Шестнадцать минут гробовой тишины

Прозерпина. Господи, этот ангел никогда не давала мне покоя. Когда мы впервые познакомились, я сидел на облаке и перебирал струны на арфе, создавая новую волшебную мелодию. Я всегда был один, когда сочинял их. Специально уходил подальше от ангелов, чтобы мне никто не мог помешать, ведь любой, даже самый маленький шорох — и нить творчества разорвется. Чтобы вы понимали, я ненавижу рвущиеся нити. Музыка — единственная вещь, которая успокаивает меня, заставляет мечтать и наполняет легкостью… Угадайте, кто впервые испортил мне творческий порыв? Конечно, это была Прозерпина, она свалилась как снег на голову. И да, она действительно на меня свалилась. Единственное, что этот ангел делал на моей памяти, это падал и ввязывался в неприятности. Оказалось, что она пролетала свозь облака, совсем не думая, что может столкнуться, она была погружена в свои мысли, которых, как мне казалось, было в её голове слишком много.
      — Можно аккуратнее?! — я вскочил и сжал арфу.
      — Ой, прости. Я не думала, что тут кто-то может сидеть в одиночестве, — мягко протараторила Прозерпина.
      — Вот именно, что ты не думала! — буркнул я в ответ.
      — Ой, так я тебя знаю! Ты вечный одиночка, ангел, который на всех злиться, бурчит, и любит только свою арфу! — захихикала она и попыталась спародировать меня. — О, арфа, я тебя так люблю! Ты и я созданы друг для друга, мы будем вместе вечно!
      — Ты когда-нибудь замолкаешь? — сухо ответил я, не придав кривляньям никакого значения.
      — А ты когда-нибудь улыбаешься? — ангел прервалась, расправила крылья и, набрав скорость, скрылась в перистых облаках.
      Она была дерзка, энергична, была полностью моей противоположностью, но именно в тот момент, в момент появления Прозерпины моя жизнь изменилась. Прозерпина постоянно приходила в те места, где я пытался создавать шедевры. Она рассказывала о том, что у нее в голове, о чем она мечтает, я старался не придавать этому особого значения и сосредотачивался на музыке. Вскоре я стал замечать, что ее идеи и мечты, наоборот, вдохновляют меня. Ее настроение влияло на мою музыку, и это казалось мне необычным и странным.
      — Смотри! — она плавно вращала руками в такт музыке, кружилась вокруг себя, поднималась ввысь и снова опускалась на облака.
      — Что это? — улыбнулся я. — Тебе плохо?
      — Мне хорошо! — она вспорхнула ввысь. — Я называю это танцем!
      Я не знаю почему, но ее судороги в такт моей музыке, ее движения… они так завораживали. Не понимаю, почему мне это нравилось.
      — О, глянь, — она указала в сторону компании ангелов, — там же Люцифер, пойдем!
      Я не любил компании ангелов, Прозерпина была единственной, с кем мне хотелось проводить время, а Люцифер мне на тот момент уже не нравился. Я долго убеждал Прозерпину, чтобы она не связывалась с Люцифером. Противная! Она хотела новых впечатлений, ей было скучно общаться только со мной, сидеть в стороне от других ангелов. Конечно, Люцифер был ее уровня, такой же раздолбай, как и она!
      С каждым днем она отдалялась от меня. В конечном итоге она просто не пришла на наше место, а еще через пару дней начался тот самый день. Падение. Помню, как она прибежала ко мне, как просила помочь. Страх застыл в ее глазах, слезы текли по лицу. А я… А я не был удивлен, что это произошло! Это должно было произойти! Я ее предупреждал, но она не слушала!!! Ее падение было неизбежно, но… Но я все же попытался обратиться к Богу, который вновь не услышал меня, а последнее, что я помнил, — это ее крик. Крик. Боль. Слезы. Ее падающий с небес силуэт. Я хотел подлететь, хотел поймать ее, но я не успел. Я не удержал ее возле себя и потерял навеки.
      Теперь, когда я смотрю вниз, я задумываюсь, какая была бы моя жизнь там внизу, если бы я Пал? Это было бы лучше? Ведь тогда бы я был с ней… Сейчас я не имею право ее любить, я ангел, она демон. Она мой враг. А достоин ли я после всех своих грехов вообще быть ангелом? Почему я до сих пор не Пал? Мне кажется, настал мой час расплаты…
      — Спасибо, доктор, вы меня выслушали! Извините, что обратил вас в соль, но я должен занять свое место в кругах Ада, — я подмигнул солевой статуе и покинул кабинет психолога.