Джеральдина в мятеже

1.

Статная женщина ласково спрашивает:
- Какое платье ты хочешь, солнышко?
Маленькая рыжеволосая девочка сияет восторгом. Уже совсем скоро состоится ее первый выход в свет. И пусть это только празднование ее пятого дня рождения... это только начало. Еще будет много хороших событий... она, разумеется, станет героиней и обязательно прославится, когда вырастет. А еще будет огромная пышная свадьба...
- Диана, ты вообще меня слушаешь?!
Мама уже сердится. И маленькая девочка выпаливает:
- Я хочу красное платье! Ярко-красное, как твои рубиновые сережки!
Портниха добродушно улыбается. Мать молчит. Это значит - Диана сказала что-то не то.
Мать улыбается портнихе:
- Она хочет голубое платье. Светлое платье небесно-голубого оттенка.
Диана на несколько мгновений замирает - мама же слышала ее ответ! - а после возмущенно кричит:
- Нет, вовсе не голубое! Я хочу красное!
Мать с нажимом произносит:
- Светлое голубое. Вы меня поняли, мадам?
Портниха кивает.
Когда она уходит, мать напускается на Диану:
- Диана, это неприлично. Красный цвет вульгарен и не подходит для благовоспитанной женщины. И не забывай, истинным леди не дозволяется так громко кричать - в каких бы то ни было обстоятельствах.
Весь день малышка Диана пытается вернуть себе ощущение предстоящего праздника. Но в ее душе уже поселилось смутное предчувствие чего-то очень нехорошего.

2.

...И вот праздник Дианы начинается. Но... нет того ощущения радости, что представлялось в мечтах. Все взрослые держатся по строго заведенному этикету и ведут себя так, словно разыгрывают непонятный и скучный спектакль. А дети похожи на огромных богато одетых кукол. И еще... девочку очень пугает огромное чучело растопырившего когти беркута, стоящее в прихожей, где положено встречать гостей.
- Диана, познакомься со своим кузеном.
Маленький мальчик протягивает ей ладонь, шагая навстречу. Диана, неправильно истолковав его жест, обнимает мальчика в ответ и тут же натыкается на неодобрительный взгляд матери. Девочка вскоре забывает о недоразумении, начав рассказывать о невероятно интересной книге со сказками и приключениями. И все дети собираются вокруг нее, слушают, задают вопросы. В их глазах загораются живые огоньки, и они становятся похожими на настоящих детей, веселых и озорных, или задумчивых и внимательных - таких, какими положено быть детям. Провожая гостей, Диана оглядывается на мать - и все-таки кричит:
- Приходите к нам еще!
Дети наперебой обещают прийти или зовут ее к себе. И только мальчики и девочки постарше сдержанно кивают и испуганно оглядываются на взрослых.
Как только закрывается дверь за последним гостем, мать Дианы меняет приветливое выражение лица на разгневанное и оборачивается к дочери. Ее пальцы вцепляются в плечи Дианы когтями страшной хищной птицы.
- Как ты себя вела, Диана?! Тебе не стыдно?!
Диана смотрит ей прямо в глаза с удивлением:
- Но я же ничего плохого не сделала, мамочка! За что мне должно быть стыдно?
- Ты лезла со своими объятиями к мальчику! Это ли не стыдно?! Ты вела себя слишком шумно. Это неподобающе! Ты пригласила к нам гостей, не спросив моего мнения! Так нельзя делать!
Девочка смущается:
- Но этот мальчик - мой кузен! А всем этим детям было со мной весело. И я вовсе не говорила им ничего дурного!
Само лицо матери сейчас похоже на лицо крылатого хищника. Интересно, это из-за ястребиного носа или свирепых глаз? А ведь древние греки верили в гарпий - смесь женщин с хищными птицами...
- Благовоспитанной леди нельзя лезть к окружающим с объятиями! Это позволительно только для актрисы из дешевого театра. А вешаться на шею к мужчине могут только проститутки! Истинная леди ведет себя тихо и скромно, а не превращает пространство вокруг себя в восточный базар! И еще, помни, дети обязаны подчиняться родителям. Только взрослые решают, кто и кому наносит визит.
Никакие подарки в тот день не обрадовали маленькую Диану. Праздник запомнился ей только горьким чувством обиды. А вскоре девочку начали обучать этикету.

3.

Рыжеволосая Руфь Дьюитт нервно расхаживает по комнате:
- Возмутительно! Это просто возмутительно!
Ее муж лениво отзывается:
- Что произошло?
- Моя двоюродная сестра решила нас навестить!
- Алисия? Которая вышла замуж за испанца?
- Она побывала замужем три раза! Причем со вторым мужем развелась. По собственной воле! Нет, это просто неслыханно!
Маленькая Диана подслушивает разговор родителей из спальни. Отрывки фраз разжигают в ней любопытство, и Алисия в ее воображении кажется похожей на королеву.
...Увидев ее, Диана понимает - и вправду королева. У Алисии темно-рыжие волосы, как и у матери. Но насколько же они непохожи! Мать все время напряжена, будто натянутая струна, и кажется, что она ждет вражеского нападения. Алисия же, напротив, излучает спокойную уверенность. Кто осмелится напасть на нее?
Волосы матери собраны в строгую прическу, у Алисии же они почти распущены, подхваченные несколькими затейливо украшенными шпильками. На матери - платье унылого шоколадного цвета, на Алисии же - синее, из летящего материала, с открытыми плечами и украшениями. Наверное, древние люди приняли бы ее за богиню.
Мать приветливо и вместе с тем сухо улыбается, приседая:
- Я рада видеть тебя в нашем доме, Алисия.
Алисия весело отмахивается рукой:
- Руфь, прекрати. Мы же не на приеме у королевы. Как твои дела? Мы столько лет не виделись!
Двоюродная сестра кисло улыбается:
- Все мои домочадцы здоровы. Диана, поздоровайся со своей тетей.
Раньше Диана подбежала бы обнять эту незнакомую красавицу, теперь - робко подходит и склоняется в реверансе:
- Добрый день, леди Алисия.
И испуганно оглядывается на мать - я все правильно делаю? Алисия приседает, обнимая племянницу и лукаво подмигивая ей:
- Малышка, не бойся. Я не кусаюсь!
У Алисии невероятно красивые глаза, свет которых оживляет правильные черты лица. Она кажется намного младше Руфи Дьюитт.
Видимо, на лице Дианы отражается недоумение. Алисия улыбается:
- Я старше, чем кажусь. Но это не повод смотреть на меня как на старуху! Руфь, прекращай уже носить коричневый! Он тебе совсем не к лицу, и ты в нем кажешься старше на десять лет!
Мать еле сдерживает раздражение:
- Но не выгляжу примой королевского театра.
Диана не понимает смысла, но знает - в устах матери это одно из высших оскорблений.
Однако Алисия совсем не выглядит оскорбленной. Она смеется, будто ей рассказали остроумную шутку:
- Прима нашего двора подражает мне!
Мать Дианы осуждающе вздыхает:
- Ты могла бы стать женой достойного человека. К тебе сватался сам Армандо Бардом!
Диана сама не понимает, как с ее губ срывается вопрос:
- А кто такой этот Армандо Бардом?
Мать осуждающе смотрит на нее, а Алисия вздыхает:
- Очень хороший человек. Но будь я его женой, наша жизнь превратилась бы в пытку для обоих.
Ее слова похожи на шутку, но тон серьезен, а глаза грустны.
...Диана видела Алисию еще несколько раз. Довелось ей и побывать в особняке, где остановилась Алисия с мужем - добродушным и веселым высоким мужчиной, который, как про него говорили - "вел себя не по чину просто". В один из визитов Диана рассказала о том, что боится орла в прихожей - и тогда Алисия встала на цыпочки и со словами "не пугай мою подругу" щелкнула чучело беркута по клюву. Муж Алисии тогда долго смеялся, Алисия улыбалась, а Руфь Дьюитт неодобрительно качала головой. В другой раз, наедине, Диана пожаловалась на навязанное ей светлое платье, а Алисия вздохнула:
- Это, конечно, не твой цвет. Он больше подходит блондинкам. Рыжим идут глубокие насыщенные цвета. Твой цвет - сапфировый или темно-синий, в крайнем случае - "королевский синий", или же лазурный. Еще тебе должны пойти бургундский, кармин, изумрудный.
Диана тогда спросила, страшась собственной смелости:
- А алый цвет? Мне пошел бы алый?
Алисия улыбнулась и ответила прямо и честно:
- Думаю - да!
На прощание Алисия подарила Диане брошь, украшенную рубином. Но как только за ней закрылась дверь, Руфь Дьюитт отобрала подаренное чудо:
- Ты еще не доросла до таких украшений, Диана. Пока ты не станешь взрослой, я решаю все за тебя.
Диана долго плакала, вспоминая алые грани камня с загадочными теплыми всполохами. Потом, уже во взрослом возрасте переосмысливая свою жизнь, она придет к выводу - именно это событие сломало ее окончательно.
А вскоре ей наняли гувернантку. И теперь уже несколько человек вбивало в голову Дианы всем известные истины.
Нельзя с утра пораньше копаться в шкатулке, выбирая себе украшения - как это делала Алисия - это дурной тон. Неприлично носить яркие платья насыщенных цветов - молодой леди положены светлые тона: фисташковый, бледно-розовый, небесно- голубой. Надо пудрить волосы - они чересчур вызывающе рыжие... И так далее, и так далее, и так далее... Перед плаванием, перевернувшим судьбу Дианы, многие молодые люди, обсуждая ее между собой, отмечали - "беспрекословно слушается маменьку, на это тошно смотреть", "всегда такая отстраненная и робкая", "как будто не человек, а кукла".

4.

Диана сидит в каюте, задумчиво перебирая украшения. Брошь с серафинитом, подарок матери, очень светлый, почти прозрачный, топаз - подарок кузена... Жемчужные бусы, брошь... много жемчуга. Диана ненавидит жемчуг, но она обязана его любить. Он идеально подходит под ее светлые платья, украшенные то бутонами роз, то кружевами. Мать лично указывает, какое надеть на этот раз (если же нет - Диана медлит с выбором и мать приказывает ей поторопиться). "Ты ужасно инфантильна, Диана! Хорошо, что тебе к лицу меланхоличность". И в этом - вся жизнь.
А теперь ее везут за океан подбирать жениха. Как будто она - породистая кобыла (или - собака), дети от которой должны быть достойными прародителей. Мерзко. Но на что еще она, леди Диана Дьюитт, годна?
В ладони ложится рубиновая брошь, подаренная тетей Алисией (та вместе со своим мужем умерла от тифа пять лет назад и была поставлена в пример недостойной жизни двоюродной сестрой, а также горько оплакана племянницей). Алые лучи светят из глубины камня, зовут к жизни, будто пробившись на поверхность. "Только я, кажется, давно уже утонула".
Брошь тихо лежит в шкатулке чужеродным гостем между блеклыми камушками, будто понимая - не отважится Диана ее надеть. Диана завороженно всматривается в теплые грани. И тут...
- Спасите! На нас напали!
Диана не сразу выходит из странного оцепенения. Руки машинально прикрепляют брошь к платью. Диана не хочет с ней расставаться.
- Проклятые пираты!
- Пожааар!
Визжащие истеричные голоса старых людей и - молодой, спокойный:
- Слушайтесь меня, и никто не пострадает! Собирайте свои ценности, джентльмены!
А где-то на борту, видимо, уже спускали спасательные шлюпки.
Диана долго пыталась открыть дверь каюты, но та, видимо по ошибке, оказалась заперта. И тогда Диана в отчаянии закричала:
- Помогите!
И сперва было слышно, как мимо двери проносятся визгливые люди, а потом кто-то рванул дверную ручку. Дверь не поддавалась, и незнакомец выбил ее. Диана вдруг вспомнила рассказы о Алисии, не терявшей присутствия духа даже во время кораблекрушения, и - не стала падать на колени перед своим спасителем. Высокий длинноволосый брюнет в черных штанах и рубахе в мгновение ока оказался рядом, схватил ее за руку:
- На корабле пожар. Идти можешь?
Диана кивнула и заковыляла к выходу. Она не была знакома с этим человеком. Его не было на борту, и одежда выдавала в нем принадлежность к другому кругу людей. Тогда... кто он? Пират?
...Мысли путаются. Диана спотыкается, едва не падая на пол. Незнакомец подхватывает ее на руки и выносит из каюты по бушующему пламенем коридору - а Диана пытается вспомнить, у какого народа был обычай на свадьбе вносить невесту в новый дом на руках... Потом были шлюпки, странные моряки на веслах, чужой корабль с носовой фигурой крадущейся пантеры, судовой врач, вправляющий вывихнутую лодыжку - и снова спаситель Дианы - капитан пиратского судна Джеральд, оставшийся наедине с нежданной пленницей.

5.

Судьба леди Дианы Дьюитт была решена быстро:
- Думаю, стоит отправить тебя домой. Но ты не дойдешь через наш порт одна. Я сопровожу, заодно купим тебе приличное платье по дороге.
Диана полюбила его быстро, пожалуй - с первого взгляда. Кое-что из славы Джеральда, благородного пирата, что после смерти отца - настоящего короля пиратов - не стал присваивать плоды его трудов, а поделил между соратниками; пирата, что не убивал понапрасну - дошло и до нее.
Порт оказался грязным и наполненным дюжинами противных запахов - Диана отчаянно пыталась не морщить нос, цепляясь за руку Джеральда. Незамужней леди не положено идти под руку с мужчиной - но в этом месте не действовали правила, созданные для людей высшего света, и было неуместным измятое и запачканное некогда пышное фисташковое платье.
Маленькая лавка оказалась рассчитана на горожанок разного достатка - и не нашлось в ней никаких кружев и жемчугов - только блеклые блузы плохого качества. Диана потянулась к строгой коричневой униформе для служанок, отворачиваясь от теплого сияния алого шелка, но Джеральд остановил ее:
- Ты ведь уже выбрала.
- Но такое носить нельзя.
- А примерять?
И, примерив алое платье, Диана Дьюитт поняла - не променяет она больше алый шелк на фисташковые кружева. А Джеральд, не иначе почувствовав ее тщательно скрытые даже от нее самой вкусы, поднес ей пару крепких ботинок на небольшом каблуке:
- Они непохожи на твои туфли, но тебе будет гораздо легче передвигаться.
Зацокали маленькие каблучки по полу, и толстая торговка, подновлявшая вывеску с надписью "Мадам Карп" вдруг заулыбалась:
- А в придачу - дарю помаду! Девочка, тебе какая больше нравится?
И развернула веер баночек разных цветов. Как ни тянулась ладонь к привычным цветам блеклой розы, Диана почти уверенно взяла с прилавка алую, под цвет платья, помаду.
Потом была отраженная в зеркале рыжеволосая красавица - в непривычно обтягивающем алом платье с открытыми плечами, чем-то похожая на Алисию. Джеральд накинул на девушку свой китель:
- Если так тебе будет спокойнее...
А Диана лукаво улыбнулась и приколола к кителю рубиновую брошь. Алисия тоже любила вещи, сходные с мужскими. Впрочем, что толку равняться на кого бы то ни было, пусть даже и на любимую тетю? У тебя своя жизнь, Диана.
А потом они вместе гуляли по берегу, смеялись и шутили - и никто не узнал бы напудренную куклу Руфи Дьюитт в счастливой огненной девушке, как не узнал ее и спешивший в злачное место завсегдатай салона Дьюитт, завистливо глянувший вслед Джеральду. Да только что было парню и девушке до какого-то развратника?...
...Так прошла ночь, и Диана заявила Джеральду, что не хочет возвращаться домой. А потом был его корабль и много счастливых дней.

6.

Диана освоила штурвал на удивление просто и играючи - даже бывалые матросы удивились. Проявила она интерес к многим вещам, не предназначенным для леди - и много людей шутило, что ей следовало бы стать капитаном корабля. А потом пиратский корабль попал в засаду.
Диане очень повезло (или нет?) обнаружить в лице капитана военного корабля старого друга отца. Ее не отправили в тюрьму ожидать суда. Ее просто вернули родителям.
Мать встретила пропавшую дочь причитаниями - "как ты посмела нас опозорить!", а отец - молчанием. Увидев ее глаза в момент объявления о предстоящей казни Джеральда, старый мужчина с горечью понял, что он совсем не знал свою дочь.
Старое чучело беркута вновь растопырило крылья.
Однако Диана уже не была разнаряженной куклой, неспособной бежать от чудовища. Будучи запертой в комнате, она связала веревку из разорванных простыней. Но сначала...
Вот все, что было при Диане в момент обнаружения. Мать торжественно обещала - мы вместе сожжем эти вещи и сделаем вид, что ничего не было. Нет, мама. Я больше никогда не буду притворяться.
Алое платье. Алое, того цвета, что был для меня под запретом и ярче всего отражал мою сущность. Теперь - с оборванным подолом, кусок которого был пущен на перевязку для Джеральда. Грубые, но удобные темные ботинки, так привычно цокающие каблучками при ходьбе. Китель, кажется - еще хранящий запах любимого человека. Брошь - подарок человека, который пытался возвратить мне веру в себя. Алая помада - красятся только шлюхи, говорила Руфь Дьюитт, засыпая меня пудрой?!
Нет уж. Вы уже отобрали у меня мою сущность - в детстве. Больше не прокатит.
Больше помады на губы, больше.
Я не буду прятать свои волосы. К черту высший свет, неспособный научить своих детей ничему, кроме как лгать и притворяться.
А потом был побег через окно дома, уже не являвшегося родным. Площадь, на которой казнили пиратов. Джеральд, подмигнувший любимой напоследок.
Никто не увидел в толпе девушку с огненными волосами. Все смотрели, как умирает, раскинув руки для последнего объятия, человек - и рождается новая легенда.
Но для Дианы мифический Джеральд всегда будет живым человеком из плоти и крови.
А потом пошел дождь. Небо тоже его оплакивало.
Леди Диана шла в портовый кабак, не обращая внимания на темноту и холод. На ее душе было ненастье гораздо страшнее, чем на улице. И даже отъявленные пропойцы шарахались, встретив ненавидящий взгляд синих глаз.
Струи дождя больно хлестали ее по лицу, но что эта боль по сравнению с утратой любимого? А привычные каблуки методично отбивали по мостовой: «Джеральд – Дина, Джеральд – Дина»…
И потерявшая все девушка уже знала, под каким именем ее узнает мир.