Сны с Михаилом Жванецким

         С Михаилом Жванецким я познакомился очень давно, когда еще жив был А. И. Райкин и Жванецкий  еще с ним работал, а записи его собственных выступлений расхватывались на бобинах старых ленточных магнитофонов.
      А знакомство произошло таким образом…Был мой день рождения и последний день зимы. Я пригласил в свою однокомнатную холостяцкую квартиру друзей, приехала из Еревана моя мама, привезла с собой настоящий армянский коньяк, сделала настоящую долму из молоденьких виноградных листьев. И вот за столом собрались почти все, не хватало только кинорежиссера Юры Горковенко, который   должен был явиться со своей новобрачной перуанкой-негритянкой, что в то время  было большой экзотикой. И вот раздается звонок, все мы бросились к дверям. На пороге стоял Юра, рядом с ним пышнотелая роскошная перуанка в широких цветастых перуанских одеяниях.  А Юра показал нам свои голые руки – мол, я, ребята, без подарка, но затем вдруг торжественно произнес:
           - Вы, думаете, я без подарка?! Ошибаетесь, господа! Вот мой подарок!!!
Тут он отодвигает в сторону свою пышнотелую, улыбающуюся широкой перуанской улыбкой, чернокожую красавицу, и за ее широкой спиной все мы увидели милого человека лет сорока c шелковистой каштановой шевелюрой, тоже улыбающегося.
- Вот мой подарок! – гордо, громогласно на весь подъезд воскликнул Юра -
МИХАИЛ  ЖВАНЕЦКИЙ, собственной персоной!!! Михаил Зощенко сегодня отдыхает!!! 
- Зовите меня просто Мишей! – улыбнулся Жванецкий.
Все мы были сражены  и  в полном  восторге от такого подарка.
 Миша на самом деле оказался очень милым душевным человеком и сразу всех нас покорил и влюбил в себя. Мы, естественно, считая себя интеллигентными людьми, не донимали его просьбами что-либо прочитать или с чем - то выступить. Но он оказался щедрым собеседником и сотрапезником, произносил прекрасные  мудрые
тосты, рассказывал потрясающие истории из своей жизни. Запомнилась вот такая. Как-то в Петербурге, а тогда, значит, в Ленинграде после его концерта, прошедшего на «ура», к нему вдруг подошла потрясающей красоты надменная красавица  в белом костюме амазонки, в белых длинных сапогах  со стеком слоновой кости в изящных руках. Подходит она, значит, к нему, берет властно под руку,  ведет к своему ослепительно белому «Роолл-Ройссу» и вдруг произносит томным загадочным голосом: «В эту белую ночь, Миша, я хочу с Вами прокатить- ся, прошу!..- и  открывает ослепительно белую дверцу своей ослепительно белой красавицы-машины и,  заикаясь, шепчет -  П-пожалуйста…Миша!.. Ах, Миша, какой  был юмор, я б-без ума…»
     Но вот дальше не помню, как развивались события – прокатился ли с ней Миша той белой ночью или не прокатился…
 После долмы мама принесла  плов  с жареной курагой, изюмом и прочими
сластями и наши сладкие разговоры продолжались еще долго, до самого допоздна. Когда прощались, Миша поцеловал маме руку и сказал столько прекрасных добрых слов, что все были растроганны. Проводили мы Мишу всей компанией до метро и попрощались  как с самым  близким человеком.
    И вот прошло месяцев шесть. Я попал в Дом Актера, тот самый знаменитый, который красовался на улице Горького, на вечер Константина Райкина. Я ступал по блестящему, дворянскому  паркету уже со своей юной очаровательницей - женой Наташей. В фойе  увидел знаменитую троицу - Михаила Жванецкого вместе с Виктором Ильченко и Романом Карцевым.
- Смотри, - говорю я Наташе, - видишь, это Миша Жванецкий, он был у меня
у меня на Дне рождения, хочешь, я тебя с  ним познакомлю?!
 И вот  смотрю я на эту троицу и жду подходящего момента, но тут замечаю, что и троица то и дело поглядывает в нашу сторону…
- Видишь, Наташа, - обрадовался я, -  Миша меня уже узнал!..
  В общем, подхожу я к Мише, уверенно так здороваюсь с ним, он  вежливо протягивает руку, однако как  совершенно незнакомому человеку.
- Миша, - говорю я, - вы что, меня не узнаете?!
- Нет, - говорит он чистосердечно, - не узнаю.   
И я вижу, что он смотрит на меня и меня не видит. А Карцев и Ильченко тоже 
смотрят не на меня, а на Наташу.  Тут я обрушиваю  на Мишу град воспомина-
рий: «День Рождения! Новобрачная перуанка-негритянка!  Юра – Толя- Слава! Долма! Мацони! Амазонка в белых сапогах!…»
- А! – воскликнул Миша, – и, наконец, увидел меня. – Барев-барев! Привет!…- И мы еще раз пламенно пожали друг другу руки.  Тут я  его и познакомил, наконец-то, с Наташей.
   Следующий раз мы встретились с ним где-то через  пару лет в ЦДРИ.  Там функционировало Объединение эстрадных драматургов при Росконцерте. Стать
его членом было во-первых очень престижно, ибо там в Каминном зале собирались все звездные юмористы, а во-вторых, что было не менее важно, члены Объедине –ния получали тарификацию артиста разговорного жанра, то есть авторы-юмористы имели право выступать со своими произведениями на профессиональной сцене
и заработать себе на кусок хлеба. Желающие вступить в это Объединение должны
были представить в его жюри свои опусы, что я и сделал. Через некоторое время 
Леонид Французов сказал мне, что меня вроде приняли, но пока еще не утвердили, так как это процесс долгий, а Миша Жванецкий, кажется, был тогда председателем этого жюри. И вот после очередного собрания юмористов я решил напомнить ему о себе, нагнал его в коридоре и, по-дружески положив руку на плечо, спросил:
              - Миша, здравствуйте, вы меня узнали?
              - А вы?
              - Ну, кто же вас не знает?!
              - А вы?
              - А я тем более! Вы же были у меня на Дне рождения. Потому я  и подошел!
  - А я и не отхожу…
  - Но вы меня вспомнили?
            - А вы?!
  - Как видите!
            - И я вижу…
И я опять вижу, что он меня не видит. В это время его подхватили какие-то эстрадные деятели и потащили к гардеробу. А минут через пятнадцать, смотрю,
он стоит, прислонившись к стенке, уже в дубленке и не уходит, и вроде смотрит на меня. И взгляд у него теплый и видящий, и он протягивает мне руку. Я подошел к нему пожал руку, а он сказал мне тихо и как-то проникновенно:
- Да-да, я вспомнил, я все вспомнил!..
Я был так тронут, что забыл или постеснялся уже напомнить ему о своих
опусах, а его тут же опять куда-то увели.
Тем не менее, меня вскоре  приняли в это Объединение и дали ставку, но наступила перестройка и ставка эта уже никому была не нужна. Однако мои случайные встречи с Мишей продолжались, он как всегда меня не узнавал, я ему напоминал о мацони, перуанке-негритянке, белом автомобиле он теплел взглядом и узнавал. Потом лет на десять наши случайные встречи прекратились, но вот как-то на юбилее А. Арканова в ЦДЛе я вновь увидел его в фойе. Я не стал донимать
его напоминаниями и воспоминаниями, все-таки столько воды утекло, а просто сфотографировался вместе с ним. Теперь эта фотография стоит у меня на самом видном месте и  Миша уже навечно в том доме, в котором уже бывал.
    Но самое смешное в этой истории, что теперь, когда эта фотография поселилась у меня, он вдруг довольно частенько стал мне сниться…
   Как-то раз мне приснилось, что мы играем с ним в шахматы, у меня выигрышная партия, и я делаю очень сильный ход конем. Проходит полчаса –Миша не отвечает. Потом еще полчаса проходит… И тогда я говорю ему:
                -  Миша, ваш ход! Почему вы мне не отвечаете?!
                А он мне говорит:
                -А я вас не знаю!!!
                - Как?!…– говорю я, -  вы меня знали в дебюте, в миттельшпиле знали, а в эндшпиле что -  не узнаете?!.. 
                -Не узнаю! - говорит. – И узнавать не желаю!
                -Миша! –говорю я, - вы же были у меня на Дне рождения! Мы  же пили натуральный армянский коньяк тринадцатилетней выдержки!
                -А! – восклицает он, - вспомнил, вспомнил! – И тут же берет
        ферзем моего коня и радостно  объявляет - Мат!!!
    Я просыпаюсь в холодном потом, но потом вспоминаю, что ведь все-таки и он меня тоже вспомнил, довольно улыбаюсь и сладко засыпаю.
         Потом мне приснился сон, будто я попадаю в райский сад и вижу, сидит Миша под райской  яблоней в костюме Адама и ест райские яблоки, рядом с ним сидит в ослепительно белом кресле Ева, в  белых сапогах и протягивает ему очередное…
- Миша, - говорю, - здравствуйте! Вы меня узнаете?! - Здравствуйте-здравствуйте! – обрадовался вдруг мне Миша. -   Сейчас я вас обязательно узнаю!!! Только вначале, вы не могли бы немного поесть за меня эти яблочки, ну очень вкусные! У меня уже от них везде оскомина!..
          - Миша, - говорю я, - но ведь это яблоки Евы и они предназначены
 для Адама, я не могу нарушить высший закон!
- Какой закон?! – возмущается Миша. – Законно как раз будет, если я их не буду есть!..
     И в это время Ева поднимается со своего ослепительно белого кресла во весь рост и, соблазнительно улыбаясь, протягивает мне райское яблочко.
- Берите же, берите это красивейшее из всех яблок! – кричит мне Миша, - а то
 я не узнаю Вас ни за что на этом свете!.. 
   Ситуация была очень сложная, но тут, я, слава богу, просыпаюсь, иду на кухню, беру с вазы обычное рыночное яблоко, радостно ем его и сладко засыпаю.
    А в последний раз мне приснилось, будто прихожу я на грузинскую свадьбу. Гремит лезгинка, льется из кувшинов красное вино, а в ново- брачном кресле красавица-грузинка и рядом с ней в золоченой черкеске
жених – Миша Жванецкий!..
                - Миша! – кричу я. – Поздравляю, дорогой!…
   -  А кто тебя пригласил, генацвале?! – строго спрашивает он у меня.
   - Авас!-  отвечаю.
   - Я здесь жених! –говорит Миша, - а тебя кто пригласил?!
   - Авас!
   - Слушай, ты, что не видишь, я  Жених, вот моя невеста, это наша свадьба! - возмущается Миша. - А тебя кто пригласил, последний раз спрашиваю, ва?! – И хватается за кинжал.
- Авас! – говорю я. - Разве вы его не помните и меня тоже не узнаете?! Профессор  Николай Степанович и то уже узнал.
   Тут Миша посмотрел на меня внимательно и, наконец, узнал.
 -  А!- обрадовался он, - ты же сам и есть Авас!  Герой моей юморески! А такой герой должен быть Героем и на моей свадьбе! Потому ты теперь будешь Женихом! Садись на мое место рядом с невестой!..
 Тут опять заиграла лезгинка, все вокруг меня закружилось, прекрасная
грузинка обвила мою шею стройными руками и горячо зашептала мне на ухо:
«О, Авас!…Как я люблю вас…»
  И тут все закричали: «Горько! Горько! Горько!..» 
- Но я  не Авас, грузины!.. – вырвалось у меня. – Миша, это же я!.. У которого
вы  были на день рожде… Но тут красавица-невеста нежно прильнула ко  мне своими медовыми трепетными устами и я, естественно, не мог уже произнести ни одного- единого словечка… И вдруг мне  стало  так сладко и одновременно так смешно, что я проснулся и захохотал…               
       И подумалось мне сквозь смех: а ведь это  все-таки здорово, что Миша Жванецкий меня не узнает даже во сне. Иначе же мне не снились бы никогда такие  такие смешные сны, которые превращают  обычные ночи в настоящие юмористические концерты…