Город старый, а я молодая. Повесть. Часть 4

      В  1956-57  годах  автобусы  по  городу  практически  не  ходили.  Я  добиралась  до  суда  пешком.  Суд  располагался  на  улице  Базарной  (ныне  Першутова,  здание  Пик-Инвест).

      По  экскаваторному  посёлку  я  шла  мимо  школы  №7, мимо  самого  большого  и  высокого,  4-х  этажного  жёлтого  9-го  дома,  по  улице  Большой  9-го  Января  (ныне  Лопатина),  состоящей  из  деревянных,  одноэтажных  домиков,  мимо  Октябрьского  рынка.
      Напротив  рынка  с  его  деревянными  сарайчиками-павильонами  располагался  сколоченный  из  досок  магазин  и  пивнушка, чапок.

      Здесь  собирались  нищие,  фронтовики-калеки,  безрукие,  безногие.  Те, у  которых  ноги  ампутированы  под  самое  основание,  передвигались  на  самодельных  каталках,  досках  с  маленькими  колёсиками,  помогая  себе  руками,  вооружёнными  палками,  или,  переставляя  по  земле  ладони,  вдетые  в  ушки  маленьких  дощечек.
       Другие,  у  которых  ноги  ампутированы  ниже  колен,  ползали  на  коленях,  обвязанных  лоскутами  автомобильных  шин.  Все  они  просили  милостыню,  положив  шапки  на  землю.  Здесь  же  засыпали,  если  удавалось  собрать  на  выпивку.

       Мимо  сновали  равнодушные  люди,  не  обращая  никакого  внимания  на  этих  героев  войны,  брезгливо  обходя  их  тела,  валяющиеся  на  земле,  как  отбросы,  мусор.

       Мой  путь  лежал  мимо  новенького  здания  клуба  имени  В.И.  Ленина,  совсем  недавно  ставшего  колоннадным.  Мимо  полуразрушенной,  обезглавленной  церкви  феодоровской Пресвятой Богородицы, названия  которой  тогда  я  не  знала.  Так  далеки  мы  были  от  религии.

       По  зыбкому  деревянному  железнодорожному  мосту,  который  начинался  за  церковью,  идти  следовало  осторожно:  то  тут,  то  там  зияли  дыры.  Мост  приводил  меня  на  площадь  «Хитровки»,  «Хитрого  рынка»,  она  же  «Привокзальная».

       Здесь,  недалеко  от  бывшего  здания  Автовокзала,  возвышается  памятник  И.В. Сталину.  На  высоком  пьедестале,  в  полный  рост,  в  белом  кителе  с  маршальскими  погонами,  в  белой  фуражке  улыбающийся  вождь  смотрит  вдаль.  У  подножия  постамента - яркие  цветочные  клумбы.
       На  этой  же  площади  -  стоянка  малочисленных  городских  машин-такси.  Бывало,  дверца  одной  из  них  открывалась,  выходил  высокий,  широкоплечий,  смуглый  водитель  и  кричал  мне:

      -Садись,  подвезу!
Я  махала  ему  рукой  в  знак  приветствия  и  отказывалась:

      -Не  надо,  добегу  сама!

       Это  дядя  Лёша,  мамин  брат.  Ему  31  год.  В  18  лет,  в  43-ем,  был  призван  в  Армию.  Благодаря  гвардейскому  сложению  и  росту,  попал  в  Кремлёвские  курсанты.  И  не  надо  бы  ничего  лучшего!  Но  он,  вольный  сын  сельских  просторов,  тяготился  жёсткой  дисциплиной.  Попросился  на  фронт.

       Воевал  на  Ленинградском.  Попал  в  окружение.  Варил  и  ел  сыромятные  ремни,  чтобы  не  умереть  с  голоду.  Благополучно  вырвался.  Участвовал  в  боевых  действиях.  Награждён  Орденом  «Отечественной Войны"»  и  медалями.
 
       Возвратившись  по  окончании  войны,  стал  «зэком».  В  этом  качестве  строил  Волго-Донской  канал.  Потом,  до  пенсии,  работал  таксистом.  По  иронии  судьбы  жил  в  городе  Коврове  на  улице  Волго-Донской.  На  повторяющиеся  вопросы  жены,  Ирины  Георгиевны,:

       -За  что  же  ты  сидел?-

Отвечал,  прищурив  зеленовато-карие  глаза  и  улыбаясь:

       -Ограбил  банк.

       Мне  очень  нравилось  ходить  пешком.  Вот  памятник  В.А.  Дегтярёву.  За  его  спиной  -  бульвар,  самое  красивое  место  в  городе.  Здесь  много  цветов.  За  клумбами  тщательно  ухаживают,  старательно  поливают.  Тополя  создают  приятную  светотень.  По  вечерам,  в  выходные  и  праздничные  дни  по  бульвару  гуляют  приодевшиеся  горожане  под  звуки  музыки  из  парка  КЭЗ.  Замедляю  шаги,  любуюсь  цветами.  В  лучах  солнца  на  лепестках  и  листьях  сверкают  бриллиантами  капельки  воды  от  утреннего  полива.  Вдыхаю  аромат  тополей.
 
       Мой  взгляд  притягивает  большая  стеклянная  витрина  единственного  в  городе  гастронома.  Оттуда улыбается  жизнерадостный,  толстый,  румяный  поросёнок  в  белом  поварском  колпаке,  белом  фартуке,  с  подносом,  на  котором  горка  банок  красной  и  чёрной  икры.  Вокруг,  по  всему  полю  витрины,  развешаны  колбасы  и  окорока.

      В  нашем  домашнем  рационе  нет  ни  колбас,  ни  окороков,  ни  тем  более  икры.  Картофельное  пюре  с  квашеной  капустой  или  солёными  огурцами,  гречневая  каша.  Первое  мама  варит  с  огромными  копчёными  костями.  Их  разрубают  перед  варкой  топориком.

      Слева  по  ходу  моего  движения  -  Драмтеатр,  а  рядом  -  магазин  Спорттовары,  где  работает  моя  мама.  Магазин  ещё  закрыт.  Я  хожу  на  работу  к  9-ти  часам,  а  она  к  10-ти.

      На  правой  стороне  улицы  Абельмана  -  здание  милиции,  у  которого  иногда  встречаю  другого  маминого  брата,  дядю  Славу.  Я  называю  его  Витя,  как  в  доме  бабушки.  Он  не  был  в  пекле  войны  по  малолетству.  Ему  28  лет.  На  нём  - милицейская  форма.  Он  служит  в  ГАИ.  Всегда  куда-то  спешит,  на  ходу  засовывая  бумаги  в  планшетку.  Изредка  приходит  в  суд  в  качестве  специалиста по транспортным делам.  Мы  обмениваемся  новостями  и  разбегаемся  в  разные  стороны.

     - Заходи  к  нам!  -  Кричу  ему  вслед.

     - Загляну  в  воскресенье!-  Уже  издалека  доносится  его  голос.  И  он  садится  за  руль  мотоцикла  с  коляской.

                Примечание:

                Парк КЭЗ -  парк Ковровского Экскаваторного Завода.
               
                На фото -  Памятник В.А. Дегтярёву, выдающемуся
                Ковровскому конструктору-оружейнику, генерал- лейтенанту. За его спиной - Бульвар.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.