Баухаус в Тель Авиве. Часть 1

 
   О существовании целого города "в стиле Баухаус” многие  израильтяне узнали в 2003 г., когда комитет ЮНЕСКО официально внес территорию в центре Тель-Авива, известную как Белый город, в список объектов Всемирного наследия. 
   По официальной версии считается, что после того как нацисты закрыли школу в 1933 г., ее ученики рассеялись по всему миру, неся с собой авангардные принципы Баухауса и специфическое видение архитектуры. И это правда.  Однако,  правда и то, что «Баухаус в Тель-Авиве» образца 2003г. стал крупнейшим инвестиционном проектом, благодаря которому удалось аккумулировать солидные средства на реставрацию. По последним данным, уже восстановлены около 1500 объектов Белого города,   на череди около 1000. И это хорошо.
   Однако, специалисты утверждают, что влияние легендарной веймарской школы здесь, мягко говоря, преувеличено.  Миф о Тель-Авиве как «городе в стиле Баухаус» далек от истины. 
   Во-первых, в Израиль вернулись только четыре выпускника школы Баухаус, и за свою карьеру они построили не так много зданий, да и те не все в Тель Авиве .

   Первым из учившихся в школе Баухаус был Арье Шарон.  "Он до самого конца оставался верен идеям Баухауса и все его прямоугольные, прагматичные конструкции ничуть не походили на стилизованные коробки, которые стали ассоциироваться с тель-авивским стилем Баухаус», — пишет в своей книге «Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе» архитектор, профессор, публицист и писатель Шарон Ротбард, который даже сомневается в “белизне” Тель Авива.
   Интересно, что Арие Шарон , как посланец Баухауса по обмену опытом, жил и работал в Москве и даже женился там на коллеге по Баухаусу Гунте Штёльцль, немке, талантливой  "дизайнеру по текстилю”. В 1929 они поженились, вскоре у них родилась дочь.  Оба они с восторгом видели в России единственное место в мире, где революция продолжает развиваться, где изо всех сил стараются создать новую жизнь. Но в начале 1930-х праворадикальные настроения добрались и до Баухауза. Руководство школы сменилось, и все "левое" и "революционное" стало неуместным. На смену шел новый "миропорядок".
   Шарон уехал в Палестину, а Гунте в Швейцарию. Арье Шарон был еще жив, когда миф о городе "в стиле Баухаус" начал распространяться. Он был настроен категорически против этих идей и говорил, что Тель-Авив не имеет никакого отношения к немецкой школе. Больше того, Арье считал, что архитекторы старого Тель-Авива в гораздо большей степени вдохновлялись французскими модернистами, чем немецкими.

   Второй студент Баухауса , архитектор Шломо Бернштейн, проучился в  Баухаусе два семестра, а затем вернулся в Тель-Авив, где большую часть своей профессиональной жизни проработал в инженерном отделе муниципалитета.

   Третьим студентом Баухауса был Шмуэль Местечкин, родом из местечка под Киевом, по проектам которого в Тель-Авиве в тот период построили несколько многоквартирных домов, но в основном, он занимался различной деятельностью в подпольной организации «Хагана» и был связан с популярным в то время движением кибуцников. Он с юности разделял социалистические взгляды и даже основал молодежное движение Ха-Ноар Ха-Овед (Рабочая молодежь), спроектировал кибуц Ха -Шомер Ха -Цаир ( Молодой стражник) и построил общественные здания в киббуцах Наан, Рамат Ха-Ковеш, Мизра и Ашдод Яаков. Будучи истинным модернистом, Местечкин отвергал любую ностальгию, восхваление памятников и охрану старой архитектуры. Как верный ученик своей школы, он был убежден, что все, что устарело, должно быть разрушено.

  Четвертым был Мунио Вайнрауб. По возвращении из Баухауса он работал в Хайфе и в других местах на севере Израиля.  Считается, что он был пионером современной архитектуры, городского и экологического планирования в Израиле, а также одним из самых ярких представителей наследия Баухауса в стране. На протяжении своей 36-летней карьеры Вайнрауб отвечал за строительство и планирование тысяч единиц жилья для рабочих и частных домов в Хайфе и ее окрестностях. Вайнрауб преподавал архитектуру в Хайфском Технионе и принимал участие в первоначальном планировании кампуса Еврейского университета в Гиват Рам и музея Яд Вашем в Иерусалиме. С самого начала своей карьеры Вайнрауб стремился объединить ценности социального планирования и строительное  искусство Людвига Мис ван дер Роэ. Формально обучение в школе Баухауз так и не окончил.
   Сын Мунио Вайнрауб-Гитай , известный израильский кинорежиссер, получивший образование архитектора, организовал в Хайфе музей- выставку и снял документальный фильм, посвященный памяти своего отца. В фильме рассказывается о судебном процессе в июле 1933 года во Франкфурте и о четырех еврейских студентах Баухауза , выгнанных из школы, арестованных и обвиненных в пособничестве коммунистам. Среди этой четверки был и Мунио Вейнрауб.

   По возвращении из Германии Бернштейн, Вейнрауб, Местечкин и Шарон никогда не работали вместе, никогда не говорили о себе как о коллективе. Каждый из них внес свой собственный вклад в архитектуру Израиля.  Сами представители школы Баухауса были категорически против идеи ставить знак тождества между ней и архитектурой Белого города.
 
   В начале 30-х годов, когда сталинский террор не набрал еще полной силы, школа Баухаус попыталась обосноваться в СССР. В 1931 году швейцарский архитектор Ханнес Мейер, возглавлявший Высшую школу строительства с 1928 по 1930 годы, перебрался в СССР, а с ним три десятка специалистов в области строительства, в том числе и семеро его учеников. Считается, что ученик Баухауза Арье Шарон оказал на Ханнеса Мейера серьезное влияние. Сам он, как известно, вернулся в Израиль и продолжил успешную карьеру, а судьба двоих учеников сложилась трагически.

  Бела Шеффлер принял советское гражданство и даже вступил в компартию. Это не спасло его от репрессий, как и плодотворная работа в качестве архитектора завода Уралмаш в 30-е годы. Он был дважды арестован и объявлен немецким шпионом. В первый раз ему удалось освободиться после полутора лет лагерей, а второй арест – уже после начала войны – закончился расстрелом.
   Филипп Тольцинер, также приехавший с Мейером, тоже был осужден и провел много лет в пермском Усольлаге. Но ему удалось выжить, он был реабилитирован и до конца жизни работал в СССР, стал главным архитектором Соликамска.
   Что же касается самого Мейера, то ему повезло больше. Подготовив несколько больших проектов, он успел уехать из СССР до того, как там начались повальные аресты 37-го года. Жил в Мексике, позже в Швейцарии...

   Баухаус в СССР не оставил заметного следа. Было создано несколько жилых районов главным образом на Урале, был разработан генеральный план застройки Биробиджана, который так и не был реализован. Наступила эпоха тоталитаризма, требовавшая иных форм и конструкций, на смену функциональному конструктивизму пришел сталинский ампир.