7. Ложка мёда и бочка дёгтя

Небольшое предисловие:
Моя заметка была написана год назад. С той поры много воды утекло. Отношение к милиции в нашей некогда внешне спокойной республике стало совсем-совсем другим. Многие стали до такой степени стесняться своей работы, что перестали форму носить, и машины рабочие прячут, к дому на них боятся подъехать. Ну, а граждане теперь относятся к ним, как к чуме какой-то. Об этом стоит написать отдельно. Ну, а пока - немного запоздалые размышления. Та грань, которая была "до".

Я всегда была неплохого мнения о нашей милиции. Кое-где оно у меня и осталось. Но в целом… Как у Задорнова – по-отдельности вы неплохие ребята, но вот в целом. В целом это – система. И она работает против гражданина. Хотя обязана – за.
Я хочу рассказать свою историю. А выводы вы уже сделаете сами.

Ещё два с половиной года назад я  была заместителем директора в частной фирме. Директором был мой бывший супруг, но мы с ним продолжали жить вместе одной семьёй, растить детей, их у нас трое, и развивать бизнес. Плохо ли, хорошо ли, но вместе мы были два десятка лет, и расставаться особо не планировали. Собственно, как-то неожиданно для всех было принято это решение. А дальше началось… Начались наши с детьми хождения по мукам.

Муж не хотел уходить спокойно, и отобрал практически всё. «Твоего здесь ничего нет, не заработала», - сказал он и унёс всё, что мог. Хотел унести даже холодильник, но, видимо, поленился по моей просьбе ехать за бэушным, да, может, и перед людьми не захотел позориться, поэтому оставил его нам, напоследок пробив в трёх местах фреоновую трубку, и уехал с миром и всем добром. Это только присказка.  Сказка будет впереди. И лучше я ближе к теме РОВД.

В РОВД мне не смогли помочь ни тогда, когда он бил меня, ни тогда, когда угрожал, преследовал, оскорблял…

Он отпирался, участковый меня убеждал в том, что такое нормально, и практикуется практически во всех семьях, писал протоколы, где оправдывал всё, что можно, а что оправдать невозможно – просто не упоминал. Таким образом он «раскатал» не одно дело, которое могло дойти до суда, и выставил виноватой меня – спровоцировала мужика на негативные действия в свой адрес…

Дети после опросов им были в шоке. Нелестные высказывания приводить не буду, за оскорбление человека в погонах догадываюсь, что может быть, а вот высказывание о том, что выглядело всё так, словно это друг нашего бывшего, привести можно. Впрочем, по дурости, наверное, наш бывший и сам как-то заявил: «А ты мне ничего не сделаешь, участковый – мой друг!».

На мой взгляд, это одна из самых больших проблем, и в небольших населённых пунктах правило шести рукопожатий уменьшается пропорционально количеству населения в них. Кто-то кому-то друг, родственник, кум, сват…

Не знаю, возможно, это и случайность, но осудили по административке моего бывшего только там, где он был пришлым. Там же, где он живёт, и откуда родом – дела буксуют и разваливаются. Когда опека на судебных заседаниях вопреки их же положениям о том, что должны учитываться интересы детей, пи не приниматься сторона ни одного из родителей, выступал неформально защитником интересов отца. Я только голову ломала – что это? Подкуп? Добросовестное заблуждение? Не знаю.
А вот со свидетелем по административному делу в отношении моего бывшего мужа оказалось всё прозаичнее.

Обратно же, догадки оставлю при себе. Буду опираться только на факты. На судебном заседании  ответчик заявил: «Я накануне встречался со свидетелем, и он изменил свои показания».  Свидетель действительно изменил свои показания, не смотря на подписки за дачу заведомо ложных показаний.  Ну, отмечу, что он же и проговорился, давая свои ложные показания. Речь о другом. Речь о том, что преступник, ответчик,  его адвокат может ознакомиться с материалами дела, посмотреть, кто является свидетелем, его контакты, и как заявил сам обвиняемый – «я поговорил с ним накануне, и он изменил показания».  Как ТАКОЕ возможно?  Не знаю. Когда я спросила в суде о защите свидетелей от таких вот действий со стороны обвиняемых, мне сам обвиняемый, самодовольно ухмыляясь, ответил, что за этим – в Америку. Нам, видимо, далеко в этих вопросах ещё до Америки…
Да и вообще, парадокс, но у нас в большей степени защищён именно обвиняемый. Он может врать и выкручиваться в суде, как пожелает. Он не несёт за это ответственности. Никакой. Мне сложно с этим смириться. Это невозможно понять. И за два года судов я к этому не полностью привыкла.  Потому что это парадокс! Да, я понимаю, что вину человека нужно доказать, чтобы ни с одной стороны не могло произойти судебной ошибки, но обвиняемый же может просто не свидетельствовать против себя, его никто не заставит говорить правду, но и лгать ему нужно запретить!

Когда я спрашивала у сотрудников милиции о том, как они ловят настоящих преступников, если они не могут поймать того, про кого и так всё ясно, они просто пожимали плечами, рассказывали о том, как они связаны по рукам и ногам буквой закона и т.д. и т.п. И я не могла с ними не согласиться. Маразма, ненормальности, бюрократии в их работе хватает.

Например, чтобы правильно оформить в материалы дела ту же самую клеветническую бумажку, её текст нужно полностью (!) переписать в протокол изъятия! Почему нельзя ксерокопировать и написать «Копия верна», не знаю… Почему люди не хотят быть свидетелями, я уже написала. Наверное, я тоже свидетелем нигде и никогда быть не хочу. И в милицию я бы работать не пошла. Потому что даже если ты работаешь ответственно, тебе мешают сверху. Если работаешь безответственно, на тебя жалуются снизу.

И, как ни крути, твоей работой всегда будут недовольны – жертвы, преступники, начальство.

С одной стороны, большинство ребят, работающих в милиции – молодцы, и их работа действительно, непростая. С другой стороны, на уровне законодательства всё организовано так, чтобы крайним всегда оставались эти самые пешки, которые бы и хотели защитить общество от мрази и преступного произвола, но по ряду причин не могут этого сделать. Некоторые – не хотят. Выводы о работе милиции в целом по последним делаются. А там уже и тем, кто шёл в эту профессию сознательно, гореть перестаёт хотеться. Профессиональное выгорание… Вот и выходит так, что моя милиция меня защитить не может…

И небольшое послесловие: с учётом последних событий в стране работа этих ребят стала в разы сложнее. Они всё прекрасно понимают, и во многом солидарны с народом, они же не в казармах живут, как тот же самый ОМОН, которых вывозят на акции централизованно. Мне, может, показалось, что в их глазах даже какая-то радость загорается, когда они видят обыкновенный вызов, обыкновенное дело, а не политику с флагами, лентами, пикетами. Впрочем, это совсем уже другая история...