЕРА НАЙТИ, КОГДА МОИ ЧАСЫ ВДРУГ ВСТАНУТ?

               
ЖАЛКИЙ СТАРИК, ИЗО РТА РОНЯЮЩИЙ КРОШКИ,
НЕ ТЫ ЛИ ВЧЕРА ПРИВОДИЛ В ИССТУПЛЕНЬЕ КРАСАВИЦ?

               
Лишь дверь входную приоткрыл,
Ногой ступил в роскошную квартиру,
уже Хозяин просит удалиться.


Стихи кончились, Зинаида похвалила Буханкина, сказав, что уже намного лучше. Поднесла ему стопку саке,  дала закусить шматком имбиря с васаби, и стала покорно раздеваться.

Генерал сбросил с себя всю одежду и посмотрел в зеркало. Перед ним стоял настоящий якудза, весь в наколотых драконах.  Накидав вьетнамской звездочки по ноздрям, он взял на руки Зинаиду с отбойным молотом и исчез в ее спальне.

Люди в соседних квартирах повыскакивали со своих кроватей от диких криков и работы отбойного молотка. Наутро генерала разбудил тревожный звонок из мавзолея.

 Доложили, что на Алтае ученый-патриот Северов разработал 100 процентный способ лечения гомосексуализма. Больного сажали в механическое кресло, где тот не мог двигаться. Как только на экране появлялись изображения мужских членов и волосатых задниц, механические руки начинали лечение. За член полагалась ложка говна, а за жопу- половник. Одна из железных рук зажимала нос, поэтому не проглотить не получалось. Два месяца подобного лечения гарантировало полное излечение. Они не только переставали участвовать в содомии, но не могли  даже появляться в банях и общественных туалетах. Их так рвало, что каждое посещение заканчивалось скандалом с мордобоем.

 Буханкин относился к педерастии легко, считая ее капрофагией- LIGHT, но будущего России без нее он не представлял, ибо это выливалось в нескончаемый денежный поток с Запада.
  А открытие Северова ставило всю программу под угрозу и его следовало пристрелить.
 Он быстро оделся, нежно поцеловал Зинаиду в затылок и двинулся к выходу.
У самой двери  Зинаида робко спросила:

- А мои стихи ты не хочешь послушать? Ну хоть один?
-Ну один давай, милая, а то я спешу.

 Зинаида пояснила своему любимому Гоголу, что решила теперь попробовать себя  не подражая японцам, а попытаться отобразить недавнюю историю страны в простом и коротком стихотворении. Она прижала руки к груди не выпуская отбойный молоток:
 
 

Как я мечтал быть в детстве Дартаньяном,
 С друзьями вовремя подвески принести,
И королеву от бесчестия спасти,
С гвардейцами затеять ссору спьяну.

 Серега был у нас Атос,
 Андрюха- вылитый Портос,
 А Арамисом был Илья,
Гасконец смелый -это я.

Но жизнь готовила сюрприз,
Паленой водкой был отравлен Арамис,
Убили за жилье Атоса,
В метро зарезали Портоса.

 И хоть теперь я стар, и нет того задора,
Чубайс мне заменил Рошфора!
 Миледи я в управе отыщу,
 Один за всех- я отомщу!!!

Василиса закончила и с надеждой посмотрела на генерала. Воцарилась тишина, только колокольчик на ее ранце чуть-чуть звенел.

 Буханкин обнял Зинаиду, поцеловал троекратно  и со словами, " Как же ты красива!", свернул ей шею.

Бережно отнес ее на кровать, запахнул кимоно на левую сторону, как положено при похоронах, посмотрел на безупречно повязанный оби и разрыдался.
  Она так мечтала стать окаасаной издательства!
 Генерал помылся, почистил зубы, переоделся и вышел в ночь.

 По его щекам текли слезы жалости и ненависти одновременно- ему было невмоготу оттого что он потерял единственного человека который его любил и он понял что никогда не станет Поэтом.