Почтальоны. Часть 17

- Я мог бы соврать тебе и сказать, что немедленно поеду туда и заведу ту самую мельницу, но я не буду этого делать.

- Почему?

- Почему не буду врать или почему не поеду?

- Почему не поедешь? Ты - взрослый, ты все можешь.

Алиса сидела у Сашки на коленях и увлеченно дышала в его футболку. Она знала, если подышать подольше, то ткань почему-то начнет пахнуть бабушкиными сухарями, которые она делала из обыкновенного хлеба, но они получались настолько вкусными, что Алиса их любила даже больше бабушкиных пирогов. Волшебным образом вся Сашкина одежда пахла именно этими сухариками, при условии, что Алиса как следует принюхается.

Сашка вздохнул. Головомойка, Лешикова внезапная болезнь и мамины слезы не произвели на беглянку никакого впечатления и все, что ее интересовало - их важное дело. Вернее, дело Лешика.

- Лешик сказал, нам непременно надо завести ту мельницу, - Алиса старалась быть убедительной, но и сама понимала, что звучит как-то жалко, ей было далеко до Лешиковой уверенности в необходимости поездки в Тибет.

- Сашенька, съезди, голубчик, - басом, подражая деду, сказала Алиса и Сашка рассмеялся.

- А деньги? А виза? Ты думаешь, это все так просто?

Алиса не думала. В этой авантюре ей отводилась роль статистки, небольшой поддержки, а просчитывал и придумывал все Лешик.

Вещи они собрали вечером, чтобы уйти из дома пораньше, часа в четыре утра, написали записки родителям, чтобы те не волновались и спокойно ждали, когда их дети триумфально вернутся после спасения если не всей Вселенной, то уж их планеты, как минимум. Алиса коротко написала, что поехали они в Тибет, словно он был в часе езды от их родного города, а вот Лешик пустился в подробные объяснения. Он не любил волновать родителей, особенно маму и знал, как папа любит его рассудительность и умение логически мыслить, поэтому сыпал аргументами, на его взгляд такими убедительными, что не понять их просто невозможно. Как ни странно его записка не произвела успокаивающего действия, на которое он так рассчитывал. Бледная Олечка с объяснительной запиской Лешика ворвалась в дом Сашкиных родителей, которые еще дремали, не подозревая об исчезновении дочери.

- Спокойно, - громко сказал Лешиков отец - Аркадий - человек важный, властный и умный, - сейчас мы их за пять минут домой доставим. На Лешке браслет с навигацией.

Так он думал. Браслет действительно был, но умный Лешик благоразумно его снял и засунул под сиденье автобуса, на котором они проехали пару остановок перед тем, как пересесть на другой, который и доставил их на автовокзал.

- На самолет нас не пустят, на поезд тоже, - объяснил Лешик свои действия Алисе, - попробуем уехать на автобусе в соседний город, а там посмотрим.

Если бы дело было не настолько срочным, Лешик бы придумал надежный план. Но земля горела у них под ногами, да и у всех обитателей этой планеты, просто пока этого никто не замечал и маленькая молельная мельница, замершая, переставшая ткать золотистые нити реальности, нуждалась в немедленном толчке, именно поэтому Лешик не продумал все их действия на десять шагов вперед. Только на парочку.

Браслет нашли, как и предсказывал Аркадий очень быстро. Вот только ни Лешика, ни Алисы рядом не было.

- Он кредитку взял, можно отследить, где ей расплачивались? - бледная Олечка протянула мужу Лешиково письмо, где он вежливо и дотошно пояснял, что взял деньги не только из своей копилки, но и из материной заначки, а также ее кредитку, пароль которой он помнил очень хорошо, ведь это была дата его, Лешикова, рождения.

Аркадий зарычал и схватился за телефон. К несчастью, Лешик относился к кредитным картам с некоторым неодобрением, он хорошо помнил слова любимого и уважаемого деда Антона, который ругался на электронные деньги и говорил, что они означают конец всей экономики, поэтому он решил воспользоваться картой только в случае крайней нужды и желательно уже в Тибете, если уж они не смогут исправить ситуацию с мельницей, то кому какое дело будет до разваливающейся экономики.

- Сегодня картой не расплачивались, - сквозь зубы прошипел Аркадий, Олечка тихонько расплакалась, привычно дозируя слезы, а вот Анна заревела, как раненая тигрица.

- Я вам сейчас капелек дам или укольчик сделаю, - засуетилась вокруг нее Вероника.

Сашка так и не понял, зачем он ей позвонил и рассказал про бегство Алисы. Вероника, видевшая Алису всего лишь один раз, когда накладывала швы ей на руку, нисколько не удивилась его звонку, как будто бы она его даже ждала и быстро ответила:

- Я поеду с вами.

Сашка удивился, как Вероника легко и гармонично вошла в родительский дом. Сразу же поставила чайник, заварила чай и тихонько сказала Сашке, что надо бы позвонить в полицию.

- У меня там жених работает, я могу его попросить отнестись..., - она еще что-то говорила, а Сашку пронзила неожиданная боль. Когда же он повзрослеет? Он уже придумал себе эту девушку, успел даже какие-то отношения и чувства придумать, эгретку мысленно подарил и ему даже на секунду не пришла в голову мысль, что девушка может быть несвободна. Она вообще может быть замужем! Сашка помотал головой.

- Почему нет? - удивилась Вероника, не поняв его жест.

- Никакой полиции, сами найдем, - решительно сказал Аркадий и углубился в телефон, - так, как от нас до Тибета добраться? - он сказал это так же просто, как и Алиса накарябала в своей записке, словно Тибет был соседней деревней.

- Самолет и поезд исключаются, Лешик не дурак, что у нас остается? - спросил он у всех.

- Автовокзал, - послушно ответили измученные Алисины родители и Сашка.

Там детей и нашли. Они увлеченно поедали запретные чебуреки и ждали единственную маршрутку, на которую им почему-то продали билеты. Она шла совсем не в сторону Тибета, но Лешик сказал, что дорогу осилит идущий и надо бы куда-нибудь ехать, иначе та самая мельница так и останется не раскрученной.

Тихий и воспитанный Лешик устроил на вокзале большой скандал, когда Аркадий попытался увезти его домой. Мальчик кричал, что если они с Алисой не уедут, то всему миру придет... Тут он произнес одно из двух нехороших слов, которым его научила Алиса и половина ожидающих на вокзале людей рассмеялась, а вторая половина нахмурилась и сказала, что в их время детей за такие слова пороли, да и не позволяли себе такие сопляки настолько ясно выражаться при взрослых, а папаше этого наглеца надо бы его высечь, да и сам папаша несколько сомнителен и не позвать ли полицию. Аркадий и его охрана покраснели и засунули злого, орущего Лешика и непривычно тихую Алису в машину. Лешик буйствовал всю дорогу, а дома внезапно покраснел и бухнулся в обморок. Пока Вероника хлопотала сначала над Лешиком (он внезапно стал таким горячим, что даже Алисе стало страшно), вызывала ему скорую, что-то колола (Алиса зажмурилась, несмотря на ее отвагу, уколов она побаивалась), потом тоже колола Олечку, потом Аркадий кричал на всех, а Олечка рыдала и отказывалась отдавать Лешика в больницу, пока была такая суета и все бегали, не зная, что же именно надо делать, Сашка зачем-то съездил к себе домой и забрал коробку, переданную ему после смерти Кристины Андреевны.

- Вы почувствовали, как изменилось время? - спросил он у Вероники, когда этот долгий и мучительный день начал потихоньку заканчиваться. Когда Анна уложила спать Алексея и легла сама, когда Лешик уснул тяжелым, беспокойным сном, наполненным молельными мельницами и спутанной паутиной силовых линий мира, когда Сашка наконец-то смог упасть в мягкое кресло и расслабиться. Он надеялся, этот день наконец-то закончил свои измывательства и тихо уплетется в небытие.

Алиса, измученная событиями и переживаниями, спала в зале, не желая идти в свою комнату и пропускать важные новости о Лешике. Она заставила Сашку поклясться здоровьем бабушки (это была пока самая страшная и ответственная клятва в мире, по ее мнению), что он, во-первых, не заснет и никуда не отпустит Веронику, пока Лешик совсем не поправится, а во-вторых, немедленно разбудит Алису, если вдруг мир начнет рушится или Лешик проснется или же мама вдруг решит испечь вкусную шарлотку к завтраку. Уставший Сашка легко пообещал ей все это, понимая, вряд ли он сможет уснуть, да и работать в таком настроении ему не то, что бы не хотелось, просто было невозможно.

Поначалу Алиса вообще отказывалась идти домой. Она сидела около Лешиковой кровати и старалась быть ему полезной: приносила воду, подтыкала одеяло и предлагала почитать ему что-нибудь или же выучить еще одно нехорошее, но крайне необходимое в жизни слово. Лешику было так плохо, что он кивал на все ее предложения, а потом, с удивлением понял, что даже Алиса может его утомить и попросил ее уйти.

- А как же мельница? - тихонько спросила его верная подруга, но Лешик лишь облизнул пересохшие от высокой температуры губы и слабо прошептал, - я не знаю.

В это время в кухне Олечка хныкала на плече у Вероники, та ее утешала, говорила, что это все нервы, что мальчик поправится и ничего страшного не произошло, Аркадий вместе с Алексеем допивал вторую бутылку виски и клялся, что завтра же он получит визу на этот чертов Тибет и лично отвезет туда сына и пусть он там хоть на Эверест лезет за этими мельницами, лишь бы ребенку было хорошо.

- Вы про то, что оно то замедляется, а то несется так, что не успеваешь даже вздохнуть? - переспросила Вероника, - я хорошо знаю, что это такое. У меня такая работа, я многое вижу, поэтому я и позвонила вам тогда.

Они сидели в кухне Сашкиных родителей и пили чай, заваренный еще утром, когда этот долгий день только начинался, когда волнение накалило воздух, когда никто не знал, что случилось с детьми и вернутся ли они домой живым и здоровыми.

- Вы удивитесь, но я хочу сделать вам подарок.

Сашка решил отдать ей эту чертову эгретку, она заколдовала его жизнь и почему-то он решил, если он подарит украшение Веронике, то наконец-то сможет найти свою если не единственную, то любимую.

- Не отказывайтесь и не перебивайте, - он положил коробочку на стол и начал ей рассказывать о Кристине Андреевне. Он говорил долго, беспорядочно, даже особо не обращая внимания на реакцию Вероники, на то, насколько ей все это интересно. Сашка решил, раз уж он в очередной раз ошибся, раз эта чудесная девушка предала его, сама того не зная и не понимая, предала тем, что не дождалась (Сашка понимал всю глупость этих претензий, но не мог отделаться от этих странных мыслей), пусть уж тогда сидит смирно и слушает его почти что исповедь. Она и слушала. Вежливо, как ему показалось, на самом деле волнуясь и переживая каждое его слово. Было в этом парне нечто странное и притягательное и если бы она была свободна...

-... и после ее смерти я получил коробку с ее работами. Знаете, я только сегодня понял, кому же мне их отдать. Именно отдать, не продавать, ни в коем случае! Вот, к примеру, есть там серьги в виде змеек. Я поначалу подумал - это серьги соблазна, искушения. Но сегодня я говорил с Алиской и вдруг осознал, что это украшение - защита от лжи. Вы можете мне не верить, но я уверен, той, в чьих ушах будут эти змейки, не сможет соврать ни один человек. Я понял, я буду раздавать эти украшения, когда почувствую их жар нетерпения украсить чью-то жизнь, помочь, защитить.

Сашка наконец-то выдохся и замолчал. Он ждал вежливых вопросов или ни к чему не обязывающих слов, но она умудрилась удивить его.

- Вы можете мне одолжить эти сережки? - неожиданно попросила Вероника.

- Зачем? - Сашка всегда быстро думал, но этот непрекращающийся день измотал его, только этим можно объяснить его непонимание.

- Хочу кое-кого проверить, - смутилась Вероника, сама не понимая, как она отважилась так нагло просить якобы магическое украшение. Да и никого особо она не хотела проверять, ей просто было интересно, очень уж уверенно ее собеседник сказал об этих сережках. "Врешь, голубушка," - тут же сказала она себе, "очень хочется проверить кое-кого!"

- Хорошо, - неожиданно легко согласился Сашка и пошел за футляром с сережками.

- И я не могу принять этот подарок, - Вероника не медля примерила серьги и Сашка залюбовался ее маленькими ушками, по которым поползли золотые змейки.

- Вы про эгретку? Я настаиваю, наденете на свою свадьбу. Знаете, у англичан есть такая примета: в наряде невесты обязательно должно быть что-то новое, что-то старое, что-то голубое и что-то взятое в займы. Вот, считайте, два пункта уже есть. Голубая эгретка и одолженные серьги.

Сашка грустно улыбнулся, еще раз подумав, как же так получилось, что такая замечательная девушка - невеста другого, еще он понял, насколько сильно он измотан и как хорошо было бы немного подремать, хотя это и невозможно при таких натянутых нервах, но кресло, стоявшее в родительской кухне - его любимое, было настолько удобным, а усталость настолько сильной, что он не успел додумать, как же он не сможет даже задремать и случайно заснул. Он и не понял, что спит, он также видел Веронику, сидевшую напротив, она рассматривала эгретку и осторожно трогала змеиные сережки, Сашка почувствовал, как во сне заворочалась Алиса, как отцу нестерпимо хочется пить, но он не может проснуться, как мать мучают кошмары и как в соседнем доме храпит Аркадий и тихонько посвистывает во сне Олечка, как Лешик плачет, потому что не сумел спасти мир и боится, что завтра никогда не наступит. Все это он то ли прочувствовал, то ли увидел одновременно, а потом из ниоткуда появился Евгений Карлович, деловито заходил по кухне, достал Сашкину чашку и плеснул в нее что-то из своей фляжки.

- Слушайте, юноша, что за зуб на вас у этого мерзкого пройдохи-скупердяя? Он все-таки нажаловался и если бы не ваш идеальный послужной список, думаю, вас бы уволили, - старый часовщик громко отхлебнул из Сашкиной чашки и довольно причмокнул языком.

- А может быть я уже об этом мечтаю, об увольнении, - мрачно ответил ему Сашка, подумав, что нет ему ни счастья, ни покоя, ни нормальной жизни и даже выспаться как следует он не может.

- Не сердитесь, юноша, будет вам отпуск, я похлопочу, - Евгений Карлович хитро прищурился, - а вы у меня ничего, случайно, не хотите узнать?

- Нет, - Сашке все это уже так надоело, что даже симпатичная Вероника стала раздражать. Хотелось немногого - принять ванну, выпить немного вина и заснуть в своей кровати, позабыв обо все на свете.

- Странно, ваша сестра из дома сбегала с определенной целью, а, как вы уже знаете, девочка она знающая, да еще Лешик этот и вам ничего не интересно?

- Вы про мир? - устало и покорно спросил Сашка, - не сгинет ли он в тартарары? А что спрашивать, стоит, как и был, а если и исчезнет, так мы об этом и не узнаем.

- Тоже верно, - согласился Евгений Карлович, - но видите ли...

Закончить он не успел. Из соседнего дома донеслись крики и Сашка мгновенно проснулся.
Продолжение следует