Кабины счастья

Юрий Ломовцев
lomovtsevy@mail.ru
http://lomovtcev.spb.ru

КАБИНЫ СЧАСТЬЯ
Фантасмагория в четырех частях, с прологом и эпилогом

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Фея Сирень.
Фея Шлакоблок.
Уксусов Петр Иванович.
Катя Рубенс, его жена.
Гадёнкина.
Кристина, ее дочь.
Иванова.
Светка, ее дочь.
Федька, ухажер Светки.
Фын Фыныч, владелец ресторана.
Крис, телеведущий.
Сантехник.
Школьники, полицейские.

Аннотация
Во время праздника в городе N на площади устанавливают "Кабины счастья". Никто не может понять, зачем они и что представляют из себя...
       История старшеклассников Кристины, Светки и Федьки, а также их одноклассников, родителей и учителей - Кати Рубенс и Петра Петровича Уксусова, а также известного телеведущего Криса рассказывается в этой необычной, яркой и динамичной пьесе. А помогают ее рассказать - фея Сирень и фея Шлакоблок...

Пролог
Перед занавесом  появляются феи. У одной из них в руках ветка сирени, у другой ; серый кирпич.
СИРЕНЬ. Добро пожаловать в город N.!
ШЛАКОБЛОК. Наш город заложили комсомольцы в середине тридцатых годов прошлого века.
СИРЕНЬ. Они построили цементный комбинат, который  до сих пор является градообразующим.
ШЛАКОБЛОК. На комбинате стали штамповать пустотелые кирпичи ; шлакоблоки. (Демонстрирует кирпич.) Этот кирпич называется шлакоблоком. Из шлакоблоков выстроили дома.
СИРЕНЬ. Центральную улицу засадили кустами сирени. (Размахивает веткой.)
ШЛАКОБЛОК. Мы феи этого города.
СИРЕНЬ. Меня зовут фея Сирень.
ШЛАКОБЛОК. А меня фея Шлакоблок.
СИРЕНЬ. Послушайте,  Шлакоблок, зачем мы с вами говорим все это друг другу?
ШЛАКОБЛОК. Мы в театре, а в театре любой рассказ должен быть представлен в форме диалога.
СИРЕНЬ.  И потому  мы сообщаем друг другу то, что давно навязло в зубах и что любой школьник может найти в Интернете?
ШЛАКОБЛОК. Ну что вам стоит притвориться, будто вы услышали о нашем чудном городке впервые?
СИРЕНЬ. Зачем?
ШЛАКОБЛОК. Таков театр! В нем все и всегда должно происходить впервые! Как в жизни!
СИРЕНЬ. Глупости. В жизни все повторяется. К  тому же между жизнью и театром такая же разница, как между веткой сирени и шлакоблоком!
 ШЛАКОБЛОК. Оставим этот спор! Пора открыть занавес и полюбоваться на декорации.
СИРЕНЬ. Согласна.  А я притворюсь, что вижу их впервые.
Феи раздвигают занавес.

Часть первая
На площади
СИРЕНЬ. Мы на главной площади города. Когда-то в воскресные дни здесь  играл духовой оркестр и парочки кружили в вальсе.
ШЛАКОБЛОК. Позже школьники топтались под тягучие композиции ВИА «Молодость».
СИРЕНЬ. Или дергались под грохот местной рок-группы.
ШЛАКОБЛОК. Во времена перестройки прошел слух, что к нам приедет маэстро из Нью-Йорка, чтобы исполнить на площади симфонию!
СИРЕНЬ.  Мы  его ждали до конца девяностых!
ШЛАКОБЛОК. Маэстро умер, и площадь назвали его именем.
СИРЕНЬ. Сегодня на площади Маэстро ; праздник!
Пока феи все это рассказывали, площадь постепенно заполнилась людьми.
Звучит музыка, выбегают школьницы. Они исполняют спортивный танец с ершиками для мытья посуды.
1-я школьница. Я спортивной быть должна,
Физкультура мне нужна!
2-я школьница.  От занятий физкультурой
Будет клевая фигура!
Аплодисменты, улюлюканье публики.
УКСУСОВ (выходит на первый план, командует школьникам). Делай раз, делай два, делай три!
По команде учителя школьники  выполняют силовое упражнение «пирамида».
1-й школьник.  Солнце, воздух, атлетизм
Укрепляют организм!
2-й школьник. Закаляй свое тело
С пользой для дела!
В толпе возникает волнение, слышатся выкрики: «Едут! Едут!»
1-я ШКОЛЬНИЦА. Что едет? Что?!
1-й ШКОЛЬНИК. Кабины!
Звучат фанфары, вспыхивают софиты. На площадь выбегает Крис с микрофоном в руке.
КРИС. Кабины! Вы только вслушайтесь, как прекрасно это звучит: кабины! Сколько подарков уже получили мы, горожане, от наших любимых избранников! Плитка на тротуарах, фонтан, медный пожарник на каланче, золотой петушок на флюгере муниципалитета! А сегодня еще один, самый главный ; кабины! Кто-то уже назвал их кабинами счастья!
1-й ШКОЛЬНИК (из толпы). Мы не поняли, Крис! О чем ты?
КРИС. О кабинах! Три жизненно важных принципа заложены в них: свобода, анонимность и  полная звуконепроницаемость! Они изменят нашу жизнь!
2-й ШКОЛЬНИК. Крис, поясни!
КРИС. Каждый теперь может участвовать в жизни, ничего не боясь! Смело, свободно! Надо только зайти в кабину и начать говорить.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Что говорить?
КРИС. Все, что хочешь! Важен процесс говоренья. О наболевшем, о сокровенном! Все равно никто никогда тебя не услышит! Я же сказал ; полная звуконепроницаемость! Ты обращаешься в космос! В никуда! Ура-а-а!
1-й ШКОЛЬНИК. Как это - в космос?
КРИС. Ты обращаешься в вечность! Разве не об этом люди мечтали всегда ; с вечностью быть на «ты»?!
На площадь вывозят кабину.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Страшно! Мне страшно!
2-й ШКОЛЬНИК. Чего испугалась? Все вы, девчонки, трусихи!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Не бойся! Это для нас. Для детей разве делают плохо?
2-й ШКОЛЬНИК. Это ; гримаса демократии! Так сказал папа…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Говорят, тихо в ней,  как в гробу!
2-й ШКОЛЬНИК. А я все равно не боюсь! Как возьму, как войду!..
1-й ШКОЛЬНИК. Стой! Может, вместе войдем?
КРИС. Ну же, смелее! Вперед! Впереди вас ждет только счастье!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Счастье ; это когда замуж?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Говорят, бывает другое счастье…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Неужели бывает?  Интересно, какое оно?..
1-й ШКОЛЬНИК (Уксусову). Учитель, откуда они взялись, эти кабины?
УКСУСОВ (прижимает палец к губам). Тшш! Насколько я знаю, кабины были всегда!
2-й ШКОЛЬНИК. Я такого не помню!
УКСУСОВ (замахивается на школьника тростью). Тебе сколько лет, козявка? Что ты помнить можешь вообще?
КРИС. Ну же, смелее, смелее! Кто первый зайдет? Петр Иванович Уксусов? Наш учитель, совесть эпохи?
Уксусов замахивается на него тростью.
Нет? Может быть, Катя Рубенс, супруга нашего славного учителя?
КАТЯ РУБЕНС. Я недостойна!
КРИС. Еще как достойна! Какой восхитительный танец с ершиками для мытья посуды сочинила она! (В микрофон.) Смотрите и слушайте все! Сейчас Катя Рубенс подаст нам пример! Катя Рубенс в кабину зайдет! (Школьникам.) Помогите же ей!
Школьники подбегают к Кате Рубенс и, весело гогоча, тащат ее к кабине.
1-й ШКОЛЬНИК. Тащи ее, тащи!
2-й ШКОЛЬНИК. Запихивай в кабину!
1-й ШКОЛЬНИК. Раз, два, три ; навались!
Мгновенно, словно сработала шторка фотоаппарата, стены кабины разъезжаются в стороны и наступает полная темнота.

В кабине
Загорается неяркий призрачный свет.
КАТЯ РУБЕНС. Я застряла!.. Боже, какой позор… (Плачет.) Я очень полная, знаю, но это от меня не зависит! Обмен веществ и одиночество ; вот в чем причина. Чем хуже обмен веществ, тем страшней одиночество, а чем страшней одиночество, тем хуже обмен веществ. И вот результат: я полнею. Только любовь могла бы спасти меня, настоящее сильное чувство! Это случилось, когда Уксусов разлюбил меня. А я его. Мы продолжаем с ним жить, но без былой ненасытности, без эротической тантры. Ведь когда-то стоило мне только подумать об этом, как мистическим образом   начинала скрипеть кровать. Теперь ничего не скрипит, а становится тошно и хочется есть. Вот я и ем. Чем чаще он делает это, тем больше я ем. Ем и вспоминаю о былой любви. Я ; сгусток нерастраченной любви! Комок любви! Сугроб любви! Умоляю, не делайте ЭТО! Я задыхаюсь! Спасите меня!!!
Ее выдергивают из кабины.

На площади
Катя Рубенс  лежит на земле, вокруг столпились мальчики и девочки.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Она умерла?
1-й ШКОЛЬНИК. Нет, еще дышит.
2-й ШКОЛЬНИК (тихо, 1-му). Смотри, как вздымаются сиськи! Какие большие сиськи!
ФЫН ФЫНЫЧ (подходит). Больсой белый зенсина, сто с тобой?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Она умерла от счастья! Как я завидую ей!
1-й ШКОЛЬНИК. Фын Фыныч пришел!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Он китаец, он знает премудрость целительных сил!
1-й ШКОЛЬНИК. Он ее воскресит!
ФЫН ФЫНЫЧ. Надо потрогать пульса. Освободите ей тити!
КАТЯ РУБЕНС (открывает глаза). А-а-а! Зачем мою грудь трогает мерзкий китаец?!
КРИС (хохочет). Он в вас влюблен! Ему нравятся ваши формы!
ФЫН ФЫНЫЧ (отойдя в сторону, злобно, но с улыбкой). Тево смесного? Белый целовек ; глупый целовек! Покази  указательный пальца ; сказит «ха-ха-ха!» Покази средний пальца ; будет  злица-материца. Фын Фыныч показет  пять пальца! (Показывает Крису  ладонь с растопыренными пальцами.)  Думай, целовек! Репу цесы! (Уходит.)
КРИС. Ба! Он обиделся! Вы подаете дурной пример. Нужно учить толерантности.
УКСУСОВ (подходит, дотрагивается до Кати тростью). Жива? Пойдем, пойдем, дорогая! Ты успокоишься, и мы сделаем  это.
КАТЯ РУБЕНС. Это?! Только не это! Я хочу есть! Дайте мне есть!! Немедленно!! Есть!!!
УКСУСОВ. Унесите ее! (Топает ногами и размахивает тростью.) Унесите!!! (Забегает в кабину.)

В кабине
УКСУСОВ (захлебываясь от ярости). Слушайте все! Это я говорю,  Уксусов! Я ненавижу жену! А когда-то любил. Милая мордочка, стройна, как тростинка, глупа, как пробка ; что пожелаешь лучшего для мужчины? Она смотрела мне в рот, когда я ей что-нибудь говорил. Теперь она только жрет. Жрет и жиреет. От макушки до кончиков пальцев. Она по-прежнему смотрит мне в рот, только когда я ем! Ей давно наплевать, что я говорю! Она меня презирает! Да, я ничтожество, я ; школьный учитель философии и физкультуры. Печальная повесть! А был ведь когда-то талантливый парень, в голове куча идей и большая мечта сеять разумное,  доброе, вечное… В мечтах я видел себя в окружении учениц, султаном мысли  в духовном гареме. Их влюбленные взгляды устремлены на меня! Что же на практике? Им на меня наплевать! Им наплевать, что я думаю, что говорю и что из себя представляю. Смотрят они на своих прыщавых парней и мечтают о размножении. Жизнь прошла мимо! Мимо меня…  Но теперь-то вы меня выслушаете! Говорите, никто меня не прослушивает? Врете! А вдруг я готовлю теракт? А вдруг не люблю президента? Сидит какая-нибудь операционисточка в наушниках и слушает все подряд! И пишет. Слушай-слушай, пиши-пиши!  Робота у тебя такая! В школе меня слушать не хотела? Не замечала меня? Сейчас заметишь и выслушаешь! Слушай, сказал! Слушай умного человека! Слушай, сука! (Плюет в стену, выскакивает из кабины и убегает.)

На площади
Школьницы наблюдают за Крисом.
1-я ШКОЛЬНИЦА (восторженно). Какой он классный! Всегда в белом фраке!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Я балдею от его усиков!
СВЕТКА (командует). Раз-два-три, мы любим тебя, Крис! Ва-а-у!
Школьницы хором подхватывают клич.
2-я ШКОЛЬНИЦА. Крис ;  это английское имя?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Дура, он эстонец!
СВЕТКА. Нет, он голландец!
Девочки подбегают к Крису, окружают его.
(Подсовывает ему фотографию.) Фотку подпишешь?
КРИС. Без проблем. (Ставит на фотографии росчерк.)
СВЕТКА. Ва-а-у! Он подписал! Девочки, он мой! (Пытается обнять Криса.)
2-я ШКОЛЬНИЦА (оттаскивает ее за волосы). Он мой, дура!
Между школьницами завязывается драка.
КРИС (школьникам) Разнимите же их!
Школьники разнимают дерущихся.
1-й ШКОЛЬНИК. Крис, давай дискотеку!
2-й ШКОЛЬНИК. Крис, мы хотим танцевать!
Скандируют: «Дис-ко-те-ку! Дис-ко-те-ку!»
КРИС. Разве я против музыки? Я весь из нее состою! Музыка у меня в руках, ногах, ушах, голове и даже в сердце! Врубайте музыку! Объявляю медленный танец!
Громко врубается музыка.

В кустах сирени
ШЛАКОБЛОК (появляется). Музыка зазвучала…
СИРЕНЬ (выходит следом). Это не вальс-бостон, не менуэт, не павана…
ШЛАКОБЛОК. Называется «композиция».
СИРЕНЬ. Под композицию топчутся молодые тела, прижавшись друг к другу.
ШЛАКОБЛОК. Сколько же их?
СИРЕНЬ. Не сосчитать!.. Тысячи юных тел, прижавшись друг к другу, под композицию топчутся.
ШЛАКОБЛОК. Топчется, танцует площадь…
Пробегает Федька, зовет: «Светка!»
СИРЕНЬ. Хороший парень Федька.  Добрый, отличник по физкультуре.
ШЛАКОБЛОК. От чего же в смятении он?
СИРЕНЬ. Разве не знаете вы, что бывает с парнями весной?
ШЛАКОБЛОК. А что, весна уже наступила?
СИРЕНЬ. Сирень расцвела! А он страдает с зимы!
ШЛАКОБЛОК. Что же она?
СИРЕНЬ. Представьте себе ; хохочет! Ха-ха-ха!
ШЛАКОБЛОК. Тише вы, тише!.. Первое чувство спугнуть так легко …
Смеясь, вбегает Светка. Ее догоняет Федька. Феи прячутся.
ФЕДЬКА. Светка, постой! Хочешь замуж?
СВЕТКА. За кого?
ФЕДЬКА. За меня.
СВЕТКА. Что с тобой, Федька? По голове тебя стукнули, что ли, мячиком на физкультуре?
ФЕДЬКА. Я жениться тебе предлагаю!
СВЕТКА. Вот дурак!
ФЕДЬКА. Так не выйдешь?
СВЕТКА. Не выйду.
ФЕДЬКА. Тогда  дай просто так!
СВЕТКА. Так ; это как?
ФЕДЬКА. Без свадьбы… Не дашь?
СВЕТКА. Ну, ты хам! Знаешь, сколько стоит без свадьбы?  Миллион!
ФЕДЬКА. Значит, не дашь?
СВЕТКА. Глупый ты, Федька! (Убегает, смеясь.)
ФЕДЬКА. Светка, стой! Как ты меня извела! (Бежит  следом за ней.)
Из кустов появляется голова Гадёнкиной, принюхивается, оглядывает заросли сирени подслеповатыми глазами.
СИРЕНЬ. Куда лезешь, мамаша?
ШЛАКОБЛОК. Гражданочка, не топчите газон!
ГАДЁНКИНА. Ах, извините! Дочку мою вы не видали? Кристиной зовут.
СИРЕНЬ. Много девочек разных было в кустах.
ГАДЁНКИНА. Что вы, моя не такая! Она в сером платьице, с хвостиком, с плеером, с книжкой в руках. Остренький носик, глазки ; черные бусинки, большие ботинки без каблуков, в очках. Умная девочка у меня. Золотко мое, Кристина!
СИРЕНЬ. Все мамаши считают своих дочерей самыми умными в мире.
ГАДЁНКИНА. Она вправду умница! Отличница. Выиграла олимпиаду по философии.
ШЛАКОБЛОК. Чего ж не дадите девочке погулять? А, мамаша? Потанцевать?
ГАДЁНКИНА. Не любит она дискотек!
СИРЕНЬ. Как не любит?
ГАДЁНКИНА. Классику любит слушать, книжки читать.
ШЛАКОБЛОК. Ох, рискует она! Сильно рискует.
ГАДЁНКИНА. Чем же, позвольте узнать?!
СИРЕНЬ. Ботаником назовут. Крысой книжной.
ШЛАКОБЛОК. Синим чулком.
ГАДЁНКИНА. Кто вам позволил Кристину мою оскорблять! (Исчезает в кустах.)
Школьники пробираются сквозь кусты, навстречу им Федька.
1-й ШКОЛЬНИК. Федька, куда ты бежишь?
ФЕДЬКА. В кабину.
2-й ШКОЛЬНИК Ты сдурел! С нами иди! На дискотеку!
ФЕДЬКА. Мне нужно в кабину.
1-й ШКОЛЬНИК. Мы тебе пива купили!
ФЕДЬКА. Не могу я, ребята!
2-й ШКОЛЬНИК (гогочет). Он, наверное, хочет в кабине поссать! Так поссал бы в кустах!
1-й ШКОЛЬНИК. Он культурный! Вот прикол! (Уходят, громко гогоча.)

В кабине
ФЕДЬКА. Я люблю тебя Светка! Не боюсь я сказать об этом, пусть знают все! Знай же и ты, кабина, как я Светку люблю! Только тебе плевать. Говорят, ты ; это вечность. В вечности  ; холод. Там ; пустота. А любовь это свет и тепло! Но почему же, Светка, смеешься ты надо мной?

На площади
Крис пробирается сквозь толпу танцующих, его преследует Светка.
КРИС. Отойди от меня!
СВЕТКА. Почему? Ты подписал мне фотку!
КРИС. Фоток таких я подписал миллион!
СВЕТКА. Ты мой кумир! Твой портрет с детства висит у меня над кроватью! Дай прикоснуться к тебе!
КРИС. Вот еще новости!
СВЕТКА. Говорят твоя кожа на ощупь, как бархат!
КРИС. Отойди! Ты хочешь испачкать мой белый фрак грязью дешевой косметики?!
СВЕТКА. У меня нет дорогой!
КРИС. Вот и знай свое место!
СВЕТКА. Не уходи! Скажи, как мне постичь тайны гламурной жизни?
КРИС (хохочет). Может, ты знаешь, что такое гламур?
СВЕТКА. Знаю! Это мир, где звезды кружат в  заоблачном мареве иномарок, где направления моды сами всплывают из пустоты, где из кипящих азотом пробирок рождаются дети, где черный жемчуг драконов ценят не больше гороха, где уродство на глазах превращается в прелесть, где птица Сирин поет на бесконечных пирах! Как мне попасть туда?
КРИС. Что ты готова отдать за гламур?
СВЕТКА. Все!
КРИС. Ты готова пожертвовать всем?
СВЕТКА. Готова!
КРИС. Знаешь ли ты, что в гламуре живут сверхчеловеки?
СВЕТКА. Как  становятся ими?
КРИС (хохочет). Решила стать сверхчеловеком?
СВЕТКА. Что нужно для этого?
КРИС. Нарушь все запреты, плюй на всех!
СВЕТКА. И на мать?
КРИС. В первую очередь! А теперь иди прочь! Впрочем, можешь прийти ко мне завтра. Приходи.
СВЕТКА (прыгает от счастья). Приду! Я приду!!
По площади идет Иванова, размахивая солдатским  ремнем.  Светка прячется в толпе.
ИВАНОВА. Светка, сейчас же домой! На часы посмотри, поганка! Ох, получишь ремня! Ох, получишь!
Над площадью  парят феи.
ШЛАКОБЛОК. Вечер пришел. Гремит над площадью музыка.
СИРЕНЬ. Кто там поет? Девушка? Парень? Может быть, гермофрадит?
ШЛАКОБЛОК. Гнусавый голос его к безумствам зовет.
СИРЕНЬ. Плывет, плывет над городом музыка похоти, сводит с ума.
Сквозь толпу танцующих пробирается Гадёнкина.
ГАДЁНКИНА. Кристина, отзовись! Где ты, деточка?

В кустах сирени
Сквозь заросли пробирается Кристина - точно такая, как описала ее мать. Следом за Кристиной выходит Крис.
КРИС. Эй, красотка, зачем бежишь  от меня? Разве я страшный?
КРИСТИНА. Нет, ты прекрасный! Но я почему-то боюсь… Я боюсь тебя, Крис.
КРИС. Разве ты меня знаешь?
КРИСТИНА. Я с рожденья знаю тебя. Над колыбелькой моей звучал твой нежный голос. С детстве портрет твой смотрел на меня из газеты с телепрограммой. Я мечтала похожей быть на тебя!
КРИС. Зачем же похожей быть на меня тебе, девочке?
КРИСТИНА. Я не знаю, Крис. Но ты всегда был моим идеалом.
КРИС. Ну, говори, говори, каким ты видишь меня!
КРИСТИНА. Ты такой многоплановый, Крис, такой многоликий! Ты как ангел поешь, любишь классику, рок! Ты знаешь суть новостей, интриги кино, тайны природы и смыслы истории! Ты погружаешься смело в бездны гламурной жизни, на самое дно криминальных хроник, и со звездами всеми  на «ты»! От твоих пронзительных глаз не укрыться хитроумным умыслам геополитиков и тонким  расчетам  экономистов! Особенно нравится мне, как рассуждаешь ты по ночам об иерархии духовных пространств и деконструкции вечности…
КРИС. Хватит! Ты возбуждаешь меня! Подойди ближе!
КРИСТИНА. Я боюсь… Словно обжечься боюсь …
КРИС. Но ведь ты любишь меня?
КРИСТИНА. Люблю и боюсь…
КРИС. Я помогу тебе девочка, страхи уйдут. Слышала что-нибудь ты о волшебном сыре? Он помогает снять ненужные страхи. (Достает из-за пазухи ломоть сыра.) Как он прекрасен! Отведай!
КРИСТИНА. Перламутровый сыр…
КРИС. Понюхай его!
КРИСТИНА. Я боюсь…
КРИС. Нюхай! С чем сравнится тонкий его аромат? (Нюхает сыр.) Я балдею! (Подносит сыр к носу Кристины.) Ну же, вдохни скорей!
КРИСТИНА (нюхает). Какой дивный запах! Он меня опьяняет…
КРИС. Правда, страхи уходят?
КРИСТИНА. Я не знаю…
КРИС. Ну, откуси же кусочек… (Кристина впивается зубами в сыр.) А теперь? Страхи ушли?
КРИСТИНА (жует). Страхи ушли!
КРИС. Ну говори мне скорей все, что хотела сказать!
КРИСТИНА. Я люблю тебя, Крис!
КРИС. Придешь ко мне завтра?
КРИСТИНА. Приду!

На площади
Входят феи в оранжевых безрукавках, с метлами в руках.
СИРЕНЬ (подметает площадь). Вжик-вжик скребет по асфальту метла. Окончен праздник.
ШЛАКОБЛОК. Ночь наступила. Время зачатья новых жизней.
СИРЕНЬ. Все разбрелись по темным углам, по кустам. Только метлы асфальт скребут.
ШЛАКОБЛОК. Матерей слышны голоса. Бродят по городу матери, ищут своих заблудших детей.
Иванова выходит на площадь.
ИВАНОВА. Светка, ты где?  Выходи! Не стану я бить ремнем, только выйди!
Гадёнкина подходит к Ивановой.
ГАДЁНКИНА. Девочку вы мою не видели здесь? С хвостиком…
ИВАНОВА. Моя тоже с хвостиком.
ГАДЁНКИНА. Красивая девочка у меня.
ИВАНОВА. Моя тоже красивая.
ГАДЁНКИНА. Умная девочка у меня.
ИВАНОВА. Моя ; дура.  Без царя в голове.
ГАДЁНКИНА. Что же мне делать? Разве в кабину зайти, спросить? (Заходит в кабину.)

В кабине
ГАДЁНКИНА (жалко улыбаясь). Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! Я потеряла дочь. Ее нет нигде. Может быть, кто-то скажет мне, где она? Мне всегда становится грустно, когда ее рядом нет. Вот и сегодня я весь вечер читала, чтобы успокоить себя. Я читала повесть, которую написала в тринадцатом веке японка Нидзё, фрейлина при дворе императора Го-Фукакуса. Почему-то такие книги хорошо успокаивают меня. Мне представлялось, что я сама фрейлина императора, что это я надеваю семь одеяний, парадную накидку и косодэ на лиловой подкладке. Все время, пока я читала из крана на кухне капала вода. Что делать, некому кран починить… Эти капли били меня по мозгам, и я написала хокку… На всякий случай сообщаю, что хокку ;  это такое японское стихотворение. Смысл  моей хокку прост:
Каплет из крана вода,
Кап, да кап!
Как быстротечна жизнь!
(Раскланивается перед воображаемой аудиторией.) Обычно я никому не читаю своих стихов. Сегодня не удержалась… Эту хокку я занесла в тетрадь. Мою тетрадь никто не видел! Даже дочь! Я сказала ей: сожги ее после моей смерти! Но в тайне я надеюсь, что она не выполнит моего завета, прочтет, и  лучше поймет свою маму. А уж потом сожжет… И все же… меня посещает мысль: а вдруг? Вдруг не сожжет?...  И вот когда-нибудь, через много-много, лет через триста, найдут эту мою тетрадь... Нескромная мысль… Но ведь и прелестную повесть японки Нидзё обнаружили только в двадцатом веке…

На площади
ИВАНОВА (идет по опустевшей площади). Никогда не плачу, никогда ни о чем не прошу, мне не нужен никто, никто… (Видит кабину и заходит в нее.)

В кабине
ИВАНОВА. Я Иванова. У нас в городе еще пять тысяч Ивановых! Но я не это хотела сказать! Начну сначала…  Я Иванова. Это не значит, что меня можно не замечать! Я единственная такая, и ни капли не похожа на других.  У  меня есть дочь. Может быть, у других тоже есть дочери, но моя не похожа на них. Работаю я на цементном заводе. Наш завод производит цемент,  пятьсот гигатон за год… Зачем я это говорю? Хотела что-то важное сказать, что на душе наболело, и растерялась… С начала начну. Я Иванова. У меня есть дочь. Мы живем в бараке. Его построили еще комсомольцы.  Комната на первом этаже. Я цементирую.  У меня дочь, и я должна ее защитить, потому цементирую. Я ; Иванова! Я прожила долгую жизнь и не боюсь сказать правду. Живу я в сраном государстве! Всю жизнь оно эксплуатирует и обирает меня! И ничего взамен, так и живу с дочкой в гнилом бараке! Я ненавижу ваш сраный капитализм со звериной мордой! Вы продали все! Вы погрязли в разврате! Государство должно цементировать, а не я! И в кабинах ваших пахнет, как в вокзальном сортире! Тьфу! (Выходит, хлопнув дверью.)

На площади
Ночь. Над площадью пролетают феи.
СИРЕНЬ. Вот и ночь наступила. Тишина…
ШЛАКОБЛОК. И дети дома давно, и матери дома.
СИРЕНЬ. Дома тепло и уютно!
ШЛАКОБЛОК. Дома не страшно совсем!
СИРЕНЬ. Чу! Где-то плачет ребенок.
ШЛАКОБЛОК. Может, вовсе и не ребенок ; девушка плачет о своей разбитой судьбе?
СИРЕНЬ. Или мать оплакивает непутевую дочь?
ШЛАКОБЛОК. После объятий и поцелуев, после скандалов и ссор как хорошо заснуть!
СИРЕНЬ. Спи, город, спи!
ШЛАКОБЛОК. Однако, что за звук раздается? То ли гуденье, то ли мычанье?
СИРЕНЬ. Разве не знаете вы? Так просыпаются сновиденья.
ШЛАКОБЛОК. Знаю.
СИРЕНЬ. Но по законам жанра должны сделать вид, что не знаете! Сны людям снятся. Разные сны.
ШЛАКОБЛОК. Снится Федьке, что Светка попала в беду. На коне вороном скачет он, чтобы спасти ее.
СИРЕНЬ. Светке снится, будто в огромном зале танго любви танцует она с королем голубого экрана.
ШЛАКОБЛОК. Бедная Иванова! Даже во сне она цементирует!
СИРЕНЬ. Крису  снится, что ведет он шикарное шоу, в котором плачут и умирают, убивают друг друга, и над всем эти разносится его оглушительный смех. Он ; хозяин медийной империи, он ; кукловод гигантской машины иллюзий. Снится ему, как множатся телеканалы, заполняют собою эфир!
СИРЕНЬ (закрывает уши руками). Я их слышу, отчетливо слышу! Они шуршат у меня в ушах!
ШЛАКОБЛОК. Улетаем отсюда скорее!
СИРЕНЬ. Скорее, скорее! Чтобы не раствориться в бездне пустого множества!

Часть вторая
На площади
Утро. Возле кабин толпятся школьники.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Позавчера была одна. Вчера было две. А сегодня много кабин стоят по городу!
1-й ШКОЛЬНИК. Взрослые говорят, будто мы портим кабины.
2-я ШКОЛЬНИЦА. Как это несправедливо! Разве не знаем мы, для чего их поставили!
2-й ШКОЛЬНИК. Для чего?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Для нашего счастья!
1-й ШКОЛЬНИК. Пусть бросит камень в меня, кто докажет, будто я порчу кабины!
1-я ШКОЛЬНИЦА. И в меня пусть бросит камень тоже.
2-й ШКОЛЬНИК. Давайте все вместе в кабину зайдем?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Нет, заходить мы не станем… Мало ли что…
1-й ШКОЛЬНИК. Лучше  будем фанаты кабин!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Правильно! Организуем движенье в поддержку кабин!
1-й ШКОЛЬНИК. Будем повязки носить на руке со словом «кабина»!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Будем песни слагать о кабинах!
2-я ШКОЛЬНИЦА. И поэмы!
2-й ШКОЛЬНИК. Пусть молодежь идет вместе с нами!
2-я ШКОЛЬНИЦА. А кто не захочет идти ; мы заставим!
1-й ШКОЛЬНИК (дирижирует остальными). Оле, оле-оле-оле ; кабины навек!
Все подхватывают хором.
КРИС (появляется на площади). Привет, молодежь! По поводу чего орем?
1-й ШКОЛЬНИК. Мы славим кабины!
КРИС. Это дело!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Куда он идет?
2-я ШКОЛЬНИК (с восторгом). Прямо в кабину!
+++++++++
В кабине
КРИС. Главное, знать, чего ты хочешь в жизни! Лично я это знаю. Мы живем в примитивном мире, просчитать его не стоит труда. Я всегда знаю, каким меня хотят видеть, и умею соответствую этому. Это называется профессионализм. Да, именно так!
Если модно быть спортивным ; я буду спортивным. Если модно быть патриотом и слушать попсу ; значит я патриот и фанат попсы. А что мне нравится на самом деле ; мое личное дело. Наконец-то я могу сказать, сказать в пустоту, что я совсем не спортивный и ненавижу попсу! Меня часто видят на улице с банкой «Энерджи драйва», но никто не догадывается, что в банке этой молоко! Ха-ха-ха! Как легко обмануть этот мир, если знаешь его! У себя  дома я совсем другой. Мой дом ; мое гнездышко, мой бастион. Здесь, при занавешенных шторах, я смело хожу в немодном турецком халате, слушаю Монтеверди и Рамо! Мои тапки украшены стразами, пальцы в перстнях. Я балдею!  Пусть этот мир задохнется от энерджи драйва и оглохнет от попсы! Мне плевать!  Я буду пить молоко под прекрасные мелодии Монтеверди! Я имею на это право!

В пентхаусе Криса
Крис возлежит на огромной кровати и курит кальян. Слышно, как поднимается лифт, открываются двери. Входит Светка.
СВЕТКА (восторженно). Крис, я пришла!
КРИС. Как тебе мое гнздышко?
СВЕТКА. Я балдею, Крис!
Раздается сигнал домофона.
КРИС (нажимает кнопку на пульте). Открываю!
СВЕТКА. Кто-то еще придет?
КРИС. Не задавай ненужных вопросов.
Снова звук лифта. Входит Кристина.
СВЕТКА. Кто она?!
Девушки растеряно смотрят то друг на друга, то на Криса.
КРИС (хохочет). Что, приуныли? Думаете зачем вы здесь?
Девочки молчат.
Ну же, ну! Говорите!
КРИСТИНА. Я не знаю… 
КРИС.  Ты тоже не знаешь?
СВЕТКА. Не знаю… (Стыдливо закрыв лицо руками.) Чтобы трахаться… КРИС.  Пальцем в небо!
КРИСТИНА. А что же?!
КРИС. Чтобы вместе исполнить мистерию текста!
СВЕТКА, КРИСТИНА (одновременно). Мы не поняли, Крис!
КРИС. Мы будем читать!
СВЕТКА, КРИСТИНА (одновременно). Читать?
КРИС. Естественно, вслух!
КРИСТИНА. Что читать?
КРИС. Великую книгу Говнеро!
КРИСТИНА. Зачем нам читать Гомера?
КРИС. Надо быть идиоткой, чтобы спутать Говнеро с Гомером!
КРИСТИНА. Простите…
КРИС. Король интеллекта ;  Говнеро! Вы еще не читали его?
КРИСТИНА. Мать запрещает его читать…
СВЕТКА. А я  не слышала даже…
КРИС. Это прекрасно! Значит, вы девственны в смысле текста! Это и нужно, это усилит эффект!
СВЕТКА. Но зачем мы будем читать его?
КРИС. Для наслажденья!
КРИСТИНА. Я знала, я знала! Вот почему мать запрещала мне!
КРИС. Постойте, а в остальном?
СВЕТКА, КРИСТИНА (вместе). Что в остальном?
КРИС. Вы девочки?
СВЕТКА, КРИСТИНА (вместе). Да!
КРИС. Это здорово! Это усилит эффект! Раздевайтесь!
СВЕТКА, КРИСТИНА (вместе). Зачем?
КРИС. Идиотки! Кто же читает Говнеро одетым?
КРИСТИНА. Я не могу…
КРИС. Пошла вон!
СВЕТКА.  Я разденусь! Я современная девушка!
КРИСТИНА. Я не знаю… Ну, хорошо… я тоже разденусь, раз надо…
КРИС. Одна снимет верх, вторая ; низ!
СВЕТКА, КРИСТИНА (одновременно). Это как?
КРИС. Не должно быть симметрии. Пусть одна снимет кофту, другая ; юбку.
СВЕТКА, КРИСТИНА (одновременно). Чур, я кофту!
КРИС. Решайте между собой!
Светка успевает первой снять кофту, тогда Кристина снимает юбку. Растерянные и жалкие стоят они перед Крисом.
КРИС (достает из-под подушек толстую книгу в кожаном переплете и с золотым обрезом; гордо). Подарочное издание! Переплет кожаный, обрез золотой. Но только, чур, не слюнявить пальцы! Поклянитесь!
СВЕТКА, КРИСТИНА (одновременно). Мы не будем слюнявить пальцы. Клянемся!
КРИС (раскрывает книгу). Приступим. Вы прочтете эту страницу вслух. Кто первый?
СВЕТКА. Я!
КРИС. Читай!
СВЕТКА (заглядывает в книгу). Ой! Не могу…
КРИС (с издевкой). Читать разучилась? (Кристине.) Ты читай!
КРИСТИНА (смотрит в книгу). Ой! Там слово! Одно только слово! Повторяется много раз…
СВЕТКА. Матерное слово…
КРИС. Тебе ли, школьница, стесняться матерных слов?! С утра и до вечера с подругами и с парнями ты материшься, как грузчик!
СВЕТКА. Это правда…  Я много знаю матерных слов, матом умею я говорить, вот только матом читать не умею. Матерных слов в книгах не видела я…
КРИС. Так смотри!
КРИСТИНА. Верно сказала она. Матерных слов не бывает в книгах…
КРИС.  Но ведь и ты слова эти знаешь! Откуда, позволь спросить?
КРИСТИНА.  Видела их на заборе. И картинки видела я на заборе… Но что это слово обозначает в книге? Неужели, как на заборе?
СВЕТКА. А на заборе что означает оно?
КРИСТИНА. Детородный орган парней…
КРИС. Дура! Это концепт любви!
СВЕТКА. Что такое концепт?
КРИС. Столкновение слова с эротическим опытом человечества!
КРИСТИНА. Как интересно… В литературном кружке нам такого не говорили…
КРИС. Что они знают! Читай.
КРИСТИНА (читает). Ой. Ой. Ой. Ой.
КРИС. Что ты бормочешь как пономарь?
КРИСТИНА. А как надо?
КРИС. С выражением!
КРИСТИНА. Я не умею.
КРИС (Светке). Ты читай!
СВЕТКА (читает). Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
КРИС. Тоже дура!
КРИСТИНА. И все-таки это мат…
КРИС. Так вас в школе учили! В школе сидят старые девы ханжи, их задача ; вас одурачить!
СВЕТКА. Правда?
КРИС. Если слово печатают  ; это уже не мат, это уже артефакт! Читай с выражением!
СВЕТКА. Сначала тут мелкие буквы идут, потом покрупнее, потом совсем крупные… Как мне читать?
КРИС. Там, где мелкие буквы, читается тихо, покрупнее ; погромче, там, где большие ; надо кричать! От мелких «ой-ой» к крупным ; крещендо, от крупных «ой-ой» к мелким ; диминуэндо! Как в музыке! Почему вы такие  приземленные?! Дайте книгу, я сам! (Читает нараспев.) Ой-ой-ой-ой-ой-ой! Крещендо! Йо-йо-йо-йо-йо-йо… Диминуэндо. Далее sotto voce, то есть тихо, и staccato, то есть отрывисто:  Ой. Ой. Ой. Ой. Ой. И, наконец, стаккато фортиссимо! Ой! Ой! Ой! Ой! Ой! Я балдею от этой музыки слов! Ну что вы стоите? Ложитесь! Будем вместе читать.
Светка и Кристина ложатся с двух сторон от Криса.
СВЕТКА, КРИСТИНА и КРИС (то ли читают, то ли поют все громче и громче). Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой!

Часть третья
Перед занавесом
Феи  держат в руках театральный эскиз, изображающий комнату Ивановой.
СИРЕНЬ. Комната Ивановой обставлена скромно.
ШЛАКОБЛОК. Стол, две кровати, два стула и шкаф платяной.
СИРЕНЬ. В рамке на стене пожелтевшая фотография: солдат возле танка. Лицо солдата разобрать невозможно.
ШЛАКОБЛОК. На другой стене, тоже в рамке, висит… молоток.
СИРЕНЬ. Молоток? Вы не путаете?
ШЛАКОБЛОК. Молоток… А если в первом акте висит молоток, то в последнем он должен… Что-то запуталась я. Что он должен?
СИРЕНЬ. Чушь не мелите. Молотки не стреляют.
ШЛАКОБЛОК. У окна пьяный сантехник батарею чинит.
СИРЕНЬ. Телевизор бормочет что-то. А где же хозяйка?
ШЛАКОБЛОК. Она под кроватью. Только ноги торчат. Она цементирует жизнь.
Феи раздвигают занавес, и мы видим обрисованную ими картину.

В комнате Ивановой
Влетает Светка. Под мышкой у нее книга Говнеро.
СВЕТКА (кричит с порога). Мама! Ты где?!
ИВАНОВА (из-под кровати). Цементирую!
СВЕТКА. Вечно ты цементируешь!
ИВАНОВА (вылезает из-под кровати). Лучше бы помогла.
СВЕТКА. Больно надо!
ИВАНОВА. По-твоему это мне надо одной?
СВЕТКА. А кто тебя просит?
ИВАНОВА. Не понимаешь ты жизни! Цементировать  надо. Стоит остановиться – и кончится жизнь.
СВЕТКА. Зачем ей кончаться?
ИВАНОВА. Ты хоть знаешь, где мы живем?  Под нами отхожая яма!
СВЕТКА. Фу! Опять ты про это!..
ИВАНОВА. А в яме ; Гадёнкина! Они так и рвется сюда!
СВЕТКА. Кто рвется?
ИВАНОВА. Гадёнкина рвется!
СВЕТКА. Мама, не надо!
ИВАНОВА. Что, страшно стало?
СВЕТКА. Я не маленькая, чтобы меня Гадёнкиной пугать!
ИВАНОВА. Вот придет Гадёнкина и съест!
СВЕТКА. Мамочка, не надо!
ИВАНОВА. А говоришь, не маленькая! Ты в пеленках была, а Гадёнкина к нам уже прорывалась. Целыми днями шуршала в углу под кроватью! К тебе подбиралась, нос хотела отъесть!
СВЕТКА (истерично).  Ну, пожалуйста, мамочка!
ИВАНОВА. Я, не будь дурой, села в углу с молотком. Трое суток ждала. И вот рожа ее востроносая появилась. Я со всего размаху по голове молотком ее – шварк! Она взвизгнула и провалилась. Дыру я зацементировала. Только стекла положить забыла.
СВЕТКА.  Дура!
ИВАНОВА. Знаю. Пришлось цементировать заново. Со стеклом. А молоток  – вот он на стенке висит. На память. Так что бери мастерок, цементировать будем.
СВЕТКА. Не буду!
ИВАНОВА. Позвольте спросить, почему?
СВЕТКА. Не хочу об цемент руки портить!
ИВАНОВА. Чего же ты  хочешь?
СВЕТКА. Гламура хочу!
ИВАНОВА. Что это? Где ты видела этот гламур? В нашем городе  есть цементный завод, никуда от него не  уйти.  Мне не по силам другую жизнь для тебя заказать!
СВЕТКА (достает из книги фотографию Криса, гордо). Вот посмотри! Фотографию мне подписал!
ИВАНОВА. Этот, что ли? Из телевизора? Глазки бусинки, хитрые, злые, да и морда не нашей породы ; утюжком!
СВЕТКА. Он красавец, дура!
ИВАНОВА. Эх, Светка, не там ищешь! Выкинь дурь из головы. Парня тебе хорошего надо, чтобы любил. Чтобы взял замуж. Вот как Федька. Мы б все втроем цементировать стали. Нарожала бы много детей мне на радость ; в этом счастье! Ну а этот твой ; тьфу! (Плюет на фотографию.)
СВЕТКА (кричит на мать). Не смей! Ты несовременная, грубая! Ты не знаешь, что такое гламур! Ты портишь мне жизнь! Некрасивая, толстая, глупая, как селедка!
ИВАНОВА (грозно). Что?! Ты достукалась! (Достает из-под матраса ремень.) Ой,  дам ремня! Ой, как сейчас дам ремня! Ну-ка снимай штаны!
СВЕТКА. При сантехнике?
ИВАНОВА. А что сантехник? Застеснялась сантехника?
СВЕТКА. При сантехнике трогать меня не смей!
ИВАНОВА. Он не видит, не слышит, не говорит. Спился!
Сантехник жалобно смотрит на Светку и что-то мычит.
(Ему, грозно). Молча чини!  Получишь на водку…
СВЕТКА. Он видит и слышит, как ты позоришь меня!
ИВАНОВА. Цыц, соплячка! Прикажу ; снимешь штаны и при Иванове!
СВЕТКА. Дура!
Иванова с ремнем  гоняется за ней вокруг стола, Светка отбивается книгой и, наконец, убегает. 
ИВАНОВА (бросает ремень, долго с горечью смотрит на сантехника).
Ну хватит чинить! Иди уже… (Устало опускается на четвереньки и залезает под кровать цементировать дальше.)

В кустах сирени
Светка, плача, пробирается сквозь заросли. За ней плетется Федька с мешком в руке.
ФЕДЬКА. Отчего ты плачешь, любимая?
СВЕТКА. Отвали!
ФЕДЬКА. Совсем я извелся! Скажи мне: замуж пойдешь или  так?
СВЕТКА. Никак!
ФЕДЬКА. Ты балдежная, Светка! Как увижу тебя, тут же соки природы в голову мне ударяют! (Бросает к ногам Светки мешок.) Держи миллион!
СВЕТКА.  Откуда?
ФЕДЬКА. У матери взял… На институт мне копила!
СВЕТКА (растерянно). Вот дурак… Что теперь будет? Я мечтала беспечно пожить, изведать гламура жизни, и вдруг ты навязался!
ФЕДЬКА. Я тоже  не раком тебе предлагаю, а на розовых простынях по правилам «Камасутры». Чем не гламур?
СВЕТКА. Не возьму твоих денег!
ФЕДЬКА. Почему?
СВЕТКА. Деньги кончатся скоро. Что останется мне? Грязные горы белья и кислый запах пеленок!
ФЕДЬКА. Ты сама мне назначила цену!
СВЕТКА. Пойми меня, Федя! У тебя половой инстинкт размножения, у меня ; устремления и запросы. Видишь, книгу читаю? (Показывает книгу.) Говнеро! Ты и не знаешь такого!
ФЕДЬКА. Знаю!
СВЕТКА. Откуда?
ФЕДЬКА. По телевизору видел. Он дерьмо чайной ложкой ел.
СВЕТКА. Фу, какой же ты грубый, Федя! Не дерьмо! Это был артефакт!
ФЕДЬКА. Так он ел артефакт? Это что же, такой гриб французский?
СВЕТКА. Сразу видно дурак дураком! Гриб французский «трюмо» называется, «артефакт» ; это овощ немецкий! 
ФЕДЬКА. Умница  ты моя! (Обнимает ее и притягивает к себе.) Что ж ты морочишь мне голову?! Принца ждешь? Бери миллион! Чем я не принц?
СВЕТКА. Пусти! Тебе не понять благородства моих устремлений! Мой отец был танкист! Летчик был!  Я дочь героя! Ты же хочешь высокие чувства рублями измерить! Вот мой тебе ответ: только за танкиста замуж пойду!
ФЕДЬКА. Что же, прикажешь мне стать танкистом?
СВЕТКА. Сам решай!
ФЕДЬКА. Эх, загубишь меня! И себя загубишь! (Хватает мешок и убегает.)
Сквозь кусты пробирается пьяный сантехник.
СВЕТКА (взвизгнув от неожиданности, отскакивает). Иванов,  пьянь подзаборная! Чего ходишь за мной?!
Сантехник протягивает к Светке руки и что-то мычит.
Иди  батарею чини! Мать тебе даст на опохмел! А у меня денег нет. А и   были бы ; я бы тебе не дала! (Уходит.)

На авансцене
Феи  держат в руках театральный эскиз, изображающий жилище Гадёнкиной.
СИРЕНЬ. В доме Гадёнкиной тепло и уютно.
ШЛАКОБЛОК. Живет она с дочкой в подвале.
СИРЕНЬ. Тянутся трубы вдоль стен, слева направо и справа налево, снизу вверх ; сверху вниз. Самые разные трубы.
ШЛАКОБЛОК. На трубах устроены полки.
СИРЕНЬ. На полках расставлены банки.
ШЛАКОБЛОК.  Банки с запасами. Самые разные банки!
СИРЕНЬ. По трубам проносятся с грохотом нечистоты!
ШЛАКОБЛОК. Не беда! Когда у хозяйки порядок, не мешают ей жизни изъяны!
СИРЕНЬ. Хозяйка стоит у стола. Она консервирует впрок.

В доме Гадёнкиной
Гадёнкина стоит у стола с машинкой для закатывания банок. Кристина сидит в кресле с наушниками в ушах ; балдеет. По трубам с шумом проносятся нечистоты.
ГАДЁНКИНА. Надо закатывать. Без запасов нельзя. У нас еще мало запасов! Надо больше закатывать. Ты меня слышишь, мышонок?
КРИСТИНА (достает корку сыра и нюхает). Да, мама.
Сверху раздается  грохот.
ГАДЁНКИНА (испугано прислушивается). Иванова! Целый день грохотала в углу. Что-то  двигала. Что она двигает? Шкаф?
КРИСТИНА. Да, мама.
ГАДЁНКИНА. Ты права. Надо быть толерантной…  (Снова раздается грохот.) Она ненормальная!
КРИСТИНА (нюхает сырную корку). Кайф!
ГАДЁНКИНА. Что ты сказала? (Смотрит внимательно на балдеющую дочь.) У меня с ней конфликт! Он мог стоить мне жизни. Я однажды решила взглянуть, что она двигает там. Только одним глазком!  А она меня «трах!» ; молотком в самое темя. Представляешь?
КРИСТИНА. Да, мама.
ГАДЁНКИНА.  И наступило просветление! Я поняла, что все мы дети природы и должны друг друга любить.  Да, мышонок?
КРИСТИНА. Да, мама.
ГАДЁНКИНА. Я даже за это ей благодарна… 
КРИСТИНА. Да, мама.
ГАДЁНКИНА (с гордостью). Твоя мама немножко философ. Ты слышала что-нибудь  про Канта? Про его категорический императив? Это я открыла его!  Когда Иванова стукнула меня молотком, я сказала: «Не делай другим того, чего не хочешь себе!» И точно так же считает Кант! Представляешь? (Смеется, довольная собой.) А вы проходите философию?
КРИСТИНА. Да, мама.
ГАДЁНКИНА. И что проходите? Идеи Платона? Диалектику  Гегеля? Я так люблю философию!  Расскажи мне закон отрицания!
КРИСТИНА. Ну, ты меня достала!
ГАДЁНКИНА.  Что, мышонок? Еще не проходили?
КРИСТИНА. Ты задолбала меня!
ГАДЁНКИНА. Что ты сказала?..
КРИСТИНА. Отвянь!
ГАДЁНКИНА. Как это, доча? Ты бредишь! У тебя температура? Надо грелку к ногам! Чай! Таблетки! (Достает из банки градусник и пытается засунуть его Кристине под мышку.)
КРИСТИНА. Отвали! (Нюхает сырную корку.)
ГАДЁНКИНА. Что это? Сыр? Почему он такого цвета?!
КРИСТИНА. Не твое дело!
ГАДЁНКИНА. Дай мне его!
КРИСТИНА. Не отдам!
ГАДЁНКИНА. Ты отравишься, детка!
КРИСТИНА. Пошла в жопу!
ГАДЁНКИНА. Как ты сказала?
КРИСТИНА. Скройся, исчезни!
ГАДЁНКИНА. Детка, не надо так говорить маме!..
КРИСТИНА. Хвост! У тебя растет хвост!
ГАДЁНКИНА. Галлюцинация!
КРИСТИНА. Крыса! Ты крыса! (Убегает, прижав сыр к груди.)
ГАДЁНКИНА. За что? За что?! (Идет вслед за ней.)

В кабине
ГАДЁНКИНА (рыдает). Вот итог жизни: дочь не любит меня! Я готова была для нее на все! Я сама сирота, у меня не было дома. У моей дочери он был! Я создала его! Мой жизненный принцип  был все тащить в дом, по крупицам я создала его! Это был теплый, надежный, уютный дом! В нем было так хорошо нам вдвоем! И все рухнуло! В чем тут моя вина? Или это проклятье? Злая карма? Что бы ни было ; дома нет! Все, хватит стенаний! Смирись, прими свою судьбу. Стань нищенкой, оборванкой! Скитайся по свету, стыдясь самою себя. Днем прячься от людей, чтобы не оскорблять их своим безобразным видом, ночью ищи пропитания  в вонючих отбросах  помоек! Осталось только сбросить уютный домашний халат и облачиться в рубище!

В школьном классе
Фын Фыныч сидит, улыбаясь, на стуле посреди комнаты. Катя Рубенс перед ним с миской, накрытой крышкой, в руках. Вокруг них толпятся школьники.
КАТЯ РУБЕНС. Дети, сегодня у нас урок толерантности. Вот перед вами сидит  Фын Фыныч. Он китаец.
ФЫН ФЫНЫЧ (улыбается и кивает головой). Отень приятно!
КАТЯ РУБЕНС. Кто-нибудь знает Фын Фыныча?
1-й ШКОЛЬНИК. Он лепит лапшу в ресторане!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Он ею в воздухе машет!
2-й ШКОЛЬНИК. Он желтый!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Он злой!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Он сделает нам харакири!
ФЫН ФЫНЫЧ (пытаясь сохранить улыбку). Нехолосо говолис! Яй-яй-яй!
КАТЯ РУБЕНС. Тише дети! Кто знает, что китайцы едят?
1-й ШКОЛЬНИК. Мы не знаем…
КАТЯ РУБЕНС. Китайцы едят червяков! Мы тоже сейчас будем есть червяков.
ФЫН ФЫНЫЧ (все еще пытаясь улыбаться). Яй-яй-яй! (На протяжении следующей сцены улыбка постепенно сходит у него с лица.)
1-й ШКОЛЬНИК. Зачем же нам есть червяков, Катя Рубенс?
КАТЯ РУБЕНС. Мы покажем, как мы толерантны!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Я не стану есть червяков!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Я пожалуюсь папе!
2-й ШКОЛЬНИК (с сомнением). Вот если посыпать перцем…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Все равно тебя вырвет!
КАТЯ РУБЕНС. Это совсем не страшно, дети! Мы будем есть червяков с улыбкой!
2-й ШКОЛЬНИК. Без перца?!
КАТЯ РУБЕНС. Надо только закрыть глаза… Мы докажем, что мы толерантны! (Закрывает глаза и снимает с миски крышку.)
Дети визжат и закрывают глаза руками.
ФЫН ФЫНЫЧ. Безоблазие! Тьфу! (С перекошенным лицом бежит к выходу, но в дверях сталкивается с Уксусовым.)
УКСУСОВ. Что, что с вами, Фын Фыныч?
ФЫН ФЫНЫЧ. Дохлых целвей едят! (Убегает.)
УКСУСОВ. Каких еще дохлых червей? (Подходит к Кате Рубенс и заглядывает в миску.) Черви?! Черт знает что! Кто надоумил вас жрать червей?!
КАТЯ РУБЕНС (начинает плакать). Я…  учила их толерантности…
УКСУСОВ (грозит ей тростью). Дура!  Ты позоришь меня!
КАТЯ РУБЕНС. Прости…
УКСУСОВ. Вот, что едят нормальные люди! (Роется в портфеле и вытаскивает оттуда тушку ощипанного цыпленка, бросает ее к ногам Кати Рубенс, затем стремительно уходит.)
Дети робко смотрят на Катю.
1-й ШКОЛЬНИК. Цыпленок…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Цыпленка я съем с удовольствием.
КАТЯ РУБЕНС. Я научу вас готовить бульон. Бульон готовят с любовью.
 2-я ШКОЛЬНИЦА. При чем тут любовь?
КАТЯ РУБЕНС (утирает слезы). Без любви жизнь пресна и безвкусна. Для бульона нам нужен лук, корешки и побольше  соли. Ведь без привкуса соли не бывает любви. Но как соблюсти гармонию кармы?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Что это значит?
КАТЯ РУБЕНС. Злые люди убили цыпленка. Он должен людей простить… Мы попросим прощенья.
2-й ШКОЛЬНИК (хохочет). Как он может простить, он же дохлый!
КАТЯ РУБЕНС. В покаянии сила любви! (Становится перед цыпленком на колени.)  Прости нас цыпленок!
1-й ШКОЛЬНИК. Не желаю прощенья просить у цыпленка!
1-я ШКОЛЬНИЦА. В чем виноваты мы перед ним?
2-й ШКОЛЬНИК. Что же, и мяса теперь не есть? Без мяса не вырастут мышцы!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Цыпленок входит в состав пищевой цепочки!
2-й ШКОЛЬНИК. Но это уже его проблемы!
КАТЯ РУБЕНС. Вы не умеете любить!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Почему? Мы умеем!
КАТЯ РУБЕНС. Что же вы любите?
ШКОЛЬНИКИ (выкрикивают, перебивая друг друга).  Много что любим! Котлеты! Каникулы! Бабушку! Любим бульон! Лично я люблю, сериалы!
Взбитые сливки! Учителя физики! Стрелялки! Походы! Конфеты!
КАТЯ РУБЕНС. Прекратите! (Рыдает.)
2-я ШКОЛЬНИЦА. Мы любим кабины!
2-й ШКОЛЬНИК. Оле, оле-оле-оле ; кабины навек!
Все хором подхватывают.

В кабине
ФЫН ФЫНЫЧ (с перекошенным лицом). Лун йунг хай пау лун тао! Плохой белый зенсина! Китайса никогда не ест сылых целвей! Только валёных,  заленых с плиплава маласянь! Эх, больсой белый зенсина! Я вас любил, любовь исе, быть мозет? Не мозет! Фиг вам!  Какой холосий стлана ; какой плохой люди. Отень плохой! Налод пьет! Кто пьет, тот покойник. Много покойник ; нет налод. Нет налод ; нитья стлана. Нитья стлана ; китайса плиходи! Добло позаловать, Фын Фыныч! Фын Фыныч будет здать!

Часть четвертая
Перед занавесом феи растянули рыболовную сеть.
СИРЕНЬ. Мы в сети. Мы в мировой паутине
ШЛАКОБЛОК. Мы в киберпространстве, где смайлик может выразить все явления жизни и является независимой сущностью!
СИРЕНЬ. В бесконечном потоке единиц и нулей.
ШЛАКОБЛОК. В монотонном гудении рутеров.
СИРЕНЬ. В кузнице виртуальной,  где сотни бритых голов бьются в тщетной надежде дизассемблировать жизнь.
ШЛАКОБЛОК. Где человек умирает, оставив после себя страничку «в контакте».
СИРЕНЬ. Здесь работает форум любви, работает денно и нощно.
ШЛАКОБЛОК. Половинки существ скитаются здесь и не могут найти друг друга.
СИРЕНЬ. Дети всех рас и народов дробь выбивают на черных клавиатурах.

На форуме любви
Занавес открывается и возникает картина, нарисованная феями.  Среди школьников, сидящих за компьютерами, Катя Рубенс, перед ней  ноутбук.
ШЛАКОБЛОК. Что делает здесь Катя Рубенс?
СИРЕНЬ. Тоже ищет любви! Ее ник ; Джульетта.  На аватаре ; Алла Пугачева в детстве.
КАТЯ РУБЕНС. Мне тринадцать лет, и я одинока.
ШЛАКОБЛОК. Ей разве тринадцать?
СИРЕНЬ. Не будьте наивной. В сети за картинкой может скрываться кто хочет.
ШЛАКОБЛОК. Но почему тринадцать?
СИРЕНЬ. Возраст Джульетты. Сегодня она себя ощущает так.
Вбегает Уксусов. Занимает свободный компьютерный стол, ставит перед собой бокал с коньяком.
А вот и Ромео!
ШЛАКОБЛОК. Где?
СИРЕНЬ. Перед вами.
ШЛАКОБЛОК. Но это же Уксусов!
СИРЕНЬ. Он тоже ищет любви. Его ник ; Ромео. На аватаре Иосиф Кобзон в детстве.
УКСУСОВ (залпом выпивает коньяк). Ей всего лишь тринадцать! Подсудное дело! Под ударом карьера! Впереди  пожизненный срок! Зато какой мощный выброс адреналина! (Стучит пальцами по клавишам.) Мне семнадцать, но я не менее одинок, чем ты…
КАТЯ РУБЕНС (стучит по клавишам). Я увлекаюсь парашютным спортом. Вчера мы совершали коллективный прыжок и построились в воздухе в форме сердечка. А чем увлекаешься ты, Ромео?
УКСУСОВ.  Ясный перец ; паркуром! Сегодня я залез на десять крыш и перепрыгнул двадцать заборов, совершил дроп с десятого этажа и двойной «кинг-конг»!
КАТЯ РУБЕНС. Значит, мы оба  любим экстрим! Мне уже не так одиноко.
УКСУСОВ. У тебя большие глаза?
КАТЯ РУБЕНС. Очень большие!
УКСУСОВ. А какие твои параметры?
КАТЯ РУБЕНС. Я не знаю… Хочешь померяю? Что надо мерить?
УКСУСОВ. Все! Талию, бедра, грудь! У тебя уже выросла грудь?
КАТЯ РУБЕНС (оторвавшись от клавиатуры). Давно уже выросла! Но нельзя же так написать! Как же ответить? (Стучит по клавишам.)  Только что выросла…
УКСУСОВ. Как она искренна! (Стучит по клавишам.) Уже померила?
КАТЯ РУБЕНС. Еще нет. В процессе. А какие твои параметры?
УКСУСОВ.  Гы-гы.
КАТЯ РУБЕНС. Гы-гы? Что обычно меряют мальчики? Бицепс в обхвате?
УКСУСОВ. Она так невинна, наивна, мила! Я сойду с ума! (Стучит по клавишам.)  Ты будешь довольна. ИМХО.
КАТЯ РУБЕНС. Мы знакомы всего пять минут, а мне кажется, что я знаю тебя целую вечность.
УКСУСОВ (в сторону). О, какой долгой должна казаться вечность в тринадцать лет!
КАТЯ РУБЕНС. Задавай мне еще вопросы!
УКСУСОВ. Засыпаешь ли ты на боку?  Говоришь ли ты по английски? Любишь ли ходить под дождем? Облизываешь ли языком свои губы?
КАТЯ РУБЕНС. Нет. Да. Нет. Нет.
УКСУСОВ. Веришь ли в Бога? Любишь ли ягоды?
КАТЯ РУБЕНС. Нет. Да.
УКСУСОВ. О, е! О, е! Ты прелесть! (В сторону.) Чтобы выразить свое состояние, я должен пальцем нажать восклицательный знак и держать его, пока палец не занемеет!
КАТЯ РУБЕНС. Теперь вопросы задавать буду я, согласен? Любишь ли ты оперетту, бифштексы? Делаешь ли зарядку по утрам? Учишь ли уроки?
УКСУСОВ. Нет. Да. Нет. Нет.
КАТЯ РУБЕНС. Был ли ты влюблен?
УКСУСОВ. Нет. Я влюблен сейчас!
КАТЯ РУБЕНС. В кого?
УКСУСОВ. Догадайся с трех раз. (В сторону.) Пускай меня посадят! Плевать! «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!»
КАТЯ РУБЕНС. Я тоже влюблена…
УКСУСОВ. В кого?
КАТЯ РУБЕНС. Ты мог бы догадаться…
УКСУСОВ. Когда же мы встретимся?
КАТЯ РУБЕНС. Еще не время. Чувства должны окрепнуть в сети.
УКСУСОВ. Я готов сидеть в этой сети целую вечность!

В кабине
СВЕТКА. Что делать?! У меня задержка уже неделю. Подружки говорят, надо еще подождать… Ведь не могло же это случиться от чтения книги Говнеро? У кого бы еще спросить? Подружки смеются… Мать узнает ; убьет… Кабина, скажи мне, кабина, как жить? Избавиться или нет? А вдруг это плод гламура?

На форуме любви
УКСУСОВ. Ты когда-нибудь занималась виртуальным сексом?
КАТЯ РУБЕНС. Нет. А ты?
УКСУСОВ. Я тоже. Займемся?
КАТЯ РУБЕНС. А как?
УКСУСОВ. Отвечай на мои вопросы. Ты носишь лифчик?
КАТЯ РУБЕНС. А как без него обойтись?
УКСУСОВ. Отвечай только «да» или «нет»?
КАТЯ РУБЕНС. Да.
УКСУСОВ. А снять не западло?
КАТЯ РУБЕНС. Боже, как далеко я зашла! (Стучит по клавишам.) Да!
УКСУСОВ. О-е! О-е! О-е! Уже сняла?
КАТЯ РУБЕНС. Гореть мне в аду ярким пламенем! (Отстукивает.)  Да!
УКСУСОВ. О-е, о-е, о-е!!! А я стянул с себя футболку!
КАТЯ РУБЕНС. О-е!
УКСУСОВ. Какого цвета у тебя трусы?
КАТЯ РУБЕНС. Что мне ответить, «да» или «нет»?
УКСУСОВ. Можешь ответить развернуто.
КАТЯ РУБЕНС. Что написать? Какой тебе нравится цвет? Нет, лучше так! (Стучит по клавишам.) А какого цвета трусы хотел бы ты снять с меня?
УКСУСОВ. О-е, о-е, о-е!!!
КАРЯ РУБЕНС. Ты не ответил!
УКСУСОВ.  Без разницы.
КАТЯ РУБЕНС. Тогда ; цвета небесного свода!
УКСУСОВ. Что?
КАТЯ РУБЕНС. Трусы!
УКСУСОВ. Лучше бы их не было вообще! Мне не представить этот цвет!
КАТЯ РУБЕНС. Он на границе между оливковой зеленью и бирюзовым. Я пришлю тебе!
УКСУСОВ. Что пришлешь?
КАТЯ РУБЕНС. Сам увидишь. Напиши мне свой адрес.
УКСУСОВ. А если родители вскроют посылку?
КАТЯ РУБЕНС. Хорошо. Я оставлю ее в кустах сирени. Ночью. На ящике будет надпись «бананы». (Встает и торопливо уходит.)
УКСУСОВ. О-е, о-е, о-е!!! (Срывается с места и убегает.)

В доме Гадёнкиной
Гадёнкина закатывает банки, Кристина лежит на кровати и смотрит в потолок.
ГАДЁНКИНА (вытирает пот со лба).  Двадцать банок сегодня закатала! Зимой будем кушать. Восточная мудрость гласит: чем больше банок, тем дольше жизнь! (Ставит на стол миску.) А что в миске осталось, это мы прямо сейчас съедим!
КРИСТИНА. Не хочется есть…
ГАДЁНКИНА. Как не хочется? Уж не заболела ли ты, мышонок?
КРИСТИНА. Заболела.
ГАДЁНКИНА. Ах, горе! И что же болит у тебя?
КРИСТИНА. Живот у меня растет.
ГАДЁНКИНА. Больше двигаться надо, детка. Меньше кушать.
КРИСТИНА. А я и не ем совсем, а он растет и растет.
ГАДЁНКИНА. Это пучит тебя. Что ты сегодня ела?
КРИСТИНА. Ничего.
ГАДЁНКИНА. Так не бывает. Что-то да ела. Видно, съела что-то не то.
КРИСТИНА. Я не ела!
ГАДЁНКИНА. У меня есть укропное семя… От газов помогает. Хочешь съесть?
КРИСТИНА. Это не газы.
ГАДЁНКИНА. А что же?
КРИСТИНА. Может быть это… Может быть, я…
ГАДЁНКИНА. Что ; ты? Нет, нет! Ты еще девочка! Ведь ты еще девочка?
КРИСТИНА. Девочка…
ГАДЁНКИНА. Я в этом не сомневаюсь! Ты всегда была светлой и чистой! Ты читала стихи! Прочти мне что-нибудь, мышонок. Ну, хотя бы то стихотворение, за которое ты получила первое место на конкурсе чтецов.
КРИСТИНА. Я не помню!..
ГАДЁНКИНА. Ты вспомни. (Декламирует.)
«Есть осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный»…
Как там дальше?
КРИСТИНА. «И лучезарны вечера»...
ГАДЁНКИНА. Ну вот видишь! Я же говорю, ты чистая девочка! Поставим клизму ; и все пройдет!
КРИСТИНА. Не хочу клизму!
ГАДЁНКИНА. А ты случайно не ела тот сыр?!
КРИСТИНА (насторожилась). Какой сыр?
ГАДЁНКИНА. Тот, перламутровый. Как тогда.
КРИСТИНА. Нет, мама, нет!
ГАДЁНКИНА. А что у тебя в кармане?
КРИСТИНА. Так… Ничего…
ГАДЁНКИНА. Не лги! Я знаю, что это сыр! Дай мне его!
КРИСТИНА. Нет!
Завязывается борьба.
ГАДЁНКИНА (отбирает у Кристины сырную корку). Вот он ; источник зла! Какой подозрительно перламутровый блеск! (Нюхает сыр.) Ядом напитана эта сырная корка!
КРИСТИНА (хнычет). Отдай мне его!..
ГАДЁНКИНА. Ни за что! (Запихивает корку в рот и проглатывает.)
КРИСТИНА. Мой сыр! Отдай мне мой сыр, отдай мне мой сыр!
ГАДЁНКИНА (хватается руками за живот). Что со мной? Словно копье пронзило меня! Белый туман застилает глаза! Я умираю… (Падает и бьется в предсмертных конвульсиях.)
КРИСТИНА. Отдай мне мой сыр, мама! Мамочка! А я за это тебе стихи почитаю! (Декламирует.)
«И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле»…

В кустах сирени
Среди зарослей появляется Катя Рубенс, оглядывается, прислушивается, ставит на землю ящик, на котором нарисованы бананы. Уходит. Появляется Уксусов, видит ящик, трясется в предвкушении. На цыпочках подходит к ящику, открывает его и начинает вытаскивать бирюзовую ткань, которая, как у фокусника, все не кончается и не кончается.
УКСУСОВ. Что это? Что это?! О, небо, она прислала мне свой парашют!
(Прижимает ящик с тканью к груди и убегает.)

В доме Ивановой
Светка лежит на кровати. Сантехник чинит в углу  батарею. Иванова цементирует.
ИВАНОВА (вылезает из-под кровати с мастерком в руках). Ну что же ты целый день на кровати лежишь? Погулять бы пошла. То шляешься целыми днями, то лежишь!
СВЕТКА. Мама я… Сказать тебе хочу…
ИВАНОВА. Говори…
СВЕТКА. Ой, мама, не знаю…
ИВАНОВА. Что ты не знаешь?
СВЕТКА. Как сказать, не знаю…
ИВАНОВА. Говори, как есть.
СВЕТКА. Не могу при сантехнике…
ИВАНОВА. Он такой же, как мы, Иванов.
СВЕТКА. Все равно не могу…
ИВАНОВА. Дался тебе Иванов! Пусть себе батарею чинит. Говори.
СВЕТКА. Мама, я залетела…
ИВАНОВА. Что это значит? Говори ясней.
СВЕТКА. Не знаю, как мне сказать…
ИВАНОВА. Нагуляла ребенка? От кого?
СВЕТКА. Я не знаю.
ИВАНОВА. Как не знаешь?!
СВЕТКА. Я ни с кем!..
ИВАНОВА. Так не бывает. Говори, от кого?
СВЕТКА. А ты не возьмешь ремень?!
ИВАНОВА. Не возьму. Давно залетела?
СВЕТКА. Шевелится он уже…
ИВАНОВА. Да… Ремнем не поможешь…
СВЕТКА. Что же мне делать, мама?
ИВАНОВА. Рожать.
СВЕТКА. Я не хочу ребенка!
ИВАНОВА. Поздно. Держи мастерок. (Протягивает ей мастерок.)
СВЕТКА. Зачем?
ИВАНОВА. Держи! Цементировать будешь!
СВЕТКА. Не хочу цементировать, мама!
ИВАНОВА. Иначе нельзя. Надо все щели замазать, чтобы в дом никто не проник. В доме маленький будет. Держи!
Светка берет мастерок.
Еще молоток возьмешь. (Снимает со стены молоток.)
Появляются феи.
СИРЕНЬ. Вот оно, вот! Если на сцене висит молоток…
ШЛАКОБЛОК. Тише вы, тише! Не все еще пролиты слезы, не все еще сказаны злые слова!
СВЕТКА (визжит). Мама, зачем молоток?! Я не хочу!
ИВАНОВА. В доме маленький будет. Будешь его сторожить  с молотком в руках! Будешь Гадёнкину ждать! Держи молоток!
СВЕТКА. Нет, мама, нет! (Берет молоток, рыдает.)
ИВАНОВА. Поздно плакать! Я с молотком сидела, будешь и ты сидеть!
СВЕТКА. Нет, мама, нет!
ИВАНОВА (злорадно). Да, дочка, да! Ты другого ждала?! Ты гламура хотела? Вот тебе твой гламур! (Показывает Светке кукиш.) На цементный завод пойдешь!
СВЕТКА. Нет, мама, нет!
ИВАНОВА. Я пошла ; значит, и ты пойдешь! Высохнут руки твои от цемента, трещинами пойдут! Лицо покроет сетка морщин!
СВЕТКА. Замолчи!
ИВАНОВА. Сама виновата! Сама загубила себя! Хуже будет еще!
СВЕТКА. Замолчи!!! (Бьет ее молотком по голове.)
СИРЕНЬ. Вот она ; истина страстей!
ШЛАКОБЛОК. Ну же, театр, обливайся слезами над истиной!
ИВАНОВА (удивленно). Мать? Молотком? За что? (Падает замертво.)
СВЕТКА (пытается ее поднять). Нет, мама, нет!
САНТЕХНИК. Что ж ты наделала, дочка! Мамку убила!
СВЕТКА. Нет, нет!
САНТЕХНИК. Дай же мне молоток, на себя всю вину возьму! Виноват я, дочка!
СВЕТКА (визжит). Уходи! Ты не отец мне! Мой отец был танкист и летчик!
САНТЕХНИК. Учился я в летном училище ; выгнали за пьянку, работал завхозом в танковой части ; выгнали за пьянку! Женился, семью завел ;  выгнала жена из дому  за пьянку! Из сантехников только за пьянку не прогоняют! Такой вот, Светка, отец у тебя…
СВЕТКА. Нет!!! (Убегает.)
САНТЕХНИК. Куда же ты, дочка! (Бежит следом за Светкой.)
СИРЕНЬ. Надо полицию вызвать.
ШЛАКОБЛОК. Идемте. (Уходят.)

В школьном классе
1-я ШКОЛЬНИЦА. Вы слышали? Слышали вы?! Новые правила вводят ЕГЭ!
1-й ШКОЛЬНИК.  Слышали! Кто же не слышал?!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Будет всего лишь один вопрос: «В чем смысл жизни?»
2-й ШКОЛЬНИК. И сорок тысяч ответов!
1-й ШКОЛЬНИК. В Интернете их выложили уже.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Целый день я читала список ответов, на второй день заснула…
2-й ШКОЛЬНИК. Эх, я бы и все ответы прочел! Но как угадать, какой из них верный?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Мама, папа,  еда, телевизор, «Макдоналдс», футбол, красный «Феррари»… Всего сорок тысяч. Можно свихнуться!
1-я ШКОЛЬНИЦА. А какой номер верный? Может быть, двадцать две тысячи триста тридцать седьмой?
1-й ШКОЛЬНИК. Это что?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Институт.
1-й ШКОЛЬНИК. Тогда уж тридцать три тысячи девятый ; ипотека!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Ответа не знает никто!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Но ведь кто-то же знает?
2-я ШКОЛЬНИЦА. В том то и дело, что нет!
1-й ШКОЛЬНИК. Как же мы будем сдавать?
2-я ШКОЛЬНИЦА. А если вообще нет ответа?
2-й ШКОЛЬНИК. Есть.  Его выберут после экзамена методом случайных чисел!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Это кошмар!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Это конец!
1-й ШКОЛЬНИК. Хорошо Федьке, он не будет сдавать ЕГЭ.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Как не будет?!
1-й ШКОЛЬНИК. Он отказался. Сразу пошел в армию.
1-я ШКОЛЬНИЦА (с сомнением). Может быть, в ней смысл жизни?
2-й ШКОЛЬНИК. Может быть, Федька знает ответ?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Идемте скорей, надо спросить у Федьки!

На площади
Поздний вечер. Катя Рубенс, воровато оглядываясь, подходит к кустам сирени. Издали за ней наблюдает Фын Фыныч.
ФЫН ФЫНЫЧ. Хоцет зайти в кусты?! Яй-яй-яй! Сто будет делать в кустах больсой белый зенсина?

В кустах сирени
В темноте, не видя друг друга, стоят Катя Рубенс и Уксусов.
КАТЯ РУБЕНС. Он назначил свиданье в кустах, мой любимый!
УКСУСОВ. Она согласилась прийти!
КАТЯ РУБЕНС. Когда он увидит меня, он будет разочарован. Но как не идти, если так хочется хотя бы один раз взглянуть на Ромео!
УКСУСОВ. Увы, мне не семнадцать! Что делать? Может быть, в темноте она не поймет?
КАТЯ РУБЕНС. Притворюсь, что я ; это не я, а случайная дама, которая по ошибке оказалась в кустах. Тогда можно будет разглядывать его сколько хочешь.
УКСУСОВ. А если поймет? Как не дать ей возможность меня разглядеть? Накинуться сразу и с головой окунуться в омут любви?
КАТЯ РУБЕНС. Потом напишу, что я заболела!
УКСУСОВ. А если придет не одна? Отобьюсь! У меня есть кинжал! (Достает его из-за пазухи.)
КАТЯ РУБЕНС. Эх, была не была! (Делает шаг вперед.)
УКСУСОВ. Эх, была не была! (Зовет.) Джульетта!
Они оказываются лицом к лицу.
КАТЯ РУБЕНС. Ты ; Ромео?
УКСУСОВ. Нет, только не это! (Замахивается и вонзает кинжал ей в грудь.)
Вскрикнув, Катя падает на землю. Уксусов убегает. Появляется Фын Фыныч.
ФЫН ФЫНЫЧ (игриво). Больсой белый зенсина! Засем ты посол в кусты? (Видит лежащую Катю.) Ты лезыс! О! О!  Прекрасный больсой белый зенсина! (Склоняется над ней.) Нозик… Засем нозик? (Вытаскивает кинжал из ее груди.)
КАТЯ РУБЕНС (на последнем дыхании). Прости, Ромео…
ФЫН ФЫНЫЧ. Яй-яй-яй! Она не зивая… (Убегает, но тут же возвращается.) Нозик! Яй-яй-яй! Сто делать с нозик? (Втыкает кинжал в грудь Кати и уходит на цыпочках.)

На площади
Выезжает танк, в башне стоит Федька. Навстречу бегут школьники.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Что это, что?! В городе танки?!
ФЕДЬКА. Чего испугались? Встречайте Федьку-танкиста!
1-й ШКОЛЬНИК. Это же Федька! Наш Федька!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Как он возмужал!
2-й ШКОЛЬНИК. Видно, знает смысл жизни…
ФЕДЬКА. Где же радость моя? Где любовь моя, Светка?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Нету ее среди нас. Сбегать за ней?
ФЕДЬКА. Скажите подружке вашей, Федька по-прежнему любит ее! Скажите ей, Федька прибыл, танкист! Пусть готовится к свадьбе! И вас всех на свадьбу зову! Месяц будем гулять!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Свадьба! Какое сладкое слово! Может, в ней смысл жизни?
2-я ШКОЛЬНИЦА. Долго думали мы, ничего не смогли придумать! Федька, скажи нам, в чем смысл жизни?
ФЕДЬКА. Разве не поняли вы? Смысл жизни ; в Светке!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Как это странно звучит… Смысл жизни в Светке? В троечнице из десятого «б»?
1-й ШКОЛЬНИК (2-му, тихо). Смысл в той, в некрасивой? У которой толстые ноги?! Ты с ней гулял еще классе в седьмом…
2-й ШКОЛЬНИК. Тише ты!..
1-я ШКОЛЬНИЦА. Такого не может быть…
2-я ШКОЛЬНИЦА. Как же ЕГЭ нам сдать?
ФЕДЬКА. Плюньте, как я, на ЕГЭ! Светку любите!
Шум, замешательство.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Глупости он говорит!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Он сумасшедший!
2-й ШКОЛЬНИК. Нет, он счастливый!
1-й ШКОЛЬНИК. Почему ты не веришь ему?
ФЕДЬКА (прерывает их, гордо). Да, я счастливый! С любимой моей мы заживем по законам гламура! Будем вместе читать романы Говнеро! Будем жарить «трюмо» ; гриб французский, будем есть «артефакт» ; овощ немецкий!
Визг тормозов. На площадь вылетает спортивный автомобиль, из него выпрыгивает Крис.
КРИС (в микрофон).  Слушайте все! Наш город сошел с ума! Ночью в кустах зарезали Катю Рубенс! На кинжале нашли отпечатки пальцев, вы не поверите, кому они принадлежат! Фын Фынычу! Владельцу китайского ресторана! Вот так номер, что б я помер!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Бедная Катенька Рубенс! Мы все ее так любили!
1-й ШКОЛЬНИК. Она учила нас толерантности!
2-й ШКОЛЬНИК. Мы ели червей!
2-я ШКОЛЬНИЦА. А этот подлый китаец прирезал ее!
КРИС. Но это еще не все! Одна пожилая  дама умерла… Как вы думаете, от чего? От передоза!  Правда смешно?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Смешно!
КРИС. Вот еще новости. Пьяный сантехник, молчавший семнадцать лет, заговорил! А думали, он немой! И вот, наконец, фишка дня! Школьница Иванова убила мать! Пристукнула молотком! Вы только представьте, мать ; молотком! Бах ; и готово! Куда же катится мир?!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Я знала, что этим все кончится! Я не хотела есть червей!
1-ШКОЛЬНИК. Смотрите, ведут, ведут! Полицейские Светку ведут!
Начинается суматоха, шум, крики. Полицейские выводят на площадь Светку в наручниках. Следом за ней идет, пошатываясь и рыдая, сантехник.
САНТЕХНИК. Горе мне, горе!
КРИС. Вот она, героиня дня, преступница Иванова!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Смотрите, она с животом!
2-я ШКОЛЬНИЦА. Не может быть! Бедный Федька!
ФЕДЬКА. Любимая, как же так? Не дождалась ты меня, Федьку-танкиста?
СВЕТКА. Федя, прости! Глупая я, надо было мне сразу замуж идти за тебя!
ФЕДЬКА. От кого?
СВЕТКА. Я не знаю…
ФЕДЬКА. Как не знаешь?
1-ШКОЛЬНИК. Дайте водки ему, пусть он выпьет от горя.
Школьницы достают из портфеля бутылку водки и стакан, наливают его до краев, ставят на портфель и подносят  Федьке.
ФЕДЬКА (выпивает залпом, переводит дыхание). Говори, неверная, от кого! Или ты… Ужасная мысль! Ты пошла по рукам?!
СВЕТКА. Мы только книгу читали…
2-я ШКОЛЬНИЦА. Во заливает! Разве от книги бывает такое?
1-я ШКОЛЬНИЦА (с сомнением). Может, бывает?..
2-й ШКОЛЬНИК. Точно бывает. Франческа да Римини тоже книгу читала.
САНТЕХНИК. Я во всем виноват!
1-й ШКОЛЬНИК. Врет, старый хрен! Разве б стала Светка с пьяным сантехником?!
САНТЕХНИК. Доченьку не уберег!
ФЕДЬКА. Разве ты ей отец? Ее отец был танкистом!
ИВАНОВ. Запил я шибко, выгнали из танкистов меня!
ФЕДЬКА. О, злая судьба! Дайте мне водки еще!
Ему снова подносят стакан.
(Залпом выпивает.) С кем книгу читала?
СВЕТКА (указывает на Криса). С ним…
ФЕДЬКА. Значит, с ним…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Посадят ее лет на семь…
1-й ШКОЛЬНИК. Смягчатся, меньше дадут. Она ведь совсем молодая, несмышленая…
2-я ШКОЛЬНИЦА. За беременность пожалеют.  Дадут года два.
2-й ШКОЛЬНИК. За что ей два года? Подумаешь, мать молотком! Она ее, может,  достала!
1- ШКОЛЬНИК. Тоже верно…
1-я ШКОЛЬНИЦА. Бедная Светка. Родит ; и в тюрьму.
КРИС. Сколько потребует прокурор ; вот вопрос, и хватит ли денег на адвоката.
ФЕДЬКА (указывает на Криса) Ты во всем виноват!
КРИС (глумливо). Может, скажешь еще, во всем виноваты кабины?
ФЕДЬКА. Ты, и твоя империя новостей!
КРИС. Глупый ты, Федька! Если не смотреть новостей, в мире вообще перестанет что-либо происходить!
ФЕДЬКА. Я вызываю тебя на бой!
КРИС (хохочет). Ты? Меня?
ФЕДЬКА. Я размозжу твою голову! Выходи на бой, Крис!
КРИС. Ну уж нет! Не пристало мне драться с пьяным прыщавым юнцом.
Светку уводят. Крис впрыгивает в автомобиль и уезжает, оставив после себя облако дыма, которое заполняет сцену.

В кабине
УКСУСОВ. Жив и свободен, ура! Бедная Катя! Она искала любви… Но тс-с-с!.. Ни слова об этом… (В стену.) Девушка, пишете? Не стесняйтесь, пишите. Мир сходит с ума. Раньше мы говорили: «В здоровом теле ; здоровый дух». А теперь? Федька, отличник по физкультуре, свихнулся! Каждый день выходит на площадь, кулаками машет, будто дерется с кем-то. И никому до него нет дела! Разве не повод задуматься?

На площади
Федька стоит посреди площади и размахивает кулаками. Невдалеке стоят школьники.
1-й ШКОЛЬНИК. Во дает, во наяривает!
2-й ШКОЛЬНИК. В армии научили.
1-й ШКОЛЬНИК. Похож на бойца в моей новой игре… Только кто управляет им, и где джойстик?
2-й ШКОЛЬНИК. А если попробовать остановить?
1-й ШКОЛЬНИК. Вот уж нет, лучше не суйся! Кто подойдет ; тому попадет.
2-й ШКОЛЬНИК. Как думаешь, он когда-нибудь спит?
1-й. ШКОЛЬНИК. Нам-то что? Спит, наверное…
Прибегает 1-я  школьница, размахивая газетой.
1-я ШКОЛЬНИЦА. Светка в тюрьме родила!
1-ШКОЛЬНИК. Да ну! Мальчика или девочку?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Белых гламурчиков!
2-й ШКОЛЬНИК. Не может быть!
1-я ШКОЛЬНИЦА. Так написано, газета не врет.
1-й ШКОЛЬНИК. Интересно, какие они?
1-я ШКОЛЬНИЦА. Идемте посмотрим?
Школьники убегают, а Федька продолжает размахивать кулаками.

Эпилог
ШЛАКОБЛОК (закрывая занавес). Закрывается занавес… Какой торжественный, ответственный, я бы даже сказала, душещипательный момент!
СИРЕНЬ. Попрошу без сантиментов.
ШЛАКОБЛОК. Постойте! Не рано ли мы закрываем его?
СИРЕНЬ. Разве не все уже сказано? Вы хотите что-то добавить, Шлакоблок?
СИРЕНЬ. Не я ; наши герои. Может быть, они еще что-то хотят друг другу сказать?  Дайте им этот шанс, прежде чем они окончательно исчезнут из нашей памяти.
ШЛАКОБЛОК. Пусть говорят.
СИРЕНЬ. Как же мы определим место действия?
ШЛАКОБЛОК. Сложный вопрос. Я предлагаю, пусть каждый сам решит, где бы это могло происходить.

В кабине
Кабина занимает собой все пространство сцены, в ней кромешная тьма. На полу лежит Иванова, подперев рукой голову, рядом сидит Гадёнкина в позе лотоса. Катя Рубенс расположилась в самом углу. Друг друга никто не видит. Иванова неожиданно чихает.
ГАДЁНКИНА (быстро поднимаясь). Кто здесь?
ИВАНОВА. Где, здесь? Где мы?
ГАДЁНКИНА. Не знаю. Но где-то же мы находимся! Вы кто?
ИВАНОВА. Я ; Иванова.
ГАДЁНКИНА. Та Иванова, которая меня молотком?
ИВАНОВА. Гадёнкина! Вот и встретились…
ГАДЁНКИНА. До сих пор помню ваше лицо ; холодное, неумолимое, злое!
ИВАНОВА. А нечего было лезть! Я тоже помню ваш востренький носик!
ГАДЁНКИНА. Я отходила неделю!
ИВАНОВА. Что уж теперь говорить… Кто старое помянет ; тому и глаз вон.
ГАДЁНКИНА. Даже народная мудрость звучит у вас кровожадно!
ИВАНОВА. Я такая как есть. Хотите обиду таить  ; пожалуйста.
ГАДЁНКИНА. Вовсе и не хочу. Я вас прощаю… (Наугад протягивает руку для пожатия и задевает Иванову.)
ИВАНОВА (подпрыгивает). А-а-а! Не прикасайтесь ко мне!
ГАДЁНКИНА. Я вашу руку хотела пожать, как принято в обществе…
ИВАНОВА. У вас рука, небось, холодная, скользкая, мерзкая…
ГАДЁНКИНА. Как вам не стыдно! Нормальная у меня рука! Можете проверить!
ИВАНОВА. Эх, была-небыла. (Осторожно протягивает руку и прикасается к руке Гаденкиной.) Действительно не холодная… Обычная…
ГАДЁНКИНА (прикасается к руке Ивановой). А у вас ; шершавая…
ИВАНОВА. А что вы хотите? Всю жизнь на цементном заводе! Придешь с завода ; вся в цементе. В трусах с завода цемент выносила!
ГАДЁНКИНА. Зачем?
ИВАНОВА. Все выносили. У нас мешочки специальные были вшиты в трусы. Идешь, еле ноги волочишь.
ГАДЁНКИНА. Зачем вам цемент?
ИВАНОВА. Цементировать! Не за свои же кровные покупать! Вы разве не цементировали?
ГАДЁНКИНА. Нет. Я закатывала.
ИВАНОВА. Что?
ГАДЁНКИНА. Продукты. Я консервировала. Ведь у меня была дочь… Хотелось ее уберечь…
ИВАНОВА. Уберегли?
ГАДЁНКИНА. Увы…
ИВАНОВА. И я не уберегла… (Сочувственно дотронувшись до Гаденкиной). Выходит, что вы тоже хорошая… А жили вы где? Мне от завода комнату предоставили над выгребной ямой. А я квартиру хотела. Я справку достала, что я вдова танкиста. Думала, мне как вдове государство квартиру даст.
ГАДЁНКИНА. Дало?
ИВАНОВА. Я справку ту потеряла.
ГАДЁНКИНА. Как же так! Документы надо в банке хранить! В стеклянной. Я все свои справки в банке хранила.
ИВАНОВА. Какие справки?
ГАДЁНКИНА. Ведь я ; дегустатор. Высшей категории, между прочим. Помните было время, нас забросали тушенкой с истекшим сроком, курятиной синтетической. Я все это пробовала! И выжила. А муж умер. Он тоже был дегустатор.
ИВАНОВА. Надо же…
ГАДЁНКИНА. Я думала, получу государственную награду.
ИВАНОВА. Получили?
ГАДЁНКИНА. Все документы и справки отправила по инстанции и ждала. Не дождалась…
КАТЯ РУБЕНС. Надо была заказным письмом отправлять. Теперь бы могли в суд подать.
ГАДЁНКИНА. Не догадалась. Ой! А вы, кто?
КАТЯ  РУБЕНС. Простите, что не представилась сразу. Я Катя Рубенс.
ИВАНОВА. Вы  ритмику в школе преподавали со второго по пятый класс! Я каждый месяц платила за вашу ритмику. А нужна она была Светке? Все равно идти на цементный завод.
ГАДЁНКИНА. А как же эстетическое воспитание?
ИВАНОВА. Не смешите меня. Чему их учили? Котильон, па-зефир... Когда мне Светка показала, я чуть от смеха не померла!
ГАДЕНКИНА. Вы рассуждаете непедагогично.
ИВАНОВА. Плевать!
КАТЯ РУБЕНС. Не будем ссориться. Давайте лучше говорить о любви.
ИВАНОВА. Вы такая толстая, а туда же ; о любви!
КАТЯ РУБЕНС. Но я не виновата!
ИВАНОВА. И как с вашей фигурой можно было танцам учить?
ГАДЁНКИНА. Меня это тоже удивляло...
КАТЯ РУБЕНС. У меня был  диплом…
ИВАНОВА. Выходит, и диплом не приносит счастья?
КАТЯ РУБЕНС. Я сейчас заплачу!
ГАДЁНКИНА. Не плачьте! Я вам не разрешаю.
ИВАНОВА. Что толку плакать? Лучше споем.
ГАДЁНКИНА. Хорошая идея! Я знаю одну веселую песенку на финском языке.
ИВАНОВА. Вы что же, финка?
ГАДЁНКИНА. Нет.
ИВАНОВА. Так не выпендривайтесь!
КАТЯ РУБЕНС. Может эту, «Что стоишь, качаясь»?
ИВАНОВА. Ненавижу бабьи сопли! Хорошую песню надо петь.
О счастье!  (Запевает.)
«У той горы, где синяя прохлада
У той горы, где моря перезвон…»
ГАДЁНКИНА (подхватывает).
«У той горы, где синяя прохлада
У той горы, где моря перезвон,
К тебе свисали ветки винограда
Зеленым водопадом на балкон…»
КАТЯ РУБЕНС.
«И было это солнце утреннее сонным,
И тени вниз летели со скалы.
И было это море невесомым,
И были эти сны не тяжелы…»
И вот уже все трое поют вместе. Сцену заливает ослепительно яркий свет, а потом все тонет в темноте.
Занавес