Тихий Дон, Северский Донец и Федор Крюков

 

       Настоящая работа  в значительной степени опирается на некоторые наблюдения и выводы  ростовского историка А.В. Венкова в книге ""Тихий Дон": источниковая база и проблема авторства" (1-е изд. - Ростов, Терра, 2000 г., 2-е изд. -  М., АИРО-XXI, 2010, далее цитируется по 2-му изданию), касающиеся географического места, в котором по самым первым вариантам «Тихого Дона» начиналось действие романа. Несмотря на то, что после выхода первого издания книги Венкова прошло уже 20 лет, практически никакого отклика у специалистов, отстаивающих авторство М.А. Шолохова в отношении романа «Тихий Дон»,  эти выводы не вызвали. В данной работе автор развивает идею Венкова и находит новые и, как ему представляется, очень серьезные аргументы в их поддержку.

      Рукописи “Тихого Дона», хранящиеся в ИМЛИ РАН, цитируются по изданию: М. Шолохов, ««Тихий Дон» - динамическая транскрипция рукописи», М., ИМЛИ РАН, 2011 (далее – ТДДТР).

 

                I

Место действия по А.В. Венкову начала  «Тихого Дона» в одной из ранних редакций романа

 

Перечислим (в нашем изложении и с нашими небольшими дополнениями) аргументы А.В. Венкова, не оставляющие камня на камне от традиционной в шолоховедении изначальной привязки романа к юрту станицы Вешенской.

 

          1)   27-й полк Петра Мелехова (Венков, с. 368).

Главный герой романа Григорий Мелехов служит в 12-м Донском казачьем полку. Это соответствует тому, что полк формировался из молодых (т.е. ранее не служивших, первоочередников)  казаков Казанской, Мигулинской, Вешенской станиц Донецкого округа Области Войска Донского, иногда в него попадали казаки из Еланской станицы. Факт хорошо известный и широко используемый шолоховедами для подтверждения вешенской локализации малой родины героев.   

          Первоочередных Донских казачьих полков было 17 -  полки №№ 1-17. Полки №№ 18-34 – второочередные, состоящие из отслуживших казаков, призываемых на службу  во время войны. Полки первоочередников и  второочередников, формируемые из казаков одной станицы, отличались по номерам на 17.   Так первоочередному полку  № 1 соответствует полк второочередников № 18. 1-й и 18-й полки формировались из казаков Михайловской, Котовской и др. станиц Хоперского округа. 2-й и 19-й полки – из казаков Романовской, Кумшацкой и др. станиц 1-го Донского округа. (А.В. Венков «Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год», М., Вече, 2018 г.). И так далее.

       Таким образом, 12-му полку первоочередников соответствовал  29-й полк второочередников, в котором и должен служить старший брат главного героя Петр Мелехов. Однако   в отдельных изданиях «Тихого Дона» мы читаем, что Петр и его земляки-второочередники служат в полку № 27 (глава X  третьей части, главы IVи VIII, XVIII четвертой части, I,III, XI пятой части). Случайная ошибка? Но шолоховеды точное соответствие 12-го полка Вешенской станице подают как знание Шолоховым реалий военной службы его земляков. Почему же он не знал о 29-м полке? Но дело для защитников Шолохова обстоит еще сложней. Дело в том, что автор прототекста «Тихого Дона» знал эту магическую формулу: 12+17=29. В рукописях (ТДДРР, с. 472) и в журнальной публикации (Октябрь, 1928, № 3, с. 203) первый раз служба Петра Мелехова упоминается не  в 27-м, а именно  в 29-м полку.

        Сам факт разных номеров полка Петра Мелехова говорит о смене самой станицы братьев Мелеховых в процессе работы над романом. После журнальной публикации разночтения в номерах полков были замечены и исправлены в отдельных изданиях и даже уже в публикации «Тихого Дона» в «Роман-газете» (1928 г., № 12, с. 23), последовавшей сразу за журнальной.  Допустим, эти разночтения были следствием невнимательности или технической ошибки. Но тогда после исправления 27-й полк должен быть везде заменен на 29-й. Полк Петра должен стать 29-м во всем  романе. Произошло же в точности противоположное. Из текста романа был устранен полк № 29 и заменен на № 27. Понятна и причина такого выбора. Она свидетельствует о полном непонимании титульным автором «Тихого Дона» его текста. Просто в рукописи и журнальной публикации чаще полк Петра назван  именно 27-м. Он и был принят в конце концов за правильный вариант, а 29-й выброшен из романа.

    Но зная формулу  12+17=29, мы можем также выполнить противоположное действие. Зная второочередной полк  № 27 Петра найдем и номер  первоочередного полка Григория, ему соответствующий: 27-17=10. Если Петр служит в полку № 27, то Григорий – в полку № 10. Итак, братья Мелеховы, если ориентироваться на 27-й полк Петра (напомним, что именно 27-й полк присутствует в тексте романа до сих пор) служили в полках, относящихся к 10-му полковому звену. В него призывались казаки Луганской, Митякинской, Гундоровской, Каменской, Калитвенской станиц Донецкого округа. Все они находятся на реке Северский Донец, на очень значительном расстоянии от Вешенской.

 

 Получается, если принять, что полк Петра Мелехова имеет номер 27, как это и указано в романе, то Мелеховы – уроженцы одной из станиц на Северском Донце - Луганской, Митякинской, Гундоровской, Каменской, Калитвенской.  Если все же это случайная ошибка (правда неоднократно повторенная и целенаправленно внедренная даже  в том месте книги, где изначально был правильный для вешенцев 29-й полк), то никаких других указаний на Донец как малую родину героев быть не должно.

 

                2 )   Митякинская станица однополчанина Григория Мелехова.

Глава II третьей части романа: «Это что за хутор? - спросил у вахмистра казачок Митякинской  станицы, указывая на купу оголенных макушек сада.

   - Хутор? Ты про  хутора  забывай,  стригун митякинский!  Это  тебе  не Область войска Донского.»

 

Таким образом, в полку Григория служит казак Митякинской станицы. Это 10-й Донской казачий полк. Совершенно независимо от полка Петра Мелехова и п.1) мы находим подтверждение того факта, что именно одна станиц на Донце является родной для Мелеховых. Это  не Митякинская, иначе  было естественным упомянуть этого казака как земляка Мелехова.

 

 

               3)   По соседству с полком Григория располагается 9-й Донской казачий полк.

            Казак на глазах у Григория ограбил еврея и удрал от пытавшегося его остановить подъесаула.

  «Тут девятый полк, ваше  благородие.  Не  иначе,  с  ихнего  полка,  -

   рапортовал подъесаулу вахмистр.» 

       9-й  Донской казачий полк входил, как и 10-й , в 1-ю Донскую казачью дивизию (Венков, с. 234). Казачьи дивизии состояли из 4 казачьих полков. Полки № 9 и 10 образовывали 1-ю казачью бригаду 1-й казачьей дивизии. Логично, что незнакомый казакам 10-го полка казак, ограбивший еврея, служил в 9-м полку, расположенном рядом. С 12-м полком вешенских казаков 9-й полк никак не соприкасался. Это еще одно  подтверждение для 10-го полка и для станиц на Донце. 12-й же Донской казачий полк входил в состав 11-й кавалерийской дивизии и был единственным Донским полком в ее составе. Кавалерийские дивизии включали в себя только один казачий полк. В 11-ю кавалерийскую  дивизию кроме 12-го Донского полка входили 11-е гусарский, уланский и драгунский полки.

            Итак, сразу три независимых указания, связанные с донскими казачьими полками приводят  к станицам на Северском Донце. Можно добавить также, тот факт в Царстве  Польском («чужая польская земля», третья часть, глава II) накануне 1-й Мировой войны был размещен именно 10-й, а не 12-й Донской полк, размещенный в Волынской губернии с преобладающим украинским населением  (Венков, с. 233).

 

      Но это еще не все. По логике вещей, Донец должен был  оставить свои следы  и в сугубо гражданской жизни героев романа.

 

          4)   Хутора Дубовой, Красный Яр,  Журавлев.

        «Аксинью выдали за Степана 17 лет. Взяли ее с хутора Дубового, с той стороны Дона, с Песков» - это рукопись (ТДДРР, с. 54), в опубликованном тексте – «с хутора Дубровки»). А.В. Венков («ТД : источниковая база …», с. 90) приводит данные о том, что в области Войска Донского есть 4 хутора с названием «Дубовой» («Дубовый»).

    Престарелый родственник Мелеховых Максим Богатырев на свадьбе Григория и Натальи: «Сам рожак хутора … с хутора Красный Яр»  (ТДДРР, с. 209). Хутор Красный Яр есть в 3 станицах (Венков, там же); Герман Ермолаев в критической рецензии на книгу Венкова (Г.Ермолаев, «В поисках соавторов «Тихого Дона»», в сб. «Новое о Михаиле Шолохове», М., ИМЛИ РАН, 2003, с. 390) придирчиво поправляет –  хутор Красный Яр есть в не в 3, а в  4 станицах, но не упоминает, а какую, собственно, роль играет этот топоним  у Венкова, и тем самым уклоняется от обсуждения аргументов Венкова по существу.

     Замечательный факт, приводимый А.В. Венковым - единственная станица, в которой одновременно есть и хутор Дубовой,  и Красный Яр – станица Калитвенская. Названия двух хуторов довольно распространенные, но одновременно такие хутора – только в Калитвенской.  Интересно, что  хутор Дубовой относительно Калитвенской находится именно «с той стороны»,   за рекой Калитвинец, возможно это совпадение, но отметим  и этот факт.

     Таким образом, два хутора, упоминаемые в первой части романа также приводят к Северскому Донцу.

    Одно из непонятных мест в рукописях «Тихого Дона» - хутор Журавлев, в котором  живет семья невесты Григория.  (Заметил ли кто-либо из исследователей романа, что Митька Коршунов, брат жены Григория Натальи, совсем не похож на своего отца - он не рыжий и не конопатый. Причина – изначально Митька не имеет отношения к тестю Григория, поскольку живет с Григорием  в одной станице, а не в хуторе Журавлеве). Хутор Журавлев находится в  20 минутах быстрой езды («Григорий не жалел ни кнута, ни лошадей»)  от станицы, в которой согласно раннему  варианту рукописи, живут Мелеховы.    Никакого Журавлева в юрте Вешенской нет. А есть ли в Калитвенской? Тоже нет, но есть хутор Муравлев, в 9 верстах от Калитвенской станицы. Заглавные   буквы М и  Ж вполне могут быть перепутаны при чтении рукописи. Итак, Красный Яр, Дубовой, Муравлев – это Калитвенская станица. Практически невероятным было бы случайное совпадение двух названий хуторов и одно совпадение  после исправления одной буквы.

5)   Студент Тимофей из Каменской станицы - сосед Лизы Моховой "по станицам". Какие станицы - соседние для Каменской?

Каменская находится на Северском Донце. Cоседние для нее - вверх по течению Сев. Донца - Гундоровская, ниже по течению - станица Калитвенская.

Хорошо известно, что в рукописи также для Тимофея указывалась в качестве его родной станицы - Мигулинская, соседняя (выше по течению Дона) для Вешенской. Наличие Вешенской редакции романа сомнению не подлежит. Но в опубликованный текст была включена другая локализация станицы Тимофея, оставшаяся от Северско-Донецкого варианта, снова приводящего  нас к Калитвенской.

 


                II

Почему автор “Тихого Дона» в ранней редакции романа выбрал Северский Донец в качестве малой родины героев?

 

       Этот вопрос не имеет ответа, если считать автором М.А. Шолохова. Никакой связи с Донцом Шолохов не имел, не жил там, не интересовался его историей. Никак не отразился Северский Донец в остальных текстах, вышедших под именем М.А. Шолохова...

  Ф.Д. Крюков, происходивший из станицы Глазуновской Усть- Медведицкого округа, расположенной на реке Медведице – еще дальше от Донца, чем Вешенская – также географически не связан с донецкими станицами. И тем не менее Северский Донец и его роль в казачьей истории занимают очень важное место в творчестве Крюкова. Прежде всего, именно на Северском Донце начинались события восстания К.А. Булавина, привлекавшие в течении многих лет серьезное  внимание Крюкова («Шульгинская расправа», «Булавинский бунт», «Старое поле»). Отсылки к восстанию Булавина есть в «Тихом Доне».  Именно на Северском Донце произошли положившие начало булавинскому выступлению события, которым посвящена одна из первых публикаций Ф,Д.Крюкова – исторический очерк «Шульгинская расправа». Именно из Митякинской станицы выступил в свой последний поход отряд князя Долгорукого, вырезанный казаками Булавина в Шульгинском. «Дойдя до Донца, Долгорукий свернул на эту реку и целый месяц производил сыск в донецких станицах. Выслано было им до трех тыс. человек. Главная квартира князя была в Шульгинском городке против [нерзб] на р. Айдаре. Здесь под 8ое октября ночью Долгорукий был убит казаком Трехизбянского городка - Кондратием Булавиным; энергичный князь Долг. был убит атаманом, а отряд его (более 1000 человек) вырезан (Федор Крюков, "Булавинский бунт", М., АИРО-XXI, СПб., Дмитрий Буланин, 2004, с. 41,  http://www.philol.msu.ru/~lex/td/?pid=0121831&oid=041)


 

       В связи с этим естественным выглядит донецкое начало романа, задуманного и начатого Ф.Крюковым еще до мировой войны. Впоследствии поток событий подхватил автора прототекста романа и привел к изменению географии. Следы  старого  варианта  остались в тексте до сих пор и дают  нам указание на изначальное место действия и на автора первичного текста.


 

                III

На страницах «Тихого Дона» дед Гришака рассказывает о своем участии в Рущукском сражении 1811 г. Какой Донской казачий полк участвовал в этой битве?

 

Представленные выше соображения по совокупности не оставляют сомнений в донецком начале романа «Тихий Дон» по ранней редакции.  В то же время представляется дополнительная  возможность выяснить , в каком полку служили казаки – земляки Мелеховых.

         Ранее мы отмечали  («История одной кампании» http://tikhij-don.narod.ru/Campany.htm ), что рассказ деда Гришаки в конце  1-й части  романа основан на описании Рущукского сражения 1811  г. русско-турецкой войны в романе М.Н. Загоскина «Рославлев, или русские в 1812 г.» (связь текста Загоскина с «Тихим Доном» впервые отметил опять же А.В. Венков, с. 109-111). Какой же казачий полк участвовал в этой битве? И участовали ли казаки вообще, ведь у Загоскина никаких упоминаний именно о казаках в этом месте нет? Оказывается, действительно в Рущукском сражении, причем, как и рассказе деда Гришаки, именно в отражении атаки турецкой конницы, участвовали донские казаки.  «Для поддержки правого фланга главнокомандующий Молдавской армией выслал крайнее каре второй линии, состоявшее из 37-го егерского полка и Лифляндский драгунский полк с Донским казачьим полком полковника Мельникова 5-го»   (А. В. Шишов Роль полей сражений в стратегических воззрениях полководца М. И. Голенищева-Кутузова, Бородино и наполеоновские войны. Битвы. Поля сражений. Мемориалы: Материалы Международной научной конференции, посвященной 190-летию Бородинского сражения (Бородино, 9-11 сентября 2002 г.). Москва: «КАЛИТА», 2003,
 
        «10-й полк считается преемником полка Мельникова 5-го. История полка Мельникова 5-го, в свою очередь начинается в 1805 году…» (Г.И. Коваленко “Неизвестная война. Краткая история боевого пути 10-го Донского казачьего полка генерала Луковкина в Первую мировую войну”  )
 В 1904 г. полк получает название «10-й Донской казачий генерала Луковкина полк» (там же) . Итак, в Рущукском сражении участвовал именно полк, считающийся историческим предшественником 10-го полка! Допустить что из предшественников 17 первоочередных полков случайно  автором романа был выбран именно предшественник 10-го полка не представляется возможным. Дед Гришака называет командиром полка генерал-майора фон-Драудина. Может быть такую или схожую фамилию можно найти в Лифляндском драгунском полку, выступившим вместе с казаками? Командиром этого полка был в 1811 г. полковник Рыков, однако шефом полка в 1805-1807 г. был Д.Ф. фон дер-Пален). Возможно, что неточное знание автором ТД имени командира полка , а затем неправильное прочтение Ш. и привело к появлению неведомого фон-Драудина.   Итак, старый казак дед Гришака служил в  полку, который был предшественником 10-го Донского казачьего полка. Еще раз мы приходим к 10-му полку и Северскому Донцу.





                IV

Книга А.В. Венкова впервые вышла в 2000 году. Как в течение 20 лет шолоховеды реагировали на его поразительные выводы о Северском Донце?

     Пытались ли шолоховеды  опровергнуть или дать другую интерпретацию тех же фактов, встраивающую северско-донецкую  редакцию в работу М.А. Шолохова над романом?

     Наиболее компетентный специалист по Шолохову среди сторонников того, что он и написал  «Тихий Дон» - американский славист Герман Ермолаев, ныне уже покойный (1924-2019). В уже упомянутой рецензии на книгу Венкова  Г.Ермолаев по поводу Северского Донца ограничился следующим: «Согласно Венкову «Тихий Дон», по-видимому, был начат в 1910 году, повествование велось с 1901 года и местом действия были казачьи станицы на Донце. При этом Венков ссылается на детали, которые не согласуются с временным и географическим фоном романа. Но все эти шолоховские погрешности тонут в потоке бытовых и военных событий, вмещающихся в хронологические рамки 1-й книги романа (1912—1914 гг.)» («Новое о Михаиле Шолохове», с. 389-390). Итак, американский славист попросту уклонился от обсуждения  аргументов Венкова и даже от их упоминания (как было указано выше, из его статьи, например, непонятно какую роль  играет хутор Дубовой в построениях Венкова). При этом Ермолаев  больше места, чем занимает вышеприведенный отрывок, уделяет мелким неточностям и опечаткам в книге Венкова, никак не связанным с существом вопроса.  В более поздней статье «Вопрос об авторстве «Тихого Дона»» («Мир Шолохова», 2018, № 1, с. 44-61) Ермолаев уделяет книге Венкова ровно  одну страницу (с. 54), при этом Северский Донец вообще никак не упоминается.  Тем самым Г.С. Ермолаев лишь подтвердил тот факт, что более важно не то, что пишут шолоховеды, а то, о чем они в принципе умалчивают, когда не могут противопоставить никаких  аргументов своим оппонентам.

Бывший директор ИМЛИ РАН Ф.Ф. Кузнецов (1931-2016) в обширном труде “«Тихий Дон»: Судьба и правда великого романа” (М., ИМЛИ РАН, 2005) уделил книге Венкова более 10 страниц (с. 781-793). Единственный аргумент Венкова в связи с Северским Донцом, упомянутый Кузнецовым – вероятная ошибка прочтения Журавлев – Муравлев, которую он с негодованием отверг. То, что эта предположительная ошибка прочтения названия хутора органически встраивается в ряд других, уже безусловных северско-донецких аргументов Венкова, Кузнецов скрыл от читателей своей книги.

Назовем вещи своими именами. Сторонники Шолохова прибегают к откровенному замалчиванию неугодных  им (и не опровержимых) позиций, что в данном случае не отличается от прямой лжи.
         Г. Ермолаев и Ф. Кузнецов ушли из жизни не так давно, так и оставшись на позициях замалчивания аргументов противоположной стороны в споре о «Тихом Доне». Среди нынешних апологетов Шолохова самым активным все больше становится писатель Захар Прилепин. В конце 2019 г. Захар Прилепин объявил о начале работы книгой о Шолохове в серии ЖЗЛ, в которой он уделит серьезное внимание проблеме авторства. Ранее Прилепин неоднократно отзывался о противниках авторства Шолохова эмоционально и крайне оскорбительно: «Редкая порода людей вызывает у меня  брезгливость, сравнимую с той, что испытываю я при виде  антишолоховедов. Мне иногда всерьёз кажется, что исступлённое желание доказать, что Шолохов не был автором "Тихого Дона" - психическая болезнь, некий подвид шизофрении”  (https://prilepin.livejournal.com/21939.html?page=1) Теперь Прилепин говорит так: «Я спокойно и поэтапно докажу, что никто кроме Шолохова не мог написать «Тихий Дон». Шолохов – национальный гений, человек удивительной судьбы и удивительного характера»,  . Надо ли эти слова понимать как то, что, даже с точки зрения Прилепина,  до сих пор авторство Шолохова не доказано? Будем с нетерпением ждать выхода книги яркого и темпераментного автора, надеясь, что он действительно попытается «спокойно и поэтапно» разобрать  аргументы противоположной стороны.  Северского Донца и его роли в истории  «Тихого Дона» это касается не в последнюю очередь. Ну а аргументация З. Прилепина, в свою очередь,   будет  подробно и спокойно проанализирована оппонентами, в этом он может не сомневаться.


                ***

                На сегодняшний день можно констатировать следующее. Северско-донецкое начало «Тихого Дона полностью разрушает версию  об авторстве М.А. Шолохова. Не было бы никакого смысла начинать в  1926 г. с жизни казаков на Донце роман, в центре которого должно быть Вешенское восстание 1919 г. Никогда Шолохов не упоминал  о Донце в контексте создания «Тихого Дона».  Не было у него и времени, написав донецкую редакцию, затем переходить к вешенской. Практически полное замалчивание существования донецкой редакции шолоховедами на протяжении 20 лет только подтверждает выводы А.В. Венкова в этом отношении. В контекст же творчества Ф.Д. Крюкова Северский Донец и его роль в начале восстания Булавина вписывается чрезвычайно органично.