Жизнь поднебесная-17. Между пчёлами и лягушками

Глава 17. Между пчёлами и лягушками 

Дети переженились. Мы вместе со сватьями купили им квартиры, Сергей стал главным инженером большого предприятия, у него появился личный водитель и казённая машина. Естественно, увеличился в разы и руководительский оклад. Правда, ему пришлось летать и ездить в командировки в ближнее и дальнее зарубежье, а я во время отсутствия мужа очень переживала за него и молилась под образами.

Красивый, элегантный, всегда с иголочки одетый, мой муж привлекал внимание женщин, и я не раз бросала на него удручённые взгляды, думая о возможных соперницах. Но их не было, и это казалось даже странным.

С детьми тоже поддерживались дружественные отношения, так как первое и главное правило мирного сосуществования предков и потомков – раздельное проживание, и надо сделать всё возможное, чтобы не толкаться на кухне рядом со снохой или не сновать туда-сюда мимо отдыхающего после работы зятя.

Второе правило – не соваться в дела молодых семей и как можно меньше надоедать им жалобами и просьбами. Да и звонить надо реже, соскучатся, нужна будет помощь, напомнят о себе сами.

А потом у нас появились внучки. Сначала нам презентовала очаровательную девочку сноха, через полгода не менее восхитительное сокровище - дочка.

Двухтысячные годы оказались сытыми. Народ поверил в счастливое будущее, встрепенулся и начал обустраиваться. Один за другим вырастали коттеджные посёлки, покупались гектарами для сельскохозяйственного назначения земли, возводились фермы, мини-заводы и родовые имения. Строительный рынок радовал. Казалось, на нём по умеренным ценам продавалось всё, что душе угодно.

Кое-кто из ненавистников России, яростно брызгая слюной, утверждает, что русский человек не умеет жить. Умеет, да ещё как. А лентяи и прохиндеи… они везде есть.

Устав от тесноты небольшого дачного домика с маленьким участком, мы купим деревенский особняк в сто квадратов площади с пятнадцатью сотками земли в маложилой деревушке, находящийся на опушке смешанного леса. К особняку прилагались баня, гараж, сарай и железобетонная конструкция для животных.

Помню, как половину лета мы блаженствовали на лоне природы: в мае собирали в лесу сморчки, - на мой взгляд, самые вкусные грибы, которые я пробовала, в июне – луговую клубнику, произраставшую буквально через дорогу на холмах, а в июле на пустой соседний участок привезли ульи. Сколько их было, я так и не смогла сосчитать, но не меньше пятидесяти, это точно.

Если кто-то не знает, что такое бурзянские пчелы, тот воистину счастливчик. А это черные, маленькие, мохнатые и очень злые твари. Кусали они немилосердно, но что удивительно, меня щадили, будто знали, что у хозяйки благоухающего вкусными ароматами участка аллергия на пчелиный яд. Зато муж каждый день получал новые и новые дозы народного лекарства.

Возле дальнего забора росли шесть яблонь, но мы не могли подойти к ним, так как везде хозяйничали свирепые насекомые. Только отважная свекровь осталась с нами, остальные приезжать перестали. Дети предпочли не проданную пока дачу в санаторной зоне, мама – уютную квартиру.

Разговор с владельцем ульев ничего не дал, так же как и визит в администрацию района.

- Имеет право, - возмутились местные чиновники. – Пчелы защищаются государством федеральным законом.
- А человек – нет, - дуэтом ответили мы и ретировались.

И тогда пришлось обратиться к риэлторам.

Продала я дом сразу, причём дороже чуть ли не в два раза, вот уж не ожидала от себя таких коммерческих способностей. Новый хозяин, молодой парень, пригрозил владельцу пчёл сжечь его ульи, и последний увёз тварей в дальний лес.

Наша врождённая интеллигентность сыграла с нами скверную шутку: имея в настоящее время большую цивилизованную усадьбу, о той деревенской избушке без удобств с ностальгией вспоминаю до сих пор.

В конце апреля следующего года мы стали искать новое загородное жильё, но деревни с их возможными пасеками и свинарниками отбросили сразу. Думали, если не хватит денег на покупку, возьмём кредит в банке. Но сие безумство нас миновало.

За время поисков объездили поселения в радиусе пятидесяти километров от мегаполиса. По разумной цене попадались плавающие в подземных водах особняки, подозрительно дешёвые дворцы с черновой отделкой и видом на кладбища, обители с неоформленными документами и спорные коттеджи со сплошными холлами и коридорами вместо жилой площади.

А однажды увидели то, что искали.
Из красивого двухэтажного дома выбежала гостеприимная хозяйка и, заливаясь румянцем, повела нас по комнатам.
- Покажите кухню, - попросили женщину.
- Ой, там сейчас не убрано, - всплеснула руками дамочка.
- Ничего страшного, – улыбнулась я.

Не слушая хозяйку, муж отправился в столовую, распахнул дверь и воскликнул:
- Что это?
В несколько прыжков я оказалась возле Сергея и застыла в недоумении – по полу, щедро залитому водой, скакали…. лягушки.

- Видите ли, - лицо женщины покрылось пятнами, - низко наша усадьба расположена, заливает нас.
- Пойдем отсюда, - взял меня за локоть Серёжа, а вслед услышал:
- Если бы не заливало, я бы в два раза цену подняла!

- Надо строиться, - когда вернулись домой, сказал Серёжа. – Построим то, что хотим.

И мы стали искать землю. Коттеджные поселки отмели сразу, так как пять-шесть соток в собственности нас не устраивали.   

- Как же они тут существуют, - разглядывая чуть ли не прилепленные друг к другу дома, окнами смотрящие друг на друга, удивлялась я. – Загородная недвижимость нужна для уединения, а не для того, чтобы созерцать соседские спины.

- А может вернуться к садовым товариществам? – отчаявшись, как-то предложил Сергей. – Сейчас там даже газ имеется.
- Почему бы и нет? – вздохнула я.
И мы поехали по СНТ.

Заросшие тропинки, неровные или крохотные участки рядом с неухоженными хибарами, оборванные провода встречали нас повсеместно. Что значит жить рядом с лентяями и алкоголиками, может догадаться каждый.
И наконец!

Председатель встретила ласково.
-  Я не связываюсь с бедными, они не платят взносы, - ослепительно улыбнулась она. –  У нас дорогая земля, но, посмотрите, какааая! А вы, - женщина стрельнула красивыми голубыми глазами на наш припаркованный Фольксваген, - на бедных не похожи.

Я оглянулась по сторонам. Большие добротные здания, широкие, щедро посыпанные щебёнкой, улицы, идеальный порядок. Ровные участки в десять соток впечатлили, но мне хотелось большего.

- А что, если двадцать? – взмолилась я мужу. – Будет родовое имение. Разобьём парк, поставим лавочки, выроем пруд, заведём рыбок.

Тогда я только что посмотрела талантливо поставленный по произведению Василия Аксёнова сериал «Московская сага» и заболела большим домом, в котором, каждый в своей комнате, всё лето проводили бы наши дети, внуки и мамы. Разве тогда я думала о грядках, теплицах и парниках?

Нас повезли по длинным улицам. На шестнадцатой, недалеко от дубравы, выбрали двадцать соток для своей мечты. Обошли ровный участок по периметру и убедились, что с одичавшими вишней и торном, оккупировавшим землю, придется долго и нещадно бороться.

Тем не менее, ударили по рукам.

Землю под надзором председательши тут же застолбили, через день скосили высокую траву, а потом местные умельцы построили уличный туалет, вырыли колодец. Вода оказалась близко, метрах в четырёх от поверхности, но мы не придали этому значения. А зря.

Продали дачу быстро, так как домик был в идеальном состоянии, и началась наша строительная эпопея.

Продолжение:http://proza.ru/2021/01/21/768