Журавушка

   -Урааа! – обрадовался Матвейка, узнав от деда, что их кобыла наконец-то ожеребилась. 
Мальчишка, что есть мочи, помчался к дому напрямую - через пшеничное поле.
Эта новость была для него очень важной – отец обещал подарить жеребёнка, если тот родится к его дню рождения.  И как раз сегодня ему – Матвею, исполнилось десять лет.

-Урааа! – снова выкрикнул Матвей и расплылся в счастливой улыбке.

Он провёл руками по тяжёлым колосьям и задумался.

-Какое же мне дать ему имя? Я совсем об этом не подумал, - Матвейка почесал затылок, закрыл глаза и загадал, что когда откроит их, то, что первым увидит, то и даст подсказку.
Матюша, раскинув руки, закружился. 

-Раз, два, три! – выкрикнул Матвей, остановившись, и распахнул глаза.  И… оцепенел от неожиданности – перед ним, чуть наклонив голову, стоял журавль.
 
Мальчишка часто наблюдал за этими птицами, но никогда не видел их так близко. Он тихонько протянул к нему руку и улыбнулся. Журавль попятился назад, а потом замахал крыльями и взлетел.

Птица сделала круг над пшеничным полем и зависла в воздухе, прямо над головой Матвея.
 
- Какой же ты красивый, журавушка! -  Матвейка протянул к нему руки. – Ты чудо! – крикнул он, и на лице вновь расплылась счастливая улыбка.

Журавль, покачиваясь на крыльях, сделал ещё круг.
Матвей восхищённо наблюдал за птицей. 

-Я назову своего коня – Журавушкой, – прошептал Матвейка, глядя в небо и, помахав на прощание птице, помчался к дому.
 
Влетев  в конюшню, Матвей застыл на пороге, увидев серого в белое яблоко жеребёнка, который ещё только пытался подняться на ножки.

-Какой же ты у меня красавец! – вскрикнул Матюша и хлопнул в ладоши.

-Тише, сынок, ты его напугаешь, - улыбнулся отец.

-Батя, а он, правда, будет мой? – мальчишка до конца не мог поверить в своё счастье.

-Он уже твой, - отец похлопал его по плечу. – Вот такой вот подарок получился к твоему дню рождения.

-Самый чудесный подарок! – Матюша прижался к отцу, а потом подошёл к малышу.

-Журавушка…, - Матвейка  легонько погладил жеребёнка и улыбнулся.  – Теперь мы с тобой друзья.

-Почему – Журавушка? – удивился отец.

-Долго рассказывать, - улыбнулся мальчишка.

                ***

Проходило время, Матвейка с Журавушкой подрастали и почти всегда были неразлучны.  Они вместе познавали мир: гонялись за бабочками, слушали пение птиц, купались в бурной реке. И даже трудились вместе.

-Журавушка, тебе нравится Олеся? – Матвей погладил коня, увидев юную красавицу в окружении подружек.
Его щёки вспыхнули, когда Олеся посмотрела в его сторону.

Девушки, напевая грустные песни о любви, шли прямо на них. И, когда Олеся поравнялась с ним, скромно опустила глаза.

-Здравствуйте красавицы, - Матвей улыбнулся, а Журавушка при виде девушек поклонился.

-Здравствуй Матвей, - поздоровались девушки и, засмеявшись, подтолкнули Олесю, а сами, хихикая, поспешили в сторону леса.

-Здравствуй, - тихо поздоровалась Олеся, не поднимая глаз. Она нежно провела рукой по лошадиной гриве, и Журавушка фыркнул от удовольствия. – Какой ты хороший, тоже со всеми здороваешься, - сказала девушка коню, стараясь не смотреть на Матвея.

Щёки у Олеси пылали, как алое яблочко и она, чтобы не выдать своих чувств, побежала догонять своих подружек.

-Как ты думаешь, я ей нравлюсь? – спросил он коня.

-Глупый ты человек, - подумал Журавушка. – Конечно, нравишься. Видел же, как она вся зарумянилась.

-Через пару лет, когда мы станем совсем взрослыми, я на ней женюсь, - прошептал он коню на ухо и вскочил на друга, – Никто мне кроме неё не нужен!

-Ээээй! – радостно крикнул Матвейка, когда конь набрал скорость и понёсся через поле во весь дух.

Дышалось воздухом, наполненным ароматами трав и цветов, легко и радостно. Из леса доносилось пение птиц, а сердце Матвея, наполненное любовью, благостно трепетало от всей этой красоты.

Они умчались далеко, и вот уже показалась река. Яркое солнце светило над головой, играя лучиками в воде, и казалось, что вся поверхность реки, усыпана золотыми чешуйками.

-Как же хорошо! – крикнул Матвей и набрал воздух полной грудью, а Журавушка, чувствуя настроение хозяина, ускорил свой бег. 

Они мчались, обгоняя ветер. Сердце Матвея стучало, как сумасшедшее и казалось, вот-вот выпорхнет наружу.

-Здравствуй, журавль! - поздоровался Матвейка с птицей, которая всё это время летела прямо над головой. - Журавушка в небе и Журавушка подо мной!- засмеялся Матвей.

Ему показалось, что и его конь, как птица - летит, почти не касаясь земли.

Для Журавушки это было самым чудесным временем – когда они были вдвоём, а потом в их жизнь вошла Олеся. Тихая красивая девушка, с большими серыми глазами и доброй душой.


И вот тогда он впервые почувствовал, что такое - ревность. С самого детства он был с Матвеем, разделяя с ним все радости и горести пополам.  Ему доставалось всё свободное время любимого человека. И Матвей любил его одного. А теперь и время, и любовь приходилось делить с Олесей.

-Вот зачем она нужна ему? – думал Журавушка, глядя в счастливые глаза хозяина. – Нам и без неё было хорошо… 
 
Он злился и даже иногда покусывал Олесю, когда та близко подходила к Матвею, но девушка не обижалась.


-Ну, не ревнуй, – смеялась она и гладила его своей тёплой и такой нежной рукой, что Журавушка тысячу раз потом жалел о своём поступке.

Но проходило немного времени, и он снова не мог сдержать себя, видя как его хозяин, обнимает Олесю.
 

А потом была пышная свадьба. Гуляли всей деревней. И началась у Матвея счастливая семейная жизнь.

Он теперь редко носился с Журавушкой по лугам и полям. Матвей видел, как скучает его конь, но теперь у него жена и ей он уделял почти всё своё время.

-Ну не грусти, - Матвей протянул коню сахар.

 Журавушка аккуратно взял угощенье с руки.

-Мой славный конь, нам дали очень важное задание, которое мы просто обязаны выполнить, - Матвей похлопал друга.- Нам нужно из города привезти лекарство для одной больной девочки. Завтра, на рассвете, мы с тобой и отправимся выполнять это важное задание. Нам надо очень постараться, чтобы вернуться до ночи.

Журавушка внимательно вслушивался в каждое слово хозяина и на сердце, от чего-то, стало тревожно. Он взволнованно забил копытом и заглянул в глаза.   

-Ты чего так разволновался? – спросил Матвей. – Испугался надвигающегося урагана? Но ты же у меня очень храбрый и сильный конь. Мне вот с тобой не страшно. Нам и доверили это дело, потому что уверенны, что только мы с тобой справимся, и мы не подведём. Понимаешь? Девочку надо спасти.

Журавушка успокоился, вслушиваясь в уверенный голос хозяина.

-Может завтра, ураган обойдёт нас стороной, – Матвей погладил коня и тот окончательно успокоился.

Они встали на рассвете.

Олеся вышла их проводить.

-Береги его, - сказала она Журавушке, тревожно посматривая на небо. – Тучи, вон какие надвигаются, но ты же ничего не боишься? - она погладила коня и посмотрела в лошадиные глаза.

На душе было как-то неспокойно. Её сердечко взволнованной птичкой трепетало в груди.

-Не переживай, всё будет хорошо. Мы не боимся ни дождя, ни ураганного  ветра. Ты же знаешь, что Журавушка не просто сильный конь - он самая настоящая птица, - улыбнулся Матвей.

- И, правда, что это я разволновалась? Может стороной обойдёт, – Олеся всё же с грустью смотрела, как Матвей взбирается на коня.

-Езжайте с Богом, - она перекрестила их обоих.

 И провожая взглядом, взволнованно затеребила платочек в руках.

-Вот почему я ему не сказала, что ношу под сердцем ребёнка? Может он был бы осторожнее? – она хотела окликнуть Матвея, но не решилась.

Олеся ещё долгое время смотрела им вслед, шепча молитву, пока они не скрылись из виду.



                ***

-Ох, эти бабы, умеют всё преувеличить, - подумал Матвей, подъезжая к городу. - Вечно всё накручивают. И ветер был несильным и дождь лишь покрапывал. Сейчас мы возьмём лекарства и с ветерком домчимся домой, - он слез с коня и посмотрел на всё ещё грозное небо. – Дай Бог всё же обойдёт.

Но не обошло.  Ветер, казалось, с каждой минутой набирал силу, гоняя тяжёлые тучи по небу.  Они, подгоняемые разгулявшимся ветром, грозно хмурились и громыхали, вспыхивая разрядами молний. Стало темно, почти как ночью, лишь огненные всполохи освещали землю.

Ехать пришлось медленнее. Ураган разыгрался не на шутку, подхватывая всё, что попадалось ему на пути. Рослые деревья, со страшным скрипом прижимались к земле, а молодые деревца, вырванные с корнем, взмывали в воздух и кружились в жутком танце.
 
И ко всему этому ужасу, на землю обрушился дождь. Он, гонимый ветром, нещадно хлестал по всему, что попадалось на пути.

Журавушка, прижав уши, упёрто шёл вперёд, часто вздрагивая от ударов грома, раздававшихся отовсюду.
 
-Тише, дружок, не бойся. Смотри, вот и река уже рядом, а там, через мостик переберёмся и будем почти дома, - Матвей сам частенько вздрагивал от ужаса, который творился вокруг.

К реке они добрались только ночью. И здесь стихия бушевала не на шутку, поднимая волны и сгибая деревья к земле, как обычные колосья.

Подвесной мост качало в разные стороны. И когда они на него ступили, он жутко заскрипел под их тяжестью.
Журавушка вздрогнул и попятился назад.

-Тише, мой хороший, тише, - Матвей погладил друга. – Что это ты испугался? Нам надо идти вперед, нас же ждёт больная девочка. Мы сейчас в ответе за её здоровье, а может быть даже за её жизнь. Нам надо быть храбрыми.

Журавушка, почувствовав спокойствие в голосе хозяина, ступил на мостик, который, казалось, закачался ещё сильнее.
Ветер будто играл с ними, раскачивая мост во всю силу.
Смотря на всё это, Матвею казалось, что наступил конец света. Его сердце колотилось от страха также сильно, как сердце Журавушки.

И вот оставалось совсем немного до берега, как вдруг совсем рядом ударила молния.  Журавушка, от неожиданности вздрогнул, заржал и  встал на дыбы.
Он заметался, раскачивая мост ещё сильнее, а потом, будто сойдя с ума, прыгнул в воду, унося за собой Матвея.

Тёмные, бурлящие воды, сомкнулись над ними, разделив их, друг от друга.

Матвей сильно ударился головой об проплывающее дерево и его сознание отключилось. Запутавшись в ветвях, он так и поплыл вместе с деревом, стремительно удаляясь от места, где их с Журавушкой разлучила река.

Матвей очнулся на рассвете. Его прибило к берегу.   Голова жутко болела и кружилась.

Он оглянулся по сторонам, ища своего друга, но того нигде не было. Сердце сжалось от страшных мыслей.

 -Журавушка! – с надеждой прокричал Матвей.

От ужаса, что его друг погиб, мурашки пробежали по телу. Сердце заныло и Матвею показалось, что частичка его осталась в той холодной воде.

Ветер стих, и лишь дождь печально продолжал лить с неба, на покалеченную стихией землю.

-Журавушка! Где ты мой друг? – кричал и кричал Матвей, а слёзы, смешанные с дождём, беспрерывно текли по щекам.  – Прости меня, - уже шепча, сказал он, глядя в тёмные воды реки. – Прости, что не уберёг.

Матвей вспомнил девочку и, нащупав лекарства в сумке, облегчённо вздохнул.

-Надеюсь, успею хоть их доставить, тогда твоя смерть будет ненапрасной…

Всю дорогу он вслушивался в шум дождя, в надежде услышать дорогое сердцу ржание, но лишь слышно было, как скрепят раненные деревья и ухают вдалеке птицы.

Добравшись до дома больной девочки, Матвей облегчённо вздохнул, узнав, что она жива.

Потом он помчался к дому, в надежде, что Журавушка ждёт его там, но его там не было.

Олеся, увидев горе в любимых глазах, обняла Матвея и тихонько заплакала. Журавушка был для неё не только лошадью – он был частью мужа.

Это была для них тяжёлая утрата.

Они ещё долгое время приходили на реку, но с каждым разом, надежда найти Журавушку, угасала как свеча.

Когда Олеся родила сына, Матвей немного успокоился, но всё же его продолжали преследовать сны, где они с Журавушкой летали как птицы и, каждый раз, просыпаясь, он первым делом выбегал из дому, в надежде на возвращение друга.
               
                ***

Дед Степан жил далеко от деревни, в одиноко стоящем старом доме на краю леса у самой реки. Здесь всё было родным, пропитанным воспоминаниями: чудесными и горестными событиями всей его жизни. Рядом с домом, под старой берёзой были три могилки: отца, матери и жены.  Поэтому, когда сын перебрался в город, он наотрез отказался уезжать вместе с ним.   

В эту ночь Степан не спал. Ураганный ветер, перемешанный с дождём, выл и свистел, нещадно хлестал по дому, и дом вздрагивал от каждого натиска ветра. Он весь скрипел, стонал, и казалось, вот-вот развалится на части.
Сорвало часть крыши, и дождь, сначала капая, а потом просто потоком полился с потолка, гулко стуча по полу.

Старику было больно, смотреть, как рушится дом.

-Видно мы отжили на этой земле, - вздыхал Степан, расставляя вёдра по полу.- Что ж…, худо ль бедно ли, но мы с тобой прожили хорошую жизнь.
 

Утром старик тяжело вздохнул, глядя на деяния стихии: кругом поваленные деревья, разбросанные вещи и куча досок – всё, что осталось от курятника.


-Эх…, курей жалко-то как…, - вздохнул Степан, и слёзы подобрались к глазам.

Стало на душе ещё тоскливее, но, когда он услышал кудахтанье, доносившееся из-под дома, улыбнулся. - Ну, слава Богу, хоть вы живы. Давайте, выбирайтесь оттуда, родимые.

Куры, услышав хозяйский голос, радостно закудахтали и одна за другой выбрались наружу.

-Ничего, позову сына, он всё починит. И сарай новый поставит, - Степан тяжело опустился на землю. – Видно время пришло переехать в город, раз рушится тут всё.

Он осмотрелся вокруг, и скупая слеза невольно стекла из глаз. Степан стряхнул её, как непрошеную гостью.

-Вот так вот…, всё здесь было недавно красиво, а сейчас больно на всё смотреть, - вздохнул тяжело старик.

Он нелегко поднялся и пошёл к реке. По воде плыли, цепляясь друг за друга, деревья и брёвна. 

Вокруг стояла тишина - даже птицы молчали.

Степан, тяжело вздыхая, смотрел на всё это сквозь слёзы, а, увидев среди брёвен, что-то шевелящееся, вздрогнул и схватился за сердце.
Это была серая в белое яблоко лошадь. Она пыталась встать, но сломанная нога не давала этого сделать.

Степан сразу понял, что травма очень серьёзная и если даже нога срастётся, то такая лошадь никому не будет нужна.

-Пристрелить что ли её, чтобы не мучилась? - подумал сначала старик, но, увидев слёзы в глазах животного, испугался своих мыслей.

Степан был очень сердечным человеком – каждую животинку, любил, а если находил раненного зверя, то нёс его домой и лечил. А лечить зверей он умел – от деда достались целительские навыки.

Но когда небольшой зверёк – это одно, а вот лошадь вылечить, да прокормить – это дело другое, нелёгкое. Хоть и лето сейчас, да зима скоро, а у него даже сарая нет. Да сена накосить ему уже не по силам.

-Ну и что мне с тобой делать? – вздохнул старик.

Лошадь легонько заржала и снова попыталась встать.

-Ладно, если сможешь доковылять до моего дома, то жить будешь. А если не сможешь, то извини дружок, я-то тебя донести не смогу, да и оставить здесь – тоже.

Лошадь, будто поняв, снова попыталась встать. Степан подошёл ближе и взял её за уздечку.

-Давай, у тебя всё получится, - он раздвинул брёвна и потянул за узды. – Ну, поднимайся, дружок.

Было видно, как болезненно давался каждый рывок, но всё же лошадь смогла встать.

-Молодец, - Степан  легонько похлопал коня, а потом провёл рукой по влажной лошадиной шее. – А теперь нам надо добраться туда, - сказал он и показал на холм, где стоял, покосившись на бок, старый дом. – Ты сможешь, давай дружок, поднатужься немного, а потом отдохнёшь.

Подъём им дался тяжелее, чем думал старик, но всё же они смогли. Помимо сломанной ноги, у коня была ещё глубокая рана на брюхе, но радовало то, что внутренности были не задеты.

-Эх, и досталось же тебе, - приговаривал старик, залечивая раны. – И что же мне потом с тобой делать? Где искать твоего хозяина? И нужен ли ты ему будешь, такой хромой? Не вспахать на тебе, не поездить. Ладно, вылечу тебя, а там, как Бог даст. И как же тебя назвать-то? – Степан задумался. – Будешь у меня Серым, хорошо?

Серый шёл на поправку и постепенно стал наступать на больную ногу. Он, сильно хромая, ходил повсюду за стариком и каждый раз, благодарно, склонял голову и легонько прижимался мордой.

-Да, хватит уже, - улыбался Степан. – Это тебе спасибо. Мне теперь веселее жить стало.

Им было хорошо вдвоём, но всё же Серый тосковал о прошлой жизни. Он вглядывался в степные просторы, и его душа рвалась туда. Ему хотелось, как раньше нестись вдоль лесов, словно птица, почти не касаясь земли.
Тяжёлые мысли и тоска по любимому человеку, часто не давали покоя. И та злополучная ночь, когда он погубил своего хозяина, продолжала всплывать в памяти.
Каждую ночь Серый спускался к реке и смотрел на воду, которая забрала с собой того, кого он любил всем сердцем.
И когда он слышал волчий вой, то ему самому тоже хотелось завыть – выплеснуть всю боль потери.

                ***

-Батя, давай-ка собирайся, поедем в больницу, - сказал Василий, увидев больного отца. – Не могу сынок, у меня же теперь Серый. Я его не оставлю.

-Вот скажи, зачем тебе хромая лошадь? Зима на дворе, чем ты её кормить собрался? – разозлился Вася.

-Прокормлю как-нибудь, - сквозь кашель, ответил Степан. – Я сена наготовил, должно хватить, а не хватит – ты привезёшь, - улыбнулся старик.

-Нет, батя, не привезу,- Василий нахмурил брови. – Хочешь ты или нет, но я тебя в город заберу. Хватит одному тут куковать.

-Не поеду сынок, - Степан тяжело вздохнул и снова раскашлялся. – Зачем я тебе там нужен? У тебя семья, я мешать буду. А здесь я никому не мешаю. Да и, Серый, никому кроме меня не нужен.

Василий посмотрел в решительные глаза отца и понял, что старик так просто не сдастся.

-Я придумал, что надо сделать, чтобы всем было хорошо, - улыбнулся он. – Я Серого, другу отдам – он лошадей разводит. Серый хоть и хромой, но очень красивый. От него красивые жеребята могут получиться.

Степан недоверчиво посмотрел на сына.

-Что-то мне не верится, - покачал старик головой.

-А я сейчас к нему съезжу и спрошу, - Василий вскочил со стула. – Я мигом, он недалеко живёт.

Степану хотелось верить, что судьба Серого сложится хорошо и когда он услышал, как лошадь сына въехала во двор, приподнялся с постели.

-Батя! – Василий влетел в комнату как ураган. – Я уговорил друга, взять Серого – рассказал, какой он красивый. Друг, конечно, расстроился, что конь хромой, но потом подумал и согласился его взять для разведения. Так что всё хорошо устроилось: Серому будет лучше среди лошадей, а тебя я заберу в город.

-Правда, он согласился? – Степан схватил сына за руку. – Ты не врёшь?

-Зачем мне врать, бать? – улыбнулся Вася. – Давай лучше собирайся, мы уезжаем. Завтра я приеду и перегоню Серого к другу.

Степан недоверчиво поглядывал на сына.

-Бать, ты, что мне не доверяешь? – Василий похлопал отца по плечу. – Да, не переживай ты так за своего коня, всё с ним будет хорошо.

Степан нехотя собрал свои пожитки.

-Прощай, Серый, - старик заглянул в лошадиные глаза. – Ты скоро обретёшь семью. Я очень надеюсь, что там ты будешь счастлив, не то, что со мной. Я уже старый, силы не те, что хотя бы годков десять назад были. Тогда бы я тебя не отдал. А так оно может и к лучшему…. Я сыну-то соврал, что сена тебе приготовил на всю зиму…. Нет, дружок, его у нас немного получилось, не хватило бы тебе…

Серый, недовольно фыркая, прижался к старику. Он не хотел снова терять хозяина.

Степан в последний раз окинул взглядом своё хозяйство, тяжело вздохнул и забрался в телегу.

-Но, поехали…, - Василий дёрнул вожжи, и они тронулись с места.

Старик ещё долгое время слышал тревожное ржание Серого.

Вася вернулся в дом отца утром.

-Давай, выходи, - сказал он Серому, одев уздечку.

Серый не хотел идти за этим человеком, но когда Василий привязал его к седлу своей лошади и тронулся с места, ему не оставалась ничего другого, как сильно прихрамывая, бежать рядом.

-Вот и договорились, - Вася взял деньги и отдал коня покупателю. – Мой батя, всё о нём пёкся. Зачем ему был нужен хромой конь? Не знаю…
Василий с довольной улыбкой засунул деньги в карман.

-Ты правильно сделал, - ухмыльнулся покупатель. – Такие лошади только на мясо и годятся, не более того. Нам вон, каких красавцев резать приходится, а хромого даже жалко не будет.

Серый почувствовал запах смерти, исходящий от человека, купившего его. Он догадался, что пришёл его конец, но не стал противиться этому, а, смиренно опустив голову, пошёл в сторону табуна, стоявшего неподалёку.

                ***

Матвей посадил Олесю с сыном на сани.

-Может не стоит сынишку нашего морозить? Может, дома останетесь? – спросил Матвей, заботливо укутывая любимых тулупом.

-Но, мне очень хочется на ярмарку, - улыбнулась Олеся. – Нам многое надо купить для сыночка, а ты без меня не справишься. Да и корову хотелось бы самой выбрать, ведь мне её придётся доить, - Олеся погладила по руке любимого. – Не переживай за нас, не замёрзнем.

-Ну, хорошо, - согласился Матвей, и они отправились в город.

Повсюду искрился снег, светило яркое солнце. Было хорошо. Матвей вдохнул полной грудью морозный воздух.
Лошадь бежала шустро, выбивая снег из-под копыт и Матвей, вдруг вспомнил Журавушку.
В душу вновь забралась тоска и, до этого чудесное настроение, куда-то улетучилось. И уже не радовала красота снежных полей и лесов.

-Опять о нём думаешь? – догадалась Олеся. – Отпусти его, не держи в сердце, не мучай себя.

-Не могу, - выдохнул Матвей. – Стараюсь, но не получается.

Вот уже и город показался вдалеке, а память о Журавушке так и не отпустила.

Матвей услышал за спиной топот лошадиных копыт и обернулся. Их догонял небольшой табун.
Они поравнялись с телегой, подняв в небо вихрь снега, а потом, подгоняемые погонщиком, поскакали дальше, оставив позади единственную лошадь, которая изо всех сил старалась догнать табун.
Погонщик, громко крича, бил её плетью, когда та падала. Лошадь еле поднималась и, хромая, продолжала бег.

-Бедная лошадка, - прошептала Олеся, прижимая к себе малыша, испугавшегося криков.

 Матвей не мог спокойно смотреть на ту лошадь и, когда та поравнялась с ним, его сердце замерло - это был Журавушка, он узнал бы его из тысячи.

-Журавушка, - прошептал Матвей, не веря своим глазам, но конь даже не посмотрел в его сторону.

-Да не он это…, - сказала Олеся. – Просто похож…

Но сердце Матвея нельзя было обмануть.

-Журавушка! – крикнул он вслед и побежал. – Журавушка! Друг мой! – звал он, но лошади были уже далеко.
 
-Разве ты меня не узнал? – слеза выкатилась из глаз.

Матвей продолжал бежать, проваливаясь в снег по пояс. Он всё звал и звал своего друга.

-Журавушка! Журавушка! Журавушка! – разлеталась по воздуху.

И, вдруг, лошадь остановилась, поднялась на дыбы и откинула погонщика.

Конь взволнованно заметался, поднимая вихри снега, а потом помчался во всю свою возможную прыть к самому любимому человеку на свете.
Его сердце бешено колотилось в лошадиной груди и на минуту, ему показалось, что он снова летит как птица.

-Журавушка! - сердце Матвея радостно трепетало. – Журавушка! – Матвей продолжал бег, смахивая слёзы, которые струились и струились по щекам.  – Ты жив! Ты жив…, - Матвей кинулся на шею запыхавшемуся коню. – Ты жив!

Журавушка уткнулся в него и тихонько заржал. Из его глаз тоже текли слёзы.

-Это мой конь, - твёрдо сказал Матвей подъехавшему погонщику.

-А теперь он мой, я его купил, - засмеялся мужчина. – Так что можешь с ним попрощаться, скоро его пустят на мясо.

-За сколько тебе его продали? – Матвей заслонил собой Журавушку. – Я его выкуплю у тебя.

-У тебя денег не хватит, - засмеялся погонщик, оглядев скромное одеяние Матвея.

Матвей залез за пазуху и достал свёрток.

-Здесь у меня всё, что я накопил, чтобы купить корову и кое-что для сына, да продуктов хотели мы с женой набрать. Здесь достаточно для тебя денег, забирай их все, только верни мне моего коня, - Матвей протянул сверток.

-И ты вот так вот готов отказаться от коровы ради хромой лошади? – удивился погонщик.

-Да, готов, - улыбнулся Матвей. – Потому что это не просто лошадь – он мой друг, которого я когда-то потерял и теперь не откажусь от него.

-Дело твоё, - сказал погонщик и довольно улыбнувшись, взял свёрток. – Ты нашёл друга, а я неплохую прибыль получил с хромой лошади. Все живы и довольны.

Матвей, ведя Журавушку к саням, думал, как сообщить Олесе, что у них теперь не будет коровы, а у их сына – вкусного молока. Что не будет всего того, что они планировали купить, копя так долго на всё это, денег.

И всё же на душе было радостно и спокойно.

-Журавушка…, - обрадовалась Олеся, увидев кого, привёл Матвей. – Это чудо, что ты жив!

Журавушка подошёл к ней и склонил голову.

-Хороший ты мой, - Олеся потрепала его за гриву. – Как же я рада! – слёзы брызнули из её глаз. – Ты не представляешь, как я счастлива снова тебя увидеть.
-Но как тебе его отдали? – спросила она мужа.

Матвей виновато опустил глаза, но не мог скрыть в них счастливого блеска.

-Олеся, у нас не будет коровы, - тихо сказал он, боясь посмотреть на жену. – Прости, я отдал им всё, что у нас было.

Олеся, сначала подумала, что теперь их сын снова будет без коровьего молока, что им долгое время придётся экономить продукты, но посмотрев на счастливого мужа и на Журавушку, улыбнулась.

-Ничего, проживём как-нибудь, ведь жили до этого без коровы,- она  тихонько положила спящего сына и укутала тулупом, а потом поцеловала мужа и погладила Журавушку. – Зато мы снова все вместе и твоё сердце, наконец-то, успокоилось, - она посмотрела мужу в глаза. – Твоё спокойствие и счастье, дороже всех денег на свете. А корову, дай Бог, через год купим, - улыбнулась Олеся, и Журавушка, будто подтверждая её слова, тихонько заржал.
 
Счастливая семья возвращалась домой. Они ехали медленно, давая отдых коню.
Матвей улыбнулся, смотря, как тот, почуяв дом, старался бежать быстрее.

-Ничего, что ты теперь не летаешь, – подумал Матвей. – Я тебя люблю и таким.

Снег хлопьями сыпался с неба, заметая следы. Дул лёгкий морозный ветерок.
Яркое солнце играло в пушистых снежинках и, казалось, улыбалось, глядя на  путников, спешивших домой. Путники же каждый думал о своём, но все их мысли, были пропитаны счастьем.