Полный логический метод

Введение
         Открытие мной кривологического метода обогатило методологию. В результате наряду с метафизическим, диалектическим и научным методами появился ещё один, новый метод.

 Основная часть
         Принято считать, что основных методов познания три. Это метафизический, диалектический и научный методы. Все они направлены на изучение бытия. Синонимы бытия: материя, объективная реальность, имеющее сущность (идею)  существование.
         Объективная реальность созерцается, «даётся в ощущении», а скрытая в ней сущность познаётся посредством откровения-озарения и научного прозрения. Есть рациональный и иррациональный пути познания или знания – гнозиса, эпистемы. Относятся эти пути к гносеологии, эпистемологии.
         Поскольку синоним пути это метод, то эпистемология это методология. В науке методология это система методов и методик. Есть основные методы и есть частные или специальные методы. Так, например, в научном методе, который состоит из наблюдения, описания, объяснения и прогноза используются такие методы, как индукция и дедукция, анализ и синтез, «формально-логический метод».
         Метод наблюдения основан на восприятии, ощущении – на сенсорном анализе посредством сенсорных анализаторов или органов чувств. Это позволяет отнести данный сенсорный метод познания к иррационализму и назвать его иррациональным методом. Он даёт человеку мироощущение – открывает сенсорную картину мира, которую для описания человек переводит с языка чувств, ощущений на язык слов, понятий. Так открывается умозрение и умозрительная картина мира.
         В теории отражения ощущение, восприятие находятся на более низком уровне высшей, психической формы отражения, ниже уровня, на котором располагается понятие с суждением и умозаключением. Поскольку суждение и умозаключение это частные и общие выводы, то они относятся к выведению или дедукции, а также к обобщению или индукции. И они осуществляются при помощи разума, а не при помощи чувств. Это значит, что объяснение умозрительной картины мира осуществляется  на понятийном уровне при помощи другого, отнюдь, не сенсорного, а умозрительного метода.
         Получается, что есть сенсорный, иррациональный и понятийный, рациональный уровни высшей (психической) формы отражения объективной реальности (бытия), на которых расположены иррациональный и рациональный методы познания. Рациональный метод связан с разумом.
         «Разум – тот же рассудок, только взявшийся за решение специальной задачи – за выяснение абсолютного единства в многообразии, за синтез всех своих схем и результатов их применения к опыту. Естественно, что и тут он действует по правилам логики. Но, решая указанную задачу, мышление, в точности соблюдающее все без исключения правила и нормы (формальной) логики, всё же с трагической неизбежностью приходит к противоречию, к саморазрушению». [1,с.74-75]          
         Получается, что «формально-логический метод» -  формальная или традиционная логика с её законом тождества А есть А приводит разум, мышление к противоречию, что А не есть А, что А есть Б. Она приводит разум к непреднамеренному заблуждению. Заблуждение это ошибка, околоумие – паранойя.
         В результате мы понимаем, что нойя это разум - рассудок, взявшийся за решение специальной задачи – за выяснение абсолютного единства в многообразии. Многообразие, точнее, разнообразие наблюдается (воспринимается) на сенсорном уровне отражения, познания как пестрота мира, хаос. На умозрительном, понятийном уровне отражения разнообразие это превращается в эклектику.
         О способности мышления с трагической неизбежностью приходить к противоречию, к саморазрушению при соблюдении правил и норм (формальной) логики, раздумывал не только И.Кант, но и Г.Гегель. Гегель считал, что «диалектика составляет природу самого мышления, что в качестве рассудка оно должно впадать в отрицание самого себя, в противоречие».
         Поскольку диалектика и есть диалектический метод, то суть его, стало быть, должна была выражаться в том, что соблюдение формальной логики приводит мышление к кривой логике, к противоречию, к утверждению, что А не есть А, что А есть Б.
         Однако основоположник диалектики, Г.Гегель, о кривой логике не ведал, и ею в своём философском учении не пользовался. Он строил свою диалектику исключительно на формальной логике. В результате в его учении об абсолютной идее, эта идея не впала, ни в отрицание самой себя, ни в противоречие. Абсолютная идея, завершив свой глобальный цикл развития, вернулась к себе той же самой, но в ином времени, иной во времени. Сработал закон тождества: А есть А. В этой диалектике не было превращения абсолютной идеи в природу, поэтому нельзя было утверждать, что А есть Б. При отчуждении же абсолютной идеи в природу, она оставалась чуждой ей, не родной, поэтому не имело смысла говорить о единстве их происхождения.
         Не было в этой диалектике и мутации, значит, эволюции, то есть развития. Имело место хождение по кругу – метафизический механицизм, в результате которого мир всегда оставался одним и тем же, хотя и не застывшим. Получалось, что в отличие от религиозной метафизики, предлагавшей стационарную модель мира, Гегель предложил динамическую, механистическую модель мира. За термином диалектика скрывалась метафизика. Термин «диалектика» был, а самой диалектики не было, была видимость диалектики.
         Диалектик К.Маркс также не пользовался при создании диалектического материализма (диамата) кривой логикой и о ней ничего не знал. Он лишь «поставил диалектику Гегеля с головы на ноги». По сути, Гегель и Маркс были метафизиками, а их диалектика была такой же механистической метафизикой, как у более древнего мыслителя Экклезиаста, сказавшего, «что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».
         В общем, понятие кривой логики во время Канта и Гегеля, затем Маркса не было открыто ими. Они не ведали ни о нём, ни о психиатрии, в которой всплыло это понятие позже. Понятие же кривой логики, явившись в психиатрию, стало дремать в этой науке, так как борцы за чистоту наук не позволяли ему нарушать их границы. Оно служило там в виде названия симптома психической болезни, патологии мышления, отклонения его от нормы.
         Но я, войдя в научный мир со стороны практической медицины, вызволил кривую логику из психиатрического плена. Я открыл кривологический метод мышления, дополнивший формально-логический метод, составив более полный логический метод, состоящий из кривологического и формльно-логического методов. Противопоставил этот полный метод половинчатым методам: метафизическому, диалектическому и научному.
         Такая вот открылась история методов мышления. Получалась, что формально-логический метод был возведён Аристотелем в ранг метафизического метода. Он же оказался в диалектическом методе Гегеля-Маркса, а также в научном методе.
         Диалектический метод должен был позволить Гегелю, и (или) Марксу открыть кривологический метод. Ведь когда-то давным-давно он уже существовал в философии в латентной форме, но был заброшен вместе с эклектикой, философы которой утверждали, что «нет двух одинаковых вещей, это одна вещь, а одно не существует». По существу эти философы стояли против формально-логического метода, отрицали его, но противоположный ему метод не сформулировали. Поэтому они были подавлены философскими авторитетами с нойяльным типом мышления, опирающегося на формальную логику.         
         В итоге можно сказать, что метафизический метод это есть сам формально-логический метод. Требуя не двух, не множества, а одного начала в философии, он парадоксальным образом  приводил к двум началам – к противоречию, названному основным вопросом философии. Этот вопрос опять же решался формально-логическим методом, от чего нельзя было сказать, что дух есть материя, А есть Б. Поэтому философия распалась надвое, на идеализм и материализм. А в них продолжал господствовать формально-логический метод.
         Теперь следует сказать, что если метафизический, формально-логикий метод позволял считать мышление рациональным, то кривологический метод не позволял делать этого.
         Мышление в целом нельзя было назвать либо рациональным (нойей), либо иррациональным (паранойей). Оно было тем и другим (нойей и паранойей) одновременно, то есть оно было амбивалентным. В нем позволялось утверждать, что А есть и не есть А. Однако в частных случаях, при анализе таких философских течений, как монизм, дуализм и эклектика, вполне можно было говорить о существовании нойяльного, паранойяльного и амбивалентного типов мышления.
         Нойяльный, основанный на формальной логике тип мышления можно относить к рациональному мышлению. Паранойяльный, основанный на кривой логике тип мышления можно отнести к иррациональному мышлению. Амбивалентный тип мышления рационален и иррационален одновременно.
         Зачем эти типы мышления нужны? Они позволяют понять особенности мышления основоположников гипотез, теорий, учений, идеологий, какими логическими методами они пользовались.
         Возьмём, к примеру, основоположников либерализма, их основополагающий принцип индивидуализма. Слово индивидуализм происходит от слова индивидуальный. Индивидуальность это особенность индивида. Категория «особенное» стоит в паре с категорией «общее». Это парная категория. Однако марксисты и либералы её разорвали надвое. В результате одни строили коммунизм, в котором всё было общим, обобществлялось. Вторые строили капитализм, в котором не было ничего общего, всё было частным, принадлежало отдельным индивидам.
         Если мы станем рассматривать людей со стороны их особенностей, то получим пёструю картину – ряд перечисления особенностей, уникальностей, А,Б,В …,которые не связываются воедино, не обобщаются, так как с точки зрения формальной логики нельзя сказать, что А есть Б, А=Б, что все равны.
         Всё будет наоборот, если станем рассматривать людей с общей стороны. Тогда пёстрой картины не получим, все люди будут, как один человек. Получим ряд простого перечисления одного и того же человека, как 1 единицы. В этом случае можно сказать, что 1 есть 1, 1=1. Что все равны.
         Таким образом, мы понимаем, что интересы либералов для их удовлетворения потребовали использования метода кривой логики, служащей основой мышления паранойяльного типа.
         Интересы марксистов для их удовлетворения потребовали использования метода формальной логики, служащей основой мышления нойяльного типа.
         Особенностями мышления мы можем объяснить отличительные особенности систем ценностей коммунистического и либерального проектов, идеологий, но не их борьбу. Борьба возникает из-за отсутствия идеологической толерантности, из-за дизъюнкции, которая относится к науке логике. Из двух противоположностей они выбирают одну, либо ту, либо эту. Либералы и марксисты не пользуются конъюнкцией, не пользуются союзом «и», не говорят, и то и это.
          Теперь нужно сказать, что при амбивалентном типе мышления человек пользуется конъюнкцией, союзом «и». Следовательно, он не разрывает парную категорию «общее-особенное» надвое и не выбирает из двух одну категорию. В результате его логический метод оказывается более полным.
         На практике такие люди изобрели систему эквивалентного товарно-денежного обмена и золотой стандарт. В этой системе масса особенных товаров приравнивалась к массе золотого товара. Либералы похоронили эту систему, похоронив категорию общее вместе с золотой субстанцией товаров.
         Если мы поступим также в химии, если похороним категорию вещество, то не сможем составлять химических уравнений, находить равенство, соблюдать закон сохранения количества вещества.
         Наука официально не признаёт кривологического метода, но пользуется им, когда утверждает, что корпускула есть волна, что энергия и рассеивается и нет, сохраняется, что покой это инерциальное движение.
 
Заключение
         Открытие кривологического метода позволяет преодолеть неполноту метафизического, диалектического и научного методов, по-новому взглянуть на научную и философскую методологию. Он позволяет по-другому взглянуть на человеческий мир и людей, на идеологии и на идеологическую борьбу.
         Полный метод позволяет сказать: мышление определяет бытие.
         
Библиография
5. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. – М.: Политиздат, 1974,  с. 70