Березина. Отрывок из повести Подрывник

2. Березина.
Раннее утро выдалось на удивление тихим. Пели птицы в кустах, гудели редкие и ленивые комары и только где-то на самой границе слышимости доносился далекий грохот толи грозы, толи разрывов. Группа уже давно закончила основные работы. Взрывчатка в ящиках закреплена на опорах моста под пролетами, провода замаскированы и быстрогорящий шнур к ящику, закопанному в кучу щебенки, что лежала у подъезда к мосту на обочине, надежно прикопан и наверняка не будет заметен при горении. Неглубокая траншея перед гребнем откоса с выходом за гребень тоже закончена и по ней можно было скрытно перемещаться пригнувшись пониже. Стрелковые ячейки подготовлены и надежно укрывали бойцов от осколков при возможном обстреле, ну разве только снаряд попадет прямо в ячейку, что мало вероятно, так как впереди еще был запас грунта от гребня берегового откоса. Синицын задремал, расположившись на траве за бугром.
-Товарищ командир, кажись машина по дороге пылит, а вот наша или фрицев не разобрать.
Разбудил его наблюдатель
Над дорогой вдалеке со стороны деревни поднималось облако пыли, а чуть дальше пыль была еще гуще, там еще что-то двигалось по направлении к мосту.
-Товарищ командир, смотрите слева еще машины пылят.
Крикнул наблюдатель, да Синицын и сам уже увидел, что на другой дороге, что выходила на большак недалеко от моста, появились машины явно не наши, но они были еще далеко и двигались медленно.
- Всем приготовиться, занять места и приготовиться к бою. 
Дал команду Синицын своим бойцам, хотя те уже и так заняли свой ячейки. Сам он перебрался в свою ячейку и проверил подрывную машинку, установил ее на приготовленное место и стал ждать приближения машины. Вскоре уже можно было разобрать, что это наша полуторка, которая двигалась как-то неровно, как бы прихрамывая и рыская по дороге. А вдалеке раздался выстрел и снаряд пролетев над машиной разорвался на береговом откосе, но на другой стороне дороги. Машина выехала на мост и вихляя переехала на эту сторону, замедлилась и поползла в горку. На дороге обозначились танки, они были еще далеко, и были скрыты перелеском, но парочка идущих первыми явно охотилась за полуторкой. Машина уже въехала на самый верх берега, когда идущий первым танк опять выстрелил. Снаряд разорвался сзади под кузовом, рядом с машиной, но в нее не попал, однако взрывом машину бросило вперед и она, прокатившись несколько метров остановилась, но за пригорком немецкие танкисты ее уже не видели. Синицын тоже уже не видел машину и приказал самому шустрому бойцу.
- Устименко, бегом сбегай к машине, да из-за бугра не высовывайся, помоги там, если кто живой есть и сразу назад. Боец убежал, а Синицын дал команду остальным бойцам не высовываться, продолжил наблюдать за противником. По дороге вдоль реки приближались три закрытые тентом большие машины, а на большаке уже просматривались около десятка танков, что поднимали за собой клубы пыли.
-Так вам и надо, чтоб подавились нашей пылью, сволочи.
Прошептал Синицын и добавил вроде как уговаривая немцев,
- Ну давай же на мост, чего вы ждете, нет же здесь никого, не бойтесь.
-Товарищ командир, там политрук и водитель раненый, больше никого в машине нет и ящики какие-то. Политрук просит вас к нему подойти.
Раздался сзади голос Устименко.
- Устименко, скажи политруку пусть сюда сам идет, я не могу отлучиться и помоги раненого перенести сюда, возьми с собой Грудкина. 
Бойцы убежали, а Синицын продолжал наблюдение чертыхаясь про себя на невовремя появившегося политрука. Всегда от них проблемы возникают в самое неподходящее время. За мостом шло интенсивное движение, из фургонов высыпали солдаты и рассыпались по поляне, а танки подъехали к мосту и остановились. На башне переднего расположился офицер и разглядывал в бинокль противоположный берег, потом что-то сказал стоящим рядом с танком солдатам и вскоре от группы солдат, стоящих у машин, отделились двое и побежали на мост. Они быстро шли вдоль ограждений и заглядывали вниз. Понятно, что проверяют на случай заминирования, но Синицын не боялся, что ящики обнаружат, для этого надо забраться под мост и провод сверху тоже не виден, но на всякий случай положил руки на машинку. Немцы дошли почти до конца моста и повернули обратно и в это время сзади раздался голос.
- Товарищ лейтенант, почему не выполняете приказания старшего по званию, я приказал вам подойти к машине, а вы отказались.
Синицын пригнулся и пробежал по траншее на противоположную сторону склона. Там стоял старший политрук Барбашев, весь красный от гнева. Они были знакомы еще по финской и тогда конфликт с политруком едва не закончился особым отделом.
-Товарищ старший политрук, у меня приказ взорвать мост и не пропустить немцев на эту сторону, они могут двинутся в любую минуту, поэтому не мог отлучиться и послал в помощь бойцов, да и не знал, что в машине вы находитесь.
- Почему не взрываете мост если вам приказано, ждете, когда немцы переправятся на нашу сторону. Может вы их здесь ждете, а не приказ выполняете?
- Товарищ старший политрук, я получил приказ от командира дивизии и выполняю его, а ваши домыслы не уместны, прошу вас не показываться из-за бугра, немцы ведут наблюдение и если что-то заметят откроют огонь, тогда у нас будут сложности с выполнением приказа, а я жду, когда они войдут на мост, чтобы уничтожить их взрывом. Там в лесу нас ждет машина, можете двигаться к ней и по выполнению приказа нам необходимо вернутся в штаб дивизии. Извините я не могу надолго отрываться от выполнения приказа. Бойцы помогут донести вашего шофера.
-Сначала разгрузить машину. Там винтовки, патроны, по ящику гранат и взрывчатки и еще медикаменты, это надо перегрузить в вашу машину. Я это вез в седьмой полк, да нарвался на немцев, оставить это врагу нельзя.
Синицын вызвал всех бойцов, и они побежали к машине. К счастью, машину развернуло взрывом на склоне и с противоположного берега она не просматривалась. Открыли борт и разобрав ящики быстро перетащили их к ячейкам.
В этот момент боец, наблюдавший из-за бугра за немцами, закричал.
-Товарищ командир танки пошли на мост.
Старший политрук тащил два мешка с медикаментами и остановился рядом с остальными. Четыре ящика и два мешка вполне могут уместиться в ячейке.
-Товарищ старший политрук, предлагаю спрятать все в ячейке, потом вернемся и откапаем, дотащить до машины не сможем, сейчас начнется обстрел, как только я взорву мост.
-Закапывайте.
Разрешил старший политрук. Синицын дал команду бойцам помогавшим идти раненому шоферу закопать ящики в ячейке, а раненого, который уже мог сам передвигаться самостоятельно направил в сторону замаскированной машины, а сам развернулся и пригибаясь бросился в траншею. На мосту уже было два танка и остальные тоже двигались в сторону моста. Вот на мост въехал третий танк, а первый уже миновал половину моста, за третьим на мост въехал четвертый и он прошел первый прогон, когда Синицын крутанул рукоятку подрывной машинки. Взрыв разорвал мост на четыре части, и они вместе с танками рухнули в воду реки. И тут же раздался взрыв на берегу в куче щебня сметая стоящих рядом солдат и ломая ближние машины. Дым и пыль рассеялись и в наступившей тишине было видно, что не все танки упали в воду, один оказался в момент взрыва на устое моста и остался на нам стоять, чуть накренившись на правую сторону.  В этой тишине громкий крик сзади за спиной Синицына прогремел как гром. Это старший политрук выскочил на гребень откоса и размахивая руками громко кричал, ругая немцев отборным русским матом. По нему выстрелили сразу два танка, и уцелевшие солдаты тут же открыли огонь по нарисовавшейся ростовой мишени. Снаряды пролетели мимо и ушли в сторону дальнего леса, но старшего политрука они сдули, и пехота со стрельбой чуть запоздала. Синицын дал команду своим оставшимся бойцам открыть ответный огонь и сам начал стрелять по стоящим на противоположном берегу солдатам неприятеля. Они снова залегли, и прекратившаяся было стрельба опять возобновилась. Танк, стоящий на устое моста, развернул пушку в сторону траншеи и выстрелил. Снаряд разорвался ниже верха откоса, а вот танк после выстрела качнулся и задом ушел в воду. Синицын вытащил ракетницу из сумки выстрелил вверх. Красная ракета как бы на мгновение отвлекла стреляющих, и стрельба стихла, чтобы тут же начаться с возрастающей интенсивностью, а еще в дело включились минометы и мины с противным свистом полетели через головы спрятавшихся саперов.
- Черт бы их побрал, сейчас политрука грохнут.
Проворчал про себя Синицын и дал команду своим бойцам уходить к машине. Когда они выбрались из траншей то Синицын с облегчением увидел бежавшего по полю политрука. Он был уже далеко и миновал зону разрывов минометных мин, а его шофер были еще дальше. Из леса уже выехала машина и двигалась к месту разворота. Синицын вместе с бойцами быстро побежали вдоль берега, прятаться смысла не было, с немецкой стороны их было не видно, и прицельная стрельба им не угрожала, лишь бы минометчики не перенесли огонь в их сторону. Саперы подбежали к уже развернувшейся машине, помогли раненому подняться в кузов, а политрук сидел в кабине и что-то писал в блокноте, положив его на полевую сумку. Водитель стоял около машины с виноватым видом, но Синицин махнул ему рукой.
- Поехали, гони на Могилев, наши должны быть на перекрестке в деревне.
Штаб расположился в небольшом домике среди густого сада, что было видно по стоящим рядом машинам и бегающим солдатам, а артиллеристы окапывались вдалеке слева на опушке. У штаба старший политрук вышел, молча посмотрел на Синицына и направился к домику.
Егоров, отвези раненого в санбат и возвращайся сюда, вот к тому лесочку, Устименко, поедешь с ним, помоги там, если будет нужно и вместе быстро назад, думаю дел у нас сегодня будет еще много.
Они не успели дойти до расположения полка, как налетели бомбардировщики, и саперы попрыгали в придорожную канаву уже при первых разрывах бомб. Основная бомбежка была далеко от них и только три четыре разрыва пришлись на противоположную сторону дороги, даже не припорошив спрятавшихся разлетевшимся грунтом. После налета Синицын дал команду,
- За мной, бегом, не отставать
И направился в сторону отгремевших разрывов предчувствуя неприятности. В расположении остатков полка еще стояла пыль, что-то горело и пахло сгоревшей взрывчаткой и чем-то противно тошнотворным. Командира полка Галкина он увидел издалека и направился к нему. Галкин что-то говорил стоящему перед ним офицеру и когда тот убежал, подошел и доложил, приложив руку к козырьку фуражки.
-Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, мост взорван, уничтожено четыре танка, одна машина и до взвода пехоты. Потерь не имею. При выполнении задания встретили старшего политрука Барбашева с водителем. Их машина была разбита взрывом снаряда, водитель ранен и отправлен мной в госпиталь, старший политрук ушел в штаб дивизии.
-Хорошо лейтенант, я это отмечу в рапорте, а сейчас помогайте ликвидировать последствия бомбежки, приводите в порядок капониры орудий, надо еще выяснить, что уцелело. Идите.
Синицын козырнул, развернулся и махнув рукой стоящим в отдалении красноармейцам направился к дымящейся после разрывов позиции артиллеристов. До конца дня они собирали убитых и отвозили тела к месту захоронения выбранному на восточном склоне холма, собирали и укладывали разбросанные взрывами снаряды к орудиям, расчищали и углубляли капониры для двух оставшихся целыми гаубиц. С наветренной стороны они устроили несколько костров и приготовили сырые ветки и траву. Еще раз налетали самолеты немцев, но устроенные дымовые костры маскировали позицию и их больше не бомбили. В конце дня их грязных и уставших позвали обедать, уже второй день они перебивались сухарями и водой, а тут накормили до отвала горячей едой. От полка остались крохи, шел десятый день войны.