Ближние и дальние. гл 79

  Повесть с элементами романа "Ближние и дальние"
         Часть четвёртая «И снова на круги своя…».
                Глава семьдесят девятая « И снова имя любви »
 Со стены  устремлённого в Небеса Храма смотрит на входящих, на проезжающих Святая, подвиг  юродства после смерти мужа на себя принявшая.  Святая, чья жизнь земная с Северной Столицей нераздельно связана. В честь неё и Церковь сия построена,           а рядом в честь неё часовня.
 В Храме есть образ Христа, очень  похожий на тот, что В.М.Васнецов к 900-летию Крещения Руси написал, когда знаменитый Владимирский Собор расписывал.
  Удивительно, вроде и рассказывать здесь больше не о чем. Только - может быть, то, что называют намоленностью, здесь, в этом сельском Храме, рядом с Образом Святой, что не раз страждущим являлась,  ощущается с особой силой...
Вот уже и октябрь к середине приблизился - к рубежу - к Покрову Пресвятой Богородицы! А рядом с Ксеньюшкиной Святыней розы цветут! И куст белого шиповника! Не погубил их почти зимний холод, что был недавно. Так не бывает - но всё же - есть! Наверное,                не только внутри, но и рядом с  устремлённой в небеса Святыней всё пространство особенное. Намоленное...
В этом храме удивительном и крестили супруги младшую дочь свою. Не в октябре, конечно, а в конце марта – потому что пришла Ксюша в мир именно в День Святой «Тёзки» своей. Не помнили даже, как здесь  - в Храме подмосковном, что на Щёлковском шоссе оказались – Господь привёл – и Блаженная Петербургская, что незримо по земле ходит и людям помогает. (Вспомнить хотя бы спасение русских солдат в Чечне                за несколько минут до взрыва).  После приезжали сюда не раз…
Мы же возвращаемся в Храм цвета зари, в Честь Великомученицы Ирины возведённый, где в ясный не по времени года день три младенца крещаются.
  Ксения – студентка пятого курса медицинской академии – будущий педиатр. В школу                в шесть с половиной лет пошла – и в академии моложе всех на курсе.
Она, наверное, несколько больше на отца похожа – а глаза такие же, как у сестёр.                И в волосах, как у старших сестёр, поблескивает  «золото».
Ксения, конечно, тоже сегодня здесь – рядом с племянниками. А рядом с золотисто-рыжей красавицей стоит молодой доктор Михаил Викторович. Несколько месяцев назад родилась «медицинская» семья. Жениха недостойного Ксеня вовремя отвергла - через неделю после подачи заявления показал себя «во всей красе». Дай Бог избежать ей скорбей, что мама                и сёстры претерпели…
 А вот и мама с папой – у Маргариты Ивановны слёзы на глазах – вспомнила невольно тот день роковой, когда Святую Великомученицу увидела. Вспомнила… да разве забывала хоть на миг?! Только не могла она совершить того, что в помутнении разума в голову тогда пришло! Не совершила бы никогда! И Великомученица рода царского в мысли той укрепила…
Вспомнила ещё бабушка крещаемых младенцев, как подарил ей на день рождения супруг замечательный сборник поэзии «Песнь любви» - у них тогда уже Ирочка маленькая была.  Стали смотреть вместе - и наткнулись на стихотворение  Д. Б. Кедрина «Беседа». И снова плакала Маргарита, как в тот день роковой. Да не собиралась она всерьёз – честное слово, не собиралась! …
  Рядом с супругами двенадцатилетняя девочка  - с длинной, чёрной, как смоль, косой,                с тёмно-малахитовыми, серьёзными не по возрасту глазами.  А ещё девочка эта рисует превосходно. Зовут её Наташей…
Был у Николая Ивановича друг Александр. По возрасту, наверное, в сыновья скорее «годился» - да как-то уже все привыкли, что к Николаю Ивановичу молодые тянутся.                И Маргарита Ивановна не возражала – человек, значит хороший – уж она об это как не кто иной знала. Да и взрывной характер её проявлялся только по отношению                к несправедливости, подлости, обману.
А ещё Александр и супруга его Ирина к семье этой тянулись – потому что с родителями своими, как принято говорить,  «не сложилось».
Матери обоих супругов – одинокие женщины с «несчастною судьбою». С первого момента «не поделили» что-то. Каждая из них почему-то «воплощала святую уверенность» в том, что дети могли пару «получше» найти. Какою мерою  «получше» это «мерить»?!
 Говорили обе – каждая на свой лад, что любовь эта – просто «блажь» - что всё равно «разбегутся». На самом деле мать Александра  хотела «породниться» с давней подругой, дочь которой, можно сказать, с детства в сына её влюблена была. А у матери Ирины был на примете давно на дочь её заглядывавшийся сын начальника.
Только сами дети их по-иному решили.   
 Даже рождение внучки не примирило – мы уже говорили как-то, кажется, что часто одинокие женщины для детей своих неким «злом» становятся.
Не разбежались молодые супруги – любили другу друга.
Потом даже сумели подержанный москвич приобрести – помог немного дядя Александра, который племянника, как сына,  любил - и сестры своей совсем не понимал...
И вот уже  Ирина второго младенца ждала…
Поехали всей семьёю на машине… Нетрезвый водитель неожиданно выскочил – и вот роковое столкновение лобовое…
Родители с младенцем нерождённым на месте скончались - и в мир иной тоже вместе ушли.
А Наташу отбросило – даже без серьёзных повреждений…
Николай Иванович с супругой, не раздумывая, опеку оформили.   Не хотела  Наташа                ни с кем из бабушек, детям своим счастья не желавших, даже ради внучки                не примирившихся жить  – друзей семьи больше любила.
  Непросто, конечно, было – судиться пришлось - да отстояли, о ребёнке, обоих родителей разом потерявшем, думая прежде всего. Тем более, Николай Иванович – детский врач…
Наташа называет супругов папой Колей и мамой Ритой... Вот и снова о ближних и дальних…
 А крёстные – старшая сестра Ирины с супругом – тоже, как мы помним, осиротевшую дочку разом погибших родителей – знакомых своих взяли…
По наследству, очевидно,  не только цвет волос и глаз, не только способности к музыке или математике передаются…    

         (Продолжение следует).