Тонкости жизни

     " Тонкости жизни."
                Глава 1.
–Ольга, вот ещё накладные, –и Светлана Николаевна, невысокая, но довольно эффектная блондинка важно плюхнула на рабочий стол очередную, приличную стопку бумаг. –А те ты уже что, рассчитала? И когда это ты всё успеваешь? Тут до тебя Вероника работала, так у неё вечно бардак был. Накладные терялись и вообще. А у тебя вон порядок какой. Любо - дорого посмотреть. Правда, –и блондинка выдержала такую паузу, что любая актриса позавидовала. – Кое в чём до Вероники тебе далеко.
–Это в чём же? –с удивлением спросила Оля, нехотя подымая голову.
–Понимаешь, –и Светлана Николаевна, хлопая длиннющими накладными ресницами, в который раз просканировала нового, явно не блещущего красотой сотрудника. –Деловые качества это конечно круто, но начальство, а именно Андрей Геннадьевич, –и дама снова сделала паузу, –любит глазами. Хотя, кто-то создан для любви, а кто-то...
–Это всё? –резко спросила Оля, чувствуя что скоро вспылит. –А то мне ещё два отчёта делать надо. И вообще, мне работать надо, а не лясы точить неизвестно о чём.
–Ну конечно, конечно, –заулыбалась Светлана Николаевна, укрепившись в мнении о том что работа –удел некрасивых женщин.
–Ну что там? –и Ирина, до неприличия полная девушка жадно впилась глазами в коллегу по работе.
–А, –небрежно махнула своей пухленькой ручкой Светлана Николаевна, поправляя золотой браслет . –Что ей ещё остаётся? Работает. С её то внешностью других вариантов нет. Да и если честно, странная она какая-то. Вон, кабинет себе отдельный выбила. Мешают ей, видите ли, другие.
– А тебе что, завидно? –подколола Ирина.
– А мне то что? –хмыкнула блондинка.
–Ну может тебе и ничего, просто некоторые на работе карьеру трудолюбием делают, а некоторые –как ты... –многозначительно произнесла Ирина, после чего, поняв что ничего нового не узнает, уткнулась в монитор компьютера, пытаясь доделать таки дурацкий квартальный отчёт.
–Ирка, не умничай! Тебе это не идёт.
–Я не Ирка, я –Ирина! –взвизгнула полная.
Сделав вид что ничего не произошло, Светлана Николаевна громко шлёпнулась на своё место, горделиво думая о том что Ирка ей определённо завидует. Не у каждой девушки в любовниках генеральный директор компании. Да и не у каждой то и любовник есть. Нет, ну а что? Ту же Ирку возьми : молодая совсем, а жиры вон, со всех сторон висят. Интересно, кто вообще на такую позарился? Разве что по пьяне и то... Это ж сколько то выпить надо? Ой, да ну её! Пусть что хочет, то и делает, лишь бы не совала нос куда не следует. А это она любит. Пусть вон со своей личной жизнью разберётся. А то каждое утро очередного мужа клянёт. То денег мало приносит, то пиво с друзьями пьёт . Зато ей, Светлане очень сейчас даже хорошо. Оклад приличный, работа непыльная. Что ещё надо? К тому же, путём нехитрых манипуляций довольно профессионально удалось втюхать новенькой часть своих прямых обязанностей. Нет, ну а что, раз она такая дура? А Андрею Геннадьевичу знать об этом не совсем обязательно. У него и так много хлопот и дел. А ещё, через две недели у неё день рождения и надо хорошенько подумать что бы эдакое запросить у шефа. Только не золото, а то этого добра и так, на всех пальцах. Сколько  можно?
                Глава 2.
" –И принесла же её нелёгкая. Говорила же сколько раз –все бумаги оставляйте в коридоре. Сама заберу. Нечего ко мне в кабинет по одной бумажке носить, так нет же! Пищом лезет! И ещё намекает там что-то. Тьфу! А сама то, бегает со своим Андреем Геннадьевичем, как неизвестно кто. И вообще, что она в мужиках хорошего нашла? Права была мать когда говорила что всем им от женщин нужно только одно... "–принялась возмущённо сопеть Оля, чувствуя как привычная её телу дрожь принялась основательно владеть её хрупким телом.
" Работа, работа... Надо думать о работе... "–произнесла она через довольно внушительную паузу, пытаясь настроить себя на рабочий лад. Стоит только подумать о мужчинах как в голове начинается творится бог невесть что. Что уже говорить про тело, которое просто не слушается. И глядя на всё это, создаётся впечатление что тело существует само по себе, живя не разумом, а непонятными, известными только ему инстинктами. И это только мысли! А что уж говорить  когда кто-то из этих особей просто возьмёт дотронется до неё! Ведь каждое, даже самое лёгкое казалось бы касание, рождает собой целую гамму разнообразных чувств, главное из которых –обыкновенное омерзение. Фу, какая гадость!
"Работа, работа..." –принялась шептать Оля, стараясь одновременно втянуть в себя побольше воздуха, пытаясь хоть таким образом успокоиться. Наконец, волнение хоть немного улеглось и она пододвинула к себе поближе небольшую стопочку только что принесённых бумаг. Эх, был бы оклад здесь побольше. Но, когда тебе всего 20 и кроме самого диплома за душой ничего нет, то приходится довольствоваться и этим. На в дворники же идти!
Тихонечко, но довольно настойчиво загудела вибрация лежащего на столе телефона и едва стоило увидеть номер входящего, она вдруг мило улыбнулась : "Мама..."
– Да, мам! Да нет, с чего ты взяла? Всё хорошо. Какой ещё сон? Ну сколько можно то! И что? Мам, ну какие мальчики? Мне вон, Коли с лихвой хватило. Только встречаться начали, а уже обниматься лезет. И это на третьем свидании. Представляешь? А потом меня тошнило за сараем, помнишь? Так чего спрашиваешь? Да берегу я себя, берегу! Да нормальная квартира. За городом немного, но зато недорого и спокойно. Приезжать? Зачем? Что значит навсегда? И что я в деревне буду делать? Дояркой работать? Так ведь и колхоз развалился. Мам, ты себя вообще слышишь? Всё, мне пора идти работать. Да, в пятницу приеду. Куда я денусь. Да помню я про картошку, помню!
Положив трубку, Оля вдруг ясно почувствовала что сегодня уже будет не до работы. Да и вообще, день как-то сразу пошёл наперекосяк. Сразу водитель какой-то припёрся и давай глазки строить. Потом, чуть ли не следом начальник охраны заявился : " А чего это вы, говорит, так рано на работу приходите, а?" А у самого глазёнки туда - сюда, сюда–туда. И усами, как таракан со сказки, шевелит. Потом, через какой час Светлана Николаевна прибежала. Повадилась, словно лиса в курятник. Ей же ясно сказали, нечего сюда ходить. Так нет, же! И ещё постоянно вопросики свои задаёт :" А чего это ты косметикой не пользуешься? Верующая, что ли? А где ты раньше работала? А парень у тебя есть? А хочешь, познакомлю? Нет, ну какой ещё мальчик?
Задрожав от негодования, Оля вдруг резко поднялась со своего кресла, после чего решительно закрыла дверь на ключ. Вот и как после этого всего работать? Как? Чёрт, только же начала успокаиваться, как снова... Глубоко вздохнув, она привычно сделала несколько заученных ещё в больнице движений. Только если по-первости, такие занятия ещё имели эффект, то нынче всё это было так же бессмысленно, как махать руками на улице, дабы отогнать дующий в лицо ветер. И главное что вроде кажется уже  отпустило тебя, и что неплохо всё, как вдруг малейшее что-то и всё.. И ты уже не принадлежишь себе. И тело становится неуправляемым. И что  владеет им уже тогда отнюдь не разум с рассудком, а абсолютно дикие, скрытые где-то глубоко глубоко внутри инстинкты. И не остановить потом этот процесс уже никак. А чувствуешь тогда себя лишь ненамного лучше чем в тот пугающий душу вечер, когда чья-то сильная рука закрыла ей своими толстыми пальцами рот и затянула в кусты, которые тогда росли прямо на окраине деревни. Кусты вскорости потом вырвали, да толку! А ведь ей тогда всего 13 было... Ноябрь, темнеет рано...
Страх, почувствовав свою власть, мигом заполонил каждую клеточку её тела и машинально схватив попавшийся под руки стакан, она от души запустила его прямо в стенку, после чего истошно закричала. Звуки разбитого стекла дивным образом совпали со стуками в дверь и не обращая никакого внимания на попытки людей проникнуть внутрь, Оля обречённо присела на кресло. Хотелось обычной тишины и спокойствия, но не было ни того, ни другого, и громко вздохнув, ей ничего не оставалось как полностью сдаться на милость всепоглащающему ужасу, который раз за разом отправлял её сознание в тот осенний промозглый вечер. В то время, которое целиком и полностью изменило сознание хрупкой девочки. Вечер, после которого в общем и закончилось детство.. Вечер 14 ноября...
А ведь  тогда она просто - напросто возвращалась от подружки домой. Да там и идти то было всего ничего. В деревне всё рядом. Да и она, наверное с тысячу раз ходила этим маршрутом и ничего, а тут... Она даже испугаться толком не успела тогда. Так быстро всё произошло. И лишь потом, когда дикая боль просто разорвала её изнутри, Оля запоздало вскрикнула и то ненадолго, ибо тут же потеряла сознание, а наступившая затем темнота напрочь стёрла всё то, что случилось потом.
Тем временем стуки в дверь становились всё сильнее и сильнее, и словно очнувшись от краткого летаргического сна, она собралась с силами, встала и сделала несколько оборотов ключа, впуская в кабинет целую толпу знакомых и не очень людей. Дрожь до  сих пор не отпускала и ей ничего не оставалось кроме как равнодушно наблюдать за происходящим. За суетой людей, за их попытки навести порядок и вообще...
                Глава 3.
Весна никогда никого не оставляла равнодушным. Это же весна! Даже когда смотришь на неё  через толстое и грязное оконное стекло уже родного рабочего кабинета. Видишь как начинает, буквально на глазах, оживать куст какого-то растения на клумбе, как беззаботно и весело плещутся в нагретых солнечными лучами воробушки в лужах. И становится тогда на душе по-особенному хорошо и задорно. Весна же! И ты моментально переносишься в, такое милое и трепетное детство. Когда можно было взять и пробежаться босиком по лужам, смеясь и хохоча. А мимо тебя идут люди и улыбаются, улыбаются. А ты такая счастливая, счастливая... И ничего больше не надо в жизни... Вот это и есть настоящее счастье. Счастье быть свободным. Ощущение полёта. Ощущения чего-то неземного. Только вот где это счастье теперь?
Едва стоило ей только выйти на улицу, как пришлось тут же прищуриться от непривычно яркого солнца, после чего мысль о том что день сегодня мог пройти и лучше, немного испортила настроение, которое и без этого скачет, словно напряжение в электросети родного колхоза имени Урицкого. То оно чересчур высокое, а бывает наоборот –ну нет его и всё. И не знает никто, когда появится. Если появится вообще. А тут ещё воспоминания, от которых невозможно убежать. Они, словно твоя тень. Идут с тобой по жизни рядом. Хочешь ты этого или нет. Иногда они просто соседствуют, никак не  мешая твоей жизни, твоим планам. А бывает и наоборот –нагло и бесцеремонно лезут впереди планеты всей и тогда уж только и остаётся что уповать на то, что закончится эта эпопея относительно терпимо....
Звук пришедшего на телефон смс заставил её вздрогнуть :"Ну что там ещё?"
Увидев что это очередной бред от чересчур навязчивого ухажёра, Оля невольно сморщилась : "И что ему надо ? Не писал же с неделю. Чего писать?"
Пожав плечами, она лихо занесла его номер в чёрный список, после чего недовольно зацокала языком. И откуда такие берутся? Ишь ты, встретиться хочет. Ещё чего! Как же всё бесит! Вон, специально вчера в переходе очки купила страшнющие, чтобы никто в душу не лез. Так нет же! Всё одно лезут и ещё как лезут!
И даже солнце, которое только что радовало душу и сердце, теперь, мягко говоря, напрягало. Проследовавшая затем транзитом мысль о том, что будь она мужиком непременно бы напилась, показалась ей самой такой забавной что вдруг улыбнулась самой себе. Правда улыбка эта, смахивала скорее на звериный оскал чем на открытость души, но это всё волновало меньше всего. Ай, ну их всех!
Решительно открыв сумочку, она моментально нашла среди десятка мелких вещей пачку жвачки и небрежно вкинула в рот сразу три подушечки. Мята не  только  освежила дыхание, но и уменьшила влияние вселенской злости на её собственное состояние. Нет, как же здорово отвлекают от всего этого продукты питания. Неважно какие. Главное –сам процесс. Когда работают челюсти –мозг отдыхает. Мясо.. Как же хочется мяса... Закрыв на мгновения глаза, Оля с вожделением представила себе как её белоснежные зубы с аппетитом вгрызаются в сочный кусок домашней ветчины. Чёрт... Проглотив образовавшуюся тут же слюну, Оля печально вздохнула : "А ведь надо идти в магазин."
                Глава 4.
С трудом открыв тяжеленные двери магазина, Оля первым делом втянула в себя прохладный сухой запах кондиционированного воздуха. Хоть что-то хорошее. Правда людей вокруг куча, но что поделать. И если ещё женский пол не  вызывал у неё абсолютно никаких эмоций, то мужской дико раздражал. Причём именно так –дико. Идут, дышат тебе прямо в лицо, а ещё то и гляди на пятки тележкой наедут. И мало того что наедут, так ещё потом и телефончик просить будут. У тебя пятка болит, а у них телефончик на уме.
Правда радует то что магазин большой. Да и 10 вечера. Вроде и людей много, но как-то эта масса не так сильно давит на мозги как часов в 6. Когда создаётся впечатление что у всех дома в холодильнике мышь повесилась и вообще. А ещё везде очереди, очереди. И мужики в них: накуренные, с перегаром, небритые... Сморщившись от негодования, она лихо кинула в корзинку булку хлеба, без которого и мясо, не мясо. Вспомнив что надо ещё купить творог на утро, Оля стремительно подалась в противоположный конец зала, лихо лавируя между людьми. На ум тут же пришло воспоминание о том как она круто сходила на днях в этот же магазин без пяти одиннадцать вечера. Притом что сам магазин был до 11. Она не специально, конечно, так время подобрала, но было в самом деле круто. Но с другой стороны, если подумать, то все хорошие вещи так обычно и происходят : случайно. Что делает их ещё более ценными.
Подняв вдруг голову, она замерла от растерянности. И проходила мимо этого отдела сотни раз и ничего, а тут... Бросив взгляд по сторонам, Оля покраснела и хотела было пройти мимо, но не смогла. Это прямо как в детстве, когда знаешь что в шкафу лежат конфеты, а ты стоишь возле него. И нет сил бороться с собой. Никаких сил. Так и сейчас, собравшись с духом она, как можно небрежно схватила с полки бутылку водки, которую поставила затем в корзинку, после чего тут же прикрыла её хлебом.
Забыв про творог, она спешно направилась к кассе, чувствуя как вся горит от волнения. Хоть бы не увидел никто...
                Глава 5.
Деревня... Другая она сейчас. Совсем не такая как в детстве. Раньше она была живой. Стоило только выйти на улицу, как сотни различных звуков моментально обрушивались на тебя, словно огромное цунами. Где-то там вдалеке мычат коровы, стараясь перекричать без умолку лающих собак. Вот, подымая целые клубы пыли важно прогрохотал мимо дома трактор, разгоняя гоняющих мяч целую ватагу ребят. Да и вечерело в деревне раньше по-другому. Душевнее, что ли... Тогда ещё была жива бабуля и в доме всегда пахло свежеиспечённым хлебом.
Но,всё это было в прошлом, и иногда казалось что не было такого никогда. Словно и не было живого отца, воспоминания о котором лишь крохотными штрижками уложились в ещё неокрепшем тогда детском сознании. По разговорам матери отец частенько ездил по работе в город, где и спутался как то с бухгалтершей с комбикормового. Обозлённая тогда на весь свет мать каждый вечер упорно твердила своей единственной дочери что всем мужикам от женщин надо только одно. И что уж лучше доченька быть одной, чем вот с таким... И если образ самого отца в памяти отложился не очень, то слова матери ещё как, цельно укрепившись в голове некой догмой. И с возрастом, у тебя даже и сомнений не возникает что в жизни может быть по-другому. Словно тебя ещё в детстве запрограммировали, чтобы следовала ты своим, строго определённым маршрутом, не имея никакого желания что-либо менять в своей жизни. Зачем?  Зачем впускать кого-то в свой, пусть и крохотный, да немного неказистый мирок? Чтобы потом мучиться и страдать? Ей это надо? А детство у неё было обычное, учитывая весьма посредственную внешность : без толп ухажёров, пьяных дискотек с мордобоем и прогулок под луной. Обычное детство обычной тихони. Даже отложился в памяти вполне себе обычный, но такой показательный урок физкультуры, на котором их класс играл в баскетбол. В общем ничего обычного, если не считать того  что за полчаса она до мяча всего один раз дотронулась. Желающих дать ей  пас не было, а самой отобрать мяч никак  не выходило. Улыбнувшись самой себе, Оля вдруг морально сдулась, вспомнив как однажды прочувствовала на себе новые ощущения. Ощущения от прикосновения к себе посторонних. Тогда она уже в колледже училась. В общежитии жила. Ну и потеряла как-то кошелёк. С кем не бывает. Да и что может быть у бедной студентки в кошельке? Проездной на 10 дней, да 5 рублей с мелочью. Вроде кажется, чего переживать? Так нет, разревелась как корова прямо на остановке. А тут тётка какая-то полная объявилась, ну и давай её жалеть, обнимать. Причём так от души жмякала. Своими толстыми ручищами. Вспомнив про те, жутко неприятные ощущения, Оля вдруг дёрнулась, чувствуя как мокрый и противный до ужаса пот мигом обдал спину своей мерзостью. Не дай бог. Тётка то конечно и значения не придала эмоциям молоденькой студентки, списав её дёргания на расстройства от потери имущества. И хоть сама Оля домой вернулась не только с новым кошельком, но и с проездным на месяц ( тётка всё же постаралась), то события того дня ещё долго бередили душу, не давая душе спокойно вздохнуть ни днём, ни ночью.
А на природе хорошо. В самом деле хорошо. И вечер, вон какой тихий! И нет этой дикой и безумной городской суеты, нет стоящих у магазина и нагло требующих дать 20 копеек на жизнь пьяных сограждан... И даже солнце светит здесь по-другому. Ласковее, что ли. Нет, была бы здесь работа, можно было бы и в самом деле жить. Ковырялась бы себе в огородике с мамой. А так...
Хотя, с другой стороны, при всей своей странности, в городе легче укрыться от глаз людских. Здесь то на виду всё. А в городе отпахал на работе, на транспорте доехал, до дома добежал и юрк в норку. То есть в квартирку. И всё. А в деревне так не получится. Как бы этого ни хотел. Ведь одиночество по сути не так и плохо. Оно своё, родное, тихое. И не лезет никто к тебе.И  если бы ещё не периодически вспыхивающие принципы, вообще было бы хорошо. Но увы... Невозможно полностью убежать от прошлого. Никак...
А ещё, на следующее, после того случая лето ездила она с матерью на море. Море.. Вспомнив его шёпот, его величие, Оля томно вздохнула. Море это единственное, которое  тебя всегда понимает. А как оно волнительно гудит после твоего очередного монолога? И ещё : море самая деликатная вещь на свете –тебя никогда не перебьёт, и всегда готово выслушать. Хоть придёшь ты к нему рано утром или наоборот: поздно ночью. А ещё ему нравится ласкать твои ножки своей солёной и такой нежной водичкой...
Отворив, наконец, калитку родного дома, Оля привычно громко произнесла :
–Мам, я приехала!
                Глава 6.
Понедельник...И кто вообще любит их? Понедельники. Впрочем, и она, Оля их не сильно обожала. После благодатной домашней тишины окунуться в дикую рабочую суету – не самое приятное в жизни. Впрочем, если придерживаться заранее отработанной тактики, то и этот день можно прожить неплохо. Это, если повезёт, конечно. Сегодня день определённо не задался с утра пораньше. Хотя вроде и начинался хорошо. И на работу добралась быстро и охрану проскочила и даже схватила затем в коридоре толстенную стопку бумаг, чтобы как раз до обеда хватило... Но на этом, как оказалось, всё хорошее и закончилось, ибо влетая вихрем к себе в кабинет, она ну никак не ожидала увидеть там кого либо, поэтому по сторонам не смотрела и скорость не сбавляла. Делала она так зря. Впрочем, эта мысль уже потом пробежала в её голове. А пока она просто со всего размаха врезалась в стоящего возле её стола парня. Свободный полёт штука, конечно, занятная, но не в таких условиях, и ухнув, словно сова в лесу, Оля размашисто раскинула по инерции руки в стороны, запуская высоко вверх целый фонтан разноцветных бумаг. Несмотря на то, что падение выдалось довольно болезненным, ей удалось быстро стать на ноги :
–Что ты здесь делаешь вообще? То есть вы! А ну, убирайтесь отсюда!
–Да я просто вот... Цветы хотел подарить. Чтобы ты не видела от кого... –начал мямлить наглядно знакомый парень. –Давай помогу! Больно ударилась? Что болит?
–Не смейте меня трогать! –громко завизжала Оля. –И не надо мне помогать! –схватив лежащий на столе букет роз она решительно ткнула его прямо в руки парню. –На, Светлане Николаевне подаришь! Она непременно оценит. Всё, двигай давай! –после чего ей удалось буквально вытолкнуть нежданного гостя в коридор. Оставшись в одиночестве, Оля вся кипела от возмущения и негодования. Это ж надо, так день испортить. Дрожь от нескольких прикосновений парня всё никак не проходила и усевшись на кресло, ей ничего не оставалось как вновь заняться дыхательной гимнастикой, пытаясь успокоится и хоть как-то придти в себя. Нет, права была мать, права. Всем им нужно только одно. И больше ничего...
                Глава 7.
–Андрей Геннадьевич! Ну не здесь же! –и Светлана Николаевна, игриво откинув голову, сделала весьма вялую попытку отбиться от настойчивых поцелуев уже не совсем молодого человека. –Да и новенькая рядом...
–А что новенькая? Ревнуешь? –не менее игриво произнёс он, после чего довольно уверенно поволок слабосопротивляющую даму к себе в кабинет. И если сам разговор в коридоре прозвучал для сидевшей в своём кабинете Оли выстрелом в упор, то щелчок дверного замка– контрольным выстрелом, после которого делать что-либо ну никак не хотелось. Томно вздохнув, она в который раз прокляла почти идеальную слышимость. Словно специально строили для того чтобы все знали кто чем занимается. И особо любопытным для этого быть не надо. И так всё услышишь. Хочешь ты этого или нет. Хотя любопытных тут и так хватает. Вон обычно ,  с утра пораньше ёй самой Ирочка добрых полчаса распрягается о том какая сволочь Светлана Николаевна. Что у неё оклад больше чем у неё. И понятно почему. Едва успевает выветриться запах её духов как в кабинет уже является сама Светлана Николаевна : вся в золоте, расфуфыренная... И давай рассказывать о том что Ирочка уже трёх мужей поменяла. И что четвёртого вот вот выгонит. Оле тогда думалось лишь одно : что они про неё саму друг другу рассказывают.
Стоны, раздаваемые через стенку стали до неприличия громкими и вздрогнув от негодования, Оля выскочила из кабинета, нарочито громко хлопнув дверью. Стоны тут же прекратились и зло ухмыльнувшись, она спустя какие-то мгновения оказалась на улице. Воспоминания о том что она забыла отчёт на столе, заставили её вернуться в кабинет, после чего она снова громко хлопнула дверью, стараясь перебить очередную порцию просто невыносимо громких стонов. Мир определённо сошёл с ума. Не иначе...
                Глава 8.
–Мам, ну ты чего? –и Оля, крепко обняв, выглядевшую усталой мать, нежно принялась гладить её седые, довольно редкие волосы.
– Да вот что-то нехорошо мне, –произнесла та через внушительную паузу, после чего томно вздохнула. – Помру видно скоро. А у меня ведь доченька грех на душе. Нельзя помирать, пока не избавлюсь от него. Никак нельзя. А ведь знаешь как он меня душит? Грех этот. Если поначалу то вообще было нормально, то со временем... Ой, не могу я жить с этим. Не могу...
–Мам, ну чего ты? Ты всё о том случае? Так ведь сколько уже раз говорили что нет в этом твоей вины. Кто ж знал что так сложится? Да и я сама запретила меня встречать. Помнишь? Да и тебе нельзя волноваться. Доктор что тебе вчера говорил? Забыла?
Словно не обращая внимание на слова дочери, мать продолжила :
–Я знаю кто это сделал...
– Что? Что ты сказала? –и не поверив своим ушам, Оля ещё раз переспросила : –Это правда? –внутри не только всё похолодело, но и перевернулось несколько раз, отчего в глазах резко потемнело. –Ты ведь говорила что не нашли его. Да и ты же заявление писала в милицию. Сама же говорила...
–Так вышло... –тихо вымолвила Мария Яковлевна Сорокина, после чего вдруг сникла. Словно кто-то выпустил вдруг из неё весь воздух.
–Как вышло, как? –и поддавшись эмоциям, Оля схватила мать за грудки. –Как вышло? Да скажи же хоть что нибудь!
Мать к этому моменту сникла напрочь и негромкий, но пронзительно чувственный хрип старушки заставил дочь испуганно залепетать :
–Эй, ты чего? Не сейчас же, ну!
Не зная что делать, Оля растерянно вскочила на ноги. Мало того что в голове творилось невесть что, так и тело вновь принялось так дрожать, что не было никаких сил... Неужели мать что-то ещё знает, но как? Как можно было молчать столько лет?
Подскочив ещё раз к матери, Оля ещё раз схватила её за грудки :
–Отвечай, ну!
–Это.. –выдавила она кое-как. –Это сам Гаврилов был. Депутат наш. У председателя день рождения отмечал и домой шёл. Не знаю что там на него нашло... Он извинялся потом долго...
–Как Гаврилов? Извинился и всё? Но... Помнишь как ты тогда, в больнице меня молиться учила? Как я потом просила у Бога только одного : найти эту сволочь. Как мы потом рыдали вместе. И как сама мне клялась что убьёшь его. Сама, вот этими руками убьёшь. А как я потом в психушке две месяца лежала, а тебя ко мне не пускали. Как я повеситься хотела, помнишь? И ты.. И ты! –и Оля от всей души залепила матери пощёчину.
Вздрогнув, Мария Яковлевна ещё более осунулась, после чего вдруг стала на колени:
–А что я могла сделать, что? Ну посадили бы его и что дальше? Жить в нищете? Работы нет, ты в больнице. Думаешь ты просто так лежала в одноместной палате? Что у тебя все лекарства были. А в санаторий просто так ездила? А на море? Помнишь, море? Ремонт в квартире. Что я могла изменить, что?
–Всё могла изменить, всё! Жизнь мою могла изменить. Просто тебе так было удобно, вот и всё! Чтобы денег дали, на работе повысили. А я? А тебе было на меня наплевать. Да, наплевать! Я ведь только жила этой мыслью: чтобы найти его. Я даже повеситься тогда хотела, когда дело закрыли. А ты.. А ты... Не мать ты мне больше!
Тишина, нависшая затем плотным шерстяным одеялом, выдавила собой не только всю энергетику, которая ещё совсем недавно буквально носилась по углам, но и кислород. Его стало вдруг резко не хватать. С трудом Мария Яковлевна встала на ноги, которые предательски дрожали:
–Воздуха.. Воздуха.. –прошептала она чуть слышно.
Не обращая внимания на мать, Оля принялась ковыряться в комоде, на верхней полке которого обычно лежали все бумаги. Не найдя ничего интересного, она хлопнула ей со всей дури. –Чёрт!
На звук падающего тела Оля не отреагировала никак, и не оборачиваясь, вышла из дома, который стал вдруг омерзительно противен. Дом, в котором оказывается столько лет жила ложь... Ложь, которая изменила её жизнь. Её сознание....
                Глава 9.
–Ну что, Оля? Что, Оля? Что вы все пристали ко мне? –и нервно дёрвнувшись, она на какие-то мгновения просто выставила телефонную трубку в сторону, стараясь хоть таким образом переждать очередную гневную тираду настырной родственницы. Впрочем, даже на расстоянии были отчётливы слышны её просто дикие вопли и громко вздохнув, Оля пошла в атаку :
–Да я знаю что завтра 9 дней и что? Я уже говорила вам всем что не смогу приехать. Что работаю. О, Господи! Я только устроилась, кто меня отпустит? Я на похороны отпрашивалась. Сколько можно? Да я знаю что это моя мать, знаю! Да отстаньте вы все от меня! –и не выдержав, она просто нажала на отбой, после чего безвольно, словно тюфяк с соломой, плюхнулась на диван, закрыв глаза.
Мысли... Сколько их уже было за последние дни. Не сосчитать вовек.  Да и на работе не до трудов совсем. Вон, только за последние два дня три отчёта запорола. И если раньше именно в работе она и находила успокоение, то теперь и там его не было. И толку что взяла на дом целую стопку бумаг. Вон, валяется бесцельно. Придётся всё на работу переть назад. Какая работа, когда в голове столько мыслей. А ещё воспоминания... Нет ничего хуже воспоминаний. Живя прошлым ты не только теряешь настоящее, но и теряешь тонкую связь с будущем. И в итоге у тебя в жизни одно прошлое. Надо что-то менять, надо. Только как? То и дело создавалось ощущение что кто-то сверху просто играет с тобой, дёргая за невидимые ниточки, периодически запуская в эфир сознания диск с записью того самого вечера. И снова рука, зажимающая рот, потом секунды растерянности и ужаса, треск рвущихся собственных трусов и боль, которая пронзила даже появившуюся следом темноту. Непроизвольно сжавшись, Оля вскрикнула от пронзившего её тела ужаса, после чего принялась бросать в дальний угол комнаты всё, что попадалось под руку : блокнот, степлер и просто какие-то бумаги. И даже мобильный телефон, лежавший немного в стороне, тоже отправился в полёт. Прощальным звоном напомнил о себе и графин с водой, на похороны которого довольно бойко прибежали все те, кто были за соседними стенками. Между тем, внутри её, довольно хрупкого тела всё кипело и бурлило, словно в аду на сковородке. И казалось что ещё чуть-чуть и вырвется вся эта масса наружу. А там уж беды точно не избежать. В дверь по-прежнему громко стучали, а она обессиленная и истощенная просто лежала на диване, словно обложенный флажками волк. Ещё раз громко закричав, она швырнула лежащую рядом подушку в тот же угол,  после чего закрыла глаза, отдавая свое тело на откуп всемогущей дрожи.
                Глава 10.
А в городе цветут каштаны. Куда ни глянь, подымаются высоко высоко вверх божественные белые свечечки, освещая привычно серое небо ставшего таким родным города, делая его хоть немного уютным и милым. Это же сколько уже зелени на улице? А ещё каштаны, каштаны... И моросящий вторые сутки дождь. Казалось бы любовался и любовался этими свечечками, да дождь, словно гигантской стиркой умело стирал собой все красоты близлежащих окрестностей, оставляя после лишь одно желание –поскорей оказаться дома. И даже воспоминания от проведённых в больнице месяцев меркли сейчас от мелкого, но такого противного напора дождя. Чёрт, скорее бы уже оказаться дома. И идти же с остановки всего ничего, но именно в плохую погоду почему-то это расстояние кажется таким огромным, превращаясь в самую что ни есть настоящую полосу препятствий. Ох, совсем не так представляла она себе первые часы долгожданной свободы. Совсем не так... Называется " начало новой жизни". Хотя, если разобраться, какой новой? Мысли то в голове как были, так и остались. Ну да, природа поменялась, а она Оля осталась прежняя. Если и изменилось что в душе , так совсем немного. И если безразличие ко всему по первости всецельно владело её телом, то со временем всё стало на свои места. И воспоминания, которые сперва почти не тревожили душу всё чаще и чаще начинали посещать её сознание. Про Гаврилова, которому в нашей стране, оказывается, можно всё. Про мать, которая безвольно позволила этой наглой роже и дальше чувствовать себя хозяином жизни. И что ведь самое главное –её, Олины чувства, ведь никому не были интересны. Ни до, и во время, ни после. Разве что лечащему врачу в психиатрической клинике. И то, интерес этот был довольно специфический. Ему то может и интересно было бы залезть к ней в душу, только стало бы ей самой от этого легче? Ведь это как в американских фильмах : всё что скажешь, будет затем использовано против вас. Клиника не самое лучшее место для того чтобы быть искренним. Там лучше быть как все : ходить себе по длинному, нескончаемому коридору, таблеточки делать вид что пить, мило улыбаться и ждать по вечерам очередного укольчика на ночь. А искренность. В наше время это уже сродни слабости. Это как взять да начать раздеваться в общественном месте. Сжимаешь с себя потихоньку одежду, покуда и вовсе голой не останешься. И начнут тогда все глазеть на тебя и замечать, в каком интимном месте у тебя родинка, а где шрам от операции, проведённой ещё в детстве. Только вот тебе самому станет ли от этого легче? И шрам от этого всего не рассосётся, и животик не пропадёт. А воспоминания... Это как дрожжевое тесто в тесной кадушке. Ты его туда, а оно оттуда. И настырно так, настырно. Лезет наружу и всё. И так все эти месяцы. И так, собственно говоря и сейчас.
                Глава 11.
Открывая дверь квартиры своим ключом, Оля ожидала увидеть там всё что угодно : пыль, толстым слоем осевшую на стареньком телевизоре, довольно милого и забавного паучка в туалете, питающегося неизвестно чем, высохшую голубую орхидею на журнальном столике. Ну и конечно плесень с так и не вымытой с того  утра посуды. В общем представлялось в голове всё что угодно, кроме того что сама дверь будет заперта изнутри. Автоматически Оля нажала на звонок, искренне не понимая что вообще происходит." Вот это да" , сказала она сама себе, слушая долгую трель звонка. Вот же, подумалось ей. Никогда самой себе не звонила. Раздавшийся следом громкий детский плач заставил Олю окончательно растеряться. Этого ещё не хватало. Может она, это, подъезд перепутала? Или дом. Да нет, ключ же подошёл от домофона. Повертев на всякий случай головой по сторонам, она непонимающе пожала плечами. Да нет, всё вроде то. Даже надпись "Света сука" в углу как была, так и осталась. Может это реклама такая? Тогда бы уже номер телефона написали бы, что ли. Чёрт, что там вообще происходит. За дверью? От нетерпения она ещё раз нажала на звонок, после чего зачем-то вновь подёргала дверную ручку. Закрыто. Что там они все вымерли?
Наконец-то по ту сторону двери кто-то, весьма неспешно принялся возиться с замком, а сама Оля превратилась вдруг в самую что ни на есть собачку, которую не пускают домой. Которая, тихонечко повизгивая стоит, переминаясь с лапы на лапу, пока дверь откроют. Да скорее же, ну!
–А вы собственно говоря, кто? –первым делом спросила Оля, внимательно разглядывая застывшую на пороге квартиры молоденькую совсем девушку с пирсингом в носу.
–Я? –замялась незнакомка... –Я тут живу. А вот вы, кто такая и что вам надо?
–И я тут живу, –уверенно произнесла Оля. –Вернее жила. Совсем недавно.
–И что? Теперь мы живём,– нагло отрезала девушка. –Что надо, говорю?
Не зная что дальше делать, Оля принялась копаться в карманах в поисках телефона, после чего, вспомнив что его сама же разбила, выдавила:
–У меня там вещи остались. Можно зайти? Да, и вы не можете хозяину набрать? Как же так?
–Коля! –крикнула куда-то вглубь квартиры девушка. –Там какая-то ненормальная говорит что здесь живёт. Коль! Ты там что, уснул?
Увидев через немного приоткрытую дверь такие родные обои, Оля вдруг резко толкнула не ожидавшую такого манёвра девушку, после чего уверенно пошла на штурм. Оказавшись в коридоре, она только и успела как перевести дух, после чего невидимой силой оказалась прижата к стенке так, что ни дёрнуться, ни вздохнуть. Запоздало дёрнувшись, она мигом сникла и довольно безразлично отреагировала на мужской голос :
–Света, вызывай милицию!
                Глава 12.
–Гражданка Сорокина, ну что ж вы так? –и ещё совсем молоденький лейтенант, вальяжным движением руки открыл шуфлядку стола и медленно, словно наслаждаясь процессом, извлёк на свет божий массивные чёрные наручники, после чего тишину, возникшую в кабинете, то и дело принялись разрезать характерные звуки, от которых Оле стало совсем нехорошо. –В квартиру чужую ворвались, дебош устроили,–добавил он поучительно через паузу. Очередной щелчок наручников заставил её сжаться и скорее на автомате она выдавила:
–Она же не чужая. Квартира то. Я там жила, понимаете?
–Жила она, –усмехнулся лейтенант. –Полгода назад? Что, снова в дурку захотелось? Или в наручниках понравилось? Это я могу. Скажи спасибо что хозяева на тебя заявление не написали, а то загремела бы по полной.
–Так ведь я жила там, –принялась бормотать Оля.
–Нет, ну ты точно ненормальная! –взбесился лейтенант, после чего резко бросил наручники в шуфлядку. –Жила там и что? Это повод врываться в чужую квартиру? Сейчас там другие люди живут. А ты деньги не платила, вот и заняли другие твоё место. Какие проблемы? Всё по договору. Как положено. А вещи свои сможете забрать у нас. Вон стоят в углу. И ещё. Хотите совет? Поезжайте ка домой. К себе, в деревню. У вас, насколько мне известно, дом от мамы остался. Какая никакая недвижимость. Хозяйство заведёте. Что вам здесь в городе делать, а? Всё, Сорокина! Свободна.
– А деньги? –спросила Оля.
–Какие деньги? –встрепенулся лейтенант. –Не было у тебя никаких денег. Или ты меня в чём то подозреваешь? Вот, опись личных вещей. На, читай! Какие деньги, Сорокина? Свободна, говорю! Сорокина, ты ещё здесь?
                Глава 13.
Допив кофе, Оля, немного подумав, отправила в рот ещё один кусочек шоколадки. Зачем себе отказывать в удовольствии? Жизнь и так быстротечна, а она... А она ещё и не сделала толком ничего. Вообще ничего. Оставив уже пустую чашку на столе, Оля перешла в зал, где первым делом открыла верхнюю шуфлядку старого комода. Пересчитав оставшиеся после продажи дома деньги печально вздохнула : не так и много . Хотя она уже и за квартиру на год вперёд оплатила, и ноутбук купила и вообще. Родственники конечно вопили от решения продать родительский дом, но ей то какое дело до них! Да и что она забыла в этой дыре? Крутить коровам хвосты? Ещё чего! Деньги... Как же они быстро летят....
Усевшись на диван, Оля открыла ноутбук, после чего важно натянула на нос очки. Гаврилов... Вчера вон, сколько часов в интернете просидела и всё без толку. Ещё и фамилия такая. Вон сколько Гавриловых в городе! Закрыв на мгновения глаза, она принялась в какой уже раз вспоминать что ещё мать говорила о нём. Да ничего вроде и не говорила. Может у тёти Нины спросить? Блин... Не хочется же вызывать лишних подозрений. Мало ли потом что всплывёт. Промелькнувшая затем мысль заставила её улыбнуться : всё гениальное –просто. Не так ли? Набрав в гугле название родного колхоза, она удовлетворенно кивнула головой : начало положено. Где там номер приёмной? Ага.. Ну-как, ну-ка...
–Алло, приёмная? Вас беспокоит корреспондент газеты " Молодёжь района" Петрова. Нет, мне председатель не надо. Спасибо. Я по-другому вопросу. У нас на носу юбилей Великой отечествой войны и я пишу очерк о людях, которые помогали и помогают теперь восстанавливать заброшенные памятники воинам - освободителям. Так вот, вам фамилия Гаврилов о чём-нибудь говорит? Да, да. Именно так. Он по вашему району депутатом был. Не подскажете как его найти? Какого района? Да, записала. До свидания. И вам всего доброго!
И только после того, как она нажала на отбой, почувствовала как  вспотели её пальцы. Словно кто-то взял их, да засунул в воду. Вытерев их прямо о джинсы, Оля вздохнула с облегчением. Как оказывается всё просто. Ишь.. И здесь депутат. Это ж сколько ему лет? Так... А вот и сайт администрации. Увидев его фото на главной странице, она дёрнулась, вглядываясь в полное, отъевшееся за годы служения государству лицо, которое почему-то хотелось назвать мордой. А вот и биография. Так... О, жена умерла? Интересно от чего? Двое детей... А вот это уже интересно. Артём и Егор. Артём –студент, Егор –директор компании. Ещё бы.. Директор.. Чёрт, ну почему так пальцы потеют? Закрыв на мгновения глаза, она вскрикнула от дикого, непонятно откуда взявшегося чувства страха. Откуда он взялся? Крикнув ещё громче, она интуитивно сжала рукой стоявший под боком стеклянный стакан, тонкие грани которого предательски хрустнули, оставляя после себя довольно болезненные ощущения. Взглянув на прилично окровавленные пальцы, Оля вскрикнула ещё громче, разглядывая как медленно медленно стекает по её пальцем кровь. Мерзкая и противная кровь.
                Глава 14.
–Ну, и последний вопрос. Почему вы хотите работать именно у нас? –и довольно полноватая девушка, рассматривая очередную кандидатку, обратила наконец внимание на её пальцы. –А что у вас с рукой?
–Да ничего страшного. Просто порезалась дома. Такое бывает, –смущённо, стараясь не смотреть потенциальному работодателю в глаза, произнесла Оля. –Да и уже прошло, почти... А работа... –и она немного запнулась, вспоминая что намедни читала о компании. –У вас молодой, дружный коллектив, который постоянно растёт и развивается. И мне бы хотелось развиваться вместе с вами. Расти, учиться... Поэтому для меня будет честью стать частичкой вашего коллектива.
–При слове "дружного" девушка почему-то улыбнулась, но вовремя взяв себя в руки, моментально умело состроила серьёзное лицо.
–Конечно приятно слышать о нашей компании такие слова. Не спорю. И вообще то, без опыта работы мы не берём, но учитывая ваш возраст и ваше стремление учиться... Мы готовы пойти на исключение из правил. Да, и вы готовы уже  завтра приступить к работе?
Свежий воздух улицы умело и довольно мягко слизал с её лба остатки пота и присев на первую попавшуюся скамейку, она вздохнула с облегчением. Всё-таки права была что не сказала о прежнем месте работы. Сто процентов позвонили бы туда и... Тогда бы уже точно не взяли сюда. Тем более что там она без трудовой работала. Испытательный срок три месяца. Здесь тоже, в принципе три. Но это уже другая история. Главное, что начало положено. А там будет видно : освоиться надо, посмотреть что да как. Да и пальцы надо чтобы зажили. Взглянув на повязку, Оля недовольно зацокала языком : надо себя контролировать. Надо... Тем более что с такими темпами можно и до Гаврилова не добраться. А добраться надо. Ещё как надо..
                Глава 15.
                Месяц спустя.
–Так, слушаем меня внимательно : не разбегаемся, – и Кирилл Петрович Альховик, высокий, чем-то смахивающий на классического скандинава мужчина, принялся призывно махать своими могучими, словно лопасти у мельницы, руками. –Петрова! Петрова, я к кому обращаюсь! Ну куда уже намылилась? Какое покурить? Только приехали, а уже покурить. Вот, пойдёшь собирать хворост в лес, там и покуришь. Значит так, слушаем меня внимательно : мальчики дружно, я повторяю –дружно, начинают разбивать палатки, а девочки –идут в лес за хворостом. Петрова, да или уже курить, иди!
Оля, не успев толком сориентироваться на местности как была тут же атакована огненно - ярким напором уже небезизвестной Петровой, чья рыжая шевелюра уже примелькалась в разных уголках большой лесной поляны :
–Ты идёшь или нет?
–Куда? –испуганно пробормотала Оля, вращая головой по сторонам и думая о том что может зря всё-таки согласилась ехать на турслёт. Хотя, чего зря? Обещали же что сам Егор Александрович будет. Тем более что он такие мероприятия уважает. А ещё он на собаках катается. На ездовых. У богатых свои причуды. Да и где этого самого Егора Александровича можно выцепить как не здесь? На работе за месяц всего два раза видела и то, мельком. С такими темпами этот Гаврилов сам от старости помрёт. Лет эдак в 98...А месть.. Она же не делась никуда. Терпеливо сидит в уголочке сознания и ждёт своего часа. Ждёт... Только ещё бы нервы не трепала, вообще было бы замечательно. А так только и делай что контролируй себя, чтобы не похерить всё. Ибо если и отсюда выгонят, то всё... Фиг этого Гаврилова достанешь. А  работа над собой это хорошо. Если не она, хрен бы с больницы выпустили. Там с этим строго...
–Эй, у тебя всё нормально? –всполошилась рыжая.
–Уже и задуматься нельзя, –удивительно спокойно ответила Оля, продолжая вращать головой по сторонам.
–Что, мужиков перебираешь? Это ты правильно делаешь. Куй железо, пока горячо. Вернее хватай, пока не разобрали,–заржала рыжая. –Хотя тут на всех хватит. Это пусть мужики волнуются. Их на три человека больше. Да и здесь холостые все. Ну почти все. А кто не холостой, всё одно свободен. Хоть на три дня, но свободен. Меня Люда зовут, –запоздало представилась Петрова. Я с Липок. Там у нас второй офис. Скоро говорят третий откроют. Аккурат на кольцевой. Так я может туда переметнусь. Подальше от начальства, поближе к дому. Всё, пошли в лес. Курить охота! Да, ты не куришь? Жаль. Могу научить... И вообще, хорош на мужиков пялится. Рано ещё. Надо посидеть, выпить... Да, сразу говорю : Красилов мой.
–Это ещё кто? –искренне спросила Оля, ещё слабо разбираясь в фамилиях. –Это вон тот низенький в кепке?
–Нет, это Белов. И он не в моём вкусе. А ещё женат и трое детей. А вот Красилов. Это высокий такой.. Потом покажу. Ты что, совсем здесь никого не знаешь?
Оля хотела было сразу ляпнуть про Гаврилова, но вовремя сдержавшись, произнесла :
–Этого и знаю. Ведущего, или как там его.
–Ясно, –вздохнула рыжая. —Учить тебя и учить. Пошли в лес, говорю!
                Глава 16.
"Алкоголь, да ещё в хорошей компании, дело хорошее. Даже очень. Но, не сейчас. Блин, вроде и выпила всего ничего, а ноги словно ватные. Это всё рыжая. Давай, говорит пей! Давай.. И в глаза тебе смотрит.. Хоть бы кольцо обручальное сняла" , –подумала про себя Оля, пытаясь найти выход к полянке. –И понёс же черт одну реку смотреть...
–Скучаешь? –раздался вдруг чей-то голос и дёрнувшись от неожиданности, Оля увидела прямо перед собой высоченного, что шпала парня.
–Да я так.. Подышать вышла... Свежо здесь, вон речка шумит. Правда её не видно совсем.
–Ага, –усмехнулся незнакомец. –У неё ещё берега крутые. Да здесь рядом совсем. –А ты хорошенькая, –принялся заигрывать парень, после чего вдруг предпринял попытку поцеловать девушку.
–Эй, ты чего? –отмахнулась Оля, после чего принялась смотреть по сторонам, может хоть кто покажется. Как назло, никого не было видно. Да и ночь почти. Что тут увидишь?
–Как чего? –усмехнулся незнакомец изо рта которого не просто пахло, а воняло настоящим спиртом. – Так ты мне сама моргала. Там, у костра,–и он снова предпринял попытку поцеловать даму.
–Никому я не моргала, –затараторила Оля, пытаясь снова увернуться. –И если первая попытка выдалась успешной, то вторая наоборот, и она, попав в чужие руки принялась отбиваться от настойчивых попыток ухажера добиться взаимности . – Больно же! –взвигнула она.
–Обожаю строптивых, –заржал парень. –А может это... Сама все сделаешь, а? –и отпустив руки, он и вовсе развёл их в сторону. Сделал он это зря, так как это был шанс и Оля им воспользовалась, мигом ринувшись в лесную чащу. Деревья принялись лихо мелькать перед глазами и разогнавшись, она едва не упала с крутого обрыва реки вниз, затормозив лишь каким-то чудом. Едва отдышавшись, Оля подняла глаза вверх и обомлела. Прямо на неё, словно лось во время гона нёсся всё тот же незнакомец и интуитивно она схватила первую попавшуюся под руки палку, после чего просто прижалась к дереву, стараясь не дышать.
–Ну где ты там? Ну куда ты пропала? –и остановившись всего в нескольких метрах от девушки, парень принялся озабоченно вращать головой. И если дышать через раз ей удавалось, то стоять на месте, не очень и сделав неловкое движение она едва от вскрикнула от досады после того как под ногами предательски громко хруснула ветка. –А, вот ты где! –обрадовался парень и снова включил пятую скорость. Оля не успела толком испугаться как тень незадачливого ухажёра оказалась на самом краю обрыва, уже за её спиной. Развернувшись, она что есть мочи треснула ему палкой по голове, потом ещё раз и ещё... Незнакомец, тихо крякнув, принялся оседать, после чего Оля, небрежно толканув ногой скинула его обмякшее тело прямо с обрыва вниз... Туда, где громко бурлила невидимая река...
                Глава 17.
–Значит вы немного выпили, так? –и маленький, с удивительно длинным носом следователь внимательно посмотрел на сидевшую напротив девушку. –Потом вы пошли прогуляться в лес и там ничего постороннего не видели, и её слышали. Верно?
–Вы же читаете, –нервно отмахнулась Оля. –Зачем переспрашивать?
–А затем что вы врёте, врёте! –и следователь нервно ударил своей небольшой ручкой по столу. –Откуда, спрашивается, в метре от того места, откуда свалился Умаров, взялись кусочки ткани от вашего платья? А?
–Господи, –вздохнула она. –Я же говорю, гуляла. Может зацепилась за какой сук. Это преступление?
–Ага, и он сам себя по голове ударил. Да? –ехидно спросил следователь.
–А мне почём знать? У него и спросите.
–У трупа? Очень смешно, Сорокина!
–В смысле у трупа, –дёрнулась Оля. –Это как?
–А вот так. Утонул Умаров. Правда его перед этим кто-то по голове ударил несколько раз. Часом не вы? Вот, можете ознакомиться с результатом экспертизы. Читайте, читайте. Там чёрным по белому написано что на месте предполагаемого убийства Умарова В. А, найдены образцы биологического материала которые принадлежат вам Сорокина. Понимаете, вам? –и довольный собой, следователь положил возле Оли чистый лист.
–А это ещё зачем? –не поняла она.
–Признание писать. Чистосердечное.
                Глава 18.
И снова чистый и свежий воздух. Нет, ну вроде он одинаковый везде, да выходит что не одинаковый. Когда в больнице лежала ведь тоже на улице была. И воздухом дышала. Но стоило только после выписки порог калитки переступить, как сразу голова и закружилась. Пришлось даже постоять немного, передохнуть, дабы в себя придти. Действительно : пьянящий запах свободы...
Жёлтый лист клёна, лихо сделав в воздухе хитрый пируэт обречённо упал на мокрую и грязную землю. Вот уже и осень... –печально подумала Оля. –Да и вообще, год какой-то... Мягко говоря не очень. Хотя... Это ещё как посмотреть. Вон, оказалась же на свободе, хотя ещё вчера об этом и не мечтала. Жизнь штука непредсказуемая. Причём иногда так всё происходит, что никаким, самым талантливым сценаристам сериалов не снилось такое.
Вот и теперь, новая серия сериала началась с той, самой первой встречи со следователем. Хотя события того позднего вечера не больно то и хотелось вспоминать, но куда деться от воспоминаний то? Они живут своей жизнью и вылазят на авангард подсознания тогда когда им вздумается. Хочешь ты этого или нет. А ещё эти дурацкие прикосновения посторонних людей, после которых всё тело дрожит как шальное. Да и вообще, вышло всё так. Непонятно как. Ну вышло и вышло. Ещё это следователь, со своим чистосердечным признанием. Пиши говорит, а я продиктую... Добрый такой. Потом, правда девочки в камере рассказали что ни к чему хорошему это не приведёт. А оно вон как.. Наоборот всё вышло. Взяли и отпустили. Не совсем, конечно, но... Интересно, чем всё это закончится?
Съёжившись от резкого и холодного порыва ветра, Оля не сразу услышала как её кто зовёт:
–Далеко собралась?
                Глава 19.
–Значит так, –и сидящий за рулём дорого автомобиля Егор Аркадьевич Гаврилов уверенно нажал на газ так, что Оля невольно прижалась к заднему сиденью, слабо понимая что от неё хотят. –Ты что, в самом деле решила что тебя вот так взяли и отпустили?
–Да, но следователь... –принялась мямлить она, беспокойно взирая на быстро меняющийся за окном пейзаж.
–Сорокина, не смеши меня. За такие деньги тебя не  следователь, а сам прокурор должен был отпустить. Ох, Сорокина! Испортила все мои планы. Все, понимаешь? Чего ты его трогала вообще? –и парень нервно ударил рукой об руль.
–Он ведь лез ко мне,–продолжила оправдываться она.
–Лез он. Если всех кто лезет убивать, то что будет?
–А от меня то вы что хотите? И куда вы меня везёт? –запаниковала Оля. –А ну, остановите ка!
–Остановить то я могу, –усмехнулся Егор Аркадьевич, –Только учти, что дело против тебя не закрыто и всё может поменяться. Ты понимаешь, о чём я? Так что сиди и не дёргайся. И ещё слушай что тебе говорят. Думаешь тебя просто вот так взяли без опыта работы в нашу компанию? У нас хорошая служба безопасности, это раз. А во-вторых я сам лично просматриваю все анкеты людей ещё до собеседования. И фамилия Сорокина мне сразу знакомой показалась. Потом смотрю место рождения... И всё стало ясно.. Месть, она штука коварная. Опасная игра. Так сказать, игра на грани фола. И не заметишь как уже не ты будешь играть, а тобой. Думаешь, я ничего не знаю? Отец, не спорю, поступил нехорошо, но ты сама отчасти виновата.
–Ни в чём я не виновата, –принялась кричать Оля, пытаясь прямо на ходу открыть дверь.
–Сиди, говорю! Раскричалась тут. Я сам только узнал не так давно. Бог уже и так его наказал. Думаешь он сейчас такой на фото? На том сайте что ты смотрела. Он уже с год как с постели не встаёт. После инсульта... Да хорош дрожать... –и лихо нажав на тормоз, он так же лихо перебрался к ней на заднее сиденье. –Хорош дрожать говорю! –после чего он так схватил её за горло, что из глаз девушки посыпались целые ручейки слёз. – Или ты будешь делать то что тебе говорят, или снова отправишься туда, откуда пришла! Молчишь? То то же! Люблю покорных. Значит так, слушай меня внимательно! Отец уже с год как не встаёт и шансов на выздоровление нет. А сердце у него здоровое и врачи говорят что он так и лет 10 ещё проживёт. А какая это нахрен жизнь? Ни мне, ни ему. Вон, мне пришлось за город переехать, в коттедж. А он один в 4-комнатной. Один.. Медсестра там конечно сидит с ним. Я бы уже его давно в интернат отправил. Там и лечение, и уход. Дорогой интернат, между прочим. Да Артём, брат мой развопился : это же отец, как можно! Ему хорошо, в Чехии сидит. А мне что делать? –и успокоившись, он не только ослабил хватку, а и вовсе отпустил её.
–А от меня вы что хотите? И перестаньте меня трогать! –отмахнувшись, Оля каким то невероятным образом сумела отвоевать несколько десятков сантиметров такого, жизненно важного пространства.
–А ты ведь мечтала его убить, да? В глаза мне смотреть! Знаю что мечтала, знаю.. Вот судьба тебе даёт шанс эту мечту осуществить.
–Что значит убить? –испугалась Оля. –Нет, нет.. Мы так на договаривались..
–А ты ничего... –и засмеявшись, он вдруг страстно поцеловал её... Окончательно растерявшись, она лишь вяло отмахнулась, после чего запоздало ойкнула после того, как его сильная рука полезла внутрь таких любимых джинсов.
                Глава 20.
–Ничего сложного нет, –продолжил Егор, сидя уже за рулём. –Будешь послушной как сейчас, всё пройдёт хорошо. Не только на свободе останешься, но и денег заработаешь. Вот смотри, здесь 30 таблеток, –и он сунул сидевшей словно в прострации девушке упаковку таблеток. –Будешь давать ему три раза в день. Вот в принципе и всё. У него астма вдобавок, начнутся приступы. Да, и никаких скорых, понятно? Тебя он все одно не узнает. Так что прямо сейчас едем к нему на квартиру. Сиделку уволим. Скажем что за ним будет родственница присматривать. Поживёшь пару недель. А там, если все будет хорошо, будешь свободна. Да ещё и с деньгами...
                Глава 21.
Интересная штука –жизнь. И не просто интересная, а малопонятная. И разобраться в ней порой ох как непросто. Ещё только вчера мечтала убить этого самого Гаврилова. И не просто убить. А растерзать вот этими вот руками. Растолочь в муку. Раз мать этого сделать не смогла. Но это было вчера, а сейчас, глядя на высохшего и немощного старика, всего этого и не хотелось совсем. Жизнь и так наказала его. Да и вообще, неизвестно что сейчас и хотелось то. Определённо не убить. Хотя он и искалечил её жизнь. Ещё как искалечил...
Конечно, ухаживать за ним не то чтобы сложно, но чувства.. Какие же они разные... Ещё этот Егор Аркадьевич.. Чёрт, почему она с ним ведёт как тряпка? Тогда в машине она словно и была не она. Словно кто-то чужой взял и раздвинул ноги. И главное что никаких ощущений. Вообще никаких. Словно кто-то вколол ей укол безразличия тогда. Как же сложно всё... Вот сейчас у неё, ни дома, ни родных, ни денег. Была в жизни одна цель и та... Взглянув стоящую на полочке ту самую пачку с лекарством, Оля уверенно достала таблетку и так же уверенно смыла её в унитаз. Для начала пока хоть так. Хоть и этот, Егор Аркадьевич регулярно наведывается. Глазки того и глядишь, бегают... Контроль, контроль... –вздохнула она. Не нервничать, не нервничать... Немного успокоившись, она вдруг поняла что хочет. Убить его. Да, убить. Того, от которого происходит все зло. Егор Аркадьевич Гаврилов... Загоревшись идеей, она довольно бойко зашла в спальню, где привычно коротал остатки жизни когда-то могущественный и влиятельный Аркадий Михайлович Гаврилов.
                Глава 22.
–Всё как обычно, –произнесла Оля в трубку, чувствуя как внутри переворачивается всё. –Откуда мне знать когда ему хуже станет? Я знаю что таблетки заканчиваются. А я что могу поделать? –и нажав на отбой, она натяжно вздохнула. –Хуже ему подавай. Ишь.. Квартиру захотелось в центре. Надо что-то делать определённо. А то возьмёт, вышвырнет её как котёнка на улицу и что? Милиция не вариант... Учитывая его связи и вообще. Точно, Кира! Как она забыла? Из их класса только она на медицинский поступила. Жадно схватив телефон, она принялась листать телефонную книгу, в надежде что не удалила номер. За ненадобностью. Дойдя до буквы "К" Оля вдруг замерла от волнения. Ну... Найдя имя Кира, она вздохнула с облегчением: неужели?
Длинные вызывные гудки принялись ласкать слух и услышав вдруг на том конце провода бодрый женский голос, Оля растерялась, после чего запоздало выдавила :
–Кира, это Оля. Узнала? Ты в медицине работаешь? А где? В реабилитационном центре? Надо же... Как совпало. Слушай, есть один вопрос.
                Глава 23.
–Ты знаешь, не всё так плохо как кажется. Надо заниматься им. Сердце здоровое, то. Есть специальные упражнения и вообще. Просто на это надо время. Ну и деньги, конечно. Массаж поделать. Да сейчас столько всего. Другое дело, что это может не надо никому... В общем я там тебе могу прикинуть, потом скину на вайбер.
–Кир, –спросила вдруг Оля. –Он по ночам так спит плохо. Может ему какое снотворное подавать?
–Нежелательно, конечно, –замялась невысокого роста, черноволосая девушка. –Но, если совсем будет туго.. То рецепт могу выписать. Хотя, у меня есть с собой... Я родителям брала, забыла вчера отдать. Тут 10 штук. Дай ему половинку таблетки. Для его организма должно хватить. Только не увлекайся слишком. Да, а кто он тебе такой?
–Да я... –растерянно произнесла Оля. –Работаю просто. С жильём не очень, а тут вот –подвернулась работа.
–Ясно. В общем я тебе вечером напишу. Всё, пока пока...
Тихо, почти беззвучно закрылась дверь и оставшись в одиночестве, Оля устало плюхнулась на банкетку. Спал то Аркадий Михайлович хорошо, но надо же двигаться к цели. К новой, но такой жизненно необходимой цели. Иногда, создавалось впечатление что всё это вообще происходит не с ней. И что вообще, она смотрит по телевизору длинный и безумно увлекательный сериал. От которого не оторваться. И не подумаешь, что такое происходит на самом деле. Тем более с ней. С серой мышкой. Только, если по телевизору смотришь, это одно. А в жизни всё по-другому. Всё...
                Глава 23.
–Вот, Егор Аркадьевич, занимаемся... –и Оле ничего не оставалось делать как пропустить, ворвавшегося словно вихрь в квартиру мужчину. " Чёрт, подумалось ей, затем. Припёрся же с утра пораньше. Обычно по вечерам приезжал, а тут." Контроль, полный контроль...
–Ирина Петровна, всё хорошо! –крикнула Оля, работающей с пациентом массажистке. –Это сын Аркадия Михайловича.

–Пошли поговорим! –и Егор лихо толкнул девушку в приоткрытую дверь детской. –Ты что творишь? –накинулся он на неё первым делом , едва прикрыв за собой дверь. –Это кто вообще?
–Массажистка. Не видно?
–Какая нафиг массажистка? Ты что творишь? –и побагровев, он вдруг так сдавил ей горло, что Оля начала хрипеть. –Зачем продлевать жизнь инвалида? Таблетки хоть даёшь? Сука... Я тебе что сказал делать? Даю тебе три дня. Три! И если ему хуже не станет, тогда тебе хана. Сгною в тюрьме. А он все равно не жилец. И отпустив её горло, Егор несколько раз ударил её прямо в живот. Тихонько крякнув, Оля присела, видя перед глазами лишь темноту, смешанную с дикой, просто нестерпимой болью.
                Глава 24.
–Надо же что то делать. Только что? Обещала же что массажистка не придёт больше. Это ещё хорошо что он не знает про то что она занимается с отцом потихоньку. Чёрт, хоть бы говорил что нибудь внятно. Иногда проскочит слово какое и всё. Но зато понимает всё. Занимается. И видно что сына своего старшего он не очень то. Такое ощущение что не сын он ему. Хотя почему не сын. А кто тогда? Да нет, бред какой-то. Поднявшись, она лихо полезла в шкаф, где в большой коробке лежали все документы. Едва подняв ящик, Оля с трудом допёрла его до дивана. Чего он такой тяжёлый то... Чёрт, –ругнулась затем она. Чуть ли не первым документом, который попал ей в руки, оказалось свидетельство о рождении самого Егора Алексеевича. Так, почему Алексеевича? Ааа, –промелькнула у неё мысль. А мать? Сравнив второе свидетельство о рождении, уже Артёма, Оля произнесла  самой себе : всё ясно. Мать у них одна, а отцы разные. Вот так штука. А с наследством тогда как? Здесь уже непонятно. Вернее понятно только одно : пока Артём там, в Чехии, этому надо убрать отца. И убрать чужими руками. А потом, возможно, и её саму. Страх, сковавший тело, недолго мучал сознание и она скоренько занесла коробку назад. Артём Гаврилов. Произнесла она вслух. Как же найти то тебя?
                Глава 25.
–Тебе воды принести? –устало произнесла Оля, скукожившись снутри. Этого, казалось бы банального вопроса она ждала чуть ли не вечность и взглянув на вальяжно развалившегося на кровати парня, Оля лишь ценой неимоверных усилий заставила себя улыбнуться. –Да, ещё сок есть. Или чего покрепче? Остался бы до утра.
–А что... –усмехнулся он. –Катя все равно к родителям поехала с детьми. Принеси ка мне бренди. Ты знаешь где стоит. Только давай быстрее.
Лишь очутившись на кухне, Оля почувствовала как вся дрожит. Чёрт. И сколько уже думала про это : что будет делать и как, а вот когда пришло это самое время, то всё по-другому совсем. И мысли другие, и чувства. Налив в стакан приличную порцию бренди она, заметно дрожащими пальцами выдавила с конвалютки все таблетки снотворного, после чего принялась истошно давить их ложкой прямо на столе...
Теперь надо отправить сообщение. Открыв телефон, она спешно отправила Артёму заранее набранное сообщение. Зря что ли набирала вчера с добрый час. И самое главное, начать было сложно, а потом... Потом всё как-то само собой и сложилось. Нельзя в себе столько держать. Ох, нельзя. Лишь дописав, она почувствовала тогда как же ей стало легче. Эх, был бы тогда кто рядом...
–А вот и я! –и заметно волнуясь, она передала стакан Егору, который всё ещё валялся на диване.
–А себе? –спросил он, едва касаясь губами бренди со снотворным.
–Так я не пью, –выдавила Оля. –Вообще...
–А ну, открой рот! –и резко поднявшись, он преподнёс ей стакан к её губам. –Давай, давай! Не давись, не давись!
Растерявшись, Оля послушно проглотила всё содержимое стакана, после чего принялась жадно хватать воздух.
Засмеявшись, Егор по отечески похлопал её по плечу. –А ты боялась. А теперь давай, мне принеси... Давай, давай!
Сделав всего несколько шагов, она вдруг приткнулась к стенке, после чего принялась оседать.
–Ты что, напилась уже? Эй... –принялся кричать Егор.
Он кричал что-то ещё, но всего этого она уже не слышала. Какие-то мгновения Оля ещё видела его мелькание перед глазами, но спустя несколько секунд исчезло и это, оставив после себя лишь одну темноту. Всепоглащающую темноту.
                Глава 26.
Открыв глаза, Оля не поняла сразу где находится. Нет, это точно не рай. Рай не должен так выглядеть. Белые стены... Только теперь, она заметила что её запястья мягко зафиксированы каким то бинтом. Точно, она же в больнице... Попытки что либо вспомнить были безуспешными и только сейчас она почувствовала как у неё во рту всё пересохло. Как плохо же...
–Антон Андреевич, пациентка пришла в себя! –услышала вдруг она чей-то голос.
Тут же засуетились, забегали какие-то люди, но ей было сейчас определённо не до этого. Когда тебе плохо, хочется лишь одного –тишины. Ну и конечно, хочется чтобы прошло всё скорей. Как можно скорей...
–Артём Аркадьевич? У вас есть две минуты. Не больше, –произнёс чей-то голос и из последних сил Оля открыла глаза.
–Вы слышите меня? Это Артём. Вы ещё писали мне.
Оля, внимательно, насколько позволяло состояние здоровья рассмотрела парня, после чего выдавила :
–Как Аркадий Михайлович?
–Да всё хорошо, всё хорошо. Вы не волнуйтесь так. Я как прочитал, сразу прилетел, а тут такое... Вы главное поправляйтесь, а всё будет хорошо.
–А Егор?
–В милиции он давно. Благодаря вашим записям на диктофоне и вашему письму против него уже столько всего, что сидеть он будет долго. Всё будет хорошо.. Я обещаю...
Оля, довольно улыбнулась, после чего закрыла глаза, думая о том что иногда надо уметь прощать. Даже тех людей, которые изменили твою жизнь. Время идёт вперёд и надо продолжать жить. Ещё раз открыв глаза, она увидела лишь удаляющуюся спину Артёма. Последовавшая затем мысль о том что она хочет ещё раз его увидеть, заметно прибавила сил и ещё раз улыбнувшись, вновь закрыла глаза. Прощая, ты обязательно получишь от судьбы что-то взамен. По другому и быть не могло. И не может.
                Конец.