Почтальоны. Часть 15

- Если посмотреть на мир с небольшой высоты, с относительно небольшой, то энергия каждого рода, нет, сам род, будет напоминать большой и красивый кусок сахарной ваты.

Евгений Карлович появился в Сашкином сне неожиданно. Вот только что Почтальон пытался запомнить длинный список товаров, предъявленный тем самым Тимофеем Христофоровичем, список настолько длинный, насколько и крайне неудобный для передачи, как то: новые вилы, самогонный аппарат, старые банки с крышками, круглый, раскладной стол, самовар, раритетная электробритва "Харьков" и пожилое пальто с каракулевым воротником.

- Вы все свое имущество собираетесь вытребовать? - не удержался Сашка, представив, как он будет переправлять вилы и стол, да и с самогонным аппаратом были большие проблемы.

- Там еще свитерочек был, - не слушая Сашку загибал пальцы Тимофей Христофорович, - столько добра оставил! Ох, жалко-то как! Ведь присвоят, все присвоят, а оно же не ихнее, чужое, мое, столько сил, столько денежек, ох сколько всего...

Сашка перестал слушать его бормотание и задремал, как это ни странно звучит, задремал в собственном сне и "проснулся" от четкого и внушительного голоса ушедшего часовщика.

- А где мой клиент? - неохотно, только потому что положено, спросил Сашка.

- Выгнал я этого негодяя, - радостно ответил Евгений Карлович, - он жаловаться обещал, я разрешил.

- А если и вправду пожалуется?

- И что? К вам, мой дорогой, часто аудиторские или иные проверки приходили? Не слямзили ли вы условное исподнее Марьиванны или старый ватник Иваниваныча?

Сашка задумался, контроль над собой он действительно не чувствовал, но ведь был же кто-то, кто подписывал заявки и направлял к нему? Помнится, он даже заявление об уходе собирался писать, да вот кому?

- Я продолжу, тема важная, а вы, юноша, вникайте, пригодится она вам, - Евгений Карлович откашлялся. Сегодня он сидел в старом, жестком кресле с деревянными подлокотниками, пил что-то из большой кружки и разглагольствовал.

- Я очень люблю сахарную вату и, знаете, дружочек, вот глупость несусветная, но я так и не решился купить себе большой ком этой радости и съесть прямо на улице. Думал, все вокруг будут показывать на меня пальцем и обзывать старым дураком. Поэтому покупал вату в магазине, в баночке, но это же совсем не то! Одно дело - ждать, предвкушая, смотреть, как продавец наматывает сладкие нити на палочку, а если они еще и разноцветные, так это вообще восторг! А потом аккуратно обкусывать эту сладкую гору и радоваться, что она такая огромная и ее можно есть долго-долго...

Сашке до ломоты в костях захотелось сахарной ваты, хотя он и не был ее поклонником, но старый часовщик так азартно брызгал слюной, так рассказывал, что...

- Вот, вот, полакомитесь за меня завтра, вспомните старика, мне приятно будет.

- Вы там что-то про энергию говорили, - Сашка сглотнул слюну и решил побаловать Алису и себя сладкой ватой при первой же возможности.

- Да, если отвлечься от идеи энергетического вихря, смахивающего на...

- Да, да, я понял, вы продолжайте, - прервал его Сашка, понимая, что еще одного красочного описания он не выдержит. Проснется и как безумный побежит искать сахарную вату.

- Не знаю, почему одному роду дается много сил, а другому нет.

- Вы имеете в виду семью?

- Нет, род - понятие более широкое, он, как большой пруд, куда стекаются мелкие ручейки, это не нужно понимать буквально, примерно так, просто представьте себе любую емкость, наполненную чем-то ценным.

- Сундук с золотом?

- Пусть так. И основатель рода, первый, он знает, что он может брать из этого сундука столько сил, времени, чувств, мыслей, сколько влезет в руки.

- Но он и кладет туда, возвращает?

- Непременно! Иначе все бы на нем и закончилось, да так и бывает, кстати, с особо жадными и глупыми. И вот основатели и берут и возвращают, но уровень этого золота все равно понижается. Род стареет и с этим возрастом приходят, как ни странно, не мудрость и умеренность, а слабость и глупость. Люди начинают понимать, что сундук пустеет и им не достанется так много, как их предшественникам.

- То есть вы хотите сказать, что род вырождается не сам по себе, а потому что энергия, данная ему при рождении конечна и просто иссякает?

- Именно! Последний из рода и рад бы жить на полную катушку, да вот только не судьба, нечем ему жить.

- Как-то грустно.

- Да, но смотря как посмотреть. Одно уходит, другое приходит. Вечного не существует. Прописные истины. Скучные, избитые, но от этого не становящиеся ложными.

Евгений Карлович позвенел в чашке ложечкой.

- Я это вам, дорогой мой, говорю к тому, что, как это ни парадоксально, но у последнего из рода, на самом деле, всегда в запасе много времени, которое он и тащит сюда. Лакомый кусочек для нас, контрабандистов времени.

Сашка опешил. Казалось бы, чему удивляться. С самого того момента, когда явился к нему во сне его умерший пес и посвятил Сашку в курс дела, живет он жизнью необычной, полной удивительных явлений и совпадений, но вот мысль о том, что есть что-то еще чудеснее, ему в голову не приходила.

- Погодите-ка, значит моя сестра Алиса...

Евгений Карлович недовольно махнул рукой, позабыв про чашку. Из нее выплеснулась странная, серебристая жидкость и облила часовщику парадные брюки.

- Вы вечно меня перебиваете, юноша. На вашем месте, я скорее поинтересовался судьбой Лешика, вот уж где загадка. По крайней мере для нас. Я продолжу с вашего позволения, - Евгений Карлович нахмурился, сделал глоток из чашки и действительно вновь заговорил о судьбах родов человеческих.

- Так вот. Последний из рода остро чувствует нехватку ресурсов. Как вы верно подметили, сундук уж почти пуст и, как правило, последний думает, что жизнь его неудачна и скоротечна и тратит даже то, что осталось, абсолютно бездумно. Но..., - Евгений Карлович выжидательно замолчал.

- Вы думаете, я знаю ответ? - Сашка начал раздражаться и подумал, как везет обыкновенным, нормальным людям с приличными специальностями. Они днем ходят на работу, а ночью спят, а не ведут безумные разговоры с покойником.

- Могли бы и догадаться, но раз уж лень, подскажу: у сундука есть второе дно.

- Как второе дыхание?

- Именно! Думаете, целые поколения одного рода могут бросить на произвол судьбы хотя бы одного из своих? Нет, но, как правило, об этом тайнике никто не догадывается и только здесь человек обнаруживает, что сил и поддержки, на самом деле, у него было намного больше, чем он полагал. И вот тут в дело вступаем мы. Совсем недавно начали, кстати. А все потому, что баланс грозит обрушиться!

- Нарушиться?

- Нет, мой дорогой! Нарушение баланса - это мелочи, а вот его обрушение ведет к концу света. Видите ли, сейчас здесь, у нас, времени намного больше, чем у вас, а это чревато выворачиванием пространства наизнанку.

- Так и передавайте время сюда! Сами же говорили, есть часовщики...

- Да, юноша, говорил, вот только часовщиков становится все меньше. Дьявол кроется не только в деталях, но и в засилье электроники, в утрате знаний. В тот самый день, когда вы пройдете по любому городу и не увидите каморки часовщика или сапожника, можете смело паковать чемодан.

- Что?

- Что слышали, мир вскорости полетит в тартарары!

- А сапожники еще при чем?

- При белых тапках, - печально рассмеялся Евгений Карлович, а Сашка подумал, что, скорее всего, беседует он с сумасшедшим.

- Напрасно ты так думаешь, мой милый мальчик, - вдруг раздался знакомый голос и рядом с часовщиком появилась Кристина Андреевна.

У Сашки перехватило дыхание. Он ждал этой встречи и боялся ее. Видеть ее, слышать и понимать, что это всего лишь сон, или почти сон, оказалось пыткой. Он растерялся, хотя вопросов к ней было много, слишком много.

- Видишь ли, Сашенька, если я отвечу на все твои вопросы, тебе станет неинтересно жить. ты и так знаешь намного больше, чем надо было бы. Мы взвалили на тебя огромную ношу, а, вернее, взвалил ты сам того не ведая. Когда здесь мы подписываем заявку на возвращение, каждый сам выбирает свою судьбу. Знаешь, это как пазл, есть картина, у каждого своя и вот пока не побудешь в ней каждым кусочком, большим и мелким, важным и не очень, хотя в головоломке все абсолютно важно! Нет одного фрагмента и, считай, все летит насмарку. Ты себе выбрал сложный рисунок и эта твоя жизнь - центральный фрагмент. Проживешь ее, потом все будет намного проще, но и не так интересно, сразу скажу. А теперь спи, у тебя завтра трудный день.

Сашка хотел сказать ей, как он рад ее видеть, как скучает, тоскует, как ее не хватает, но не успел. Кристина Андреевна и старый часовщик растворились в мареве сна.

Разбудил его телефонный звонок. Мать плакала и просила приехать.

- Алиса пропала. Они с Лешиком убежали.

- Куда? - машинально спросил Сашка толком не проснувшись.

- В Тибет, - неожиданно ответила мать и, повторив, чтобы он немедленно приезжал к ним, повесила трубку.
Продолжение следует