Тиур - вестник Рарога. Часть тридцать вторая

Кошка с огненными глазами потёрлась о её голые ноги и громко замурлыкала.
- Кунци, кис-кис, - ласково сказала Нельва и очнулась.
Она, как и восемь дней назад, стояла на крохотном выступе, задравшем ноздри над синей пропастью. Но видение, так внезапно начавшись, не оборвалось, а продолжило затаскивать чародейку в прошлое. В прошлое, когда её мать, ведьма из клана "Торьских меченосцев", была ещё жива и не распалась на тысячи искр в сражении с магами из Венгорского храма. Та битва положила конец многовековой грызне между сторонниками Хлотского Бога и ведьмами трёх родов Зангрии. Оставшиеся заключили бессрочный мир и дали нерушимую клятву о ненападении.
- Да, - усмехнулась Нельва. - В отличие от пактов, заключаемых обычными людьми, обещания, данные магами, нерасторжимы. А как было бы просто всем жить - от влюблённых до государств, если бы знали, что решивший отодвинуть в сторону обет, тут же испарится или его разорвёт на куски, или ещё какая-нибудь пакость случится. Тогда бы долго думали, прежде, чем согласиться и тем более нарушить.
Кошка снова тёрлась о ноги, поблёскивая красными огнями зрачков. Только теперь Нельва разглядела, что необычное животное ласкается не к ней, а к её молодой и полной сил матери. Вангири сидела на кухне в их родовом доме с чуть скошенной печной трубой и была похожа на птицу Уурли из лесов Чарокки. Широко расставленные глаза, тонкий изящный нос с горбинкой, странный, клокочущий смех и редкая северо-восточная красота, сводящая с ума любого, кто носил штаны, фергутские лосины или же щеголял в чёрной мантии. Она знала об этом Даре и не испытывала недостатка в мужчинах на одну ночь или на несколько месяцев. Перед домом постоянно толклись претенденты на её желание. Так продолжалось до тех пор, пока Вангири не излечила от смертных ран ведьмака из клана Сумеречных Псов - рыжего, неспешного мага, превыше всего ценящего мужскую дружбу, гибкие мечи и свою свободу. Они оказались очень похожими по своей сути и расстались друзьями на долгих три года.
Видение задрожало, и хлёсткие ветры бездны ударились в ледяной свод. Он треснул, выплюнув, словно выбитые зубы, несколько синих осколков. Воздух потемнел, и за его заслоном Нельва с отвращением разглядела сладострастную ухмылку Тхош-ир-Ваула, постукивающего пальцами по зеркалу.
- Девятый день, моя красавица, - сказал он. - И никто не примчался тебя спасать! Никому ты не нужна, кроме... кроме меня. А со мной ласковая встреча тебе обеспечена. Готовься, моя нежность!
- Лучше смерть быстрая и беспощадная, чем медленное угасание без Силы, - подумала чародейка. - Лучше сгореть, как моя мать, чем чувствовать себя выпотрошенной курицей, растопырившейся на вертеле.
Сверху упал ещё один осколок, оцарапав Нельве висок. Это разъярило её, словно дикую огнеглазую кошку. Она-то хорошо помнила, как Кунци в мгновение ока убила взбесившегося горгола, выставленного в зверинце на площади. Тот разнёс зачарованную клетку, разорвал двух торговок и покалечил судью Примаса, сокрушил множество лавок и городские ворота. И, роняя липкую пену с окровавленных клыков, кинулся на Вангири, спешащую на помощь людям. Он сдох в прыжке, свалившись у тонких лапок чёрной кошки. Кунци равнодушно мяукнула, мельком взглянула на здоровенного упыря, и пламя охватило его туловище. Кучка зловонного пепла - всё, что осталось от добычи кральградских охотников. С тез пор никто не отваживался обратиться к кошке с банальным "кис-кис".
Видение вновь появилось в сгустившемся воздухе. Это было страстное время, когда Вангири и её возлюбленный жалели лишь о том, что в сутках так мало мгновений, которые они могут превратить в часы наслаждения, в годы радости от обладания друг другом, в века чаровства, в которых мастерам достаётся самое главное - жизнь. Смуглая спина Чаргара со знаком Сумеречных Псов закрывала тело ведьмы, но дочь видела сияние вокруг головы матери и слышала стон от насыщения и удовольствия. Их общая страсть зачала и породила будущую хозяйку Кральграда - синеглазую чародейку.
- Как забавно, - улыбнулась Нельва, - и мне достался в возлюбленные ведьмак! На роду нам, видать, написано, обретать себя в вечных бродягах и становиться их целью навечно. Где же ты, Тиур? До заката - пять часов, и тогда я перестану быть.
Внезапно чёрная кошка потёрлась о её ноги и выронила изо рта золотой перстень с рубином.
- Это же..., нет, невозможно, - выкрикнула чародейка.
На уступе лежал перстень ведьмаков клана Сумеречных Псов, тот самый, с которым они никогда не расстаются и даже в могилу "уходят" с ним. Кунци выразительно мяукнула, и ведьма поняла, откуда был доставлен защитный амулет - с берега Троквы, где упокоился семь лет назад её отец. Она надела перстень на палец и ощутила, как возросла Сила в её душе и теле.
- Благодарю вас, - Нельва мысленно обняла родителей.
Сверху градом посыпались осколки, и перед чародейкой проявился вход в пещеру.