Незнакомка

               

Это случилось со мной лет пять тому назад. Тогда у нашего предприятия были кое-какие дела с одной небольшой фирмой в Беларуси. Шеф мой не смог поехать туда на очередное собрание акционеров и послал меня, со всеми полномочиями. Я с удовольствием  поехал. Поскольку только что развелся со своей бывшей женой, немного  хандрил и приятное, ни к чему не обязывающее, путешествие меня отвлекло бы от всяких мрачных мыслей.
И действительно: быстро развеялся. В дороге, под стук колес несущегося скорого поезда, мои душевные муки и терзания сильно притупились.
Я лежал на верхней полке купе, смотрел в приоткрытое окно; теплый августовский вечерний ветерок обдавал меня уже осенней свежестью; горели где-то, вдали, огоньки неведомых мне городов, проплывали неспешно сначала серые поля, затем темные перелески, а потом и луна показалась, тая в себе какую-то манящую неизвестность и приглашающая к тайным свиданьям… Ну, зачем горевать, – дело прошлое. Прошла первая любовь, ее больше не вернешь, как ни старайся, и, как говорится, да здравствует любовь новая.
Директор белорусской фирмы мне представлялся старым, матерым волком (по телефону его бас сильно старил), а оказался моим ровесником – чуть больше тридцати лет. Высокорослый, крутолобый, лысоватый, он, не церемонясь, сразу заключил меня в крепкие свои объятья:
– Вот и хорошо, что приехал. Сейчас: гостиница, душ, обед, двухчасовой отдых и вечером ко мне. Немного кутнем, но немного. Завтра – собрание акционеров. Идет?!
Кому не понравится такая программа.
Вечером, в конце рабочего дня, я, посвежевший и отдохнувший, сидел в его офисе, в кресле.
– Извини, старина, – приложил руку к сердцу взволнованный директор. – Маленькие неприятности… Посиди часок - другой в моем кабинете. Кофе, водочку попей, видик посмотри. Вон там, в закутке для важных гостей. И показал толстым пальцем на обитую дерматином дверь, в укромном уголке своего кабинета. – Там всё есть для приятного отдыха. А я – мигом!
– Хорошо, – согласился я. – Как раз своим позвоню на Украину. Поболтаю?!
– Валяй. Я – мухой! И кого-нибудь пришлю тебя веселить.
Не успел я толком поговорить со своими украинскими сотрудниками, как в кабинет моего нового друга вошло прелестное создание: девушка лет двадцати. Маленькая такая, русоволосая, небольшого росточка, и с большими выразительными голубыми глазами.
– Вы – босс? – спросила она бесцеремонно и расплылась в обворожительной улыбке, продемонстрировав крепкие, ровные, маленькие белые зубки.
– Нет. Скорее – полу босс, – улыбнулся я и положил трубку.
– В сексуальных услугах не нуждаетесь?
– Нуждаюсь, – засмеялся я, вспомнив, что белорусский коллега обещал меня развеселить. 
– Где будем совокупляться? – деловито произнесла девушка, снимая свой голубенький пиджачок и вешая на какие-то огромные рога на стене (скорее всего предназначенные для этого). – На столе, на полу, или где-нибудь в уютном гнездышке?
– Зачем же на полу, – начал и я дурачиться, приняв это за пикантный розыгрыш. – Негигиенично. Пожалуйте в отдельный номер.
      Она решительно прошла в открытую мною дверь «закутка для важных гостей».
      Отдельная комнатка оказалась небольшой, но уютной. Я включил там торшер.
Маленькое, зарешеченное, овальное окошко под потолком тускло освещало всю дорогую, изысканную обстановку. Здесь ютились: два шикарных дивана (большой и маленький), соединенные между собой буквой «Г» по периметру комнаты, круглый журнальный стол, небольшой холодильник, бар. Над холодильником, на полке, громоздилась теле-видео-аудио аппаратура.   
– О! Клёво живешь, полу босс, – выпалила девушка и плюхнулась на большой диван, оголив при этом свои пухленькие ножки. Коротенькая голубая юбочка неприлично задралась вверх – она, хихикая, чуть-чуть ее приспустила. Но все равно было очень эротично и сексуально: любой мужик бы сразу завелся. Разве что полный мертвец попался бы.
– Может виски, джин, водку? – продолжил я свою роль в предложенной мне игре, чувствуя как бешено заколотилось сердце.
– А что, давай, – согласилась гостья, положив ногу на ногу. – Стаканчик перед сексом пропустить не мешает.
Я долго копошился в холодильнике (не хозяин же) и наспех накрыл стол                напитками и кое - какими закусками. Животное волнение во мне улеглось, зато появилось житейское: что скажет хозяин и как мне за это расплачиваться.
Между тем моя гостья тоже разволновалась, заждавшись угощения:
– Ну, что ты там застрял… Наливай, ухажер.
    Молча выпили по рюмке коньяку, закусив ветчиной. Девушка быстро освоилась: сама налила по второй. Сначала – себе, потом – мне. Не дождавшись тоста или хотя бы моего кивка, быстро осушила свою посудину.
– Что-то у тебя здесь жарковато, – произнесла томно гостья и быстренько сбросила голубенькую блузку и свой широкий пояс - юбку.
Полуобнаженная она поманила к себе пальцем:
– Со светом будем или как?
Тут - то я и понял, наконец, что это был совсем не розыгрыш. Я тупо уставился, пожирая глазами ее с головы до ног. Фигурка, бюст, бедра – как у фотомодели. Она еще свои русые, шикарные волосы распушила – с ума можно было сойти. Конец любому мужскому воздержанию неизбежно приближался.
И тут она меня огорошила:
– Ты не бойся. У меня есть справка, что не больна СПИДом и прочей дрянью. И для пущей убедительности достала из-под умопомрачительного бюстгальтера какие - то бумажки и паспорт. – Вот посмотри – справка от сегодняшнего числа, а вот – моя фото-мордочка.
– И… сколько тебе… буду должен, – проблеял я.
– Потом, посмотрим, – подмигнула она мне и уже гордо и торжественно выдала: – Ты у меня – семьдесят седьмой!
Я потерял дар речи. Как сидел с рюмкой в руке, так и застыл. Как монумент.
Она пару минут постояла в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу. Потом пожала худенькими плечиками и стала одеваться.
– Ну, если ты больной, – буркнула она презрительно. – Тогда другое дело… Но в моей тетрадке всё равно распишись.
– В какой  такой тетрадке?!
– А вот в этой, – процедила сквозь зубы она и достала из сумочки обычную общую тетрадку. Открыла на нужной, расчерченной странице, где были какие - то фамилии, росписи, даты.
– Пиши и ты свою фамилию, имя, отчество, – командовала она. – Полностью.
Записал.
– Поставь дату сегодняшнюю. И как я тебе показалась?
– Великолепно, – промычал я, сраженный происходящим и всей этой канцелярией.
– Так и пиши. Спасибо.
Прочитала, не торопясь, мои каракули в тетрадке и сказала удовлетворенно:
– Ты у меня памятный клиент, под счастливым номером. Денег с тебя не возьму.
– А зачем тебе… эта арифметика, – бросил я, отходя от шока.
Она вновь присела на диван и разговорилась, не забывая при этом поедать закуски на столе.
– Понимаешь, у нас с подружками своеобразное пари: кто быстрее наберет сто секс - клиентов, та  – секс - бомба. Вот и подсчет - отчет у нас сильно строгий. Ведь подружек у меня целый десяток. А приз…
 И она назвала такую сумму в долларах, что я просто обалдел.
– И … как ваши успехи? – спросил я озадаченный.
– Я – лидирую! – похвасталась она, и ее глаза загорелись такой еще детской восторженностью, как будто бы она в конкурсе исполнителей песни выигрывает.
Я был окончательно сражен и, как старший по возрасту, учительским тоном попытался ее пристыдить:
– Это же нехорошо! Да и грех…
– Без тебя знаю, что грех, а что – житейский опыт, – перебила она меня, выпивая очередную рюмку коньяку. – Вот наберу заветную сотню, сорву приз и выскочу сразу же замуж.
– Возьмут?
– Еще как возьмут, – разоткровенничалась она. – С моим то опытом, да с такими прелестями, да с такими деньгами. Нарожаю троих детишек и буду их английскому языку обучать.
–??
– Да, – отчиталась она звонко. – Я в университете обучаюсь, на филологическом факультете. Уже на третьем курсе… Отличница!
Я только молча развел руками, что мог сказать – окончательно добитый.
– Да, но, – попытался, все - таки, найти нужные слова.
– Никаких но… Я не собираюсь нищенствовать. На стипендию живут только дуры и неудачницы.
Сказала и с удовольствием проглотила сразу пол мандарина.
– Ладно. Прощай, – подхватилась она внезапно. – Спасибо за угощение. А мне нужно работать!
И выпорхнула озабоченной птичкой из «закутка для важных гостей».
Я же, вздыхая, осушил залпом свой недопитый коньяк. Налил и выпил еще. Приятное тепло сразу побежало по всему телу. Нервный, парализующий озноб у меня стал быстро угасать; мозг стал лихорадочно работать. «Ничего себе сюрприз от жизни, – мелькнуло в мыслях. – Какой - то рок невезения:  измена жены – развод, встреча с путаной – облом. Уж больно я невезучий в любви. Да еще  эти секс – услуги. Обложили красными флажками одинокого волка».
Я, почему - то, вспомнил свою бывшую – точь-в-точь такую же, как эта путана, маленькую и очень активную. Правда, брюнетку и на добрых лет восемь старше. Видно годы для таких женщин не имеют значения – им нужно насытиться любовью: настоящей, всепоглощающей. Хорошо если сразу им встретится хороший партнер – так нужная  половинка. А если нет… «Ты мне не нужен, – кричала мне прямо в глаза бывшая. – Серость с тобой, тоска несусветная. Пойду лучше в блуд – потерянные с тобою молодые годы наверстывать!». Помню, тогда я схватился за соломинку, чтобы спасти нашу семью: «А как же мораль, наша любовь, дети – наконец».  «Сначала – любовь, любовь и любовь, – вопила она. – А потом уже – дети!» Хорошо, что у нас не было детей. И как это, все - таки, плохо.
Когда появился совсем уставший, запыхавшийся хозяин этого офиса, я уже лежал  на диване и тупо смотрел в телевизор.
– Извини, брат, – сказал директор. – Были неприятности. Пока их всей фирмой решили  – пробили уже куранты. Готов опоздание искупить своей кровью.
– Да я не скучал, – сухо сообщил и подробно рассказал о случившемся.
          – Вот стрекоза, вот прохиндейка, – выругался деликатно мой белорусский друг и, уже с интересом, спросил: – Случайно не жгучая брюнетка была? Гренадерского роста?
– Нет. Такая маленькая, шустрая блондинка. А что?
– Ничего, – пробасил директор. – А вот то, что в тетрадке у нее расписался – болван. Хотя тебя они не достанут.
– Не понял.
– Сейчас поймешь. Я месяц назад тоже сдуру и спьяну в такой тетрадке расписался… У «гренадерши». Так потом она и ее сутенеры шантажировали. Жене обещали показать мои автографы.
– Откупился? – спросил я, присвистнув.
– С трудом, – промолвил, вздыхая, мой белорусский друг. – Много крови попили
     Я вспомнил свою визитершу, ее голубые прекрасные глаза, сногсшибательную фигурку, мелодичный голос и попытался ее представить в семейном кругу: среди множества детишек. Мысленно увидал ее в простеньком цветастом халатике, с детской книжкой в руке, да с цветными картинками. Вполне правдоподобно. Эта вряд ли будет кого-то шантажировать. Да, кстати, кто она? Ведь ничего о себе не рассказала. А может  у нее было трудное детство и родители – алкоголики?! Ведь она же сама зарабатывает деньги на учебу и нелегкое житье - бытье. Так как может. За что ее осуждать?! Древнейшую в мире профессию женщин не отменишь и никогда не запретишь. Конечная цель этой блондинки мне же известна: семейный очаг, дети. Она сама зарабатывает средства на будущие блага, без чьей - либо помощи. Жаль, что таким способом.
          – Что загрустил, бродяга? – оторвал меня от мрачных мыслей бизнесмен. – Незнакомка понравилась?
– Да, – признался я и вздохнул: – Жаль пропадет девчонка.
         - Не пропадет, – буркнул мой новый друг, наливая мне и себе водки из холодильника. Поставил на стол запотевшую бутылку и сказал, как ударил:
          – Вывернется на изнанку, а счастье себе добудет.               
                – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
                – – – – – – – – – – – –

        Октябрь 2010г