Том 2. Остаюсь Бессмертным. Глава ХХ О клопах-тара

О КЛОПАХ ТАРАКАНАХ И БРОДЯЧИХ СОБАКАХ. О ГАИШНИКАХ, ЦЫГЫНАХ И МИГРАНТАХ: И ВООБЩЕ О РАССЕИВАНИИ.
               
О клопах-тараканах.
      
           Родился я в благодатном краю, который находится одновременно и на Северном Кавказе, и на юге Ставрополья. И хотя моя национальность – русский, точнее казак, я себя считаю лицом кавказской национальности. Точнее северно-кавказской. Хотя, собственно, моё физиологическое рождение, произошло в селе Камлюко, в Кабардино-Балкарии, своей родиной я считаю русскоязычную казачью станицу Зольскую. Мои родители переехали туда, когда мне было около двух лет. Там я вырос и оттуда уже ушел в большую жизнь. Сколько километров я прошлепал своими босыми ногами по улицам и переулкам ст. Зольской сегодня и не подсчитаешь. А на улице Октябрьской, нет, наверное, такого места, где бы ни ступала моя босая нога. Безоблачное детство, любящие родители, благоприятный климат и изумительная природа, тогда еще не загаженная демократическим капитализмом, оставили неизгладимый отпечаток в моей жизни.
    Сейчас, правда, над Северным Кавказом висит тяжелая карма (судьба) многочисленных злодеяний бандитов-террористов, для этого края эти войны не прошли даром. И трагедия в ущелье Кармадон (карма-судьба, дон-река) это только первая ласточка, нет, не ласточка, ласточка несчастье не приносит, это скажем так, потусторонняя черная кавказская ворона. Вороны, как и волки, живут на грани между миром живых и мертвых. Они могут нести, конечно, и добро, но только не для всех. Чаще они несут зло, поэтому еще со времен язычества с ними связано, так много суеверий. Ни один народ, основополагающим принципом   жизни которого является добро, не брал себе в качестве символа, ни ворону, ни волка. Только Чечня, породившая больше всех бандитов на единицу населения, взяла себе в качестве символа волка, хотя по некоторым данным, это даже не волк, а шакал. Так что на Северном Кавказе будут ещё и лавины, и сели, и землетрясения и, возможно, извержение Эльбруса. Я уж не говорю о террористических актах, террористах и этнических столкновениях.
     Но речь сейчас о другом. В Зольской мы жили в своем небольшом (по тем временам, может и большом) чистом и уютном доме. Что бывают на белом свете клопы и тараканы, которые живут в жилищах, мне, конечно, приходилось слышать из сказок Чуковского, но это было так далеко и непонятно, как, например – утконос, кенгуру или колибри. Живьем я их не видел, и как они выглядят, представления не имел. Когда же отслужив в армии, я женился, и мы с молодой женой уехали жить в Москву, а получилось на поиски приключений, там и произошло это знакомство. Когда я жил в общежитии, как - то увидел, по кухне ползет какое - то диковинное насекомое и так интересно шевелит усами. Я его взял, поднес поближе к глазам, чтобы внимательно рассмотреть. Это был он. Коренной советский житель, коренной москвич в энном поколении в отличие от нас лимитчиков – таракан. Эдакий жучок-паучок с длиннющими, смешно шевелящимися усами. Поскольку меня родители учили всегда относиться бережно ко всем насекомым, я его рассмотрел и бережно опустил, иди, мол, дружок. Я ведь сначала думал, это насекомое, наподобие сверчка. Только сверчок мешает ночью спать, а этот парень живет себе тихо-мирно за плинтусом, и никому не мешает. Но когда, за очень короткое время они расплодились, ведь в одном яйце у самки находятся до 80 штук тараканят, я понял, что они мешают все-таки нормально жить и иногда, даже очень мешают. Корма в мужской обители для них    предостаточно, и когда они по ночам начали стаями бегать под обоями наперегонки, а по кухне ночью не пройдешь, чтобы не наступить на таракана, только тогда я понял, что это нехорошие ребята. Вдобавок, вскоре появились и клопы, вероятно, самые мерзкие насекомые, которых умудрилась создать природа. И когда мне с семьей выделили отдельную двухкомнатную квартиру в общежитии, первый вопрос был, как побороть эту нечисть. С клопами, как-то удалось разобраться очень быстро. Один раз я отвернул край ковра, а там они сидят кучей – штук 20. Что там у них было, то ли клопиная свадьба, то ли партсобрание, то ли пятиминутка, или другая какая оперативка или сборище ваххабитов, не знаю. Я аккуратно снял ковер со стены, вынес на улицу, на снег, и всю эту мерзость выбил вместе с пылью. С тех пор я клопов больше не видел. Тогда я понял одну истину, если они не разбегутся по квартире, не рассеются, то с ними можно бороться. И наоборот, если рассеются, их тогда уже ничем не возьмешь, так и будешь мучиться. Они в нужный момент выползут, напьются крови и опять рассеются, уйдут в свое подпольное гетто под плинтусом. Находиться вместе для них смерти подобно. Так я первый раз в жизни столкнулся с рассеиванием.
     С тараканами было намного сложнее.  Эти расселяются по всей квартире, по щелям, а в любой квартире щелей тысячи и никаким калачом их оттуда не выманишь. Чем их только не брызгали, какими только порошками не кормили, какие только линии карандашами не чертили, им все нипочем. Несколько штук подохнут – остальные тут же, не вставая из-за своего тараканьего стола, вырабатывают иммунитет к этой отраве и безболезненно жрут её, только попискивают. Сборища тараканов определить визуально невозможно, эти щели, довольно скрытые от глаз и в них просто так не пролезешь. Наконец, хорошие люди, изобрели препарат без цвета, без вкуса и без запаха, для человека совершенно безвредный, но если таракан сожрал его или даже к нему прикоснулся, он теряет способность  размножаться.                               
     Кроме того, он заражает этим своих сородичей, когда с ними соприкасается. Особый эффект происходит, когда они приходят на очередное тараканье совещание тараканьих сионистов или приводят к себе пленных тараканов. Так они один раз и собрались, зараженные с незаражёнными, поякшались на своем тарабарском, то бишь тараканьем наречии и с тех пор я тараканов долго не видел, даже немного соскучился. А сами тараканы до сих пор не могут понять, почему они вымирают. Когда тараканы рассеиваются по всей   квартире, их ничем не возьмешь, а как только собираются вместе, их ждет погибель от одного единственного сородича. Мораль – паразитам и кровопийцам лучше для них - жить в рассеянии. «Я Господь, сказал и сделаю. И рассею тебя по народам и развею тебя по землям… и сделаешь сам себя презренным перед глазами других народов…». (Иез. 22: 14-16).