Почтальоны. Часть 8

"Когда тебя боятся, потому что ты сильный и часто дерешься - это хорошо. Когда тебя боятся, потому что у тебя острый язык и ты любого можешь выставить полным идиотом - это хорошо. Когда тебя боятся, потому что ты знаешь чужие тайны - это хорошо. Плохо, когда тебя боятся, потому что чувствуют твои странности, неизвестные, непонятные и поэтому пугающие. Вот этот страх самый неприятный", - так думал Сашка, возвращаясь из школы. Он лукавил, плохо, когда тебя боятся, во все случаях плохо, но вот этот страх, вернее, недоверие, неприятие в глазах одноклассников его расстраивали. Хотя, казалось бы, ну что такого, что он - ученик одиннадцатого класса, уже работает? Работает давно, у него уже есть репутация, им довольны, ему хорошо платят (в основном деньги приходили от Кристины Андреевны и наивные Сашкины родители думали, это все по завещанию Аделаиды Сергеевны, частично так и было, конечно), он здоров, родители живут дружно... Что еще желать? Любви. Сашка страстно хотел влюбиться, чтобы как в кино: и дыхание перехватывало и щеки алели и поцелуи и... Тут Сашка действительно начинал краснеть, представляя себе, что же там будет после поцелуев. Девочки ему нравились, особенно одноклассница Катя, в которую он и был влюблен, пока не догадываясь об этом. Она чем-то напоминала Аделаиду Сергеевны, такая же остроносая, надменная, ее обзывали зубрилой и сухарем, но Сашка видел в ней робкую, застенчивую, неуверенную в себе девочку, выстроившую вокруг себя высокий забор из высокомерия и презрения к окружающим. Он страшился даже поздороваться с ней, боялся заговорить и тайком провожал ее домой. "Как же это так просто у них получается!" - думал Сашка, когда одноклассники нагло садились на парту Кати и требовали списать домашку, они почему-то не видели ее хрупкость и нежность, ее надменность и робость, их интересовали только решенные задачки.

- Вот поэтому у них и получается, - ответил ему отец, когда он, робея и краснея, рассказал, как же ему хочется пригласить Катю в кино.

- И что мне делать?

- Пригласи ее в кино, - ответил отец так просто, словно это было... это было вот так просто! Взять и сказать: "Пойдем в кино!" Немыслимо! Так это представлял Сашка.

- Невозможно! - повторял он почти каждый день, провожая Катю до дома, прячась за деревьями, машинами и киосками, - просто невозможно, - повторял Сашка, дожидался, когда Катя зайдет в свой подъезд и шел в свой будущий дом, навестить Кристину Андреевну. Поговорить.

- Почему я? - спрашивал Сашка.

- Это один самых популярных вопросов на этой планете, - пыталась отшутиться Кристина, но Сашка настаивал, - почему?

- А почему бы и нет? - отвечала Кристина, - всем выпадает разная доля, разная судьба.

- Выпадает? - цеплялся за слово Сашка.

- Не знаю, то ли выпадает..

И Сашка немедленно представлял огромный барабан, почти как из телевизионного шоу, на котором вместо дурацких призов и цифр написаны имена. Много имен, миллионы, миллиарды и души становятся в терпеливую очередь и смотрят, равнодушно смотрят, что же им выпадет. Интересно, они мухлюют? Подкупают? Или им все равно, потому что они напрочь забывают разницу между жизнью в лачуге и дворце, трагедией и счастьем, долгой и мимолетной жизнью? Иначе, как бы они соглашались на все? Или у них нет выбора?

- ... то ли нет, то ли мы все сами заслуживаем или выбираем, - отвечала Кристина Андреевна и тихонько посмеивалась, - Сашенька, ты думаешь, я - Господь Бог и могу ответить на все твои вопросы? Уверена, он и сам не мог бы это сделать!

- Почему?

- Мне кажется, наша Вселенная похожа на огромную кладовую и Создатель и сам забыл, что там у него сложено. Вот, представь, заходит он полюбопытствовать, что же такое у него там хранится и оппа! Попадается на глаза странная должность, связующее звено между двумя мирами - Почтальон. И он думает, когда это я такое насочинял? И сам удивляется.

Кристина Андреевна наивно хлопала глазками, точь-в-точь, как это делал Сашка, как их обоих учила Аделаида Сергеевна и смеялась.

- Ах, Сашенька, откуда же я могу все знать! Была бы моя воля, дети и внуки жили бы поближе, да и я вряд ли выбрала бы себе именно эту жизнь.

Дальше начиналась их любимая игра, они выбирали себе жизни, стараясь удивить собеседника.

- Я хотела бы быть образом куклы Барби!

- Не считается! Мы выбираем настоящие жизни!

- Ммм, тогда огромным китом, бороздящим океанские просторы.

- Банально.

- Предложи идею поинтереснее, умник!

- Я хотел бы быть первой живой клеткой во Вселенной!

- Ого! Замахнулся! - Кристина Андреевна уважительно и слегка испуганно посмотрела на Сашку.

- Вот и вы тоже, - вздохнул парень.

- Что?

- Боитесь меня, меня все боятся, от меня пахнет смертью.

- Что ты, Сашенька, какие глупости, ничем от тебя не пахнет!

Сашка обратил внимание, что она не стала опровергать свой страх. Он вздохнул и перевел разговор на другую тему.

- Как ваша семья?

- Все по-старому, Сашенька. Никаких изменений, а, возможно, оно и к лучшему. Андрюшенька меня тревожит, пьет слишком много. Ох уж эта проторенная дорожка ухода от проблем: выпил, забылся и нет ничего. И постоянно доказывает себе, что он мужчина хоть куда! Ухлестывает чуть ли не за твоими ровесницами.

- Правда? - изумился Сашка. Представить себе морщинистого Андрея Андреевича и рядом, к примеру, их самую красивую девчонку класса - Юльку было просто невозможно!

- Я утрирую, конечно, - рассмеялась Кристина!, - ухлестывает, но за дамами постарше. Лишь бы не женился, старый пень. Хотя это вряд ли. Он прошлым браком объелся. Как вспомню тот день, когда..., - она вздрогнула то ли притворно, то ли по-настоящему. День похорон Аделаиды Сергеевны действительно выдался очень запоминающимся.

После того, как Кристина выпустила на волю Сашку и его родителей, она поняла, утихомирить невестку и племянника может только жирный, "зеленый" кусок наследства, такой большой, чтобы подавились и наелись одновременно. Наелись? Это она погорячилась, конечно. Таким людям всегда будет мало, хоть брось к их ногам все сокровища вселенной, но и то, что передала ей мать, должно было утихомирить их хотя бы на время. Кристина прошла в свою бывшую комнату и взяла большую коробку, присланную ей матерью несколько дней назад. Когда она вошла в кабинет, страсти все бушевали. Жанна и Николенька вывалили на Андрея Андреевича столько претензий, они признались ему в таких своих поступках и мыслях, что он был уже на грани то ли нервного срыва, то ли инсульта, то ли сумасшествия. Кристина не стала стараться перекричать родственников, она просто вытащила из коробки конверт, из конверта достала толстую пачку купюр и пошелестела ими. Жанна Валерьевна и Николенька отреагировали на этот тихий звук, как гончие собаки на трубный голос охотничьего рога.

- Это что? - спросил Николенька жадно глядя на сотни изображений равнодушного Бенджамина Франклина, скучающе смотрящего на алчность этого мира.

- Я хотела отдать это позже, мама передала всем нам, кроме завещания. Это ее прощальный подарок, - тихо сказала Кристина и раздала конверты и мешочки из красного бархата.

- Почему конверты вскрыты? - зашипела Жанна, цепким и опытным взором прикинув сколько ей досталось.

Кристина пожала плечами.

- Мама доверяла, - она сделала небольшую паузу и закончила, - всем нам.

Николенька жадно пересчитывал деньги, по-детски шевеля губами. Сумма для него ничтожная, долги отдать и ничего не останется, но он не дурак, чтобы что-то там отдавать, а кроме того...

- Так я и знала! - торжествующе крикнула Жанна Валерьевна, вытряхивая содержимое своего мешочка на стол, - была, была вторая шкатулка! А, возможно, и третья, - она неприязненно покосилась на Кристину, та лишь пожала плечами. Третьей не было, а вот вторая, ту, которую мама решила подарить просто так, была наполнена ширпотребом, ничего особенного, фабричные, неинтересные цепочки, кулоны, кольца, серьги и браслеты. Все безликое, массивное, грубое. "Глупое золото," - почему-то пришло на ум Кристине. Но все это можно было продать и, если знать, где, то очень выгодно. На то и был расчет Аделаиды Сергеевны. Заткнуть хоть на некоторое время жадные рты невестки и внука. "Прямо как в старом мультфильме про Ивашку из Дома пионеров," - подумала Кристина и напомнила "горюющим" родственникам про скорые похороны.

- Да, мама не предвидела только развода Андрея, - вынырнула из воспоминаний Кристина, - а вот все остальное...

- Разве им хватило? - Сашка был умен не по годам, а частые посещения похорон, скандалы по поводу наследства, которое иногда исчислялось такой мизерной суммой или стареньким автомобилем, что, казалось, даже стыдно за это биться смертным боем. Но бились и еще как! Вспоминая же родственников Аделаиды Сергеевны, Сашка понимал: они - бездонная бочка и туда сколько не кинь, все будет мало.

- Конечно нет! Андрея ободрали, как липку, да он и не сильно сопротивлялся. Я боялась, он действительно умом подвинется, еще бы! Потерял и жену и компаньона, а сын.., - Кристина махнула рукой, - давай лучше о тебе поговорим, куда поступать думаешь?

Сашка желчно рассмеялся.

- А куда мне лучше? Где учат на гробовщиков или почтальонов? Или мне в духовную семинарию? Или уж сразу на психиатра?

- А родители что советуют? - мягко спросила Кристина Андреевна.

- Советуют в политехнический, - вздохнул Сашка, - у меня физика и математика хорошо идут.

- Ну и пусть идут в политех, - грустно пошутила Кристина.

- Пусть? - взъярился Сашка, - и что? Как я буду учиться? Как сессии сдавать? Или говорить, ах, извините, у меня срочный визит на похороны или мне с лопатой надо на кладбище? Как вы себе это представляете? - Сашка сорвался на крик. Кристина Андреевна пожала плечами.

- Возьми отпуск.

- На пять лет?

- А почему бы и нет? Ты думаешь, ты единственный Почтальон в этом городе? Или наивно полагаешь, что мир рухнет, если какой-нибудь Анфисе Ивановне не передадут чучело ее любимой собачки?

Сашка опешил. Такой вариант действительно не приходил ему в голову.

- И вот еще что, думаю, мама бы одобрила, - Кристина Андреевна открыла старинное бюро и достала оттуда бархатную коробочку.

- Пригласи Катю на выпускной и подари ей это.

Сашка дрожащими пальцами открыл коробочку. В ней лежало удивительное и прекрасное украшение: большой бледно-голубой камень, из которого вроде бы как вырастали невесомые перья.

- У Кати длинные волосы, верно? - спросила довольная Кристина. И без слов было ясно: Сашке очень понравилось украшение.

- А что это?

- Эгрет, в торжественной прическе будет смотреться просто изумительно.

- Но я не могу, это дорого.

- Эта эгретка была очень дорога маме и я уверена, она будет просто счастлива увидеть ее в волосах твоей избранницы.

Сашка покраснел.

- Ты так и не пригласил ее в кино?

Сашка помотал головой.

- Пригласи на выпускной. И подари эгрет.

- А если..., - начал Сашка и запнулся.

- Если ничего не получится? Не страшно, украшения мертвы, если их не носить. Пусть девочка порадуется.

Сашка представил, как Катя в красивом платье, с веером в руке и эгретом в завитых волосах будет танцевать с ним и он сможет не только взять ее за руку, но даже и за талию и если хватит духа, скажет ей, что она ему очень нравится. Он так это все ясно представил, что задохнулся от счастья. Это счастье невозможно было переживать в уютном, но одиноком доме Кристины Андреевны и Сашка засобирался.

- Я побегу!

- Да, Сашенька, беги, у меня самой еще столько дел! - махнула рукой Кристина Андреевна, с трудом скрывая желание сказать юноше: "Побудь со мной еще немного, мне так одиноко!"

Сашка внимательно посмотрел на хозяйку, аккуратно положит коробочку с эгретом в карман и вдруг, неожиданно для самого себя, взял хрупкую руку Кристины, руку уже больше похожую на лапку, обтянутую кожей, худую, пятнистую и поцеловал ее, склонившись в глубоком, почтительном поклоне.
Продолжение следует