Если я заболею

Ярослав Смеляков был истинным современником: в стране советской его устраивало и привлекало всё. И никакой другой страны он знать не желал. По собственному его выражению хотел «стоять на страже нашего герба». Страна Советов присматривала за ним, хотя и не особо пристально. Трижды лишала его свободы при разных обстоятельствах, но знаковым был первый арест, состоявшийся в 1934г. Его освободили в 1937г. – в  том самом, в котором сложили головы его самые близкие друзья: Борис Корнилов и Павел Васильев. В 1956г. Смелякова амнистировали, восстановили  в СП СССР, дали возможность работать, издавать сборники, сделали трижды орденоносцем и лауреатом и всё за «государственные стихи», которые, по определению Е.Евтушенко, не выжили. Из всех стихов, написанных им до конца жизни, больше всех потрясла меня «Жидовка» - предельно достоверный, черно-белый, почти графический образ современницы - комиссара, рядом с которой он поставил и самого себя:
В том районе, просторном и новом,
Получив как писатель жилье,
В отделении нашем почтовом
Я стою за спиною её.
И слежу, удивляясь не слишком –
Впечатленьями жизнь не бедна –
Как свою пенсионную книжку
Сквозь окошко толкает она.
1963г. Переделкино.
Да – не надо пугаться названия. Смеляков никогда не был антисемитом – достаточно вспомнить его гиперпопулярную у современной молодежи Любку Фейгельман.
При этом Смеляков застолбил своё место на поэтическом Олимпе одним единственным стихотворением, которое начинается  словами:
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану…»
Его текст с небольшими изменениями быстро переложили на музыку. И сегодня его исполняют многие и охотно, к примеру. Юрий Шевчук. Ибо романтика, безжалостная и необратимая, увлекает беспардонно и безакцептно. От неё добровольно не отказываются. 
Однако пришли иные, насквозь пропитанные ковидом времена. Как во время большой войны ежедневно растут потери. А мы не знаем как выстроить оборону и с какой стороны ждать очередной ковидной атаки: он здесь и не здесь… 
Без помощи медицины не обойтись. И вот уже опытная медсестра точными движениями отбирает у меня кровь из вены и увозит её на исследования. К концу дня я получаю по почте результаты, а ещё через день врач с удовлетворением заключает, что легкая стадия ковида уже позади и мой отнюдь не молодой организм набирает антитела. Подвожу итог: «Как всякий порядочный человек могу заявить, что переболел ковидом». Ему эта фраза нравиться - запоминает. Расстаемся хорошо – я не опасен для окружающих.
Так что же: романтика по боку? Ничуть не бывало. Во время болезни роюсь на книжных полках и нахожу «Стоянку человека» Фазиля Искандера, в мягком переплете, изданную в 1991г. И выздоравливаю вместе с ней, окунаясь во
 мрак хорошо знакомых мне южных ночей, путешествую в памяти по тем местам, где живут герои его повестей и рассказов. Не лукавлю ничуть – с ними мне становится душевно легче. Проще, спокойнее.
У Фазиля, неожиданно для себя нахожу объяснение популярности стихов Смелякова: они коротки и, значит, естественны: «Истина не может быть длинной». И ещё одна реплика чрезвычайно привлекла мое внимание: «Великой максимой моей юности было: не дать себя унизить ни перед кем и не дать никого унизить в моем присутствии».
Все стало на свои места. И книги, которые помогли мне выздороветь, вновь устроились на полках.