Медпрактика

(В тексте упоминаются некоторые откровенные медицинские детали).

О, этот запах! Первое, что встречает тебя в этом диспансере это запах. Гериатрическая медицина. Смесь мочи, дезинфекции, спирта, и, наверное, какой-то еды. И все это плотно настоялось в хорошо натопленом помещении небольшого старого здания.

У нас там практика. Мы студенты медицинского училища, будущие фельдшеры. Нас учат хорошо и очень практически: водят по разным отделениям и показывают то, что сейчас я бы не захотел видеть. Навыки укола в вену, в ягодицу, прием родов — все это мы отрабатываем на специальных манекенах. Это пластиковые руки с резиновыми трубочками-венами, многократно потыканные иглами, отчего поролоновый наполнитель лезет из прорванных тканей. Упругие ягодицы, которые можно положить «на живот» или «на бок», потому что иглу можно вводить по разному. Женский таз с разборным лоном твердый, лишь район вульвы сделан из резиновых лепестков.

В том диспансере у нас мед.практика, не помню точно как назывался предмет. Именно там мы отрабатывали сестринские манипуляции: клизмы, уколы, грелки и как правильно делать компресс из каши. На самом деле, эти знания мне пригождаются до сих пор и, я считаю, их должны рассказывать в школах — как правильно ставить градусник или какой стороной класть горчичник.

Занятия проходят по подгруппам в небольшом классе. Конечно, когда выходишь в коридор тебя обдает стойким запахом этого места. Особенно на первом этаже, когда спускаешься во двор передохнуть и посидеть на лавочке. У нас был перерыв между парами и мы могли заниматься чем-то своим. Побродить по территории областной больницы, подышать свежим воздухом. Вокруг располагалось множество корпусов: две девятиэтажки с основными отделениями и онко-корпус. Здание пониже — офтальмология. Множество хозяйственных и подсобных одноэтажек. И морг.
Он был в соседнем здании. Буквально 10 метров от места, где мы занимались. Нас туда никогда специально не водили. Но мы были очень прилежными студентами в белых халатах и смешных шапочках. Нам было интересно. Особенно нашей компании из 4 человек, которой мы сдружились за время учебы. Так что на очередном перерыве мы сами пошли в морг. Посмотреть.

Наверное, всем руководил все же Леша, ставший впоследствии анестезиологом и преподавателем мед ВУЗа. Если кто и должен становится медиком, то именно такие фанаты своего дела. Кажется, с нами еще была девочка, которой так же было интересно. Небольшой группкой мы втолпились в просторный зал, где было два стола из нержавейки. Поскольку мы все были в халатах и создавали классический вид медика-студента (а наши халаты еще и  застегивались особым образом: зашнуровывались сзади), то нам разрешили присутствовать при вскрытии, но сказали стать под стенку.

На одном столе лежало большое тело тучной женщины. На том, за которым орудовал патологоанатом — сухонький труп старичка. Была вскрыта грудина и грудная клетка, вынуты легкие и пищевод. Мы видели ноги и дальше это все, лежавшее сверху тела. Доктор очень по бытовому и обыденными движениями раскладывал, разрезал и показывал нам. Пищевод он разрезал ножницами вдоль посмотреть что внутри. Внутри были остатки вареного яйца. Доктор что-то пошутил насчет того, что оно со скорлупой.
Я посмотрел на своих друзей. Все молча стояли и смотрели. Вот насчет девочки не помню. Возможно она решила выйти на улицу.
Вскоре и мы покинули это место. У меня было ощущение, что лицо немного занемело, а волосы как будто поднялись. Я весь был как будто застывший. Говорить не хотелось. Нужно было переварить увиденное.

Никому не стало плохо, никто не падал в обморок. И, кажется, мы не обговаривали друг с другом увиденное.  Могу только сказать за себя. Что поразило меня больше всего. Это то, что человек — обычное животное по своему строению. Все то, что мы видим в разобранной курице, в любой букашке — находится так же и у нас внутри. Тело, органы, кости. Так где же «личность»? Где это «я»? Вот этот диссонанс меня поразил больше всего. Между телесностью, которую так безвозвратно продемонстрировали нам в морге, и «душой» не было никаких соответствий. Мы воспринимаем человека через его поведение, что создает в уме его личность с определенным характером и прочим. Но никогда не воспринимаем его как организм, мышцы, жидкости… А когда он лежит на столе патологоанатома — видим только другую сторону. Никакой личности, только тело. И эту сторону человека мы видим только раз, в конце его жизни.

В тот день, когда шел после учебы домой, я зашел на рынок в книжные ряды и купил польский порно журнал.