уроки перевода

В.Левик «Нужны ли новые переводы Шекспира?»
Оговорюсь заранее: то, что я скажу о Лозинском, Пастернаке и Маршаке, отнюдь не является критикой, принижающей их переводы. Это только разбор, пытающийся установить объективные факты одного определенного плана. Все они сделали для русского Шекспира свое большое дело, и слава им за это! Но ни от критического разбора их переводов, ни от новых попыток перевести Шекспира мы отказываться не должны, как бы ни было значительно ими сделанное.
Я согласен со сказанным Левиком.
121
     'Tis better to be vile than vile esteemed,
     When not to be receives reproach of being,
     And the just pleasure lost, which is so deemed
     Not by our feeling but by others' seeing.
     For why should others' false adulterate eyes
     Give salutation to my sportive blood?
     Or on my frailties why are frailer spies,
     Which in their wills count bad what I think good?
     No, I am that I am, and they that level
     At my abuses reckon up their own;
     I may be straight though they themselves be bevel;
     By their rank thoughts my deeds must not be shown,
     Unless this general evil they maintain:
     All men are bad and in their badness reign.


     Лучше быть низким [подлым, порочным], чем низким считаться,
     когда, не будь ты таков, тебя осуждают, как если бы был,
     и теряется законное удовольствие, которое почитается таковым
     не нашими чувствами, а взглядом других*.
     Почему должны фальшивые испорченные глаза других
     приветствовать мою игривую кровь?
     Или  --  почему за  моими  слабостями  шпионят  те,  у кого  еще больше
слабостей,
     кто, в своих желаниях, считает плохим то, что я считаю хорошим?
     Нет, я -- то, что я есть, и те, кто нацеливаются
     на мои прегрешения, имеют в виду свои собственные;
     возможно, я морально прям, а они сами перекошены,
     и их гнусными мыслями не должны толковаться мои дела,
     если только они не утверждают такого всеобщего торжества зла:
     все люди скверны и в своей скверне торжествуют.
     ---------
     *  Общее  содержание сонета  не  вызывает сомнений: это отповедь  неким
лицам,  действительным или воображаемым, осуждавшим поэта за безнравственный
образ  жизни.  Однако  при  этом  остается  много  неясного  в  истолковании
отдельных  слов и  фраз; так, можно по-разному понять, что значит  "законное удовольствие" в строке 3.

Опять соглашусь с Левиком: «Совсем иначе, но тоже по пути принципиального обеднения пошел замечательный переводчик Шекспира - Маршак - в своих переводах сонетов.
Конечно, задача перевода этих сонетов фантастически трудна. При глубине и богатстве шекспировской мысли, при этом нагромождении образов, при отсутствии видимой логики, а иногда и наоборот: при нарочито подчеркнутом логизировании, которое ведет математически точную линию даже сквозь очень сложную и запутанную фразу, - при всем этом еще каноническая, очень сжатая форма сонета, от которой решительно никуда не уйдешь, - что и говорить, адова работа!
, сегодня у нас мерило только одно: что у него получилось или не получилось по отношению к самому Шекспиру, в чем он отклонился от великого подлинника.
Справедливо считая, что мысль - это едва ли не самое существенное, что есть в шекспировских сонетах, Маршак пошел по пути отвержения всего, что мешало ему в переводе выразить мысль.  И поставленную задачу он разрешил с максимальным приближением к идеалу. Сентенции Шекспира предстают перед нами в облачении неукоснительной логики, ясности и простоты.»
121 сонет
Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличенья.
И гибнет радость, коль ее судить
Должно не наше, а чужое мненье.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы, мастера злословья.

Я - это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!
Левик: »Но, к сожалению, чтобы достичь такого результата, многим пришлось пожертвовать. Шекспирова мысль утеряла свой причудливый, иногда несообразный и дикий словесный наряд, она сбросила свою загадочную маску, и у нас не осталось места ни для каких предположений и догадок. Исчезла многоплановость и многослойность. Все вышло на поверхность, и тем самым изменился, местами почти до неузнаваемости, опять-таки самый стиль Шекспира.»
Сравнив с перевод с подстрочником, видим, что от словаря и образов Шекспира мало, что осталось. Замок изменён совершенно.
     если только они (дела) не утверждают такого всеобщего торжества зла:
     все люди скверны и в своей скверне торжествуют.
Маршак упростил.
И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!
Правильнее было бы: И видит он, что каждый ближний лжив, или лжец, но тогда пропадает рифма похож. Не будем придираться. Я не теоретик  переводов, практика получается лучше. Попробую следовать за Шнеспиром.
Быть подлым лучше, чем прослыть таким,
От сплетен не спасутся и святые,
И удовольствие становится иным,
Когда о нём начнут судить другие.

Порочные глаза следят за мной,
Шпионя за игрою пылкой крови,
У тех, грехов не меньше за душой,
Кто ищет фальшь в моём правдивом слове.

Мой грех, равняя по грехам своим,
Завистники в суждениях жестоки,
Мои дела нельзя позволить им,
В их гнусных мыслях, превращать в пороки,

Пока - не убеждаю ими всех,
Что люди скверны, торжествует грех.
вариант
Быть подлым лучше, чем порочным слыть,
Будь  хоть святым - осудят без пощады,
И нас, за удовольствие дружить,
Как за порок,  винят чужие взгляды.

Зачем порочный глаз следит за мной,
Судя  игру моей  горячей крови?
У тех, грехов не меньше за душой,
Кто ищет фальшь в моём правдивом слове.

Мой грех, равняя по грехам своим,
Завистники в суждениях жестоки,
Мои дела нельзя позволить им,
В их гнусных мыслях, превращать в пороки,

Пока - не убеждаю ими всех,
Что люди скверны, торжествует грех.

Мой перевод к Шекспиру ближе. Надеюсь, читатели и шекспироведы согласятся со мной.  Жаль, что думающих читателей и шекспироведов осталось мало.
https://www.youtube.com/watch?v=50jnR24UuYQ