Задолго до времен Атлантиды древние генетики пытались преобразовывать мир по своему усмотрению. Мифы и легенды до сих пор повествуют нам о минотавре, кентаврах, птице – человеках и множестве других химер. Что если нарушение Божественного порядка стало причиной гибели этих цивилизаций? И, что ждет нас, если наши ученые пойдут по стопам своих древних соратников...
Читайте новый фантастический роман, который все же оставляет надежду на то, что Мудрость и Любовь помогут вместо вируса «каннибала», уничтожающего все на своем пути создать вакцину, которая освободит людей от уже внедренных в тело и сознание убийц…
*Мы две спирали одной ДНК…
«Хорошо, место у окна» - уткнувшись носом в явно страдающий близорукостью иллюминатор, подумала Ада.
Это было первое «хорошо» за весь день.
Вернее, за несколько дней.
Короче, с тех пор, как умерла мама. Внезапно, во сне…
«От жизни сбежала…» - потрясывая головой, буква за буквой не своим голосом извлёк из гортани страшные слова дед Мих Мих, когда они, жарясь на солнце, ожидали у морга выдачи готового к похоронам тела.
Ей хотелось возразить. Но!..
Накануне вечером мама сама призналась, даже можно сказать, покаялась: прости дочка, я боялась, что рядом с отцом мы превратимся в подопытных кроликов.
Раньше говорила: твой папа засекреченный учёный, и точка.
А тут эсэмэска от американской бабушки: Адам уходит, хочет проститься, вызов и визы оформлены.
Мама прочитала раз десять и будто потерялась в пространстве: стала натыкаться на всё, что встречалось, бросала мимо чемодана платья, которые давно не носила и говорила, говорила…
Адам считал: мы две спирали одной ДНК…
Аллель хотел составить генную азбуку, я обещала из её букв сложить новые слова для флоры, фауны и даже нового человека, но испугалась…
С ужасом посмотрела на чемодан: у него клаустрофобия, ему нельзя в гроб…
Похороните нас рядом. Нет! Лучше сожгите и развейте над океаном наш прах.
Незряче огляделась, скороговоркой спросила: помнишь Ола, мальчика, с которым вы были, не разлей вода? Так вот, когда у него выросли оленьи рожки, ты прибежала к отцу и сказала: папа, я тоже такие хочу!
- И что он? – спросила Ада, пытаясь оживить в памяти картинку из детства.
Рассмеялся: если хочешь, можем попробовать! Теперь понимаешь?..
- Он пошутил, а ты украла его у меня, – ответила она матери и жёстко добавила. - Никогда не прощу!
Простила утром следующего дня.
- Мам! Мама! Мамочка-а-а…
Короче, мамы не стало.
Чтобы не расплакаться, Ада попыталась разозлиться на себя.
Опять это «короче»!
Сколько раз мама твердила: кто-то специально отбирает у слов смысл, а, значит, и силу. Раньше кастрировали мысли словом «короче», теперь лингвистический вирус «как бы», исподтишка приучает воспринимать неправду как правду. Говорят: как бы люблю – подразумевают: не люблю. Только о покойнике никто не скажет: он как бы умер. Избавь свой язык от слов-паразитов, они разрушают программу судьбы.
Она не избавила, и судьба отвернулась.
Непослушание – великий грех, напомнила подкорка.
- Мне ли не знать, - мысленно огрызнулась Ада, – если мои родители Адам и Ева…
Послушали бы своего Отца, до сих пор жили бы нагие и невинные в своём раю…
И людей, до сих пор не умеющих отличать добро от зла, не было бы…
И Земля водила бы хоровод вокруг Солнца в первозданной красе…
И!.. как всегда всё свернули на стрелочника: Змей виноват!
Здравствуйте, приехали!
А Бог что?
Сидел в стороне и наблюдал, как его детей совращают?
Или всё шло по плану, не случайно же Он нарёк сына Адам, в переводе с праязыка Земля?
То есть, заранее запланировал переселить их, чтобы плодились и размножались.
Дедушкой хотел стать!
От этой мысли Аде так стало жаль Бога, что на глаза навернулись слёзы.
Подумалось…
Как там Мих Мих?
Другому деду, наверно, тоже не сладко…
Она плохо помнила Адама Старшего: всего один эпизод, когда они втроём гуляли по пляжу, вода шипела как газировка у ног, а дед вдруг согнулся, поднял выброшенный волной прутик и написал им на мокром песке АДА.
«Смотри, внучка, какое у тебя редкое имя: что слева направо, что справа налево равнозначно читается. Это говорит о том, что ты будешь счастливой…» - подхватил её дед, закружил высоко самолётиком.
«Если найдёт, кому сказать: мой Аллель…» - уточнила мама.
Спустя годы она выяснила: на генетическом языке аллель означает один из пары.
А тогда… через пару шагов обернулась и увидела, как с шипением уходит её имя в песок.
Имя, в котором, читай хоть туда, хоть сюда, зашифрован «ад»…
*Товарищ Бог, разрешите доложить…
«Дамы и господа!» – гипнотическим голосом обратился к пассажирам стюард.
- Товарищ Бог, разрешите доложить, к полёту готов! – раздалось из соседнего кресла.
Скосив глаза, она увидела мужчину, о котором не скажешь пожилой, хотя явно поживший и свет повидавший.
Решила: полковник в отставке!
Ещё в школе избрав профессию журналиста, она стала практиковаться в узнавании незнакомых людей, причём, не наобум, не по наитию, а по внятным, не подлежащим сомнению признакам. Чем дольше она развивала в себе это умение, тем более загадочные люди становились ей интересными.
С соседом, к сожалению, всё было очевидно: усы с проседью, глаза цвета хаки, привычка рапортовать, даже Богу, как главнокомандующему. Ать-два! Так точно! Кругом, шагом марш!
- Игорь Михайлович, - отреагировал «полковник» на её взгляд. – К дочери лечу. Журналистка она у меня, в американского телевизионщика влюбилась, замуж вышла. А с полгода назад с чужого телефона позвонила, поблагодарила, что Евой назвали, будто из-за имени её в братство Мафусаила взяли, о золотой жиле упоминала, что к чему мы с матерью не поняли, главное, пообещала внука родить, Адама бессмертного. Тут связь отключилась. Сами позвонили, телефон вне доступа. У зятя тоже с русским нелады. Вот, мать и послала меня провести рекогносцировку на местности…
- А моя мама умерла, - будто извиняясь за тайно составленный нелестный портрет, откровением на откровение ответила Ада.
К тому же сосед показался ей очень похожим на деда, который «рекогносцируя» последствия киевских майданов, оставил директорское кресло в школе и, отрастив бравые усы, подался в черноморские казаки по примеру предков защищать южные границы до поры до времени «обескрымленного» государства. Был уверен, императрица Екатерина Вторая не зря говорила: Крым – её приданое России навек.
- Прости, дочка, - дёрнул себя за ус Игорь Михайлович.
- Я лечу к папе, - загораживаясь от его жалости, подняла руку Ада.
- Твой отец… живёт в Америке?
- Работает. Вместе с моим дедом. Оба генные инженеры.
- Картошку с генами скорпиона, американских бабочек отпугивать, придумывают? – высказал не совсем этичную догадку «полковник».
- Причём тут картошка? – вступилась за предков Ада. – Они людям хотят помочь! В нашем геноме почти девяносто процентов генов спят, в них, возможно, скрыта информация о божественной природе человека, а генное редактирование поможет людям стать всемогущими и жизнь продлить!
- В епархию Бога со своим уставом…
- А Бог и был первым генетиком, а его сын Адам первым ГМО человеком!
- Не удивлюсь, если сенсационную статью моя дочь хочет написать именно о твоём отце, - чтобы утишить её пыл, покладисто предположил Игорь Михайлович.
- Почему, о моём отце?
- Что-то мне подсказывает, он как-то связан с этим… братством.
- Вообще-то, это мой дедушка скрестил человека с бессмертной медузой. А дед Ноя Мафусаил прожил всего тысячу лет – ясельный возраст по сравнению с вечностью! И о моём отце и его генетических опытах я сама напишу! - почувствовав профессиональную ревность к дочери «полковника», задиристо заключила Ада.
О том, что она едет прощаться, говорить не хотелось.
- Не сердись, дочка, у нас ведь, что ни «откроют», всё оружие получается.
- Ну, это… - не зная, что сказать, пожала плечами Ада.
- У меня жена геохимик, так она говорит: и лекарство может быть опасней атомной бомбы, - продолжил гнуть свою линию Игорь Михайлович. – После отставки хотели мы с ней на юг податься, да вдруг одна заморская фирма рядом с нашим военным городком фармацевтический завод начала строить, витамины от старости выпускать...
- Стариков хотят извести? – механически уточнила Ада.
- Вот и мы заподозрили: ведь это понимай, как хочешь, «от старости»! То ли, пей витамины и живи сто лет! То ли?.. Неспроста у завода как у ракетной шахты охрана! И на работу принимают, будто в космонавты. Желающих много. Зарплату обещают по нашим меркам заоблачную, полный социальный пакет. Мы с женой тоже заявление подали, хотим убедиться, может, и правда, новые технологии, пусть не вечная, но долгая, бодрая жизнь не помешает, - дёрнул себя за ус и замолчал «полковник»…
*Серые крысы убивают чужаков…
А в памяти Ады вдруг вспыхнула картинка из детства…
- Только олухи бодаются с Богом, Адам ослушался, и что? Родил двух убийц! – ворчит дед, помогая своей горе-дочери закутывать кусты роз на зиму.
- Не двух, а одного… Каина, - уточняет мама.
- Богиня-мать не выгнала бы детей из дому за то, что надкусили какую-то фигу! – вмешивается в их разговор бабушка.
- Не фигу, а яблоко, - реагирует дед.
- На смоковнице яблоки не растут! – парирует баба Катя. – Волки-оборотни всегда хотят людей как овец пасти, вот и путают! Сам знаешь: первый секретарь первым попом на районе стал, что Ленин ему, что Бог. И зять мой туда же…
- Не дело людей искажать, – соглашается с ней Мих Мих.
- Мы задуманы как гибридные существа, - защищает отца мама.
И тут шип розы впивается ей в ладонь.
Мама слизывает кровь, по её щекам текут слёзы.
Почему?
Потому что чувствует себя проигравшей?..
Или потому, что просто была… в своей семье чужой?
Хотя, почему была?
Мама всегда мама.
Навечно.
Даже если она не такая как все…
Не срезает цветы для букетов.
Верит, что ароматы сродни божественным мелодиям и составляет настрои-духи.
Искренне считает: кто боготворит слова, тот и богат.
А ещё… что она, Ада, знает о своей маме?
Почти ничего.
«Серые крысы убивают чужаков, а в геноме человека и пасюка всего один процент разницы…» - сказала мама как-то тихо, будто самой себе.
Наверно, подумала: может, и среди людей «серые» есть?
Надо было сразу спросить.
А теперь, что рассуждать…
Теперь дедушкин кисет с маминым прахом летит в багаже, а исписанная маминой рукой тетрадь ждёт своего часа в брошенном под ноги рюкзачке.
Хватит ли у неё, Ады, сил, когда-нибудь переступить черту, без спросу перелистать страницы, хранящие чужую тайну?
Была бы просто дочерью, наверно, побоялась бы…
Но! Как журналистка она обязана быть любопытной, в смысле: проявлять интерес, неравнодушие, то есть, задавать смелые и даже дерзкие вопросы.
Например, отважилась спросить у деда о бархатном, цвета персидской сирени кисете, с которым он после ссор с бабой Катей тайком разговаривает, и узнала историю их любви. В двух версиях…
*Всё началось с Суворова…
Мих Мих начал с признания о том, что читать научился по книге мифов о Древней Греции. Наизусть знал имена олимпийских богов, соседским мальчишкам рассказывал о подвигах Геракла и Троянском коне. Отец гордился, что «выстрогал» такого умного сына, но наставлял, больше русскими подвигами интересоваться, говорил: на каждую вражью хитрость у нас храбрость найдётся. Сам с войны инвалидом вернулся, без ноги, но с Орденом Красного Знамени. Работал, большей частью сторожем, храбрился: кто сунется, я его культей! Незаметно сам историей увлёкся: зимой по вечерам вслух страницы по две-три роман «На заре» Петра Радченко читал, об установлении советской власти в казачьей станице. С весны до осени на лиманах пропадал: не было удачливее его рыбака и ловца раков.
«На деревяшку мою из любопытства идут» - объяснял свой фарт.
А уж рецептов знал!
Раки в рассоле, в молоке, в самогоне, в сметане; варёные, тушёные, жаренные.
Меня приучал…
- Дед, я про кисет, - напомнила она.
- Так с истории всё и началось. Поступить на истфакт, поступил. А жить где? Знал, неподалёку от института крепостной вал, при Суворове ещё построенный, сохранился. Спросил у интеллигентного вида старушки, разговорились, выяснилось, она недавно сына похоронила, в двух комнатах одна живёт. Развалины крепости показала, к себе на постой пригласила. За продукты. У станичников тогда харч лучше был, чем у городских. Я и рад. Дом у моей хозяйки Евдокии Ильиничны когда-то барским был, с чугунными ступенями, облупленной дверью метра три высотой, намертво заколоченной.
Для коммунальных жильцов определён был вход со двора, через веранду. Коридор узкий. Дверь к двери. Одна распахнулась, девушка в слезах, еле протиснулась, по мне грудями чиркнула. Ну, я и вспыхнул. Хорошо, сосед охладил. Хоттабыч. Историю знал, чуть ли не от сотворения мира. А библиотека! В четыре стены от пола до потолка. Жаль, умер скоро. На похороны попа пригласили. А хозяйка моя, Ильинична, ни с тог, ни с сего, предложила мне покреститься. Тайно, мол, никто не узнает. Я, естественно отказался. За комсомол начал её агитировать. А она скорбно вздохнула и сказала: не бодайся с Богом, сынок, рогатым станешь. Такие дела…
Дед замолчал.
По отрешённому виду надолго.
*Всё началось с Хоттабыча…
Бабушка разоткровенничалась охотнее…
«…Я Михаила сразу приметила.
Разругалась с матерью, бежала топиться. Как жить? Отец бросил, мать запила. Из детсада, когда работала, каждый день супчик, котлетки, булочки приносила. А выгнали за пьянство, из дому стала вещи выносить. Дожила до того, что пальто моё продала. Вот и решила я: Кубань рядом, одно мгновение!.. и больше никаких проблем.
А тут он! Посмотрел – будто душу выманил…
Топиться расхотелось. Подумала: устроюсь ночной няней, на второй курс как-никак перешла, новое пальто, лучше прежнего справлю.
И вообще, может, судьба сжалилась…
А Миша мой, дни идут, на меня только смотрит…
Глаза вроде о любви говорят, да боюсь ошибиться.
Со Стариком Хоттабычем, соседом нашим столетним, похоже, ему интереснее.
Байки его зловредные, книги допотопные… дороже меня.
Обратилась за помощью к Ильиничне, она и подсказала спросить у Ивана Ивановича, подлинного имени Хоттабыча, что к чему?
А он, история ходячая, присоветовал кисет Мише сшить, мол, раньше так девушки казакам в любви объяснялись.
«Иваныч в церковь ходит, не соврёт», почувствовала себя свахой Ильинична и с лёгким сердцем отпорола от бережно хранимой прабабкиной свадебной юбки бархатную оборку шириной с локоть. Разгладив её ладонями, призадумалась: вышить бы что-нибудь, например, инициал, я у Хоттабыча книгу видела, с буквой Е на обложке, не буква, сказка!
Сказано – сделано!
Ради любви Иван Иванович ссудил напрокат издание Истории Екатерины Второй девятнадцатого века.
Ильинична раздобыла мулине цвета золота.
Вместо кисета я сшила походную суму…»
Далее баба Катя призналась, что вышивать по бархату тоже было незнакомое дело.
Пока то, да сё, Иван Иванович покинул этот мир.
На похороны сошлись ветхозаветные старушки, тайно отпели усопшего.
Она горевала не очень: ревновала Михаила к Хоттабычу, считала его разлучником, хотя… были минуты, когда за это искренне стыдила себя.
Шли дни. Наконец, на кисете-суме цвета персидской сирени засияла затейливая, с виньетками буква, первая буква её имени «Е». И она караулила его шаги. Узнала сразу. Распахнула дверь. Увидела на его руках невменяемо пьяную мать.
Ей снова захотелось умереть: теперь от стыда.
Кисет улетел под потолок, за коробки на платяном шкафу.
Наутро мама не проснулась.
Первым откликнулся на её крик Михаил.
Утешая, позвал её замуж.
Кисет был её свадебным ему подарком.
От Ивана Ивановича осталась на память книга-соперница, которую она не раз пыталась сжечь, но всегда этому что-то мешало.
Или кто-то. Быть может, Хоттабыч.
А ещё вероятнее, сама императрица.
*Молитва для людей, что ПВО для армии…
- Взлёт объявляют, пристегнись, дочка, - вывел Аду из плена воспоминаний голос соседа. - А если знаешь «Отче наш», прочти: молитва для людей, что ПВО для армии, в смысле, обороняет против врагов видимых и невидимых.
Она благодарно взглянула на него, замечая: у Мих Миха оба уса вихрятся кверху, у «полковника» левый ус понуро косит вниз.
«На циферблате его лица стрелки усов показывали без двадцати минут три часа» - сама собой сложилась фраза, пригодная для зарисовки об авиа-соседе, хотя, если честно, собственный взгляд на Игоря Михайловича и на его заявление о молитве, как средстве духовной обороны, у неё ещё не сложился.
И слов ещё нет, даже самых избитых, обыденных…
Даль подождёт! – мысленно обратилась к куратору предстоящей практики Ада.
- Усечённые слова оскопляют мысли, - при первом знакомстве со студентами заявил он. – Не хотите кастратами стать, подружитесь с толковым словарём Даля.
В ответ студенты сомлели и по инерции воображаемо «лайкнули».
Ещё бы!
Сам Салтыков сподобился!
Бог блогосферы!
Звезда авторской журналистики!
Пост на его веб-странице опубликовать – удача, статью – признание!
Редким студентам удаётся…
А он…
Мужчина-магнит!
Волосы светлые, брови чёрные, глаза зелёные.
Увидела, в груди ойкнуло: знаю его!
И он посмотрел обещающе, но душу, как Мих Мих у бабы Кати, не выманил.
Корень моей фамилии Салтык в старые времена означал: лад, склад, образец – представился куратор едва оперившимся третьекурсникам.
И!.. наперекор фамилии вместо лекции устроил поход в кино: посмотрим фильм «Зоология», потолкуем, о чём он...
Но! Если это и было, то в какой-то другой, нереально счастливой жизни.
Ада снова уткнулась в иллюминатор.
В небе плыло странное, в виде вытянутой подковы облако…
*Человек - произведение генетического искусства…
А в это время Адам Младший, отец Ады думал о том, что на прощанье скажет дочери, по сути, взрослой уже незнакомке.
Он, повелитель генов, долгие годы ждал встречи с женой.
Не понимая страха, который заставил её уйти, то осуждал её, то прощал.
Теперь, чего она так боялась, понял.
Да поздно!
Заготовил прощальную речь.
А повиниться некому…
Его ум не мог смириться с тем, что Евы больше нет.
Когда-то они хотели умереть вместе. Прожив в любви девятьсот девяносто девять лет. Побив рекорд Мафусаила. Побив все рекорды. И это не был клубнично-зефирный лепет впервые влюблённых. Это была вполне осуществимая мечта. Его отец обнаружил ген бессмертия у глубоководной медузы, и одна из попыток внедрения бессмертного гена в хромосому человека оказалась удачной…
«Лермонтов в дневнике Печорина писал: одно слово для нас целая история. Если учёные разгадают язык генов, смогут ли они создать генетические неологизмы, в смысле, открыть страницу для доселе неведомых, идеальных людей?..»
Девушка, задавшая этот вопрос, поразила его в самое сердце.
В самое сердце, определение антинаучное. По идее мощный выброс окситоцина случился в мозге, отчего его ум потянулся к её уму, его глазам захотелось смотреть в её глаза, его губам целовать её губы. Но по факту и сердце нельзя игнорировать. Отчего оно вдруг забилось с частотой свыше двухсот ударов в секунду? Может, именно эти герцы соединяют людей для сотворчества…
Тогда же он и бросил мысленный вызов отцу: если нравится, пусть скрещивает богатых старцев с медузами. А он, Бессонов младший, как минимум, сотворит нового человека! Не «гомо», что в переводе с греческого означает «одинаковый», а ГМО – модифицированного из спящих генов эксклюзивного существа, «человека совершенного».
И это не пустые фантазии: как наяву старец приснился, борода белая, глаза синие, положил руку на голову и говорит, запомни: первая азбука в мире – генетическая, первые буквы – гены, первое слово БОГ – геном, от которого пошли все существа, в том числе и человек.
Сон оказался пророческим.
Через день отец сообщил: его заметно помолодевший пациент, похоже, оказался наследником царя Соломона, решившим спонсировать поиск бессмертия. И это не пустые слова. На гряде частных его островов началось строительство лабораторий геронтологии, биоинженерии, генной терапии, конкретно, не виданного ещё наукограда.
«Доучивайся и приезжай. Мама нашла себя здесь, и ты найдёшь…»
Многообещающая перспектива подстегнула его. С полгода он работал над лекцией о человеке, как конгломерате всех имеющихся в природе генов. В подвале студенческого театра на два часа арендовал сцену, написал объявление «Адам Бессонов. Азбука генома разгадана. Пришло время творить новых людей!"
И!..
Аншлага не случилось, но человек двадцать, а то и больше зрителей, набралось.
Впрочем, в зал он не смотрел.
Со сцены выступал как с амвона, обращался не к слушателям, а к белобородому и синеглазому старцу из вещего сна, чтобы услышал и помог составить генетический тезаурус – словарь с исчерпывающим перечнем генетических альтернатив.
- Был в девятнадцатом веке, сэр Фрэнсис Гальтон, который мечтал улучшить породу людей методом наследственного отбора. Так эта его фантазия Гитлеру очень понравилась, - саркастически откликнулся на его доклад очкарик из первого ряда.
Он замешкался, подбирая слова для ответа. Выручила девушка с Печориным и генными неологизмами.
После лекции он догнал её, представился: Адам.
- Ева, - улыбнулась она.
Он смутился.
- Думаете ли вы, что познав язык генов, можно создать человека как произведение искусства? – снова пришла на помощь она.
- Думаю, - ответил он.
Любовь – гравитация. Чем мощнее сила её притяжения, тем больше хочется забыть о науке, генах, даже о себе. И любоваться, любоваться овалами её тела, разрезом глаз, лёгким взлётом бровей, невинной припухлостью губ.
Он променял бы весь воздух вселенной на её аромат.
Но, самое главное, с первых слов он был покорён свободой её извилин.
«Дураки – узники стереотипов» - говорил отец. И ещё: сторонись их, они заразны.
Дураки или стереотипы заразны, он не уточнил, решил: и те, и другие.
Ева была умна, любознательна и, главное, доброжелательна. В отличие от тех, в ком, судя по вопросам, дремали и вдруг проснулись гены инквизиторов.
- Если гомо сапиенсу привить гены крокодила, который питается раз в три месяца, сможем ли мы решить продовольственную программу?..
- Известно, что скандинавские берсеркеры, перед сражением пили медвежью кровь. Могут ли медвежьи гены наших солдат сделать непобедимыми?..
- Есть версия, что утконос – результат деятельности древних генетиков. Вы уверены, что на ГМО человеке не вырастут рога, копыта и хвост?..
- И наши женщины не будут рожать неведомых зверушек по примеру Пушкинской царицы?! – съязвил очередной генофоб.
- Царицу оболгали, - не вынес неправедных нападок он.
И зря.
- Сказка ложь, да в ней намёк! – обрадовались оппоненты, опорочив генную инженерию, доклад и его разом.
К такому он не был готов.
- Значит, в твоих идеях есть что-то покушающееся на привычную серость, - вывела его из умственной комы Ева.
«Вот и теперь… мои извилины расстроены, а настройщика нет…» - возвращаясь из путешествия в юность, обречённо нырнул в хрустальную глубину бассейна Адам сын Адама…
*Бог дарит, человек отдаривает…
Самолёт набрал высоту.
За иллюминатором плескалась безбрежная синь.
Отче наш, иже еси на небесех…
На небесех…
Мих Мих говорил: Бог дарит человеку рождение, человек отдаривает Бога жизнью: словами, мыслями, делами. Баба Катя со своей стороны утверждала: всяк дар в строку!
«Так что, мамочка, не волнуйся, ты жила хорошо…» - впилась Ада взглядом в небесную гладь, будто хотела дверь в иной мир просверлить: подставить маме плечо.
Отче наш, иже еси…
Дальше молнией в мозге – слова подружки Тани Танк: Не молилась, и молиться не буду. Мать бросила. А Бог кто мне? Прадед в тысячном поколении? Так у него склероз! Забыл он обо мне! Поэтому я сама себе… богиня!
У неё, Ады, отношения с Богом тоже не простые: часто спорит, даже ссорится с Ним. Обвиняет в катаклизмах, войнах, изъянах людей. Но! с детства запавшее в душу внушение мамы: Бог живёт в словах! – заставляет её вовремя снижать обороты, быть не такой категоричной, как ТТ. А когда с языка сорвалось: батюшка Бог, помоги! озарило: она разговаривает с Богом не как с предком в стотысячном колене, а как с отцом, по которому очень скучает…
«Адам увлёкся новой в науке идеей, ему сейчас не до нас…» - объяснила мама их возвращение в родительский дом, что вызвало у стариков, запомнившуюся ей на всю жизнь перебранку…
- Знаем мы эту науку, жёнам изменять, - подбоченивается баба Катя, - по этой части у нас дед академик!
- Адам помогает Творцу делать новых людей, - с укоризной смотрит на неё дед.
- Изменяет Богу твой зять, как и ты, кобель, с царицкой покойной мне изменяешь!
- Не царицкой, а императрицей!
- Немкой! – жалит деда бабушка.
- С умом и душой просторов российских, - примирительно уточняет Мих Мих.
И сколько сцен таких было, считать – не пересчитать!
Но громы и молнии баба Катя метала только в доме. В школе преображалась, казалась весёлой, доброй. Вела уроки в начальных классах, и малышня, как цыплята к наседке, липли к ней. Но внучку почему-то в свой класс взять отказалась, и Ада пошла в первый «Б».
«На расстоянии легче любить» - попыталась объяснить ей бессердечное правило из жизни взрослых мама.
Видимо, поэтому именно как побег в мир иной, на расстояние, чтобы, наконец, и её полюбил дед как «царицку» свою, истолковала она смерть бабушки Кати «от остановки сердца»...
*Сердце брани не вынесло…
- Грешен, дочка, храплю во сне, - сбил её с мысли сосед, – но средство есть: дёрни меня за левый ус, я и замолчу.
- А дедушка говорит: тело храпом душу пугает, чтоб не улетела, пока человек спит, – машинально откликнулась Ада.
- Интересная теория, - взбодрился Игорь Михайлович.
- Слышали бы вы, какие рулады-серенады он выводит, а иногда такой рэп-храп учинит, дом ходуном ходит…
- Мне бы жена все усы оборвала.
- У дедушки жена давно умерла.
- Несчастный случай? болезнь? – ненавязчиво поинтересовался сосед.
«Ревность» - хотела озвучить диагноз Ада, но осеклась.
Вспомнила: сколько бы бабушка ни ругала деда, ни цеплялась к его неутолимой исторической страсти, он, милостиво даровав ей свободу выпустить пар, подкручивал усы и драматическим баритоном, нараспев, декламировал: За муки ревности тебя я полюбил, а ты меня за верность Катерине!
Бабушка для порядка ещё немного ворчала, но глазами милела.
И дед немедленно приступал к примирению её с царственной тёзкой.
- Вот что женщина может! – раскрывал он доставшуюся от Хоттабыча книгу, нежным взглядом окутывал свою половинку, и возвращался в чужое прошлое, будто в своё. - Только представь, Потёмкин уже хотел сдаться туркам, а она ему: на оставление Крыма согласиться не могу. Если сие гнездо оставить, тогда и Севастополь и все труды и заведения пропадут, и восстановятся набеги татарские на внутренние провинции, такие дела…
Бабушкиного терпения хватало ровно на минуту, потом она или снова заводилась, или молча шла на кухню творить борщ. Именно творить, потому что бабушкины борщи были настоящими произведениями искусства. Дедушка их тоже любил, возможно, даже не меньше, чем историю присоединения Крыма.
Но! Милые бранятся, только тешатся, - поговорка не о них.
Бабушкино сердце брани не вынесло.
Остановилось ночью, во сне.
Так же ночью перестало биться и мамино сердце…
От чего?
Из страха встретиться с папой?
Ада искоса бросила взгляд на соседа, отметила его отрешённый вид.
Наверно, разбирается со своими альтернативами, решила она.
И хорошо, затевать исповедальный разговор не было сил.
К тому же, показалось…
Она бережно потянула носом воздух…
Белая роза, персидская сирень и мускус с оттенком лайма…
Эту композицию мама сочинила после одной из поездок в Индию, куда время от времени её приглашала свекровь Агата Львовна, и она всегда возвращалась с чемоданом эфирных масел.
Голова закружилась.
Мама!
Агата не обманывала, ты, правда, жива?
Память пыхнула колечком дыма десятилетней давности…
*Индийские каникулы…
Первый и единственный раз мама взяла её с собой в Индию на встречу с известным гуру, который, в мамином пересказе, учил: тело – железо, душа – магнит. Железо от лицемерия покрывается ржавчиной, магнит легко может покинуть его.
Вместе с мамой они жили в маленьком домике на сваях с открытой верандой, откуда открывался вид на океан. Вокруг, окружённые невиданными ранее цветущими кустарниками и деревьями, на ветках которых сидели парами большие и разноцветные, будто из мультфильмов, попугаи, то тут, то там, обнаруживались такие же домики. У неё были каникулы, и она законным образом отдыхала, купалась, объедалась экзотическими фруктами. Но когда решила ближе познакомиться «с Индией», наткнулась на высокую стену с охранными башнями. Оливкового цвета солдат с ружьём что-то крикнул ей, она испугалась, помчалась к морю, вернее, океану. Он был безбрежен. Она всматривалась в его синеву, пока солнце не позолотило поверхность. Только далеко впереди темнела фиолетово-зелёная полоска. Она решила – это ступенька в небо, где нет заборов, солдат и ружей, и смело побежала по солнечному лучу, переступила порожек, на цыпочках пошла по небесному своду. Он оказался твёрдым. Она освоилась, и снова побежала, пока не поняла, что передвигается ногами кверху…
Голова закружилась. Она очутилась в мире танцующих радуг, и сама стала радугой, частью небывалой, безбрежной как океан радости. Покидать танцующий мир не хотелось, но небо упало, и она вместе с ним.
Вслух подумала: я умерла?
- Слава богу, очнулась! – поцеловала ей руку мама.
- Смерти нет! - покачала головой Агата. – Рекомендую запомнить: наша Земля – космический корабль, наша душа – космонавт, наше тело – скафандр, и никак не иначе!
- Прошу вас! – укорила свекровь мама.
- А Ола помнишь? - резко сменила тему бабушка.
- У которого выросли рожки? – окончательно почувствовала, что вернулась на землю она.
- Не случайно выросли. Под гипнозом он вспомнил, что уже воплощался на Земле, из генов собирал двуногих людей, иногда, правда, получались фавны, кентавры и иные химеры…
От такой информации у неё снова закружилась голова, и чтобы остановить хоровод слов, мыслей, событий, она, что есть силы, замкнула глаза.
- Тебе плохо? – спросила мама.
- Хорошо, - сонно ответила она.
- Обыкновенный солнечный удар, - положила прохладную ладонь на её лоб Агата Львовна. – Температуры нет, поспит, и всё пройдёт. А тебе, – шёпотом обратилась к маме, - предлагаю немедленно пройти сеанс ретро-гипноза.
Заснёшь тут после этого...
Вот бы узнать, кем мама была?
Вдруг, королевой?
Нет, для королевы она слишком…
Добрая?
Мягкая?
Книжная?
Не сумев подыскать веского доказательства, почему мама ни за что не смогла бы править страной (даже в их мини-семье главным был дед), Ада задумалась, чем в прошлой жизни хотелось бы заниматься ей?
Скорей всего, составлять из генов крылатых людей…
*Мир устроен неправильно…
Не хочется вспоминать, но в тот вечер крылья точно помогли бы ей спастись…
С закадычной подружкой Таней Танк, они беседовали о счастье.
Вернее, о том, что мир устроен неправильно.
Танин отец ушёл из семьи, когда она ещё не умела ходить.
Через год на поиски счастья отправилась мать.
Бабушка пошла в церковь, попросить Создателя помощи в воспитании внучки, как положено, исповедалась, причастилась и! от ужаса еле вынесла ноги: слишком натурально вообразила, что ест тело и пьёт кровь Иисуса. С тех пор замкнулась, наладила с Творцом связь без посредников, и с божьей помощью не хуже других одевала внучку, кормила, учила охранной, видимо, лично выстраданной молитве: не суй мой нос, боже, куды его не просют!
Не в Танк корм!
Таня призналась, что мечтает оставить с носом весь мир.
Ада стала думать, как направить Танину энергию в более безопасное русло.
И тут!.. в одном из маминых журналов ей на глаза попалась статья о бразильских индейцах племени пираха, считающих себя самыми счастливыми и правильными людьми на земле. С этим репортажем из джунглей она и направилась к подружке, обсудить, как правильно в неправильном мире жить?
Читали, удивлялись, смеялись, соглашались, не соглашались…
Например, хорошо или нет, когда весь счёт ограничен категориями: несколько и много? Может, и хорошо, никаких ЕГЭ по математике, но! нереально.
А проблема индейцев с пониманием цифры «один»?
Бились-бились миссионеры, чтобы привить варварам идею единого бога, лбы себе расшибли, а пирахи своё: бога много, он везде!
«Реликтовым людям религия не нужна» - ни с чем вернулись миссионеры домой!
И алфавит у них – мечта! Десять букв: три гласных, семь согласных.
Слов для общения мало, врать незачем.
Зато мелодий много: душа всегда поёт.
И любят всех, не сомневаясь, что взаимно…
Никого ни в чём не винят, к чужим правам относятся трепетно.
Не воруют, не убивают.
О будущем не заморачиваются.
Свято верят: каждое утро в них просыпается другой человек, а раз так, пусть он и ломает голову, как ему жить...
- Скарлетт из «Унесённых ветром» тоже без конца повторяла: подумаю об этом завтра! – неожиданно оживилась Таня. – И чего хотела, того и достигла…
- Наверно, в одном из прошлых воплощений она была пираха, - с театральным поклоном захлопнула журнал Ада.
- Чаю попьёшь, или домой пойдёшь, темно на дворе, – как всегда альтернативно поинтересовалась Танина бабушка.
- Пойду! - вдохновлённая доверием к миру, направилась она домой.
И вдруг из сумерек возникла фигура, облапила тесно, дыхнула пьяно: какая краля на закуску…
Она испугалась.
Первый раз в жизни испугалась человека.
Окаменела от страха.
Но тут на её глазах из воздуха выткался и, угрожающе рыкнув, вцепился зубами в плечо насильника огромный чёрный пёс.
И в тот же миг Мих Мих во весь голос крикнул: Адочка, дочка, домой!
- Чур, меня! - киселём осела «фигура».
Придя в себя, она хотела погладить заступницу, но собаки и след простыл.
Пулей помчалась домой и деду о том, что с ней произошло, выложила как на духу.
- Это ангел-хранитель уберёг тебя от беды, - заключил он. – Таки дела…
Маму о случившемся решили не извещать, она с минуты на минуту должна была вернуться из города, куда раз в месяц ездила на книжную базу за новинками.
Чтобы унять внутреннее негодование от посягательства на собственное право идти своей дорогой в любое время дня и ночи, Ада раз сто повторила запомнившуюся строчку из журнальной статьи: в геноме индейцев пираха, видимо, полностью отсутствует ген насилия.
«Интересно было бы поговорить об этом с отцом, если не завтра, то хотя бы когда-нибудь…» - подумала она, и в тот же вечер решила искать на планете мирных, добрых, счастливых людей, писать о них статьи и книги, снимать сюжеты и фильмы…
*Счастье в правде…
«Зоология» - фильм о людях несчастливых.
Куратор практики Салтыков пригласил их посмотреть кино о хвосте, который вырос у сотрудницы зоопарка, и о том, как на этот конфуз отреагировали люди и звери, конечно, неспроста: решил протестировать своих подопечных.
И!
За осилившими второй курс студентами не заржавело…
- Хвост просто так не вырастет.
- Фильм не о хвосте, о любви.
- О том, что никто никого не любит.
- Потому что любовь психогенная революция, которая пож-жирает своих детей, - плотоядно заключила Татьяна.
- Плагиат, но с изюминкой! – уклончиво отреагировал на её слова Салтыков.
- Человек может управлять генами и становиться лучше с помощью слов, – пришла на помощь подруге Ада и весомо добавила, - у меня папа генетик.
- Управлять генами? – зеленоглазо уставился на неё куратор. – Господа! Наука нашла ответ на вопрос: как наше слово отзовётся?
- А куда деть тысячи тонн словесной руды? – округлила глаза Таня Танк.
- Есть сила благодатная в созвучье слов живых! – Лермонтовым по Маяковскому ударила староста группы.
- Хотел бы в единое слово я слить мою грусть и печаль, и бросить то слово на ветер, чтоб ветер унёс его вдаль, - тихо, но с чувством процитировал давно забытого поэта, безответно влюблённый в неё очкарик.
- Для поэзии: факт ничто, эмоция всё – традиционная ориентация, - прервал лирические прения куратор, и после недолгой паузы забросил удочку, - в отличие…
- От журналистики ориентации нетрадиционной, - подхватила староста.
- Которая предпочитает факту… фейк, - уточнил безответно влюблённый.
- Ах, обмануть меня не трудно! – изобразила тягуче-медовый взор вернувшейся с пастбища коровы, согласной до капли отдать нагулянное непосильным трудом молоко, Таня Танк.
«Чересчур сексуально!» - во время одной из проб на освоение коровьего взгляда заметила ей изображающая экзаменатора Ада.
«В сексе не бывает чересчур!» - со знанием дела отрубила подруга, хотя, никакого особого знания у неё, конечно, не было, так, одни фантазии и предчувствия…
- Тема исчерпана. Ориентация дело личное. А вы, дочь повелителя генов, согласны, что литераторы, режиссёры и прочие фантазёры могут приделывать людям хвосты, рога и копыта, а мы, стражи слов, нет? – неожиданно, глаза в глаза, обратился к ней Салтыков.
- Согласна, - эхом повторила она, и уже от себя прибавила, - счастье в правде.
- Тогда, считаете ли вы правдой то, что современный укороченный язык типа хор, хайп, ок, ведёт к деградации ума?
- Индейцы племени пираха с помощью междометий общаются и, между прочим, обладают энциклопедическими знаниями о природе, - сражаясь за внимание куратора, с почти научным видом заявила Таня.
- Есть версия: аборигены ветвь одичавших атлантов, такая вот диалектика! - бросив в ответ ТТ замысловатую фразу, - так что с обрезанием языка? – вернулся к заданному «дочери повелителя генов» вопросу Салтыков.
А она?
Как всегда!
Всё ни как у людей: ни химии в крови, ни бабочек в животе.
Сплошная тяга к знаниям.
- Некоторые учёные считают: вначале было не Слово, а Звук! – выдала недавно прочитанный перл.
- Звуки всем управляют, даже гравитацией, – поддержала её Таня Танк. – Хочешь полетать? Пожалуйста! Сдвинуть горы? Не проблема!
- И вы знаете эти звуки? – заинтересовался куратор.
- Конечно! Только это секрет. Вам одному на ушко… и полетаем!
«Неужели правда: подруг нет, есть соперницы?» – мелькнула тревожная мысль.
«Просто Танька свои чары испытывает» - успокоила мысль-оптимистка.
Ада открыла глаза…
*Когда пирог будет испечён…
- Простите… всё думаю… очутись я на месте вашего деда… - будто подкараулив её пробуждение, шумно вздохнул сосед. - Жена говорит, у неё остановится сердце, если я разлюблю. Но если что-то случится с ней, представить не могу, что буду делать я…
- Реальность ежесекундно разветвляется на альтернативы, так что выбор у каждого есть, убеждал нас в любой ситуации быть оптимистами преподаватель по психологии, - успокоила его Ада. - Моему дедушке сон помог…
- Летаргический или вещий? – уточнил Игорь Михайлович.
- То ли сон, то ли явь, - доверительно сообщила она. - Вместо неба увидел тёмно-синюю скатерть, в центре – похожую на праздничный пирог луну, вокруг звёзды как на Пасху яйца крашеные. И вдруг, откуда ни возьмись, его любимая Екатерина Вторая. В мундире Преображенского полка. На голове треуголка с пером. В руке палаш. Говорит: придёт время, без войны Крым вернётся в Россию. Верою победим! И клинком по луне! Отрубила кусок, протягивает деду со словами: когда пирог будет испечён, у многих появится аппетит, а ты крымскую саблю найди и на свадьбу! Дед знал, что его предок с турками за Крым воевал, потом есаулом в Кубанском казачьем войске служил. И о сабле его слышал, которую после революции в земле схоронили. А где, со временем забыли. Старую хату снесли, новый дом построили. Не нашли. Но дедушка решил наказ императрицы исполнить. Весь огород ископал, ничего. Взялся у самого плетня под старой яблоней погреб копать. И нашёл! В бурку завёрнутую. Бурка истлела, а сабля с гравировкой «В бой как на свадьбу» сохранилась…
- В бой как на свадьбу. Крепко сказано! – подкрутил усы кверху «полковник».
- Саблю ту дед в школьный музей отнёс, сам в казачье войско вступил. А вскоре четырнадцатый год. И всё как во сне: и крымский пирог, и вражий аппетит. Дед с казаками в Керчь переправился. Ночь. Холод. Устали. Местный священник в храм их пригласил. Помолились, спать на полу легли, а его при реставрации тёплым сделали, отогрелись, отоспались, проснулись как женихи перед свадьбой…
- Мне вещие сны не приходилось видеть, - с сожалением заметил сосед, и вдруг резко поднял голову, потянул носом, - слышите, аромат, не то розы, не то сирени. Или, простите, это ваши духи?
- Не мои, – повлажнели её глаза.
- Жене бы в подарок…
Хотелось признаться: это запах мамы.
Но кто поверит?
Только Мих Мих.
Естественно, дед не рад был её решению провести каникулы «незнамо, где» и тому, что прах его дочери навсегда покидал родину.
Но вслух об этом не говорил.
Не до того, хотя все погребальные заботы на себя взяли его друзья, те, с кем Крым защищал, кому в бой, как на свадьбу, а на похороны… как в бой: если учесть, сколько чиновничьих редутов пришлось атаковать, дорожных кордонов преодолевать, сравнение в точку.
А сколько страхов по дороге в Москву нацепляла её душа!
То, казалось, на ухабе упадёт с табуреток мамин гроб в катафалке.
То при очередной проверке и скрежете гвоздей паника: вдруг под приподнятой крышкой… мама дематериализуется от правоохранительной бесцеремонности.
То в крематории тётка с головой крокодила, явная реинкарнация хищницы Амт, которая во времена Анубиса пожирала сердца умерших грешников, в их случае решила закусить сердцами родственников.
Потом траурный зал.
Она уткнулась в грудь деда, он гладил её по голове, приговаривая: не бойся, душа не тонет, не горит.
А когда за гробом захлопнулись ворота в огненный ад, кротко всхлипнул: встречай нашу дочь, Катерина. Прошептал: такие дела и затих.
К удивлению, дальше пошло всё как по маслу.
С оформлением визы и бумаг на вывоз праха проблем не возникло.
Будто чья-то невидимая рука устраняла преграды…
*Любовь со знаком минус…
- Вас папа будет встречать? – отвлёк её от воспоминаний «полковник».
- Бабушка, - с трудом вернулась в «здесь и сейчас» она.
И снова, хоть плачь!
Дождётся ли её отец? Вдруг, умрёт? И она с одних похорон на другие…
- А бабушку вашу как звать?
- Агата.
- Когда меня командировали в Афган, жена, она в кристаллах знает толк, дала мне камушек агата, - бережно покрутил левый, «женин» ус Игорь Михайлович, - велела днём его во рту держать от жажды, а ночью в стакан с водой класть, и пить ту воду от злых духов. Агат – не агат, а вернулся я домой живым и здоровым…
Он замолчал, видимо, вспоминая войну, для описания которой не нашёл ещё слов.
Аду тоже тянуло к молчанию.
Вернее, к молчаливому размышлению…
Если я напишу заметку о полковнике, которого в Афганистане спас камешек агата, ни одна серьёзная газета не напечатает её…
Не говоря уж, о полёте маминой души…
И вдруг молнией мысль: мама умерла так же, как бабушка! Во сне. Остановилось сердце.
Батарейка села.
Вспомнилось, она спросила: почему бабушка умерла?
- Батарейка села, - с таким отсутствующим видом ответила мама, что она решила во всём разобраться сама.
С детства приучилась.
Сначала недоумевала, почему её вопросы натыкались на отговорку: давай поищем ответ вместе. Думала даже: мама незнайка.
Интернета то ли не было, то ли его игнорировали, а книг от пола до потолка. И они с мамой усаживались рядом, открывали словари, энциклопедии. Читали, рассуждали. Потом и сама вошла во вкус. Особенно нравился ей словарь Брокгауза и Ефрона. Могла часами рассматривать его иллюстрации.
Но «батарея» у Брокгауза ассоциировалась только с артиллерийскими орудиями, к бабушке – никаким боком.
В БЭС кроме артиллерии, указали на ряд однородных предметов, и привели в пример батарею бутылок.
В БИЭС (иллюстрированном словаре), наконец-то! она нашла схему батарейки: анод, катод, плюс, минус. Из текста узнала, что гальванические элементы преобразуют химическую энергию в постоянный ток, и что они не перезаряжаются, а садятся.
У бабушки химия с дедушкой кончилась, и!..
Но!
У мамы тоже, как и у бабушки, во сне остановилось сердце.
Выходит, тоже кончилась химия?
А ведь мама что-то говорила.
Пыталась объяснить…
«Ну, давай!» - подстегнула свою память Ада.
Человек похож на сенсорную батарейку, с разными полюсами чувств. Добро… на полюсе холода… оборачивается злом. Любовь со знаком минус…
Ада наморщила лоб: ну же!
Извилины смущённо молчали.
Возможно, даже мама не знала, во что превращается любовь со знаком минус…
*В один колокол звон…
- Внучка приезжает? - привёл в движение морщины на лбу Адам Старший. – Почему мне не сказали?
- Ты не спрашивал, - тоном сердобольного психиатра напомнила Агата Львовна.
- Тогда… купи ей куклу, или что там…
- Какаю куклу? Ада второй курс университета закончила!
- И на кого она учится? – нарочито безразлично поинтересовался АС.
- На… журналиста! – выпалила Агата, на корню уничтожая его интерес к дочери Евы.
Её муж считал работников СМИ сутенёрами, получающими прибыль от продажи информации заказной, опиумной интерпретации.
- Похождения собственного генома – вот что скоро предпочтут читать люди! Ева, как никто другой, понимала это. Зачем она умерла?! - графиком сильнейшего возмущения вздыбились морщины на его лбу.
«Тебя забыла спросить!» - хотела ответить Агата Львовна, но промолчала, слепым, а по сути, воровским взглядом сканируя мужа.
- Ева была мне дочерью, духовной, кем станет Ада, сердцу не прикажешь… - будто детектору лжи признался он ей.
- Бог лишил тебя гена любви! – решительно развернулась Агата.
«Неправда!» - хотел крикнуть ей вслед АС, но ограничился тем, что позволил проекциям извилин мозга – морщинам, устроить на лице бескровную схватку эмоций...
Что такое – любовь?
Генетический сбой?
Божий благовест – в один колокол звон?
Или просто… звон?
Ему не хотелось верить, что Евы больше нет. Он так радовался её приезду. Теперь, когда все считают его сумасшедшим, не банально потенциальным пациентом психушки, а помешавшимся на генах гением, дозор за их встречами с невесткой был бы ослаблен, и они могли бы всласть говорить обо всём, что придёт в голову.
- Ты называешь моего сына Аллель, - с лёгкой ноткой ревности заметил однажды он. – Правда, считаешь, что вы один из двух?
- Да, он моя, а я его половинка, - без тени сомнения ответила Ева.
- Но ведь это тирания. Самая жестокая из всех тираний!
- Почему? – удивлённо спросила она.
- Потому что, - доверительно поделился опытом он, - половинка требует: люби меня как я тебя! Страдай, как страдаю я! Болей, как болею я! Бог дал нам свободу воли. Разве и мы не должны дать друг другу свободу чувств?
- Чувства бывают разными, - насторожилась Ева.
- Любовь, что за чувство, по-твоему?
- Демоническое стремление к полноте бытия! – без запинки отрапортовала она.
- Да ты знаток в любви, - умиляясь её желанию казаться взрослее и искушённее, воскликнул он.
- Это не я, это, кажется, Платон, - не признала за собой звание «знатока» Ева.
- Не верь теоретикам, - ревниво заметил он, хотя сам в её присутствии и даже при её отсутствии испытывал что-то очень похожее на «демоническое стремление» именно «к полноте бытия».
- А что для вас любовь? – в свою очередь спросила она.
- Аромат, составленный из разноцветья чувств, - не раздумывая, ответил он.
И оказался прав!
Шлейф её аромата бередил его чувства даже тогда, когда она покинула Остров, перебралась жить за тридевять земель.
Хорошо, пришла идея самому стать ближе к ней: для чего требовалось вывести гибрид из любимых ею белых роз и симпатичной ему персидской сирени.
Решил.
За дело!
Для морозоустойчивости использовал гены сёмги.
И!..
Получил фиолетовую красавицу розу… с запахом тухлой рыбы.
Оплеуху обонянию и надеждам – куст дурно пахнущей розы он велел уничтожить.
«Не по этой ли причине умерла Ева?» - будто из засады выскочила дикая мысль.
*Человек как черновик…
«Хр-р-ръ! Хр-р-р-ръ!..»
Ада покосилась на соседа. Игорь Михайлович, доверительно расслабив черты лица, мирно спал, издавая звуки, похожие на те, что транслировал миру заласканный на коленях бабушки Кати Фаворит (тайное имя - граф Орлов). Бабушка специально назвала котяру неизвестной масти с нереально-многоцветным окрасом, к тому же знатного мышелова, в честь возлюбленного Екатерины Второй. И каждый вечер, усаживаясь смотреть новости в своё кресло рядом с креслом Мих Миха, тайным кличем призывала графа Орлова, который прыгал к ней на колени как к себе домой.
Новости шли под аккомпанемент их сентиментально вальяжного размурлыкивания.
Баба Катя, нашёптывая умильно-любовные слова, почёсывала своего фаворита за ухом. Разнежившись, он подставлял бока, распяливался на спине, доверяя ей свою жизнь, в смысле, живот. Потом, в экстазе, они тёрлись носами.
- Сейчас блох начнут друг у друга искать! – демонстративно отодвигал своё кресло Мих Мих.
Графу Орлову озвученная перспектива обычно не нравилась, он резко спрыгивал с коленей бабы Кати, при этом мог и когти выпустить, и лапой садануть.
- Все вы, мужики, одинаковые! – собрав с юбки кошачий ворс, досадливо покидала бабушка кресло-альков.
Заодно доставалось и телерепортёрам: раньше показывали вести с полей, нынче с постелей!
Хорошо, бабушка не узнает, что её внучка выбрала профессию журналиста.
Или мама ей уже рассказала?
Спросить бы, да удаляющийся шлейф милых сердцу духов навеял немоту.
Она машинально потянулась за рюкзачком, поговорить с маминым дневником…
«Надеюсь, твоего папу заинтересуют некоторые мои мысли» - будто отлучая себя от окружающей действительности, прежде чем уложить в отдельный карман чемодана, прижала к груди заветную тетрадь мама.
И вот её нет, а папа…
«Прочитаю и, если успею, перескажу ему…» - моментально созрела мысль.
За ней другая: слава Богу, что Мих Мих переложил дневник в рюкзак.
И ещё одна странность: тетрадь, будто сама знала, на каких открываться страницах, а глаза, будто сами выбирали особо значимые фразы…
«Возможно, в человеке, как в самолёте, есть «чёрный ящик» – ген ретро-памяти, который душа таскает за собой из жизни в жизнь. Поэтому он априори черновик с прошлыми ошибками, грехами, неудами, и не может жить набело…»
«Мы говорим о культуре поведения, культуре пития, и ни слова – о культуре думания. Да, да! О культуре думания! Ведь если мысль материальна, то, сколько сорных, дурных помыслов мы источаем в пространство. А потом удивляемся…»
«Стив признался однажды: власть денег с малых лет манила его. Любимыми игрушками были купюры всех мастей. Он представлял их людьми соразмерных сословий и рас, а себя ощущал Богом. Возможно, для него я была мелкой монетой…»
«Рожки Ола отрезвили меня. Я спросила Адама: сколько цирковых уродцев может появиться на свет при разработке дизайна новых людей? Он ответил: человек - всегда эксперимент. Доказательств тому сколько угодно! В Израиле нашли человеческий череп с костяными рогами. В Египте звероподобных людей признавали богами. Свиньи тоже продукт генно-инженерного поиска, что не отвращает нас от бекона. Так что, не мы первые, не мы последние…»
«В ашраме Бабы я познакомилась с интересным монахом. Тело его было похоже на мумию, а глаза детские, посреди лба жемчужина. Владеет русским языком. Когда увидел в моих руках подаренный Саи Бабой цветок, подошёл и сказал: это плод с Древа Жизни, посади его семя в горшок, а когда пробьётся росток, знай: к Земле приближается эра Любви. Когда Саи Баба был рядом, я чувствовала, что люблю и любима, – призналась я ему, - а теперь... как выброшенный в непогоду котёнок. Я бы тоже хотел знать, что такое любовь, - приложил указательный палец к жемчужине на лбу он, и вдруг, несмотря на глубокие морщины вокруг похожих на спелые сливы глаз, по-детски ясно улыбнулся: Учитель обещает, скоро узнаем…»
«Я бы хотела больше верить. Зашла как-то в храм, служба закончилась, батюшка читал проповедь, сказал, будто точно знал: Иисус это прощённый Богом грешник Адам, Пресвятая Богородица – извинённая Ева. Извинить, значит, из вины выудить, не дать утонуть…»
«Спермой одного половозрелого мужчины можно оплодотворить всех женщин планеты, – сказал как-то муж. А как же любовь? – спросила я. Гена любви ещё никто не нашёл, - пожал плечами он. А что, если любовь находится не в гене, а в семени Творца? - шутливо предположила я. Потом подумала: вдруг, и правда, Бог осеменяет наши сердца, чтобы каждый человек вырастил свой цветок любви?..»
Оглушённая наплывом мудрёных мыслей, смешанных со страстями родителей, Ада захлопнула дневник.
Откинулась на спинку кресла. Закрыла глаза.
Встреча с отцом уже не казалась ей такой…
Какой?
Извинительно благостной?
Прощально прощённой?
Что там ещё она, Ада, нарисовала в своём воображении?
А в реальности: не стала ли дочь полковника жертвой папиных супер амбиций?..
*Мой второй папа…
- Дрёма напала, и жена тут как тут, - заворочался в кресле Игорь Михайлович. – Наказала за словами следить, иначе, говорит, потеряем дочь. Беда…
- Почему, беда? – прониклась ответственностью за судьбу незнакомой девушки Ада.
- Так у меня с малолетства со словами проблема, - чистосердечно признался сосед, - отец военный, дед военный, среди команд рос. Подъём, отбой! Жена до сих пор дразнит, как я ей предложение сделал, - картинно выгнул грудь, взял под козырёк, бравым голосом изрёк, - товарищ, любимая, разрешите стать вашим мужем!
- Разрешила? – не удержалась от улыбки Ада.
- Без вариантов! У любви такой силы гравитация: с другой планеты притянет! А если с Евой что, я к дипломатам нашим обращусь, в момент разыщут!
- Вы мне на всякий случай номер своего телефона оставьте, вдруг я что-то узнаю.
- И вы мне, вдруг я что-то…
- Мама говорила, на острове нет связи, но, может, всё изменилось, - согласно кивнула Ада.
- На каком острове? – кустистым навесом сдвинул брови Игорь Михайлович.
- Научный центр моего отца расположен на частном острове. Названия не знаю, на карте его нет.
- Меня встречает муж Евы. Он немного понимает по-русски, а я выучил несколько английских фраз, - продолжая хмуриться, сообщил сосед.
- А я не знаю, узнаю ли бабушку…
«Не знаю, узнаю ли…» - тут же мысленно укорила себя за косноязычие Ада.
Обменявшись номерами телефонов, они будто по команде отвернули головы и закрыли глаза, что вовсе не означало потерю интереса друг к другу. Просто, как сказал бы «полковник», им обоим было необходимо провести рекогносцировку на местности, в смысле, уйти в себя...
Папа смертельно болен, - зашевелились в голове Ады извилины. - Не исключено, что именно он решил стать Адамом Бессмертным, и дочь полковника скоро родит мне… папиного клона, которого мне придётся нянчить, потому что бабушка... У бабушки один гипноз на уме, и прошлые жизни. Ей станет скучно второй раз копию сына воспитывать. А мне интересно!..
Заведу интернет-дневник «Мой папа клон», прославлюсь, потому что ещё никто в мире не присутствовал при рож-ждении и с пелёнок не растил своего отца…
Настоящая золотая ж-жила…
Салтыков оценит мою ж-жертвенность, и скаж-ж-жет: разрешите стать вашим муж-ж-жем…
В ушах сонливо зажужжало…
*Любовь сильней земного притяжения…
Сны самые беспощадные пожиратели времени.
Закрыл глаза, и несколько часов из жизни слизаны.
А с ними тысячи километров.
Америка.
Аэропорт.
Слепая масса запахов, звуков, лиц.
На запах бабушку Ада не помнила.
Голос, внешность – туманно…
Игорь Михайлович жмёт руку улыбчивому парню под два метра.
А она всё крутит головой.
- Ада, девочка моя! – вдруг кинулась к ней молодая женщина лет тридцати.
«Бабушка не смогла приехать, прислала вместо себя кого-то…» - мелькнула мысль.
- Хай! – с трудом выдавила из себя американское приветствие.
- Не узнаёшь? Выдам секрет: у меня ген старения заблокирован.
- Бабушка?!
- Бабушка. Бабушка. Не надо так громко. Хотя! Всё равно не поймут, - взяла за плечи и принялась бесцеремонно разглядывать внучку Агата.
- Я думала, папа умер, и ты не смогла… - еле сдержала слёзы Ада.
- Папа жив, хотя… надо признать… тело его…
- Помню: тело – скафандр. А мама завещала их прах развеять над океаном…
- Не будем о прахе. Увидишь отца, поймёшь, кстати, лоб и верхняя губа у тебя от него, - оставшись довольной результатами осмотра, опустила руки Агата. – Нас ждёт вертолёт. Может, ну его, багаж. В островном супермаркете найдёшь все модные тренды…
- Вертолёт подождёт. В багаже мамин прах, - проявила характер Ада.
- Прости, я не знала.
- И ты прости, мне надо с дедом поговорить…
Полагаю, на Аду глаза моего благоверного дыбом не встанут, заняв позицию для укромного наблюдения за внучкой и багажным отделением, подумала Агата Львовна. Она подозревала мужа в тайной страсти к невестке, возможно, даже взаимной, иначе с чего бы Еве приспичило оставить мужа, который до сих пор в ней души не чает?
«Бес в ребро?» - попыталась уличить супруга в измене.
«Глаза дыбом!» - с детской непосредственностью признался он.
Насмотреться, видите ли, на невестку не может…
Причём, исключительно по причине фантастической комбинации её генов!
«Гены безгрешны, а плоть своё возьмёт!» - решила она, и уговаривать невестку остаться с сыном не стала.
Более того, не упускала из виду её жизнь, приглашала на эзотерические семинары, чтобы сообщить: старший и младший Адамы погружены в свои опыты до такой степени, что не замечают ни часа, ни дня, ни времени года.
Наука – их жена, и больше им никто не нужен. И ни слова о том, что её сын от одиночества дичает, совершает глупости, экспериментирует на себе…
Ревность тоталитарное, зомбирующее чувство.
Никакими молитвами не победить.
Астрология сильнее: угораздило родиться в год Крысы и Лебедя, так и разрывайся между норкой и небом, гони чужаков, храни верность своей половинке!
Этот крест она несла без претензий…
Но, видимо, у высших сил свои резоны.
Только от сына жена ушла, как вскоре ей пришло сообщение: мать при смерти.
Слава Богу, застала живой.
Налей шампанского, и знай, я покидаю этот мир с радостью, - вспомнились её прощальные слова. – В мире душ меня ждёт мужчина всех моих жизней, в которых он был то английским пиратом, то итальянским дожем, то греческим рыбаком. Я всегда до дрожи любила его, и он также любил меня. Теперь ждёт у небесного порога, томится. Любовь сильней земного притяжения, запомни это. Ещё знай: твоя мать служила свету. Прошу: доверься человеку, который предложит тебе продолжить моё святое дело. А станет невмоготу, молись: Господи, сотвори со мною по воле твоей!..
Сказала.
Осушила бокал шампанского.
И рванула на небеса.
Похороны взяли на себя мамины сотрудники.
После поминок к ней подошёл человек в штатском, но выправки военной, слегка навеселе. Говорил о генетическом апокалипсисе, предлагал стать стражем у ворот ада…
И хоть от стресса и поминальной водки она сама была не трезва, всё же сообразила, что порученное ей святое дело: неотлучно находиться рядом с мужем и сыном, точь-в-точь совпадает с личным её интересом.
И она согласилась…
На обратном пути, на всякий случай, прочитала завещанную матерью молитву.
Господи, сотвори со мною по воле твоей!
Подумала: может, правда, человеку в голову не придёт попросить то, что ему нужнее всего, а Всемогущий устроит.
И!
Устроил!
Усадил в самолёте рядом с психиатром, практикующим регрессивный гипноз, знакомство с которым вовлекло её в постижение беспредельного потенциала бессмертной души.
Во всяком случае, история о едином в трёх лицах: пирате, доже и рыбаке, любимом мамином мужчине перестала казаться предсмертным бредом…
*Любовь не тело к телу на пять минут…
Мих Мих откликнулся так быстро, будто держал телефон под рукой.
- Внученька, как ты там?
Ада услышала его такой родной, такой несчастный голос, и ей стало стыдно: как она могла оставить его в момент, когда, быть может, как никогда раньше, была нужна ему? Он бы ни за что не покинул её...
Дед заменил отца.
Не заменил.
Стал отцом!
Называл дочка-Адочка.
Читал книжки, брал с собой на рыбалку.
Всегда рядом, всегда вместе: надёжный как МЧС.
А она…
- Уже приземлилась, - зачем-то громко закричала в трубку, так громко, чтобы он услышал, как она любит его, и уже скучает. - Ты как?
- Катерину пришёл навестить, могилку прибрать, цветы полить. Бархатцы издалека увидели, раскланялись. Почудилось, наверно, ветер…
- Это бабушка тебе обрадовалась… - чтоб не заплакать, замолчала Ада.
- А ты, внучка, вольна в своём решении: захочешь с отцовской роднёй остаться, так тому и быть, - бывшим директорским тоном не дал её слезам пролиться Мих Мих, - но я буду ждать. И ещё, никогда не говорил, а теперь знай: живёт на Кубани родной тебе человек, который любит тебя. Всей душой любит, всем сердцем. Много на земле обитает народу, а, бывает, покажется: ты один. Это ложное чувство, гони его: если даже все люди отступятся, Бог будет с тобой, потому что ты в любви на свет рождена. Такие дела…
- Спасибо, дедушка. Я тебя очень-очень люблю! А когда вернусь, ты наваришь ухи, и… какое счастье…
- Держись там, А-дочка…
- Не переживай! – приободрилась она, - меня Агата встретила. Прилетим на остров, я тебе позвоню, подробно обо всём расскажу, если, конечно, там наладили связь…
- Что ни случится, помни: в тебе непокорённого рода кровь течёт! – на прощанье прокричал в трубку дед.
«Непокорённого рода…» - отозвалось в сердце.
А я?.. Салтыков пальцем поманит, кажется, покорюсь.
Хотя…
Баба Катя деду покорилась, но не сдалась!
«Стыдись: немка тебе родной жены дороже…»
«В Екатерине Великой кровь Ярослава Мудрого текла» - оправдывал странное своё поклонение давно почившей императрице Мих Мих.
«В ней текла, а во мне до сих пор течёт: не чужая, мёртвая, а живая, моя, - заявляла бабушка, а потом плакала, - любовь не тело к телу на пять минут, а душа к душе навек…»
*Морок соблазна…
- Всё в порядке? – приотстал от своего устремлённого к багажной карусели зятя Игорь Михайлович. – Ты говорила, тебя будет встречать…
- Бабушка! – протянула ему руку вмиг подлетевшая к внучке Агата Львовна.
- Не может быть, - дёрнув левый ус, щёлкнув каблуками и заметавшись взглядом, приложился губами к её запястью «полковник». – Простите, вы похожи на внучку…
- Прощаю, - кокетливо посмотрела на него бабушка. - Мой муж испытал на мне антиген старения, и теперь я не умру, пока сама не захочу.
Лицо Игоря Михайловича отразило всю гамму человеческих чувств одновременно.
- Хотеть смерти… это… вряд ли…
- Разве вечная жизнь не каторга? – прикинулась жертвой генных технологий Агата.
- Даже не знаю, - объятый жалостью, крутанул кверху оба уса полковник. – Умру от счастья, что живу, сказал поэт. Парадокс, но…
- Бабушка, - нутром почуяв коварство, решительно сменила тему разговора Ада. – Игорь Михайлович разыскивает дочь, которая обещала родить Адама Бессмертного, и пропала. Ты случайно не знаешь…
- Её Евой зовут, она журналист, участница важного эксперимента, - мгновенно сбросил с себя морок соблазна полковник.
- У нас много курочек, несущих золотые яйца, - в отместку за эту «мгновенность» холодно заметила Агата.
- Бабушка! – уже открыто возмутилась Ада.
- Что не так?! На острове Ев пруд пруди. Ими твой отец занимается, все вопросы к нему!
- Я поговорю с папой и позвоню вам, - пообещала полковнику Ада.
- Не сули того, чего не сможешь исполнить, - неодобрительно покачала головой бабушка и виновато улыбнулась Игорю Михайловичу, - у нашего острога с материком нет связи.
- И сети Интернета? - уточнил он.
- Угодить во всемирную паутину, всё равно, что потерять личный суверенитет, – разочарованная отсутствием реакции на слово «острог», доверительно прикоснулась к его плечу Агата. – А то и в рабство к хакерам можно попасть…
Эффект, видимо, превзошёл все её ожидания.
Со словами: агат спасает от враждебных сил, Игорь Михайлович раскрыл ладонь, на которой лежал небольшой овал полосатого самоцвета.
- Этот камушек защитил меня от моджахедов, пусть и вас от всех врагов сбережёт.
- Это мне? – стрельнула в него «девичьим» взглядом бабушка.
- Вам, - улыбнулся полковник, и глаза его сменили расцветку хаки на яркую зелень мха.
«Котяра! - готова была Ада распять весь мужской род, но внезапно её озарило, - это военный манёвр! Применение мягкой силы. Психолингвистическое программирование. Двух слов не мог связать, а во исполнения вещего приказа жены, ради спасения дочери разговорился…»
- Может, ты хочешь взять? – любуясь пёстрой окраской окатыша, для приличия спросила её Агата Львовна.
- Агат для Агаты, - отрицательно замотала она головой.
- Что ж, за оберег спасибо, - возобновила бабушка химическую реакцию с отцом Евы. - А с вашей дочерью, если она на острове, обещаю, ничего плохого не случится.
- Надеюсь на скорую встречу, - взором командора пронзил её Игорь Михайлович.
Агата Львовна смущённо опустила глаза, но вмиг встрепенулась: пойдём, Адочка, вещи прибыли, и с видом: за мной! направилась к плывущей багажной ленте.
- Если Ева на острове, я придумаю, как с вами связаться, - протянула полковнику руку Ада.
- Тогда, и дочкин возьми оберег, - вытащил он из кармана рубашки самоцветную бляшку размером с металлический рубль, – если узнает, значит, точно, моя…
- Ждите звонка, – сунула она агатовый «пароль» в карман походных брюк.
*Леденцы от старости, витамины от беременности…
На лётном поле их ждала огромная перламутровая птица с поднятым пропеллером-хвостом.
- Что это? – поражённая фантастической красотой летательного аппарата, спросила Ада.
- Вертолёт-невидимка, - как само собой разумеющееся сообщила бабушка.
Мужчина в комбинезоне «из рыбьей чешуи» помог им подняться, забросил в салон чемодан.
Пилот в шлеме под Ихтиандра завёл мотор.
Они взмыли в небо, и, казалось, растворились в нём.
Воздух наполнился знакомым лёгким ароматом…
«Неужели мама до сих пор со мной?» - подумала Ада.
- Любовь похожа на ящерицу: оторвёшь ей хвост, новый вырастет. А твоя мама, царство ей небесное, пристанища в ней искала. Не нашла, ушла в слова, - для зачина беседы изрекла спорное утверждение Агата Львовна, и будто невзначай осведомилась, - а ты, случайно, не влюблена?
- Так, появился на горизонте один… - скрепя сердце откликнулась Ада.
- Тогда, может, развернём самолёт, и домой?!
- Без супер статьи… для него я… обыкновенная бумагомарака.
- Сенсация нужна? Так их у нас в остроге, не сосчитать! – оживилась бабушка.
- Опять в остроге? В первый раз я подумала, ты оговорилась, – с удивлением посмотрела на неё Ада.
- Не оговорилась! Наши учёные трудятся как каторжане, - многозначительно начала Агата Львовна, но встретившись с безучастным взглядом внучки, закруглила тему, - потому и острог… под грифом «05», в переводе с языка цифр, «страшно секретный». Кто сболтнёт лишнее – расстрел. Но для тебя я могу кое-что рассекретить…
- Мне нужна не просто сенсация, а такая, чтобы Салтыков… сдался, - вступила в неосознанный торг Ада.
- Вляпалась! – сочувственно произнесла бабушка.
В тоне её была такая вселенско-женская скорбь, что Ада готова была разреветься.
Навзрыд.
От души.
Водопадом.
За все страдания и горести, боли и обиды с первого дня рождения!
Или не с первого?
До семи лет, вообще-то, жизнь казалась сказкой.
В последующие двенадцать жанры хаотично менялись…
- Не грусти, найдём тебе сенсацию, - обняла внучку Агата.
- А это ч-что? В-взлётные? – сейсмически всхлипнув, потянулась к высунувшемуся из-под сидения напротив прозрачному коробу с леденцами в ярких фантиках Ада.
- Залётные! – ногой отпихнула короб Агата. – Леденцы от старости, витамины от беременности, между прочим, твой отец разработал…
- Для б-братства Мафусаила? - вспомнив рассказ Игоря Михайловича о строящемся в Сибири фармацевтическом заводе, спросила Ада.
- А ты откуда з-знаешь? – вслед за ней заикнулась бабушка.
- Да на всех к-каналах… – интуитивно отвела подозрение от полковника Ада.
- Я тоже о нём что-то слышала, но идея тысячу лет в одном и том же теле играть одну и ту же роль, меня не вдохновляет! - многозначительно повела бровью Агата. - Не я, Шекспир сказал: весь мир театр, а люди в нём актёры. Я только уточнить хочу: забудешь роль, импровизируй! И не скули, что театр дерьмо, актёры мразь, автор идиот, режиссёр бездарь. Не хочешь быть на сцене, сиди в зрительном зале…
- Б-бабушка! – с головой погрузившись в словесный поток, почувствовала нехватку воздуха Ада.
- Ещё бровки сделай шалашиком, и будешь: копия отец, - как ни в чём не бывало, улыбнулась Агата и, подняв указательный палец, с чувством собственного достоинства промолвила, - есть другой путь продлить свой век…
- К-какой?
- Оживлять память прожитых жизней. Человек, познавший, что уже был богатым и бедным, здоровым и больным, мужчиной и женщиной, белым и цветным, верующим и атеистом станет иначе относиться к себе и другим. Кстати, в братстве у меня немало сторонников.
- З-значит, братство и т-ты… – ужасаясь пришедшей на ум мысли, потеряла дар речи Ада.
- Ничего не значит! Я же сказала: Мафусаил из Ветхого Завета – вчерашний день, а наш остров – современный научный град, где самая фантастическая версия имеет право на жизнь. И мне теперь не надо ездить в Индию. Лучшие ретро-гипнологи планеты работают на нас. Если хочешь узнать своё генетическое древо…
- Г-генеалогическое…
- Генеалогия – история тела, – учительским тоном поправила внучку Агата, – а душа человека созревает на древе генетическом. Какой геном – такова и душа! Чем не заголовок для твоей будущей статьи?
- Если я об этом н-напишу, к-куратор п-подумает: я д-дуб!
- А тема бесплодия как тебе?
- В сотый раз написать о том, что молодёжь теряет интерес к сексу, соответственно, к продолжению рода, потому что предпочитает всю энергию расходовать на собственное саморазвитие, - разочаровавшись в бабушкиных пристрастиях, перестала заикаться Ада.
- С такими ушами не стать тебе звездой журналистики…
- Почему это?
- Потому что, нечего поперёд информатора своё «я» выпячивать!
- Извини.
- Не перебила бы меня, узнала, что вирусы бесплодия гуманнее атомной бомбы, - благоговейно закатила глаза бабушка.
- А проще говоря? – недоверчиво уставилась на неё Ада.
- Сама могла бы догадаться: съел леденец и!.. освободил себя и планету от лишних голодных ртов.
- Можешь не продолжать…
- Ещё совет: не верь никому, даже мне, - похлопала опешившую внучку по плечу Агата.
- Не верь, не надейся, не люби, – безрадостно заключила Ада.
- Взрослей, девочка, - услышала в ответ. – И прими к сведению, твой дед не любит журналистов, так что подальше от него…
*Одноразовая жизнь смертельно опасна…
На лётном поле их встречала похожая на ракету машина камуфляжной раскраски.
- Что с Адамом? – в ответ на приветственный кивок спросила встречающего их молодого человека Агата Львовна.
- Ждёт, - ответил он, и будто близкой знакомой кивнул Аде, - привет!
В ответ на её недоумённый взгляд представился: Ол.
- Прости, не узнала, - смутилась она.
- Пластические операции творят чудеса, - улыбнулся он. – Два часа сна, и ни рогов, ни копыт.
- А глаза как в детстве: шоколадные…
- И ты почти не изменилась…
- Потом наговоритесь! – прервала их воспоминания бабушка и тихо на ухо внучке шепнула, - играй убитую горем сироту, и люди простят тебе всё!
Дорога пряталась под аркой высоких раскидистых пальм, вокруг ни домов, ни людей.
Ол рулил молча.
- Одноразовая жизнь, в отличие от одноразового шприца, несёт в себе смертельную опасность, причём, в прямом смысле, - снова завела свою песню Агата Львовна. – Только осознанная реинкарнация сможет урегулировать численность человечества, - и нарочито громко, будто для ещё кого-то невидимого продолжила, - а что сейчас? Вместо отношений броуновское движение одноразовых людей: гуляют направо, налево, в результате дети хаоса на свет появляются, лишние голодные рты. Но, всё меняется! От одноразовой посуды избавимся, дойдёт очередь до людей…
Ада решила: бабушка несёт вздор для установленных в машине подслушивающих устройств, и молча уставилась на дорогу, причудливо расписанную то солнечными, то сумрачными иероглифами.
«Тени дышали коварством» - сама собой сложилась в уме строчка будущей статьи.
Нет!
Так начинаются бульварные романы.
Журналист должен быть свободен от чрезмерных эмоций!
«Листья пальм бросали тени, похожие на ступеньки лестницы, ведущей…»
«Ведущей в неведомые выси. Нет, выси не пойдёт. Достовернее, дали…»
«Кроны пальм бросали тени, похожие на ступеньки лестницы, ведущей в незримые дали…»
«Орнамент из слов, а суть в чём?» - задаст вопрос Салтыков.
«До сути ещё надо добраться!» - отвечу я.
«А он…»
Что ответит куратор, додумать не пришлось.
Машина остановилась у большой пирамиды, выложенной плитами из тёмно-синего стекла.
- Отец просил побыть с тобой наедине, - вернула её в реальность бабушка.
«Попрощаюсь с папой, и домой. Там настоящая жизнь. А здесь, непонятно что!..» - решила Ада, вдохновляя себя на первый шаг…
*Ещё один рецепт бессмертия…
- Помни: нервы у журналистов канаты пеньковые, - бросила вслед Агата Львовна.
«Почему, пеньковые?» – хотела спросить она, но Ол, как ей показалось, нарочито задев её, торопливо направился к пирамиде.
«Ничему не удивляйся, ничего не бойся» - колыхнулся воздух за ним.
«Что всё это значит?» - пронеслось в голове.
Вопросы исчезли, когда стеклянные двери разъехались, и юноша-олень жестом показал ей, куда идти.
С минуту постояв в прохладном холле, она направилась к другой двери, за ней царили сумерки, привыкнув к ним, она рассмотрела необычный, круглой формы бассейн.
Не бассейн, скорее, джакузи с гидромассажем.
Над «кипящей» водой возвышалась голова…
- Папа, - позвала Ада.
«Голова» направилась к ней. Ни взмаха рук, ни шевеленья ног.
В облике отца было что-то странное.
От зловещего предчувствия сжалось сердце.
- Я превращаюсь в головоногого моллюска, дочка, - ударила «голова» щупальцами рук и ног по воде.
Аде показалось: она теряет сознание.
«Ничему не удивляйся, ничего не бойся!» - поддержало напутствие Ола.
- Ты… должен… жить в воде? – с трудом подобрала она слова.
- Мои кости превращаются в желе, - шлёпнул по воде «руками» отец.
- Это потому, что ты… ставил опыты на себе? – подошла к кромке бассейна Ада.
- Как выяснил ретро-гипнолог, опыты я ставил всегда, в жертву приносил кого угодно, а теперь стать химерой пришла очередь мне.
- Химерой? – растерянно переспросила она.
- Морским гадом, чудищем, нелепым мечтателем, - беспощадно уточнил отец. – Кстати, слово «химера» твоя мама расшифровала как «насмешка над мерой». Я посмеялся, и вот… высмеян сам.
- Не бодайся с Богом, рогатым станешь, – выпалив любимую присказку деда, прикусила она язык.
- Мих Мих лет двадцать назад так говорил. И был прав. Не рогатым, так головоногим! Как он? Всё также усы начеку, разбавляет уху самогоном, а раков маринует в огуречном рассоле? – приплыла к бортику «голова» отца.
- Я уже скучаю о нём. А тебе привезла мамин дневник, - волна жалости к отцу заставила Аду потянуться его поцеловать.
- Ты так похожа на неё, - чмокнула беззубым ртом «голова». – Когда-то мы с Евой мечтали умереть в один день, чтобы наш прах смешали и развеяли над океаном. Не получилось. А у меня, ты должна знать, скоро появится клон. Испробую ещё один рецепт бессмертия…
- Жаль, маму не вернуть…
- Иди, дочка, потом поговорим, - скороговоркой произнёс и нырнул под воду отец.
Пространство вокруг него окрасилось в чернильный цвет…
*Инкубаторы для клонов суперэлиты…
От страха Ада поспешила к выходу.
Мысли путались.
«Мама умерла, папа… осьминог…»
«Как теперь жить?..»
Вышла на воздух. В глазах потемнело.
Остров отправился вплавь…
Если бы не Ол, она бы упала.
- Не думай, твой отец не из-за вас, просто хотел сделать открытие, вот и скрестил себя с головоногим моллюском, – удостоверившись в способности Ады стоять на ногах, выпустил её из своих рук Ол.
- Мне кажется, я сплю, и вижу страшный сон, - призналась она.
- Знала бы ты, какие кошмары наяву вспоминаю я…
- Агата говорила, ты из тех генетиков-конструкторов, которые собирали…
- Первой получилась свинья, - не дослушав, сбежал по ступенькам Ол, - мы так радовались, бисер перед ней метали! А когда увидели, что она не может поднять глаза к небу, то есть, что Бог ей не нужен, поняли: свинья не человек! Теперь наоборот: свинью скрестили с человеком, и твой отец владеет фермой для суррогатных свиноматок…
- Не поняла, – вслед за ним ускорила шаг Ада.
- Свиньи с человеческими генами прекрасно вынашивают ГМО-детей, а их органы дёшевы для пересадки, - свернул он в аллею, обрамлённую цветущим кустарником в рост двухметрового баскетболиста.
- А Евы на острове есть? – не расслышав его слов, вспомнила о своём обещании разыскать дочь полковника Ада.
- Были. Евы высшая каста, инкубаторы для клонов суперэлиты, - притормозил Ол.
- Были? – разочарованно переспросила она.
- Одна осталась, клона твоего отца вынашивает...
- Теперь понимаю, почему мама… - снова потемнело в глазах.
- Тебе плохо? Может, вызвать врача? – с тревогой спросил юноша.
- Воды бы. И сесть, посидеть…
- Скоро будет и вода, и кресло, и тень, - предложил ей опереться на его руку Ол. – Мне велено тебе наши чудеса показать…
- Интересно, - приняла помощь Ада.
- Помнишь, сказку? В море-океане, на острове Буяне, - напевно начал он, но понял: лирика неуместна, и поправил себя, - не Буяне, конечно, у нашего острова вообще имени нет, только номер «05». Зато есть девочка-кошка по имени Соня, которая долго спит, всё знает, но мало говорит.
- А простые люди на острове водятся?
- Давно не видел, - нахмурился Ол. – Прости, мы почти пришли: за поворотом цветник с беседкой, Агата Львовна просила показать тебе куст ГМО-розы, который её муж посвятил твоей маме. Проводить, или сама дойдёшь?
- Сама, - почувствовав намёк на что-то предосудительное, отрезала Ада.
- Тут тебе тревожная кнопка, - вздохнув с облегчением, протянул он ей похожее на оберег от сглаза декоративное око, - если что, свяжешься с бабушкой. А сейчас иди, я подожду.
- Не люблю, когда ждут!
- Как скажешь, - отступил Ол.
Цветник напоминал огромный многокрасочный языческий ковёр, где все цветы благоухали и цвели не по сезону: островки весенних ландышей соседствовали с купами осенних астр, летние ирисы покровительствовали предвестникам зимы хризантемам.
«Короче говоря: буйство красок, половодье чувств…»
«Прости, прости, прости, мамочка за это короче, обрезание мысли, как ты говорила…»
«Сейчас найду твою розу…» - пообещала она и как вкопанная остановилась у странного, будто с помойки, куста с испуганно поникшими, смертельно-синими бутонами.
«Это ещё что?» - машинально нагнувшись, потянула носом, сморщилась… жуть!
Роза пахла… рыбой, причём, несвежей.
«Маму бы, точно, стошнило…»
«За что дед так с ней?»
Еле доплелась до беседки, плюхнулась в плетёное из бамбука кресло, налила из кувшина в стоявший рядом стакан холодной воды, выпила махом до дна…
*Со времён Адама и Евы…
«Ай-я-яй» - раздался где-то поблизости детский плач.
Плач-обида.
Плач-укор.
Ада выглянула из беседки.
Под кустом рыбо-розы, сидя на задних лапах, страдала странная, будто из мягкой палевого цвета лайки сшитая кошка-игрушка с умными, янтарного цвета глазами.
«Наверно, это та Соня, о которой говорил Ол…» - подумала она и глупо позвала: кыс-кыс!
Кошка посмотрела на неё, как на маленькую.
- Прости, понимаю, с тобой надо по-человечески…
- Ам-м-мур…
- Разреши представиться, я Ада, дочка той, кому посвятили эту ужасную розу. А ты, наверно, девочка-кошка, которая всё знает, да мало говорит.
- М-м-р-рак! – в смоляную бездну превратились зрачки кошкиных глаз.
«Мрак любимое слово людоедки Эллочки, - вспомнила «Двенадцать стульев» Ада и разочарованно подумала, - если весь Сонин словарь в том же духе, тогда понятно…»
- Зна-м-м-менито! – лукаво посмотрела на неё кошка.
- Ты что, прочитала мои мысли? – не смогла скрыть удивления Ада.
- Муррр - амуррр, - встав на лапы, словно стрелкой метронома, помахала лайковым хвостом Соня.
- А я надеялась, если ты всё знаешь, спросить у тебя…
- См-м-майл, - сверкнув янтарным взором, важно продефилировала мимо кошка.
- В смысле, ты послала мне смайлик, или… - проводила её завороженным взглядом Ада, и вдруг с внутренней стороны собственного лба увидела что-то наподобие экрана, по которому побежала чёрно-белая рябь, будто кто-то настраивал её мозг на особый канал.
На всякий случай она вернулась в кресло, качнулась, и!..
На экране появилась сценка первой встречи с куратором.
Александр вошёл в аудиторию, их взгляды встретились. В левом боку ойкнуло, в глазах стало дробиться. В каждой дробинке Он! В новом обличье. Иногда даже с новым лицом, но Он!
Дальше изображение приобрело качество HD.
Александр представился. Поведал историю своей фамилии. Устроил перекличку.
На «А» в группе никого не было.
- Бессонова. В чём смысл вашей фамилии: усыпить бесов, или оставить их без сна?
- Бросить им вызов!
- Со времён Адама и Евы не вы первая, - с интересом посмотрел он на неё.
И она присмотрелась, благо, экран выдал его лицо крупным планом.
Щербинка меж двух верхних зубов – примета того, что он болтун и враль?
Или?
Или из своей приверженности к честности Салтыков решил не исправлять в данном ему Создателем лике эксклюзивное несовершенство?..
- Бессонова, где вы витаете? – протяжно посмотрел он на неё.
- Я не витаю, я нахожусь на секретном острове, - перепутав личное ТВ со скайпом, ответила она.
Экран тут же потух.
- Ма-й-я! – донёсся издалека кошачий приговор.
«Я хотела узнать о будущем, а ты…» - мысленно укорила кошку Ада.
«Туманно ещё твоё будущее!» - услышала в ответ.
Озвученная ГМО-созданием неопределённость смутила.
Ада снова плеснула в стакан воды, одним глотком выпила, выскочила из беседки.
«Притормози!» - задел её шипом куст ГМО-розы.
На тонком льне брюк показалась кровь: поцарапал!
Ада приложила ладонь к месту, где вспыхнула боль, нащупала камешек.
Оберег для настоящей Евы.
«Пришло время разыскать дочь Игоря Михайловича» - отцепилась от колючки Ада.
И будто знак свыше прозвучал голос Агаты Львовны…
*От вранья на острове портится погода…
- Твоё отчество, случайно, не Игоревна? – задала вопрос невидимке бабушка.
- Игоревна, - ответил густоватый для молодой женщины голос.
- Твой отец кадровый военный Игорь Михайлович?
- Полковник в отставке.
- В отставку ему ещё рано, - заметила бабушка.
- Откуда вы знаете? Он нашёл меня?! – ещё более осип голос
- Не нервничай. Тебе нельзя. Когда я была беременна моим сыном, меня ничто не могло вывести из себя!
- Но я беременна не своим сыном…
- Знаю, сын снова мой! Хотя, что значит: мой, не мой? Женщина рождает обличье, в которое Бог поселяет душу, - вкрадчиво заметила бабушка. – А мы учимся подыскивать себе квартиры сами…
- Но Адам освоил только выход из тела…
- Не твоё дело! Родишь малыша, получишь гонорар, и! с отцом домой. Он гостит у твоего мужа, я могу продлить ему визу. Продлить?
- Продлите!
В командном тоне Ада услышала нотки полковника.
Сомнения развеялись: оберег найдёт свою хозяйку.
Но, как избавиться от бабушки?
В смысле, удалить её, чтобы побеседовать с суррогатной мамой своего отца тет-а-тет…
«С суррогатной Агатой!» - насмешливо уточнил кто-то.
В лазейке незнакомо цветущего кустарника мелькнул кончик кошачьего хвоста.
Ада нажала кнопку тревожной связи.
- Ты где? Проголодалась, наверное? – тут же отозвалась бабушка.
- Я заблудилась, и мне нужно с кем-нибудь поговорить, - как можно более трагично сообщила она.
- Понимаю! Ищу твои координаты. Да ты же в двух шагах. Дойди до перекрёстка, сверни направо, и я подарю тебе собеседницу, да ещё какую, не поверишь!
«Она подарит…» - неприязненно подумала о бабушке Ада.
Через несколько шагов стена густого можжевельника оборвалась, уступив место узкой дорожке, выложенной осколками нефрита. По крайней мере, ей так показалось.
- Познакомься, это Ева, дочь Игоря Михайловича, которому я обещала взять над ней шефство, - представила Агата Львовна молодую женщину с глазами цвета хаки.
- А я Ада, дочка Адама…
- Вот и хорошо, сейчас закажем обед, посидим, поболтаем, - предложила бабушка.
- Мне папа обо всём рассказал, - затуманила глаза Ада, внутренне ужасаясь, что об отце за всё «свободное» время подумать не удосужилась, а с бабушкой начала игру, сама не зная, какую? – И я хочу ближе познакомиться с Евой, как с будущей родственницей, ведь если она родит папиного клона, то станет мне… второй «старой мамой».
- Что значит, если родит, – недоумённо переспросила Агата Львовна. – Со дня на день должна родить, но! если тебе так хочется, - лукаво взглянула на внучку, - можешь называть её бабушкой, а меня просто… Агата.
- Спасибо, Агата! – чмокнула её в щёку Ада. – Но давай сначала мы с Евой наедине поболтаем, потом все вместе пообедаем!
- Хорошо, но помни: из-за вранья на острове портится погода, - погрозила пальцем Агата Львовна.
- И, что ещё хуже, появляются морщины на лице, - сложив ладони, почтительно, будто сказочной восточной царице, поклонилась ей Ада.
- Посмотри на этот хитрый лоб, - милостиво улыбнувшись, обратилась бабушка к Еве, - у мальчишки, которого ты носишь, должен быть точно такой же! Нобелевский! И мой нынешний сын мог бы мир покорить, да ослушался, надеюсь, второй шанс не упустит.
«Ай-я-яй!» - нравоучительно заметила неслышно подкравшаяся кошка.
- Фимка! У меня плечи болят, а тебя где-то носит! – подхватила её на руки Агата.
- Так это не Соня? - разочарованным взглядом проводила их Ада.
- Серафима, – пренебрежительно уточнила Ева. – Подарила науке пару генов и возомнила себя… чуть ли не праматерью всего человечества.
- Мне бы поговорить с девочкой-кошкой…
- Ещё одна зазнайка, - помрачнела Ева и тут же объяснила свой «вердикт». – Спит днями-ночами неизвестно где, сколько ни искали, безрезультатно; потом явится, включит жёлтые светофоры-глаза и поехала: то ей приснилось, что наш остров скроется под водой как Атлантида, то…
- Кстати, - на полуслове прервала её Ада. – Недавно по телевизору передача была, так один эксперт заявил, будто цивилизацию атлантов сгубили генетики, которые стали скрещивать людей с животными. Даже в Библии написано: плоть, которая извратит своё естество, погибнет. Мама расстроилась: я говорила Адаму!
- Гены предали твоего отца, как падшие ангелы Бога, - задёргалась жилка на правом виске Евы Второй.
Аде стало жаль её.
- Тебе Игорь Михайлович оберег передал, - с замиранием сердца, вдруг потеряла! полезла она в карман брюк.
Слава Богу, камень оказался на месте.
- Агат! Мой агат! Спасибо! Я с ним и в школе и в институте экзамены сдавала, а в Америку взять забыла, - смела самоцвет с её ладони Ева.
- Твой отец сказал, по реакции пойму, ты его дочь, или нет, - вспомнила Ада.
- Он однолюб, и я однолюбка! Адам умрёт и воскреснет, а я буду рядом с ним, - расправив волны на подчёркивающей беременность юбке клёш, призналась Ева и скороговоркой предложила, - пойдём к океану, он с утра шумит, там нас никто не услышит...
*Пусть неизбежное случится…
Аде вспомнилась картинка из детства: они с Олом бегают по золотистому горячему песку, играют в догонялки. С Евой, конечно, не побегаешь, но пройтись босыми ногами, чтобы сначала подошвы ног раскалились, а потом зашипели в прохладной воде, наверное, можно.
И ещё памятка из детства: дома море пахнет водорослями и йодом, на острове у океана неземные ароматы; а когда они сердятся: море – шумит, океан – бушует…
Издалека услышала: океан очень сердится – рокочет.
Ещё минуту ходьбы…
И!
Что это?
Вместо пляжа крутой утёс с каменной плоской вершиной.
Она нагнулась, посмотреть, что там, внизу.
Пенистая волна приветственно метнула ей в лицо стаю брызг.
Порыв ветра подтолкнул её к Еве.
Они невольно обнялись.
- Я думала, Майкл похож на моего отца, а он… монетизирует всё! даже чувства, сдал меня в аренду, наверно, и аванс уже получил, - призналась Ева.
- А я… вообще не знаю своего отца, - исповедалась Ада.
- У Майкла бога нет, он идолопоклонник выгоды!
- Мама умерла, теперь папа…
- Твой папа не умрёт! Надеюсь, всё получится, и его душа переселится… в самого себя, - провела рукой по остро вздёрнутому животу Ева.
- В клон, который ты родишь? – отстранилась от неё Ада. – И мой новорожденный папочка будет сосать твою грудь, одновременно изобретая вирусы бесплодия для людей и разводя свиней, для торговли ГМО органами?!
- Путь учёного тернист! – прервала поток обвинений Ева. – И твой отец не виноват, что его жена… изменила их общей мечте.
- Откуда такие подробности?
- Агата рассказала. А под той плитой, в тайнике, - кивнула куда-то в сторону Ева, - лежит его письмо… тебе и маме. Он с месяц назад надиктовал его мне. Туда же вчера я положила две флэшки: с завещанием и какими-то формулами. Только, пожалуйста, не думай ничего плохого…
- Я и не думаю, просто с-странно, что папа посвятил тебя… - нахохлилась Ада.
- Он меня не посвящал, он мне диктовал, потому что сам писать не мог…
- Прости.
- А мне лично, не для письма, сказал только, что его жена любит Лермонтова, а Михаил Юрьевич как кот жил сам по себе, и его поклонники не знают привязок...
Океан зашёлся мефистофелевским смехом.
И всё же сквозь грохотанье волн они услышали человеческий голос.
- Дедушка хочет видеть тебя, - руководствуясь трепетным отношением к чужому праву посекретничать, издалека крикнул Ол.
- Меня? – переспросила Ада, лихорадочно придумывая предлог, чтобы отказаться, или хотя бы отложить встречу. – Я устала и хочу есть!
- Он больше двух минут не говорит ни с кем, - утешительно заметила Ева.
«Лучше встретиться с ним до обеда, чем оставлять свидание на десерт» - снова белоснежной пеной с ног до головы окропил её океан.
- Ладно, пусть неизбежное случится.
- А мы с Адамом младшеньким, - нежно погладила живот Ева, - пойдём кормить Адама Младшего, как здесь зовут твоего отца.
- Тогда по логике моего деда должны именовать Адам Старший, короче, АС, - смела ладонью брызги с мокрого лба Ада, и тут же молча, про себя, подумала: мой дед и Салтыков – аббревиатурные тёзки.
Ол помог обеим спрыгнуть с высокой каменной ступеньки, одолеть которую при «восхождении» им не составило труда, после чего их пути разошлись. Ева направилась к стеклянной пирамиде, Ада с юношей-оленем к похожей на фаллос зеркальной высотке.
- Должен предупредить, твой дед, на взгляд окружающих, иногда ведёт себя не совсем адекватно, - скосил на неё шоколадный глаз Ол.
- А на твой взгляд? – напрямую спросила она.
- АС потешается над нами, потому что освободил мозги от ненужного спама.
- А кто я для него?
- Думаю, ты одна для него не мусор, - заговорщически понизил голос Ол.
Ада попыталась воскресить о деде хоть какие-то воспоминания, но!..
Зеро. Ноль! Ничего!
«Мих Мих был и есть земной, родной. Как он там, один? Ни бабы Кати, ни дочки, ни внучки, даже кот Граф Орлов сбежал…»
*Отчего стонет сердце…
В своей лаборатории Адам Старший чувствовал себя сотрудником, сотоварищем самого Творца…
- Вы верите в Бога? – спросила его когда-то Ева.
- Не верю, знаю: у генной азбуки есть Автор. А те, кто думает о Нём, спорит с Ним, хочет понять Его, или, наоборот, отрицает Его – театральные режиссёры.
- Почему? – чернильно-любопытными сделались глаза Евы.
- Однажды Агата повела меня на спектакль в самом саркастическом смысле этого слова, - подбросила ему память наглядный пример.
- И в чём сарказм?
- Пушкин написал о любви Татьяны к Онегину, режиссёр поставил о влечении Онегина к Ленскому, одно хорошо, у бедной девочки не выросла борода…
- Было время, я тоже правила Бога под себя, свои мысли, суждения, - неожиданно призналась Ева, чем вызвала в нём короткое замешательство.
- Вы… правили…Бога?!
- Да. Придумывала, каких бы людей на Его месте создала я.
- Идеальных, а потому бесплотных! – любуясь ею, предположил он.
И вот…
Что же ты наделала, Ева?
Зачем умерла?
Испугалась нашей новой встречи?
Зря.
Я изменился.
Не стал бы… каждую минуту искать тебя взглядом.
Нет! Вру! Стал бы!
Глаза мои снова бы отбились от рук…
От невыносимости бытия АС придавил над переносицей точку delit, которая стирала его запретные мысли и чувства.
Обычно стирала.
Но не в этот раз.
Что-то за его высоким лбом не хотело забывать пережитое.
И тогда он принялся распинать себя сам…
А была ли его буря чувств к Еве любовью?
Ген верности он нашёл.
А гена любви, как ни искал…
Может, его и в природе нет, как не существует ноты, в которую втиснулась бы вся музыка сфер…
Тогда, отчего стонет сердце?
Глупый вопрос!
Умерла красивая, кроткая, умная, родная, близкая по генному коду женщина.
По генному коду…
Идиот.
Ушла любимая женщина.
И его жизнь потеряла смысл.
Не то, чтобы совсем потеряла… просто, есть Бог, нет Бога, теперь всё равно.
АС бросил взгляд на своё отражение в оконном стекле: лоб всё выше и выше, вздохнул: шевелюра редеет. Когда-то Ева, изучавшая искусство чтения по лицу, уверяла: высокий лоб символ мощного интеллекта и здравого смысла.
На здравый смысл при встрече с её дочерью он только и надеется…
Адам Старший чуть не врезался в зеркальную дверь.
Ужаснулся своему виду: короткие шорты, помятая майка, сандалии на босу ногу.
Усмехнулся: практичный дресс-код!
И, внутренне собравшись, покинул лабораторию.
*Молчат гробницы, мумии и кости…
- Ой! – чуть не налетела на него юная незнакомка в цветастой майке со спущенным плечом.
- Ева?! – оторопело остановился он.
Ада замерла.
Таких «говорящих» физиономий она ещё не встречала.
«Львиное, с непокорной гривой лицо. На лбу – нотный стан из продольных морщин. На подбородке – вертикальная борозда, перст Фортуны…»
- Дедушка?! – не дописав портрет, воскликнула она.
- Совсем взрослая. А я: куклу купить…
- Ада, студентка третьего к-курса, - вовремя вспомнив просьбу бабушки оставить в тайне свою специализацию, представилась она.
- Копия! – впился в неё глазами дед. – Скулы круглые, подбородок треугольный – редкость! И глаза сапфировые, и ресницы мохнатые. А какие у твоей мамы были извилины! Я так любил разговаривать с ней. Прости…
Глаза деда наполнились слезами.
- Она часто рассказывала о вас, - сама не зная, зачем, соврала Ада.
- Правда?! И что, что она говорила?
- Что… вы… фанатично преданы науке.
- Она не любила фанатиков, - нервно тряхнул её руку дед.
- Без фанатизма – её главный лозунг!
- Агата сказала, ты привезла её прах…
- Привезла, - с трудом вызволила руку Ада.
- Предлагаю превратить её пепел в алмаз, - словно в шпаргалку, уставился в опустевшую ладонь дед.
- Вообще-то, ограниченные пространства её напрягали.
- Посмертная клаустрофобия? – надломились брови АС.
- Дедушка! – вдруг всплыла в памяти Ады картинка из детства…
Адам Старший, ещё молодой, с длинными, от уха до уха бровями, говорит: сейчас крылья включу, и улечу!
Она радостно возражает: не улетишь, у тебя крыльев нет.
Он утверждает: а вот и есть!
Морщит лоб.
Брови ломаются, кудреватой внутренней стороной сходятся к переносице, заострённой внешней начинают движение вверх-вниз.
Она просит деда: не улетай.
Он подхватывает её, сажает на плечи, бегает по дорожкам…
Она взмахивает руками, как крыльями, смеётся: я лечу, я так хочу!
«С тухлой розой что-то не так, дед не мог, обязательно потом у него выясню» - вторым планом проскочила в голове мысль.
- Ну, что за люди! Поговорить не дадут! - вдруг молодым петушком закричал дед.
Ада обернулась, увидела Ола, который жестом дал знать: поторопись!
И скороговоркой предложила: если хочешь, мы ещё встретимся…
- Конечно, хочу! У меня с твоей мамой была тайна, которую я, пожалуй, открыл бы тебе…
- Договорились, - чмокнула деда в щёку Ада, - до завтра!
- Буду рад… - несмело махнул ей вслед рукой дед.
- Ме-е-е-е, - насмешливо проблеяла из-за куста похожая на игрушку кошка..
- Хочешь сказать: старый осёл ведёт себя как юный ослик? – подмигнул ей АС, и напевая Бунинские строчки: «Молчат гробницы, мумии и кости, лишь Слову жизнь дана…», бодро направился в свою лабораторию.
*ГМО демография – либеральный вид демократии …
- Наслушалась о Чаше Грааля, которую все ищут как старуха очки, а это наш череп, вернее, то, что внутри? – участливо поинтересовался юноша-олень.
- Чаша-череп – дохлая версия, - не восприняла его слов Ада. – Дед признался, у них с мамой была какая-то тайна…
- Избави Бог, узнать об этом Агате Львовне, - театрально вскинул Ол руки крестом.
«Почему?» - хотела спросить она, но промолчала, решила: потом сама разберусь!
Начала с проявленной неясности, спросила: куда делся пляж, где мы с тобой играли в детстве?
- Пляж, где и был, на другой стороне. Сейчас там лагерь для близнецов, - сбросив руки, прибавил шагу Ол.
- Каких близнецов? – удивилась Ада.
- По пять, шесть одинаковых… клонов.
- Зачем так много?
- Увеличить рождаемость самих себя хотят, - оглянувшись, усмехнулся Ол.
- А как же вирусы, в смысле, витамины бесплодия? - чуть не налетела на него Ада. – Бабушка мне всё о них рассказала!
- Агата Львовна? – не поверил он, но, встретившись с искренне честным взглядом, признал озвученный ею факт. – ГМО-демография – либеральный вид демократии…
- Съешь, девочка, конфетку, яловой коровой станешь, по-твоему, демократия? – Приподняв правую бровь, просверлила его взглядом Ада.
- Не знаю…
- Всё ты знаешь! И почему бабушка хочет оскопить человечество, и…
- Тише! – кивнул он в сторону открывшегося меж пальм шатра...
- Прибавьте шаг, уха стынет! – откинула полог защитной расцветки Агата Львовна. – Уха казацкая, по просьбе твоего отца, по рецепту Мих Миха сварена, к сожалению, без самогона, алкоголя на острове нет.
- Вообще есть не хочется, - обнаружила вдруг у себя отсутствие аппетита Ада.
- Дед что-нибудь наговорил?
- Просто устала, столько всего…
- Понимаю, - пропуская внучку вперёд, метнула взгляд: уходи! в сторону юноши Агата Львовна, и тёплым бабушкиным голосом продолжила, - мой руки, чуть перекусим, и спать-отдыхать.
Вода в кране была хрустально чистой, пузырьки лопались громко, будто желали дать свои показания.
«Не разумею ваш язык, - почти всерьёз призналась им Ада, - вообще не понимаю, что происходит, но голод сыщика во мне проснулся…»
Умылась.
Посмотрела на себя в зеркало.
Подумала: бабушка ищет во мне черты отца, дед – овалы и треугольники мамы. Узнать бы, что здесь произошло двенадцать лет назад?
Помолчала.
И!
Не я буду, узнаю! - показав зеркальной двойняшке язык, покинула она туалетный отсек.
*Неологизмы украсят мир…
Стол был накрыт на две персоны. Пиалы с салатами, тарелки с нарезкой, супница с аппетитным дымком. На подносе в воинственной позиции застыл десятиногий морской пират.
«По сравнению с дедушкиными раками омар похож на Гулливера» - подумала Ада и… вспомнила, что до сих пор не позвонила Мих Миху.
- Я твоему деду уже всё о тебе доложила! - разливая по стаканам свежевыжатый апельсиновый сок, будто прочитала её мысли бабушка.
- Спасибо. А где Ол?
- У него особая диета, лучше скажи, как тебе наш дед? - подвинула ей хрустальный стакан Агата.
- Сначала поговорим о папе, - решительно отхлебнула сока Ада.
- Предлагаю о нём помолчать, чтобы не сглазить.
- Он п-превращается в осьминога?
- С чего ты взяла? – наигранно улыбнулась Агата.
- Вид-дела? – от волнения снова стала заикаться Ада.
- Ладно. Скажу одно: не бойся. Его душа научилась выходить из тела.
- В-выйдет, а п-потом к-куда?
- Куда, куда? В тело мальчика, которого родит Ева.
- А д-других з-запасных к-клонов у него н-нет? – не удержалась от вопроса Ада.
- Ты это к чему? – насторожилась Агата Львовна.
- Адама м-младшенького ж-жалко.
- Бразильского сериала насмотрелась? Так я больше скажу! Все мы: люди, свиньи, розы-мимозы – клоны Бога! – скопировала улыбку Джоконды бабушка.
- К-как это? – оторопела Ада.
- Очень просто! Творческая энергия копилась-копилась, и… бах! Взрыв. Оргазм. Бог разлетелся на квадриллионы генетических копий. Кстати, дед не искал в твоей голове Чашу Грааля, или гены Творца?
- С-скорее, гены м-мамы, - не подумав, ответила Ада.
- Он влюбился в неё, как энтомолог в редкостную букашку, - с чувством отломила клешню омара Агата.
- Б-бабушка!!!
- Прости. Я не ревную, но эти бесконечные ля-ля! Благодаря вам, я чувствую себя Маяковским в генетике! – передразнила мужа Агата, и как ни в чём не бывало, продолжила, - о чём ещё он говорил?
- О р-розе, - зачем-то соврала Ада.
- Рыба, роза, сирень. Лесбийская генетика деду не по зубам!
- З-завтра поем, – вспомнив тошнотворный запах ГМО-цветка, резко поднялась из-за стола Ада. – Умираю, х-хочу с-спать.
- Спать, так спать! – вернула на блюдо нетронутую клешню омара Агата. – Пойдём, покажу твой номер, а сама… отправлюсь на свидание.
- С кем?
- С настоящим волшебником, но о нём до времени ни слова не скажу…
*При звёздном небе дождь…
«Номер» напомнил Аде индийский домик, в котором они жили вместе с мамой. Такой же пальмовый окрас, обтянутая густой сеткой веранда, на которой, не исключено, её будут ждать два кресла-качалки, а в комнате невероятно широкая кровать под льняным пологом, две тумбочки, два шкафа, зеркало от потолка в пол и густые нити бус из лунного камня вместо двери.
Бабушка оставила её у деревянной лестницы. Ада ухватилась за перила, хотела подняться, но сил не оказалось, и её тело вяло опустилось на ступеньку.
- Как же мне плохо без тебя, мама, - вслух сказала она и, внезапно ощутив рядом родной аромат, переспросила, - мама?
«Я с тобой, ничего не бойся…» - отозвалось в сердце.
- Прости меня, мамочка, - не смогла удержать слёзы Ада.
Хотелось разом покаяться за все дерзости, непослушания, вызовы…
«Таким способом ты учила меня безусловной любви» - с лёгкостью отпустила её прегрешения мама.
- Как ты т-там?
«Всё ещё не могу поверить. Я живее живых. Больше чувствую, знаю. Встретила твою бабушку Катю. Она подружилась с императрицей, призналась ей в том, что ревновала её к своему деду, обе весело посмеялись. Ещё кисет просила деду вернуть, на память о своей любви. А мой прах, как я и просила, над океаном развей, у меня на земле много забытых могил, для экологии души и земли так будет полезнее… »
- Дед Адам мне понравился.
«Он создал антивирусную матрицу генома: скрижаль, в которой записаны законы космоса; доспехи Бога, которые помогут человеку победить в себе зверя. Но спонсоры скорей уничтожат его, чем позволят…»
Ада кожей почувствовала мамину дрожь.
И тут при звёздном небе начался дождь.
«Агата говорила: на острове от фальши портится погода, - вспомнилось ей. – Но кто врёт?..»
«Бу-ду мо-лить-ся за те-бя…» - дробно выбили мамино послание дождинки.
- Люблю тебя, - размазывая по лицу капли слёз и дождя, крикнула в небо Ада и, со скрипом преодолев ступеньки, оказалась в комнате с широченной, спи хоть вдоль, хоть поперёк, кроватью под льняным пологом, одной тумбочкой, одним шкафом, зеркалом от потолка в пол и таинственно мерцающей «дверью» из нитей лунных бус…
*То ли девочка, то ли кошка…
- Хы-р-р! Хы-р-р!
«Игорь Михайлович просил дёрнуть его за ус» - не просыпаясь, вспомнила Ада, прикинула, где может находиться искомая растительность, ухватилась за подозрительно истреблённые, по пальцам сосчитать, волоски.
- Мр-р-рак! – неадекватно отреагировал «полковник».
Сон испуганной птицей слетел с её век. Глаза распахнулись.
- Мра-а-а-к! – лениво зевнула примостившаяся у изголовья кошка.
- Ты кто? Просто кошка? Или девочка-кошка? – окончательно пробудилась Ада.
- Симмма-фиммма…
Ответ привёл её в замешательство.
Решила рекогносцировку продолжить.
- Я слышала, ты всё знаешь, а у меня сто вопросов…
- Мар-р-ра, - маятником метронома в неспешном темпе туда-сюда прошёлся по простыне кошачий хвост.
- Хочешь сказать: моё чувство к Салтыкову – обман? – уточнила Ада.
В воздухе повисла безмолвная пауза.
В глазах зарябило.
На внутренней стороне лба появился экран.
Поплыли чёткие, в режиме HD кадры…
- Мне нельзя жениться, - сбегает по главной университетской лестнице Александр Салтыков.
Рядом порхает Татьяна Танк.
- Почему?
- Фамилия не позволяет, - приостанавливается на ступеньке Салтыков.
- Уж не родственница ли тебе кровожадная Салтычиха? – прищуривает глаза Танк.
- Дальняя, - соглашается Салтыков.
- По генеалогическому древу? – не отступает Танк.
- По генетике, - на ходу отвечает Салтыков. - Мои извилины полны яда.
- Ядом лечатся, - кидается вдогонку Танк.
- А браком калечатся, - начинает нервничать Салтыков.
- Не бойся! У меня с психикой всё хорошо! Тебя не убью, - тянется схватить его за руку Танк. – И в крови фанатичных студенток купаться не буду…
- Тебе надо лечиться, - увёртывается от неё Салтыков.
- А твоя любимая Бессонова уехала искать счастья в Америку. Навсегда! – делает честными-пречестными глаза Танк.
И тут… экран гаснет.
В надежде вернуть связь Ада костяшками пальцев стучит по лбу.
Напрасные хлопоты!
- Мра-а-ак! – смачно зевнув, спрыгнула на пол кошка.
- Не тебе судить о человеческих отношениях! – возмутилась Ада.
- Хотела помочь, как сестра сестре, - направляясь к двери, человеческим языком мотивировала свои действия кошка.
- Стой! Ты кто? Соня?
В ответ – перезвон подвесок из лунного камня.
Ада осталась наедине со своими мыслями: неприятными, даже мучительными.
У неё умерла мама, отец превращается в морское чудище, на острове куча проблем, школьная подружка отбивает избранника…
И почему-то говорит ему: твоя любимая Бессонова.
Хотя, какой в этом толк, если Салтыков не собирается жениться?
Наверно, кто-то когда-то наступил на хвост его любви, хвост оторвался, но как у ящерицы не отрос. Отсюда и тяга его к почти фантастическому фильму «Зоология», и вывод: звери человечнее людей.
Мелькнула мысль: не живёт ли в нём какой-нибудь зверь?
Но начинать день с разгадки чужий тайн не хотелось.
Разобраться бы, что значат кошкины слова: как сестра сестре…
*Создадим цивилизацию бессмертных людей…
Ада застелила постель.
По инерции помассировала ушные раковины.
«Уши локаторы мозга, - любил повторять Мих Мих, - настрой их на нужную волну, и ум поймает судьбоносную мысль…»
Затаила дыхание.
Извилины нехотя заскрипели…
Что делать?
С кем первым встретиться: с дедом или отцом?
Лучше с дедом: он обещал открыть тайну, которая связывала его с мамой.
Но сначала надо понять: АС на острове… кто?
Почему рыбо-розу мне представили как свидетельство его преступной любви?
Надеялись, я обвиню деда в том, что росла без отца?
Кто в этом заинтересован?
Бабушка?
По всей видимости, Ол в курсе, но разве он признается?
Мама, вот кто знает наверняка…
Ада потянула носом: ни розой, ни сиренью не пахло.
Значит, во всём нужно разобраться самой: задавать вопросы, анализировать ответы и думать, думать!
Настоящая журналистская практика.
Оставила в покое уши…
Задумалась, во что одеться?
Вспомнила про чемодан с дедушкиным кисетом и маминым прахом.
Сердце забилось в горле.
Захотелось выйти на веранду, глотнуть свежего воздуха.
От неуклюжего движения со спинки стула слетел рюкзак, упал под ноги.
Она нагнулась, поднять.
Из наружного кармана выглянул уголок маминого дневника.
«Это знак, где искать ответ» - подумала Ада.
Открыла наугад страницу…
«Ты хотел творить идеальных людей, а сотворил ГМО свиней, биологические запчасти для тех, кто хочет обмануть смерть… за карточный куш! Слова слетали с моего языка как пули, но били мимо.
Деньги нужны мне, чтобы купить необитаемый остров, скалой встал передо мной Адам. Остров свободы от примитивных шаблонов, где мы с тобой, умудрённые знаниями Адам и Ева, создадим новую цивилизацию бессмертных людей. И вообще, долг жены быть рядом с мужем, тем более, не в Сибирь тебя зову!
В его словах читалась ревность, это поразило меня, показалось, в нашу любовь ударила молния…»
«Бедная мама. И папа тоже!» - расстроилась Ада.
И зачем только она открыла дневник на этой странице?
Узнать, что?
Что папа, ревнуя маму к деду, хотел увезти её на необитаемый остров?
Поговорить с ним об этом?
Поздно.
Всё равно, ничего исправить нельзя.
И винить некого.
Все жили, как умели.
Будто в первый раз.
Жаль, если в первый и единственный…
*Сестричка-водичка, умой моё личико…
Вода была холодной, но почему-то обжигала, лицо горело, щёки пылали, до мочек ушей больно было дотронуться, что значило: и мозгу больно, и сердцу, и в целом ей, Аде.
В памяти выплыла сценка из детства…
Мих Мих на мизинце отращивал ноготь: подчёркивать интересные ему строчки в печати, и как-то нечаянно поцарапал подлезшую под руку внучку.
- Извини, у ногтя ведь нет глазок, - попытался оправдать себя дед.
- Разве ноготь – не ты? – удивилась дошкольница Ада.
И только сейчас получила ответ на вопрос. Всё до последней клеточки в ней – она! Поэтому и болит всё, даже воздух вокруг.
«Сестричка-водичка, умой моё личико, чтобы глазки блестели, щёчки розовели, улыбался роток и кусался зубок» - учила её заговору на красоту баба Катя.
«Сестричка-водичка, умой…»
«Сестричка…»
«Я хотела помочь, как сестра сестре…» - вспомнились слова кошки.
В них не было обиды, и равнодушия не было.
Скорее, их интонация напоминала… человеческое участие.
«А, вдруг, девочка с кошачьими генами, и есть тайна между мамой и дедом, их общий геномный неологизм?» - молнией сверкнула мысль.
Спасибо, уши!
Развеяли сомнения: в очереди на интервью дед первый!
И поговорить с ним надо срочно, пока бабушка не возобновила контроль.
О том, что Агата спит до полудня, Ада знала со времён индийского вояжа, когда они с мамой вставали пораньше, чтобы элементарно побыть друг с другом наедине.
Ещё один немаловажный плюс в дедушкину пользу – то, что он, если любил, то не разлюбил маму, а папа изменил ей… с дочкой полковника.
Хотя, как он мог изменить?
Обнажившаяся в вопросе физиология смутила Аду, и она решила не растрачивать себя на эротические фантазии.
Ещё раз плеснула в лицо холодной водой: «сестричка-водичка, умой…»
На «моё личико» времени не хватило.
Быстро привела себя в порядок.
Огляделась.
Всё?
Нет.
Спрятала под подушку мамин дневник: не для чужих глаз и сердец её исповедь.
Прислушалась к себе.
Снова, не всё!
Вытащила из чемодана кисет с маминым прахом и, прижав его к груди, сбежала по ступенькам на тропу то ли войны, то ли мира…
Дедушку увидела издалека: он, согнувшись, окапывал могильного вида насыпь.
Рыбо-розу, что ли хоронит, подумала Ада и приглушённо крикнула: дед!
Он распрямился, отбросил лопату, раскинул руки…
- Я ждал тебя.
- Я не одна, с мамой, - сильней прижав к груди кисет, нырнула в его объятия Ада.
- Вот и хорошо. Ева любила спозаранку пить со мной кофе, делиться мыслями…
- А в моей голове такая неразбериха…
- В твоём возрасте видимый мир тоже меня не устраивал. Сколько раз Творцу выговаривал, что любовь не истина, а алхимия: всякий свинец золотом выглядеть хочет! Обвинял его в том, что человек болезненно несовершенен, - разомкнув руки, нагнулся, отбросил лопату дед.
- Здесь вчера я видела розы, - призналась Ада.
- Новый сорт хотел вывести, а получилась очередная нелепость. Велел кусты закопать. Их и закопали. Но Агата снова посадила. Унизить меня – её хобби. Теперь, вот, самому пришлось предать их земле. Прости. Знаю, Ева не осудила бы. Пойдём в мой палисад, поговорим…
Ада пристыженно кивнула.
Дед вдруг показался ей ранимо-родным.
Захотелось расспросить его, почему остров, со слов бабушки, превратился в острог, о девочке-кошке и видениях, которые стали её посещать, а также о таинственной матрице, из-за которой его могут убить…
Но тут из-за цветущей изгороди выбежала девочка лет десяти, в коротком платье с оборками и алыми бантами в рыжеватых пышных волосах.
- Папа, я знала, знала, что сестричка с утра придёт к нам! – захлопала она в ладоши.
- Соня, тише, сколько раз тебе говорить, - растерялся дед.
- Не хочу тише! Моя радость до неба! А ты рада? – вопросительно посмотрела на «сестричку» янтарными глазами Соня и, не дожидаясь ответа, пропела, - Ада рада, Ада рада.
- Быстро домой! - наконец, пришёл в себя АС.
- Думаешь, я просто: брысь! – ухватив за руку, потащила за собой ошеломлённую Аду девочка. – Ничего подобного! Даже богиня свободы Либертас оборачивается кошкой и гуляет среди людей, внушая им мысль, что истинная свобода происходит от любви к жизни вечной. А ещё, ты в курсе, что кошачий мозг избран моделью для компьютера?
- Читала что-то об этом, но в физике я…
- У нас, кошек, два мозга: один натуральный, другой виртуальный! – не стала дожидаться её откровений Соня. – Следовательно, есть виртуальная Сеть, свой Интернет, откуда можно скачать любую информацию, а также Скайп, где я могу увидеть, что было, есть и будет.
- У человеческого мозга тоже имеется двойник… квантовый! - вступился за людей еле успевающий за ними дед.
- Не квантовый, а примитивно-реактивный! – со знанием дела уточнила Соня, - шепнула, - потом расскажу, - и с интересом спросила, - а ты что можешь?
- Я? – снова взяла паузу Ада.
- Твоей сестре на ум не придёт хвастать своими достоинствами, - строго посмотрел на девочку-кошку АС.
- Не хвастаешь, потому что нет хвоста? – уточнила Соня.
- Чего нет, того нет, - улыбнулась Ада, вспомнив спорный фильм «Зоология».
«Интересно, что скажет Лад-Склад-Образец, узнав о моей реальной хвостатой сестре?» - пронеслось в голове.
- А у кого-то не только хвост, но и язык хвастун, - добродушно заметил АС и, оглянувшись, тоном, не допускающим возражения, распорядился, - ступайте, а я ещё здесь осмотрюсь…
*Люди ищут любви там, где её нет…
Похожая на початок кукурузы высотка, открылась внезапно.
Рельеф острова с живыми изгородями, купами разной высоты деревьев, каменными ступенями подъёмов и спусков, петлистыми дорожками удачно маскировал построенные людьми дома и офисы.
- Папа прятал меня, говорил, потерпи, приедет мама, а мама умерла. Отчего? – открыв стеклянную дверь, пропустила вперёд сестру Соня.
- Остановилось сердце.
- Вообще-то, у меня было две мамы. Одна умерла при родах, а мама Ева уехала, не знаю, почему. Может, думала, ты испугаешься, что твоя сестра оборотень, - продолжая фонтанировать откровениями, повела Аду вверх по винтовой лестнице Соня. - А я похожа на твою маму, правда? Папа говорит: губы точь-в-точь, особенно верхняя, загадочная и смешливая, улыбается даже тогда, когда мне хочется плакать. Ты счастливая, у тебя глаза человечьи, плачь, сколько хочешь, а мне нельзя: у меня за сетчаткой спрятаны зеркала, если они запотеют, я не смогу насылать на людей миражи, которыми защищаю папу. Ещё я учусь телепатии, гипнозу и дрессировке…
- Мышей дрессировать? – не совсем тактично прервала девочку Ада.
- Людей. Многие из них, чтоб ты знала, глупее мышей, наступают на одни и те же грабли: ищут любви там, где её нет; гоняются за мимолётными удовольствиями в ущерб вечным ценностям. Ещё сколько угодно нелепостей могу перечислить…
- Откуда ты всё это берёшь?
- Я же говорила: из виртуальной кошачьей Сети, - остановилась у входа в лабиринт причудливо изогнутых зеркал Соня. – Пришли.
- Дед сказал: палисад… - недоверчиво восприняла её заявление Ада.
- Мы так зовём пространство, которого как будто нет, а оно есть, хоть всю жизнь прячься, - не обратив внимания на робкое замечание сестры, вслух просчитав три шага, привстала на цыпочки и посмотрела в едва видимый глазок девочка-кошка.
Одно из зеркал поднялось вверх, пропустило сестёр и опустилось.
Палисад можно было бы назвать обычным залом с палисандровыми деревьями в кадках, если бы не окружающий его голографический океан: с пустынным пляжем, где они с Олом играли в догонялки; золотым песком, из которого строили замки; небесного цвета водой, в которой плескались утром и вечером…
На миг показалось: она вернулась на остров, каким воспринимала его в детстве.
Услышала щебетание газированных пузырьков…
Увидела на песке своё, когда-то начерченное дедом, но почему-то до сих пор не смытое волнами имя.
«Ему всё дорого, потому и сохранил…» - чуть не расплакалась Ада.
И села на первый попавшийся стул.
- Это мамин стул, папа никому не разрешает на него садиться! А тебе? Можно! - всполошилась, но, видимо, получив по-кошачьему Скайпу согласие, переключилась на более интересующую её тему. - А почему ты назвала папу дедом?
- Потому что мой папа… Адам Младший.
- Царь свиней?
- Не царь! И не свиней!
- Не обижайся, просто радиус любви на Земле слишком мал …
- В кошачьем Интернете прочитала? – невольно улыбнулась Ада.
- Сон видела, - серьёзно, даже как-то обречённо призналась Соня.
- Вещий?
- Не веришь, спроси у папы! Благодаря моему сну он генетическую антивирусную матрицу придумал!
- Неужели вирусы снились?
- Не вирусы, а тот свет! – картинно поёжилась девочка-кошка.
- Расскажешь? – заинтересовалась Ада.
Упрашивать не пришлось…
*Инсталляции немощи и случая…
- Представь, ты сидишь в зрительном зале: мой сон лучше показывать, чем рассказывать, - отрешённо прикрыла глаза Соня.
Помолчала с минуту, и будто возвращаясь из ожившего в памяти сновидения, взмахнула ресницами, театрально поклонилась.
- Значит, сплю я себе на здоровье, и вдруг оказываюсь в незнакомом саду. На деревьях вишни, яблоки с мандаринами зреют, меж них река с золотыми рыбками течёт. Неужели, рай? – думаю. И вдруг, откуда ни возьмись, появляется кот! Весь из себя, на шее бабочка, кланяется и вежливо говорит: Плеяды рады видеть вас, добро пожаловать на Альциону, которая светит в триста раз ярче вашего Солнца, поэтому на Земле её зовут Стожары.
«Я думала: попала в рай», - не сумела скрыть разочарования я.
- Истинный рай, - улыбнулся он мне, - только у нас вечно растут и плодоносят Древо Жизни и Древо Знаний.
В ответ я состроила ему глазки.
- Древо Жизни мы зовём Ева, Древо Знаний Адам, - многозначительно посмотрел на меня кот.
«Ври да не завирайся! – хотела посоветовать ему я. – На Земле каждый ребёнок знает: Бог сотворил Адама по своему подобию, а Еву из ребра его…»
- Мумиё моё! – сел на задние лапы кот.
Кто же знал, что он телепат?
- Надо кое-что уточнить! – почесал он за ухом. – Адам, в самом деле, похож на Бога как огонь творящий, а Ева не ребро, а искра этого огня. Хочешь убедиться, ступай за мной…
Естественно, мне стало любопытно.
И! до сих пор как вспомню, так мороз по коже…
Но, как не верить собственным глазам!
Смотрю и вижу: танцуют рядом два огненных столба, у одного пламя багряное, у другого белесое; в вышине сливаются, волшебную энергию вырабатывают, что вообразят, то и сбывается.
Махнут правым лучом – скатерть самобранка, левым – сапоги-самолёты.
От зависти я прямо во сне чуть в девочку не превратилась!
Подумала, почему на Земле… такая невыносимо-банальная, невежественная быль?
-Муррр, меня, муррр меня! – снова телепатически прочёл мои мысли Альцион.
Имя коту я в честь планеты-рая дала…
Так вот!
- У вселенских прародителей радиус любви так велик, что зло навечно признало своё пораженье, - уведомил меня Альцион и подумал: похоже, на Земле об этом мало знают…
- Мааало, - явила ему свои телепатические способности я.
И тогда он повёл меня в библиотеку, в которой всего одна книга, а в ней всего одна страница, хоть про что у неё спроси, всё не только расскажет, но и в картинках покажет…
- Хотела бы я посмотреть… – не удержалась от реплики Ада.
- Не перебивай! – с восторженной завистью к её неведению взмолилась девочка-кошка и, не рисуясь, пересказала поведанную ей волшебной книгой тайну. – Дословно не помню, но смысл в том, что жил в раю аггел по имени Уд, который приревновал Бога…
- Во-первых, не аггел, а ангел! Во-вторых, Бога к чему ревновать? – забыла про отведённую ей роль зрителя Ада, все беды в её семье происходили из ревности, неужели у ангелов то же самое? (Значение слова «уд» она решила позже уточнить в словаре…)
- Во-первых, ангелы духи добрые, аггелы – злые. Во-вторых, кто не ревновал к власти, пусть в себя бросит камень! В-третьих, по Далю у слова «уд» много значений! – будто на маленькую, посмотрела на неё Соня. И! загибая пальцы, начала перечислять, - орудие лова, начало и конец мужского достоинства, вообще всякая часть тела: рука, нога, а также сбруя и крючок.
«Телепатия страшная штука: я мельком подумала, а она даже про словарь Даля в моей голове прочитала…» - ужаснулась Ада.
- Так вот, Уд удумал сотворить подобных себе удальцов в пику Богу, – продолжила Соня. – Вскрыл божественную матрицу. Смешал хромосомы, перекромсал спирали, не поймёшь, где начало, где конец, а в середину вставил ген имени себя, то есть, Уда, отчего зрение, память и слух у ГМО удальцов стали короче. А злой аггел ещё больше закусил удила, и! оскопил будущему контингенту разум…
«Как это?» - хотела уточнить Ада, но промолчала.
- Разум солнечный созидатель, а ум скопец из сераля, - ответила на не озвученный вопрос Соня, и вдохновенно продолжила, – итак, хоть Уд и считал, что его постигла удача, итоги его эксперимента оказались удручающими: бессмертные стали смертными! Высокие чувства мутировали в низкие страсти. Но, что ещё страшнее, ГМО удальцы стали стремительно добреть телом, по Далю «плотнеть», а, проще говоря, материализоваться. Духовный мир стал чужд им. И Бог вынужден был удалить Уда с его инсталляциями на Землю, где волхвы должны были их исцелить. Но Уд и волхвов обманул! Заявил, будто Бог удостоил его звания Наместника всея планеты, даже каким-то удостоверением перед ними потряс, и первым своим Указом провозгласил превосходство удовольствий над всеми былыми законами.
- И волхвы поверили? – засомневалась Ада.
- Хранители истины, как и суждено во время хаоса и тьмы, на семи не зарастающих полянах закопали скрижали с кодом эталонной человеческой ДНК, сами впали в анабиоз, схоронили себя в пещерах труднодоступных гор. Но оставили лучики света в виде сказок, легенд и мифов, чтобы дети немощи и случая, как назвали они инсталляции Уда, могли вернуть себе божий образ, - будто на экзамене отрапортовала Соня.
- Не вижу что-то толп…
- То же самое и я заявила Альциону. «Мумиё моё!» - растопырил усы-антенны кот, покачал головой и согласился со мной: многим ещё на Земле нравится болтаться на крючке Уды! Потом навострил уши и радостно сообщил: волхвы просыпаются, а правая рука Творца – небесный Камертон, настраивает сердца людей на эталон…
«Что-то похожее на вытянутую подкову я видела в небе, когда летела сюда. Неужели это и был небесный Камертон?..» - отвлеклась от Сониного повествования Ада и… незаметно переключилась на вчерашнюю встречу с призраком мамы, заявившей, будто жизнь АС в опасности из-за того, что изобретённая им антивирусная матрица поможет человеку победить в себе зверя. Тогда ей трудно было в это поверить, теперь вполне…
- Так ты знала?! - видимо, прочитав её мысли, разочарованно воскликнула Соня.
- Не могу поверить, как ты, такая маленькая… - ушла от ответа Ада.
- Ничего себе, маленькая! Моей душе сто тысяч лет! – оставив возрастную тему как исчерпанную, бросила девочка-кошка любопытный взгляд на лежащий на коленях сестры Ады кисет, – а у тебя в мешочке, что?
- Мамин п-прах…
- Не расстраивайся, у богини свободы вообще не было ни человеческой мамы, ни человеческого папы. Она сразу родилась кошкой, а я наоборот. Либертас любили, меня боятся. Её изображение на флаге несли восставшие со Спартаком рабы, а я даже сэлфи себе не могу позволить. На острове никто не знает, что я и Серафима одно лицо, остаётся надеяться: в другой жизни моя судьба будет счастливее…
- Иди ко мне, - поднялась, протянула к ней руки Ада. – Я, твоя старшая сестра, теперь буду тебя защищать.
- Защищать – моя роль, - строго посмотрела на неё Соня.
- Роль, роль! Ты же не актриса!
- Иногда приходится быть… глупо, когда все играют, выбегать на сцену и рубить правду-матку, что Джульетта вовсе не Джульетта, а ваша соседка по дому, и ей далеко за пятьдесят, а её внук вчера футбольным мячом разбил ваше окно, и вы пришли требовать у неё возмещения ущерба!
- Браво! – рассмеялась Ада. – Откуда ты берёшь такие мысли?
- Сколько можно повторять?! Из виртуальной кошачьей Сети! – снова вознеслась Соня…
*Любовь – колыбель божественной искорки…
- Смею думать, тайны раскрыты, тема женихов исчерпана, – нарушил идиллию сестринских объятий неслышно появившийся АС.
- Я о своём Альционе рассказала, – охотно отозвалась Соня. - И немного о твоей лечебной матрице…
Ада вопросительно посмотрела на деда.
- О матрице потом, – надломил брови он.
- Потом, потом, сейчас мама придёт! Иди, скорей, кофе вари! – радостно запрыгала девочка-кошка.
- Ева?! Что же ты молчала? - от волнения потерял ориентацию в пространстве АС.
- Дверь на кухню направо, - сочувствующе подсказала Соня.
Когда АС удалился, подсказанная им «тема женихов» напомнила Аде утреннюю игру воображения о приставаниях Тани Танк к Салтыкову, и загадочное заявление кошки: хотела помочь как сестра сестре…
- В прошлых жизнях ты уже встречалась с ним, и никогда не была счастлива.
- Почему?
- Сгорала раньше времени...
- Ясно… - задумчиво отреагировала Ада.
Хотя, ничего ясного…
Наоборот.
Что значит: сгорала?
Как понимать: раньше времени?
У любви есть срок, и она огонь?
- Все вопросы потом! А пока за мной! мыть руки! У нас вода реликтовая, ни одного микроба, - взяла на себя роль хозяйки Соня.
«Для неё не существует граней между мирами…» - последовала за ней Ада.
В узком отсеке, из зеркального желоба, подражая водопаду, хрустальными нитями струилась ледяная вода.
«Чистые» - продемонстрировала старшей сестре покрасневшие ладошки Соня, и вдруг ойкнула, - побежали, мама пришла!
Дед поджидал их у стола, на краю которого дымилась медная турка.
- Пока кофе осядет, прошу отведать миндаль, печенье…
- Мамочка! Я знала, знала, что ты придёшь! – пулей пролетела мимо него Соня.
- Ева? – проводил её заворожённым взглядом АС.
Пантомима встречи была такой убедительной, что неверие в её реальность было бы явно предвзятым.
- Спроси, как маме там? – почти беззвучно прошептала Ада.
- Я так долго мечтал увидеть тебя… - понимая абсурдность признания, потерял голос дед.
- Мама сказала: чтобы проявиться, ей потребуется много сил, но она попробует, - молитвенно сложила ладошки Соня.
В её взгляде было столько веры, что Ада и АС прониклись, ожидая чуда.
И!
Вдруг рядом с ними воздух сгустился, задрожал, раздался нежный, лёгкий звон серебра, разлился знакомый аромат белой розы…
От невозможности происходящего они (даже Соня) разом закрыли глаза.
И разом открыли.
Ева казалась настоящей, живой, не похожей на голографическую копию.
АС взял её за руку, поцеловал ладонь у запястья.
- Стив что-то заподозрил, будьте осторожны, помогите Адаму уничтожить формулу Каннибала. А любовь, помнишь, ты спрашивал. Теперь я знаю: она – колыбель божественной искорки, из которой можно вырастить огонь сотворчества…
- Мама! – осознав реальность происходящего, бросились к ней с поцелуями Ада и Соня.
- Посмертная диагностика показала: в моём спектре слишком много энергии лени. Мама часто говорила: лень вперёд тебя родилась! Я не слушала, не понимала! Простите, силы тают…
С каждым произнесённым словом ответные поцелуи Евы становились прохладней и неуловимей.
Пока и она сама не исчезла.
- Из искры ещё возгорится!.. Она придёт!.. – изобразили кардиограмму инфаркта морщины на лбу Адама Старшего.
- Мне мама тоже… а я… - обомлела от услышанного Ада.
- На прощанье невидимая мама сказала, что Агата расставила сети: хочет поймать её душу, и только индийский гуру может этому помешать, - в замедленном темпе, будто переводя с потустороннего языка, сообщила Соня.
Голос «кнопки» для связи с бабушкой прогрохотал устрашающе.
- Твой папа умирает, - предвосхитила сообщение Соня.
- Беги к отцу, - вытащил из кармана рубашки свой «мини-фон» АС, - с Агатой я сам поговорю.
*Бодаясь с пространством и временем…
Ада бежала меж зелёных изгородей неизвестных ей цветущих кустов, источающих отвратительно сладкий запах. А её мозг, как плёнку в старом магнитофоне, жевал обрывки фраз: будьте осторожны… уничтожьте людоедскую формулу… Агата расставила сети… индийский гуру спасёт…
Минут через пять, которые показались вечностью, перед ней открылась, золотая в лучах восходящего солнца пирамида отца.
Двери расступились, пропуская её.
- Папа, - вглядываясь в зеркальную гладь бассейна, позвала Ада.
- Дочка, - отозвался он откуда-то сбоку.
Она повернулась на голос, увидела отца в коляске.
Тело его было задрапировано белёсо-голубой шёлковой тканью. Всё выглядело так, будто он хотел постричься, но с первых его слов Ада поняла: отец намерен исповедаться.
- Наш разговор, возможно, будет последним, - непререкаемым взглядом пригласил он её сесть на сплетённое из стеблей ротанга странное, с высокими боковинами и покатым козырьком, то ли от солнечных лучей, то ли от косых взглядов, кресло, и когда она почти утонула в нём, продолжил. - В ночь перед твоим приездом я видел сон… вещий…
- Пап!
- Не перебивай! – попросил он. - Я был каннибалом. Наше племя произошло из останков жертвенной свиньи, в знак благодарности Свинье-праматери женщины нашего племени грудью вскармливали поросят…
- Во сне и не такое…
- Ева нашла в Интернете: подобное племя действительно живёт в Папуа-Новой Гвинее. Но важно не это. И не то, что проснулся от того, что хрюкал…
- Просто храпел… - уточнила Ада.
- Не просто! – возразил он. – Ты должна знать, не только знать, но и помочь мне!..
- Уничтожить формулу Каннибала?
- Ева проговорилась? – безрезультатно попытавшись сдвинуть брови, спросил отец.
- Мама попросила, - от нереальности происходящего, замерла Ада.
- Она знала? Поддерживала связь с АС?! – почернело лицо отца.
- Ревность самое большое свинство! – самовольно слетело с её языка.
- Ты права. Сначала я ревновал отца к успеху, потом ревновал Еву к нему…
- Дедушка изобрёл антивирусную матрицу…
- А я сочинил генетическую эпитафию человечеству. Флэшку с ней Ева спрятала на утёсе. Найди её, уничтожь, и! прости меня… - умоляюще посмотрел на неё отец.
- Это ты меня прости. И, пожалуйста, давай поговорим…
- О чём?
- О генах. Я давно хотела спросить… - вспомнив о миролюбии индейцев племени пираха, сбивчиво начала формулировать вопрос Ада. – Ген насилия, он… есть у всех или не у всех людей?
- Ген насилия? – устало посмотрел на неё отец.
- Прости, это я так… не к спеху!
- Многими зверскими генами наградила нас фауна. А теперь давай о наследстве…
Ада поняла: отец говорит из последних сил.
С её сердцем что-то случилось, как вулкан извергло оно пепел прежних страхов, обид, тоски о несбывшейся счастливой семье.
Осталась только любовь…
- П-пап! – растерянно и тихо произнесла она.
- Не уверен, что будешь рада, но… - осёкся, пал духом отец, – владелица свиного эльдорадо теперь ты!
Чтобы выгадать время и осмыслить услышанное, Ада машинально озвучила к слову вспыхнувший в памяти эпизод из лекции преподавателя по американской культуре.
- Когда Джек Лондон решил с-стать фермером, он п-построил каменный дворец для х-хрюшек…
- А они заболели и умерли, потому что свиньям для счастья достаточен деревянный свинарник, - шевельнул под накидкой плетью руки отец. – Похоже, моим хрюшкам для счастья достаточно… остаться самими собой. Но, что сделано!.. Надеялся, лет через сто в учебниках напишут: люди произошли от человекообразных свиней…
- Не ты один хотел з-заткнуть за пояс Бога, - сочувственно заметила Ада.
- Неймётся простецам… прости… думал Еву просить… приходится тебя… там, на острове… подрастает Прозерпина… не дай её в обиду… она… больше других похожа на нас…
- Если б я з-знала, как тебе п-помочь, - потянулась она, обнять отца.
- Не думай обо мне плохо, - с вымученной улыбкой посмотрел он на неё. - Когда ты родилась, я не мог… надышаться. Ты пахла белой розой, и этим я почему-то был очень горд. А теперь… пора! - резко развернув коляску и нагнув голову, будто бодаясь с пространством и временем, из последних сил облекая в слова последнюю просьбу, отправился умирать отец. - Если опыт удастся, читай моему клону… русские сказки. В них зашифрован… наш непостижимый умом… генетический код…
От невозможности что-либо изменить, Ада спряталась в крепости кресла…
*Верю, да вера моя – вертихвостка…
И!
То ли на нервной почве…
То ли в знак протеста…
Превратилась в каменный фонтан.
Слёзы-струи текли из её каменных глаз, бассейн быстро заполнялся сверкающей на солнце влагой.
Собравшиеся поглазеть на плаксу дети бездушно смеялись над ней, отчего её сердце ещё больше каменело, а потоки слёз становились обильнее.
«Не знала, что камень может чувствовать» - подумала она.
И будто в наказание за невежество солнце ослепило её.
В наступившей темноте послышались всплески воды.
Она с трудом подняла тяжёлые веки и увидела резвящихся в наплаканных ею слезах золотых рыбок: они то подныривали друг под друга, то шлёпали хвостами по воде, разбрызгивая стаи бриллиантовых капель.
И так до тех пор, пока не стали выяснять, кто допрыгнет до каменной девочки.
- Так это моя дочка! – маминым голосом ахнула та, что побила рекорд высоты.
- Ада-а! – растерянно вскрикнул незнамо как очутившийся среди золотых рыбок чернильного цвета мини-головоногий моллюск.
- Папа! – вскрикнула она.
И проснулась, не различая граней между мирами: только что бассейн был полон, её слёзы переливались через бордюр, и вот он пуст.
И она уже не… плачущий фонтан.
Просто каменная…
Намерилась было покинуть кресло-укрытие, но, услышав приглушённые голоса, притормозила.
- Вы уверены, что всё получилось? – без труда узнала она голос Агаты.
- Душа вашего сына обрела новый дом, - ответил кто-то ей с сильным, но мягким акцентом.
«Наверно, индийский гуру, о котором говорила мама…» - предположила Ада.
- Гарантируете? – с нескрываемым сарказмом спросила бабушка.
- Я думал, вы в-верите, - дрогнувшим голосом ответил индус.
- Верю, да вера моя… вертихвостка! – швырнула в бассейн скомканные бахилы Агата.
- Тогда, оставим душу Евы в покое! – послал за ними свои бахилы индус.
- Не оставим! – яро возразила бабушка и, чуть смягчившись, пояснила, – на сеансе будет присутствовать спонсор, если опыт удастся, он построит для людей рай на земле!
- Вы верите в бескорыстие?
Услышала улыбчивое сомнение в голосе гуру Ада.
Дальше бу-бу-бу.
И тишина…
*Любовь к северному ветру…
Узнав, что душа Адама Младшего благополучно переселилась в рождённого Евой младенца, Ол обрадовался и! впал в тоску. Он догадывался, почему пришёл в этот мир в теле человеко-оленя, по сути, гроб, в котором ему и предстояло умереть.
Ни любви, ни жены, ни детей!
Посмотреть бы в глаза вершителю его судьбы…
Хотя… разве он не сам себе и судья, и палач?
Богиня охоты Артемида превратила охотника Актеона в оленя только за то, что он подсматривал за ней!
Украсила его лоб рогами, шею вширь раздала, ушей заострила верхушки. Стопы в копыта ему превратила, а руки – в оленьи длинные ноги, всего же покрыла пятнистою шерстью… - с детства выучил он отрывок из «Метаморфоз» Овидия, толстой книги, попавшейся на глаза в библиотеке АС.
Повторял наизусть и представлял, как однажды и он…
Потом подумал: боги Греции обожали превращать людей то в летучих мышей, то в пауков, то в дельфинов, но когда это было?!
Жизнь давно изменилась.
Забыл.
Пока случайно не увидел в чужом ноутбуке сюжет…
Он встречал в аэропорту из очередной поездки в Индию Агату Львовну. Самолёт задерживался. Свободных кресел не было. И вдруг одно освободилось. Его ступни после очередной операции болели, и он мечтал сесть, поэтому без раздумья обогнал всех желающих. Девушка с пшеничными волосами его соседству явно не обрадовалась, села боком и, слава Богу! Потому что на её отвёрнутых коленях лицом к нему повернулся экран, с которого вдова русского Шекспира коммунальной кухни – драматурга Вампилова рассказала о том, что её дочь после трагической смерти отца нарисовала северного с раскидистыми рогами оленя и заявила: теперь мой папа такой, потому что умер не до конца!
Кто знает, слова Пушкина: Нет, весь я не умру, фантазия ребёнка или спонтанный всплеск ясновидения, причина случившегося откровения?
Ни тогда, ни сейчас ответа на этот вопрос не дано знать никому…
Да, и мечтай, не мечтай, - вздохнул Ол, - даже если умру и превращусь в оленя, кто это почувствует и нарисует? Молочная сестра Ада? Нет. Соня могла бы, мы с ней одной... испорченной крови.
От этой мысли жизнь показалась ему нестерпимой.
Но!
Вдруг! неизвестно откуда взявшийся морозный воздух дунул в лицо.
Глаза повлажнели, ноздри встрепенулись, радуясь долгожданной прохладе.
Любовь к северному ветру, видимо, осталась у него на память о прошлом, когда Арктика была фантастической плавильной печью, где энергии превращались в материю, являя миру немыслимые, супер революционные идеи…
Наместник Уд созвал генетиков Вселенной, обещая дать им свободу вытворять на оживающей после потопа планете всё, что им заблагорассудится!
Откликнулись многие…
Земля превратилась в научный полигон.
Гены фауны, флоры и человека смешивались как салат «оливье».
Уд разгул фантазии не обуздывал: русалки, фавны, кентавры, львицы с женскими лицами, мужчины с пёсьими головами – всем почёт, некоторых произвели в локальные боги.
Чем чуднее – тем лучше!
Когда пришла весть: Наместник – самозванец, невоплощённых эмбрионов было так много, что космические генетики законсервировали их в инкубаторах, которые схоронили в разных точках Земли до прихода нового либерального правителя.
Многие из асов генетики вернулись в родные созвездия.
Оставшиеся на планете химеры в знак протеста подняли восстание.
Ведомые звериными инстинктами, они напали на не успевших удрать создателей.
Разожгли костры, на одном из которых сгорел и он.
«Творили, творим, и будем творить вопреки естеству!» - прощально махнул ему иссиня-чёрным крылом обернувшийся вороном Уд.
Картинка была такой явной, что Ол невольно поднял глаза: в небе одиноко гуляло двуногое облако…
- Агату с индусом видел? – чуть не налетела на него Ада.
- Прошли… недавно, - отрешённо ответил он.
- О чём говорили?
- Кажется, Ева Вторая хочет умереть…
- Не может быть!
- Или может… - неуверенно предположил Ол.
- То кажется, то может! С тобой только в разведку! – рассердившись, присела рядом с юношей-оленем Ада. – Прости. Мамину душу хотят в ловушку п-поймать, а как её спасти, не знаю…
- Если девять дней со дня смерти прошло, не смогут…
- Не п-прошло…
- Откуда знаешь про ловушку? – ощутив побуждение к защите молочной матери вернулся с небес на землю Ол.
- Соня сказала! – соврала Ада, взмолившись мысленно: не выдавай меня, погода.
Но порыв колючего ветра всё-таки ударил её по щеке.
- Соня знает, - самозабвенно подставил борею лицо юноша-олень.
- О Стиве говорили? – вывела его из прострации Ада. – Что ты з-знаешь о нём?
- Банкир до мозга костей. В банк даже сперму сдаёт…
- Зачем?
- Хочет оплодотворить красавиц всех стран, чтобы на планете жили его креативные дети, а сам он был их бессмертным правителем…
Хорошо, я не красавица… - вспомнив мамино предостережение, поёжилась Ада.
- Не хочет умирать из-за того, что на том свете отсутствует банковская система, - продолжил Ол характеристику спонсора, и вдруг в озарении произнёс, - я знаю, как спасти нашу маму!
- Как?
- Суррогатная Ева поможет!
- А где она сейчас?
- В пирамиде, в медицинском отсеке, если ещё не умерла…
- Я к ней, - мигом поднялась со ступеньки Ада, и уже на ходу распорядилась, - а ты зови деда! Он за маму г-горой…
*Не от мира сего…
Соня редко выходила в люди, поэтому не могла сосредоточиться. Сто вопросов роились в голове, и каждый, считая себя главным, старался протолкнуться ближе ко лбу.
Как найти индийского гуру?..
Наладить с ним доверительные отношения?..
«Либертас, помоги!» - привычно попросила она, включила внутренний оптический локатор, и!.. увидела индийского гостя на краю скалы, похожей на обрубленное крыло древней каменной птицы.
Эмоциональный фон вокруг него был голубым с фиалкового цвета искрами.
«Наверно, медитирует на слияние с Богом» - подумала она и засомневалась: хотя ей не свойственно медлить, не лучше ли всё-таки подождать, пока гуру не опустится с небес на землю?
«Но кто по своей воле захочет собеседника Бога променять на любопытную девочку?..»
Пожалуй, ни разу в жизни Соня не была так строга к себе.
Но природа взяла своё, и она, забыв о крадущейся кошачьей походке, на полной скорости помчалась к океану.
Прибой шепелявил что-то на своём языке…
А она, замерев за спиной индийца, сочиняла фразу, которая должна была привлечь его внимание, причём, внимание не только к фразе, но и к ней, дочке Евы Первой, коей она решила представиться.
«Дорогой гость, мама сказала: ты спасёшь её душу…»
- Подойди, сядь рядом, девочка не от мира сего, - неожиданно, не поворачивая головы, похлопывая почти мумифицированной рукой по краю тонкого коврового матраса, позвал её индус.
- Почему, не от мира сего? – не зная, чем вызвано такое странное о ней заключение, подошла и настороженно посмотрела в глаза гуру Соня.
- Не бойся меня, - улыбнулся ей старик в ореоле серебристых волос.
«Немного на папу похож…» - мысленно отметила она.
- Учитель говорил: живи в мире, но будь не от мира сего, - освобождая для неё больше места, отодвинулся он.
- А кто ваш учитель? – забыв о волнении, устроилась рядом с ним Соня.
- Свет, Путь и Истина в одном лице, - с гордостью сообщил индус. – А ты дочь женщины, которой Учитель подарил цветок Дерева Жизни? Привезла её прах?
- Прах, но не душу, - ушла от прямого ответа Соня.
- Буду рад подарить твоей маме вторую жизнь…
- Она просила этого не делать!
- Но Агата сказала…
- Старуха при жизни владычествовала над ней, и после смерти хочет! – вспыхнула Соня и призналась, - я не Ада! Но Ева Первая и моя мама! Духовная! Она явилась утром, и сообщила, что её душу… насильно!.. хотят поймать, и просила спасти…
- Если Ева просила, я помогу, - разбежались морщинки вокруг черносливовых глаз индуса.
- Можно вас поцеловать? – обрадовалась успешно завершённой операции Соня и, не дожидаясь ответа, чмокнула его в дублёную щёку. – Побегу, скажу папе и Аде, что маме ничего не грозит!
Наблюдая за её лёгким скольжением по воздуху, гуру подумал: отчего так редко на земле можно встретить родную душу…
*Синдром духовного иммунодефицита…
Разговаривать с супругой для Адама Старшего стало трудно давно.
Она же, наоборот, искала общения с ним. В словесных баталиях всегда побеждала: метала слова, о которых он и не слыхивал.
И вдруг!
Успокоив: сыну смерть не грозит, отложила встречу.
Странным, почти ласковым голосом назначила свидание после второго завтрака.
Второй завтрак его и успокоил.
Завтракать и снова завтракать, когда сын умирает, даже для Агаты… слишком!
Следовательно, Соня, действительно, что-то напутала…
Или всё же Агата?
У бездны нет дна, можно падать и падать…
Ему ли не знать?
Сам опускался в тартарары, и не раз!
Сначала опротивело скрещивать гены человека с животными.
Решил: пусть каждый тайно носит свои рога, копыта и клыки!
Запил…
Вернулся.
Занялся расшифровкой спящей части генома.
Грезились закрома мистических перспектив.
Закрома оказались за семью печатями…
Показалось, одну из них ему всё же удалось сорвать.
Сомнениями поделился с Адамом Младшим.
«Кромсая молекулярными ножницами геном, излечить страдающее синдромом духовного иммунодефицита человечество тебе вряд ли удастся, - жестокий, но, видимо, справедливый приговор вынес сын, сочувственно присовокупив, - кто из нас устоит даже против нано-соблазна?..»
И!
Его духовный иммунитет вновь ослаб.
Руку помощи протянул звёздный собутыльник Алголь.
Ещё один срыв.
На свет вытащила Соня, вернее, её очередной вещий сон, заразивший его идеей создать антивирусную матрицу генома, чтобы впредь никакие смутьяны от науки не смогли причинить зло ни телу, ни духу…
Связывал молекулы. Комбинировал. Кодировал. Шифровал. Изучал варианты, пока не удостоверился, что сконструировал эталонную матрицу: алкоголю, синдрому Иуды и иным страстям супротив.
В соответствие с ней отредактировал свой геном.
И сам себе не поверил: ощутил себя первозданным Адамом.
Мужчиной, способным для своей Женщины создать рай.
Но!
Своей, единственной и неповторимой для него была Ева Первая, которая с его помощью всего лишь вырвалась из созданного Агатой ада.
А теперь, конечно, поздно, но всё же…
Он не позволит своей… по недоразумению, по бумажке с печатью… жене снова ввергнуть душу Евы в неволю…
Ева.
Ева…
Умерла, чтобы узнать: любовь – колыбель божественной искорки?
А в мою колыбель, вероятно, залетел ночной светлячок.
Как залетел, так и улетел…
Агата ждала его под цветущей магнолией.
- Привет, муж! Сын умер, да здравствует сын! – по привычке взяла на себя инициативу она.
- Как умер? Ты же говорила? Что стало с его душой? – от гнева спрятал за спиной руки он.
- Атеист-расстрига заговорил о душе! – нервно хохотнула Агата, но быстро взяв себя в руки, холодно сообщила, - душа сына вселилась в новорождённое тело успешно, не грех отпраздновать новоселье!
- А что…
- С душой Евы? Ты ведь за этим пришёл? – пригвоздив мужа взглядом, не смогла она скрыть торжества, - сегодня вечером будет проведён сеанс внедрения её души в тело клона, на мой взгляд, прелестной девчушки, и если эксперимент удастся, а он удастся, олигархи выстроятся в очередь к нам!
- Даже в смерти ты ищешь выгоду…
- Разве не ты сделал меня реалисткой? – наотмашь избавилась от всех имеющихся упрёков она. – И наследство от сына моё! Он избавил женщин от проклятия Бога, и теперь ГМО свиноматки будут вынашивать и рожать им детей! За небольшую плату…
- Лучше бы я умер! - ударил себя кулаком по лбу АС.
Звонок мини-фона разрядил ситуацию.
- Что? Сейчас буду. Прости, мне пора, - нашёл силы кивнуть жене АС.
*Нет большего наказания, чем прожить не свою жизнь...
Ада вернулась в пирамиду. Всё изменилось в ней. Высохший бассейн стал похож на огромный, кричащий от ужаса рот.
И только ротанговое кресло по-прежнему было повёрнуто к нему лицом.
На миг ей даже захотелось снова спрятаться в нём, уснуть, проснуться, и понять, что всё… лишь кошмар.
Но мысль, что Еве Второй сейчас ещё хуже, заставила ускорить шаг.
Красный крест на двери транслировал: медицинский отсек!
Она вошла в облицованный перламутром холл.
Пробежала мимо каталки со странным лиловым мешком прямо к родильному креслу, в котором без признаков жизни, до подбородка накрытая простыней, лежала Ева.
- Опоздала, - чуть не плача, ухватилась Ада за металлические поручни.
- Пришла, - не открывая глаз, через силу улыбнулась дочь «полковника».
Ада так обрадовалась, что Ева Вторая жива, что забыла, зачем пришла.
- Передай моему отцу, я ни о чём не жалею, - чуть заметно дрогнули ресницы Евы. - Лучше год прожить рядом с человеком достойным, чем всю жизнь с Майклом.
- Сама ему об этом и скажешь, - возразила Ада, интуитивно чувствуя: не всё так плохо.
- Мой сын родился молча, наверно, предчувствуя: Агата снова лишит его слова…
- А папа успел? – осенённая ужасной догадкой, оглянулась на каталку с лиловым мешком Ада.
- Гуру сказал: его душа будет жить в новом теле, - через силу улыбнулась Ева, - а я, похоже, больше не нужна…
- Очень нужна! Ол сказал: только ты сможешь разрушить коварный план Агаты.
- Помнишь, на утёсе… тайник? Завещание… там. Я не выдала…
- Завещание, ерунда! Я перепишу его на тебя. Для меня главное: спасти мамину душу, которая не хочет возвращаться… в чужое тело, - доверительно сообщила Ада, промолчав о флэшке с формулой вируса Каннибала – эта тайна у неё с отцом одна на двоих.
- Правда, не хочет? – оживилась Ева.
- Своими ушами слышала…
Лёгкий шорох открывшейся двери заставил их замолчать.
Адам Старший не вошёл, влетел в зал.
- Жива? – спросил на ходу.
Стремительно обогнув каталку с телом сына, направился к роженице, заглянул ей в глаза, вздохнул с облегчением: слава Богу!
- Я могу умереть и переселиться, если мама Ады не хочет, - умоляюще посмотрела на него Ева Вторая.
«А я готова умереть за Салтыкова?» - неожиданно спросила себя Ада.
Мысли и чувства пристыженно смолкли.
Ум заметался, сочиняя то да, то нет.
И только сердце как в детстве, честно призналось: не готова!
А, значит, пристрастие к нему… самообман, сенсорный катаклизм.
Пасмурный голос деда вернул её в реальность.
- О чём это вы?
- Ева хочет умереть, потому что мама не хочет… - витиевато начала Ада.
- Вдруг Адам меня как свою жену полюбит, - продолжила Ева Вторая.
- Послеродовая депрессия худший советчик, - полез в медицинский саквояж Адам Старший. – Нет большего наказания, чем прожить не свою жизнь.
- Пойду, разведаю, что там… с новорождённым папой? - с детства боясь уколов, крови и шприцов, решила продолжить операцию спасения маминой души Ада.
*Родной отец не заподозрит...
- Ева согласилась помочь… – встретил её вопросом-утверждением Ол.
Он всё так же сидел на ступеньках, и смотрел на неё «снизу вверх».
«Сверху вниз смотреть на человека разрешается только тогда, когда помогаешь ему подняться…» - некстати вспомнились слова Мих Миха.
Поднимать Ола, не было времени.
- Согласилась, - ответила она на ходу и, не расплёскивая чувств, направилась к бабушкиному шатру, открытый полог которого был занавешен кружевной тенью, сквозь которую в солнечных бликах мало что было видно, зато слышно.
«Родной отец не узнает?» - в шаге от входа приглушённым голосом уточнила у кого-то бабушка, и Ада, раздираемая между профессиональным интересом: выведать, о чём секретничает Агата, и этическим принципом: не подслушивать, приняла решение дешифроваться и громко заявила о себе: можно войти?
- Только тихо, - прикрыв рукой телефонную трубку, засветилась вполне искренней улыбкой Агата, - твой отец спит, хорошенький, как сорок лет назад, иди, познакомься с ним, а я скоро вернусь…
И, уступив внучке дорогу, вышла из шатра.
Ада увидела лежащего на велюровом матрасе в пене тончайших пелёнок младенца. Рядом с ним в позе лотоса сидел и, раскачиваясь, что-то ритмично напевал индус. Его длинные, с большими розоватыми лунками на ногтях пальцы перебирали хрустальные чётки.
- Здравствуйте! – поприветствовала его Ада.
- Ты его дочь? – взглядом показал на новорождённого индийский гуру.
Его с незаметным акцентом русский удивил её, но ещё больше впечатлили: копна упругой спиралью скрученных седых волос, полоска пепла посреди лба, играющая перламутром жемчужина меж нависающих над глазами цвета маслянистого чернослива будто снегом присыпанных кудреватых бровей.
Пирсинг, он и в Индии пирсинг - подумала Ада и – для будущей статьи в блог куратора Салтыкова – заметила: рубашка супер белая без воротника, брюки, не брюки, а нечто! Впрочем, внешность – скорлупа, мне надо распознать, что у гуру внутри…
- Я знал твою маму, и не причиню вреда её душе, девочка не от мира сего просила, - не дождавшись ответа, сообщил гуру, его брови сошлись на переносице, перламутровая горошина слезой скатилась по лицу.
Он нашёл её в складках рубахи, нежно погладил.
- Спасибо! – ладонь к ладони сложила руки Ада и неожиданно для себя задала, возможно, наивный вопрос, - а что будет с Евой Второй?
- Мать – первый гуру ребёнка, если она умрёт, душа её сына может последовать за ней, - спрятал жемчужину в складках похожего на чалму головного убора индус.
- Мать моего сына жива и будет жить! – колюче возразила неслышно появившаяся Агата Львовна. – А в ваших услугах я больше не нуждаюсь.
- Бабушка, ты же… - много чего хотела сказать ей Ада, но связки в горле стали похожими на ветки, с которых облетели листья – так поразило её преображение гуру, в чьих глазах вдруг вспыхнул небесный свет, а плечи распрямились, будто его только что освободили из плена.
- Не делай другим того, чего не желаешь себе, - с достоинством поднялся он, указательным пальцем прикоснулся ко лбу младенца, пропел О-м-м-м! и с гордо поднятой головой направился к выходу.
- Отработанный материал! – язвительно бросила ему вслед бабушка, и, сделав вид, что ничего особенного не произошло, сменила тему, - как тебе папочка?
- Спит.
- И это всё?! Возьми его на руки…
- Не сейчас. Не могу, - замотала головой Ада. - Отец завещал себя сжечь, а пепел развеять…
- Ты, что, читала его завещание? – превратилась в большое любопытное ухо Агата.
- Он сам мне сказал! – мельком взглянув на мирно посапывающего младенца, вспомнила о цели своего визита Ада. – Кстати, не знаю, может, это послеродовой бред, но Ева Вторая утверждает, что ради отца могла бы умереть, если бы точно знала, что душа её вселится в клон моей мамы.
- Конечно, бред! Её смерти нам только не хватало! Игорь Михайлович, думаю, рад будет увидеть дочку и внука живыми и здоровыми. Хочешь, не хочешь, теперь мы родня. Да и с клонами не всё однозначно…
- Прости, тогда мне надо подумать, - подавляя проснувшийся в ней ген сердитого ёжика, покинула шатёр Ада.
В скороговорке бабушки она кожей уловила неправду.
Захотелось глотнуть свежего воздуха, понять, возможно, даже раскусить, кем на самом деле является Агата: монстром или несчастной ревнивицей; а, главное, разгадать, почему она внезапно отказалась от услуг индийского гуру?..
*Разные есть ловцы душ…
Журналистский приём вживания в образ собеседника: ты это я, я это ты, Аде был известен, но применить его, у неё ещё не было случая…
Тогда, вот он!
Я не Ада, я Агата.
Я не Ада, я Агата, - со скрипом начала внедряться в бабушкины одежды она.
И вдруг пошло...
Я не Ада, я актриса, пробующая себя на роль Агаты Львовны, которая придумала отомстить мужу за многолетнее пренебрежение, а именно: лишить его надежды на воскрешение любимицы-невестки, раз! И даже заставить его ревновать, два!
Месть номер два тут же реализовалась перед внутренним взором Ады в образе Игоря Михайловича, особенно, его усов, которые вполне могли разбудить у обделённой любовью женщины тайные страстные желания…
Фу!
Мозгу дай разгуляться, насочиняет небылиц.
А реальность проста: с отставкой индуса Еве Второй глупо думать о смерти, надо жить и растить сына в любви, чего он, скорей всего, был лишён, когда его матерью была самовлюблённая Агата Львовна.
Что теперь делать, надо заново думать с дедом и Евой, - вернувшись в своё «я», взяла курс на пирамиду Ада. Но по дороге увидела машину, похожую на ту, что встретила её на лётном поле, и Ола, который укладывал в багажник чемодан; и индийского гуру, прощально кланяющегося на все стороны…
Заметив её, он воскликнул: о, дочка!
Ада без раздумий, направилась к нему…
На ходу спросила: папа, правда, вселился в младенца?
- Думаю, да, - уклончиво ответил гуру.
- Вы этому научили его?
- Он попросил, а тебя хочу предупредить: будь осторожна, разные есть ловцы душ, – вынув из складки на чалме, протянул он ей перламутровую горошину. – Это наш символ Истины, мани. Сам потускнеет, а тебя защитит от браконьерских сетей.
- Спасибо, - залюбовалась она вспыхнувшей на ладони жемчужиной.
- Ещё знай: твоё сердце, чтобы не разорваться от боли, может стать каменным, а потом отживёт…
- Извините, мне ещё гостей встречать, - почти впихнул индуса в машину Ол.
- Каких гостей? - как можно тише спросила Ада.
- Не знаю, Агата позвонила, сказала: срочно, - так же шёпотом ответил он.
Машина с ходу набрала скорость, а она ещё долго не могла сдвинуться с места. Искренность, достоинство, полные новых смыслов слова индуса произвели на неё колдовское впечатление: мир в её глазах восстановил своё доброе имя; сердце, словно маленький тамбурин, начало выстукивать новые ритмы; слёзы на глаза навернулись почти сладкие…
Она глубоко вздохнула.
Но!
Как можно чувствовать себя счастливой, когда умер отец?
Или не умер?
«Никто не поверит, если я напишу о том, что случилось с моими родителями, и ни одно издание напечатать мою статью не отважится, скажут: фейк!..»
«Даже Салтыков, наверно, покрутит пальцем у виска…»
«Не теряй нюх журналиста, Бессонова! Поинтересуйся, что за гостей пригласила на остров твоя бабушка» - неожиданно чётко прозвучал в её голове голос куратора.
Да. Но если спросить у Агаты, каких гостей она ждёт, значит… выдать Ола.
А, впрочем, зачем спрашивать?
Итак, понятно!
Ол поехал встречать Игоря Михайловича.
«Надо Еву предупредить» - решила Ада и, сунув в карман подаренный жемчужный оберег, свернула в аллею бело-розового тамариска, где нос к носу столкнулась с Соней.
- Ты стала каменной, чтоб за три дня с ума не сойти, - шёпотом сообщила она и, изобразив танец аборигенов неизвестного племени, заявила, - а я маму спасла!
- Жаль, индийский гуру уехал, - испытующе посмотрела на неё Ада.
Её интересовало, как эта маленькая пророчица узнала про внезапно сморивший её сон о каменной девочке и фонтане слёз, и не прочла в кошачьем Интернете новость о покинувшем остров индусе.
- Как уехал? Он же обещал!.. – от огорчения на месте застыла Соня.
- Сами справимся, есть план, по дороге расскажу, - вывела её из оцепенения Ада.
*По венам кровь журчит, как ручейки весной…
В холле пирамиды при пустом бассейне и распахнутых дверях царила тишина, только эхо знакомого голоса металось от стены к стене…
…В детстве я делал людей из пластилина, глины, кубиков. Подрос, увлёкся генной инженерией. И тогда же будто вспомнил, что человек произошёл из удачной комбинации генов. Впрочем, как оказалось, не совсем удачной…
- С кем это папа разговаривает? – недоумённо огляделась Соня.
- С Евой, конечно. Давай не будем им мешать, спрячемся… - кивнув на знакомое кресло, шёпотом предложила Ада.
И они исчезли в сплетённой из ротанговых ветвей крепости.
…Решил усовершенствовать людей, укрепить их иммунитет, что отдалило бы их смерть. Появились идеи, спонсоры и… Агата. Как-то само собой она стала коллегой, доверенным лицом, женой, матерью нашего сына, который, можно сказать, рос, учился, женился без моего участия. А у меня к тому времени возникло чувство, будто мой мозг приватизировал гигантский спрут-олигарх. Из этого я захотел извлечь свою выгоду, обеспечить сыну материальную независимость. Пригласил на этот Богом проклятый остров. До сих пор помню сон, который приснился накануне его приезда. Странный город. Жующие люди. Горы немытой посуды. Объедки опостылевших мыслей. Всюду хлам, грязь. И вдруг в этом хаосе я вижу женщину небывалой чистоты. Лица её не разглядел. Проснулся. Сердце в смятении. Не мог понять, что со мной, пока не увидел Еву. Сразу узнал: она та женщина из сна. И как будто ещё раз проснулся. На душе нежно, тепло, по венам кровь журчит, как ручейки весной. И ничего не надо, просто знать, что избранница твоего сердца живёт где-то рядом, или даже не рядом. Любовь духовна по своей природе…
«И моё сердце Салтыкова как будто узнало…» - вспомнила Ада.
- Надоело прятаться, - заёрзала у неё на коленях Соня, - пойдём, а то я в кошку превращусь!
- Расскажи, как это происходит? – чтобы потянуть время, спросила Ада.
- Когда я родилась, никто не знал, что я оборотень, - охотно откликнулась девочка-кошка. - А в три года, папа свидетель, на меня опустился зелёный туман, из которого я вышла копией Серафимы, которая поделилась со мной своими генами. Целый день была кошкой, бегала по острову, читала метки в траве, оставляла свои. А вечером опять стала девочкой. На следующий день папа всех кошек и котов велел вывезти с острова. А я с тех пор, то девочка, то кошка, как в сказке…
- О царе Салтане, - машинально продолжила Ада.
- Мне твой папа, когда я была девочкой, её читал, - всё же сползла с колен Соня. – Там князь Гвидон то в комара, то в муху превращается, а царевна – в лебедя.
- Теперь мы с тобой ему будем сказки читать…
- Лучше сочинять! – будто гоняясь за невидимым хвостом, запрыгала вокруг своей оси Соня и так, вращаясь, приступила к делу. – В инопланетном царстве, стожарском государстве жил был кот-царь Альцион, и был у него сын, царевич Камертон…
…Подумай, будет ли твоя душа счастлива в чужом теле? Ведь жить во лжи, всё равно, что страдать в самодельном аду… - эхом вырвался из пасти бассейна голос АС.
«В самодельном аду» - зарегистрировала для будущей статьи Ада и переключилась на Соню.
- Кот Альцион учил сына управлять народом с помощью волшебной палочки. В их царстве коты-люди жили по нотам. Кто начинал фальшивить, того Камертон настраивал на божественный лад, потому что у них была дедушкина матрица, - довольная окончанием фразы, громко зааплодировала себе Соня.
- Тише, - подхватив её на руки, глубже спряталась в кресле-крепости Ада.
За их спинами рысью пронеслись чьи-то шаги.
*Душа как флэшка из магазина...
Агата Львовна торопилась протестировать мужа на новость о его ссылке в Сибирь.
Что за день, - думала она, - с утра концентрация событий зашкаливает.
Позвонила Стиву, сообщить об успешном переселении души сына, а он объявил, что нашёл рыбака, теперь можно жить, не умирая; что они в часе лёта и к эксперименту готовы…
Она подумала, спонсор нетрезв.
А он, видимо, почувствовав её реакцию, передал трубку «найдёнышу», который с апломбом представился: духовный риэлтор, Рыбак, любую душу поймаю и пересажу: родной отец не узнает.
Воображение почему-то нарисовало его похожим на Игоря Михайловича, пики усов которого до сих пор царапали ей сердце, хоть она и запретила себе думать о нём.
Прибывший со спонсором Рыбак надежд не оправдал.
Внешность его была заурядной, нарочито неприметной, возможно, для отвода глаз, ведь что карманнику, что ловцу душ свидетели не нужны.
Однако в его взгляде Агата Львовна уловила лихорадочный блеск, указывающий либо на базедову болезнь, либо на горячую любовь к злату-серебру, отчего в её голове мелькнула мысль: не купить ли у него «удочку»?
- На Земле дефицит душ при избытке полых тел, - кратко обрисовал ситуацию на планете Рыбак.
- Дефицит предполагает рост цен, - продолжил Стив.
- И что из этого следует? – поинтересовалась она.
- Ловить души, стирать в них память и сдавать в аренду, - предвкушая солидный куш, потёр ладони Рыбак.
- Стирать память поможет ваш благоверный, для чего мы командируем его на наш новый завод, в Сибирь! – уточнил спонсор.
- Плохая мысль, он там сопьётся, - возразила она.
- Как-то подшофе он признался, что придумал средство для освобождения людей от зелёного змия, - неуклюже постучал пальцами по шее Стив. – Думаю, избавить души от тягот памяти, сотворить что-то вроде драже забвенья, ему будет по силам. Впрочем, я сам с ним поговорю…
- Господа, вы пока попейте чайку, а мне надо распорядиться, предать тело сына огню, - нашла повод, выкроить время, подумать и предпринять меры, соответствующие новым сложившимся обстоятельствам Агата.
- Распоряжайтесь, и навестим клонов, - кивнул Стив.
Надо убедиться, что Рыбак не соврал, утверждая: отец родной не заподозрит. Раз.
Ада позвонит «полковнику», я вышлю за ним самолёт. Два.
И три. Что три? Ах, да, Сибирь…
Просквозила мимо ротангового кресла Агата Львовна.
Но просьбу Евы Второй: сейчас бы маминых котлет, всё же услышала.
И будто наяву вспомнила, как сама, родив сына, почувствовала звериный голод…
На пороге операционного блока на минуту застыла… из ревности к женщине, которая родила мужу не то сына, не то его биологический слепок. Но взяла себя в руки.
- Гости пьют чай, Ол готовит погребальный костёр, а нам всем пора подкрепиться, - грустным тоном сообщила она, и особо заботливо обратилась к Еве Второй, - не знаю, как ты, а мне после родов казалось, слона бы съела…
- Я тоже, - неуверенно призналась Ева Вторая.
- Что Ол понимает в погребальных кострах? – недоверчиво посмотрел на жену АС.
- Индус его проконсультировал, и кое-кто из обслуживающего персонала в курсе, - охотно откликнулась она. - А твоего отца, – ободряюще улыбнулась Еве Второй, - если хочешь, конечно, пригласим погостить на острове…
- Не знаю, я думала, моя душа может вам пригодиться, - нерешительно заметила Ева.
- Мне? – округлила Агата глаза. – Зачем мне твоя душа? У меня своя есть. А тебе предстоит растить Адамчика и помнить, - скосив укоряющий взгляд на мужа, добавила, - любовь сына единственно верная на свете мужская любовь…
- Тогда я хотела бы видеть папу, - из ослабленных от спавшего напряжения пальцев выронила на простыню камешек агата Ева.
- Хочешь, увидишь! – вернув ей оберег, изобразила из себя добрую вещунью Агата Львовна. – Недаром говорят, агат смягчает боль разлуки и! помогает легко разрешиться от бремени.
- Правда, кажется, камушек держал меня за руку, - слабо улыбнулась Ева.
- Скажи, чтобы принесли куриный бульон и какой-нибудь оранжевый фрукт, Еве надо подкрепиться, - отчуждённо посмотрел на жену АС.
Холод в его взгляде и в голосе возмутил её до глубины души.
- Котлеты из красного мяса роженице нашего сына будут полезнее. Помнишь, ты говорил: в говядине много цинка, без которого невозможно образование антител и белых кровяных телец – главных защитников моего организма. И жарил, жарил мне котлеты с утра до ночи!
- Да, пожалуйста, и котлет, - сглотнула слюну Ева Вторая.
«Глупая девчонка! Моя душа может вам пригодиться! – с чувством передразнила суррогатную мать своего сына Агата Львовна.
Споткнулась.
Уточнила: не мне, а клону незабвенной Евы!
Поёжилась.
Стив недавно проговорился: скоро оцифрованные, безымянные души-флэшки будут продавать в магазинах…
Она спросила у мужа, как это возможно?
Он отшутился: заразят гены Альцгеймером.
А ей не до шуток!
Почему она одна должна нести этот груз?
Рассчитывала на полковника.
А он отделался тем, что подарил ей камень забвенья в любви…
*Новое платье для Евы…
Неизвестность претила Соне, и она предложила пойти, разузнать: о чём там говорят? Ада согласилась. Но только они покинули кресло, как чуть не столкнулись с бабушкой, которая, казалось, летела им навстречу в невидимой ступе.
- Фимку не видели? Совсем от рук отбилась! – притормозила она.
- Я тут, - невольно слетело с языка Сони.
- В смысле? – непонимающе уставилась на неё Агата Львовна.
- Мы тут, - с ударением на «мы», ринулась спасать сестру Ада, на ходу сочиняя, – мимо нас Серафима пробежала, кажется, к выходу…
- Негодница, весь день от меня прячется! Голова кругом! А ты, - переключилась на внучку бабушка, - пойди, деду скажи: его ждёт командировка в Сибирь. Сама хотела, да забыла…
- Про Сибирь лучше я скажу! – не дожидаясь согласия, с прискоком «косичкой» двинулась в сторону медицинского блока Соня.
- Пусть, своей любимице он скорее поверит. А ты позвонишь Игорю Михайловичу, скажешь: дочь родила, хочет видеть его, уточни, одного, без мужа, - направилась к выходу бабушка.
Ада последовала за ней, не скрывая удивления…
- Ты же говорила, связи на острове нет.
- Спонсор здесь – связь есть! – уточнила Агата. – Так что звони, потом я свяжусь, самолёт пошлю. И Мих Миху сообщи, хоть он и не любил моего сына, всё же должен узнать: он умер, как и обещал. Не обманул!
- Понимаю, тебе тяжело, но… - чтобы не сказать лишнего, придержала язык Ада.
- Мала ещё, понимать! - протянула ей трубку Агата.
Сигнал пробивался долго.
- Внучка, - наконец-то раздался в трубке то ли уставший, то ли постаревший голос деда.
- Ты где? Что делаешь? – обеспокоенно спросила Ада.
- Да вот, у окна сижу, любуюсь: мамин цветок расцвёл. А пахнет! Представляю, как бы радовалась она…
- Потерпи немного, я скоро вернусь, папа умер!
- Не обманул, значит, - скрипуче вздохнул Мих Мих. – Прости, отец он тебе всё же…
- Что-то тебя плохо слышно!
- Зарядка кончилась…
- Алло! Алло! – закричала в трубку Ада.
В ответ безмолвие.
И тогда, надеясь на телепатию, она первый раз в жизни призналась: ты – мой самый лучший дед и отец.
С Игорем Михайловичем поговорила наскоро, естественно, приехать он был рад.
По памяти набрала телефон подруги.
- Вообще-то, с незнакомыми номерами я не разговариваю! – заносчиво сообщила Таня Танк.
Слышимость: будто находилась она не за тысячи километров, а была где-то рядом.
- Телефон бабушкин. Есть минутка. Как ты? – заспешила Ада.
- Сначала, колись, что у тебя? – перехватила инициативу ТТ.
- Папа умер.
- Тебе оставил что-нибудь?
- Научный остров Эльдорадо, - сердясь, что не предвидела вопроса о наследстве, зачем-то прихвастнула Ада.
- А у меня роман! С самим Салтыковым! – в отместку сообщила Таня Танк.
- С такой фамилией не женятся! – вспомнила телепатический сеанс Ада.
- Почему это?! – возмутилась ТТ.
- Потому что у Салтыкова яд в крови, а крепостные жёны давно отменены!
- Откуда ты знаешь?!
- Сон видела, - отключила телефон Ада.
*Каждому сердцу – личный ангел любви…
- И кто придумал эту любовь? Не похоже, что Бог. Скорей всего, какой-нибудь допотопный генетик собрал в связку: ненасытность, ревность и властность, и амбициозно объявил: именно это ГМО чувство, чувство-оборотень и есть любовь!
Умру, в пику ему, на небесах начну клонировать амуров!
Каждому сердцу – личный ангел любви…
Озвучив благотворительный порыв, Агата Львовна удивилась, раньше встречи с Богом она боялась: заповеди нарушала, к атеизму с язычеством была толерантна, шести смертным грехам поклонялась, а лень не терпела, гена такого, видимо, у неё не было. Хотелось участвовать в созидании клонов, противозачаточных леденцов, ГМО химер, отчего Создатель, наверно, был не в восторге.
Клонировать амуров – другое дело.
Планета влюблённых Ему, точно, понравится…
- Муррра! – призвала её к реализму обернувшаяся кошкой Соня.
- Фимка! Где тебя черти носят? – подхватив, закинула её на плечи Агата Львовна. – Поедем, выберем клонов для спонсора…
Вникнуть в смысл этих слов Серафима-Соня не успела, из-за изгороди неслышно появился похожий на акулу беспилотный автокар, что значило: поездка будет тайной.
Похожая на плавник дверь распахнулась сама.
- Телячьих котлет для роженицы, скорее и больше! – распорядившись по мини-фону, определила кошку на заднее сидение Агата Львовна.
И озвучив маршрут: апартаменты спонсора, кому-то отрапортовала: через минуту буду у вас!
Автокар стремительно доставил их по назначению.
- Добро пожаловать, Стив! Рыбак с вами? – выпростав из-под длиннющей юбки ногу, чтобы перебраться к кошке, собралась Агата покинуть авто.
- Его задача набраться к вечеру сил, - поднял руку с узловатыми пальцами гость.
Жест означал: не затрудняйтесь!
И Стив сам очутился на заднем сидении.
- Мрак! – не смогла смолчать Соня, освобождая придавленный хвост.
- Брысь! У меня аллергия на кошачий ворс! – захлопнул глаза и ладонью загородил нос пассажир.
- Не беспокойтесь, она лысая, раз! И не просто кошка, два! - обернулась Агата и, протянув руку как мост, позвала, – Фимка, ко мне!
Соня, не медля взобралась на её плечо.
- Что значит, не просто? – сердито буркнул гость.
- Перед вами генетическая мать девочки, которая, как мы надеемся, проживёт девять жизней, или, хотя бы, гены которой смогут обмануть смерть.
- Обмануть смерть? Интересно. Странно только, что об этом я узнаю случайно…
- Мой сын хотел удостовериться первым, - со всхлипом перенесла кошку на колени Агата.
- Ладно, с девятью жизнями разберёмся потом, - желая оградить себя от разговоров о смерти, ослабил недовольство гость. - Рыбак идею насчёт дублёров подкинул… - и осёкся, замолчал.
Нервно поглаживая кошку, ни звука не издала и Агата Львовна.
София-Серафима не понимала, что происходит?
О каких дублёрах говорит этот властный, с прозрачно-акварельными глазами человек?
Не космонавтов же выращивают на острове!
Хотя…
Вдруг клонам привили кошачий ген, и они смогут прожить девять жизней…
Например, чтобы облететь солнце и увидеть, что на обратной его стороне?
Или отправиться в гости к Богу, в Стожары…
Но!
Телепатически выяснила: мозг спонсора интересует не космонавтика, а биржевой курс акций, и потеряла к нему интерес.
Мысли Агаты Львовны были более интригующими.
Ссылка в Сибирь окончательно разрушит наш брак…
Декабристкой не стану…
Ада бизнес сына загубит…
Отошлю её вместе с дедом…
А Рыбак, если ему удастся пересадить суррогатную душу, от меня не уйдёт…
Поток оборвался.
Подпрыгнувшие коленки оповестили: приехали!
*Дублёров у Люцифера должно быть много…
В лагере шёл урок поэзии. Юные дублёры на высоких топчанах сидели полукругом под пальмами. Перед ними, расхаживая из стороны в сторону, с отсутствующим видом читал вступительные строчки к Пушкинской поэме «Руслан и Людмила» долговязый, бледнолицый мальчишка в очках.
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух… там Русью пахнет!
И вдруг!
Встретившись взглядом с прибывшим начальником космонавтов, он замер, и! молча бросился к нему. Подбежал, обхватил неспортивными ручонками, приложил голову к телу пониже груди.
- Стив! – окликнула его, появившаяся из-за толстого ствола пальмы, по виду не ошибёшься, учительница. – Извините, у нас урок самообслуживания…
- Ты знаешь, тёзка, кто я? – жестом заставил её замолчать важный гость.
- Моё будущее! – сообщил десятилетний Стив.
- А твои братья тебе… кто? – поинтересовался Стив Старший.
СС – тут же придумала ему аббревиатуру Соня.
- Они мне… чужие! – без запинки ответил дублёр и пояснил, - у них на уме одна физкультура, а у меня спортзал в голове.
- И фотографий не надо! – сверкнули за стёклами очков глаза СС. – Поедешь жить со мной?
- Я – это ты, - согласно кивнул дублёр.
- Если опыт удастся, завтра же тебя заберу, - поднял пальцем его подбородок СС и, слегка оттолкнув, обратился к Агате Львовне, - всё! можем ехать.
- Но… я обещала Рыбаку выбрать Еву, - растерянно возразила она.
- Выбирайте! – рассеянно оглядев прочих дублёров, зашагал прочь СС.
- А кто из девочек любит стихи? – встрепенувшись, обратилась к классу Агата.
- Я! Я! Я! Я! Я! – разом взлетели пять рук.
Неужели кто-то из этих кукол станет моему сыну женой? – вздохнула она.
О дублёрах жён Соне слышать ещё не приходилось.
- Какая милая кошечка! Можно, я поглажу её? – робко спросила одна из Ев.
- Поедешь с нами, - протянула ей руку Агата.
- У вас все уроки на русском? – на обратном пути поинтересовался у мини-Евы СС.
- Только по средам, в остальные дни: на английском, французском, китайском... - преодолевая робость, ответила девочка.
- Многоязычие, это хорошо, - будто прицениваясь, оглядел её спонсор.
На минуту в машине воцарилось молчание.
- Понимаю, вам не до витаминов, но всё же, кратко, хотел бы знать, что с опытами? – переключился на Агату Львовну спонсор.
- Первый помёт гендерно дезориентирован; второй поголовно бесплоден, - будто на плацу, отрапортовала она.
- Это мыши, а люди?
- Та же гендерная мутация: младенцев стали называть «оно».
- Хорошо, - усмехнулся в лицо невидимому оппоненту СС.
«Ватикан назвал свою обсерваторию Люцифер…»
«Ждут анти-бога из космоса…»
«А на земле отряд его дублёров уже готов…»
Еле успевала считывать его мысли Соня.
И, чтобы от отвращения не превратиться в девочку, со всеми вытекающими из этой трансформации негативными последствиями, она свернулась в тугой клубок.
*Наше тело не скафандр, а саван…
Ада решила разыскать Ола, чтобы удостовериться, верна ли её догадка, что гости, которых он встретил: отец и муж Евы Второй, Игорь Михайлович и Майкл?
Но найти юношу-оленя не удалось, и тогда, вспомнив о спрятанном кладе: флэшке с завещанием отца, она отправилась к океану, и очень удивилась, застав своего молочного брата с людьми в серебристых комбинезонах, которые по его команде на вершине утёса укладывали в клетку из веток, сучьев и дров будущий костёр-постамент.
- Я искала тебя, - испуганная горьким предчувствием, призналась она, - а ты что здесь…
- Сам с собой разговариваю, - без тени улыбки сообщил он.
- И до чего договорился?
- Захотят гены проучить людей, устроят маленький сбой в ДНК, и станет человек не помнящим своего создателя… Франкенштейном. Короче, кто к нам с ГМО придёт, тот нас и погубит…
- Не говори короче, хотя бы ради… нашей мамы, - попросила Ада, и чтобы не попасть под его настроение, кивнула в сторону кострища, - для папы?
- Всё сделал, как гуру сказал.
- А где Игорь Михайлович?
- Кто такой?
- Отец Евы Второй.
- Не знаю, - качнул головой Ол.
- Разве ты не его встретил?
- На остров прибыл спонсор Стив, с ним незнакомец: по профессии Рыбак, по разговору – продавец душ.
- Ловец душ! – вспомнив слова индуса, нащупала в кармане жемчужину Ада.
- Может, и ловец…
- Вообще-то, я пришла, забрать флэшку с завещанием, а она под дровами…
- Так мы их разберём! – охотно откликнулся Ол, вынимая из кармана настойчиво зудящий мини-фон.
«Не надо ничего разбирать, от завещания я всё равно откажусь, а Каннибал, даже хорошо, что сгорит вместе с папой…» - поговорив сама с собой, решила Ада.
- Агата Львовна звонила, велела всем собраться для прощания… з-здесь.
- З-здесь? – механически переспросила Ада и зачем-то подняла глаза к небу.
Зависшее над утёсом странное, в виде ватного камертона облако дрогнуло, издавая печально-плачущий звон, на который её душа ответила незнакомым ранее трепетом…
Через несколько минут подножие утёса стало напоминать съёмочную площадку.
Кто-то заботился о реквизите: подковой расставлял складные стулья.
Кто-то отвечал за воду, кто-то за тень, и будто по мановению волшебной палочки на столах появлялись бутылки с водой, распахивались зонты от солнца.
Сверху за этими приготовлениями наблюдать было… удручающе горько.
Адам Старший махнул ей рукой, жестом указал на место рядом с собой.
Увидев появившиеся на тропе траурные носилки, Ада не спустилась, слетела вниз, крепко зажмурив глаза, уткнулась деду в плечо.
- Поплачь, - дрожащей рукой погладил её по голове АС.
- Думала: наше тело скафандр, а, оказывается, оно саван, - раздался поблизости невозмутимый голос бабушки.
Ада услышала, как неровно, с перестуком, забилось сердце деда.
И!
Рядом с Агатой увидела девочку, будто сошедшую с маминой фотографии, запечатлевшей её в день десятилетнего юбилея.
Мама любила эту фотографию, считала себя счастливой в тот день, потому что, во-первых, родители не ссорились, во-вторых, баба Катя напекла любимых пирожков с вишнями, в-третьих, отец свозил в краевой центр, в луна-парк, где она накаталась до головокружения на каруселях, до оледенения живота объелась мороженым.
А всю обратную дорогу сидела у отца на коленях, и он ей рассказывал о своих предках, по Указу императрицы Екатерины Второй переселившихся из запорожских степей в кубанские леса, где олени ещё не боялись людей…
В детстве она, Ада, часто сравнивала себя с мамой на этой фотографии, но сходства не находила.
Внешне она была копией папы.
Внутренне с мамой Раком её, Водолея, роднило только то, что обе любили мечтать.
Но мама была склонна к самопожертвованию и отстранённости от реального мира, а она, следуя гороскопу, должна была желать перемен земной жизни к лучшему…
«Не тормози!» - телепатически принудила её вернуться в реальность сидящая на плечах Агаты кошка.
И только тогда Ада осознала: рядом с бабушкой стоит мамин клон.
Огляделась, оказалось, пока она витала в небесах, зрителей предстоящего действа прибавилось.
За отдельным столом с горящей свечой, зеркальными шарами, высокими колбами с разноцветной жидкостью, закрыв глаза, сидел неброский человек в рубахе мышиного цвета, с серебряным шлемом на голове.
Рядом с ним в ротанговом кресле импозантный мужчина неопределённого возраста приспосабливал к глазам странные окуляры.
«Будто на спектакль пришли…» - с неудовольствием подумала Ада.
Ей хотелось тотчас подойти к бабушке, познакомиться с маминым клоном.
«Но! не скажешь же девочке: я твоя… бывшая дочь, хотя, совсем не обязательно что-то говорить…» - всё-таки соскочила она со стула.
- Кто это? – взглядом указала на девочку.
- Ева Тррретья! – рыкнула Агата Львовна, ухватившись за плечи, поцарапанные спрыгнувшей кошкой. - Фимка, вернись!
- Потом поговорим, - бросилась вслед за кошкой Ада.
- Догони её, и она у меня узнает, - неверно истолковала её порыв бабушка.
В воздухе разлился аромат знакомых духов.
Ада поняла: мама здесь!
И мысленно взмолилась: Боже, помоги!
*Иногда мы дарим не то…
В лабиринте скрытых за высокими цветущими изгородями дорожек нетрудно было заблудиться, что и произошло. На очередном перекрёстке Ада обернулась вокруг своей оси и, почувствовав бархатное прикосновение к лодыжкам, опустила глаза.
- Что-то случилось? – спросила она Серафиму.
Хотя можно было не спрашивать.
С первого взгляда нетрудно было понять: случилось!
«Я пообещала Либертас не превращаться больше в человека» - призналась кошка.
- Зачем? – нагнулась, взять её на руки Ада.
«Обещала маму спасти, и спасла!» - прижалась мордочкой к её щеке Серафима.
«Тебя мама попросила об этом?» - хотела спросить её Ада.
Серафима опередила с ответом: подарок должен быть сюрпризом.
«Иногда мы дарим не то…» - чуть не сказала вслух Ада, но вовремя спохватилась, представив, как это страшно: потерять себя.
- Хочешь, я попрошу богиню кошек, чтобы она…
«Поздно!» - не дослушав, спрыгнула с её рук и, сверкнув янтарным взглядом, исчезла в кустах Серафима.
Ада проводила её растерянным взглядом: ну почему всё так?
В голове зашевелились тревожные мысли…
А радиус моей любви, куда достанет?..
Мать с отцом потеряла, теперь и сестру…
Подруга предала…
Живи теперь… на всём свете одна…
Показалось, мир вокруг смолк.
Или это она оглохла от горя?
- А-дочка! – вдруг пронзил тишину голос АС.
Она поспешила вернуться.
И вовремя!
Носилки с телом отца уже возвышались на деревянных рогатинах.
Огненным факелом Ол пытался разжечь костёр.
Сухие ветки вначале отстреливались, потом разгорелись, началась беспорядочная пальба.
Ища защиты, Ада приникла к деду.
- Я с тобой, – погладил он её по голове.
Но! вдруг! раскаты звучных канонад перекрыл детский крик.
- Слава Богу, мой сын не немой! – звонкоголосо обрадовалась Агата.
- Не бойся, я всегда буду рядом, - потянулась поцеловать младенца Ева Вторая.
В тот же миг рядом с ней Ада увидела серебристо-дымчатый плоский круг.
«Душа похожа на компакт-диск…» - едва успела подумать она, как полупрозрачная пульсирующая сфера подплыла к ней и телепатически сообщила: я возвращаюсь!
Это был шок!
«Пойми, я жила и любила со знаком «минус». А это самообман, всё равно, что про пустую комнату сказать: здесь стоят минус шкаф, минус стол, минус кровать. Решила больше не мудрствовать и! не лениться. Просто жить. Стану парфюмером или нет, ещё подумаю. Но шкатулку с амброй, на всякий случай, сохрани, и скажи спасибо АС…»
Знакомый ветерок коснулся щеки – так в детстве, рассказав на ночь сказку или обсудив события дня, мама на прощанье обводила ладонью контур её лица, и витающая в воздухе ласка ещё долго согревала и оберегала её.
Стало одновременно знойно и зябко.
А мамина душа, совершив полёт над участниками нелепой тризны, помаячив перед окулярами спонсора и будто утерев нос Рыбаку, зависла над головой девочки-клона, и! тут же взмыла ввысь.
- Что происходит? – занервничал дед.
- Не знаю. Кажется, мама изменила маршрут…
- Не понимаю…
- Потом расскажу, - перехватив подозрительный взгляд бабушки, шепнула деду Ада.
Что расскажу?
Если сама могу только догадываться…
Скорей всего, в последнюю минуту мама решила не обманывать себя…
Не жить с минус сердцем, как прежде…
Сочувственно посмотрела в сторону Евы Второй с ребёнком-отцом на руках Ада.
*За дымовой завесой…
Ветер сменил направление.
Пламя устремилось к океану.
Из его топки вырвались искры с трепещущими крыльями за спиной.
Воспользовавшись тем, что бабушка занялась гостями, Ада передала деду привет от мамы, её просьбу сохранить шкатулку с амброй…
- Понимаю… - взмахнул крыльями бровей дед и рассказал, - однажды мы с твоей мамой бродили по берегу, говорили о смысле жизни, и вдруг океан выбросил нам под ноги странный, похожий на орех из страны великанов, маслянистый камень. Он источал чуть сладковатый мускусный запах. Неужели это настоящая амбра? – обрадовалась Ева. А я решил, это знак! Твоя мама как-то призналась, что с детства любила составлять: сначала ароматные букеты из цветов, потом ароматы из эфирных масел, на что я, старый осёл, невзначай заметил: чтобы оценить аромат, надо с ним как с мужчиной поужинать, переспать и позавтракать. Ева смутилась, больше о своём хобби не вспоминала. А у меня зарубка осталась. И вдруг, спасибо кашалоту, подарок из морских глубин…
- Мама хранила этот подарок как Кощей Бессмертный иглу, в которой заключалась его жизнь, только не в яйце, как он, а в шкатулке с замком, - откликнулась на признание деда Ада. – Однажды мне стало жуть как интересно, что прячет мама? Сломала замок, а там странный пахучий орех. Он выпал, кот Граф Орлов закатил его под диван. Это тебе не игрушка! – первый раз в жизни накричала она на меня, а когда нашла, извинилась, объяснила: натуральный мускус может зафиксировать аромат на годы и даже века, не то, что искусственный, на полчаса. А я, будто чужая, продолжала сердиться. Бедная м-мама…
- Поплачь, слёзы самое верное средство защиты, - придвинул к ней свой стул АС.
- М-мама говорила, н-нос ч-человека может р-различать триллион з-запахов, а я не верила…
- Это правда: люди способны к весьма тонкому восприятию ароматов. Во всяком случае, так утверждалось в справочнике парфюмера, который я на прощание ей подарил…
- П-прости меня, д-дедушка, такие м-мысли ужасные в г-голову лезут, - прерывисто всхлипывая, призналась Ада.
- А ты скажи им: посторонним вход воспрещён, и посмейся, как в детстве…
- Посторонним В. Значит, это ты, а не папа мне про Винни-Пуха читал, - через силу улыбнулась она.
- Что-то странное происходит, хоть бы Соня скорее пришла, - с трудом отвлёкся от воспоминаний АС.
«Мы больше её никогда не увидим…» - до колик в языке захотелось Аде сообщить ему о катастрофическом решении Софии-Серафимы, но! во-первых, стало жаль его, во-вторых, в своих телепатических способностях была уверена не до конца.
- Пойду, узнаю, о чём они там говорят? - поднялась она, уловив взглядом, с каким пиететом вытянулась перед незнакомцем бабушка.
- Будь осторожна. Стив мнит себя владыкой мира, был увлечён твоей мамой, так что вытри слёзы, - протянул ей платок АС.
Промокнув глаза, Ада отправилась в разведку…
- А это кто? – бросил удивлённый взгляд в её сторону Стив.
- Внучка, приехала проститься с отцом, я спрашивала, вы разрешили… - напомнила ему Агата Львовна.
- Дочь Евы? Познакомь нас, – не попросил, приказал спонсор и, будто для галочки, уточнил, - тоже генетик?
- Гуманитарий, - зная его патологическое неприятие журналистов, поспешила с ответом Агата.
- Если ей, как и её маме фантазии не занимать, может заняться рекламой наших витаминов, - жестом подозвал он Аду.
- Противозачаточных леденцов?.. – с ходу уточнила она.
- Внучка набросилась на них в самолёте, я вынуждена была… - с трудом погасила взгляд «убить тебя мало» бабушка.
Но спонсор пропустил её попытку оправдаться мимо ушей.
Дочь женщины, которая когда-то волновала его, расшевелила тени давно уснувших чувств и, чтобы скрыть поднявшуюся смуту, он вспомнил, как в молодости часто прятался за дымовой завесой слов…
- Наказ Бога: размножайтесь! был уместен при ссылке Адама с Евой из небесного рая на землю, а сейчас…
- Наказ стал наказанием, - подсказала Ада.
- Зачтено! – одобрительно посмотрел он на неё и продолжил, - а чтобы избежать наказания, надо…
- Предохраняться! – снова сняла она слово с его языка.
- Зачислена менеджером по рекламе. Сочинишь убойный слоган, получишь оклад, который даже мне не снился…
Аде показалось, между ними начался какой-то странный спектакль: оба оказались на сцене, сюжет неведом, роли не распределены, играйте, что хотите, как хотите, одним словом, импровизируйте…
- Моя бабушка, уроженка Твери, говорила: только в русском языке слова могут размножаться как люди, из двух рождать третье, четвёртое, пятое, - явно удивляясь себе, экспромтом выдал Стив. – Я выучил язык, играя в приставки-руки, суффиксы-ноги, корень-живот. Бабушка была богиней слов, как и твоя мама…
- Разве вы не считали её мелкой монетой? - вспомнила запись в мамином дневнике Ада.
- Монетой!? – удивился Стив. – Кто сказал тебе подобную глупость? – и, бросив на Агату Львовну подозрительный взгляд, спросил, - документы на остров Наф оформлены?
- Папа оформил: я наследница! – вступилась за бабушку Ада.
- Завещания нет! – с неудовольствием посмотрела на неё Агата.
- Есть!
- Тогда наследница и полетит со мной, – спрятал улыбку Стив.
Ада хотела возразить.
Но тут костёр разразился новыми залпами, послышался зловещий треск, носилки с телом отца провалились в выгоревший проём. Языки хищного пламени, почуяв запах палёного мяса, с остервенением набросились на долгожданную добычу.
- Вы успеете вернуться до того, как огонь догорит, - гипнотизирующе посмотрела на готовую капитулировать внучку Агата Львовна, - а я пока займусь суррогатной Евой, бедняжке, наверно, не просто сейчас…
*Хочу бессмертия, чтоб не встречаться с Богом…
Кто знает, что за человек этот Стив?
Вдруг скажет: наследуй и размножай свиней.
Сам улетит, меня оставит…
Ни телефона, ни Интернета, ни Софии-Серафимы…
Ада постучала костяшками пальцев по лбу: спам, delit!
Но тревожные мысли сматывать удочки не хотели.
Я очутилась на секретном острове, где учёные генетики ищут способы продлить жизнь не на годы, на тысячелетия…
Для горстки состоятельных людей, естественно.
Человеческий мусор хотят извести с помощью противозачаточных леденцов.
И если я останусь живой после этой поездки…
В памяти всплыла картинка из недавно прошедшего по ТВ сериала, где крестьянке, выдавшей барскую тайну, вырвали язык. И она уже готова была вообразить под пытками себя…
Но тут на дорожке показался странный, похожий на акулу, автокар.
- Прости, если заставил ждать, - открыл дверцу Стив.
- Прощаю, - с трудом вымолвила она.
- До сих пор не могу понять, почему мама считала себя монетой, - без предисловий начал он разговор. – Может, вспомнишь, что ещё она обо мне говорила?
- Ничего не говорила, а про монету я в её дневнике прочитала…
- Жаль! Что-то говорит мне: она не умерла. Её тепло. Я таял от него, и несколько минут назад мне показалось, нет! не показалось! Она была рядом. Или… эта девочка… её клон?.. Я знал антропософа, который был убеждён: тепло – самостоятельная стихия. Сейчас на планете: раз, два, и обчёлся теплых людей. Твоя мама одна из них. Но как она могла так подумать?! Я был как малое дитя при ней. Внимал каждому её слову. Она говорила: в слове деньги зашифрован гид, путеводитель по жизни, а в слове выгода – гад или змей-искуситель. Ещё говорила: Бога не интересует счёт в банке, для Него важнее, какие богатства накоплены в сердце. С тех пор я боюсь встречи с Богом…
Он замолчал.
Ада подумала: в дороге люди исповедуются чаще, чем в церкви.
Через минуту они очутились на взлётной площадке.
Пересели в похожий на жука-носорога вертолёт.
- Ева говорила, почему вы покинули остров? – после долгой паузы спросил Стив.
- Сказала: испугалась рожек Ола, - вспомнила мамины слова Ада.
- Скорее, испугалась жизни! - сурово заключил Стив и! будто укрепившись в том, что вынесенный им вердикт заслужен, величаво смолк.
Воспользовавшись паузой, Ада стала размышлять над исповедью спонсора.
Ей хотелось понять: почему именно перед ней спонсор не постеснялся предстать обуреваемым страхами человеком?
Вдруг он решил её, Аду, дочь женщины, от тепла которой таял когда-то, похитить и спрятать на острове под предлогом…
Под предлогом…
Придумывать версию «похищения» ум отказался категорично.
Тогда, почему ещё?
Пусть завтра проснётся другая Ада, и поищет ответ?
Они называют нас искажёнными потому, что мы постоянно лжём! – всплыла в памяти строчка из статьи о дикарях племени пираха.
Если так, то искажённый Стив соврал про свою бабушку, мою маму и…
Вертолёт вовремя пошёл на посадку!
*Тверди свинье: ты человек, она им и станет…
Ещё два дня назад Ада не подозревала о существовании свиного Эльдорадо, а теперь Стив представил её как наследницу, по сути, владелицу острова.
- Иван, - почтительно склонил перед ней голову невысокий полноватый мужчина лет сорока. – Гид над гидами, а потому виноватый перед всеми и во всём…
- Виноватый – звание или судьба? – заинтересовался спонсор.
- Имя! – нарочито обречённо сверкнул серо-голубым взглядом гид. – В детстве в кубики играл, мать сказала: сложи своё имя, я и сложил: не Иван, а Вина, кажется, игра букв, а запечатлелось…
Ознакомительную экскурсию Иван-вина предложил начать с посещения столовой.
Ада рассчитывала увидеть свинарник с кормушками.
Не тут-то было!
Возникло сомнение: верить или не верить собственным глазам?
Столовая больше напоминала ресторан.
Свиньи сидели за столиками на двоих, пили чай из блюдец, бережно поддерживая их чисто вымытыми копытцами.
Официант в белой куртке следил, кому подлить чая, кому подставить тарелку с пирожными.
- Любимый десерт у наших клиентов: сырники со взбитыми сливками, каштаны в кляре, бабы, не ромовые, конечно, а картофельные и капустные, - сообщил Иван-вина и продолжил, - на острове нет алкоголя. Дрессировке поддаются только трезвые ГМО экспонаты. Убедиться в этом вы сможете на спортивной площадке…
Спортивная площадка оказалась огороженным высоким кустарником стадионом с беговыми дорожками, футбольным полем и даже бассейном для плавания и прыжков с вышки.
- К сожалению, старты по спортивной ходьбе заканчиваются, - жестом привлёк их внимание гид к живописно разлёгшейся на зелёном газоне группе хрюшек в майках и трусах с лампасами.
- По-моему, они просто валяются, - не сдержала улыбки Ада.
- Я бы сказал: вальяжно почивают, - уточнил Стив.
- Тем не менее, с интересом следят за соперниками, - пропустил мимо ушей их замечания экскурсовод.
И, будто в подтверждение его слов, розовые «пятаки» как по команде, повернулись вправо, где на искусственном холме появились диковинные спринтеры, высокие торсы которых неуклюже раскачивались на коротких ножках. Зрелище было забавным.
- Хотите пожать копыто победителя, или?.. – кивнул в сторону закамуфлированной под цветущий куст калитки Иван.
- Или! – повелел Стив.
Аде хотелось узнать: любят ли ГМО-свиньи играть в футбол, не боятся ли прыгать с вышки в воду, но, видимо, экскурсоводы всех стран и островов заведены на скорость: галопом по европам.
- Выбирайте: направо – лагерь для будущих мам, налево – лингвистический класс, - заученно произнёс Иван-вина.
- Я живу в городе, выросшем из станицы, беременные свиньи для меня не новость, - не раздумывая, определилась с маршрутом Ада.
- А говорящих хрюшек не видел даже я, – поддержал её выбор Стив.
- Должен предупредить: наши подопечные с нуля создают свой язык, с помощью попечителя, конечно, - старательно пошаркал подошвами сандалий по влажному коврику перед дверью слепленного из саманных блоков побеленного одноэтажного здания гид. – Должен предупредить, попечитель подсвинков у нас розовый альбинос, имя у него тоже не простое, Куратор, в переводе, бог грома и огня!.. на смех курам. Простите…
«Интересно, как Салтыков отнесётся к коллеге?» - подумала Ада, вообразив, как куратор человекообразных студентов прочтёт её интервью с Куратором человекообразных свиней.
«На острове Наф погода ясная всегда. Во-первых, потому, что свиньи не умеют врать, причём, не врут не потому, что не умеют говорить, а…»
Продолжить фразу не удалось.
Дверь распахнулась, и они очутились в прохладе лингвистического класса, вернее, кабинета с персональными кабинками, магнитофонами, наушниками.
- Поприветствуем гостей, дети, - жестом подсказал учащимся подняться учитель.
Его внешность действительно была необычной: розоватая кожа, белесые глаза в ореоле густых ресниц, ярко-белая щетина волос на голове.
- Хрра-а-а! – хором ответили почти беззвучно соскочившие со стульев подсвинки.
Было видно: не только за внешнее сходство ученики считали Куратора своим.
- Молодцы! А теперь скажите, как вы любите всех людей.
- Хря! – васильками расцвели поросячьи глаза.
- Я горжусь вами. А теперь вспомните, как сказать: хочу спать…
- Хры-ы-ы! – опустили белобрысые веки подсвинки.
- Хочу есть? – ощутил себя дирижёром Куратор.
- Хру-у-у!
- Мне плохо?
- Хре-е-е!
- От слова «хреново»? – уточнил Стив.
- Хак-хер! – изрёк дебютант-острослов.
- Хамишь, Борис, - погрозил ему пальцем Куратор и, видимо, желая дать выход кипучей энергии своих питомцев, предложил, - скажите гостям, как живётся вам здесь?
- Хро-о-о! Хры-ы-ы! Хру-у-у! Хайп! – вразнобой, но весело, изрекли питомцы.
- Урок закончен, строимся на обед! – расцвёл попечитель.
Ученики охотно покинули парты и, приняв вертикальное положение, встали в ряд.
- А теперь попрощаемся с гостями!
- Хрю! Хрю! Хрю! – стуча копытцами, направились к двери подсвинки.
- Ха-ра-ки-ри, - утиной походкой устремилась за ними юная особа с претензией на звание хрюшки-Барби.
- Прозерпина! Опять каблуки к копытам приклеила? - беззлобно поддал ей под зад Куратор, и представил: модница, каких свет не видывал, и героиня-болтушка: произнести слово из четырёх слогов для нас пока лингвистический подвиг. А вообще, уже в третьем поколении свиньи рождаются с речевыми навыками, с шести месяцев способны сидеть за столом, пользоваться чашками, ложкам. И это ещё не всё! Самое интересное впереди, как говорится, тверди свинье: ты человек, ты человек, она им и станет.
- Без шеи не станет, - возразила Ада.
- Почему? – неприятно удивился попечитель подсвинков.
- Звёзд не увидит, - процитировав юношу-оленя, может, с поросячьего языка «харакири» переводится как «не дайте погибнуть моей душе» - невольно подумала Ада.
Недаром же отец просил: не дай в обиду Прозерпину, она больше других похожа на нас.
И ещё, не лингвистических ли подвигов ждёт от подопечных студентов куратор Салтыков?..
- Простите, я должен сопровождать своих питомцев, а гид должен ждать вас снаружи, - откуда-то издалека прорвался голос попечителя человекообразных свиней.
Экскурсовода «снаружи» не оказалось.
- Я ему позвоню, - пообещал Куратор и кинулся помогать ковыляющей позади бодро шагающих сотоварищей Прозерпине.
- Понравилось здесь? Может, останешься? – будто прицениваясь, посмотрел на Аду спонсор. – Познакомишься с жизнью свинообразных людей, напишешь любовный роман «Хря!», получишь нобелевскую премию…
«Я тоже маленькая любила важничать на маминых каблуках…» - проводила взглядом свинку-Барби Ада.
- Что молчишь?
- Я ещё с-слоган не сочинила, а вы уже… р-роман!
- Наймём литературного раба, – хмыкнул Стив.
- Д-думаю, пора возвращаться. Папа, наверно, уж-же…
- Пора, так пора, - высматривая экскурсовода, механически произнёс спонсор. – Подожди меня здесь, или, где хочешь. Я на минуту, в операционный блок. Может, со мной?
- Нет. Там к-кровь, а меня итак от голода т-тошнит…
- Прости, – в жесте «сдаюсь!» поднял руки Стив. – Я мигом, а, кстати, на горизонте появился Иван-вина, если хочешь…
- Н-не хочу! – отчаянно замотала она головой.
- Тогда, жди…
Баба Катя говорила: нет ничего хуже, чем ждать да догонять…
А «не догонять», в переводе с просторечия «не понимать».
Не понимать, значит, не раскусить, не разгадать.
Стив слишком мягко стелет.
А мама просила остерегаться его.
Видно, разведала его планы…
Если остров – острог, то и мне здесь устроит каторгу…
Неизвестно, какие страхи-версии ещё бы могли прийти ей на ум…
Но Стив действительно быстро вернулся.
Воодушевлённо заявил: трансплантация вчерашний день, один мой знакомый семь чужих сердец пересадил, жизнь на операционном столе провёл, и ради чего? Чтобы на год позже отправиться к Богу? Глупо! Клонирование самый верный путь в вечность!
И будто точку поставил в споре с самим собой…
*Пастилки «Нирвана», эликсир «Забытьё»…
На взлётной площадке их встретил Ол.
- Костёр догорел, Агата Львовна ждёт вас на поминки, - пряча покрасневшие глаза, сообщил он, и через силу добавил, - или банкет…
- Какой банкет?! Думай, что говоришь! – возмутилась Ада.
- По случаю воскрешения сына, - удручённо уточнил он.
- Мне нужен Рыбак, – проигнорировал приглашение Стив, но, увидев смятение на лице Ады, смягчил тон, - пировать будем позже…
- Удильщик в мандариновой роще общается с Адамом Старшим, - боднул воздух Ол.
- Тогда довези Аду, а я…
- Я лучше пешком, – заявила Ада и объяснила, - на ходу лучше сочиняется, вдруг слоган по рекламе противозачаточных леденцов придёт на ум?
- Не возражаю, и советую поискать колоритную рифму, типа: леденцы – сорванцы! - садясь в автомобиль, послал ей воздушный поцелуй Стив.
«Пососёшь леденец потомкам конец!» - свернув на знакомую закамуфлированную кронами пальм аллею, мысленно исполнила совет спонсора Ада.
- Остановись здесь, и жди Адама Старшего, - издалека завидев Рыбака, ужом вьющегося вокруг непреклонной фигуры АС, распорядился Стив, и охотничьей поступью направился к ним.
Хотел послушать издали, но вкрадчивые нотки в голосе удильщика, как внезапно назвал его Ол, тут же вывели его из себя.
- Есть спиритические данные: на небесах души ропщут, выступают за изменение правил жизни на Земле, требуют амнезии!
«Если кто и поверит во всё это, только не гуру генетики!» - решил рассекретиться Стив.
И вовремя.
- Не помнить себя – болезнь! – без колебаний отреагировал «гуру».
- О чём беседуем… почти в раю? – любуясь завязью плодов на ветке цитрусового дерева, будто, между прочим, поинтересовался спонсор.
- О том, что наши души хотят вернуться в рай, - воодушевился Рыбак.
- К истокам! Когда Адам и Ева были единой божественной субстанцией, - со знанием дела уточнил Стив.
- До греха, гири которого мы до сих пор таскаем, - конкретизировал Рыбак.
- Не понимаю, - наморщил лоб АС.
- Недавно читал: душам надоело зависеть от своих падших извилин, - не то всерьёз, не то насмешливо уведомил его Стив.
- Душа имеет извилины? - отмахнулся от пролетающей мимо паутинки АС.
- Наукой доказано: мозг есть у каждого органа, - подмигнул ловцу душ Стив.
- Если у кишечника есть извилины, то почему бы душе их не иметь, - подхватил мысль Рыбак. – А закоулки души, вообще, термин вполне медицинский.
- Если душа и хочет вернуться в рай, - попытался вырваться из вязкой паутины АС.
- Для начала ей надо избавиться от грехов! – подсказал Стив.
- Да здравствует вечный кайф послушания! - растянул рот в улыбке удильщик.
- Послушание – это что-то монашеское, мне ближе слово «гармония» - уставился на озадаченного генетика спонсор.
«Остерегайтесь Стива» - вспомнил АС слова явленной из иного мира Евы и, глаза в глаза задал конкретный вопрос…
- Вы отправляете меня в Сибирь для чего?
- Для научной работы, - не отвёл взгляда Стив. - Надо помочь людям начать новую жизнь, для чего изобрести, например….
- Драже «Амнезия», - подсказал Рыбак.
- Я бы не устоял перед пастилками Нирваны, - признался спонсор.
- А я перед бальзамом «Амнистия», - продолжил Рыбак.
- Эликсир «Забытьё» может стать хитом продаж, впрочем, выбор формы за вами, - оставил за собой последнее слово Стив.
- Я по формулам, а не по формам, - чтобы не сказать лишнего, прижал пальцем над переносицей точку delit АС.
- За что и ценю! - хлопнул его по плечу Стив. – А сейчас Агата ждёт на торжество, посвящённое воскрешению вашего сына! Ол отвезёт. Такой уж день! Учёные умирают, наука бессмертна!
«В Сибирь! В тайгу! Соню подмышку, Аду с собой, и никого больше не видеть!» - опустив голову, направился к виднеющейся за стволами деревьев машине АС.
*Жизнь потеряла смысл…
Ол чувствовал: только боль может утишить его страдания.
Жгучая.
Неведомая.
По сравнению с которой, прежние мучения покажутся лёгкой маятой.
До этого что?
Звериный ор по ночам…
Раскалывающие череп рога...
Пытка копыт…
Всё ерунда!
Даже разбитое детское сердце!
Когда Ада покинула его, уехала на материк, ещё была надежда…
Он шёл к океану, надеясь: нахлынет волна, подхватит его, выбросит на берег, где подружка с радостью встретит его, а молочная мать не даст никому в обиду…
Пока однажды ночью лежал на берегу и вдруг подумал: звёзды похожи на гвозди, которыми прибили к свету тьму, чтобы мучить людей на земле.
Надежд больше нет, сжалось сердце.
А потом родилась Соня.
Смешная, маленькая, похожая на мягкую игрушку.
Показалось: он перестал быть сиротой.
И вот снова один на один со своей болью!
Ада вернулась, но… с прахом Евы.
Тот, кого он считал отцом, превратился в осьминога и умер.
Соня принесла себя в жертву…
Никому он не нужен!
Жизнь потеряла смысл.
Казался себе… ассистентом учёного.
А на деле – экскремент эксперимента!
Побочный продукт.
Химера!
Нигде не сможет чувствовать себя человеком, а в Сибири даже оленем!
На всей планете Земля – чужой…
«Ол, дружище, отвези меня к сыну, вернее, к праху его…» - нарушил мрачный ход его мыслей, вышедший на дорогу АС.
*Журналисты – те же воины…
Ада шла, не зная, куда?
К бабушке, поминать отца?
Так после смерти матери она два дня ложку ко рту не могла поднести.
К Еве Второй?
У неё семейная идиллия: рядом отец, сын, и душа на месте.
К деду?
Довод в пользу этого направления повис в воздухе…
Откуда-то сверху раздались истеричные крики: как? как? как?
Ада подняла голову: на ветке пальмы сидела похожая на ворону птица, с акцентом, вместо «кар, кар!», вопящая: как?! Как?!
- Как тебе жить, или как раздобыть пищу? – поинтересовалась её заботами Ада, - прости, ничего съестного у меня с собой нет.
И пошла дальше, приговаривая…
А приглашать ворон на поминки не принято.
Хотя, может быть, зря.
Самое воронье дело ворожить, что ждёт умершего впереди: рай или ад?
Прости, у меня сегодня день как год…
Птица простила: склевала какую-то заграничную гусеницу и улетела.
«И мне бы… домой!» - помахала ей вслед рукой Ада.
Ноги сами отыскали тропинку в бунгало…
Там упала она на кровать, ожидая апокалиптического рёва.
Но слёз не случилось.
«Выплакала, когда была фонтаном…» - напомнил кто-то странный сон.
Кто?
Соня?
Индус?
Мама?
В ответ из-под подушки выполз мамин дневник.
Тетрадь раскрылась меж страниц, где лежал засохший лепесток.
Мамин округлый и ровный почерк показался не таким уж округлым и ровным.
Ада забросила подушку за спину, волнуясь, начала читать…
«…Я всегда мечтала о добром, весёлом, всё понимающем Боге, которого не надо жалеть, перед которым не надо чувствовать себя априори грешной, без вины виноватой. И, главное, для общения с которым не нужны посредники. На земле много религий: кто-то верит Сыну Господа, кто-то Пророку, одним ближе отрёкшийся от богатства Принц, другим Владыка Йоги. А Бог один, и только Он поможет человеку избавиться от животных качеств – говорил Сатья Саи Баба. В его глазах было столько нежности, что я расплакалась. Не тревожься, я не отвергну тебя, я твоя Мать – улыбнулся он мне и положил в ладонь чудесного аромата цветок. Это был знак! Он всё! знал обо мне, и моя душа откликнулась, поверила ему. Жаль, АС считает: вера всего лишь самогипноз, духовное плацебо. Интересно было бы узнать его мнение о непостижимом индусе…»
«По возвращении из Индии мне попали в руки Святорусские Веды, написанные волхвом Ягайло Ганом. Удивили строчки: придёт время, когда воины станут рабами многословия, и от многих тех словес лишатся мужества, и станут рабами дани и золотых монет, и за монеты захотят продаться врагам. Подумала: надо бы дочке их прочитать: она мечтает о журналистике, а журналисты – те же воины…»
Ада вспомнила: классе в десятом мама, будто ненароком, подсунула ей Книгу Велеса, и она из вежливости полистала её, но древние Перуны с Перуницами, Свароги, Числобоги, Огнебоги… (на две страницы богов) и одной Матерью Славой, показались ей не больше чем придуманной волхвом сказкой.
Кто они вообще такие: волхвы?
Почему именно им Бог доверил хранить свои тайны?
А если верить Соне, они при Уде уснули, но теперь просыпаются.
Для чего?
Что пришло время сказать?
В поисках ответа, Ада мысленно вернулась к маминым строчкам…
«Журналисты – те же воины…»
«Воины станут рабами многословия…»
«От многих словес лишатся мужества…»
«За монеты захотят продаться врагам…»
Продаться?
Ни за что!
Ни за какое поросячье Эльдорадо!
Обещала отцу уничтожить формулу Каннибала?
Действуй!
Вспомнив о спрятанных на утёсе уликах, Ада решительно перекинула через плечо походный рюкзак…
*Деньги дают ложное чувство свободы…
Агата Львовна удивилась, но с ней случилось, что случилось!
Среди похожих на американские горки событий дня, она нашла время помечтать о полковнике.
Смешно.
Глупо.
Необъяснимо.
Хотя…
Когда дышать нечем…
Вдруг ниоткуда…
Верней, из Сибири… бравая выправка, сексуальные усы.
Взгляд, пробуждающий в сердце надежду.
И, главное, Рыбак не обманул: пропажу души у Евы Второй отец не обнаружил!
Вояка, и вдруг, утирая слезу, предложил: за роды женщин следует награждать боевыми медалями.
Дальше… совсем растаял.
Улюлюкал с младенцем, будто, правдашний дед.
Признался, что хоть и приговорил себя пожизненно к жене, но, если надо, готов остаться, побыть рядом с дочкой, помочь-поддержать…
Обещал даже стирать и гладить пелёнки…
- Какие пелёнки? У нас памперсов на сто лет вперёд! – будто на неандертальца посмотрела она на него.
- Говорят: в тепличных условиях теряется мужская сила, - красноречиво подкрутил слегка поникший ус Игорь Михайлович.
Его жест, как ей показалось, кроме всего прочего, лично ей транслировал обещание чего-то в тайне желанного, давно забытого…
Может, пусть останется?.. Муж из дома… полковник в дом… - застучало в висках Агаты Львовны.
Добили искренние, идущие от сердца слова…
- Вы обещали: с моей дочерью ничего не случится, и так и есть, я ваш должник!
Точно, пусть останется!
Еву оформим кормилицей, положим двойную зарплату.
Индийская мудрость не зря гласит: благодаря материнскому молоку ребёнок получает матричные, в смысле, истинные сведения об окружающем мире…
Но!
Как всегда, самочинно расквартированная в её голове змея-извилина перехватила инициативу, и! благодушие тут же было нарушено…
Душа – флэшка памяти о божественных истинах!
Что может передать ребёнку суррогатная, к тому же бездушная мать?
Животные инстинкты?
- Ты права, суррогатов и без Евы мой сын наберётся! А полковник? Что полковник? На чужой каравай… – в противоположную сторону развернула свои мысли Агата.
- С кем это вы разговариваете? – нарушил её размышления Стив.
- Так, о том, о…
- О полковнике, - подсказал спонсор. – Не тот ли это перец, что крутится возле Евы Второй?
- Это Игорь Михайлович, отец Евы, пенсионер. Полковником я его за усы прозвала. Извините, не успела вам доложить.
- Слушаю! – усилием воли снизил градус своего кипения спонсор. - Как он здесь оказался?
- Случайно. Познакомился в самолёте с Адой, разговорились, оказалось: ему зять позвонил, его дочь, мол, решила родить Адама. Связь была плохой, отец не понял, решил разобраться на месте…
- Он не понял?! Это я не возьму в толк, почему секретный остров превратился в проходной двор? Завтра же чтобы ни отца, ни дочери, духа здесь не было! Вообще, не было! Понятно? Майкл тоже должен замолчать. Но это я сам!
- Как скажете…
- Нотариус сообщил: наследницей острова Наф стала Ада. Так вот, у меня на вашу внучку большие планы…
- Сын жив, завещание юридически ничтожно, а внучке надо учиться, она всего на третий курс перешла, - впервые в жизни набралась сил возразить спонсору Агата Львовна.
- Забыл, на кого она учится?
- На учителя русского языка…
«Ложь во спасение погоды не испортит!» - мысленно оправдалась Агата Львовна.
- Русского языка? Прекрасно! Пусть учится, а то мой русский иногда хромает. Кстати, что там с банкетом? – пристально посмотрел на неё Стив.
- Стол накрыт в гостиничном доме, - слегка склонила голову она. – Мой шатёр на время занят новорождённым сыном… его суррогатной матерью, одушевлённой Евой… и! - чуть не проговорилась «полковником», но вовремя прикусила язык.
- Вот и хорошо, а то что-то аппетит разыгрался…
Нотки непослушания в голосе Агаты Львовны заставили Стива задуматься: уж не зреет ли за его спиной заговор? Или виной тому слишком большие оклады?
Деньги дают ложное чувство свободы, – предупреждала бабушка.
И ещё она говорила: истинно богат тот, у кого Бог в душе.
«Старческий маразм!» - решил он тогда.
Впрочем, беспокоиться, кажется, не о чем…
Агата не раз признавалась: её душа – клубок ядовитых змей.
А моя?
Ответ на этот вопрос он сочинил давно.
Его душа – сейф с кодом из букв имени Евы и восьми цифр её даты рождения…
*Восстание химер…
От запаха горелого мяса, смешанного с пряным ароматом сливового варенья, кружилась голова. Адам Старший собрал несколько горстей горячего, будто дышащего ещё пепла сына в носовой платок.
Недавно Ада вытирала им слёзы, а теперь, где она?
Почему он разрешил ей отправиться на остров свиней со Стивом?
Впрочем, кто его спрашивал?
Кому он нужен?
Да и сам он что-то устал…
Примостился на не тронутом огнём уступе, свесил ноги.
Дальше всё произошло в один миг: порыв ветра подхватил узелок с прахом сына, взвил ввысь, закружил винтом вниз…
Он нагнулся, посмотреть, что с ним сталось, в глазах потемнело.
Чтобы не упасть, ухватился рукой за выступ, камень сдвинулся, и он рассмотрел в оголившейся выемке что-то зелёное.
Первую мысль: змея! – отверг сразу же.
Змей на острове давно извели.
Для храбрости глубоко вздохнув, протянул руку и!.. обнаружил цельный, во всю ладонь монолит нефрита.
При ближайшем рассмотрении самородок оказался шкатулкой.
Находка окончательно расторгла ум…
Смерть с синхронным рождением сына, переселение души Евы, жертвенный подвиг Сони, предстоящая ссылка в Сибирь, таинственный клад – не слишком ли много сует для одного дня?
Опереться бы на что-нибудь непреходящее…
В поисках скрепы АС окинул взором пространство.
Океан, поглотив прах его сына, безучастно ко всему медитировал…
Закат расписывал небо канареечной охрой, киноварью, лазурью…
Мой закат будет в серых тонах…
Ты кто? – спросит Бог после смерти.
Я отвечу: недочеловек, возомнивший себя сверхчеловеком от того, что в медузе нашёл ген бессмертия.
Бог ответит: а надо было просто жить и любить…
- Дед! Ты что, тайник нашёл? – совсем рядом прозвучал голос Ады.
- Внученька, - обернувшись, чуть не слетел с края обрыва АС.
- Осторожно, - уселась рядом с ним Ада, открыла шкатулку и, увидев сложенный вчетверо лист обычной писчей бумаги, вздохнула, - слава Богу, папино письмо не сгорело.
- Две флэшки тоже целы…
- На одной из них формула Каннибала, папа просил её уничтожить, а на другой – завещание, по которому я становлюсь владелицей острова Наф. Правда, когда Ева Вторая заявила, что хочет отдать свою душу клону мамы, я обещала переписать наследство на неё…
- Какое наследство, когда родители, по сути, живы, – разбежались морщины на лбу АС диаграммой инфаркта.
- Какой судья поверит в переселенье душ? - возразила Ада.
- Агата оформит любое свидетельство: о смерти, рождении, воскрешении. Кстати, мне кажется, она именно так и думает, что душа Евы Второй вселилась…
- Почему?
- Рыбак так энергично посылал в её сторону пассы, переставлял колбы, которые то ли парили, то ли дымили, а когда Адамчик закричал, с видом победителя воздел руки к небу… - скептически улыбнулся дед.
- Вообще-то, ты прав! Я случайно услышала, как по телефону бабушка у кого-то спросила: это правда, что родной отец не узнает?
- Теперь, наверно, с отца Евы не сводит глаз, - предположил АС и неожиданно продолжил, – впрочем, мне тоже хотелось бы узнать, что он за человек?
- Служака, воевал в Афгане, теперь строит секретный фармацевтический завод в тайге, - обрадовалась возможности посодействовать деду Ада. - В самолёте рядом сидели, друг другу исповедовались…
- Завод в тайге, говоришь? Уверена, что совпадение?
- Голову на отсечение даю, Игорь Михайлович не шпион! – для убедительности продемонстрировала гибкость шеи Ада.
И тут некстати зазвонил мини-фон.
- Ты где?! – во весь голос завопила Агата Львовна. - У нас тут такое! Ол обвинил нас, чёрт знает в чём, превратился в оленя и ускакал! Фимка заговорила человеческим голосом! Все в шоке! Немедленно ко мне!
- Бегу! – ответно прокричала Ада и, протянув деду руку, - пойдём скорей, там что-то невероятное… - застыла от удивления.
Прямо на них мчался олень.
Расцветки молочного шоколада.
Благородной осанки.
С красивыми ветвистыми рогами.
«Не жалейте меня! Я умру не весь!» - протрубил он и!.. ни минуты не сомневаясь, бросился с утёса.
Вскипев, океан накрыл его кружевом волн…
- Наконец-то! – рассерженно обрадовалась Агата Львовна появлению внучки и мужа. – Что тут было! Что было!
- Восстание химер! - подсказала Серафима-Соня.
- А ты ни на шаг от меня! Не то, надену ошейник, на цепь посажу! – переключилась на неё Агата.
- Кот учёный вокруг дуба ходил, а я, учёная кошка…
- Создание оборотней высшая магия! – в сомнамбулическом экстазе изрёк Рыбак.
- Не тебе об этом рассуждать, браконьер! - замахнулась на него лапой Соня.
- Брысь! – отскочив на шаг, возмутился ловец душ. – Олень копытом ударил, кошка поцарапать грозит…
- Ол сказал: скоро звериное наше нутро будет явлено миру, - жалобно глядя на мужа, вспомнила потрясшее её пророчество Агата Львовна.
- Поручитесь, что я не трансформируюсь в медузу? – пригвоздил взглядом Адама Старшего спонсор.
- После редактирования ваш геном – эталон человека, - не отвёл глаз АС.
- Аминь! – распрямил плечи Стив.
Вслед за ним приободрился и ловец душ.
- Коллеги! Должен открыть вам глаза: здесь и сейчас мы открыли Клондайк! Один современный оборотень стоит дороже унции золота. А если оцифровать его душу, размножить? Кто обратит внимание, например, на стаю котов? – мстительно посмотрел на девочку-кошку Рыбак. - Никто. А они по команде: в атаку!.. гренадёр к гренадёру! Или… другой вариант! Агент 007 – серая мышь! Хвостиком махнёт – вирус в компьютере, враг в мышеловке!
- По закону жанра тех, кто это слышал, нужно убить! – дождавшись паузы, то ли в шутку, то ли всерьёз заключил и направился к выходу Стив.
- Дёшево и сердито, - в коматозном состоянии засеменил вслед за ним ловец душ.
- Простите, мне надо проводить их, - бросилась догонять гостей Агата Львовна.
*Пророчества Софии-Серафимы…
Ада с дедом присели к столу.
Соня прыгнула на стул между ними, убеждённо заявила: не только маленькую маму, но и Агату нельзя оставлять без присмотра…
- Из-за братства Мафусаила? – машинально протянула ей поминальный пирожок Ада.
- Пока не пойму, - недоумённо уставилась на пирожок кошка. – Но мне кажется, твоя бабушка ведёт двойную игру. Это раз.
- Есть и два? - насторожилась Ада.
- Прозерпина! Не ты, а я буду заботиться о ней!
- Может, лучше прыгнешь ко мне в рюкзак, и… - погладил любимицу АС.
- Я тоже тебя люблю, но есть ещё и три! Если вулкан захочет проснуться, я смогу наперёд узнать, и прежде чем остров утонет, мы с Агатой нагрянем спасаться в Сибирь, - перебралась к нему на колени Соня. - Только ты, пожалуйста, не умирай. Я видела сон: пустые города, дома стоят, людей нет. А ты, я знаю, спасёшь планету от пандемии бесплодия… и бездушия.
- Вещунья моя, - быстро-быстро заморгал дед, - обещаю не умирать и… напрячь все имеющиеся в голове извилины…
- Формула Каннибала… уже у нас, – напомнила Ада.
- К Салтыкову своему присмотрись. Для него слово – наживка на удочке. Если что, телепатия всегда с тобой. А сейчас моя помощь нужна маме-Еве, - спрыгнула на пол Соня.
- Мой новорожденный отец тоже… – покрутила в руке поминальный пирожок Ада.
- Хотела сказать: под твоим покровительством.
Но!
В спину что-то толкнулось.
Шкатулка.
«Папа знак подаёт, чтобы я прочитала его письмо, может, в нём спрятан ответ…» - подумала она и, ссылаясь на желание в одиночестве переварить услышанное с увиденным, направилась в своё бунгало…
*Осьминоги – запасной вариант человечества…
Не взошла, взлетела по ступенькам.
Включила свет.
Потом выключила.
Вечерние тени были ещё не густы.
Сбросила рюкзак.
Открыла шкатулку.
Незнакомая жалость перехватила дыхание.
Ада развернула аккуратно сложенный лист и! боясь отступить, глубоко вздохнув, окунулась в отцовскую исповедь…
«Дорогие Ева и Ада. Если вы читаете это письмо, то, как говорят в таких случаях, меня уже с вами нет. Вы можете подумать: меня с вами давно уже нет. Это не так. Не было дня… впрочем, это неважно.
Когда вы уехали, я стал задавать себе тысячи «почему». Почему на первой моей околонаучной лекции ты, Ева, единственная поддержала меня? Почему в тот вечер мы не смогли расстаться? Ты сказала: Творец поэт, который пишет не стихи, а стихии. Наверно, любовь лучшая из его стихий, классика, не доступная нашим глухим сердцам, во всяком случае, моему амбициозному мотору, хотя… это не совсем так. Боюсь слов. За ними часто пустота или, ещё хуже, ложь. Сейчас вспоминаю и понимаю, что сначала полюбил не тебя, а твой милый шрам у верхней губы. Ты, смеясь рассказала, что петух клюнул тебя, когда ты, маленькая, хотела покормить его с рук, а я всерьёз хотел клюнуть того петуха.
Прости! Прости! И знай: ты ни в чём не виновата.
Всё, что со мной произошло, с детства вызревало во мне.
Однажды бабушка по линии отца показала мне старое-престарое полотенце, на котором было вышито солнце с восемью щупальцами. Осьминог какой-то, подумал я. А бабушка сказала: таким солнце купалось в небе, когда наш род был ещё молодым.
Её слова вспомнились мне, когда…
В поиске новых идей, или просто от одиночества, я полюбил приходить на утёс и часами смотреть в океан. Мать решила: я медитирую, и не мешала.
А я...
Помнишь, мы задавали вопрос: люди молятся на разных языках, понимает ли их Бог? Ответ пришёл сам собой: понимает, потому что создал космический метаязык, которым владеют все. Синхронизируйся с природой, и!.. говори, беседуй по душам.
В начале посиделок я решил: океан сам с собой по-стариковски ворчит.
Потом стал слышать странные звуки, будто кто-то смеётся.
Рассмотрел под водой осьминогов: большого и маленького, они играли в догонялки, мамаша поддавалась малышу, которому нравилось выныривать из воды и строить мне рожицы, совсем как маленькая Ада…
Моё сердце растаяло, я дал им имена: мамашу о восьми руках нарёк Афродитой, её морское солнышко в честь египетского бога солнца назвал Атоном.
Они стали моей семьёй, и однажды я спрыгнул с утёса…
«Не ешь меня!» - с испугу нырнул в глубину Атон.
Мощным щупальцем Афродита перехватила его, подняла, потрясла в воздухе и протянула мне.
А я вдруг вспомнил, что осьминоги хищники!
Подумал: сейчас выстрелит в меня ядом, парализует, и мне конец!
Неужели мы никогда не победим страх? – разочарованно посмотрела она на меня.
Атон был отпущен.
Я же, к великому моему стыду, изо всех сил погрёб к берегу.
Назавтра заплыв повторился.
И так день за днём.
Вернее, не так!
Освоившись, мы стали играть сообща, перебрасывались шутками, в основном, по поводу моих конечностей, малочисленность которых, подозреваю, у Афродиты и Атона вызывала жалость, и они заботились обо мне, как инвалиде: особенно контролировали время и глубину моих погружений…
Со временем я привык к ним, они ко мне. Наша телепатическая связь становилась всё глубже. И вот настал день, когда Афродита поведала мне историю своего рода…
Оказалось, осьминоги появились на Земле ещё до Потопа, их миссия была: научить людей жить под водой. Я проверил: их ДНК бесспорно имеет внеземное происхождение, и ещё – их геном близок к нашему, что не противоречит утверждению Афродиты, будто у людей и осьминогов были общие предки, а в глубине океана до сих пор живут колонии головоногих метисов. Не то, чтобы я решил это проверить, в двух словах, мне вдруг до дрожи захотелось стать одним из них!
Если помнишь, я всегда считал себя инопланетянином.
Поначалу Афродита отговаривала, потом… поделилась своим биоматериалом.
Признаюсь, третью спираль ДНК я сочинял под слова твоего любимого Михаила Юрьевича: «Мы пьём из чаши бытия с закрытыми глазами…»
Видимо, я тоже что-то сослепу сотворил.
Мать утверждает, меня ждёт жизнь: дубль два.
Но зачем она мне без вас, мои любимые…»
Дальше читать не было сил.
Ада отложила письмо и, движимая неведомым чувством, отправилась к отцу, вернее, к утёсу, где он любил мечтать, по дороге представляя, что бы она чувствовала, если бы была осьминогом…
Запах гари ещё не развеялся, но уже не был безжалостно горьким.
Она села на выступ, свесила ноги.
Океан был полон чернил: окунай перо и пиши, а ещё лучше: нырни и покончи…
С мысли сбил странный звук.
Аде показалось, кто-то позвал её.
- Приветствуем тебя, дочь Адама! – раздалось откуда-то из глубин.
И тут же в небе меж туч сверкнул серп луны, серебристым лучом окаймил озерцо, в котором плескались два спрута.
- Привет, я Атон! – подпрыгнул над водой и состроил уморительную рожицу осьминог поменьше.
- А я Афродита, - представилась похожая на важную матрону осьминогиня. - Твой отец был одним из нас…
- Мы не были для него пищей, - уточнил Атон.
- Ты потеряла отца, мы друга, - продолжила головоногая матрона.
- Поэтому возвращаемся домой! – изобразил юлу на воде её сын.
- Наша цивилизация сохранилась на дне океана. При новом потопе и вам, людям, будет, где жить, - дружелюбно пообещала Афродита.
- Твой папа под водой долго дышал…
- Вначале думал: кислородное голодание заставляет его мозг фантазировать…
- Мы играли, я поддавался, потому что у него было всего четыре ноги, - снова взлетел и демонстративно всеми восемью щупальцами, поднимая сонм серебряных брызг, шлёпнул по воде Атон.
- Прости, - смиренно отреагировала на его шалость Афродита, - мы не печалимся, знаем: Адам не умер…
- И я умер не весь, - тоненьким голосом сообщил кляксой распластавшийся на воде маленький, почти игрушечный осьминог, – можешь нарисовать меня таким.
- Ол, ты?! – вскрикнула Ада.
Месяц скрылся.
Серебряное озерцо исчезло.
Гвозди редких звёзд напряглись, чтобы тьма не упала на землю…
*Не думай плохо обо мне...
От усталости Адам Старший закрыл глаза.
И!
Лишился тела.
Осталось одно «Я».
Без рук, без ног, без головы.
Без сердца…
Я – вечное, безграничное…
С безадресной любовью к жизни…
Ко всем её проявлениям…
Блаженное состояние полёта!
И вдруг на пути возникли ворота рая.
На них табличка: ПОЗДНО!
«С раскаянием опоздал…» - от внутренней боли скукожился он.
- Всё ещё можно исправить, - явилась в воображении Соня.
- Устал? – издалека раздался голос Агаты.
Глаза сами открылись…
- Тяжёлый день, - присела рядом жена.
- Тяжёлый, - согласился он.
- Умертвить эмбрион и послать на смерть людей… разные вещи.
- Вообще… не вещи!
- Опять, кто про что говорит, - на задних лапах вошла в зал приёмов Соня. – Хоть на прощанье услышьте друг друга!
- Стив приказал мне… для полковника с Евой… - несмело начала Агата Львовна.
- Устроить авиакатастрофу, - без экивоков продолжила кошка.
- Не может быть!
- На утро заказал самолёт с пилотом-роботом…
- А если я… поставлю условие… - примял вихры на голове АС.
- И улетишь вместе с ними, - прыгнула к нему на колени Соня. – А я придумала план: создам мираж, в самолёт-убийцу сядут бесплотные пассажиры, и никто ничего не узнает.
- А куда денем… плотных? – не веря ушам своим, уточнил Адам Старший.
- Пока не знаю, может что-то приснится…
- Я знаю, спрячем их в палисаде, - оживился АС.
- Правильно, а вечером, невидимками, посажу их вместе с тобой и Адой на рейс, - зевнув, пробормотала Соня.
- В смысле, вечером? – за ответом перевёл взгляд на жену АС.
- Я заказала на вечер билеты в Москву для тебя и Ады. Закажу ещё два…
- Ты уж, пожалуйста, не обижай её, - положив уснувшую Соню на соседний стул, шёпотом попросил жену Адам Старший.
- Сама кошкой стану, её в обиду не дам, - попыталась отшутиться Агата.
- Сына береги. Не дави на Еву. В прошлой жизни она себя не нашла, - продолжил отдавать распоряжения он.
- Пойдём, по дороге поговорим, - предложила Агата.
- Не знаю, вернусь ли, - бросил прощальный взгляд на любимицу-кошку АС.
Небо цвета фуксии насторожило Агату.
- Не думай плохо обо мне, - молитвенно попросила она. - Я бы и сама улетела с тобой, но! К утру надо найти для Адама кормилицу, отвлечь Стива от миража прощания с полковником и Евой, жаль, не увижу эту сцену. А вам с Адой для реализма желательно поприсутствовать. Пожалуй, и Рыбаку. Или? Надо подумать. Ад в голове…
- У каждого своя реальность, - миролюбиво заметил АС.
- Только без жалости, мне на этой планете нравится жить!
- Прости меня…
- Если бы ты знал, кто я на самом деле, то гордился бы мной, – с вызовом посмотрела на мужа Агата, но, разозлившись на себя, сменила тему, - забирай полковника с дочкой и ступай в свой палисад. А я позже приведу мини-Еву, наговоришься с ней всласть…
*С не суррогатным сердцем, не суррогатной душой…
Когда накормленного ею Адамчика забрали, чтобы унести в покои его бывшей, по сути настоящей матери, Еве выдалось время подумать…
Кто мне этот рождённый мною малыш?
И кто я ему?
По факту суррогатная мать.
С не суррогатным сердцем…
Не суррогатной душой…
Вернее, совсем без души…
Но!
Говорят, стены дома долго помнят своих хозяев…
Значит, и моё тело сохранит след моей души…
Если даже папа не заподозрил, то и мама не заметит во мне никаких перемен…
Зато, когда Адам с Евой подрастут, с первого взгляда узнают друг друга, и…
Мы, наконец, будем счастливы…
Ева улыбнулась осуществлённому в уме желанию.
Вспомнила их первую встречу…
Он шёл навстречу, чуть прихрамывая, опираясь на палочку.
Представился сухо: Адам Младший, первый и последний на Земле человек.
А в глазах плескался солёный океан…
Во всяком случае, ей так показалось.
Первое время он сторонился её.
Потом она возила его в коляске…
И он, привыкнув, иногда, в шутку, называл её мамой второй…
Она тоже приглядывалась…
Сначала ко всему, что его окружает.
Постепенно… к его мыслям и чувствам.
Наконец, он доверил ей Лермонтова.
Она читала и перечитывала стихи из забытого его женой томика…
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал!
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он…
Так храм оставленный – всё храм,
Кумир поверженный – всё бог!
Вначале ей казалось, эти строчки относятся и к её душевному раздраю…
Это Майкл был для неё кумиром, через месяц после свадьбы поверженным…
Это его образ долго не покидал её, заставляя страдать…
Пока не стал бледнеть перед болью другого, как оказалось, близкого и дорогого ей человека.
Адам был разочарован в себе, в своём научном поиске, в жизни вообще, так, как Печорину даже не снилось!
Но он не искал смерти.
Он придумал её формулу…
- Всё из ума не идёт, - нерешительно прервал её размышления Игорь Михайлович.
- Что не идёт? – уточнила Ева.
- Ты говорила: здесь золотая жила, а беглая рекогносцировка гласит наоборот.
- Тише!
- Можно войти? - предварительно покашляв, постучал в дверь Адам Старший.
- Товарищ учёный, у меня к вам вопрос! - с порога атаковал его Игорь Михайлович.
- Слушаю!
- Был физик, который изобрёл водородную бомбу, а потом ужаснулся и отказался от дела рук своих. Вы так смогли бы?
- Пример Сахарова достоин подражания, - кивнул АС.
- Теперь, о главном: нас с дочерью оставят в живых, или, как опасных свидетелей, ну, вы понимаете…
Слова отца ошеломили Еву.
- Пап, у меня на руках договор…
- Предлагаю обсудить варианты, - обрадовался АС тому, что убийственный план, о котором он пришёл сообщить, мужественно и без брани раскрыт. – Приглашаю в мой офис... вместе с вещами…
В палисаде, извинившись за неубранный с утра стол, АС рассказал им о планах Стива.
- Пап! – невменяемо уставилась на отца Ева.
- Не тушуйся, дочка! Как говорил наш старшина: у нас найдётся, что против их хитрого плана придумать… - натужно приободрился полковник.
- Уже придумано, - поддержал его Адам Старший.
И поведал об удачном опыте ГМО-инженерии, Софии-Серафиме, которая умеет с помощью неразгаданной пока энергии создавать для глаз человека вполне реальные миражи.
- Эту бы энергию в армию! – восхитился полковник. - Сколько солдатских жизней можно было бы сберечь…
- Нашу бы с тобой жизнь сохранить, - напомнила ему Ева.
- Безопасную эвакуацию вам обеспечит другая Сонина технология, - рассказал о том, что им предстоит стать невидимками, Адам Старший.
- А я считала её зазнайкой, - повинилась Ева, когда отец своеобразно выразил согласие: попытка не пытка…
- Тогда располагайтесь, спальня рядом, матрасы наливные, вода в кране, а я пойду, Агата обещала привести мини-Еву, - с тревогой посмотрел на часы Адам Старший…
*Будь милосердным, Боже…
С мыслью подать знак осьминогу-Олу: что она его не забудет и обязательно на остров вернётся, в поисках монеты, бросить её в океан, Ада похлопала по карманам шорт, но! обнаружила подарок индуса – горошину.
Вспомнила его слова: жемчуг лучший оберег, сам потускнеет, а друга спасёт.
На ощупь горошина показалась шершавой.
Ада вытащила её, посмотреть.
В свидетели из-за туч явилась луна.
Жемчужина показалась безжизненной.
- Боже, будь милосердным ко мне! - первый раз искренне сотворила молитву Ада.
Сунула пострадавший из-за неё оберег в карман рубашки.
Крикнула: до завтра, Ол!
И по лунной дорожке спустилась с утёса.
Скорее домой!
- Где тебя носит?! – недовольно встретила её на веранде бабушка. – Еву привела к тебе! Прощайтесь, хоть всю ночь! А у меня ещё сто дел! – и второпях сбежала по лестнице.
- Помнишь, ты мне говорила: избавь свой язык от слов-паразитов, они разрушают программу судьбы, - не подумав, с колёс начала испытание мини-мамы Ада.
- Как я могла такое говорить, если нас этому ещё не учили, - удивилась девочка.
- Ладно, пойдём в дом, - взяла её за руку Ада. – А маленького Адамчика видела?
- Да. Агата Львовна сказала: он мой брат, - охотно ответила Ева.
«Бабушка в своём репертуаре» - отметила Ада, продолжив…
- А Мих Миха, своего отца, помнишь?
- Мой отец-покровитель Стив, - отдёрнула руку Ева.
- Бедная Соня. Стать кошкой, чтобы сохранить память, и… – вслух подумала Ада, но! вспомнив резкий разворот маминой сферы-души, прикусила язык.
- Я с кошкой Фимкой познакомилась, - для восстановления репутации «лучшей в классе» охотно откликнулась Ева и уточнила, - она на игрушку похожа.
«Кажется, я тоже… на игрушку…»
Додумать помешал голос АС.
- Адочка!
- Подожди меня, а хочешь, ложись спать, - усадив девочку на кровать, поспешила выйти на веранду Ада и, будто магнитом притянулась к плечу деда, - как хорошо, что ты пришёл. Я…
- Мне тоже есть, что тебе сказать, - погладил её по голове АС.
- Соню жалко…
- А она ни о чём не жалеет! Строит планы спасения полковника с дочкой…
- Я что-то пропустила? – отслонилась от деда Ада.
- Кто там? - услышав доносящееся из комнаты пение, в свою очередь спросил он.
- Агата мамин клон привела, прощаться.
- Понятно… обещала доставить ко мне, наговориться на прощанье…
- Не расстраивайся, ничего маминого мини-Ева не помнит, так что бедная Соня напрасно…
- Думал взять её с собой, - присел на ступеньку АС, - не хотел оставлять в этом серпентарии…
- Разве это возможно? – пристроилась рядом Ада.
- Вполне, - вздохнул дед и рассказал об угрозе, нависшей над полковником и Евой Второй, и о придуманной Соней спасательной операции.
- А я всё слышала! И всё Агате Львовне расскажу, - под звон подвесок из лунного камня, пританцовывая, появилось на веранде Ева Третья.
- Сначала нам расскажи, что слышала? – поднялась и, будто приглашая к танцу, поклонилась ей Ада.
- Слышала, что вы хотите обмануть самолёт, - в лёгком реверансе присела мини-Ева.
- Это взрослая игра, девочкам в неё ещё рано играть, - строго посмотрел на неё АС.
- А мне Агата Львовна сказала, что вижу, слышу, то и рассказывать ей, - заученно потянула в неведомом танце носок ноги девочка-клон.
- Моя жена знает эту игру, но не любит её, поэтому только рассердится… - начал придумывать аргумент для принуждения к умолчанию шпионки поневоле дед.
- А играть в невидимок Агата Львовна тоже не любит? – уточнила у напарницы по танцу мини-Ева.
- Конечно, красивые женщины всегда хотят быть на виду, - первое, что пришло на ум, пролепетала Ада.
- А я красивая? – на все стороны раскланялась девочка.
- Очень красивая, - с трудом поднялся со ступеньки Адам Старший и, приложив к пояснице руку, охнул, – в спину стрельнуло…
- Это не я! Я не стреляла, - испуганно замотала головой мини-Ева.
- Конечно, не ты, это мои позвонки от старости стёрлись, - попытался выпрямить спину АС. – И об этом своей начальнице ты обязательно расскажи.
- Мы про позвонки в школе ещё не учили, - насупилась девочка.
- Тебя никто ни в чём не обвиняет! – успокоила её Ада. - Иди в комнату, я провожу дедушку, и вернусь…
«От бомбы отказаться легче, чем от ГМО-ребёнка…» - послал мысленный привет полковнику Адам Старший.
А вслух произнёс…
- Без помощи Сони мы как без рук...
И на слабо подсвеченной аллее увидел бегущую любимицу-кошку.
- Сейчас мама придёт попрощаться, - издалека сообщила она, - и имейте в виду: у неё сил материализоваться хватит на минуту-другую, так что без лишних эмоций…
*В трудный час встать на сторону Бога…
Сначала в воздухе разлился аромат белой розы.
Потом возник столб белесого геля, который на глазах стал сгущаться.
- Мама! – встала на задние лапы Соня.
«Скорей всего, она репетирует сотворение миража» - скептически подумала Ада.
И тут же раскаялась в безверии.
- Не могла уйти, не объяснив, почему… в последнюю минуту… я изменила своё решение… - маминым голосом произнесла обретающая мамины черты… мама. – Соня, перед тобой я больше всего виновата, прости. Как подумаю, что из-за меня ты не сможешь стать человеком…
- Не из-за тебя! Из-за любви! К Альциону. Я так соскучилась по его словечкам: муррр меня и мумиё моё! Либертас тоже считает: ко мне, кошке, он скорей прилетит, или хотя бы приснится… - виновато потёрлась о щиколотки её ног Соня.
- Хорошо, что ты это сказала, - погладив её по шелковистой шёрстке, перевела взгляд на Аду мама. - Доченька, не бойся жизни, как я боялась её. Хочешь написать о ГМО-апокалипсисе, напиши. Не поверят, не поймут? Не важно, главное, твоя совесть будет спокойна. А в Книгу твоей судьбы внесут запись: В трудный час встала на сторону Бога.
- Ты очень помогла мне, моя дорогая, моя любимая мама, - призналась Ада и, чтобы не расплакаться, мысленно передразнила не выговаривающую букву «р» ворону: как? как? Теперь знаю, как!
- Кажется, у меня ещё осталась секунда, - протянула Ева Первая руку АС. – Пора признаться: я узнала в тебе родную душу с первой встречи, но сказала своему сердцу: поздно!
- Поздно, - эхом отозвался он, прижал её ладонь к своей щеке. – Сегодня в полусне я видел ворота рая, на них амбарный замок с табличкой «поздно»…
- Это в ад всегда, пожалуйста! – заторопилась сделать главное признание Ева, - но любовь к тебе дала мне силы…
- В моём сердце столько нерастраченной нежности, - наблюдая, как тает под его поцелуем её ладонь, тихо вслед произнёс, - до скорой встречи…
- И мне пора! А то Агата кинется, начнёт кричать: Фимка! Фимка! Не люблю этого имени. Но терплю. Не вечно ведь. А у старухи к ночи плечи болят. Полежу на них, поурчу, ей и легче, - туда-сюда покачала хвостом Соня и, пожелав всем крепкого сна, с прискоком направилась в сторону шатра Агаты Львовны.
А что папа?
Вдруг и он по ту сторону неба нашёл свою единственную родную душу, и тело «дубль два» как и мама отверг?
А в Соне сколько благородства…
Хоть бы завтра с миражом у неё всё получилось…
И полковник с дочкой живыми вернулись домой…
Боже, будь милосердным…
С нелёгкими мыслями возвращалась Ада в бунгало.
Ева Третья мирно спала.
Ничего, что поперёк кровати.
Ей, Аде, всё равно не до сна.
Надо уложить рюкзак.
Не забыть, выполнить бабушкину просьбу: вернуть Мих Миху кисет.
Всё так закрутилось, что он в палисаде остался.
И мамин прах развеять…
Интересно, почему дед сказал ей: до скорой встречи?
Умереть хочет?
Нет уж, пусть живёт!
Внедряет свою матрицу.
Тогда и в его Книгу судьбы, может быть, запишут: В трудное время встал на сторону Бога.
И каждый, кто захочет... проглотит на ночь… эталон генома…
А утром… проснётся… счастливым…
Под эту светлую перспективу, умостив рюкзак под голову, свернувшись в позе эмбриона, заснула на прикроватном коврике Ада.
И её дневные впечатления начали рисовать ночные миражи…
*Опасность где-то рядом…
На острове Наф репетировали «Ночь перед рождеством».
Прозерпина в образе Оксаны крутилась перед зеркалом и не могла налюбоваться собою.
- Поглядите, как я плавно выступаю. И сорочка моя вышита красным шёлком. А какие ленты на голове! Всё для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!
В окна хаты за ней подглядывали парубки-хряки.
А она, заметив их, повела розовым пятачком, отыскала похожего на куратора Салтыкова хлопца, вперила в него тягуче-медовый взор Тани Танк и говорит: достанешь черевички, какие носит царица, выйду за тебя замуж.
- Да она в слове из трёх букв делает четыре ошибки! – возмутился избранник.
И вдруг в рождественском небе с коврижками звёзд появилась Екатерина Вторая. Приподняла подол платья, оголила сахарные ножки, один за другим сбросила на землю царские башмаки.
- А каблуки на них есть? Без каблуков замуж не пойду! – зачем-то заартачилась Оксана-Прозерпина-Таня Танк.
- Есть, есть! Да не про твою честь! – уничижительно развеселились парубки-хряки.
- Избавьте меня от её капризов! – кинулся в стоящий под окнами мешок из-под угля… куратор Салтыков.
«Салтыков, мешок и уголь плохой знак!» - почувствовав боль под ребром, с трудом стряхнула сон Ада.
Нащупала в кармане рубашки горошину, решила осмотреть её при свете ночника.
Показалось: жемчужина облачилась в кольчугу.
«Опасность где-то рядом…» - завёл песню ум.
«Замолчи! – мысленно лишила его слова Ада. – Сама разберусь!..»
Но, где там!..
Привычно вспомнила: дед Самсон, возьми мой сон…
Хотя нет, пока не бери, вдруг он вещий…
Перевела внимание на потускневшую жемчужину.
Погладила её: ради меня ты пожертвовала своей красотой.
Узнать бы ещё, от кого защитила?
От Стива?
Салтыкова?
Подруги ТТ?
Жила бы в племени пираха, проснулась бы завтра…
Всё само собой бы и прояснилось…
Убаюканная пришедшей на ум мыслью, она уложила пострадавший в незримой схватке со злом оберег под рюкзак, и снова предалась сомнительной игре воображенья…
*Духов не испугались, и ловцов душ посрамим…
А дочь полковника погрузилась в сон-морок.
Будто бежит за ней Рыбак с удочкой…
Почти догоняет…
Крючок цепляет, рвёт подол юбки…
Но ей хватает сил добежать до утёса, прыгнуть в воду.
Океан расступается, и она попадает в царство морского принца… Адама.
Молодой и красивый, он бросается к ней навстречу: мама!
Нет!
Не этого она ждала!
Лучше с самолётом-роботом упасть в океан…
Превратиться в маленькую осьминожку…
Которую Адам полюбит… как сестру.
И снова: нет!
Она пытается выбраться из дурмана-сна.
Но глаза не хотят открываться...
В них отец в военной форме, при параде.
Кому-то невидимому отдаёт честь.
Говорит: товарищ, командир, разрешите доложить!
И тут же сам себе даёт команду: отставить!
Товарищ, Бог!
Докладываю!
Новые технологии сносят людям мозг…
Вместо танков и ракет в бой идут одни миражи…
- Пап! Мне страшно, - во сне открывает она глаза.
- Духов не боялись, ловцов душ и подавно посрамим! – подкручивает кверху усы отец.
- А если утром за нами придут?
- Я о том же думаю…
- И что надумал?
- Учёному, как и красавице, легко сбиться с пути…
- Не понимаю, что у них общего? - начинает сердиться она.
- Искушений тьма, - взмахивает руками отец.
- Адам хотел спасти мир! – встаёт она на защиту любимого и! просыпается от того, что платье на груди стало мокрым от молока…
*Открылась бездна, тайн полна…
Освободившись из плена ночных фантазий и, чтобы не разбудить Еву Третью, Ада вышла на веранду, размять своё одеревеневшее от лежания на полу тело.
Сбежала по ступенькам.
Облюбовала островок живой земли.
Покрутила головой.
Вправо-влево повела глазами.
Занялась шеей: опустила подбородок, потом вытянула его вперёд и вверх.
Взгляд невольно устремился в небо.
А там!
Прямо над её головой зависло похожее на вытянутую подкову облако.
«Неужели Камертон из вещего сна Сони реален, и хочет настроить меня на… Стожары?» - прислушалась к себе Ада.
Ощутила себя натянутой, вот-вот лопнет, струной.
И всё же…
Нет!
В рай ещё рано!
Надо попробовать здесь, на Земле, улучшить себя…
Главное, самой не лениться! – как завещала мама.
Развеять её прах над океаном.
Выполнить последнюю волю бабы Кати…
На вечную память вернуть кисет Мих Миху.
А она его где-то оставила…
Упрекнув в преступной забывчивости свою память, Ада по мини-фону позвонила деду…
Адам Старший только-только открыл глаза.
Удивился, как он мог безмятежно уснуть, накануне таких принципиально важных событий?
А, впрочем, есть ли что важнее признания Евы?
Её любовь для него, как доспехи Бога: в них он – бесстрашный воин!
Поискав в уме какую-нибудь усмиряющую юный пыл поэтическую строчку, и не найдя её, АС поднялся с топчана, на котором провёл ночь в своей лаборатории.
А когда-то дневал и ночевал здесь, познавая открывшуюся в геноме бездну…
«Открылась бездна, звёзд полна. Звездам числа нет. Бездне дна…» - подсказала подкорка.
И он в ритме рэпа, перечитал по-своему: открылась бездна, тайн полна…
Вопль звонка внёс сумятицу в мысли.
Что случилось?
Проспал?
Опоздал?
- Дед, я в палисаде кисет с прахом мамы забыла, - расстроенно призналась Ада. – И скоро проводы, я волнуюсь. Еву Третью обязательно брать с собой? Она спит ещё…
- В палисаде гости, предлагаю их пока не тревожить. Мини-Еву возьмём с собой. Не волнуйся, я умоюсь и буду. План такой: после проводов кофе. Потом утёс, исполнение просьбы Евы. Дальше беседа с полковником и его дочкой и! сборы в дорогу, - уверенным тоном набросал перспективу дня АС.
*Если хочешь остаться в живых…
На лётное поле они прибыли вовремя.
Самолёт-убийца уже ждал пассажиров.
Вдалеке, за старой ворсистой пальмой небрежно прятался ловец душ.
«Стив прислал своего шпиона» - демонстративно погладила по голове бабушкину доносчицу Ада.
- Что-то никого, - аритмично наморщил лоб дед.
И вдруг!
Не откуда ни возьмись!..
А прибыв на реальном автокаре, появились реальные Игорь Михайлович с Евой и, поставив на землю реальные чемоданы, направились к провожающим прощаться.
За ними трусила похожая на игрушку кошка.
- Фимка, - обрадовалась ей мини-Ева.
В прятки хочешь поиграть? - кукольным голосом предложила девочке Соня.
- Чур, я первая! – оглядевшись, помчалась к недалеко растущему кудрявому кусту прятаться Ева Третья.
«Не верь глазам своим» - приластившись к ногам Ады, неторопливо последовала за девочкой кошка.
А «полковник» уже благодарно жал руку АС.
«Ева Вторая» зачем-то в пояс кланялась Аде.
Затем отец и дочь развернулись, забрали чемоданы, направились к лайнеру.
Дверь открылась.
Они вошли.
Самолёт-робот взлетел.
- До свиданья! Прилетайте ещё! – вежливо помахала им вслед вовремя найденная кошкой Ева Третья и жалобно сообщила, - я хочу каши и в школу…
- Сейчас Агате Львовне позвоним, и ты сама всё это ей скажешь, - чтобы отвлечь внимание девочки от общения Сони с АС, вытащила из кармана мини-фон Ада.
- Знаю, Рыбак сообщил, гости улетели. И, слава Богу! Кормилицу Адамчику нашла. Документы оформила, билеты на Москву купила, номера запишите у трапа. А ты, внученька, если хочешь остаться в живых, о том, что видела и слышала на острове – ни слова! И запомни: главная сенсация для того, кто полюбит тебя, ты сама! – пулемётом выстрочила бабушка. – И ещё. Стив в переселение душ поверил, финансирование обещал увеличить. Улетает со своим дублёром и Рыбаком. Вертолёт уже в воздухе. Постарайтесь не встретиться с ними.
- Я хочу каши и в школу! – не в силах больше терпеть, приподнялась на цыпочки, крикнула в трубку Ева Третья.
- Бегом на аллею магнолий, я пошлю за тобой машину с пилотом, - невозмутимым учительским голосом распорядилась Агата.
- Играем в догонялки? – отключив телефон, сымитировала заторможенный бег Ада. – Кто быстрей?
- Я! Я! – припустила в сторону стройных вечнозелёных красавиц мини-Ева.
- До вечера, - спрыгнула с рук Адама Старшего кошка Соня.
- Сейчас здесь будет Стив, - пригласила деда прибавить скорость Ада.
Аллея магнолий была в стороне от ведущей к лётному полю дороги.
Похожая на акулу машина прибыла за мини-Евой, когда вертолёт ещё стрекотал в небе.
- Садись! – распахнул дверцу и протянул юной пассажирке руку незнакомый шофёр. - Агата Львовна распорядилась: сначала в столовую, потом в школу.
- До свидания! – присела в лёгком реверансе мини-Ева и быстро юркнула на заднее сидение.
Дед с внучкой посмотрели ей вслед обречённо.
- Теперь, пить кофе, - напомнил следующий пункт плана АС.
- Жаль, без Сони, - вздохнула Ада, и чтобы не погрузиться в ещё большую грусть, переключилась, - бабушка сказала: Стив поверил в ловца душ и денег не будет жалеть…
- А если Агата поверила, что душа суррогатной Евы переселилась в тело мини-Евы, ещё вчера мой язык не смог бы повернуться, чтобы это сказать, то девочке-клону ничего не грозит…
- Надо выведать, что думает по этому поводу Ева Вторая?
«Задержка с выяснением этого вопроса – профессиональный прокол» - мысленно укорила себя Ада.
- А я поговорю с полковником, у меня есть, что ему предложить, - в красноречивом жесте «страшно секретно!» скрестил пальцы у рта Адам Старший.
*Земля не должна стать капищем…
Ева Вторая была уверена: душа покинула её тело.
Но!
Не чувствовала этого.
Как страдала, так и продолжает страдать.
По Адаму…
По сыну… не суррогатному, родному! которому подарила жизнь, рассказывала сказки, пела песни, почёсывала драчливые пятки…
С кем вместе смеялась и грустила…
Мечтала…
Обсуждала сложившиеся обстоятельства…
Не чувствовала себя жертвой.
Что скрывать?
Обида на Майкла была.
Но, как говорится: не было бы счастья…
Согреться у чужой любви…
Заразиться чужой любовью…
Самой полюбить…
И! отдать душу, чтобы с любимым встретиться вновь…
«Хр-р-р, хр-р-р…» - сбили с мысли с детства знакомые звуки.
«Тише, отец после дежурства уснул» - на цыпочках выходила из спальни мать.
Они вместе берегли его сон.
А теперь он всю ночь не спал, стерёг свою трусливо-бесстрашную дочь…
И только под утро забылся…
Вдруг где-то рядом послышался шорох.
- Вы не спите? Можно войти? – постучала в дверь Ада.
- Входи, - настороженно откликнулась Ева Вторая.
- А? Что? За нами пришли? – поднял голову Игорь Михайлович.
- Дедушка варит кофе, - с порога сообщила Ада. – Приглашаем подкрепиться и кое-что обсудить…
- Операция «мираж» завершилась… - выжидающе смолк полковник.
- Успешно, - завершила фразу Ада.
И тут зажужжала бабушкина тревожная кнопка.
- Извините, - приложила её к уху Ада. - Да, бабушка. В новостях, что? Сообщили: наш самолёт упал в океан? Что ещё? Муж Евы попал в ДТП? Рухнул с обрыва? Машина сгорела? Владельца узнали по номеру? Это случайно, или?.. Ладно, молчу.
- Ликвидация свидетелей для бандитов обычное дело, - сбросив плед, рывком поднялся с матраса Игорь Михайлович. – А за спасённую жизнь от нашей семьи Агате Львовне отдельная благодарность. Так что кофе в самый раз…
- Тогда собирайтесь, - повернула к выходу Ада.
- Подожди, - догнала её Ева Вторая, – мне бинты нужны, молоко течёт, а кормить некого… думаю, может, Адамчик голодный…
И уже за дверью тихо расплакалась.
- Папа рад, а мне бы… что за жизнь: тело отдельно, душа отдельно? В океане подружилась бы с осьминогами, говорят, у них три сердца, Адама полюбили, и на меня бы любви хватило.
«Третье сердце для Ола…» - чуть не озвучила пришедшую на ум мыль Ада, но вовремя спохватилась.
Во-первых, зачем усугублять итак плачевное состояние Евы.
Во-вторых, информацию про три сердца надо уточнить в энциклопедии, мама не зря приучила…
- Не расстраивайся. Кормилицу своему клону-сыну Агата уже подыскала. А бинты, если у деда найдутся, я сейчас принесу…
Завершив процесс сотворения кофе, Адам Старший выложил на стол печенье, хлебцы, сыр, шоколад.
Пригладил буйную шевелюру руками.
Сел.
Задумался…
Его мозг как ребёнка пестовал росток новорождённого плана, в котором отцу Евы выпадала чуть ли не главная роль, которую они ещё должны обсудить.
Земля не должна стать капищем, где людей принесут в жертву Спонсору, Рыбаку, Наместнику, хоть как назови самозванца, возомнившего себя Богом.
Сомнений не было: с этим постулатом полковник согласится.
Но станет ли сотоварищем?
Захочет ли собой рисковать?
Жертва – дело добровольное.
Адам Младший по собственному желанию принёс себя в жертву науке…
Соня пожертвовала собой ради любви…
Он тоже готов, но…
Когда мечтаешь о смерти, жертвовать жизнью нечестно!
- Дед! Бинты есть? – расстроила ход его мыслей Ада.
- Эластичные, разве что? Ноги весной бинтовал, но где они…
- Ищи! Ева молоком заливается…
- Вспомнил! - стукнув себя по лбу, полез в медицинский саквояж дед.
- Пейте кофе с полковником, нас не ждите! - приняв один за другим два объёмных мотка бинта, кинулась к двери Ада.
- Остынет же! - крикнул ей вслед Адам Старший.
«Остынет, и остынет! Главное, чтобы Ева поверила: Рыбак самозванец, её душа при ней и даже мама решила: не стоит дважды заходить в одно и то же тело…» - потеплело в её груди где-то слева.
*Плох тот генетик, который не мечтает…
Завершив переговоры и выпив кофе с хлебцами и сыром, Адам Старший и Ада с кисетом направились исполнять волю Евы Первой.
Взобрались на край утёса.
- Горстку мне, горстку тебе, - предложила деду Ада.
- Всего горстку… - отрешённо согласился он.
По глади океана побежали белогривые буруны.
В вышине раздался какой-то гул.
Ада подняла голову.
Показалось: Камертон улыбнулся ей и ударил в благовест.
С высоты грянули свинцовые звуки.
Но быстро стихли.
Камертон занялся настройкой других колоколов.
И!
С небес полилась ошеломительной красоты мелодия…
- Я люблю тебя, мамочка! – махнула над пропастью рукой Ада.
- Вечно буду любить, - развеял свою горсть пепла АС.
- Я позабочусь о ней, - пропищал выпрыгнувший из воды осьминожек Ол.
- А я буду приходить сюда, рассказывать маме свои вещие сны, - чтобы увидеть его, свесилась с утёса Соня.
- Осторожно, - подхватил её на руки Адам Старший. – У нас с полковником созрел план, Еве очень понравился бы…
- Плох тот генетик, который не мечтает стать соратником Бога, - поощрительно пощекотала его усами кошка.
- Как же мне будет тебя не хватать, - чмокнул её в нежно-розовый нос АС.
- Операция «Мираж-два» через час. Агата уже полковничий камешек под язык положила, чтобы на прощанье не наговорить лишнего, - спрыгнула с его рук Соня.
***
За полковником с дочкой Агата прислала обычный беспилотный автокар.
За мужем с внучкой похожий на акулу автомобиль класса люкс, тоже беспилотный.
От любопытных глаз избавилась, озадачив персонаж неотложно-срочными делами.
Под язык положила подаренный Игорем Михайловичем оберег и, сначала решила ему об этом рассказать, потом перерешила: может, на прощанье он сам расшифруется…
Представила себя с Адамчиком на руках, пусть дед насмотрится на суррогатного внука…
И Еве мысленно разрешила… с суррогатным сыном проститься.
Потом долго перед зеркалом примеряла, какое платье надеть…
И только у трапа вертолёта поняла: её потуги в лучшем свете перед полковником выглядеть операцией «Невидимки» сведены к нулю.
Зато!
- Как тебя молодит материнство! – исторгнув искренний комплимент, приложился ко лбу их клона-сына муж.
- Выхлопотала для тебя две недели отпуска, - добром на добро ответила она. – Можешь порыбачить с Мих Михом, адаптировать к материковой жизни Аду…
- Спасибо, - неуклюже ткнулся ей в щёку муж.
- Номера билетов я на твой телефон сбросила. При аэродроме Стива есть автопарк, машина забронирована на четырёх пассажиров, до аэропорта рукой подать, а там, не иди против Стива, впрочем, как хочешь, - ответно чмокнув мужа, переключилась на внучку Агата Львовна. – А ты, если будешь писать обо мне, обязательно подчеркни: она была стражем у ворот ада. Поймёшь, когда умру. А теперь поцелуй своего папочку.
Ада механически приложилась ко лбу мирно посапывающего на её руках младенца.
И огляделась по сторонам.
- Не забывай меня, сестричка, - вытянувшись во весь рост, махнула ей лапкой Соня.
Ада бросилась к ней, подняла кошку на руки, осыпала поцелуями, приговаривая: ты это я, я это ты. Изучу кошачий компьютер, каждый день буду на связь выходить.
- Девочки, пора! – высунулся в дверцу вертолёта Адам Старший.
- Пора, - согласилась с ним София-Серафима. – Беги, а то действие миража скоро кончится…
«Даже не верится, что завтра я буду дома. И простите, индейцы племени пираха, проснусь не другой, а сама собой! Конечно, не каменной, а… «Я +», если совершу что-нибудь доброе, или «Я –», если попадусь на крючок Уда. Такая вот, куратор Салтыков, диалектика…» - усаживаясь у иллюминатора, посмотрела в небо Ада.
Горизонт был безбрежен и чист…
*ГМО-апокалипсисом пугают, а мы при нём живём…
- Судьба посмеялась над нами, АМ-АМ, - решив отныне так звать сына, заслонила его от разыгравшегося винтами ветра Агата.
А когда вертолёт поднялся в небо, проводив его взглядом, прошептала запоздалое признание мужу: я всё ещё люблю тебя, хотя старалась ненавидеть… и, вытащив из-за щеки и отбросив в сторону камушек агата, обратилась к понурившейся девочке-кошке.
- Вот и остались мы с тобой, Фимка, одни: ты незнамо кто, я без пилота в голове, с эпитафией на могиле: её забыли разбудить, отчего она мертвецки заснула! Хотела отбить у Евы сына с мужем, и! осталась без мужа, а сын подрастёт, поймёт: рядом с ним чужая душа, и меня не простит...
«Может, признаться, что у клона Евы вообще нет души?» – подумала Соня.
Решила: буду молчать!
Но тут же выложила: Ева Третья – пустой сосуд!
И, что сделано, то сделано! продолжила: в словаре Даля написано: Уд – сосуд. А ваш Рыбак с пересадкой душ плутовской бизнес затеял, и скоро на нём прогорит!
- Ну-ка, ну-ка, подробнее про Рыбака и Еву, - нагнулась, подставив кошке плечо для прыжка, Агата Львовна.
И Соня, горжеткой свернувшись вокруг её шеи, вполголоса, чтобы не разбудить младенца, начала давать показания…
* о бесплодных манипуляциях Рыбака, не поймавшего, тем более не переселившего ни одной души;
* о метаниях между любовью и долгом у Евы Первой;
* о несостоявшемся самоотречении Евы Второй;
* о пустом, бездушном сосуде – Еве Третьей.
- Как хорошо, что ты заговорила, Фимка, - признательно потёрлась щекой о лайковый бочок кошки Агата. – Не зря мой дед старался, а то бы всё «мяу!» да «брысь!». ГМО-апокалипсисом пугают, а мы при нём живём!
- Правильно мыслите, Агата Львовна. Мне вещий сон был, - предвкушая тронный монолог, лаской на ласку ответила Соня.
- О снах поговорим потом! Ам-Ам сейчас проснётся, начнёт орать, - отстранила от себя зашевелившийся конверт с младенцем Агата. – Сдам его кормилице, ты проследишь, не жалеет ли она для него молока, а я, мне… следует составить новые маршруты…
Потом! Потом! - рассердившись, спрыгнула на землю Соня. - Думают: время – век, а оно – миг, и поздно! Ворота в рай закрыты…
*Бог не обещал в каждое тело душу вдохнуть...
За окном глазу не за что зацепиться…
В голове хаос.
На всей планете… она с двумя дедами!
И флэшкой с формулой вируса Каннибала, из-за которого человечество может само себя съесть. Папочка по случаю своей несчастной любви изобрёл.
А такой же несчастливо влюблённый дед, создал матрицу чудо генома, чтобы дать людям шанс…
Ада невольно взглянула на сидящего напротив деда.
Он дремал.
Лоб в полчерепа, ореол редких пушистых волос.
«Дедушка-солнышко…» - потеплело на сердце.
«Жаль, в рай не попадёт!» - мелькнула мысль.
Почему?
Отдаёт предпочтение телу…
«Разве Бог не велел плодиться, в смысле, тела плодить?» - возразил разум Ады.
«И кто подтвердит, что Он обещал в каждое тело душу вдохнуть?..»
Хр-р-р. Хр-р-р…
Раздался за спиной знакомый храп.
«Полковник проявился!» - обдало жаром Аду.
Она оглянулась.
Никого.
Технология превращения видимого в недоступное взору всё ещё в силе.
Пилот и ухом не повёл.
АС улыбнулся во сне.
Только ей не спится…
Думается…
Узнать бы: есть у Салтыкова душа?
Осмелится ли он опубликовать в своём блоге статью о вирусе Каннибала?
Поверит ли в существование человеко-оленя и девочки-кошки?
В запасной вариант человечества – осьминогов?
В жемчужину, которая может пожертвовать своей красотой?
В спонсора Стива, который из боязни на том свете встретиться с Богом, намерен быть вечно молодым, переселяясь в регулярно подрастающих клонов?
Хотя…
К чему эти вопросы?
Ведь о том, что с ней случилось на острове, она куратору не расскажет…
Не из боязни, что не поймёт, или посмеётся…
А чтобы не случился с ним несчастный случай… как с Майклом.
И Тане Танк, которая с детства борется за своё выживание, о том, что на острове ей пришлось пережить, лучше не знать.
Нервную систему Мих Миха тоже следует поберечь…
«Уважаемые пассажиры, приготовьтесь к посадке!..» - как гром среди ясного неба объявил виртуальный стюард.
- Дед, проснись! Прилетели! – будто команду «на старт!» для незримых пассажиров отчеканила Ада. – Надо всё осмотреть, ничего не забыть...
- Выходите первыми, а проявитесь, сделайте вид, что встречаете нас, - вполголоса распорядился легко стряхнувший дремоту АС.
*Один на один с голой правдой…
Игорь Михайлович с Евой вышли из эфирного кокона по дороге к автопарку.
- Слава Богу! – не сдержала радости Ада.
- Слава Соне! – грустно улыбнулся АС.
- Такую технологию, да в армию бы! – мечтательно вздохнул полковник.
- И журналистам! – поддакнула Ева. - Тебя никто не видит, а ты… один на один с голой правдой…
- Четырех пассажиров принял, - по-английски отрапортовал кому-то шофер такси.
В аэропорту тоже всё прошло без эксцессов.
Рейс на Москву по расписанию.
Регистрация.
Проверка багажа.
Посадка.
Места: у Ады между иллюминатором и Евой, у Адама Старшего по соседству с Игорем Михайловичем.
Когда самолёт набрал высоту, Ада приникла к окну и!..
Снова идеально голубая пустыня: ни эфирного диска маминой души, ни облака-подковы Камертона…
- Моя судьба, насмешка над мечтами, - в тон её настроению обронила признание Ева Вторая.
- Ты о Майкле или… папе? – поощряя её к дальнейшей исповеди, откинулась на спинку кресла Ада.
- С детства мечтала о красивом муже, и! Майкл был по-голливудски красив, но! хоть о мёртвых плохо не говорят, не удивлюсь, если он сам подстроил аварию, и в огне не сгорел, - словно от озноба содрогнулась Ева.
- Кто знает? – поминально склонила голову Ада.
- Мечтала жить в стране свободной прессы, а очутилась в таком агитпроме, России не снилось!
- У нас у каждого своя дуда…
- Полюбила твоего отца, жизнь свою хотела ему отдать, снова впустую, - словно в страшном грехе покаялась Ева.
- У Мережковского есть строчки: Какое счастие – не мыслить, какая нега – не желать, - думая, к месту, напомнила Ада.
- Не люблю поэтов, они рабы рифмы, - в штыки встретила Ева подсказку. – Знаю, твоя мама… прости…
- Тогда могу подарить тебе три волшебных молитвы, - послеродовой депрессией объяснила её агрессию Ада.
- Я больше верю в магию камней…
- Твоё право, но, - решила не сдаваться Ада. - Агата Львовна нашла себя благодаря молитве, завещанной матерью: Не моя, но твоя воля, Господи. Моя молитва родилась вчера. Я была каменной от горя, и вдруг из почти мёртвого сердца вырвалось: Отче, будь милосерден ко мне. И что-то в груди потеплело. А бабушка моей подруги каждое утро молится: Не суй мой нос, Боже, куды меня не просют! И живёт, никому не досаждая…
- А я навязываюсь всем… - с уничижительной радостью вцепилась в последние слова Ева.
- Прости, я не хотела…
- Прости, прости. Чувство вины заразно. Твой дед обещал отцу устроить меня в отдел рекламы. Молись, не молись, предстоит общаться с массами посредством не слов, а слоганов…
«Чувство вины заразно…» - мысленно согласилась Ада.
«Салтыкова за свою фамилию до сих пор совесть мучает…»
Неожиданно ясно представился ей перед внутренним взором с щербинкой меж передних зубов, зеленоглазый куратор.
Если верить Соне, в прежних жизнях они были не просто знакомы.
«А ты, дочь повелителя генов, согласна?..»
С-о-г-л-а-с-н-а, эхом откликнулось сердце…
Вслед за ним стали грызть мозг мыши-мысли…
Сказать, или не сказать Еве, какое средство предстоит ей рекламировать?
Или она не должна этого знать?
А, может, её засылают шпионить?
Не зря она говорила про голую правду…
Правда голая…
Пустыня голубая…
Конфеты с ядом…
Сердце с минусом…
Ха-ра-ки-ри-и-и-и…
От невыносимой тяжести земного бытия смежились веки Ады…
*Обогатиться возможностями или свернуться в цифру…
- Как атом Урана в своей структуре отражает всю систему Менделеева, так и геном является моделью системы аминокислот в живой природе, - подбирая понятные слова, пытался объяснить Игорю Михайловичу суть своего открытия АС.
- А это правда, что Менделеев химическую таблицу увидел во сне? – обрадовался знакомой фамилии полковник.
- Всё возможно, моя матрица, например, приснилась девочке с генами кошки, - признался АС.
- Кошки, они такие, - глубокомысленно заметил Игорь Михайлович.
- Попробую свести смысл матрицы до нескольких фраз, которыми вам нужно будет её представить…
- Говорите, не бойтесь, у меня память хорошая…
- Так вот, - воспрянул духом АС. – Основа любой системы – симметрия. В двух спиралях ДНК гены гармонизированы симметричным набором преобразований…
- Простите, не понимаю… - виновато перебил его Игорь Михайлович.
- Тогда, так: ген кирпичик мироздания; геном – информационная матрица проекции человека на макрокосмос, то есть, на самого Творца. По множеству причин в геноме происходят сбои, - понял, что зашёл слишком далеко, Адам Старший.
- Как у человека, - кивнул полковник.
- Первозданная матрица поможет людям держать оборону…
- Так бы сразу и сказали! - подкрутил усы Игорь Михайлович. – Тут, как говорится, многие захотят… в бой как на свадьбу!
- Какую свадьбу? – окончательно приуныл АС.
- У прадеда вашей внучки такая надпись на сабле была: В бой как на свадьбу!
- Странно, Ада ни слова…
- Вы ж не военный, вот она и… а у меня вопрос возник, можно?
- Спрашивайте…
- Не знаю, благодаря генетикам или природа постаралась, но в Греции когда-то, на Олимпе жили боги и, надо сказать, не дружно жили. Человек с человеком, конечно, тоже воюет, - нахмурив брови, изобразил осуждение этого факта полковник, - так вот, на ваш взгляд, смогут ли жить в мире подобие бога с подобием бога?
- До подобия человеку ещё далеко, - предынфарктной диаграммой пошли морщины по лбу АС. – А в обозримом будущем, уверен, мало кто откажется обогатить своё зрение, слух, обоняние…
- Так точно! Не дадим человека в цифру свернуть! Душу вынуть! – приободрился Игорь Михайлович. - И я знаю, кто нам поможет, но раньше времени, как рыба нем!
- Тогда вы пока сканируйте ситуацию, а я у свата порыбачу, недельки через две явлюсь…
- Понял! Извилины как солдаты, тоже должны отдыхать!..
*Как наше слово в гене отзовётся…
Пожелав Игорю Михайловичу с Евой безопасного полёта, Ада, благо, бабушка при расставании вернула ноутбук, воспользовалась свободным доступом в Интернет, открыла блог Салтыкова. Заголовок «Как слово в гене отзовётся?» с жирным знаком вопроса привлёк внимание и! вызвал замешательство.
Статья была написана ранним утром, возможно, куратор всю ночь работал над ней.
Пока она, Ада Адамовна Бессонова, мирно спала в самолёте, на Салтыкова напала истинная бессонница, возможно, потому что он вспомнил о своей ученице…
Размечталась! – оборвала ход своей мысли Ада
И как за соломинку уцепилась за первые строчки статьи…
«С тех пор как одна из моих учениц, дочь генетика заявила, что первичной является не буквенная, а генетическая азбука, я ищу того, кто смог бы это подтвердить или же опровергнуть.
Обратился за помощью в Сеть.
Кстати, познакомиться бы с Рыбаком, раскинувшим её для нас…
Надеюсь, это когда-нибудь произойдёт!
На данный момент, на свой вопрос я получил более ста ответов…
Откликнулись учёные-классики, альтернативщики, всезнайки и просто любители.
Кто-то уповал на дуплеты: глицин – аланин, валин – лейцин, гистин – триптофан.
В чём я, естественно, профан!
Кто-то утверждал: Слово с Геном едины, в смысле, знай! твоё слово обязательно отзовётся на твоём гене…
Близко к теме, но!..
Мир далёк от классики! Пока учёные этого не поймут, человек останется рабом ущербного генома!
ДНК рождает белок так же, как сознание речь…
В общем, то горячо, то холодно.
И вдруг! Когда затея показалась напрасной, я получил классическое изображение Тота Гермеса Трисмегиста, держащего в руках посох с двумя свитыми в спирали змеями.
«Эти змеи-спирали символизируют одновременное рождение и взаимозависимость алфавита и ДНК» - гласила под картинкой анонимная подпись.
Такое вот двуязычие, студентка Бессонова!
Возвращайтесь, интересно будет узнать, как вам эта версия…»
Мне показалось, или с помощью легендарного Гермеса куратор на всю всемирную Сеть объяснился мне… продолжить: в любви, вспомнив предупреждение Сони, Ада побоялась.
Желание тут же откликнуться, сообщить: я вернулась, и мне есть, что рассказать вам о генах, химерах, ловце душ Рыбаке и человеконенавистнической формуле Каннибала, пришлось тоже отвергнуть, но уже из соображений строгой секретности.
«Всё людское людоедство точит зверские клыки…» - всплыла в памяти строчка из ранней Цветаевой.
«Знала бы, в какие генетические эксперименты воплотятся её слова через сто лет, может, не сочиняла бы их, не провоцировала…» - невольно подумала Ада.
Хотя…
Если Слово и Геном синонимы, тогда…
Может быть, геном требует слов?
Что, если мы рождаемся для того, чтобы поговорить?
Иначе, почему прямые противоположности: сострадательный АС и самодовольный Стив, скучают именно по общению с мамой?
Какой тайной она обладала?
Умела расслышать голос чужой души?
Не навязывала своего мнения?
Или знала особые, исцеляющие гены слова?..
*Эмбрионы невоплощенных нелепостей…
- Бессонова! А вы, что тут делаете? – почти с небес раздался знакомый голос.
Ада подняла голову.
Не поверив глазам, часто-часто заморгала ресницами.
Изображение не развеялось.
Точно!
Он!
Салтыков!
Обрадовалась и призналась…
- Читаю вашу статью.
- Моя статья – вчерашний день. В ней ни слова о главном – генетике энергий, - на подъёме начал куратор, но быстро осёкся, - впрочем, как новоиспечённую владелицу Эльдорадо, вас это ряд ли заинтересует.
- Я отказалась от наследства! - чтобы не смотреть на него снизу вверх, пружиной распрямилась Ада.
- Ваша подруга об этом умолчала, - мимоходом бросил Салтыков и снова набрал обороты, - один из моих ответчиков считает: всё, что накопили природа и человек – тоже с большой буквы, космического масштаба Геном! Кстати, минут через десять он подъедет, чтобы забрать меня для более конкретной беседы, так что пока есть время, предлагаю посидеть, поговорить…
И, подождав, пока она опустится на место, уселся рядом с ней.
- На Острове я встретилась с братом Олом, человеко-оленем, который в очень-очень прошлой жизни был генным инженером, так он рассказывал, что они гены фауны, флоры и человека смешивали как салат «оливье», из полученных эмбрионов выращивали ГМО богов Египта, Греции и прочих стран. Но однажды химеры подняли восстание против своих беспутных создателей. А хранители альтернативного генофонда успели законсервировать эмбрионы невоплощённых нелепостей до более либеральных времён, которые, по мнению Ола уже наступили, чего он не смог пережить и бросился со скалы в океан, - чтобы опередить неведомого «ответчика», одним духом выпалила Ада то, о чём намеревалась молчать.
- В недрах любой энергии рождается мутант-убийца: во времени – апокалипсис, в науке – альтернатива, в речи – противоречие. А в раю, видимо, ад, - философски заметил куратор.
- Моя генетически модифицированная сестра Соня в кошачьем Интернете своими глазами видела рай, где разнополые энергии, танцуя, материализовывали свои фантазии, - смешав божий дар с яичницей, рассекретила ещё одну тайну Ада.
- И где этот потерянный рай? – поинтересовался Салтыков.
- Родина Адама и Евы находится в Стожарах! – сожалея о неодолимом расстоянии, развела руки Ада. - Землёй, по версии Сони, повелевает генетический хакер Уд, по Далю, Рыбак.
- Рыбак? – удивился и одновременно обрадовался Салтыков. - Лёгок на помине! Остаётся одно: собраться втроём и всё подробно обсудить…
- Внучка, посадка на рейс объявлена, кофе будем пить на ходу, - окинув куратора неприязненным взглядом, протянул Аде стакан с ароматным дымком, вернувшийся из буфета АС.
- Доброго пути, встретимся, когда вернусь, - без прекословий откланялся его тёзка по аббревиатуре АС второй.
- Дед, это был Александр Салтыков, мой куратор по практике. Приехал на встречу с автором, который предложил поделиться с ним своими знаниями о генетике энергий, - уже в самолёте с укоризной легитимизировала своего визави Ада.
- А я Мих Миху звонил, он ведро рыбы с утра наловил, костёр разжигает, ухой с дымком хочет нас угостить, - умиротворяюще посмотрел ей в глаза Адам Старший.
«Поделом мне! Дала слово молчать, и тут же выдала все тайны! Находка для шпиона! Огромный жирный минус вам, Ада Адамовна, за поведение. Спасибо деду, не дал ещё ниже упасть…»
Мысленно осудив себя за легкомыслие, нарушение личного морального кодекса и ещё бог знает за что, Ада впала в неумолимую, звериной потребности спячку…
*Платон не был генетиком, но был уверен…
Такси домчало их из краевого центра до увитого французским жасмином забора в небольшом приазовском городке за час с небольшим.
Мих Мих ожидал у калитки.
Поклонился. Сказал: с возвращением! Кулаком стёр слезу.
- Дедушка! Какое счастье! Я дома! – бросилась обнимать его Ада.
- Адам Старший, тоже дед, - протянул ему руку АС.
- Проходите, - ответил крепким рукопожатием Мих Мих и от волнения зачастил, - уха почти готова. Не упомню, когда рыбалка была такой фартовой. Первым королевский карп клюнул. На удачу, решил я. И правда. За ним карась за карасём, окунёк, сазан, сом. Потом щука на крючок пожаловала. Батюшка в церкви на день рыбака сказал, будто Бог пожертвовал человеку рыбу за то, что та не в муках рожает. Но, кто правду-то знает? В ухе, как известно, чем больше разных видов рыбы, тем она вкуснее. Такие дела. Бульон я процедил, картошкой-морковью, специями заправил. Рыбу от костей отделил. Так что, мойте руки. Ада, покажи свату, где сумку оставить. А я пока угли присыплю. Пять минут уха на слабом огне должна дойти. Напоследок первача в чугунок плесну. С первой ложки от дорожной усталости следа не останется…
После первой порции наваристой, язык проглотишь, ухи Аду снова потянуло в сон.
- Можно, я часок побуду «спящей девочкой»? – спросила она и заплетающимся шагом направилась к дому.
- Неужели первач виноват? Вроде, я как обычно… - расстроился Мих Мих.
- Вашей внучке на Острове не до сна было, отоспится, сама всё расскажет, - отверг мнимую его вину АС.
- Тогда, сват, поговорим по душам, - ободрился Мих Мих.
- Поговорим, - отправил в рот аппетитный кусок сома АС.
- Неужели, правда, во всех наших бедах геном виноват? – завис над миской-ладьёй, подаренной бывшим троечником и балбесом, а ныне известным мастером керамики, Мих Мих. – Слышал, хотят ДНК редактировать. А вчера по телевизору новая сенсация, мол, человек не завершён в творении! У всех млекопитающих дети рождаются, через час-два становятся на ноги, а человеческого детёныша ещё долго выхаживать надо, такие дела…
- Есть версия: набор хромосом в ядре клетки вначале был по количеству больше и разнообразнее, - наученный опытом «научного» общения с полковником, издалека начал АС.
- Что имеем, сохранить бы, - поднял стопку с виноградной чачей Мих Мих.
- Согласен… - одобрил тост АС.
- Философ Платон не был генетиком, - воодушевился Мих Мих, - но в своей Академии поощрял красноречие, опытом доказал: декламируя стихи, можно вылечить душевную рану. Такие дела. Думаю, и нам надо в школе ввести курс литературного чтения. А то ЕГЭ с Интернетом скоро совсем разучат людей говорить. Ок! Хор! Чик-чирик! Начнём с воробьиного языка, закончим птичьим геномом. И нет человека? - вдруг беззащитными стали его глаза.
- Как же вы похожи на свою дочь! – поддался нелогичной эмоции АС.
- Ева считала себя смелой трусихой, а я просто старый ворчун. Молчал, молчал, и на тебе, разговорился!.. простите, мы ведь с вами, сват, осиротели оба, не грех и помянуть наших детей… - снова потянулся к стоящей на краю стола керамической амфоре «под старину» Мих Мих.
- Не грех… - эхом откликнулся Адам Старший.
*Ворота из ада откроются?..
«Женщина начинается с ног!» - на русском и английском языках с детства твердила ей мать. И она этот постулат сначала затвердила механически, потом поняла, освоила и начала использовать на практике, хотя магию своих тонких лодыжек не раскусила до сих пор.
Агата Львовна перегнулась через боковину ротангового кресла, чтобы в какой уж раз! убедиться в изяществе их линий…
И тут!
«Хоть раз бы посмотреть на женщину, которая полюбила мужчину за стройные ноги…» - проснулась свернувшаяся на её коленях София-Серафима.
- У мужчин, Фимка, любовное оружие мозг! Когда извилины дыбом, – потрепала за ухо кошку Агата Львовна. - Впрочем, тебе этого не дано понять. Лежи себе, грей мои коленки, и радуйся…
«Я Альциона тоже за ум полюбила…» - подумала, но не сказала Соня.
- Не обижайся, знаю, ты не просто Фимка, да и я не просто…
- Зна-а-а-ю, - зевнула кошка.
- Знаешь, кто я? – навострила уши Агата Львовна.
- Страж у ворот ада… с внутренней их стороны, - распустила усы веером Соня.
- Сидела на моих плечах, читала мои мысли?! – хотела возмутиться Агата.
Но не успела.
Признание девочки-кошки огорошило до немоты…
- Когда вы вернулись с похорон матери, я была котёнком, но почувствовала: вы привезли в себе ещё кого-то…
- Кого?
- Того, кто вас страшил, но должен был спасти всех нас…
- Всех, да не всех, - ласково провела ладонью по лайковой спине кошки Агата.
- Полковник исправит свою ошибку, - ответно сверкнула янтарным взглядом Соня.
- Мама была вирусологом, о её сотрудничестве с органами безопасности я не знала. Перед смертью она попросила меня довериться человеку, который заявил, что генетики подошли к порогу создания геномной бомбы, которая способна уничтожить человечество, и убедил меня следить за работой мужа и сына. Сказал: чувствуйте себя стражем у ворот ада, а когда надо, с вами свяжется наш человек. Вот я и решила, что это полковник, а он…
- Вы и… спящий агент в его голове не сомкнулись…
- Сначала я грешила на Аду. При таком патриотичном деде она вполне могла… согласиться, родине служить. Невзначай ввернула ей про Острог 05. Никакой реакции. Вывод: я ошиблась. Я, Соня, совершила много ошибок. Секретное задание свело меня с ума. Думала даже: лучше муж пусть пьёт, чем геномная бомба!
- А формулу вируса Каннибала сотворил ваш сын, - потёрлась ухом о её больную коленку Соня.
- Хочешь сказать, ворота из ада откроются?!
- Открылись бы, если бы папочка с моей помощью не восстановил божественную матрицу генома…
*Пушкин предвидел плоды генетики…
Игорь Михайлович был неутешно расстроен.
Он, седовласый, седоусый полковник в отставке угробил задание!
Не справился с тем, что любой новобранец расщёлкал бы как орех!
Вспомнил перед своей поездкой в Америку короткую беседу в особом отделе…
Пароль…
Вопрос: Вы помните, кем были в прошлой жизни?
Ответ: Стражем Острога 05.
А он увидел Агату Львовну, и даже не подумал…
Хотя, чего проще!
На Острове юноши в оленей превращаются…
Кошки, сказочными царевнами, по-русски молвят…
Ай, да Пушкин! Ай, да молодец! – решительно прекратили самобичевание мысли.
Предвидел, русский гений, плоды генетики!
То птица-лебедь у него в невесту обратилась…
То царевич Гвидон комаром-мухой-шмелем недругов из строя вывел…
Настанет время, невидимка-пехота любого врага в бегство обратит.
Эскадрилья-мираж лютого противника на колени поставит.
Как пели: Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, так и будем петь!..
Игорь Михайлович покосился на всхлипнувшую во сне дочь.
Свёл брови козырьком.
Мысли сгрудились к переносице.
Снова сменили направление…
По сути, не так всё плохо: дочь из плена освобождена, спящий агент обнаружен, антивирусная бомба-матрица скоро будет в российских руках…
Рапорт сдан!
Рапорт принят!
Жена заплачет, потом обнимет.
Но и…
Агату Львовну надо скорее из вражеского стана вызволить!
По её смелости мы с Евой живыми остались…
Добром за добро…
Первое время может у нас пожить…
Хотя, нет…
Слух о говорящей кошке со скоростью света распространится…
Нездоровый интерес вызовет…
Агате это ни к чему.
Ей тишина нужна.
Покой…
Брови расслабились.
Веки опустились.
Хр-р-р…
*Вернём ген любви и победим!..
Сон-забытьё незаметно перерос в сон-дурман.
Ада увидела разросшегося до невероятных размеров ворона, который, знакомо не выговаривая букву «р», завис над ней и, крикнув «как?», раскрыл гигантский клюв, чтобы схватить её.
От испуга она онемела.
Но ворон вдруг ударился оземь, и превратился в ангела с вороньими крыльями за спиной.
«Соня сказала бы: аггела» - подумала Ада и наугад произнесла: Уд?
- Скажешь, что знаешь меня, не поверю: ген вранья мой самый дорогой подарок людям! – притопнул птичьими ножками Уд.
- Иногда дарят не то… - вспомнила она свой недавний упрёк в адрес Сони.
- Бог сказал то же самое…
- Ты был у Бога?
- Каялся, - прикрыл веером-крылом досаду на лице аггел. – Поймёшь, когда сама растянешься в шпагате между раем и адом…
- И Бог простил? – возмущённым тоном отвергла подозреваемое милосердие Ада.
- Простил! – обиженно передразнил её Уд. – Как же! За каждую генетическую инсталляцию, которая вступит со мною в бой и победит, обещал списать мне десятину греха. Даже я не способен на такое лукавство!
- То есть, чтобы попасть в рай, ты должен… - попыталась выстроить логическую цепочку Ада.
- Если бы в рай, а то у ворот рая с краю. К тому же, слово «должен» я ненавижу. И, главное, ген любви у меня… под замком! А то, что вы называете любовью, всего лишь… - смолк в поиске подходящего слова Уд и, отыскав, обрадованно огласил, - фантомная боль!
- Ты похитил у нас ген любви? – метнула в него гневный взгляд Ада.
- Даже твой дед его не нашёл, - скромно потупил глаза Уд. – Предатель! Создал-таки антивирусную геномную матрицу. И волхвы вдруг вздумали проснуться. Самое время объявить второй тур игры!
- В которой тебе надо проиграть, – напомнила Ада.
- А это ещё, как сказать! Среди моих фанатов зреет движение «Даёшь суррогатный рай!» - свысока посмотрел на неё Уд. – Так что, не они меня, а я вызываю своих удальцов на дуэль, а там, кто кого, видно будет…
Вместо перчатки бросил оземь перо из крыла.
Обернулся вороном.
И улетел.
Поднявшаяся за ним чёрная стая заслонила полнеба.
Спросонья Аде показалось: Уд реально вызвал её на поединок…
И!
Понимая, что выиграть сражение с ним ей одной не по силам, она мысленно начала собирать отряд из тех, кто не случаен, не немощен, и готов: в бой, как на свадьбу!
Командиром отряда назначила Мих Миха.
Замом по научной части – Адама Старшего.
Полковника – военным советником.
Еву Вторую, как невинно пострадавшую, отправила в запас.
Себя произвела в пресс-секретари.
Над кандидатурой Салтыкова призадумалась: смел – плюс, амбициозен – минус. То генетика его интересует, то гравитация…
Таня полетать предложила, так у него в глазах черти запрыгали…
Естественно, ТТ тоже отпадает.
Таких подруг иметь, врагов не надо!
Ада вспомнила, как, волнуясь, о звуках, обнуляющих силу земного притяжения, спросила у мамы. И она не отослала её, как обычно, справиться в словаре, а ответила грустно: духоподъёмная мантра ДЖАИ САИ РАМ давно известна, раньше под её пение храмы до небес строили, летательные аппараты в воздух поднимали, а теперь секрет, как синхронизироваться с частотой мантры, утерян…
Мама.
Мамочка…
Поговорить бы сейчас с тобой, спросить, что делать?
Какой силой победить силищу Уда… и Стива?
Не думай, я не сижу, сложа руки…
Уже собрала партизанский отряд.
В нём четверо смелых…
Мало, конечно.
Но, мне был сон, и, если он вещий, то Бог на нашей стороне, а значит, моя дорогая мамочка: мы вернём ген любви, и победа будет за нами!
С этими словами Ада окончательно проснулась…
Остров под грифом 05
© Copyright: Валентина Нестерова, 2021
Свидетельство о публикации №221011801547
Свидетельство о публикации №221011801547
Рецензии