Часть2. Глава 31. Батяня комбат

Только ****ов приземлился и занес канистры с Красной ртутью в палатку Сидора Фомича, как к нему уже прибежал Пронин и закричал, что будет важное правительственное  сообщение.

Все уселись около экрана и стали ждать-  то, что им предстояло совершить, требовало внимания и осторожности, поэтому любые вести с Родины, стонавшей под стоптанными каблуками Буханкина, были важны.

Долго висела заставка, потом появилась комната, вся завешанная флагами Российской федерации, а перед камерой, на высоком стуле, похожем на барный, сидел пожилой человек без рук, без ног и  в камуфляже. Пустые рукава и брючины были подвернуты и спрятаны сзади. На голове наискосок был одет голубой берет, из-под которого торчало единственное ухо, отсутствовавший левый глаз был прикрыт черной повязкой, грудь украшали ордена. ****ов дернулся и произнес

 -****ь, Батя Моисей!

 Да, перед ним, на экране, был батяня комбат, его комбат, Моисей Исаакович Тряпкин. ****ов познакомился с ним еще в армии, когда служил в ВДВ. Это был сильный и гордый человек, что называется “отец солдату”, при этом очень добрый и порядочный. Его любимой присказкой была-”Я вас, *****, выведу на чистую воду”, отчего и получил среди солдат прозвище “Моузес".
 
. -Выведи батя, хоть сорок лет води, но выведи из этого болота!- с любовью отвечали солдаты.

Еще у него был очень сильный голос, такой сильный, что даже от испуга трепетали боевые генералы, когда он отдавал команды. Но этот же голос сыграл с ним злую шутку. Как-то, на полигоне, где солдаты учились бросать гранаты, он не рассчитал и так рявкнул команду, что новобранец от ужаса  выронил гранату из рук. Моисей Исаакович, не думая ни секунды, упал на нее грудью. Так он потерял свою первую руку, глаз и ухо. Его отвезли в госпиталь, но уже через месяц из-за высокого забора части послышался веселый голос, певший  залихватскую песню:

Будут завтра на плацу,
Все стоять, яйцом к яйцу!

Солдаты бросились к забору, залезли на его и увидели -  по пыльной дороге в свою часть возвращался их батя Моузес, с пустым рукавом.

Через месяц комбат учил новобранцев стрелять из РПГ и опять не рассчитал. От его лютого крика, боец просто потерял сознание, падая, развернулся на 180 градусов и отстрелил Моузесу ногу. Через месяц, когда солдаты совершали 150-ти километровый марш-бросок, из-за пригорка послышалось:

Будут завтра на плацу,
Все стоять, яйцом к яйцу!

 На них скакал на одной ноге  их батяня, храбрец и герой Моисей Исаакович, с пустым рукавом и с пустой брючиной. Еще через месяц он уже руководил учебной боевой разведкой под водой, в водолазных костюмах. Там, видя нерасторопность молодняка и забывшись, так заорал, что у него повылетели стекла из шлема, тонна оглушенных карасей всплыла на поверхность вверх брюхом, и проснулся гигантский сом, что дремал на дне.

Разъяренная рыба бросилась на солдата, но Моисей Исаакович успел засунуть ему в пасть свою последнюю руку. Через час героя вытащили за шланг из воды, но руку спасти не удалось.

Когда через месяц послышалась песня про яйца и плац, комбата встречали салютом.
Последняя нога Тряпкина была на совести ****ова- по крайней мере он так считал сам. Это уже было после учебки, когда сам ****ов  превратился в хладнокровного и беспощадного убийцу.

 Они под командованием неуемного комбата держали высоту, закрывавшую путь душманам  в ущелье, и не позволявшую окружить других героев. По приказу маршала Бондарчукова вертолет сбросил им гору бракованного оружия, совсем забыв о пропитании.

Маджахеды их роту прозвали "Надменные шурави".  Автоматы были с кривыми дулами, которые смотрели в левую сторону. Поэтому бойцы всегда лежали боком к наступающим бандитам и отстреливались, гордо смотря вперед.

 Вскоре все  погибли, только ****ов с Моисеем Исааковичем продолжали держать высоту. Комбат стоял на одной ноге с привязанным к голове биноклем и корректировал огонь.

Но  голод железной рукой взял их за горло и, когда положение стало критическим, комбат сел на землю, пальцами последней ноги развязал рюкзак, ею же достал оттуда перечницу, солонку и топор. А потом, выразительно скосив глаза на последнюю ногу, коротко произнес:

 Руби!

 Как ****ов не упрашивал, как не умолял  опомниться, железная логика старика взяла верх.

  -Ты еще на своей свадьбе за меня оттанцуешь!

  Роняя тяжелые слезы на гимнастерку, ****ов перетянул ногу комбата ремнем и отрубил. Следующие два часа он яростно отстреливался от душманов, а рядом на вертеле , который крутил зубами лежащий в пыли Моисей Исаакович, жарилась его нога.

Когда кончилась уже и нога комбата, подлетел, наконец, вертолет и эвакуировал героев.
Никогда ****ов не забудет ту ночь, когда он сидел в госпитале у кровати батяни. Тот был без сознания и только постанывал иногда. Невозможно было поверить, что этот грозный человек, некогда своим криком усмирявший полки, теперь лежит и тихо страдает.

****ов, воспитанный на советских фильмах, помнил, что принято держать умирающего за руку, ну или положить ему руку на колено. Но у героя не было ничего, даже голова была забинтована, поэтому ****ов, подумав и оглянувшись несколько раз, крепко взял за то, что батяне еще не оторвало.

 Так он и просидел до утра, искренне давая комбату клятвы выполнить все его просьбы и желания, если тот выживет.

 Наутро ****ова перебросили на другое задание, и он потерял батяню Моузеса. И вот теперь тот к нему обращался лично.


 -Толя! Это я, надеюсь ты меня помнишь, хотя такое не забывается. Вчера на собрании ветеранов войн к нам пришел один человек, ну ты знаешь кто, и сказал, что ты продал Родину. Я,Толя, в это не верю и не поверю никогда. Но чтобы пятно не лежало на тебе, я прошу явиться  и обещаю, что ветераны не дадут тебя в обиду, и суд офицерской чести будет быстр и справедлив.
 Это будет поединок, который и покажет, правда это или нет. Хочу напомнить тебе, что когда ты сидел у моей кровати, то обещал выполнить любую мою просьбу.
 Этот момент наступил. Я жду и верю. Записывай координаты.

-Так он не был без сознания!-подумал ****ов и густо покраснел. На экране, видимо для усиления эффекта, появился казачий хор,  вперед вышел главный хранитель казачьих ценностей, певец в камуфляже и с гитарой, лицом похожий на противогаз с усами,и полилась казачья песня:

За окном висит луна, ливень собирается,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Его конь за хлевом ржет, на битву собирается,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Одноногий дед зовет, сотник уж ругается,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Вот отец уж в дверь стучит, свиньи аж пугаются,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Вот жена пришла с детьми, дети в крик срываются,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Поп с крестом приник к двери- дверь не открывается,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Вот и кончилась война, жить начать стараются,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Троцкий с Лениным за власть на трибуне лаются,
Молодой казак в хлеву с лошадью прощается.

Немец на страну напал, взять Москву пытается,
Пожилой казак в хлеву с лошадью прощается.

Ельцин тут с моста упал, выплыть все старается,
А старик в том же хлеву с лошадью прощается.

Конституцию опять изменить пытаются ,
Древний дед, седая  кляча,  все не распрощаются.

- ****ов, ну ты же не поедешь?- послышался голос Караваева.

- Поеду конечно. Если бы это был не батяня, разговора бы не было. Но старика я подвести не могу. Это даже не обсуждается.