Настоящая любовь Юрка Жеваго

                Моей первоначальной возлюбленной и музе Дите фон Тиз
     Они сидели в темном зале кинотеатра, пожирая хрустливый попкорн, наспех, с протыканием пальцами жестяных крышечек, запиваемый советским кефиром в комочек, пока на широком экране мелкорослые черноволосые люди что - то отрывисто и резко кричали тоненькими голосами, ударяя ногой по лицу друг другу,  дрожа плосконосыми физиономиями в праведном гневе на развешивающих таблички про китайцев и собак цивилизованных бриттов, всю свою историю колониализмы весьма неплохо разделяющих точки применения силы в узловых пунктах планеты, от Геркулесовых Столпов и до самой - эвон кому ! - до Жмеринки, вставшей - таки на правильный путь демократицкого развития, преодоленный до того Либерией и Пуэрто - Рико, спасая халатистых мандариновыми расцветками тонкокостных принцесс, камлая на драконов и укрытые туманами горы, хватая посохи и вышибая ими остаточный дух благоразумия из попадающихся на сложной дороге в Шаолинь ниндзь, в черном камуфле и кедах без подъема, чотких вьетнамских кедах, о коих мы мечтали в восьмидесятых, сдавая сопромат вонючим учителям, трясущимся с похмела в ожидании тринадцатой зарплаты подрасчета мелкими, потому в тайге - один Микола бог.
     - Это имя навсегда западет ему в голову, - раздумчиво произнес стремнорожий Слейтер, поглаживая по коленке соседнюю креслицем Алабаму, еще не с разбитой мафией башкой, нормальную в гадостность блондинку из какой - то там серии бесконечной франшизы про Фредди Крюгера, - только он сменит пол и Сонни Чу станет Тоби Чу из записной книжки Харви Кейтеля, вышибившего мозги за кадром Тиму Роту.
    - До х...я кина, - признала адекватность ситуации Алабама, догадываясь о рождении в глубине веков и роддомов бескрайней провинциальностью Америки новых штатных единиц фабрики иллюзий, всех этих Дакот и Аляск Даймонд, думаю, скоро хреновы амеры станут называть своих сыновей Вольдемарами, тут же и присовокупляя вторичным по своим саксонским понятиям именем Вольдемарыч, так как встал в свой пятифунтовый рост веса на Востоке великий вождь Зейгер, опухшей головой грозя и поясняя за любую херню Федеральному Собранию с субподчиненным Рамзан Ахматычем, которого стоило бы придумать по Вольтеру, если бы не появился на свет божий сам собой он, наш величайший эмир Кавказа, разгромивший весь террор силой ума и воли, забыв застрелиться, тем самым, товарищ Дита, оставляя на рассаду не волосню для несогласных, а то зерно будущего кровопролития, чем и славились испокон и всегда варварские племена от Вертигонрикса и до Арминия, ставшего в конце времен Германом и памятником. - Кстати, об Арминиях, акридах и диком миоте, - загрезила вслух подружка Слейтера, вдрызг смешивая великолепным коктейлем все сценарии и частично книжки, - препоясанных вервием пустынниках и фуфыриках боярышника Маковского ...
     - Верни мне мои легионы ! - орал на молча восседающего на спине жеребца дофина Тиберий Август, донося послание в широченную вбока голову жеребца Калигулы вербализированным тембром, имеющим в основе какие - то херцы, еще и не обнаруженные обочь вирусов или роста экономики поширше, поширше. - Какого х...я вы в немецко - фашистскую тайгу - то поперли ?
    - Там Вика Астрелина, - шпоря жеребца ассизами и законотворчеством отвечал Калигула, осознав смертность Друзиллы и старение Хелен Миррен, - там полнейшее своей глупостью говно, дядя.
    - Какой я тебе дядя ? - изумился Питер О*Тулл, хватая Малкольма Макдауэлла за ногу. - Может, еще и гадская Энди сестра тебе ? А Студебеккер, - привязался выпавший из съемочного процесса актер к другому такому же, - не папа тебе случаем ? Или вы породнились с Настасьей Кински вплоть до застрявшего в ветвях гикори корабля, ништяковым символом мелькнувшего в конечных кадрах  " Гнева Божиего " ?
    - Полное безумие, - признал кино за вещь Малкольм, соскакивая с жеребца и вводя того в первобытность новаций сшибания лазерами сосуль всяких ненужных жезлом понтификата, - предательство и бунт на плоту Ориноко, людоеды и красивые бабы. Скажи, О*Тулл, - вдруг задумался Макдауэлл, - почему до середины восьмидесятых бабы в кино были просто красивыми ?
     Питер показал на разворот Хастлера. На паре глянцевых страниц хороший человек в инвалидной коляске оценивал фотомоделей дешевками, бросал апельсином в Верховный Суд, а разграбивший  " Энрон " демократический республиканец поддерживал Навального в его нелегкой боротьбе с коррупцией, пока великая и могучая Россия вставала с колен на четвереньки, массово отращивая хвосты. Самый великий народ в джунглях, хули. А за ради симпатичной Вики Астрелиной - все смешалось в доме Ашеров.